Текст книги "Шелковая бабочка"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ее мужу был предписан полупостельный режим. Не работать, не напрягать глаза, не волноваться. Она должна была следить за тем, чтобы предписания врачей беспрекословно выполнялись.

Селия звонила дважды в день, чтобы держать босса в курсе дел.

Роза не приходила в эти дни. В доме было тихо и спокойно.

Джонатан уедет на неделю к бабушке. Эта поездка во Флоренцию была запланирована еще до аварии. Пожилая женщина и ребенок быстро нашли общий язык и подружились. Сначала малыш не хотел ехать.

– Я хочу быть с Домиником, – сказал он.

Но Доминик поговорил с ним по телефону.

– Неужели ты и вправду хочешь расстроить бабулю? Она так ждет твоего приезда. Когда ты вернешься из Флоренции, мы снова будем вместе.

Арианна искоса взглянула на Доминика. Он сидел, глядя прямо перед собой.

Ее муж не испытывал к ней никаких чувств, но он любил ребенка, хотя и не знал, что это его сын. Все эти бесконечные часы в больнице, не зная, поправится ли Доминик, она мучилась от мысли, как чудовищно несправедливо будет, если отец и сын потеряют друг друга, так и не узнав о своем родстве.

Она не должна была лгать. Но рассказать правду слишком опасно. Как отнесется к этому Доминик? Кто знает, что он предпримет? Доминик был властным и мстительным человеком.

Она может потерять ребенка.

Как уже теряет мужа.

* * *

Когда Джонатан уехал к бабушке, Доминик вышел на террасу, устроился в шезлонге и закрыл глаза. Арианна стояла возле него, ожидая, пока он заметит ее присутствие. Неужели он собирается игнорировать ее всю неделю?

– Доминик? Тебе что-нибудь принести?

– Нет, спасибо, – вежливо ответил он.

– Как насчет завтрака? Ты, должно быть, голоден.

– А где Роза?

– Я дала ей выходной.

– Ты должна была посоветоваться со мной.

– Это твой дом. Ты здесь хозяин, но я думала…

– Ты должна была подумать, что мне, возможно, понадобится ее помощь.

– Какая помощь?

– Например, приготовить мне завтрак. Найти рубашку. Возможно, ты не заметила, что я беспомощен, как ребенок. Откуда я знаю, зачем она может понадобиться, пока этого не случится?

– Я буду рада помочь тебе, – спокойно сказала Арианна. – Я уже сделала бутерброды и…

– Мне не нужна твоя помощь.

– Прости. Я забыла. Тебе никто не нужен.

Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты. Доминик вздохнул и снова закрыл глаза.

Что она имела в виду? Разве он когда-нибудь говорил, что ему никто не нужен? Нет. Разве он не признался минуту назад, что ему нужна Роза?

У его жены плохое настроение. Что ж, это вполне объяснимо. Она ненавидела и его, и Розу, и семейную жизнь, которую он ей навязал, и вот теперь она заперта с ним в одном доме на несколько недель.

Возможно, она думала, что авария произошла полностью по его вине, потому что он разозлился и превысил скорость. Но это неправда. Он хотел вернуться, чтобы обнять ее, сказать «прости», он не хотел напугать или обидеть ее, хотел, чтобы она поняла, что…

Что их женитьба была ошибкой?

Доминик глубоко вздохнул. Да, так оно и есть. Чертовски глупая ошибка. И как долго ему придется за нее платить? Он не мог жить под одной крышей с Арианной, чувствовать ее запах, встречать ее каждый день за завтраком, зная, что она ненавидит его и ту жизнь, которую он ей навязал.

У него отяжелела голова. Ладно. Сейчас не время строить долговременные планы. Он просто сделает так, чтобы ее не слишком обременяло его присутствие. Он позвонит Розе и попросит ее приступить к работе.

Потом позвонит в агентство по найму и попросит найти ему мужчину-помощника. При мысли о том, что ему придется терпеть возле себя постороннего человека, он похолодел, но его чертова беспомощность не давала ему возможности даже самостоятельно застегнуть рубашку или надеть брюки. Не говоря уже о том, чтобы принять ванну.

Роза не могла ему помочь в таких интимных вещах, а жена и подавно. Она не захочет даже прикоснуться к нему…

– Мне очень жаль.

Он быстро обернулся на звук голоса. Арианна стояла с подносом в руках и выражением лица столь же бесстрастным, как и ее извинение.

– Это я должен просить прощения.

– Все в порядке. Ты просто нездоров. Мне не следовало кричать на тебя.

– У меня сотрясение мозга. И ты на меня не кричала.

– Тебе вредно волноваться.

– Нет, ты… – он замолчал, и уголки его губ задрожали в лукавой улыбке. – Если мы продолжим в том же духе, то снова поссоримся, выясняя, кто перед кем должен извиниться.

Арианна ответила на его улыбку.

– Ты прав. Мы оба здорово проголодались.

Он оглядел еду на подносе.

– Неужели это сандвичи с тунцом и салатом?

– Да. Роза сказала, что ты любишь тунца. А вот лимонад, печенье… Если тебе еще что-нибудь нужно…

Она направилась было к двери, но Доминик схватил ее за запястье.

– Не уходи.

– Я не хочу тебя утомлять, Доминик. Доктор сказал…

– Останься со мной. Пожалуйста, составь мне компанию. В конце концов, это мой первый день дома.

Он ждал ее ответа с бьющимся сердцем.

– Хорошо, – сказала она наконец.

Доминик поднял белый флаг. Ему было необходимо хотя бы временное перемирие. И ей тоже.

* * *

Они обедали в гостиной, за длинным столом. Это была просторная комната с мраморным полом и нежно-розовыми стенами. Она хотела было зажечь свечи, но потом решила, что свечи уместны только для влюбленных.

Доминик почти ничего не ел.

– Если ты хочешь что-нибудь другое… – начала было Арианна.

Встретив ее взгляд, Доминик быстро отвел глаза.

– Да нет, все очень вкусно.

– Роза сказала, что ты любишь спаржу, но…

– Ради бога, Арианна! Роза не самый крупный специалист в области моих пристрастий! И с чего ты взяла… – Он внезапно замолчал, положил вилку и перевел дыхание. – Извини.

– Ничего страшного. Ты просто… устал. В конце концов, это твой первый день дома.

– Да, вот именно. – Он встал вслед за ней. – Я помогу тебе с посудой.

– Нет! – вырвалось у нее. Меньше всего ей хотелось провести с ним лишнюю минуту, понимая, что им нечего сказать друг другу, думая, что его раздражает ее присутствие. Ей нет места в жизни Доминика.

– Я хотела сказать, что тебе нужно отдохнуть. – Она выдавила из себя улыбку.

Отдохнуть? Да она что, издевается? Доминик знал, что сегодня ночью заснуть ему не удастся. Он будет лежать с открытыми глазами, вспоминая натянутую улыбку своей жены, которая изо всех сил старалась показать, что ей совсем не в тягость провести весь день с ним.

– Да, – быстро сказал он и встал, – именно это мне и нужно. Хорошо отдохнуть. Все было очень вкусно. Спасибо.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Мне бы не хотелось утруждать тебя, Арианна, но…

Впервые она услышала что-то вроде неуверенности в его голосе.

– У тебя начались боли? – обеспокоено спросила она. – Я дам тебе таблетки.

– Все в порядке. Я просто не могу расстегнуть эту чертову рубашку.

Доминик был похож на маленького обиженного мальчика. Ему ведь приходилось просить ее о помощи.

– Да-да, конечно. Я сама должна была догадаться. – Она натянуто улыбнулась и постаралась успокоить дрожавшие руки. – Я помогу тебе.

Он стоял неподвижно, не сводя с нее глаз.

– Несколько лет назад я вывихнула запястье. Трудно поверить, какой беспомощной я себя тогда чувствовала, – сказала она, расстегивая первую пуговицу.

– У тебя прекрасные волосы, Арианна.

Ее пальцы замерли на пуговице.

– Спасибо. По крайней мере, у тебя с этим не будет проблем. Ведь у тебя короткие волосы.

– Распусти их.

Она растерянно посмотрела на него.

– Извини?

– Распусти волосы.

– Доминик, – у нее пересохло горло, – я не думаю…

– Пожалуйста. Вынь эти шпильки и выпусти волосы на свободу.

Она не могла решиться. Он сделал это вместо нее. Он провел рукой по ее голове, нащупал заколки у ее висков – и заколки полетели на пол, а по ее плечам заструился каскад светлых прядей.

– Я помню прикосновение твоих волос к моим губам, Арианна.

– Доминик… – Боже, она едва могла дышать. Тепло его руки, нежно гладившей ее по щеке… – Доминик, что ты… что ты делаешь?

Он поцеловал ее. Нежно, очень нежно его губы ласкали ее. Она стояла, не двигаясь, с дрожащими коленями, затаив дыхание, и он снова поцеловал ее. Когда она почувствовала жар его губ, ей захотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

За окном сверкнула молния.

Арианна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Он дотронулся пальцем до ее губ.

– Скажи это, – прошептал он. – Скажи, чего ты хочешь.

Ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что Доминик опустил руку и сделал шаг назад.

– Ладно, – хрипло сказал он. Она видела, каких усилий ему стоило заставить себя отпустить ее. – Я не должен был спрашивать.

Она покачала головой и коснулась его плеча. Он снова попятился, как будто ее прикосновение обжигало его.

– Все в порядке, cara. Просто у меня был тяжелый день.

– Доминик, постой.

Она застыла посреди комнаты, глядя, как он уходит.

Хлопнула дверь. Разыгравшийся ветер стучал в окна дома ветками деревьев.

Арианне хотелось завыть, зарыдать, биться головой об стену. Но она сдержала себя.

Она положит конец этому фарсу семейной жизни, разлюбит человека, который к ней равнодушен, и скажет ему, что у него есть сын.

Ее сон был беспокоен, она то просыпалась, то погружалась в дремоту, видя один и тот же сон, как она идет по нескончаемой тропинке под небом, освещаемым вспышками молний. Одна.

От раската грома задрожали стекла. Арианна резко села в кровати. Еще одна молния. А потом комната погрузилась во тьму.

Она содрогнулась, так как с детства боялась грозы. И сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, испугавшейся грома, молнии, тьмы…

– Доминик, – прошептала она в отчаянии, – Доминик.

Дверь распахнулась. Новая вспышка молнии осветила комнату и фигурку, испуганно скорчившуюся на подушках. Арианна закрыла лицо руками, чтобы не дать молнии себя ослепить и чтобы не дать Доминику увидеть ее искаженное страхом лицо.

– Арианна, ты в порядке?

– В порядке.

Молния вновь осветила небо.

К черту все, подумал Доминик. Она напугана, и она его жена, и не имеет значения, что вот уже месяц она пытается доказать, что он ей не нужен.

Секунду спустя он уже был рядом с ней, обнимая ее здоровой рукой, прижимая к своей обнаженной груди.

– Я позабочусь о тебе, cara, – шептал он. – Доверься мне.

Но ей ничего от него не нужно. Ей никто не нужен, тем более он.

Он провел рукой по ее волосам и прошептал ее имя. Голос его звучал так нежно, с такой любовью, что она поддалась его очарованию.

– Доминик, – прошептала она.

Обхватив его голову руками, она притянула его к себе и поцеловала.

Доминик застонал, когда их губы наконец-то встретились. Забылись те долгие годы, что он провел без Арианны. Все, что теперь имело значение, – ее вкус, ее прикосновения, та сладкая истома, что разливалась по телу.

Он много раз пытался отбросить воспоминания о незнакомке и незабываемой ночи страсти, но ему никогда это не удавалось. Теперь он нашел эту незнакомку и сделал ее своей женой.

И это была их первая брачная ночь.

Он впился в ее губы. Может, он слишком торопится, требует от нее слишком многого? Нет. Арианна отвечала на его поцелуй поцелуем еще более страстным, он чувствовал порхающие прикосновения ее рук к своему лицу, плечам, груди. Он прошептал ее имя, положил руку на ее грудь.

– Доминик, – вздохнула она, и ее тело напряглось.

Он никогда не слышал, чтобы его имя звучало так сладко из уст женщины.

Гроза закончилась. Поднялась полная луна, и в ее мистическом свете он посмотрел на лицо Арианны, и то, что он увидел в ее глазах, наполнило его радостью.

– Арианна. – Его голос охрип от желания. – Я хочу видеть твое тело, но я не могу раздеть тебя одной рукой. Сделай это сама. Сними рубашку, моя принцесса.

Она тоже хотела ощутить его руки на своей коже. Прошло пять лет с тех пор, как она была с мужчиной. После Доминика у нее никого не было.

Теперь он снова ее любовник.

И ее муж.

Арианна встала на колени и медленно стянула с себя рубашку.

Луна бросала отблески на ее белоснежную кожу. Доминик взглянул на нее, его взгляд скользнул от ее лица к ее груди и ниже, к округлому животу.

– Я изменилась, – неуверенно произнесла она.

Да, изменилась. Время и рождение ребенка превратили прекрасную девушку в роскошную женщину. На одно мгновение он почувствовал боль, но не из-за сломанной руки. О, если бы только он был мужчиной, давшим жизнь ее ребенку!

– Ты еще прекрасней, чем раньше, cara, ты так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание. – Закрыв глаза, он прижался к ней. – Я жалею только о том, что все эти годы мы не провели вместе.

В глазах Арианны появились слезы.

– Если бы ты знал, как я об этом тоже жалею.

– У тебя чудесная грудь, cara. – Его рука скользнула в соблазнительную ложбинку между ее грудей и ниже, по животу, к бедрам.

Когда их сплетенные тела одновременно содрогнулись от сильнейшего оргазма и когда он склонил голову, чтобы поцеловать Арианну, то почувствовал соленый вкус слез на ее лице, но он не знал, чьи это были слезы, ее или его.

Доминик наконец-то посмотрел правде в лицо. Он женился на Арианне по одной-единственной причине. Он любил ее.

* * *

Прошло время. Часы, секунды – какое это имело значение?

Арианна вздохнула и легонько провела рукой по спине Доминика.

– Каким же дураком я был пять лет назад, Арианна.

– Нет, я сама во всем виновата. Я не должна была так сбегать, но мне показалось, что все произошло как-то неправильно.

– А я попытался убедить себя, что должен тебя забыть, но так и не смог это сделать.

– Я тоже не смогла тебя забыть, – призналась Арианна. – Ты мне снился, я мечтала, что однажды войду в комнату и увижу, что ты меня ждешь.

Доминик крепко прижал ее к себе.

– Теперь я с тобой, cara, и мы больше никогда не расстанемся.

У Арианны неожиданно пересохло в горле. Она так любила этого мужчину! Как она могла так долго себя обманывать?

И как долго она будет обманывать его? У него есть сын, и он должен знать об этом.

* * *

Доминик сидел и смотрел, как суетится его жена. Это было чудесное зрелище, и его губы растянулись в невольной улыбке.

– Я счастлив, – проговорил он. – А вы, синьора, вы счастливы?

– Да, я счастлива.

У него прекрасная жена, которая его любит, хотя пока и не призналась ему в этом. У него есть ребенок, которого он обожает, почти как собственного ребенка.

Неправда. Он любит мальчика как собственного сына. Что, если ему усыновить Джованни? Тогда они будут отцом и сыном. Настоящей семьей.

От этой мысли ему стало хорошо на душе. Он поднялся со стула.

– Давай поедим на террасе.

– Но я не могу выйти в таком виде, – сказала она.

– В моей комнате балкон выходит на внутренний дворик. Там нас никто не увидит.

Арианна взяла салфетки и вилки и пошла за ним.

Он был прав. От внешнего мира террасу надежно отгораживали тенистые деревья. Арианна опустилась на стул, ощутила нежное прикосновение губ мужа к своей шее и подумала, что на свете нет женщины счастливее нее.

Внезапно холодок пробежал по ее спине. Она никогда не была суеверной, но у маркизы однажды была домоправительница, которая верила в дурной глаз.

– Боги не должны знать, что ты счастлива, – мрачно пробормотала она, – иначе они позавидуют и заставят тебя страдать.

– Что с тобой, cara, ты замерзла? Тогда давай пойдем внутрь.

– Нет, – быстро ответила она. – Все в порядке. Я просто… я просто так…

Их глаза встретились. От выражения лица Доминика у нее участилось сердцебиение.

– Завтрак подождет, – хрипло сказал он.

* * *

На этот раз, когда Доминик спросил, хочет ли она посмотреть Рим, Арианна с радостью согласилась.

Он позвонил своему водителю, и они поехали в Форум, Колизей, во все те места, где она была тысячу раз, но которые она никогда по-настоящему не видела.

Потом он сказал, что хочет показать ей кое-что за городом.

– Если бы не этот проклятый гипс, мы могли бы поехать сами, без шофера.

– Я умею водить.

– Чудесно. Тогда в дорогу!

Несколько минут они ехали молча.

– Ты научилась водить после того, как купила дом в Коннектикуте?

– Нет, раньше.

– А я думал, что после того, как родился Джованни… Джонатан.

– Джованни. Это отличное имя, оно подходит моему сыну. Жаль, что я запрещала тебе его так называть.

– Все правильно, cara, – мягко сказал Доминик. – Он твой сын. Я был не прав, называя его не тем именем, которое ты ему дала.

– Хорошо, мы оба были не правы, и с этого момента моего сына зовут Джованни.

– Хорошо, – улыбнулся Доминик. Через минуту он продолжил: – Его отец… Ты сказала, он ничего не знает.

Арианне показалась, что он вырывает ей сердце.

– Да, это так.

– Ты сказала, что, возможно, он не обрадуется такой новости.

Ее руки судорожно сжали руль.

– В жизни все непросто, – заметила она. – Что-то случается, и тебе приходится с этим жить. К тому же я легко переносила беременность. В конце концов я справилась.

– Я тобой восхищаюсь, – улыбнулся он. – Ты так чудесно воспитала Джованни.

– Спасибо.

– Таким сыном мог бы гордиться любой мужчина.

– Еще раз спасибо. – К чему весь этот разговор? Она расскажет ему правду, но не сейчас, когда они едут по извилистой дороге.

– Я хочу тебе кое-что сказать, Арианна. Видишь этот поворот? Нам туда.

Она свернула на еще более заброшенную дорогу.

– Куда мы едем?

– Минута-две, и мы на месте. Туда, наверх.

Она увидела маленькую виллу, которая показалась на вершине темно-зеленого холма.

– Останови здесь, – сказал Доминик.

– Мы приехали к кому-то в гости? – Арианна провела рукой по волосам.

– Здесь никто не живет. Долгое время это место пустовало.

Доминик вышел из машины, подошел к месту водителя и открыл дверцу. Его щеки пылали странным румянцем. На секунду ей показалось, что у него жар, но, когда она взяла его руку, его пальцы обожгли ее холодом.

– Я впервые увидел этот дом много лет назад, – тихо сказал он.

Он повел ее по мраморным ступеням к входной двери. Вытащив ключ из кармана, он открыл дверь и жестом пригласил ее войти.

В доме не было мебели, но это только подчеркивало его неподвластную времени красоту.

– О Доминик, это прекрасно.

– Мне тоже так кажется. – В его голосе прозвучала нескрываемая гордость. – Я помогал реставрировать этот дом.

Она прильнула к нему.

– Ты?

– Я не всегда был богачом, cara. Ты наверняка слышала обо мне много всяких историй. О моем происхождении.

– Я никогда не слушаю сплетен, – мягко сказала она, – и что бы я ни слышала, это не имеет значения.

– И все же у тебя есть право знать все о человеке, за которого ты вышла замуж. – Доминик провел ее через величественные пустые комнаты. – Я человек без роду, без племени, – просто сказал он. – Я вырос на улицах Рима, не знаю, кто мой отец, а мать бросила меня, когда я был еще совсем ребенком.

– Доминик, – она повернулась к нему и положила руки ему на плечи. – Это не имеет значения.

– Нет, имеет. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Видишь ли, обо мне говорят, что я бесчувственный… Это неправда. Я просто пытаюсь не обращать внимания на свои чувства. – Улыбка исчезла с его лица. – Я знаю наверняка, что единственная причина, по которой я не доверяю женщинам, – это то, что мать разбила мне сердце.

– Пожалуйста, ты не должен… – У Арианны защемило в груди.

– Позволь мне закончить, cara. Мне нелегко говорить об этом, но я должен рассказать тебе правду.

– Ты ничего мне не должен.

Он склонился над ней и обнял за плечи.

– Мальчиком я совершал поступки, которых нельзя не стыдиться. Я обманывал туристов, воровал, делал все, чтобы выжить, и говорил себе, что остальные еще должны мне. Однажды меня поймали с поличным, арестовали, посадили… через месяц я вышел на свободу и поклялся никогда ее больше не терять. Меня взяли на стройку как разнорабочего. Я клал кирпичи, забивал гвозди и во второй раз узнал, как глупо довериться женщине. Это был жестокий урок, cara. Я пообещал себе, что больше не совершу подобной ошибки. Отправился бродить по Италии, работая то здесь, то там, осел в Сицилии и закончил тем, что стал работать на человека, которого уважают большинство людей в Италии.

– Доминик, пожалуйста, ты не должен…

– Арианна. – Он засмеялся, поднял ее голову за подбородок и поцеловал. – Ты боишься, что я скажу тебе, что принадлежу к мафии? Нет, милая. Я делал простую работу, строил дом. У этого человека было доброе сердце, хотя он это умело скрывал.

Я ему понравился. И он мне тоже. В конце концов он стал относиться ко мне как к сыну. И когда спустя два года умер, он оставил мне наследство.

– И это положило начало «Боргезе интернэшнл»?

Доминик покачал головой.

– Это было маленькое наследство, cara, хотя тогда оно мне очень пригодилось. Я использовал эти деньги как ступень к настоящему богатству. – Он притянул ее к себе. – Я услышал об изумрудах в джунглях Бразилии… и мне повезло. У меня появились деньги и власть, у меня было все… кроме единственного, что по-настоящему нужно человеку. – Он замолчал. – У меня не было семьи. Теперь, благодаря тебе, она у меня есть.

На глаза Арианны навернулись слезы.

– Доминик, родной. Мне очень жаль, что у тебя была такая тяжелая жизнь.

– Не надо меня жалеть. Я рассказал тебе об этом, чтобы ты поняла, как много ты и Джованни значите для меня. Чтобы ты поняла, почему мне так трудно было довериться тебе. – Доминик перевел дыхание. – Я хочу, чтобы мы снова поженились, cara. На этот раз по-настоящему. Чтобы ты была в белом платье, а я в одном из тех глупых костюмов, которые положено надевать по таким случаям.

Он замолчал.

– И если ты позволишь, я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей. Я хочу усыновить Джованни, хочу быть ему настоящим отцом.

Из горла Арианны вырвалось подавленное всхлипывание. Доминик почувствовал, как у него упало сердце. Она этого не хочет. Это ее право, он это знал, но…

– Доминик. – Она дотронулась до его лица. – Все то, что ты сказал о доверии… О том, что не хочешь больше страдать… – Ее голос прервался. – Я люблю тебя, – прошептала она. – Думай об этом, помни об этом, верь этому.

Это были слова, которые он жаждал услышать. Тогда почему у него так тяжело на сердце?

– Ты что-то хочешь сказать мне, Арианна?

Она перевела дыхание.

– Я солгала тебе об отце Джованни. Это не человек из моего прошлого.

У него окаменело лицо.

– Что это значит?

– Это значит, что тебе не надо усыновлять Джованни, потому что Джованни – твой сын.