Текст книги "Язык в действии (ЛП)"

Автор книги: Самюэл Хаякава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Повседневное использование языка

Язык повседневной жизни отличается от «сообщений», которые мы обсудили в Главе 3. В сообщениях мы стараемся осторожно выбирать слова с информативными коннотациями, которые нам нужны, иначе читатель или слушатель не узнает, о чём мы говорим. Но, помимо этого, нам нужно снабдить эти слова аффективными коннотациями, чтобы заинтересовать, возбудить любопытство и вызвать чувства подобные нашим в отношении того, что мы говорим. Эта двойная задача возникает почти во всех обычных разговорах, речах, письмах и литературе. В основном, эта задача выполняется нами интуитивно; не осознавая, мы выбираем тон голоса, ритмы и аффективные коннотации, подходящие высказываниям. Однако в выборе информативных коннотаций высказываний мы практикуем более осознанный контроль. Наша способность понимать и применять язык улучшается в зависимости не только от тренировки нашего чувства информативности коннотаций слов, но также от тренировки наших интуитивных восприятий.

Ниже приведены примеры случаев, которые могут произойти в речи:

1. Информативные коннотации могут быть неадекватными и обманчивыми, тогда как аффективные коннотации могут быть организованы достаточно умело, чтобы мы могли их интерпретировать правильно. Например, когда кто-нибудь говорит: «Знаешь, кого я встретил сегодня?! Этого старого, как его зовут-то, ну ты знаешь, о ком я. Этот, который живёт на той улице, как её там», несмотря на то, что средства не информативны в достаточной мере, у нас всё равно, получается понимать, о чём идёт речь.

2. Информативные коннотации могут быть достаточно правильными, а экстенсиональные значения ясными, но аффективные коннотации могут быть неподходящими, обманчивыми или нелепыми. Это случается часто, когда люди пытаются придать изящности тому, что они написали: «Джим сегодня на игре съел так много арахиса культурного, который обычно называют просто арахисом, что не смог должным образом обойтись со своим ужином».

3. Как информативная, так и аффективная коннотации могут «звучать нормально», но может не хватать «территории» соответствующей «карте». Например: «Долгие годы он жил в холмистой местности к югу от Чикаго». К югу от Чикаго нет холмистых местностей.

4. Как информативная, так и аффективная коннотации могут сознательно использоваться для создания «карт», «территорий» которых не существует. Есть много причин, по которым мы иногда хотим так поступать. Во-первых, когда мы хотим доставить удовольствие:

Но Купидонов жгучий дрот погас

В сияньи чистом влажного светила,

А царственная жрица шла спокойно,

В девичьей думе, чуждая страстям.

Все ж я заметил, что стрела вонзилась

В молочно-белый западный цветок,

Теперь багровый от любовной раны;

У дев он прозван «праздною любовью».

Ты мне его достань; его ты знаешь.

Чьих сонных вежд коснется сок его,

Тот возгорится страстью к первой твари,

Которую, глаза раскрыв, увидит.

Сон в Летнюю Ночь (Перевод М. Лозинского)

Во втором случае мы делаем планы на будущее. Например, мы можем сказать: «Предположим, мы построим мост на этой улице; тогда плотность автомобилей на Хай Стрит частично снизится за счёт него…» Отчётливо представив результаты, мы можем рекомендовать или оспорить решение о строительстве моста, в зависимости от того, как мы относимся к результату. Отношения слов в настоящем к событиям в будущем мы обсудим в следующей главе.

Применения

1. Реклама известна своим относительным отсутствием информации и избытком аффективных коннотаций. Тем не менее, проанализировать образцы, приведённые ниже, разделяя их на два столбца, может оказаться полезным:

Вы оцените различные томатные соки, выжатые из аристократических помидоров.

Появился новый тип рубашки! Рубашка, продвинутая как самые быстрые самолёты! Рубашка, обладающая совершенством завтрашнего дня и КОМБИНАЦИЕЙ качеств, не превзойдённых ни одной из рубашек сегодня! Не одно превосходство – А СУММА МНОГИХ – делает новую ФИЛАДЕЛФИЙСКУЮ рубашку полностью удовлетворяющей вашим потребностям! Словами невозможно описать, как она СИДИТ, ОЩУЩАЕТСЯ И СМОТРИТСЯ на вас! Вам нужно увидеть и примерить её, чтобы это понять.

Хотите ощутить чувство первого детского приключения? Тогда приходите прокатиться на Уэстуиндском планере! Этот автомобиль построен для быстрой езды по самым ухабистым дорогам с плавностью планера в полёте. Кузов установлен на мягкие, водянистые пружины, и пока вы сидите в капитанском кресле, бесшумный двенадцати-цилиндровый двигатель несёт вас по волнам.

Богатая мягкость табака Кингсуэй обязана заново открытому искусству РОССЫПИ – старому способу медленного смягчения высококачественных сортов табака. В РОССЫПИ неторопливо происходят чудеса природы; грубые свойства смягчаются, и каждый лоскуток табака Кингсуэй вбирает тонкие ароматы, что придаёт дыму непревзойденную мягкость.

2. Как мы отметили, такое утверждение как «Он ведёт себя грубо и невоспитанно», может быть сделано тем, кто подходит к ситуации более дружелюбно: «Он ведёт себя просто и непринуждённо». Попробуйте перефразировать следующие утверждения так, чтобы их можно было применить к той же ситуации, но передать более благосклонные суждения:

Партия больших шишек была реакционной.

Миссис Смит всегда совала нос в чужие дела.

Он предвзято относится к профсоюзам.

Она много и громко болтает.

Он завалил учёбу, и его вышвырнули из школы.

Они тратят все деньги, которые он зарабатывает.

Он – коммунистический перебежчик.

Он был шпионом во время мировой войны.

Новое правительство беспощадно подавило всю оппозицию.

Толпа, приветствовавшая кандидата, истерила и буйствовала.

Конгрессмен Блэнк – демагог.

Полоний был нравоучительным болваном.

Он однобоко думал о календарной реформе.

Небольшая группа упрямых людей препятствовала необходимому законодательству.

Она всегда готова похвастаться своими навыками игры на пианино.

Мужчины за ней бегают, потому что она всегда ведёт себя мило и беспомощно.

7
Директивный язык

Влияние парада звонких фраз на человеческое поведение до сих пор не исследовали надлежащим образом.

Тёрман У. Арнольд

Осуществление

Наиболее интересной и, по-видимому, наименее понятой связью между словами и вещами является связь между словами и событиями будущего. К примеру, когда мы говорим: «Иди сюда!», мы не описываем экстенсиональный мир вокруг нас, и не просто выражаем свои чувства; мы пытаемся сделать так, чтобы что-то произошло. То, что мы называем «командами», «требованиями», «просьбами» и «приказами» – это наши самые простые способы делать так, чтобы вещи происходили с помощью слов. Существуют, конечно, и более сложные способы. Когда мы говорим: «Наш кандидат – выдающийся американец», мы восторженно мурлыкаем о кандидате, но мы также можем оказывать этим влияние на людей, чтобы они за него проголосовали. Когда мы говорим, «Наша война против врага – это война по воле божьей, которой мы должны следовать до победы», мы говорим о чём-то, что нельзя проверить научно; тем не менее, это может повлиять на других так, что они будут продолжать поддерживать войну. Или если мы просто утвердим фактом: «Молоко содержит витамины», мы можем поспособствовать тому, что кто-то станет покупать молоко.

Подумайте также о таком высказывании как: «Встретимся завтра в два часа у театра Пэлэс». Стоит заметить, что такое утверждение о будущем можно сделать только в системе, в которой символы не зависят от вещей, которые они символизируют. Другими словами, карту можно сделать, не смотря на то, что обозначаемая ею территория ещё не существует. Ориентируясь по таким картам будущих территорий, мы можем допустить некую прогнозируемость будущих событий.

Таким образом, словами мы влияем и в значительной степени контролируем события будущего. Именно по этой причине писатели пишут, проповедники проповедуют, начальники, родители и учителя ругают, пропагандисты делают пресс-релизы, политики выступают с обращениями, и т. д. Все они, по разным причинам, пытаются повлиять на наше поведение – иногда для нашего блага, а иногда для собственного. Эти попытки контролировать, направлять или влиять на будущие поступки своих собратьев людей словами, можно обозначить термином директивное использование языка.

Очевидно, что если директивный язык должен давать директивы, то он не может быть сухим и скучным. Если он должен влиять на наше поведение, то он обязан целесообразно использовать все аффективные элементы языка: драматические смены тона голоса, рифмы и ритмы, рычание и мурлыкание, слова с сильными аффективными коннотациями, бесконечное повторение. Если слушателей побуждают бессмысленные звуки, значит нужно издавать бессмысленные звуки; если их побуждают факты, нужно приводить факты; если их побуждают благородные идеалы, нужно, чтобы наши предложения выглядели благородно; если ими движет страх, нужно их как следует напугать.

Аффективные средства директивного языка ограничены природой наших целей. Если мы хотим настроить людей дружелюбно друг к другу, мы, очевидно, не хотим вызывать чувства ненависти или жестокости. Если мы хотим, чтобы люди вели себя более разумно, нам явно не стоит полагаться на неразумные призывы. Если мы хотим, чтобы люди делали свою жизнь лучше, мы станем использовать аффективные призывы, которые пробудят их самые благородные чувства. Поэтому среди директивных высказываний можно встретить множество великих и высоко оцениваемых литературных трудов: христианские и буддистские писания, произведения Конфуция, Ареопагитика Милтона и Геттисбергская речь Линкольна.

Однако бывают случаи, когда чувствуется, что сам язык недостаточно аффективен, чтобы привести к желаемым результатам. Поэтому мы дополняем директивный язык невербальными аффективными призывами. Мы дополняем слова «Иди сюда» жестами рук. Рекламодателям недостаточно говорить слова о том, какими красивыми нас сделают их товары; они дополняют свои слова использованием ярких цветов и фотографий. Газетчикам нельзя просто написать, что Новый курс[10]10
  «Новый курс» (система экономических мероприятий президента Ф. Д. Рузвельта (1933-45) (Большой англо-русский фразеологический словарь. © «Русский язык-Медиа», 2006, Кунин А.В.)


[Закрыть] «опасен»; они дополняют статью политической карикатурой, где сторонники Нового курса изображены, как невменяемые преступники, которые укладывают динамитные шашки под красивое строение с вывеской «Американский образ жизни». Аффективные призывы религиозных проповедей могут дополнить костюмами, запахом ладана, литаниями, хоровым пением и звоном колоколов. Политический кандидат, желающий занять пост, подкрепляет свою речь широким многообразием невербальных аффективных призывов: духовые оркестры, флаги, парады, пикники и бесплатные сигары.

Если мы хотим, чтобы люди делали определённые вещи, и нам нет дела до того, почему они их делают, аффективные призывы – неотъемлемы. Некоторые политики хотят, чтобы мы голосовали за них, независимо от того, какие у нас на это причины. Поэтому если мы не любим богатый класс, они будут рычать для нас на богатый класс; если нам не нравятся забастовщики, они будут рычать на забастовщиков; если нам нравятся пикники, они устроят пикник; если большинству из нас нравится деревенская музыка, они могут не сказать ничего о проблемах с правительством и путешествовать по стране с деревенскими музыкантами. Большинство предпринимателей хотят, чтобы мы покупали их товары, независимо от того, почему мы их станем покупать. Если ложные представления и выдумки подталкивают нас к покупке их товаров, то они будут стараться создать ложные представления и выдумки. Если мы хотим пользоваться популярностью противоположного пола, они нам это пообещают; если нам нравятся привлекательные девушки в купальниках, они постараются создать видимую ассоциацию их товаров с привлекательными девушками в купальниках, и не важно, что они продают – крем для бритья, автомобили, летние курорты, мороженное, краску для забора или инструменты. Если бы закон не запрещал им показывать привлекательных девушек без купальников, то они бы так и делали. Отчёты федеральной торговой комиссии, а также реклама в некоторых крупно-тиражных изданиях, показывают, что некоторые рекламодатели вообще не знают в этом пределов.

Скрытые обещания директивного языка

Помимо аффективных вербальных и невербальных элементов, сопровождающих директивные высказывания, которые имеют своей целью привлечение внимания или создание приятных ощущений, среди которых можно назвать повторение, красоту языка, духовые оркестры на политических парадах, яркие цвета в рекламе, фото привлекательных девушек, и так далее – практически все директивные высказывания говорят что-то о будущем. Они – «карты», явно или косвенно, «территорий» которые должны появиться. Они указывают нам, как нужно поступать с обещанием, что у наших поступков будут определённые последствия: «Если вы соблюдаете билль о правах, то ваши гражданские права тоже будут защищены». «Живите по этим религиозным принципам, и в вашей душе будет покой». «Читайте этот журнал, и вы будете в курсе важных событий». «Принимайте таблетки МакКартера для печени и наслаждайтесь жизнью». Конечно, мы знаем, что некоторые из этих обещаний выполняются, а другие нет. Более того, мы ежедневно слышим обещания, которые очевидно невозможно выполнить.

Возражать против рекламы и политической пропаганды – как поступают некоторые люди – на том основании, что они основаны на «эмоциональных призывах», не имеет смысла. Это бесполезно, если только у языка нет какой-либо аффективной силы. Мы не протестуем против кампаний, в которых говорится: «Пожертвуйте деньги в объединённый благотворительный фонд, чтобы обеспечить лучшую заботу о сиротах», хотя это «эмоциональный призыв». Мы также не возмущаемся по поводу напоминаний о родине, друзьях и стране, когда кто-то директивным языком говорит нам о морали или патриотизме. Важный вопрос, который стоит задать о директивных высказываниях – это «Случиться ли обещанное, если я поступлю в соответствии с директивой? Если я приму вашу философию, я достигну душевного спокойствия? Если я за вас проголосую, мои налоги снизят? Если я буду пользоваться этим мылом, мой молодой человек вернётся ко мне?»

Наше неодобрение справедливо в отношении рекламодателей, делающих ложные и обманчивые заявления, и в отношении политиков, которые не выполняют свои обещания, хотя и стоит признать, что порой они дают невыполнимые обещания под давлением самих избирателей. Жизнь неопределённа и непредсказуема, и поэтому мы всегда стараемся узнать, что произойдёт в будущем, чтобы быть к этому готовыми. С помощью директивных высказываний мы пытаемся узнать, как осуществить определённые желательные события, и как избежать нежелательных событий. Мы снижаем неопределённость жизни, полагаясь на то, что говорит нам директивный язык. Однако директивные высказывания имеют такое свойство, что события не происходят так, как были спрогнозированы. Если после того как мы поступили, как нам было сказано, но не нашли душевного спокойствия, наши налоги не снизили, наш молодой человек к нам не вернулся, и желе, которое рекламировали на всю страну, не дало нам «моря энергии», наступает разочарование. Такие разочарования могут быть как тривиальными, так и тяжкими; так или иначе, они настолько распространены, что мы порой даже не жалуемся на них. В своих последствиях они, тем не менее, весьма серьёзны. Каждое из них, в большей или меньшей степени, служит нарушению взаимного доверия, без которого невозможно сотрудничество в человеческом обществе.

Поэтому каждый из нас, кто делает директивные высказывания, вместе с их указанными или скрытыми обещаниями, морально обязан быть настолько уверенным, насколько может, так как не может быть абсолютной уверенности в том, что он не создаёт в слушателях ложные ожидания. Политики, которые обещают немедленно покончить с бедностью, рекламодатели, которые обещают, что проблемы жизни в браке можно решить, покупкой хозяйственного мыла новой марки, газетчики, которые пророчат развал страны, если финансирующая их партия не будет избрана – все, кто подобным образом пользуется языком, по описанным причинам, угрожает общественному порядку. Не имеет значения, высказываются ли такие обманчивые директивы в силу невежества и ошибок или с сознательным намерением ввести в заблуждение, потому что разочарования, которые они вызывают – близки в том, что они губительно сказываются на умении и желании людей доверять друг другу.

Фундамент общества

Однако проповеди, неважно, насколько возвышенные, и пропаганда, не важно, насколько, убедительная, не создают общество. Мы можем игнорировать такие директивы, если захотим. Мы подходим к директивным высказываниям, которые мы не можем игнорировать, если хотим оставаться организованными в социальных группах.

То, что мы называем обществом – это обширная сеть взаимных согласований. Мы соглашаемся воздерживаться от убийства наших сограждан, и они соглашаются, в свою очередь, не убивать нас. Мы соглашаемся вести машину по правой стороне дороги, и другие соглашаются делать то же самое. Мы соглашаемся доставлять определённые товары, а другие соглашаются платить нам за них. Мы соглашаемся соблюдать правила организации, а организация соглашается позволять нам получать удовольствие от её привилегий. В эту сложную сеть согласований вплетены почти все мельчайшие аспекты наших жизней, и на ней основывается большинство наших ожиданий; и состоит она по существу из утверждений о событиях будущего, которые мы должны собственными усилиями осуществить. Без таких согласований, такой вещи как общество не существовало бы. Мы бы жались по одиноким пещерам и не смели бы доверять никому. С такими согласованиями и желанием со стороны подавляющего большинства людей жить по ним, поведение становиться относительно предсказуемым; сотрудничество становится возможным; устанавливаются мир и свобода.

Поэтому, для того чтобы продолжать существовать как люди, мы должны прививать образы поведения друг другу. Мы должны способствовать тому, чтобы граждане следовали социальным и гражданским традициям; мы должны способствовать тому, чтобы мужья почтительно относились к своим жёнам, тому, чтобы солдаты были отважными, судьи – справедливыми, проповедники – благочестивыми, а учителя – заботливыми в отношении своих учеников. На ранних стадиях культуры основным средством прививания образов поведения было физическое принуждение. Но такой же контроль можно практиковать, как люди открыли давным-давно, словами – то есть, директивным языком. Поэтому директивы, касающиеся того, что общество в целом считает существенным для собственной безопасности, делаются наиболее влиятельными, чтобы каждый индивидуум в этом обществе смог прочувствовать свой долг. Для полной уверенности, слова подкрепляются обещаниями наказания, которое, возможно, включает пытки и смерть, тех, кто не следует директивам.

Директивные высказывания с коллективной санкции

Среди наиболее интересных лингвистических событий выделяются директивные высказывания с коллективной санкции, имеющие своей целью попытаться привить образы поведения индивидуумам в интересах всей группы. Как правило, они не просто сопровождаются ритуалом, а служат его главной целью. Пожалуй, не существует высказываний, которые воспринимаются нами серьёзнее и влияют на нашу жизнь сильнее, чем те, о которых мы спорим наиболее ожесточённо. Среди высказываний такого типа можно назвать: конституции стран и организаций, законные контракты, должностные присяги, и т. д. В брачных клятвах, конфирмациях, инициациях и официальных введениях в должность они выступают основной составляющей. Наводящие ужас вербальные джунгли, называемые законами – это просто систематизация директив, которые накапливали и изменяли на протяжении столетий. Законы – это сильнейшая коллективная попытка общества обеспечить предсказуемость человеческого поведения.

Директивные высказывания, сделанные с коллективной санкции, могут проявлять любые или все из следующих свойств:

1. Такой язык практически всегда выражается словами с аффективными коннотациями, чтобы произвести сильное впечатление. Архаичные и устаревшие слова, или возвышенная фразеология маловероятно используются в повседневном языке. Например: “Wilt thou, John, take this woman for thy lawful wedded wife?”[11]11
  рус. «Согласен ли ты, Джон, взять эту женщину в законные супруги?»; на современном английском: “Will you, John, take this woman to be your wife?”


[Закрыть] «Данный договор аренды, от десятого июля тысяча девятьсот сорокового года, между Сэмюэлом Смитом, здесь и далее именуемым Арендодатель, и Джеремайа Джонсоном, здесь и далее именуемым Арендатор, удостоверяет, что Арендодатель в соответствии со статьями данного договора, сдаёт в аренду Арендатору частное жилое помещение, а именно помещения, подпадающие под следующее описание…».

2. Такие директивные высказывания часто сопровождаются отсылками к сверхъестественным силам, призванным помочь выполнить клятву, или наказать нас за её невыполнение. Например, присяга обычно заканчивается словами: «И да поможет мне Бог». Молитвы и проповеди сопровождают высказывания важных клятв практически во всех культурах, от самых примитивных до самых цивилизованных. Они служат для того чтобы наши клятвы произвели на нас впечатление.

3. Если Бог не накажет нас за не следование согласованиям, то в утверждениях указывается или подразумевается, что это сделают наши собратья люди. Например, нам всем известно, что нас могут посадить в тюрьму за отказ от выполнения обязательств, неуплату алиментов или за супружескую измену. Нас могут также судить за «нарушение условий договора», «лишить сана» за действия, противоречащие священным клятвам, «лишить звания» за «поступки, неподобающие офицеру», «свергнуть» за «злоупотребление общественным доверием» или расстрелять за «измену».

4. Официальному и публичному высказыванию клятв могут предшествовать различные подготовительные дисциплины, такие как обучение значению высказываемых клятв; пост и умерщвление плоти перед приёмом в духовенство; церемонии инициации с пытками, как в случаях с присвоением статуса воина в некоторых племенах или в студенческих сообществах.

5. Высказывание директивного языка может сопровождаться другими мероприятиями или жестами в расчёте на то, что они произведут впечатление на разум. К примеру, все встают в зале суда, перед тем как судья начинает заседание; коронации сопровождаются огромными парадами, на которых все одеты в необычные костюмы; на церемониях вручения дипломов надевают академическую мантию; на свадьбы нанимают органистов и сопрано, и одеваются в особую одежду.

6. За произнесением клятв может последовать банкет, танцы или другие увеселительные мероприятия; и они, по-видимому, тоже служат лучшему закреплению влияния клятв. На свадьбах принимают гостей и празднуют, на выпускной вечер для студентов организуются танцы, для призывников организуют банкеты, и даже в самых скромных социальных кругах имеется некоторая форма «торжества», когда член семьи вступает в какое-либо социальное соглашение. В первобытных культурах за церемониями инициации лидеров могут следовать празднества, длящиеся несколько дней или недель.

7. В тех случаях, когда первая клятва не произносится во время особой церемонии, влияние на память оказывается с помощью частого повторения. Ритуал с флагом («Я клянусь в верности флагу Соединённых Штатов…») повторяется ежедневно в некоторых школах. Девизы – кратко сформулированные общие директивы – часто повторяются вслух, наносятся на посуду, ворота, стены, двери, оружие – на любые хорошо заметные места, чтобы напоминать людям об их обязанностях.

Общая черта всех этих действий, сопровождающих директивные высказывания, наряду с аффективными элементами в языке директивных высказываний – это глубокое влияние, которое они оказывают на память. Для этого используются сенсорные впечатления – от с трудом переносимой боли на церемонии инициации до удовольствия от празднования, музыки и цветастой одежды – и эмоции – от страха божественного наказания до гордости за особое общественное внимание. Всё это делается для того чтобы человек, который вступает в соглашение с обществом – то есть, человек, который высказывает «карты» ещё не существующей «территории» – никогда не забывал о том, что ему нужно продолжать пытаться сделать так чтобы эта «территория» существовала.

По этим причинам, когда кадет получает свое звание, когда еврейский мальчик празднует бар-мицва (тринадцатилетие), когда священник даёт свои клятвы, когда полицейскому вручают его нагрудный жетон, когда гражданин иностранного происхождения получает гражданство США или когда президент принимает присягу – такие события не забываются. Даже если потом человек понимает, что он не выполнил свои клятвы, он не может избавиться от чувства, что он должен был их выполнить. Все из нас пользуются и реагируют на такие директивы. Фразы и речи, на которые мы реагируем, демонстрируют наши глубочайшие религиозные, социальные, патриотические, профессиональные и политические преданности более точно, нежели наши документы о гражданстве или членские карты в наших карманах, или значки, приколотые к одежде. Человек, сменивший свою религию, будучи уже взрослым, может захотеть вернуться к прежней форме вероисповедания, если увидит или услышит ритуал, к которому он привык с детства. Такими способами люди применяют слова, чтобы прогнозировать будущее и контролировать поведение друг друга.