Текст книги "Миллионерша поневоле"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Спасибо, добрый господин!
– Ха! Так я и думал. Гордость до небес, да? Кровь кавалерственных дам стучит в твое сердце? Между прочим, лучше бы ты пошла в отца!
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что лорд Февершем, хоть и происходил из древнего рода и все такое, был отличным дядькой, добрым, веселым, отзывчивым! Его в Грин-Вэлли до сих пор все вспоминают добрым словом. Но нет, тебе обязательно надо было избрать идеалом свою маменьку! Ладно. Делай что хочешь, уезжай, снимай квартиру – а потом парнишка будет считать меня эгоистом и самодуром, выгнавшим вас из родного дома!
– Неправда! Я никогда так не считала и ему этого не говорила!
– Тогда почему он умоляет меня? Почему… Ты уже нашла что-нибудь?
– Нет еще. То, что нашла, – ужасно.
– Ищешь и будешь искать? – Да.
– Почему, Люси? Неужели из-за того, что между нами произошло?
Она подняла голову и тут же поняла, что зря это сделала. Карие глаза Морта впились в нее, теперь уже она не могла отвести взгляд.
А что, собственно, произошло? Всего-то – Мортимер Бранд полностью и навсегда изменил всю ее жизнь. Настолько, что даже сейчас, десять лет спустя, ничего не изменилось.
Она по-прежнему любит только его. Мечтает только о нем. Хочет только его.
Именно поэтому нужно что-то делать. Нужно все изменить. Собраться с силами – и начать заново.
– К тебе это не имеет отношения, Морт. Просто… Здесь прошли самые счастливые годы моей жизни. Теперь этот период закончен. Надо уезжать.
– Я бы согласился с тобой, но неужели ты всерьез считаешь, что занюханная конура в китайском квартале – это предел мечтаний? Разве Билли это заслужил?
Вот же наградил Господь сыночка языком! Ничего нельзя доверить, все разболтал!
– Эта конура мне по карману. В письме об этом нет ни слова, откуда ты узнал?
– Вчера мы говорили с Билли по телефону. Вы как раз вернулись с просмотра.
Будь проклят технический прогресс!
– Люси, ты извини, что все это получилось без твоего ведома…
– Извиняешься – и думаешь, этого достаточно? Мой сын проводит время в разговорах с незнакомцами…
– Я не незнакомец. А мальчик хотел, чтобы было лучше тебе. Он тебя любит, и не стоит его за это ругать.
– Я сама разберусь со своим сыном.
Она вскочила, но и Морт тоже поднялся с дивана.
– Люси, я пришел не для того, чтобы у парнишки были проблемы. Он хороший мальчик. Во многом – благодаря тебе. Я прекрасно понимаю, как нелегко было растить его в одиночку, я сам вырос без отца…
– Можно подумать, тебя это волнует!
– Меня это волнует, Люси. И поэтому я здесь.
Карие глаза гипнотизировали ее, а на дне их горел огонь, хорошо ей понятный. Люси изо всех сил стиснула кулаки.
– Ты хочешь со мной переспать? Морт и бровью не повел.
– Хочу. И этого тоже хочу, Люси. Но пришел не за этим. Я хочу помочь. А что до твоего вопроса… я предпочитаю, чтобы такие вещи происходили по доброй воле обеих, так сказать, сторон.
– Что ж, отвечу тебе прямо и откровенно: спать я с тобой не собираюсь, денег от тебя не приму, благотворительность ненавижу.
– Ты в беде, Люси.
– Это я раньше была в беде, Морт. Когда обнаружила, что беременна, когда жила в приюте, когда мыла вонючие лестницы в своем доме в Сохо, когда Билли хотел есть, а у меня не было денег… Сейчас я в порядке! В полном порядке. И даже если бы я была не в порядке – от тебя все равно не приняла бы ни пенса. Меня нельзя купить.
Его глаза сделались холодными и злыми.
– Насколько я помню, этого и не требовалось.
– Подонок!
– Возможно.
– Мне было пят… шестнадцать лет, я была пьяная и взбудораженная – неужели из-за этого ты всю жизнь будешь считать меня своей подстилкой? Из-за одной ночи?
– На прошлой неделе ты пьяной не была. И тебе уже не шестнадцать.
Морт схватил ее за плечи, но Люси даже не пыталась высвободиться. Она смотрела в ненавистные и любимые глаза и выплескивала из себя всю боль прожитых лет.
– Да! Мне двадцать шесть! Я мать-одиночка, которая ни разу не спала с мужчинами с тех пор, как родился мой сын, и у которой сейчас не лучший период ее жизни. Убей меня за это! Доволен?
– Очень интересно! То есть Джереми держит тебя на голодном пайке? Ждет первой брачной ночи?
– Тебя это так удивляет? То, что остались еще на свете добропорядочные мужчины?
– Да куда уж мне понять! Я же не аристократ. Только вот знаешь, это ужасно – собираться замуж за человека, который расчетливо ждет до свадьбы, прекрасно зная, как ты плачешь по ночам в подушку…
– Я не плачу ни в какие подушки! И я сама знаю, что мне нужно…
На этом силы и ярость иссякли, и Люси Февершем с каким-то странным всхлипом-рычанием притянула к себе Морта и впилась в его губы поцелуем, который при всем желании нельзя было бы назвать братским.
Морт обнял Люси, и они рухнули на диван, а потом скатились на ковер.
Его руки скользили по изголодавшемуся телу женщины, ласкали, гладили, бережно и нетерпеливо раздвигали тонкую ткань.
Теплая жесткая ладонь легла на грудь Люси, и она чуть не закричала от боли – так напряжена и возбуждена была ее плоть.
Они не помнили, как оказались обнаженными. Люси исступленно целовала грудь Морта, ласкала широкие плечи…
Она мечтала об этом. Она так хотела этого. Это словно глоток воды в пустыне, словно кусок хлеба для голодающего…
– Тихо, маленькая, не плачь… Сейчас тебе будет хорошо…
Ей уже было хорошо, так хорошо, что под стиснутыми веками пылали звезды, а воздух в груди закончился. Сердце разрывалось от счастья, а ведь это была еще только прелюдия…
Она закричала через несколько мгновений, почти теряя сознание от сладкой судороги, пронзившей все ее тело. Морт подхватил ее на руки прижал к себе.
Она не могла открыть глаза, не могла смотреть на Морта. В голове промелькнула шальная мысль: словно во второй раз потерять невинность…
– В следующий раз мы не будем торопиться, Солнышко…
Она вывернулась из его объятий, села, подтянула к себе халат и только теперь посмотрела на Морта прямо и спокойно.
– Следующего раза не будет. Я не хочу, чтобы ты сюда приходил.
– Что это значит?
– Это значит, что мне не нужны отношения, после которых мужчина встает, одевается и идет по своим делам, бодрый и веселый. Ты хочешь со мной спать – я могла бы удовлетворить это желание, но только не здесь. Не в доме, где живет мой сын.
– Ах ты ж!
Морт заметался по комнате разгневанным смерчем, быстро одеваясь. Люси почувствовала, как к горлу комок подступил. Он опять уходит – и она опять бежит за ним, как собачка…
– Ты не понял меня…
– Где уж мне понять тебя, Люсинда Февершем.
– Я имела в виду…
– Я понял, что ты имела в виду. Такой вид арендной платы меня не устраивает. Остановимся на двухстах фунтах в месяц. Натурой не беру.
– Я…
Она запнулась, наткнувшись на его яростный взгляд. Он никогда еще так на нее не смотрел. С презрением, с отвращением, словно на самую последнюю…
– Это ты пришел ко мне, не я…
– Значит, как был дураком, так и остался. Он вылетел под дождь, сильно хлопнув дверью, и Люси Февершем сделала то, чего не делала уже десять лет.
Она села под дверью и разрыдалась в голос.
Дождь, сочувствуя ей, усилился.
Она бы с удовольствием прорыдала до вечера, но тут раздался телефонный звонок. Звонил Джереми Ривердейл, и Люси постаралась придать своему голосу человеческое звучание.
– Люси? Добрый день, милая.
– Привет, Джереми.
– Ой! Ты простыла? А я хотел пригласить тебя сегодня вечером поужинать…
– Нет-нет, я не простыла, просто… лук режу и реву в три ручья.
– Слава богу. Люси, так мы можем увидеться? Мне надо с тобой поговорить.
– Что ж, приезжай в гости. Поужинаем дома.
– О! А… ты уверена, что это не причинит тебе неудобств? Я не хотел бы, чтобы из-за меня…
– Никакого неудобства, Джереми. Я приготовлю мясо с черносливом, есть бутылка сухого вина. Давай часиков в восемь, хорошо? Только позвони от ворот, я выйду и встречу тебя. У нас новая система.
– Ах да, новый хозяин… Как он?
– Честно говоря, пока не поняла. Слушай, мне надо идти. Увидимся вечером?
– Хорошо. Да! Конечно. До вечера. Всего доброго, Люси.
Люси повесила трубку и показала телефону язык. Как ни странно, настроение у нее стремительно улучшалось.
Бедный Джереми, он и не знает, что его ждет. Впрочем, учитывая особенности его характера… добрый, старый Джереми все воспримет, как должно. Еще и извиняться станет.
Хватит игр. Ведь после сегодняшнего… да ладно врать, с самого начала было ясно, что никакого будущего у них с Джереми нет и быть не может.
Почему он ей не нравится? Да бог его знает. Если бы люди знали ответ на этот вопрос, несчастных браков на земле не стало бы вовсе.
Джереми Ривердейл – прекрасный человек, и не его вина, что характером он робок и мягок. Нужно во всем искать свои плюсы. Например, такой: Джереми покорно выслушает любое ее решение, не будет спорить и наставать на своем, Да еще извинится.
Джереми ни в чем не виноват. Все дело в ней самой, в Люси Февершем, в том, что она осталась все той же пятнадцатилетней девочкой, захлебывающейся в своем первом в жизни сильном чувстве.
Морт Бранд был для нее если и не богом – то его наместником на земле. Прикажи он ей умереть – умерла бы.
Он очень красив… Не то, не то. Красивы кинозвезды, а Морт – симпатичный. Обаятельный. Очень мужественный.
И еще он был добрым. Особенно к ней. Всегда. В детстве защищал, оберегал, помогал справиться с трудностями, потом… что ж, надо смотреть правде в глаза – и в ту их ночь он был нежен и добр. Возможно, это было одной из причин, почему она до сих пор одна.
Просто не нашлось в мире человека, столь же доброго, нежного и внимательного к ней.
Теперь Люси было стыдно за злые и несправедливые слова, которые она бросала Морту в лицо здесь, в этой комнате. Он их не заслужил, и она об этом прекрасно знала. Единственное, за что он заслуживал порицания – но не ненависти же? – так это за тайную переписку с Билли.
Кстати о Билли! Он свое еще получит. И телефон она заблокирует – слава проклятому техническому прогрессу, в этом она разбирается.
К тому времени, когда из абсолютно мокрой рощи вынырнули абсолютно мокрые Презент и Билли, Люси заготовила целую обвинительную речь, но при взгляде на веселого, разрумянившегося сына устыдилась. Незачем портить настроение мальчонке, ведь Морт прав – он хотел как лучше.
А еще – как же Билли хорошо здесь, на природе! Да, компании у него нет, и сверстники в школе не стали его друзьям, но зато у мальчика есть целый огромный мир. Поле и роща, речка и лесной заросший пруд, лягушки и птицы, ручные белки, лохматое и преданное чудовище с вечно ухмыляющейся физиономией…
В Сохо Билли все время болел. Плакал по ночам, надрывался от хриплого крика. Коклюш, ветрянка, постоянные простуды, тяжелейшая скарлатина… Когда они переехали в Грин-Вэлли, она еще по привычке кутала его, стараясь уберечь от простуды, но довольно быстро с изумлением поняла: ее сын абсолютно здоров. Билли до первого льда возился с голыми руками в лужах, регулярно ходил с мокрыми ногами и посиневшим от холода носом – но не простужался. Летом обувь вообще не использовалась, до глубокой осени он обходился кроссовками, но если они сейчас вернутся в зловонный, сырой Лондон с его смогом, который только туристы-идиоты способны считать достопримечательностью…
Люси тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Завтра будет завтра, а сегодня к ним приедет Джереми.
– Суп из цветной капусты, но я ее всю выловила. Ешь. Не замерз?
– Не. Гарри немного промок, и я тащил его до дома на закорках – аж вспотел.
Гарри был сыном миссис Эванс, медсестры из больницы Грин-Вэлли. Он родился с синдромом ДЦП и почти все время проводил в инвалидной коляске. На самом деле его не слушались только ножки, и он вполне мог бы посещать школу… если бы не жестокость одноклассников. Миссис Эванс перевела его на домашнее обучение и практически смирилась с одиночеством своего сына, но тут Билли подрос и случайно познакомился с Гарри. Мальчики сдружились мгновенно и крепко, Билли каждый день находил минутку, чтобы навестить Гарри, а через год после их знакомства случилось чудо: Гарри самостоятельно встал с коляски.
Миссис Эванс пришла тогда к Люси и с порога повалилась на колени, целуя Люси руки и плача. Люси перепугалась до ужаса, а миссис Эванс все повторяла: «Я всю жизнь буду за вашего сыночка Бога молить, Люси!».
Теперь мальчишки и вовсе были неразлучны, и миссис Эванс запросто отпускала Гарри в дальние походы на реку и в поле, если рядом был Билли. Однажды Люси подглядела, как Презент везет хрупкого рыжеволосого эльфа Гарри на своей спине – и еле сдержала слезы…
– Билли, у нас сегодня гость.
– Морт?!
– Нет, не мистер Бранд. Джереми.
– А. Ладно. Можно, я уйду гулять? Мне ведь необязательно сидеть с вами?
– Но мне казалось, тебе нравится Джереми.
– Да, нормально. Но скучно.
– В каком смысле?
– Как дела в школе? Как ты вырос! Совсем большой стал! Как ты учишься? Школа нравится? Совсем взрослый. И так по кругу, весь вечер.
– Послушай, он же не виноват, что не умеет обращаться с детьми! У него же нет своих…
– У Морта тоже нет, но он отличный дядька. Не сюсюкает и не задает дурацких вопросов.
Люси снова ощутила легкую панику. Морт Бранд ухитрился обаять мальчишку всего за пару дней общения – что же будет через полгода?
– Билли, Джереми наш друг, и мне хотелось бы…
– Да я не против него, ма! Пусть приходит и все такое, я просто спросил, можно ли мне уйти.
– Может, тебе начать с ним переписываться, чтобы наладить отношения?
Ух, как Билли Февершем, сын Мортимера Бранда, сверкнул глазами!
– Морт тебе рассказал, да?
– Да.
– Ты злишься?
– Не очень. Просто когда-то ты пообещал мне никогда не разговаривать с незнакомцами.
– Ма, ну ты же имела в виду маньяков! И какой же Морт – незнакомец? Он жил в этом самом доме, ты знала его, когда была маленькая…
– Сейчас речь не об этом. Я прошу тебя, сын, не вмешивайся в дела взрослых и не пытайся обсуждать с мистером Брандом наши жилищные проблемы. Мы скоро уедем, и тогда…
– Он сказал, что нам необязательно уезжать. Выходит, это ты хочешь отсюда уехать? Но почему, ма?
Тугой комок снова собрался в горле, мешая дышать. Что-то многовато ты стала плакать, подруга. И вот еще что: наступит день, когда тебе придется рассказать Билли об отце. Простит ли тебя мальчик, если запомнит, как ты запрещала им общаться и не говорила всей правды?
Джереми Ривердейл позвонил без пяти восемь – собственно, можно было и не сомневаться, он всегда был пунктуален до ужаса. Надо было заранее пойти к воротам, но дождь припустил еще сильнее, так что Люси дотянула до последнего.
Традиционный поцелуй в щечку она вытерпела стоически – и тут до нее дошло, что они с Джереми исполняли его прямо перед видеокамерой. Плевать, не сидит же Морт перед монитором?
Пока Джереми элегантно обсыхал перед камином и рассказывал о том, какая ужасная грязь на дорогах, Люси металась между гостиной и кухней, почти не слушая его и обдумывая, как лучше начать последнее объяснение с несчастным женихом-неудачником.
Конечно, очень помогло бы ей, позволь Джереми себе какую-нибудь вольность – но он вел себя безукоризненно и исключительно по-дружески. Слегка расслабиться он позволил себе лишь во время кофе – откинулся на спинку дивана и вытянул левую руку. Вроде бы обнимает Люси – и не обнимает в то же время.
Она не выдержала и сорвалась с места с воплем:
– Боже мой, я забыла сливки! Джереми страшно перепугался:
– Господи, да ничего страшного, Люси, милая! Я и не люблю их вовсе, я черный пью, тем более – ликер…
– Правда? Ох, Джереми… как мало мы в сущности знаем друг о друге…
Отличное начало, детка! Тебе бы романы писать.
– Ну самое важное мы знаем, не так ли? Мы одного круга, любим одну и ту же музыку, оперы, балет, охоту на лис…
– Вот еще! Я ненавижу охоту на лис! Это варварство.
– Уверяю тебя, это вовсе не так. В любом случае, ты превосходная наездница, и я давно хотел тебе сказать, что моя конюшня к твоим услугам.
– Нет, Джереми, спасибо, но – нет. Работа отнимает у меня все свободное время.
– Разумеется, я понимаю. Я сморозил глупость. Тебе не до конных прогулок, бедняжка. Я просто подумал, может, впоследствии, когда у тебя все наладится, мы могли бы…
Раздражение колыхнулось в душе Люси. Выходит, Морт был прав? Когда наладится – тогда и приходи, а пока кувыркайся сама?
– Джереми, я боюсь, скоро моя жизнь кардинально изменится. Мы, наверное, переедем в Лондон. Там моя основная работа.
– О! Я понимаю… прости, я, честно говоря, не думал, что у тебя с дизайном все так серьезно…
Ну конечно. Это у нее хобби такое, вроде вышивания крестиком.
– Более чем серьезно. Собственно, поэтому я и хотела с тобой поговорить. Ты мне очень помог и поддержал в самые трудные минуты моей жизни, Джереми, но ты заслуживаешь большего. Тебе нужна девушка, которая посвятит тебе всю себя без остатка, а у меня – у меня Билли и работа, я просто не смогу дать тебе то, что ты заслуживаешь.
– Люси! Ты удивительная девушка! Я так ценю твою честность и откровенность! За это я могу только еще больше уважать тебя…
Люси слушала разливавшегося соловьем Джереми и думала: ну взорвись ты хоть раз в жизни! Скажи, что я стерва, шлюха, обманщица, разбей чашку об пол, хлопни дверью… Уйди!!!
– Еще кофе, Джереми?
– Боюсь, мне уже пора. Завтра у меня крикет.
– Я провожу тебя до ворот. Спасибо за все еще раз.
Они дружно и долго искали ключи от машины, потом зонтик, попутно обсуждали прогноз погоды – сегодняшний, завтрашний и долговременный, потом сидели в машине и ждали, когда она заведется, потом долго и очень аккуратно ехали до ворот – а ворота отказались открываться.
– Надо позвонить хозяевам и проинформировать их о неисправности. Думаю, здесь должен быть домофон.
Прежде чем она успела остановить его, Джереми вышел из машины и поскакал по лужам к воротам. Через минуту он вернулся, кипя и пыхтя.
– Мне очень жаль, Люси, но этот несносный человек требует тебя.
– Без проблем.
Она прошлепала по лужам и взяла трубку домофона.
– Ну? Это я.
– Я бывают разные. Кто – я?
– Люсинда Мария Аделина Февершем.
– Ну?
– Эта хреновина сломалась.
– А поточнее нельзя?
– Мой дистанционный пульт для открывания твоих автоматических ворот не функционирует в связи с поломкой.
– Роняла?
– Нет.
– А трясла?
– Что, поможет? Морт, хватит, я промокла и замерзла, а Джереми едет домой. Ты можешь что-нибудь сделать?
– Надо же, домой едет…
– Не твое дело!
– А про меня он знает? Ведь он же ревнивец! Зарежет меня ножиком… Ладно, не бойся, это будет наш маленький секрет.
– Иди к черту!
В этот момент ворота открылись, и Люси вернулась к машине. Джереми пропел через окошко:
– Ты вся вымокла, бедняжка! Этот новый хозяин – просто невоспитанная скотина. Ты из-за него уезжаешь?
– Из-за него тоже. Ладно, поезжай, а то невоспитанная скотина закроет ворота. – Она наклонилась и коротко чмокнула Джереми в щеку. – Пока. Спасибо за все.
Это было прощание навсегда, они оба это знали – и оба испытывали облегчение. Фары машины Джереми мигнули в темноте, и Люси вернулась к воротам.
– Закрывай.
– Уехал?
– Уехал, уехал.
– Хорошо.
– Чего хорошего-то?
– Заходи – поругаемся в тепле.
– Да ну тебя.
Она мыла тарелки и размышляла. Как интересно, сегодня она порвала с Джереми – но ведь он никогда и не заикался о женитьбе. Так с чем же она порвала? И почему чувствует такое облегчение?
Морт добился своего? Нет, это она позволила ему добиться своего, а причина проста, как грабли. Ей нужен секс – вот и все. И если бы над ними с Мортом не висело черной тучей Прошлое, все могло бы быть совсем по-другому. Более того, теперь, когда она больше не слоненок Думбо и не малышка Санни, а взрослая, привлекательная, молодая женщина, и Вероника далеко отсюда, у них с Мортом могло бы что-то получиться. Пусть обычный роман, пусть связь – но нормальная. Человеческая. Без упреков, без подозрений и обид, без слез и ярости, без тоски и отчаяния.
Она домыла посуду, поднялась наверх, проверила Билли. Мальчик спал, сжимая в руках книжку Морта. «Сага о свинье» Вудхауса. Прекрасный, добрый мир забавных чудаков…
Люси вернулась к себе, рухнула в постель и заснула мертвым сном смертельно уставшего человека.
Разбудили ее голоса. Нет, не свыше и не сверхъестественные.
Голоса доносились с крыльца. Солнце уже вовсю сияло над умытым миром, птицы голосили на ветвях, и где-то вдалеке слышался счастливый лай Презента, гонявшего в лесу белок. Люси накинула халат и на цыпочках проскакала к двери. Сквозь занавеску было хорошо видно… Она задохнулась от этого зрелища.
Морт и Билли сидели рядышком на деревянном крыльце и болтали ногами. Как старые друзья. Как отец и сын. До Люси донеслось:
– …Может, хоть ты ее уговоришь, Морт?
– Не думаю, что у меня это получится. Кстати, в чем-то мама права – здесь действительно глушь.
– Но здесь лучше, чем в городе. В городе нечем дышать. Кроме того, если я уеду, они будут думать, что это из-за них. Я так и не избавлюсь от этого, понимаешь?
Люси похолодела. В голосе ее сына звучало отчаяние.
– Ты про тех ребят в школе? – Да.
– Дразнят?
– Да. Все время.
– Знакомое дело.
– С тобой это тоже было?
– Сплошь и рядом. Так всегда бывает, когда сильно отличаешься от остальных.
– Они смеются над Гарри, называют его уродом…
– Дети жестоки. Иногда более жестоки, чем взрослые.
– Морт… А что ты делал, когда тебя доставали?
– Видишь ли, я вряд ли смогу дать тебе рецепт… Иногда дрался. Иногда смеялся над ними. Иногда помогал им в трудную минуту. Наверное, это и есть политика… Не хочешь рассказать учительнице?
– А ты бы рассказал?
– У нас была отличная учительница. Мисс Роузли. Курила папиросы, говорила басом и никогда нам не врала.
– Это не про нашу курицу. Она сказала, что я сам во всем виноват и что у меня больно много гонору. Да, еще сказала, что мне нужно с ними подружиться.
; – Отличный совет. А она не сказала, когда этим лучше заняться – до или после драки? Билли рассмеялся.
– Может, в процессе?
Морт тоже захохотал, потом спросил серьезно:
– Мама знает?
– Ну… Она знает, что меня обзывают по-всякому, но если она узнает совсем все, то пойдет в школу, а после этого мне вообще не жить.
– Понимаю. Это все, конечно правильно, Билли, но, по-моему, все же стоит поговорить с мамой. Они не остановятся, если кто-то не заставит их остановиться. Кстати, а мама где?
– Спит. Сейчас пойду будить…
Люси все равно подпрыгнула, когда раздался стук в дверь, и завопила фальшивым голосом:
– Я уже иду-у!
Торопливо причесавшись и потуже завязав пояс халата, она вышла на крыльцо.
– Билли… О, это ты здесь? Билли, беги завтракать, а я пока поговорю с мистером Брандом.
Дождавшись, пока Билли убежит в дом, она прошипела:
– Тебе чего здесь надо, змей?
– Не ругайся. Я пульт принес. Давай мне сломанный.
– Сейчас вынесу.
– Слушай, Люси, мы ту с Билли немного поболтали…
– Я знаю.
– Подслушивала?
– А ты думал!
– Ну и?..
– Я займусь этим. Не думай, что для меня это новость.
– Я не думаю. Можно войти?
– Ну… заходи.
Войдя в дом, Морт принялся слоняться по гостиной, а потом заявил:
– Люси, я хотел извиниться за вчерашнее. Вел себя, как пацан, это правда. Меня взбесил напыщенный тон твоего придурка Джереми.
– Он не мой и не придурок, понял? И если ты думаешь, что твой тон источал добродушие и хорошие манеры…
– Все-все, не заводись. Хорошо, что он уехал.
– Морт, чего ты ко мне пристал? Чего ты хочешь?
Морт Бранд воровато оглянулся на дверь кухни – и в мгновение ока оказался возле Люси. Привлек ее к себе и прошептал на ухо:
– Полагаю, того же, чего и ты, но учусь быть сдержанным. Сейчас я сосчитаю до трех и отпущу тебя, а ты за это не станешь бросаться в меня тяжелыми предметами.
Она не удержалась и прыснула, и тогда он стремительно поцеловал ее в губы. Люси нахмурилась, хотя на самом деле внутри у нее было солнечно и весело.
– Щас как дам…
– Не сейчас. Я пришел сказать, что улетаю в Токио на неделю. Если что с техникой – обращайся к Олафу. Если любые другие вопросы – к Саре.
– Хорошо. Спасибо. Что насчет оплаты?
– Это не горит. Я же вернусь. Люси, ты попрощайся с Билли за меня, ладно?
– Ладно. Иди уже.
– Ты скажи ему… нет, не так. Ты просто скажи, Морт велел передать, все будет хорошо. Ладно?
– Скажу.
– Ну пока?
– Пока.
– До встречи?
– А куда от тебя денешься?
– Люблю ласковых.
– Иди отсюда… молодой господин.
Конечно, она следила за ним в окно! Конечно, он об этом догадался, поэтому повернулся, помахал рукой и улыбнулся абсолютно солнечной улыбкой. Люси вздохнула, радуясь тому, что занавеска не совсем прозрачная.
Билли вопросительно взглянул на нее из-за стола, когда она вошла в кухню.
– Морт ушел?
– Мистер Бранд ушел.
– Могла бы позавтракать его пригласить.
– Он в Японию улетает.
– Клево! А когда вернется?
– Не сказал! Просил передать тебе, что все будет хорошо. Надеюсь, ты знаешь, о чем речь?
– Да, ма. О школе.
– А меня не хочешь посвятить в эту тайну?
– Да это и не особо тайна… Ладно. Они обзывают меня подлизой, зубрилой и умником, я не обращаю внимания, как ты и советовала, но от этого они еще больше злятся.
– Они тебя били?
– Скорее шпыняли. Кнопки подкладывали. На обеде высыпали мне в сок соль.
– Билли, я должна пойти и поговорить с учительницей!
– Мам! Нет! Потом, я уже и сам пытался, но она говорит, что во всем виноват я, а они кричат, что я первый начинаю…
– Я пойду. Я знаю, что ты против, но делать что-то надо.
– Морт сказал, все будет хорошо…
– Неправда! Я подслушивала. Он сказал, что их кто-то должен остановить, иначе все будет продолжаться.
Билли аж осунулся от ужаса.
– Мама, я прошу тебя, не ходи! Скоро каникулы, потом многие уйдут из школы!
Люси самой страшно не нравилась идея идти и защищать сына от одноклассников, но червячок сомнения так и точил ее душу. В конце концов она сдалась.
– Ладно, Уильям. Только давай так: я ничего не обещаю, ладно?
– Мам, ты лучшая в мире!
Само собой, такое слышать очень даже приятно.
Май летел к концу, неделя отсутствия Морта прошла практически без происшествий, и Люси совершила обычную ошибку всех добрых людей: она немного расслабилась.
Билли приходил из школы на удивление бодрый, а однажды признался, что ребята вроде бы поутихли. Люси была этому рада.
В субботу Билли ушел – и куда-то делся. Нет, в панику она не впадала, потому что привыкла к полной безопасности здешних мест, но ближе к обеду все-таки впала в панику и отправилась искать сына.
Каковой и отыскался на заднем дворе усадьбы, переоборудованной за это время под теннисный корт. Угадайте, с кем Билли самозабвенно играл в теннис?
Разумеется, с Мортом Брандом.
Первой реакцией Люси было облегчение от того, что Билли так-таки никуда не делся, второй – злость на сына, третьей – злость на Морта, а четвертой – горечь.
Морт и Билли играли именно так, как и должны играть отец и сын. Весело и увлеченно, забыв о времени. И о ней, о Люси, тоже.
Судил игру незнакомый Люси человек – смешной толстячок с реденькими волосами, в здоровенных очках с большими диоптриями, из-под которых еще лучше был виден цепкий и умный взгляд. Рядом с толстячком взволнованно подскакивал рыжий полненький мальчик, очень похожий на Сару – и на толстячка.
Люси отметила это мельком, потому как мысли ее были заняты совершенно другим. Когда Билли так самозабвенно играл с чужими? Когда он в последний раз так звонко смеялся?
Неужели она так и не смогла сделать своего сына счастливым?
Нет, нет, не смей ударяться во вселенскую тоску, и голос крови сюда тоже не приплетай, он ни при чем, просто Морт вернулся из командировки и позволил себе немного передохнуть, а то, что он любит детей, еще ни о чем не говорит…
Интересно, а если прямо сейчас взять и сказать им обоим, что они – отец и сын?
Билли убежит и спрячется. Он всегда старается переживать свои потрясения в одиночестве. А Морт… А Морт ее, наверное, убьет на месте.
Ее так никто и не заметил, и Люси тихонько отправилась домой, жалеть себя в гордом одиночестве. Правда, недолго. Через четверть часа в дом ворвался ее раскрасневшийся и счастливый сын, преисполненный искреннего и жизнерадостного раскаяния.
– Мам! Ну мам! Ну прости! Я – гад, мерзавец и легкомысленный шкет!
– Что ты! С ума сошел? Я вовсе так не думаю…
– Я заигрался, честно. Понимаешь, утром я пошел посмотреть, закончил ли дядя Олаф укладывать новый мостик к воротам…
– Ну и как?
– Уложил, все отлично. А потом выяснилось, что Морт уже приехал, а с ним дядя Джош, это муж тети Сары, и еще сын дяди Джоша и тети Сары, его зовут Тедди, и он совершенно – представляешь? – совершенно не умеет играть в теннис и никогда в жизни не видел тритонов, и еще я обещал, что познакомлю его с Гарри, а Гарри о тритонах знает все, и тетя Сара разрешила, так что после обеда… ой! А ты разрешаешь?
– Ну конечно. Хорошо, что у вас с Гарри появится еще один друг.
– Мам, ты лучшая! Я побегу.
– А обед?
– Тетя Сара сказала, что сложит нам походную корзинку на троих! Пока, мам…
– Подожди. Нехорошо так быстро возвращаться. Тедди надо подготовиться к походу, может быть, он устал после долгой дороги?
– Морт сказал, что я могу приходить к Тедди и приводить Гарри, когда захочу. Только, конечно, если ты позволишь.
Морт всегда был на редкость разумным человеком, надо отдать ему должное. Люси вздохнула.
– Беги, противный мальчик. Бросай свою старую мать в одиночестве.
– Ты – старая? Ну ты даешь!
Билли умчался, а Люси уселась медитировать над эскизами оставшихся заказов. Настроение у нее было паршивое, в основном потому, что по-ее опять не выходило. Сорвавшийся заказ биржевого брокера перечеркивал все планы на переезд. Бюджет их маленькой семьи просто лопнул бы по швам. Да и какой переезд, когда Билли впервые так счастлив?
Неужели придется принять предложение Морта насчет дизайна обновленного Февершем-хаус? Хотя теперь это будет скорее Бранд-мэнор. Или Бранд-касл…
Билли появился ближе к вечеру, охрипший от счастья и румяный, как помидор. Обнял мать за шею и повис на ее плечах, заглядывая в эскизы.
– Как ты клево рисуешь, ма! Морт говорил, ему нужен художник по этим… как их… интерьерам! А дядя Джош сказал, жениться ему нужно. Я предложил тебя.
– Что-о?! Надеюсь, в качестве художника?
– Ну а как еще-то? А, ты насчет жены? А почему бы и нет? Ты ведь совсем даже не старая и выглядишь иногда ничего. Если бы ты понравилась Морту…
– Спасибо, мой ангел, но этими вопросами я хотела бы заняться без твоей помощи.
– Я просто хотел помочь. Он ведь очень богатый, знаешь? И он лучше Джереми.
– Слушай, ты только не вздумай обсуждать это с мистером Брандом, понял? Своими руками тебя убью…
– Вот еще! Пойду уроки делать.
– Погоди. Билли, ты только не обижайся, но… может, тебе все же не стоит так часто ходить в большой дом?
– Только потому, что Морт тебе не нравится, да?
– Нет, не поэтому. Ты должен уважать его право наличную жизнь. Он хозяин, и он…
