Текст книги "Миллионерша поневоле"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Люси была благодарна Саре за эти беседы. Она стала намного спокойнее и веселее. Даже с Мортом почти не ссорилась.
Не сразу, но она поняла, что он снова учит ее – как в детстве, так же тактично и умело. Теперь он открывал ей азы ведения бизнеса, и Люси очень скоро с радостью поняла, что больше ей не придется бояться мистеров Киддов, неоплаченных счетов и всего этого большого и жестокого мира, в котором правят деньги. У нее слишком хороший учитель.
Пользоваться кредитной картой Морта она отказалась наотрез, и он однажды поинтересовался у нее со своей ехидной ухмылочкой:
– Что, боишься не удержаться и сбежать с моими миллионами?
– Заметьте, не я это предложила! А идея хорошая.
– Да, неплохая, только о побеге забудь. Миллионы забирай, но удрать я тебе больше не дам.
Он шутил, конечно же он шутил, но у Люси ноги подкосились, когда его рука невзначай
легла ей на талию…
– Морт… пожалуйста…
– Люси… маленькая… почему ты меня боишься? Почему ты так уверена, что я хочу причинить тебе боль? Ведь я никогда, никогда этого не сделаю… Нежная моя, бедная, храбрая девочка Люси…
Она умирала в его руках, она теряла сознание от счастья – просто быть рядом. Слова запаздывали.
– Не надо… этого… делать… Они уже делали это.
Целовались – самозабвенно и яростно, прижавшись друг к другу так крепко, словно хотели стать единым существом, раствориться друг в друге…
– Морт, ты здесь… Ох! Простите-простите-простите! Вечно я, как слон… – На лице появившейся в дверях Сары расцветала широчайшая американская улыбка.
Морт неторопливо выпустил пылающую как маков цвет Люси из объятий и кротко поинтересовался:
– Ты что-то хотела, о жена моего друга?
– Да, но это вполне может подождать, раз уж вы заняты… э-э-э… обсуждением интерьера…
Люси опрометью вылетела из комнаты и помчалась к коттеджу. Ей необходима была передышка!
Ты любишь его!
Нет, не люблю, не люблю! Любишь, любишь. Глупости!!!
Может, и глупости, но ты его любишь, всегда любила и будешь любить вечно.
Ерундовая ерунда и глупая глупость! Заткнись!
Сама заткнись.
Я не слушаю! Я тебя не слушаю!
Ты – это я, а я – это ты. И я лучше знаю. Ты его любишь.
Люси в изнеможении опустилась на крыльцо, привалившись боком к перилам.
Сара появилась из кустов через десять минут. Люси мрачно посмотрела на подругу.
– Пришла… Это он тебя прислал?
– Вообще-то нет, хотя Большой Босс несколько растерян, это правда. Только что он сжимал в объятиях прелестного дизайнера интерьеров, намереваясь рассказать о своем видении столовой, как вдруг она – дизайнер, не столовая, – упорхнула. Кто хочешь растеряется.
– Если он боится, что я брошу его чертов заказ…
– Девочка моя, ты плохо знаешь Морта Бранда. Если надо, он спалит все свои сбережения не моргнув глазом – лишь бы вернуть прелестного дизайнера на исходную позицию. Что дом! Домов много.
– Сара, я его знаю прекрасно, уж ты мне поверь. И я что хочу сказать: если Морт Бранд и дальше будет приставать ко мне столь возмутительным образом…
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но с того места, где стояла я, ты выглядела вполне довольной.
– Сара!
– Люси?
– Он симпатичный парень и целуется здорово, но… это. не значит, что я готова стать объектом удовлетворения всех его желаний в любое удобное для него время.
– Ой, это очень сложно! Не забывай, я – простая девчонка из Цинциннати, там у нас таких длинных слов отродясь никто не говорил – достаточно самого слова «Цинциннати». Так, значит, ты предпочитаешь всю эту тягомотину с кольцами, голубями и клятвой у алтаря?
– Да! Представь себе!
– Хочешь, я ему это передам?
– Хочешь, я тебя убью?
Они расхохотались одновременно – и инцидент был исчерпан.
Пару дней, к удивлению Люси, Морт не появлялся вообще. На третий день к вечеру в коттедж вновь явилась Сара и загнусавила противным голосом, скосив глаза к носу:
– Мистер Бранд, эсквайр, имеет честь нижайше просить вашу честь оказать ему честь и простить его честь за то, что он посягнул на вашу честь…
Люси прыснула и велела передать, что извинения приняты.
Гром грянул в понедельник. Морт явился в столовую, где Люси трудилась в поте лица, добиваясь нужного колера, и невинным голосом заметил:
– Слушай, я думаю, Билли может пожить несколько дней у нас, потому что в коттедже нет комнаты для гостей…
– Что? Ты о чем это?
– Понимаешь, звонила твоя сестра…
– Вероника?! Тебе?!
– А у тебя есть другие сестры? Да, мне. Она приезжает завтра или послезавтра.
– Спасибо, ты очень добр.
– Не за что. Тедди будет счастлив. Они будут спать – вернее не спать – в одной комнате.
– Ты уверен, что…
– Я люблю, когда Билли рядом.
Люси едва не упустила в ведро с краской весь пигмент. Он любит Билли, Билли любит его, и каждый новый день воздвигает новую стену лжи между Люси и ее любимыми мужчинами. А тут еще Вероника… Зачем она приезжает, непонятно. В Грин-Вэлли нет ни одного бутика!
Вечером сестрица перезвонила уже Люси. Судя по голосу, страдания по поводу развода остались в прошлом.
– Привет, недомерок!
– Привет, зараза. Говорят, ты собираешься приехать? Чему обязана?
– У меня депрессия после развода. Ты же понимаешь… хотя где тебе.
– Конечно! Где уж мне… ладно, приезжай. Билли переедет на время в большой дом, так что будешь спать на втором этаже в полном одиночестве.
– Ой, это я не привыкла… шучу-шучу. А что такое? Проблемы? Я сама с удовольствием остановилась бы в доме Мортимера Бранда. Ты же помнишь, у нас был роман… Как он выглядит? Все такой же милый?
Люси испепелила телефон взглядом, но ответила совершенно спокойно:
– Да, если ты любишь толстых и лысых дядек. В очках.
– Ой! Правда? Не могу поверить… Ну что ж делать, зато он богат.
– Когда тебя ждать?
– Завтра к полудню. Или к вечеру. У меня сегодня вечеринка, закончится все под утро, так что мне надо будет вздремнуть хоть часок, а потом я приеду. До скорого, недомерок!
Люси повесила трубку и тихо застонала от отчаяния. Ну за что ей это все!
Нельзя отчаиваться. Надо во всем искать светлую сторону. Возможно, увидев Морта и Веронику вместе, она сможет излечиться от своей глупой страсти… или сдохнет от ревности, что вернее.
Вот еще хорошо было бы, если бы Вероника растолстела килограммов на двадцать или облысела от постоянного перекрашивания волос, а парик слетел бы с ее головы от сильного порыва ветра, а еще лучше – и то и другое вместе! Они не виделись с сестрой два года. К сожалению, тогда все было в полном порядке!
Сейчас все тоже было в полном порядке. Вероника совершила свой триумфальный въезд в поместье к вечеру следующего дня – спортивная машина ярко-зеленого цвета, куча чемоданов, мини-платье от известного модельера и неземная красота. Платиновая блондинка. Ведро перекиси, не иначе. Люси задумчиво уставилась на тугую задницу старшей сестрицы, и Вероника недовольно осведомилась, не косоглазие ли у Люси открылось?
– Что-то не так?
– Нет, к сожалению. Все как всегда на высоте. Это я задумалась. Ты надолго?
– Пока не надоем!
– Что ж, и чаю не попьешь?.. Ладно, я все равно рада тебя видеть, как это ни странно. Заходи, устраивайся, переодевайся.
– Я забыла, у тебя есть ванная?
– Бочка с чистейшей, экологически чистой дождевой водой во дворе.
Во взоре Вероники на секунду плеснул ужас, и Люси рассмеялась.
– Шучу! Ванная на первом этаже.
– Очень смешно! Я чуть не умерла. У тебя чувство юмора, как у солдата. Приму ванну и завалюсь спать. Я вообще никакая после ночи.
– Помочь тебе разобрать вещи?
– Ты прелесть, сестричка! Осторожнее с чемоданами.
Вероника двинулась вверх по лестнице, устало волоча за собой по перилам крошечную парчовую сумочку. Люси печально уставилась на громоздкие чемоданы. Вот надо же так – у Вероники мозгов меньше, чем у ушибленной курицы, но она всегда умудряется обставить Люси. Всегда и во всем.
Наскоро приготовив для дорогой гостьи низкокалорийный салат, Люси удрала в усадьбу за Билли. Вероника вполне способна запрячь ее до самого вечера…
После обеда Билли тихонько испарился, а Вероника закурила и откинулась на спинку стула.
– Симпатичный вырос парнишка. Кого-то он мне напоминает… Может, тебя?
И расхохоталась, радуясь собственной шутке. Люси терпеливо ждала окончания приступа веселья. Вероника отсмеялась и посерьезнела.
– Я смотрю, ты поумнела, Люси. Заарканила себе такого селезня.
– Вероника, селезней не арканят. Их стреляют, как правило – влет. Ты вообще о ком?
– О молодом Ривердейле, о ком же еще? Глуп он, правда, именно как селезень, но зато богат, как водяной.
– У тебя устаревшие сведения. Мы с Джереми просто друзья.
– Да пожалуйста! Кстати, а Морт сегодня дома, не знаешь?
– Тебе зачем?
– Так. Интересно посмотреть на старого поклонника. Пожалуй, прогуляюсь до большого дома.
– Может, все же подождешь приглашения?
– Вот еще! Морт не будет против. Мы же в каком-то смысле одна семья!
О да! Ты даже не представляешь, насколько ты права, Вероника!
Старшая сестрица накрасила глаза и губы, накинула на голые плечи новенький кардиган – с точки зрения Люси, он напоминал неловко слепленный комок очесов льняной пакли – и отправилась брать штурмом старый дом. Люси села работать, но это получалось плохо. Перед глазами стояла одна картина: Вероника и Морт. Морт и Вероника. Он вскакивает ей навстречу, краснеет, бледнеет, неловко улыбается, идет к ней, протягивает руки…
Люси яростно намалевала на чистом листе испуганного селезня с лицом Морта и выглядывающую из кустов Веронику в образе лисы. Вышло похоже – но облегчения не принесло.
Зеленоглазый демон по имени Ревность терзал сердце Люси Февершем…
Вернулась Вероника ближе к ночи, сияя, как начищенный соверен.
– Я так и знала, что ты все врешь! Он стал настоящим мачо! Эти твои шуточки – толстый, лысый… Я рассказала Морту, он смеялся.
– Вот спасибо! Ты в курсе, что я арендую унего этот дом?
– Он не обиделся, не волнуйся.
– Ну конечно!
– Если что, я за тебя его попрошу. МНЕ он не откажет. Нив чем.
Люси с бессильной яростью смотрела на порхающую по комнате сестричку, а Вероника заливалась соловьем.
– …Он был чертовки мил, даже странно – после стольких лет все помнить. Сегодня мы устроим ночь воспоминаний. Он пригласил меня на ужин. Да, ты тоже можешь пойти, так он сказал.
– Нет, спасибо. Мне голову лень мыть.
– Я скажу, что у тебя болит голова.
Люси прислушалась к себе. Вероника накликала, не иначе. В висках колотится тупая боль, которой еще предстоит разлиться по всей ее бедной головушке…
Казалось, куда уж хуже – но при виде Вероники в вечернем платье Люси стало совсем плохо. Павлиньи перья и шелк, слегка прикрывающие совершенное тело в стратегически значимых местах… После ухода Вероники Люси пригорюнилась и всплакнула.
Хорошо, что только самую малость, потому что через полчаса в дверях появилась невозмутимая Сара со стаканом воды и двумя большими таблетками в руках.
– Говорят, у тебя голова болит? – Д-да…
– Тогда пей, потом посиди пять минут и бегом одеваться.
– Не пойду я никуда!
– Пойдешь как миленькая, потому что я не собираюсь весь вечер улыбаться этой стерве и смотреть, как она выпрыгивает из платья, чтобы увести у тебя мужика.
– Это ты про мою сестру?
– Нет, про мою прабабушку! Так, посмотрим, что нам выбрать… Вот это зеленое, волнами. Отличный контраст – строгая элегантность и безупречный вкус против рождественской елки с глазками.
– Сара, я не хочу…
– Боишься проиграть?
– Ну и боюсь!
– Я все равно притащу тебя, хоть связанную, хоть в ночной рубашке. Быстро вымыла голову и оделась! Сейчас я тебя подкрашу… слегка, чтобы глазки опухшие было не видно… Ресторан все же…
– Какой ресторан? Разве вы не в доме?
– Еще чего! Она же ночевать напросится. Морт заказал нам столик в бывшем баре своей мамы. «Герб Февершемов», да?
– О господи… Там же будут люди…
– Люси, ты совершенно одичала, вот что я тебе скажу. Естественно, будут, времени всего десять. Мальчишки играют дома, Презент спит на крыльце, прислуга за всем проследит. В ванную!
Через полчаса Люси, накрашенная и наряженная, сидела в машине Сары и страдала. Зеленое шелковое платье сидело отлично, и тонкая золотая цепочка пришлась кстати, но ехать в ресторан, где блистает Прекрасная Вероника…
– Ой, Сара, а Морт… он не удивится моему появлению?
– Ой не могу! А кто меня за тобой послал, как ты думаешь? Голова болит… придумала бы что поинтереснее…
– Почему он сам не пришел?
– Он хотел, но я отговорила. Все же хозяин вечеринки. Там будут еще Олаф и архитектор из Глазго, хороший парень.
– Ну да. Мое отсутствие нарушает четкую схему рассаживания за столом…
– Что она несет, боженька! Все, приехали. Иди борись.
– Я не хочу.
– Надо! Вся жизнь – борьба.
Морт поднялся ей навстречу и улыбнулся. – Американский аспирин творит чудеса? Привет. Я рад тебя видеть. Вероника проворковала:
– Чудесное исцеление болящих…
Джош Радецки галантно встал и выдвинул для Люси стул.
– Садись со мной, Люси, пусть Сара поревнует.
Сара громко хмыкнула.
– Люблю оптимистов! Как ты думаешь, зачем молодой красотке вроде Люси принимать ухаживания лысеющего немолодого мужика вроде тебя? Только из жалости, никак иначе.
– Чего это вдруг – немолодого? Я всего на год старше Морта.
– А выглядишь хуже. Вероника опять вмешалась:
– Ну девушка тоже уже не первой свежести, к тому же просватана… Как, вы не знали? Джереми Ривердейл готовится ввести в дом молодую жену с готовым ребенком. Мама на седьмом небе. Ривердейлы – прекрасная семья, наши соседи, бывшие, разумеется.
Люси случайно посмотрела на Морта – и опешила, наткнувшись на бешеный взгляд его почерневших от ярости глаз. Впрочем, голос Морта был спокоен:
– Действительно сюрприз. Поздравляю, не знал.
Сара негромко и тревожно поинтересовалась:
– А я знаю этого Джереми? Люси, ты не рассказывала…
– Он мой старый друг. Ничего больше, но… Веронике больше нравится считать, что я пристроена в хорошие руки. Она такая отзывчивая, наша Вероника.
– Да, и платье ей очень идет. Жаль, что не нашлось ее размера – того и гляди выпадет из декольте… Люси, не сиди ты как мышь под метлой. Действуй!
– Легко сказать…
Морт бросил на Люси свирепый взгляд и едва ли не рявкнул:
– Налить тебе что-нибудь? Люси начала злиться.
– Да! Виски! Чистого!
Он посмотрел на нее странным и тоскливым взглядом – и отвернулся к Веронике.
Старшая сестрица была в ударе. Даже Сара и Джош смеялись ее шуткам, архитектор из Глазго напоминал кролика, имевшего неосторожность влюбиться в удава, а невозмутимый Олаф, успевший выпить бутылку джина, неподвижным взором смотрел в одну точку, находившуюся ровно в середине декольте Вероники…
Разговор перешел на детей. Вероника была категорична – дети современной женщине только мешают. Сара немедленно нахмурилась и ринулась в бой:
– Я с вами совершенно не согласна, Вероника! Тедди стал для меня всем и полностью изменил мою жизнь.
– Для вас – вполне возможно. Но вот сидит моя младшая сестренка. Ее жизнь практически загублена, и, я уверена, она со мной согласится.
Люси медленно, маленькими глотками, выпила порцию виски. В голове шумело, перед глазами плыл туман, но звуки вдруг стали отчетливее. Архитектор неожиданно заинтересовался:
– Я и не знал, что у вас есть дети, Люси. Сколько же?
– Только один. Билли. Сын. Мой сын. Морт немного помягчел лицом и заметил:
– Ты мог видеть его в усадьбе, Дерек. Светленький мальчик, довольно высокий для своих лет. Они дружат с Тедди…
Вероника взмахнула сигаретой.
– А я, наоборот, считаю, что в девять лет можно было бы быть и повыше. Впрочем, детство у малыша было тяжелое. Он ведь родился незадолго до моего совершеннолетия. Я почему помню – Люси не была на празднике, ее к тому времени уже сослали от публичного позора. Глупость ужасная, ведь потом она все равно вернулась, с ребенком на руках, и все обо всем узнали…
Густой, вязкий туман. В этом тумане отчетливо слышен только голос Вероники – пронзительный, громкий, веселый. Я люблю тебя, сестричка. Несмотря ни на что, оказывается, люблю. Ты и в самом деле никогда меня не осуждала и открыто смеялась над мамой и ее подругами, кудахтавшими о фамильной чести. И Билли ты любишь, а он – ты не поверишь! – любит и жалеет тебя. Он считает, что ты очень доверчивая и простодушная.
Он прав. Ты простодушна до такой степени, что все окружающие считают тебя змеей.
Не смотреть на Морта. Не смотреть. Сейчас он может убить. И совершенно правильно. Нельзя лгать.
Лгать невыгодно. Рано или поздно ты запутаешься во вранье, ошибешься – и тебя поймают врасплох.
Голос Морта доносится сквозь туман. Очень спокойный, вежливый голос…
– Значит, девять… И кто же все-таки его отец? А, Люси?
Вероника вновь опередила ее:
– Семейное предание гласит, что это был молодой итальянец, впоследствии трагически погибший, я забыла от чего. Я в эту чушь никогда не верила, потому что еще у троих моих подружек в точности такая же история, а это уже неестественно. Итальянцы вполне здоровые ребята. Здесь какая-то тайна. Люси, не хочешь открыть ее именно сегодня?
– Полагаю, удовлетворять чужие интересы в подобных вопросах – твоя прерогатива, сестричка.
Морт не унимался.
– Почему ты делаешь из этого тайну?
– Это не тайна.
– Тогда скажи, как его зовут.
Люси посмотрела ему в глаза и поняла: он все прекрасно знает. Знает этот чертов ответ – но хочет услышать правду от нее. На всех остальных ему наплевать, и на Веронику ему наплевать, и Люси сама, своими руками загубила собственное счастье, потому что Морт не простит ее, и правильно сделает, что не простит…
– Никак его не зовут. Он совершенно незначительная фигура, он остался в далеком прошлом, и там ему самое место. Теперь, если вы с Вероникой закончили упражняться в остроумии, я пойду. Спасибо за прекрасный вечер, мистер Бранд. Сара, Джош… всего доброго всем.
Она шла к выходу не оборачиваясь и потому не видела, как вскочил с искаженным лицом Морт, как Джош и Дерек повисли у него на плечах, как Сара встала перед ним, что-то торопливо шепча, как Вероника в изумлении смотрела на все это безобразие… Люси Февершем ничего этого не видела.
Она бы так и шла, но уже на лестнице ее догнал оклик Морта – и нервы Люси сдали. Подобрав платье, она ринулась бегом.
Он догнал ее на улице и прорычал, схватив за локоть:
– Куда, во имя всех святых и демонов, ты несешься, а?!
– Я хочу такси…
– Не-ет! Ты моя гостья, и я сам отвезу тебя домой.
– Я передумала. Хочу проветриться. Пройдусь, пожалуй, пешком.
– Полезай в машину – или мы подеремся на глазах у всей деревни!
Что-то подсказывало Люси, что сейчас с Мортом лучше не спорить, поэтому она поплелась за ним и молча уселась в его машину. Морт для верности запер ее снаружи, обошел машину и сел за руль.
Некоторое время оба молчали. Потом Морт тихо спросил:
– Неужели ты думаешь, что теперь я просто позволю тебе уйти?
– Морт, выпусти меня…
– Нет. Билли мой сын?
– Зачем ты спрашиваешь?
– Потому что хочу услышать это от тебя. Он мой сын?
Она набрала воздуху в грудь и произнесла почти по слогам:
– Да. Билли твой сын. Морт ударил по газам.
Машина с визгом затормозила перед большим домом, и Люси отчаянно дернула ручку двери. Морт безучастно нажал какую-то кнопку – и Люси едва ли не вывалилась наружу. Плевать на прохладную ночь! Она стремительно сбросила с ног туфли и припустила по тропинке босиком. Не станет же он ломать дверь…
Он не стал ломать дверь. Он просто догнал Люси у самого коттеджа, схватил на руки, прижал к себе, замер.
– Теперь ты не сбежишь. Или ты думаешь, что можно сказать такое – а потом спокойно отправиться домой и лечь спать?
– Что еще ты от меня хочешь услышать?
– Все! Правду, черт побери! Давай ключи! Он держал ее за руку, а сам открывал дверь.
Потом втолкнул ее внутрь, запер дверь и сунул ключи в карман. Зажег свет – и Люси отшатнулась при виде выражения его лица. Морт прорычал:
– Не смей так на меня смотреть, поняла?! Я же сказал, я не собираюсь причинять тебе боль… Я хочу знать только одно: какого дьявола ты мне ничего не сказала раньше?
– Я должна была сказать это перед всеми твоими гостями?
– Я имею в виду, когда ты забеременела!
– И как я должна была это сделать? Сесть на самолет, прилететь в Штаты, встать на первом перекрестке и орать: «А кто видел Морта Бранда из Грин-Вэлли»?
– Я же послал тебе письмо, я просил тебя написать, если что-то понадобится, дал адрес…
– Я не получала никаких писем. Я вообще в школе была, когда все выяснилось.
– Это твоя мамаша! Она перехватила письмо, зуб даю!
– Зачем? Она же ничего о нас не знала.
– Может, решила, что я охочусь и за второй ее дочкой?
– Возможно… Я не знаю…
– А если бы ты знала адрес? Написала бы мне?
– Не знаю. Морт, не добивай. Я правда не знаю. Ты хоть можешь представить, что я тогда чувствовала?! Мне было шестнадцать лет, когда Билли родился. Я сама чуть не умерла, пока рожала…
Он отошел к окну, вцепился обеими руками в волосы.
– Господи… Билли – мой… наш сын! Люси… ну почему же ты молчала весь этот месяц с лишним, когда я вернулся?!
– А откуда мне было знать, как ты отреагируешь? Ты и сейчас не больно-то похож на счастливого папашу. Я думала о Билли и только о нем, уж извини.
Тут Морт взорвался:
– Черт тебя возьми, Люси! И ты взяла бы деньги на школу – и продолжала бы молчать?
– Что ты орешь? Он приходит к тебе, вы общаетесь…
– Но ты собиралась уехать! Увезти его от меня!
– А ты что предлагаешь – взять и вывалить на девятилетнего мальчика всю правду разом? Я не собиралась убегать, я хотела выждать…
– Не ври! О, какие же вы все актрисы – барышни Февершем!
– Не смей сравнивать меня с Вероникой, понял?! Иди к ней, целуйся – теперь она не против. Ты же этого хотел, не так ли? Меня ты трахнул просто от злости, потому что не вышло с Вероникой…
– Я сейчас убью тебя, идиотка несчастная!
– Сам дурак! Не хочу больше тебя слушать…
– А придется. Слушай, тупица. Я не спал с твоей сестрой. Ни в то лето, никогда. И не потому, что она не хотела этого – да она из трусов выпрыгивала, мне бы и делать ничего не пришлось!
– Я не слушаю!
– Я не хотел ее никогда в жизни. Я считал и считаю ее пустоголовой нимфоманкой. Она поняла это и решила отомстить. Наплела вашей мамаше с три короба – и меня выперли из усадьбы.
– То есть тебя выгнали за то, что ты НЕ спал с ее дочерью?
– Она слышала другую версию и действовала согласно ей. Ты понимала, что Вероника ведет свою игру, и попыталась предупредить меня…
– А ты смеялся.
– Да потому что для меня была дикой сама мысль об этом! Ведь для меня давным-давно существовала только одна барышня Февершем!
– Морт…
– Ты, дуреха! Солнышко мое бестолковое. Это тебя я любил с детства, тебя и только тебя, и в ту нашу ночь я был счастлив, хотя и знал, что поступаю плохо, потому что я – взрослый, а ты еще совсем девчонка. Но ты пудрила мне мозги, а ведь это все было враньем, ты же невинна была…
– Нет!
– Опять врешь! Я и тогда все понял, но ты меня сбила с толку. Господи, да я все эти десять лет мучился угрызениями совести из-за той ночи. Для тебя это был первый раз, а я был груб…
– Ты был прекрасен.
– Я не… Что? А ну иди сюда.
– Морт, мы не можем…
– Почему это? Вот теперь мы точно взрослые. И я докажу тебе… ну тебя, Люси, ничего я не буду доказывать. Я просто буду любить тебя. Всю ночь. Всю жизнь.
И тьма расступилась, принимая их тела, летящие в вечность. Морт поцеловал Люси, и она ответила, больше не боясь и не сомневаясь, а потом тьма засияла мириадами звезд, и потолок маленького домика распахнулся прямо в небо, когда от него отразился счастливый стон женщины, бьющейся в объятиях своего единственного мужчины…
Блаженную тишину нарушил яростный стук в дверь. К этому времени они уже перекочевали в комнату, и теперь Люси погрозила Морту кулаком, чтобы молчал. Накинула халат и бросилась к двери.
Вероника была зла, как сто тысяч ос и шершней.
– Она спит, вы подумайте! Спровоцировала такой скандал, сбежала, а теперь спит! Да ты знаешь, что Морт выбежал как безумный, и теперь никто не знает, где он…
– Я здесь, Вероника. И я не безумный, а вполне довольный жизнью. Почему ты кричишь?
– Я… Мне… А-ах…
– Вот что, ты пока продышись, попей водички – а мы с Люси пойдем. Мы, собственно, тебя ждали. Домик в твоем полном распоряжении. Приходи завтра обедать. Люси, собирайся.
– Я…
– Побыстрее. У меня к тебе еще пара вопросов… насчет дизайна.
Морт так и не застегнул рубашку, вышел на крыльцо и блаженно потянулся, подставив могучую грудь ночному ветерку.
Люси метнулась в комнату – и остолбенела. Морт успел выгрести из ее шкафа абсолютно все вещи, и теперь оставалось только сунуть их в чемодан. Значит, это не шутка?
Когда она пронеслась мимо застывшей на месте Вероники и выскочила на крыльцо, Морт Бранд развернулся к ней и сказал:
– Да, я совсем забыл в этой суматохе… Ты выйдешь за меня замуж.
– Я подумаю…
– Я не спрашиваю, между прочим. Это констатация факта. Ты выйдешь за меня замуж на следующей неделе, то есть через семь дней. За это время я надеюсь услышать от тебя все, что пропустил за десять лет.
– Морт…
– Я люблю тебя, Люси. Я люблю тебя и никуда не отпущу. Никогда. Ни за что.
Вероника опомнилась только тогда, когда в ее открытый рот влетели сразу три комара…
Через неделю в Февершем-хаус была свадьба. Весь Грин-Вэлли был приглашен, даже мистер Фрэнсис, почтальон, презрел свой ревматизм.
Невеста была прелестна, а ее подружка и вовсе восхитительна. Да-да, возле алтаря блистала несравненная Вероника Февершем, беспрестанно шмыгавшая носом и огрызавшаяся на взволнованную толстенькую даму в шелках, сидевшую в первом ряду.
Дама – леди Гермиона – тоже шмыгала носом и все норовила прижать к себе светловолосого мальчугана, который сердито шипел «Ну, бабушка!». Леди Гермиона больше не обижалась на «бабушку». Она была слишком потрясена событиями последних дней…
Вероника проглотила комаров, собрала вещи, написала абсолютно безумную записку и в ночи отбыла в Лондон. Наутро записку нашел Билли – и не нашел в доме ни мамы, ни тетки. Билли вернулся в большой дом – и обнаружил, что у него теперь есть не только мама, но и папа.
А записку Вероники Люси прочитала вслух, заливаясь слезами, и даже Сара была вынуждена признать, что в Веронике есть что-то человеческое…
«Люси, детка, прости меня, суку (зачеркнуто), падлу (зачеркнуто), дрянь и идиотку! Я тебя люблю, правда, я всегда тебя любила, просто очень боялась, что тебя будут любить больше, чем меня, а ты оказалась сильнее и мудрее, у тебя есть Билли, и пусть он на меня не сердится, я его обожаю, это чистая правда, а мама наша – дура (зачеркнуто), так нехорошо о маме говорить, но она не права! И я ей об этом еду сказать немедленно! Морт, прости и ты меня, я не нимфоманка, я просто очень хотела быть счастливой, а не знала как, мозгов-то мне боженька не дал. Будьте счастливы вы все и простите меня».
И вот теперь Вероника стояла позади своей младшей сестренки и шмыгала носом. Перед самым выходом из дома они заперлись в комнате и вышли зареванными, помирившимися и абсолютно счастливыми.
Красивая церемония завершилась, и толпа вокруг церкви разразилась громкими аплодисментами, когда пунцовая и хорошенькая новобрачная появилась на крыльце под руку со своим новоиспеченным мужем. Люси Бранд повернулась к толпе спиной, размахнулась… Букет из роз и лилий взмыл белым голубем – и упал прямо в руки Веронике Февершем.
Ошеломленная дива еще смотрела на букет, когда от ворот раздался отчаянный вопль:
– Вероник! Шери! Умоляй тебя, вернись! Я не мочь ни один час, а плакаль и плакаль, а это не есть достоин французский дворян!
Высокий импозантный красавец пробивался сквозь толпу селян с упорством, сделавшим бы честь его предкам в битве при Креси и Азенкуре. Шарль Дюбарри, бывший муж Вероники Февершем, совершенно изнемог в опустевшем замке и наплевал на фамильную гордость.
– Вероник! Мон амур! Я не мочь без тебя ни минут! Прошу ставайт моей супруг обратно!
Люси расслышала, как в толпе кто-то из женщин завистливо произнес:
– Вот легкая рука у дочки старого лорда Февершема! Не успела бросить букет – подружка уже замуж идет…
– Да что вы, миссис Карлайл, это же ее муж и есть.
– Да что вы?!
– Точно вам говорю! Я французский отлично понимаю. Оказывается…
Солнце смеялось, поливая собравшихся золотом, мальчишки оглушительно свистели от избытка чувств, и счастья было так много, что хватило на всех…
Через год в Февершем-хаус было многолюдно, шумно и весело.
Бывшая кавалерственная дама качала коляску с трехмесячной внучкой и сюсюкала так, что небу было жарко.
По лужайке носились наперегонки Билли Бранд и Тедди Радецки. Их соревнования судил худенький рыжеволосый паренек, опиравшийся на тонкую палочку. Гарри ходил теперь вполне сносно.
Вероника Дюбарри возлежала в шезлонге и благосклонно смотрела на своего мужа Шарля, который любовно обмахивал веером огромный живот Вероники и иногда что-то ворковал по-французски, обращаясь именно к животу.
Сара и Джош Радецки лениво переругивались в тенечке.
Презент яростно выкусывал подлую блоху, которая заблудилась в его шерсти и никак не желала выкусываться.
Словом, все были в сборе. Ах нет…
Маленький коттедж совсем утонул в зелени.
На втором этаже, в большой и просторной комнате, на широкой кровати лежали двое – светловолосая женщина и мужчина с темными волосами и карими глазами.
Женщина дремала на груди мужчины, а он серьезно и строго смотрел на ее милое лицо, изредка проводя пальцами по нежной щеке.
Потом он вдруг настойчиво, хотя и нежно потряс женщину за плечо:
– Люси! Не смей спать, слышишь?
– Я не сплю, Морт. Я все слышу.
– Тогда скажи еще раз…
– Я тебя люблю…
– А я люблю тебя. Люси, я до сих пор не верю, что все позади…
– Перестань. Не надо вспоминать. Мы вместе, мы счастливы, у нас дети – это главное!
– Столько времени, Люси, столько времени в аду… Бедная моя! Я сделаю все, слышишь, чтобы ты была счастлива. Все…
Люси Бранд открыла глаза и стремительно оседлала своего мужа.
– Я сейчас убью тебя, Морт! Ты не давал мне спать всю ночь, ты не давал мне спать весь год, ты не даешь мне спать сейчас… и если ты попробуешь перестать это делать, то я тебе не скажу страшный секрет!
– Какой?
– Дай на ухо скажу…
– Люси!!!
– А что Люси? Можно подумать, ты здесь ни при чем?
– Но разве…
– Видимо, организм наверстывает упущенное. А что, хороший промежуток. Год разницы – это почти ровесники…
Солнце заливало комнату, в которой жило Счастье…
