Текст книги "Шелковая бабочка"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– А маркиза? Разве она не была бы счастлива узнать о существовании внука?

– Маркиза живет в придуманном мире. – Арианна посмотрела на него снизу вверх. – Она все еще верит в белые перчатки, почтительных слуг и визитные карточки, и…

– В детей, которые рождаются только от законных мужей.

Арианна кивнула, они развернулись и снова пошли по направлению к лесу.

– Именно. Я собиралась сказать ей, но у нее случился сердечный приступ. Как я могла ошарашить ее такими новостями, когда она была больна? Поэтому я решила подождать. И чем дальше, тем труднее мне было решиться.

– Мне понятно ее желание, чтобы ты вышла замуж. Она хочет обеспечить будущее семейству дель Веккио. – Он сделал паузу. – А я хочу обеспечить будущее фамилии Боргезе. – Он говорил тихо, почти шепотом. Арианне было страшно на него взглянуть, но он остановился и развернул ее к себе. – Я думаю, она об этом догадывалась и надеялась, что ее предложение не покажется мне слишком странным.

– Тебе не нужно оправдывать ее. И я рада, что ты все-таки находишь ее предложение странным.

Доминик прикрыл рот Арианны рукой.

– Сначала оно меня шокировало. Но потом я начал находить в нем определенные преимущества. – Его голос стал сиплым. —Я получу в жены прекрасную принцессу, она получит «Шелковую бабочку», и когда-нибудь у нас родится наследник.

—Доминик.

– Но, – сказал он, наклоняя ее голову к себе, – я недооценил прекрасную принцессу. Такая перспектива не показалась ей заманчивой настолько, чтобы она согласилась заложить душу дьяволу.

– Ты не… – По щекам Арианны текли слезы. Он нежно вытер их пальцем.

– Все в порядке, cara, есть и другие способы найти себе мужа, не поддаваясь на уловки хитрой старухи. А знаешь, это могло сработать. Ты помнишь ту ночь? Мы заставили сотрясаться землю.

Арианна посмотрела ему глаза. Только что она солгала ему о самом важном на свете. Как она могла солгать ему еще раз?

– Да, это так. – Ее голос задрожал. – Я хочу, чтобы ты кое-что знал, Доминик. Я никогда раньше такого не чувствовала.

Он наклонился и поцеловал ее, сначала нежно, потом со все возрастающей страстью. Она оказалась в его объятьях, и сердце забилось быстрее от возбуждения.

– Арианна. – Он подался назад, достаточно, чтобы заглянуть в ее глаза, забыв о том, что он решил вычеркнуть эту женщину из своей жизни, забыв даже о ребенке, которого она понесла от другого. – Арианна, давай начнем все сначала. Давай сделаем вид, что мы только что встретились. Сходим куда-нибудь поужинать. В театр. Погуляем по парку. Все что хочешь.

– Мамочка!

Они отпрянули друг от друга. Джонатан стоял на крыльце с голыми ногами и любимым плюшевым медведем под мышкой.

– Да, милый. – Арианна смотрела на своего сына. Что он видел? Она сделала шаг ему навстречу с раскрытыми объятьями. – Тебе приснился кошмар?

– Он все еще здесь, – сказал малыш, глядя на Доминика. – Человек, которому ты велела уйти.

Арианна взглянула на Доминика.

– Он уже уходит, – быстро сказал тот. – Прямо сейчас. – Доминик подошел к крыльцу и протянул руку. – Думаю, сейчас как раз пора познакомиться. Меня зовут Доминик.

У Арианны перехватило дыхание. Ее сын недоуменно уставился на незнакомца. Потом медленно подал ему руку.

– Никогда не слышал этого имени.

– Это итальянское имя.

– Я знаю об Италии. Там играют в сокер.

– Да, точно, – важно подтвердил Доминик. – Только мы называем его футболом.

– Джефф пообещал взять меня осенью на футбол. А у тебя тоже дома маленький мальчик, как и у Джеффа?

– Хотелось бы, но, к сожалению, нет.

– И ты хочешь жениться на моей мамочке, как Джефф?

– Джонатан, – быстро вмешалась Арианна, но ее слова заглушил голос Доминика:

– А как бы ты на это посмотрел?

– Доминик! – Арианна потянулась к ребенку и заключила его в объятья. – Джонатан, не бойся, что я выйду за кого-нибудь замуж. Я никогда…

—А почему бы и нет, мамочка? Ты ничего не знаешь ни о футболе, ни о регби.

– Милый, давай обсудим это в другой…

– Ты могла бы выйти за Дом… Дом…

– За Доминика, – пришел на помощь Доминик.

– За Доминика. Иногда я думаю, что неплохо было бы иметь отца, которого не так легко сбить с ног, как Джеффа.

Доминик фыркнул. Арианна бросила на него быстрый взгляд, потом спрятала лицо на груди ребенка.

– Джонатан, солнышко, – прошептала она, – сейчас не время…

– Это был действительно хороший удар!

О боже! В голосе ее сына звучало восхищение.

– Джонатан, – твердо сказала она, – немедленно прекрати.

– Всего один удар, – возбужденно продолжил мальчик, хлопнув в ладоши, – и бум! Джефф в нокауте.

Арианна попыталась его успокоить.

– Послушай, Джонатан.

– Джованни.

Она удивленно посмотрела на Доминика, который с заговорщическим видом переглядывался с ее сыном.

– Как ты его назвал?

– Джованни. Это Джонни по-итальянски.

– Я понимаю, что это значит. – Казалось, что крыльцо вот-вот уплывет у нее из-под ног. Арианна оперлась о перила. – Но его зовут Джонатан, а не Джонни. И вообще, Доминик, разве у тебя нет никаких важных дел в городе?

– Мне кажется, что он больше похож на Джованни, чем на Джонатана.

– Да, мам, я больше похож на Джованни, чем на Джонатана. – Он скорчил рожицу. – Как это называется? Прозвище?

– Si, – улыбнулся Доминик.

– Это тоже итальянское слово, правда?

– Правда, оно означает «да».

– Мне всегда хотелось иметь прозвище, но мама называет меня только Джонатан. – Ребенок посмотрел на Арианну с невинным видом. – Почему ты не могла придумать мне прозвище?

Арианна сдалась.

—Ты никогда об этом не просил, – сказала она и опустилась на верхнюю ступеньку. Что бы здесь ни происходило, ей, похоже, осталось только наблюдать.

– Как получилось, что ты поцеловал мою маму, Доминик?

Арианна покачала головой и закрыла лицо руками.

– Ну, мне нравится ее целовать, – сказал Доминик, опускаясь рядом и сажая мальчика себе на колени. – Она хорошенькая.

– И умная, – в голосе ребенка прозвучала гордость. – У нее большой магазин в Манхэттене. Ты знаешь, где находится Манхэттен?

– Да, – серьезно ответил Доминик, – знаю.

– Я один раз был там в парке.

– Ух ты!

– И в музее.

– Джонатан, – сказала Арианна, поднимаясь, – хватит. Попрощайся с синьором Боргезе и иди в дом.

– Я думал, что его зовут Доминик.

– Так и есть, – подтвердил тот. – «Синьор» означает «мистер», а Боргезе – моя фамилия.

– Ну надо же.

Ну надо же, подумала Арианна, чувствуя, что вот-вот у нее начнется истерика. Отец и сын говорят о спорте, именах и о ней как старые приятели.

Это был всего лишь плохой сон. Так оно и есть. Может быть, если она очень постарается, ей удастся проснуться.

– Доминик. – Она глубоко вздохнула. – Спасибо, что подождал. За то, что выслушал. Спасибо за понимание.

– Пожалуйста.

– Я не смела надеяться. – Арианна положила руку на голову сына. – Мне казалось, что мне потребуется больше времени, чтобы убедить тебя… ну, ты знаешь, о чем я говорю.

– Чтобы убедить меня ни с кем не делиться впечатлениями этого дня? – Он пожал плечами. – Тебе решать, когда раскрыть правду, не мне.

– Спасибо. Если ты подождешь, пока я отведу Джонатана в дом, я тебя провожу.

– Смотри не задерживайся.

– Ладно. – Она улыбнулась и расслабилась. В конце концов, Доминик Боргезе оказался не таким уж чудовищем. Конечно, он доставил ей несколько неприятных минут, даже часов, если уж на то пошло, но он явно понимал, что ему не следует рассказывать маркизе о ее внуке и о том, что он не может жениться на Арианне. – Я на этой же неделе поговорю с маркизой. Я полечу во Флоренцию и…

– Завтра же, – сказал Доминик.

– Извини? – переспросила Арианна.

– Я сказал, что ты отправишься во Флоренцию завтра же. Мой самолет уже улетел, но я уверен, что мы сможем заказать билеты на какой-нибудь рейс. – Он взглянул на Джонатана и улыбнулся. – Ты когда-нибудь бывал в Италии, Джованни?

– Его зовут Джонатан, – резко сказала Арианна. Она сделала шаг назад, крепко прижимая к себе ребенка. – О чем ты говоришь? Он не поедет в Италию. Так же как и я.

Ее глаза встретили его взгляд. Он улыбался, но в его улыбке читалась несокрушимая решимость, от которой у Арианны побежали мурашки по коже.

– Я согласился оставить за тобой право выбрать время, когда рассказать маркизе то, что она должна знать. Что касается всего остального… Ты знаешь, что мне от тебя нужно, Арианна.

Она лишилась дара речи.

– Ты же не хочешь сказать… Ты же не думаешь…

– Ты догадалась, что я имею в виду.

– Нет! Я никогда…

– Думай, прежде чем говорить, cara. На карту поставлено многое. Состояние твоей бабушки. Будущее фирмы. – Он выдержал театральную паузу. – Твоя тайна.

– Но ты сказал, что не…

– Джонатан, почему бы тебе не пойти в дом? Посмотри, не осталось ли у нас немного попкорна. Я скоро приду и…

– Мамочка, – настойчиво заговорил Джонатан. – Кто та леди?

– Какая еще… – Она оглянулась. Из ее груди вырвался непроизвольный стон. – О боже, нет, только не это!

Доминик проследил за ее взглядом. К ним приближалась маркиза, прокладывая себе дорогу среди зарослей травы и тяжело опираясь на палку. В нескольких шагах за ней следовал водитель Доминика, выглядевший несколько обескураженным.

Рука Доминика обвила талию Арианны, другой рукой он притянул к себе Джонатана. Он чувствовал, как она дрожит. Он сильнее прижал ее к себе, не отпуская при этом ребенка.

– Маркиза, – вежливо сказал он. – Какая приятная неожиданность!

– Ваш самолет на профилактическом ремонте, синьор Боргезе. Что-то там с двигателем, как сказал ваш пилот. Я уже съехала из гостиницы и оказалась чуть ли не на улице. Ни вас, ни внучки. Совершенно одна. И что мне оставалось делать? Я позвонила вам в номер, вас не оказалось, а ваш водитель решительно отказался предоставить мне какую-либо информацию о вашем местопребывании, пока я… – Глаза пожилой женщины стали круглыми от удивления. Казалось, она только сейчас заметила Джонатана. Ее лицо стало мертвенно-бледным. – Арианна? Что это за ребенок?

– Мама? – Джонатан вопросительно посмотрел на нее. – Почему у этой леди такое бледное лицо?

У маркизы отвисла челюсть.

– Как он тебя назвал?

– Бабуля! – Арианна высвободилась из рук Доминика и подбежала к маркизе. – Бабуля, осторожней. Давай я тебе помогу. Тебе нужно присесть.

– Арианна, я жду ответа. Кто этот мальчик?

– Я Джонатан Кабо. А вы кто такая?

– О боже. – Это слово прозвучало из уст маркизы как молитва. Она прикрыла рот рукой, Арианна придерживала ее за талию. – Арианна, скажи, что это неправда.

– Бабушка, я прошу тебя.

– Арианна, скажи, что это не твой сын.

– Я твой, скажи ей, мамочка!

Джонатан пытался говорить храбрым голосом, но Доминик почувствовал, как мальчик дрожит, прижавшись к его ногам. Пробормотав себе под нос проклятье, он подхватил ребенка на руки, с мучительной ясностью вспоминая свое горькое детство.

– Синьор Боргезе. – Маркиза стукнула палкой о землю, но с гораздо меньшей решимостью, чем раньше. – Извольте немедленно объясниться.

– Я все объясню, – вмешалась Арианна. – Только не знаю, с чего начать.

– И не надо, cara.

Доминик произнес это мягким голосом, в котором, однако, без сомнения, слышался приказ, когда он, все еще держа Джонатана на руках, вышел вперед.

– Вы помните, что мы с Арианной признались, что видимся не в первый раз?

– Вы сказали, это была мимолетная встреча. На какой-то вечеринке.

– Это правда. Мы действительно встретились на вечеринке.

Доминик улыбнулся Арианне. По крайней мере, маркиза могла принять это за улыбку, хотя в ней явно читалось предупреждение.

– Правда заключается в том, что это было нечто большее, чем мимолетная встреча. И у нас есть для вас приятные новости.

– Нет, – прошептала Арианна, не в силах вымолвить ни слова протеста. – Доминик…

Слишком поздно. Он по-хозяйски прижал ее к себе.

– Мы с вашей внучкой решили пожениться.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Их расписал в Манхэттене судья, хороший знакомый Доминика. Церемония была недолгой, единственными гостями на ней были маркиза и Джованни.

Доминику приходилось постоянно напоминать себе, что Арианне не нравится, когда мальчика так называют. Ее сына зовут Джонатан, подчеркнула она перед самым началом церемонии. Он был американцем, а не итальянцем. И она хотела, чтобы Доминик об этом помнил.

Паренек выглядел таким подавленным, что Доминик чуть было не сказал ей, что он будет называть мальчика так, как того пожелает, но решил, что время для этого еще не пришло.

– Давай не будем ссориться, – примирительно сказал он. – Имя – не самое главное.

Арианна ничего не ответила. Все и так было ясно. Оба они знали, что идет борьба за первенство в их семье, в браке, который явился неожиданным для них обоих, и сейчас было самое время установить правила совместного сосуществования, которые помогут внести в брак по расчету хотя бы видимость согласия.

Так думал Доминик. Но когда судья произносил слова клятвы, когда он почувствовал, как дрожит Арианна, когда его рука встретилась с ее рукой, тогда он внезапно спросил себя, неужели он женится на этой женщине исключительно по велению разума и нет ли у него какой другой причины.

У него не было времени хорошенько это обдумать.

– Властью, данной мне… – произнес судья, и церемония была завершена. Он улыбнулся. – Мои поздравления.

Доминик кивнул.

– Благодарю вас.

– И что же? Вы не хотите поцеловать невесту?

Доминик повернулся к Арианне, намереваясь лишь слегка коснуться губами ее губ, но она неожиданно отвернулась, и его губы нашли только ее щеку. Это покоробило его. Но он взял себя в руки.

Он слишком многого хочет. Арианне трудно, но ей придется смириться с неизбежным. Все произошло слишком быстро. Их разговор, сама церемония, то, что маркиза узнала о существовании Джонатана – пожилая женщина удивительно спокойно восприняла эту новость, скорее всего потому, что, как Доминик и рассчитывал, поверила в то, что мальчик его сын, – все эти события произошли, не успел он и глазом моргнуть.

Он понимал, что его новоиспеченной супруге необходимо время. В порыве великодушия он решил сказать ей об этом.

Они отмечали свой скоропалительный брак в шикарном ресторане. Доминик заказал коллекционное вино, маркиза произнесла тост:

– За безоблачное будущее молодой семьи.

Доминик выпил до дна. И маркиза тоже. Улыбаясь, она предложила бокал своему только что обретенному внуку, и даже мальчик проглотил несколько капель прозрачно-золотистого вина.

Арианна поднесла свой бокал к губам, но и только. Она не пила, не улыбалась и совсем не обращала внимания на Доминика.

– Мам, с тобой все в порядке? – спросил Джонатан. Она улыбнулась в ответ и сказала, что все хорошо, просто она немного устала, вот и все, но Доминик знал, что это была ложь.

Арианна была в смятении. В ее глазах читалась чуть ли не паника. Или это была ненависть?

В тот же вечер, на борту его самолета, когда маркиза и Джонатан заснули на своих сиденьях, Доминик сел рядом с Арианной и взял ее за руку.

– Я знаю, что все произошло слишком стремительно, – сказал он, – и тебе нужно время, чтобы приспособиться к своему новому положению…

Она не дала ему закончить. Вырвав руку, она посмотрела на него глазами, в которых читался холод, сравнимый со всеми льдами Антарктики.

– Не прикасайся ко мне!

– Арианна!

– Ты заставил меня согласиться на этот брак. Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь тебе это прощу?

– Но твоя бабушка…

– Не перекладывай с больной головы на здоровую. И не подтасовывай факты. Ты уже заявил, что намерен жениться на мне во что бы то ни стало, когда ее нога еще не ступила из машины.

Доминик взорвался в ответ:

– Прости меня, cara, но что-то я не вижу наручников на твоих запястьях. Тебя никто не тащил силком к алтарю, и вышла за меня ты по доброй воле.

– По доброй воле? Да ты загнал меня в ловушку, как свора гончих загоняет кролика!

– Ты могла отказать мне.

– И разрушить все мечты бабушки? Подорвать ее здоровье? – Арианна покачала головой. – Ты же знаешь, я не могла этого сделать.

– Интересно, правильно ли я тебя понял. Ты хотела защитить маркизу и подыграла мне в маленьком спектакле, позволив надеть обручальное кольцо себе на палец, следовательно, я – мерзавец, а ты – невинная жертва. Так?

Ему доставило мрачное удовлетворение видеть, как ее лицо покраснело от возмущения.

– Ты искажаешь мои слова! Я не это имела в виду.

– Не это? – Доминик натянуто улыбнулся. – Тогда, может быть, ты объяснишь мне, что же все-таки ты хотела сказать.

– Это ты настаивал на браке по расчету. Ты добился своего. Теперь пожинай плоды. Не моя вина, если тебе не нравится то, что ты получил.

– Это не объяснение.

– Это единственное объяснение, которое ты получишь.

– Нужно прийти к какому-нибудь решению, Арианна.

– К какому решению мы можем прийти, кроме того, что все это – ужасная ошибка?

– Только к одному, – выдавил он из себя, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. – Что бы ни случилось, ты будешь относиться ко мне с уважением.

– Прекрасно. Я соглашусь с этим, если ты тоже в свою очередь пообещаешь мне кое-что. – Она помолчала, чтобы убедиться, что он внимательно слушает. – Не вздумай даже пальцем ко мне прикоснуться.

Неподдельное изумление в его глазах могло искупить многое. Он смотрел на нее так, будто она говорила на незнакомом языке.

– Извини?

– Я сказала, что не буду делить с тобой постель. Ты хочешь, чтобы я выражалась еще ясней? Мы не будем заниматься сексом, Доминик.

– Будем.

– Нет. И это не подлежит обсуждению.

– Ты права. Тут нечего обсуждать. – Он придвинулся к ней поближе. Она и святого выведет из себя! – Мы с тобой муж и жена.

Ее вздернутый подбородок говорил, что ее это не убедило.

– Это не дает тебе права на мое тело.

– На что ты рассчитываешь? Ты думаешь, что, если откажешь мне в сексе, я дам тебе развод? – Его голос стал еще жестче. – Или ты надеешься, что я силой потащу тебя в постель, чтобы сделать то, чего ты сама страстно желаешь?

– Ты мне угрожаешь?

– Ты моя жена, – сказал он, отпустив ее запястье и подавшись назад, опасаясь, что он может не сдержаться, если она и дальше будет его провоцировать. – Даю тебе время, чтобы ты привыкла к этой мысли, но запомни, что я не отличаюсь терпением.

Он резко встал и пошел на свое место. Она взяла журнал с низкого столика и притворилась что поглощена чтением. Как будто она могла читать. Как будто она могла думать о чем-либо, кроме разительной перемены в своей жизни.

Перемены? Он поставил ее мир с ног на голову. Неужели он думает, что может безнаказанно сделать это и притвориться, будто ничего особенного не произошло? Как бы не так. И чем скорее он это осознает, тем лучше для него.

Арианна пряталась за журналом, пока они не прибыли в аэропорт. Потом она потянулась к Джонатану.

– Попрощайся с бабушкой, – угрюмо сказал Доминик. – Я понесу его на руках.

– Это мой сын, – холодно сказала она. – И понесу его я.

– Делай, что тебе говорят.

Он прошел мимо нее к машине, держа спящего мальчика на руках. Как он был зол! Неужели Арианна думает, что с ним можно обращаться подобным образом?

К тому времени, как несколько минут спустя она к ним присоединилась, Доминик был уже на взводе.

Машина тронулась с места, и он нажал кнопку, отделившись от водителя звуконепроницаемым стеклом.

Арианна снова потянулась к ребенку.

– Теперь я его возьму.

– Джованни устал. Пусть себе спит.

– Его зовут Джонатан. Сколько раз тебе об этом говорить? Он может спать и на моих коленях.

Доминик почувствовал, как его переполняет гнев.

– Найди другой повод для ссоры, Арианна. Я не позволю тебе прикрываться ребенком.

– Прикрываться ребенком? Возможно, ты забыл, но это мой сын.

Она говорила быстро и напористо, как будто бы отстаивая свои права. И у нее были на это причины, признал Доминик. Гораздо более веские, чем у него. В конце концов, она его мать. А он в лучшем случае отчим, который узнал о существовании пасынка дня два назад.

Тем не менее Доминик чувствовал, что должен защищать мальчика, и решил не позволять Арианне испортить его взаимоотношения с Джованни.

Мгновение спустя Арианна уже отвернулась и смотрела в окно на утонувшие в сумерках улицы, по которым двигался автомобиль. Когда машина замедлила ход, она снова повернулась к нему и сказала:

– Надеюсь, у тебя есть гостевая комната. Будь добр, скажи шоферу, чтобы он отнес туда мои вещи.

– Так принято в Соединенных Штатах? Мужья и жены спят в разных спальнях?

– Мы не в Соединенных Штатах, и я твоя жена только номинально. И я ожидаю, что…

– Я знаю, чего ты ждешь, – резко перебил он. – Ты достаточно ясно дала это понять. И я решил пойти тебе навстречу. Ты будешь жить на своей половине дома, я – на своей. В бизнесе я всегда добиваюсь того, чего хочу. В личной жизни я никогда не беру то, чего мне не предлагают.

В свете проплывавших мимо фонарей он увидел, что она снова покраснела.

– Смотри, не забывай об этом, – сказала она, как будто бы он был уличным мальчишкой, который нуждался в уроке хороших манер, и он почувствовал такой гнев, что, не будь здесь Джованни, он бы схватил ее в охапку и отнес бы в свою постель, невзирая на все ее крики и сопротивление.

Нет и еще раз нет, черт возьми. До этого она его не доведет.

– Ты еще сама попросишься в мою постель. Ты меня слышишь, Арианна? Что касается меня…

Дверца машины распахнулась. Да пошло все к черту, подумал Доминик и выбрался из машины.

* * *

Три дня спустя он решил сделать маленький шаг к примирению. Да, они жили под одной крышей, ради мальчика они даже обедали вместе, но в остальном вели себя как абсолютно чужие друг другу люди. Так дальше продолжаться не могло.

Они оба тогда погорячились, но это вполне можно понять. Он устал. Арианна тоже. Нужно еще учесть первый шок от неожиданного бракосочетания, стресс от долгого перелета, все это способно было накалить и без того взрывоопасную ситуацию до предела…

Когда он спустился на субботний завтрак в легких парусиновых брюках и голубой футболке. Арианна и Джованни уже были за столом.

– Доброе утро.

Арианна не ответила. Мальчик посмотрел на него и улыбнулся.

– Доброе утро, Доминик.

Доминик улыбнулся в ответ и взъерошил волосы малыша.

– Я вот подумал… как вы смотрите на прогулку по Риму?

У парнишки засияли глаза.

– Здорово! Мам, Доминик говорит…

– Я слышала. – Арианна взяла булочку из хлебной корзинки, разрезала ее пополам и начала намазывать маслом. Проделывая все это, она даже не подняла глаз. – Я тысячу раз видела Рим.

– А я нет. – На лице Джованни отразилась робкая надежда. – Все, что я видел, – это тот огромный фонтан, когда мы с тобой гуляли.

– Джонатан, пожалуйста, ешь свой омлет и не отвлекайся.

Доминик уловил враждебность в голосе своей жены, но решил не обращать на это внимания.

– Никто из вас не видел Рим так, как вижу его я, – мягко произнес он. – Здесь есть чудесная маленькая церквушка, которая находится вдали от обычного туристического маршрута, и маленький садик, где, по слухам, стоит одна из скульптур Микеланджело. И ресторанчик в еврейском квартале, где подают лучшие на свете жареные каштаны.

– Я не люблю жареные каштаны, – ответила Арианна, всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен. – Джонатан, разве я не сказала тебе доедать свой омлет?

– А я люблю каштаны, – возразил мальчик.

– Ты даже не знаешь, как они выглядят. И все равно они тебе не понравятся.

– Бьюсь об заклад, понравятся. – Доминик встал из-за стола, подхватил Джованни и подбросил его в воздух. – А ты что скажешь, compagno? Хочешь составить мне сегодня компанию? – Держа мальчика на вытянутых руках, он таинственно прошептал: – Мы залезем в катакомбы и найдем парочку скелетов. Как тебе такой вариант?

– Для этого слишком жарко, – возразила Арианна.

– Не говори ерунды. Катакомбы находятся под землей. Там на двадцать градусов холоднее, чем наверху. Как тебе эта идея, Джованни?

– Вот здорово, – воскликнул счастливый ребенок.

Доминик взял его под мышку, словно футбольный мяч.

– Мы будем дома к обеду.

Арианна бросила на него взгляд, который ужаснул бы горгону Медузу, но ему было все равно. Он направился к выходу, даже не оглянувшись. Может быть, она и не хочет быть его женой, но кое-кто хочет быть его сыном.

Его приемным сыном.

Это был его город, и если она не хочет разделить его с ним, то кое-кто явно не против этого.

Денек удался на славу, но улыбка на лице Джованни исчезла, как только они вернулись домой и увидели, что Арианна их ждет. Доминик почувствовал, что его настроение резко падает.

– Иди в свою комнату, – приказала она сыну. У мальчика задрожали губы, и она смягчилась: – Я на тебя не сержусь, солнышко.

– И на Доминика не сердись. Мы так здорово погуляли!

На секунду Доминику показалось, что буря минует. Но тут она посмотрела на него, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Джонатан, пожалуйста, иди в свою комнату. – Как только он ушел, Арианна повернулась к Доминику: – Ты больше никогда не посмеешь подрывать мой авторитет. Я – мать Джонатана. И мне решать, что он будет делать, а что не будет.

Может быть, если бы она сказала это по-другому, Доминик отреагировал бы не так жестко. Но он устал от ее холодности, грубости, пренебрежительного отношения.

– Все как раз наоборот. Это ты не будешь подрывать мой авторитет. Это мой дом. Ты – моя жена. Джованни – Джонатан – хотя мне и не родной сын, но теперь я за него отвечаю. И мне не нужно просить у тебя ни на что позволения.

Он заметил, как ее глаза сверкнули. Что это было? Отчаяние? Боль? Что бы то ни было, он почувствовал, что ранил ее больнее, чем намеревался. Она развернулась и вышла из комнаты.

Доминик слышал, как стучат ее каблуки по мраморному полу, слышал, как захлопнулась дверь, когда она скрылась в гостевой комнате.

На секунду он пожалел о своих жестоких словах. Потом он вспомнил о том, как она вела себя с тех пор, как они обменялись кольцами, и решил, что ни о чем не будет сожалеть.

Кроме, возможно, самой женитьбы.

* * *

Спустя месяц ничего не изменилось.

Стояло невыносимо жаркое летнее утро. Кондиционеры в офисе Доминика едва справлялись со своей работой. Может быть, поэтому он отложил ручку, направил в окно невидящий взгляд и в конце концов заставил себя посмотреть правде в глаза.

Из его затеи ничего не вышло. Он действительно полагал, что брак по расчету может сработать. Ведь тогда не будет необходимости лгать и рассказывать друг другу сказки. Но он ошибался.

Знать наверняка, что твоя жена вышла за тебя по соображениям, не имеющим ничего общего с голосом сердца, было ничуть не лучше, чем только догадываться об этом. На самом деле это было намного хуже. Если бы он женился на женщине, которая умело изображала бы любовь, он мог бы заставить себя в это поверить.

Его жена была права в одном. Он навязал ей этот брак. Он мог отрицать это перед ней, но к чему лгать самому себе? И будь он проклят, если даст ей навязать себе развод. Может, в этом и состоял ее план, превратить его жизнь в ад, омрачить его существование до такой степени, чтобы он сказал – все, с меня хватит?

Он на это не пойдет.

Нахмурившись, он взял ручку и посмотрел на кипы документов, ожидающих его подписи.

Он выхватил из стопки первое попавшееся письмо и уставился на него.

Дорогой Карл, как я уже сказал тебе по телефону, твои планы по расширению «Адриан интернэшнл» выглядят весьма заманчиво, но, к сожалению…

К сожалению, ему плевать было на «Адриан инернэшнл».

Доминик выругался, уронил письмо и закрыл лицо руками.

Это должно закончиться.

Он плохо спал по ночам, не мог сосредоточиться на работе, он сомневался, принимая решения. А ведь прежде он всегда был человеком, уверенным в своих действиях, никогда не сожалевшим о своих поступках…

Доминик откинулся на спинку стула.

В самом деле. Что же изменилось после его женитьбы? Почему он решил сделать Арианну своей женой, невзирая на то, что еще недавно сама идея о женитьбе вызывала у него ироничную усмешку?

Он собирался жениться. Когда-нибудь. Не сейчас. И представляя себе будущую жену, он никак не мог представить рядом с собой Арианну. Какой мужчина будет глуп настолько, чтобы женится на полной своей противоположности? На женщине, которая смотрела бы на него, как на грязь под ногами?

Которая бы родила ребенка от другого мужчины?

Да, и это было другой стороной проблемы. С каждым днем он все больше и больше любил малыша, да и кто смог бы его не полюбить? Но ему не нравилось думать о том незнакомце, который его зачал. Арианна никогда об этом не говорила, хотя Доминик заверил ее, что его не волнует ее прошлая сексуальная жизнь. В конце концов, сейчас не средневековье, да и трепещущие девственницы не в его вкусе.

Но почему же его так смущала мысль о том неизвестном, который ласкал и целовал его жену? Почему, глядя на мальчика, он думал, как чудесно было бы, если б он был его сыном?

Мальчик был единственным плюсом в этом фарсе семейной жизни.

Доминик направился к маленькому встроенному в стену холодильнику и налил себе стакан минеральной воды.

У Джованни был хороший характер, замечательное чувство юмора, он проявлял живое любопытство ко всему… включая интимную жизнь мамы и приемного отца.

– Разве мужья и жены не должны спать в одной комнате? – спросил он Доминика во время их очередной прогулки по городу.

– Не обязательно, – заставил себя солгать Доминик. Конечно, мужья и жены должны спать в одной комнате, но он не собирался рассказывать об этом малышу.

Он не станет разговаривать об этом и с Арианной. Он не собирается принуждать ее разделить с ним постель, хотя ему пришлось признаться самому себе, что такая мысль его посещала.

И не раз.

Нет. Он до такого не опустится.

Он также выполнит свое обещание насчет «Шелковой бабочки», которую адвокаты уже оформляют на имя его жены.

Интересно, она хотя бы улыбнется, когда он отдаст ей все бумаги? Будет ли она счастлива, узнав, какую сумму он намерен потратить на воскрешение семейного бизнеса?

Доминик поднял стакан и залпом выпил остаток воды.

Он знал ответы на все вопросы.

Арианна не покажет радости, приняв от него хоть что-нибудь.

Он начинал осознавать, что со дня своей женитьбы он готов был сделать что угодно, только бы не иметь дело с реальностью. У него была жена и одновременно не было жены. И ему приходилось с этим мириться.

Стакан треснул от давления его руки. Он выругался, выбросил его в мусорное ведро и распахнул дверь своего кабинета.

Селия в изумлении поглядела на него.

– Поставь печать на все письма на моем столе, – кинул он, проходя мимо нее.

Селия смотрела на него так, будто видела впервые в жизни. Это из-за его слов или из-за того, что он выглядит злым как черт? Он этого не знал. И ему было плевать. Сейчас ничего не имело значения, кроме урока, который он собирался преподать своей жене. Хватит делать вид, что она ему чужая, он устал от ее игр.

У каждого человека есть предел терпения, и Доминик достиг своего.