Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Самсон Гелхвидзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Кэт?– удивленно лепетал Стас и застыл в изнеможенье на месте.– Не может быть.

Извинившись, он отстранил рукой своего собеседника и двинулся следом за ней.

– Кэтрин!-позвал он уже с близкого расстояния.– Кэтрин!

Женщина, не оборачиваясь, продолжала идти. Он обогнал ее, стал, перегородив ей дорогу. Она удивленно взглянула на него:

– Простите?

– Кэт, ты что, не узнала меня? Я же Стас,– сорвал он с головы шапку.

– Простите меня, но я вас не знаю.

– Кэт, кончай! Я знаю, что ты обижена. Но дай мне возможность хотя бы объясниться с тобой.

– Пропустите, пожалуйста,-грубо перебила его женщина, отстраняя с дороги.

Стас продолжал идти за ней, лепетал какие-то объяснения, но она даже не пыталась его слушать.

– Мужчина, отстаньте от меня!– спокойно и невозмутимо настаивала она.– Вам вполне вразумительно было сказано, что я не та, чье имя вы назвали. Отойдите от меня. В противном случае я буду вынуждена обратиться за помощью и позову полицию.

Стас остановился и долго смотрел ей вслед. Он успел заметить, что их беседа привлекла внимание некоторых ожидающих разные рейсы.

– Вот стерва!– негодовал Стас.– Даже на простой человеческий разговор не соглашается.

На достаточном расстоянии от него она словно услышала его мысли, на ходу обернулась и еще раз мгновенным взглядом посмотрела на Стаса.

Стас словно с цепи сорвался, сперва пошел за ней, потом, заметив, что она начинает убегать от него, тоже побежал с одной-единственной мыслью: ”Я тебе докажу сейчас, кто ты такая”.

В зале ожидания уже раздались некие отдельные громкие возгласы по поводу происходящей перед их взором погони. Среди них, конечно же, преобладали женские.

Стас очень быстро догнал убегающую, схватил ее за руку, отволок в сторону и сильно прижал к стене. Одной рукой он стал расстегивать ей пальто, другой продолжал прижимать к стене.

– На помощь! Помогите, полиция, грабят, насилуют, убивают!– раздался истошный голос из зала ожидания. Женщина почти не сопротивлялась, только повторяла одни и те же слова: “Кто вы такой, что вам надо, что вы себе позволяете?!”

Он уже приподнял ей нижнюю одежду и стал стаскивать с нее теплые рейтузы.

– Сейчас я тебе покажу, кто я такой и что мне нужно.

Едва Стас успел опустить ей рейтузы до колен, как почувствовал резкий удар сзади по голове и тут же потерял сознание.

Не помня о происшедшем и о том, сколько времени пролежал в полной прострации, он медленно приходил в себя. Первое, что почувствовал, была резкая, непрекращающаяся боль в голове. Одежда на нем была порвана, и на лице, как видно запечатлелись следы побоев. Для приведения в более вразумительное состояние его облили водой.

Спустя некоторое время вместе с пострадавшей женщиной он уже давал в отделении милиции показания по поводу случившегося в здании аэропорта. ` – Имя, фамилия, отчество?– спрашивал молодой офицер полиции.

– Рина Райдер,– отвечала женщина.

– С какой целью прибыли в аэропорт?

– Приехала встречать мужа и дочь, прилетающих из Англии.

– Ого,– впервые прокрались сомнения в сознание Стаса,– может, и впрямь не она? – Но тут же сменились уверенностью в своей правоте.

– Вы знакомы с этим мужчиной?– спросил офицер, указывая на уже полностью пришедшего в себя Стаса.

– Впервые его вижу.

– Чтоб тебя черти так видели!– пробормотал Стас.

– А вы молчите, пока вас не спрашивают,– ему сурово приказал офицер.

– Чего ему было от вас надо?

Женщина замешкалась, словно не зная, что ответить, но потом вдруг высказалась:

– Откуда мне знать, спросите у него.

– Он пытался вас изнасиловать?

– Что вы говорите?! Разве такое возможно при людях? Я не разбираюсь столь глубоко в мужской психологии.

– А что тогда?

Беседа с потерпевшей продлилась еще недолго.

– У меня нет больше времени, господин офицер! Неотложные дела, к сожалению.

– Да, да, конечно,– произнес офицер понимающе.– Вот ваши показания. Подпишите, пожалуйста.

Женщина мигом подписала подвинутую к ней бумажку с напечатанным текстом и тут же встала со стула.

– Если ко мне еще будут вопросы, я готова на них отвечать вместе с моим адвокатом. Всего доброго, господин офицер,-произнесла она сурово, протягивая свою визитку.

Далее последовала очередь Стаса. На большую часть вопросов он отвечал молчанием, но какой-то текст ему пришлось под неким давлением подписать.

С каждой минутой его положение ухудшалось. Он представал в глазах допрашивающих кем угодно– и насильником, и возможным террористом, и маньяком… У него отобрали почти все, что было при нем.

– Куда летел и куда прилетел,– подумал Стас, когда его перевезли на спецмашине в городское отделение полиции.

Дверь прихожей медленно отворилась и так же медленно затем затворилась. Послышался звук опускаемых молний. Тонкие женские ноги сбросили с себя модные сапоги и оказались в плену у пушистых тапочек. Послышался шорох скидываемой одежды. Модное длинное дамское пальто покорно повисло на вешалке рядом с мужским и детским.

– Папа, папа, мама пришла,– раздался радостный и ласковый детский возглас. Ребенок подбежал к матери, успевшей припасть на колени, и бросился ей в объятия.

– Лиза, девочка моя,– произнесла женщина, обнимая ребенка.

Тут же появился мужчина среднего роста, в очках и спортивной форме.

– О, привет, моя дорогая, – обратился он к женщине, обнимая и целуя ее.

– Здравствуй, Майкл, дорогой,– ласково отозвалась женщина на приветствие, – как прилетели?

– Да вот, как видишь. Надеялись, ты встретишь нас в аэропорту, да вот не дождались, добрались на такси.

– Мама, мама, папа мне вон какую куклу в Лодоне купил! – хвасталась маленькая девочка, вынося игрушку из комнаты и показывая ее матери.

– Не в Лодоне, а в Лондоне, сколько можно тебя учить!– поправила ребенка мать.– Прости меня, Майкл. Я очень хотела вас встретить, но не смогла, дела на работе, ты ведь знаешь?

– Да, да, знаю. Ничего, ничего, проходи, мы с Элис приглашаем тебя на чай. На улице ведь так холодно.

– Спасибо. Вот умоюсь, переоденусь и мигом вместе с вами.

Спустя некоторое время Майкл повторил приглашение.

– Рина, ты скоро или нет?

– Майкл, прости меня, мне надо сделать еще пару звонков!

Рина еще более десяти минут оставалась взаперти в своей комнате и вела разговор по телефону, прежде, чем выйти на домашнее чаепитие.

Время шло. Дело Стаса оставалось неопределенным. Все складывалось явно не в его пользу. К расследованию подключили опытнейших специалистов.

Утром очередного, следующего рабочего дня Рина встала рано. Надо было накормить домашних, подготовить Майкла к работе, отвести в детсий сад девочку и самой не опоздать на работу.

– Рина, ты мне сорочку и брюки отгладила?-спрашивал Майкл умываясь.

– Нет, Майкл. Но уже грею утюг.

– Пожалуйста, поскорее. Как бы мне не опоздать.

Рина копошилась по разным мелким делам.

– Мама, мама, можно я поглажу папе сорочку и брюки?– спрашивала девочка, ухватившись за ручку горячего электроприбора.

– Отойди сейчас же от горячего утюга,– нервно крикнула Рина,– обожжешься, и будет большая вава на всю жизнь!

– Такая, как у тебя на ноге?

– Ты смотри, какой у нее длинный язык! А, ну, марш отсюда.

Проводив Майкла, Рина принялась за ребенка. Раздался звонок по мобильному. Она уединилась у себя:

– Как дела, Артур?

– Плохо, Рина. Ничего без тебя не получится.

– Почему? Я ведь сказала, что заплачу столько, сколько понадобится.

– Они требуют изменить начальные показания.

– Так в чем же дело?! Нет проблем.

– Да, но они хотят это именно в том русле, как я тебе говорил.

– Нет, так я никак не могу. Артур, пошевели мозгами и сделай что-нибудь. Только в темпе, пожалуйста, тебе я тоже не зря столько плачу.

Объяснения с Майклом тоже оказались непростыми.

– Да, но ты ведь говорила, что твоего первого мужа звали Саша. А теперь еще какой-то Стас?– интересовался Майкл.

– Он долго добивался меня в молодости и, раздосадованный тогдашним моим отказом, как видишь, наломал дров.

– Значит, в тот вечер ты была в аэропорту? Но зачем ты это от нас скрыла?

Вопросы сыпались на Рину камнями, и выстоять под их натиском до конца она оказалась не в силах. Бросилась в спальную комнату, упала ничком на постель и зарыдала.

Гнев Майкла постепенно стихал. Он тихонько подошел к ней, улегся рядом, склонился головой на ее тонкую хрупкую спину и гладил по маленькой головке, успокаивая. Она, растерянная и заплаканная, жалобно смотрела ему в глаза.

– У тебя с ним точно ничего не было?

– Нет, ничего, клянусь тебе, клянусь!– со слезами на глазах убеждала его Рина.– Прошу тебя, поверь мне.

– Верю, верю, любимая, только успокойся.

– Ну, вот!

– И не любила его никогда?

– Нет, нет, никогда, никогда!– клялась Рина, хотя вдруг неожиданно даже для самой себя осеклась и призадумалась.

Опасаясь, чтобы Майкл не уловил этого минутного замешательства, привстала с постели, одернула на себе одежду и тихо ускользнула в ванную умываться.

– Ох, уж эти женщины!– вздохнул Майкл. -Проблем с ними не оберешься. Права, должно быть, была покойная матушка, когда советовала мне подольше оставаться в холостяках. Так, уверяла, куда большего достигнешь в жизни…

Рина провела в мучительных раздумьях и скрытых нервных поисках выхода из создавшейся ситуации еще пару дней. На возобновившиеся вопросы мужа, в чем дело и что в конце концов ее беспокоит, сослалась на трудности по работе.

– Идиот, кретин,– злилась она, сокрушаясь,– и себе жизнь напортил и мне,– каким дураком был, таким ослом и остался.

Она не раз запиралась на работе и дома, у себя в комнате, и горько плакала. Впервые в жизни подловила себя на чувствах к Стасу, на том, чего не видела и не чувствовала все почти восемь с лишним лет его ухаживаний. Остыв после одного из очередных переживаний, повторила звонок Артуру.

– Да, Рина, я тебя слушаю…

– Артур, я согласна.

– Фу…,– протянул Артур,– так-то оно и лучше, Рина! Не волнуйся, все будет хорошо, главное, чтоб ты спокойно поговорила с Майклом. В конце концов он интеллигентнейший и безумно любящий тебя человек, и он тебя поймет.

– Поймет, конечно же, поймет,– с сомнением подтвердила Рина.– Когда будет следующее заседание суда?

– Думаю, что теперь, раз уж ты решилась, то скоро. Я сообщу. Может быть, тебе придется сюда, хотя бы разок приехать.

– Ну, смотри, держи меня в курсе.

Очередное заседание суда оказалось более продолжительным, чем предыдущие. Обвинение выступало сразу по нескольким пунктам.

Адвокат Артур, знакомый Рины, держался на высоте, и видно было, что его уверенность и решительность были непоколебимы.

Майкл нервно вникал во все перипетии и подробности разбирательства.

– Вот это да!– удивлялся он. – Ай да Рина, ай да молодец! Надо же, во что меня втянула. Знать не знал, что это такое, и вот те на!

Впрочем, держался с честью и чуть напускным хладнокровием вплоть до одного, произнесенного Риной уже почти к концу, слова.

Стас сидел на скамье подсудимых и ужасно мучился. Он предпочел бы всю оставшуюся жизнь отсидеть за решеткой, нежели созерцать Рину с мужем в зале суда, да к тому же создавать ей столь серьезные проблемы. Но сейчас от него уже мало что зависело, его судьбу решали другие люди.

Особое потрясение испытал Стас, когда в качестве свидетеля в зал суда пожаловал его старый знакомый Арчил.

– Боже мой, откуда он появился?– И откуда про все узнал? Какой-то дурдом здесь, ей-Богу.

После долгих слушаний настала очередь отвечать на вопросы судей и обвинения. Рина отбивалась стойко и молодецки до того, пока один из вопросов не приблизил переломный момент.

– Потерпевшая, вы любили его когда-нибудь?– поинтересовался судья.

Последовала продолжительная пауза.

Рина взглянула на Майкла, на глазах утрачивавшего недавнее присутствие духа.

– О Боже,– взмолилась она, подняв взгляд,-помоги мне. Молю тебя, Господи, скажи, что мне делать.– Горячие слезы скользнули по обеим ее щекам. По телу прошла теплая истома, сознание прояснилось и послышался странный голос.

– Скажи правду, Рина! Хоть раз в жизни признайся вслух. Скажи правду и никого и ничего не бойся!

Она стояла, изумленная и растерянная. Почувствовала, как онемел язык и вместо него заговорило сердце:

– Да, я любила его. И люблю его сейчас. И, к сожалению, слишком поздно поняла это.

Зал ахнул. У Майкла расширились зрачки, он поперхнулся, не выдержал сокрушительного удара и быстрым шагом бросился вон.

Адвокат попросил прекратить допрашивать Рину, ссылаясь на ее душевное состояние. Судья удовлетворил его просьбу. Рину вывели.

Провели заседание коллегии, вынесли заключение.

Со Стаса были сняты абсолютно все обвинения. Его освободили прямо в зале, правда, наложили солидный штраф, в качестве компенсации морального ущерба в пользу тех, по отношению к которым его поступок вызвал столько хлопот и проблем.

Стас вышел из зала суда понурый и удрученный. Все подходили к нему, весело и радостн поздравляли, но он оставался сух и печален.

Мысль о том, что он разбил жизнь Кэтрин, убивала его, и он, как никогда в жизни, желал сейчас умереть. Так плохо ему не было никогда.

У выхода его нагнал и дружески хлопнул по плечу Артур.

– Не грусти, старина, главное сделано, ты на свободе, а остальное уладится.

Казалось, абсолютное большинство присутствующих было довольно и радо принятому судом решению.

Стас вдруг встрепенулся, крохотная крупица надежды, казалось, пробилась в его сознание:

– Может быть, еще не все потеряно и кое-что можно поправить?

Он отъезжал от здания суда на иномарке Арчила, не перестававшего улыбаться и пересказывать все подробности и детали сегодняшнего разбирательства.

– Насчет выкупа тоже не беспокойся, я все улажу,– искренне предлагал он.

– Как же это, дружище?– интересовался Стас. -А Рио?

– Ай, – отмахивался Арчил,– пропади эта детская мечта пропадом! Кому это сейчас надо? Это во-первых. А во-вторых,-ну, поедешь туда на несколько лет раньше…или позже…какое это имеет значение?!– смеялся он.-Только, дружище, теперь ты мой! Я тебя у них, можно сказать, выкупил. Придется теперь тебе отрабатывать у меня долг.

Стас смотрел на Арчила с переменными чувствами – изумлением, подозрением, восхищением, но, конечно же, главное, что он сейчас испытывал,– это огромная благодарность за то, что для него было сделано.

– Неужели ты хочешь заставить меня кричать, как сам? Учти, я этого так искусно, как ты, делать ни за что не смогу.

– Да ладно, никто над тобой потешаться не будет! Так и быть! Хочешь, будешь моим имиджмейкером или менеджером.

– А откуда ты узнал о моем деле, Арчил?

– Ай, говорил ведь я тебе, что здесь у меня много друзей и знакомых, и в особенности в полиции. Моя полиция меня охраняет, спасает и бережет.

Стас был потрясен и ошеломлен личностью Арчила. Он видел в нем такое гармоничное сочетание сознательного и бессознательного, что удивлению его не было предела.

В этот день он стал гостем в доме Арчила. Не спал всю ночь напролет. Ночь же всегда была для него лучшим временем для раздумий. А дум у него накопилась уйма. Вспоминалось многое, правда, перемешивалось и перемежалось. Главнейшими, однако оставались мысли о дальнейшей судьбе Кэтрин. Он продолжал неустанно терзать и мучить себя, и единственное, что его сейчас сдерживало, это были слова утешения, так искренне и душевно высказываемые Арчилом.

Несколько раз Стас вставал, укутывался в одеяло и выходил на балкон покурить. Покурив, устремлялся взором вдаль и, не раскрывая рта, молча, что было мочи и сил громко, как никто и никогда, кричал, Кричал и возносил мольбу, чтоб его хоть кто-то услышал.

Больше недели Арчил не без боли наблюдал за душевным состоянием Стаса, оставшегося ни с чем, многое потерявшего и продолжавшего жить у него. Стас избегал общенья с людьми, разговоров на какие бы то ни было темы. Сух был даже с Арчилом, его тяготило, что он сидел у него на шее.

Возвращаясь после своих трудов домой, Арчил заставал Стаса во все углубляющемся удрученном состоянии.

Ценой неимоверных усилий ему удалось выпытать у него причину подавленности и уныния. И в то же время он не мог простить себе одной оплошности, хотя и понимал, что дело вовсе не в ней и все случилось бы и без того. В первый же день уходя из дома, оставил Стасу свой мобильный телефон с разрешением звонить, куда тому угодно.

Стас дозвонился до своих домашних, друзей, знакомых и сообщил им, что задерживается на неопределенное время по неотложным делам. Кроме Дика, никто не решился рассказать ему о судьбе Оксаны. Не дождавшись его приезда, она поддалась настоятельным требованиям братьев, выдавших ее замуж за угодного им жениха.

– Вот дурни!– пытаясь смягчить печаль Стаса, прикинулся беззаботным Арчил.– Клянусь тебе, ты еще настоящих девок не видел. Я тебе тут такую отгрохаю, что вся страна закачается.

Стас был сражен окончательно. Он разом потерял двух любимых женщин, обоим при этом изрядно подпортив жизнь. И прекрасно к тому же понимал, что дело вовсе не в девках, по которым он никогда, как говорится, “с ума не сходил”, как это бывает с некоторыми мужчинами, а в том, что не мужчина нуждается в женщине и не женщине нужен мужчина, а любимому человеку нужен любимый человек. И если вернуть человеку то, что изначально ему было даровано создателем и что он впоследствии частично утратил, и то, без чего человек по сути перестает быть человеком, – любовь, то вышеприведенная, разделяемая Стасом формула человеческого бытия превращалась в банальную и короткую фразу о том, что человеку нужен человек. А точнее триада “человек-Бог-человек” – та единственная жизненная энергетическая сила, которая способна помочь человеку в жизни. Да, эту формулу Стас встречал и у других известных классиков, но она не была им заимствована, а он сам пришел к ней, независимо, самостоятельно, и уже потом нашел ее и у других.

Арчил был в замешательстве. Стас ставил его в безвыходное положение. Такого он никогда в жизни не испытывал подолгу и всегда хвастался, что выкручивался из наисложнейших ситуаций. А сейчас…сейчас он чувствовал, что буксует и сам.

Никакие разговоры, уговоры, обещания и другие трюки Арчила не действовали на Стаса, и Арчил начал чувствовать, что он теряет его и что Стас уходит от него и от всех все дальше и дальше, в некую неизвестную и неизведанную глубь потусторонней грани человеческого бытия.

В один из дней Арчил вернулся домой раньше обычного.

– Ну, ладно тебе слюни разводить,– принялся он ругать Стаса, лежавшего в одежде на постели и покуривавшего сигарету.– Совсем уже раскис! Как баба, аж тошно смотреть. А ну-ка вставай, принимай гостей.

– Каких это еще гостей?– удивился Стас.

И вдруг услышал из-за двери голос женщины, голос, который в состоянии был бы поднять его даже из могилы. Он немного замешкался, сердце его чуть не разорвалось от счастья, затем пулей вскочил на ноги и ринулся к двери.

– Кэт?– воскликнул в изумлении Стас, подавляя странное ощущение, будто вместе с его нутром содрогнулась и вся планета. Слезы фонтаном брызнули из его глаз. Они кинулись друг другу в объятия. Он сжал за ее спиной в замок пальцы обеих рук и как бы держал в тисках.

– Никто, никто теперь в жизни не отнимет тебя у меня!

Арчил тем временем выскочил на балкон, оставив за собой дверь открытой, и в ознаменование своей очередной победы издал крик не достигавшейся им еще никогда силы, сущий клич Маугли.

Стас ласкал, целовал лицо и головку Кэт, и она впервые в жизни отвечала ему. Понемногу успокаиваясь, они ощутили наконец врывающийся в комнату холод.

– Эй, ты там, Маугли!– ласково налетел на Арчила Стас.– Долго еще собираешься нас морозить?! Закрывай дверь и скорее иди к нам!

Кэт блаженно улыбалась, крепко зажатая рукою Стаса.

– Ну, что ж,– немного грустно констатировал Арчил.– Пожалуй, уже и впрямь пора…

Кэт в знак согласия призакрыла глаза и в улыбке развела краешки губ к ушам.

– А теперь, еще небольшой сюрприз!– продолжал Арчил и скомандовал в сторону соседней комнаты.– Теперь уже можно, выходите!

Вошел мужчина с маленькой девочкой. Стас продолжал сжимать держать Кэт в объятиях. Увидев лицо мужчины, он обмер и онемел.

“Майкл?”– пронеслось у него в сознании и он стал медленно снимать руку с Кэт.

– Да, Стас, это Майкл,– со вздохом ответила на его немой вопрос Кэт.

– Мама, мама! Кто этот дяденька?-не переставая, спрашивала ее маленькая Лиза.

Кэт подняла дочь на руки.

– Знакомься, это дядя Стас,-пояснила она.– Поздоровайся с ним за руку. Ну!

– Рина, познакомь и нас!– протянул руку Стасу Майкл.

Стас в нерешительности и в полной растерянности пожал ее.

Майкл улыбался. Стас же стоял озадаченный и недоумевал по поводу происходящего. Оно казалось ему искусно поставленным Артуром спектаклем. У него на родине мужики при таком раскладе, как минимум, наверняка передрались бы, а того, что могло произойти по максимуму, он даже боялся себе представить. Но сейчас он удивленно вглядывался в улыбающееся лицо Майкла, а тот поразительно тонко уловил причину его потрясения и пытался как-то что-то пояснить и прояснить.

– Да, да, Стас! Рина мне все о вас рассказала. Сполна и откровенно. И я был поражен динамикой ваших взаимоотношений с первых минут вашего знакомства до сегодняшнего дня. Тем, как вы ценой обоюдных непростительных ошибок и упущений, увы, даже несчастий, шли к пику, к вершине вашей любви и жизни. Вы, очевидно, удивитесь нашему мировидению, но у нас с Риной все это время шли нескончаемые переговоры по поводу наших дальнейших судеб. Мы уже далеко не дети, хотя я и чуть старше вас. Я верю Рине, что между вами никогда ничего такого не было.

Стас в знак согласия мотнул головой в обе стороны.

– Хоть, я думаю, что и это не могло бы ничего существенно изменить,– продолжал Майкл.– Главнее для меня то, что Рина любит и меня, пусть и меньше, чем вас, и не хочет разрушать семью и отнимать у своей дочери истинного отца. А настоящей первой любви, и даже не первой, у кого ее не было! У меня тоже на родине была любимая девушка, которую я продолжаю любить, и, возможно, буду любить до конца жизни, хоть она и замужем, и у меня с ней никогда ничего такого не было и, конечно же, теперь уж не будет, и я был бы очень рад, если бы ее муж относился ко всему этому так же, как я отношусь к вашей любви. Я знаю о вашей прекрасной стране от Рины достаточно. Знаю и то, как бы многие ваши мужчины отозвались бы сейчас обо мне, как знаю – чтобы понять французов, надо быть истинным французом. Се ла ви-такова жизнь, и ничего не поделаешь. Нам, людям, надо расти нравственно и общие человеческие ценности ставить выше своей гордыни и выше своего я.

Стас был потрясен. Майкл произносил слова, которые следовало бы произносить ему.

– Ну, кто же виноват в том, что между вами все так сложилось? А теперь, когда все позади, что же делать? Стреляться и убиваться?! Ну, почему люди при каких-то осложненьях не могут спокойно и мирно объясниться? Что за надобность драться, если каждый все равно остается при своем мнении. Мнений много, но выход один, единственный, и его надо искать сообща.

– Ну, ладно, будет вам философствовать! Все остальное обсудим за столом!.

За хорошо накрытым столом дебаты продолжались еще долго. Жена Арчила, прекрасная, нормальная, симпатичная женщина, успевала и обслуживать стол, и сидеть за ним, вместе с гостями.

Стас понемногу освобождался от напряжения и уже почти смирился с тем, как все складывается. Осознавал, что принятое решение сейчас единственно приемлемо для всех них, правильно и разумно. И ради Кэтрин, ради ее семейного счастья и благополучия он должен пожертвовать собой. Да и не может долее терзаться ужасным чувством вины перед ней. Он отчетливо уяснил себе, что теперь ему не будет жизни ни с ней, ни без нее.

Беседа затянулась, и за столом засиделись до самого утра.

Перед тем, как разойтись, Майкл преподнес свой главный сюрприз, сообщил то, чего не знала даже Кэтрин,– ему, как продюсеру и режиссеру, предложили сценарий очень интересного фильма с сюжетом, напоминающем историю, которая стряслась с ними самими.

– И что уже самое главное…– Майкл выдержал паузу.

Все с отвисшими челюстями, замерев, ждали этого главного.

– И что же, что же это самое главное?!

– А самое главное то, что…

– Ладно тебе, Майкл, не томи и не терзай нас,-взмолилась Кэтрин.

– Ну, ладно, так и быть, не буду вас долго мучить,– сжалился Майкл.-Самое главное то, что мы собираемся большую часть фильма снимать… где, как вы думаете?

– Майкл! Ну, перестань!– умоляла Кэтрин.

– В Ри, в Ри, в Ри…

– Сам ври, если тебе этого очень хочется,-обиделась Кэтрин.

– В Рио-о-о…– громко вскрикнул Майкл, и все подхватили этот нечеловеческий крик, который, казалось, слышала вся планета. И, конечно же, среди всех голосов, резко выделился голос Арчила, бархатно переливавшийся из тональности в тональность.