Текст книги "Слово Гермионы (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

Глава 16

Не успевает МакГонагалл возмутиться, как Снейп неохотно добавляет:

– Вас, Минерва, директор тоже приглашает к себе в кабинет.

– Еще бы! – фыркает МакГонагалл.

Вот таким веселым составом, два декана на одного меня, топаем к директорской горгулье. Новый пароль «Шоколадные тянучки» вызывает немного нервозный внутренний смех. Поднимаемся. Снейп по-прежнему мрачен, даже чересчур, а МакГонагалл встревожена, но ободряюще улыбается в мою сторону. Альбус Дамблдор в пижамного вида мантии и тапочках уже ждет в кабинете, коротая время подкармливанием феникса. Птичка за зиму, видимо, прошла курс омоложения, так как выглядит отлично, перья блестят, и в целом никакого умирания. Шляпа по-прежнему храпит на шкафу, интересно, когда этот кусок портняжного мастерства успевает сочинить новую песню?

– Наши меры предосторожности не помогли, – с места в карьер объявляет директор.

Очень интересно.

– Поэтому придется послушать рассказ мисс Грейнджер, так как она главный свидетель и первая, кто натолкнулся на Персиваля Уизли и Пенелопу Клируотер.

– Да, профессор.

Звучит имя домовика Добби, и зельевар и директор переглядываются. Мрачно так, как будто оправдались их худшие опасения. Странно. Если они ожидали атаки со стороны Люциуса, то почему тогда… ага, получается, Дамблдор не в курсе, что у старшего Малфоя был дневник-крестраж. Видимо, дедушка Альбус счел прошлогоднее обновление защиты достаточной мерой против духов темных Волдемордов.

Продолжаю рассказ, хотя там особо и нечего рассказывать. Поговорил, прибежал, натолкнулся.

Снейп и Дамблдор еще раз переглядываются, и директор ласково так спрашивает:

– Гермиона, ты же понимаешь, что случившееся с тобой очень важно?

– Да, профессор.

– Поэтому я прошу твоего разрешения на извлечение воспоминаний. Тогда все мы сможем увидеть случившееся так, как его видела и слышала ты.

– Да, профессор. Только я еще не изучила раздел по извлечению воспоминаний.

Со стороны Снейпа слышен сдавленный кашель. Простудился, что ли, или смех давит?

– Не страшно, Гермиона, – дедушка Альбус сама ласковость, – я сам извлеку воспоминания. Твоя задача – как можно сильнее сконцентрироваться на том, что произошло. Это нужно для того, чтобы я извлек правильные воспоминания, а не, скажем, картины того, как ты провела лето.

– Да, профессор, – и снимаю диадему.

В другой ситуации изрядно бы понервничал, но тут, хвала магистрам, кое-что помню из шестого фильма. Извлекут воспоминания, поместят в огромный жбан и будут смотреть, засовывая голову. Вот этот жбан, известный как Омут Памяти, меня очень интересует. Есть, есть мыслишки на перспективу, но вначале надо пощупать и посмотреть вживую.

Дамблдор хлопает в ладоши, шкафы раздвигаются и выезжает Омут со шкафчиком склянок.

Короткое пояснение, и директор прикладывает палочку к моему виску. Концентрируюсь на воспоминаниях. Недавно, кстати, обнаружил, что в диадеме легче концентрироваться. Побочный эффект ментального щита, судя по всему. И хотя долго под концентрацией не походишь – головная боль растет по экспоненте, – иногда бывает полезно. Вспомнить что-то глубинное, отрешиться и сосредоточиться на задаче, и так далее.

От извлечения в виске немного щекотно и неприятно, как будто паутину с лица снимают.

Воспоминания выглядят блестящей серебряной соплей и точно так же свисают с конца палочки.

– И вот так, – Дамблдор закидывает воспоминание в Омут.

Затем все трое суют по очереди голову в Омут. Быстро выныривают: по сути, воспоминание дает картинку о том, о чем я и так уже рассказал. Короткометражный фильм с претензией на документалистику, хе-хе. Затем директор показывает, мол, давай окунайся. Это мы запросто. Ощупав чашу, сую голову в жидкость и заново проживаю те несколько минут, что вызвали и еще вызовут бурление говн в Хогвартсе. Так, первичное впечатление получено, теперь надо будет поразмыслить и сделать собственный Омут для прослушивания воспоминаний. Первые в мире магоколонки, о да.

Вынырнув, обнаруживаю, что в кабинете присутствует только директор.

Дедушка Альбус, поглаживая бороду, о чем-то тихо шепчется с фениксом, но подслушать не удается. Едва выныриваю, как директор хлопает в ладоши и Омут уезжает обратно в нишу. Провожаю жбан сожалеющим взглядом. Какой артефакт пропадает! Воспоминания смотреть, ха! Вот на чем надо будет деньги рубить. Сделать магический кинотеатр, а-ля огромный Омут Памяти. Нацедить из головы разного добра, отсмотренного в прошлой жизни, и вуаля! ЗD кино с полным погружением, хе-хе. Золотое дно, маги в очередь за год вставать будут.

– Садись, Гермиона, поговорим, – делает приглашающий жест директор.

– Да, профессор, – сажусь в кресло напротив, машинально поправляя юбку и блузку.

Дедушка протирает очки и просто в лоб спрашивает:

– Ведь ты не первый раз видела этого домовика?

– Да, профессор.

Рассказ о случившемся на каникулах выходит сухим и сжатым. Пришел, увидел и прибрался. Чего еще? Директор слушает, иногда постукивая пальцами по столу, и невольно отмечаю, что Дамблдор реально стар. За всей этой блестящей мишурой и ласковым поведением как-то забывается, что директору 111 лет. Прямо юбилей, как у Бильбо. Насколько далеко и глубоко видит дедушка Альбус? Что-то же ведет его по жизни и заставляет принимать участие в событиях? Да, это не Рон с его мечтами о славе и куче золота. С мотивацией Дамблдора можно разбираться долго, только непонятно – надо ли?

Напоследок Дамблдор обещает, что Добби нас больше не побеспокоит.

Директор, как и в прошлые разы, ничего не говорит прямо, но вываливает кучу намеков, из которых удается понять следующее. Да, ему известно о василиске, хотя он и не понимает, как кто-то сумел открыть Тайную Комнату. Были расставлены домовики следить за трубами, но змея обошла все посты, не оставив следов. Попытки выследить злодея провалились, а в этот вечер директор и вправду спал.

Здравствуй, концепция «разумного риска». Не сыграли ставки директора.

В общем, все одно к одному, и хрен знает, благодаря какой счастливой случайности Перси с Пенелопой окаменели, а не погибли. Или, может быть, Волдеморт так все и рассчитал? Типа, раз чистокровные – убивать не буду, но сигнал подам. Два префекта в виде статуй – это, знаете ли, весомый сигнал. Также становится понятно, что дедушка Альбус чересчур привык к тому, что знает все в Хогвартсе. Расслабился, понимаешь.

Теперь, понятное дело, он ужесточит меры или улучшит наблюдение, или еще что-нибудь сделает.

Поможет ли это? Не знаю. Но сила василиска сейчас в том, что он незаметно ходит по Хогвартсу и успевает убежать. Завяжись прямой бой, и змею на ломтики нафаршируют. Не исключено, что и злодей это понимает, но продолжает отыгрывать партию «Вот он я – такой ужасный! Всем бояться! Муа-ха-ха!» под давлением осколка души Волдеморды. В целом для меня все остается как и раньше. Бдительности не снижать, паранойю холить и лелеять. На директора не надеяться и ждать, пока змейсс сам зарулит в гости.

В способности подкараулить и поймать змею можно не сомневаться: не получится.

История и в самом деле получает широчайшую огласку, и, что называется, «говно падает на вентилятор». Тут же всплывают самые ужасные страхи, бурлят пересуды об Ужасе Слизерина и злобном Наследнике, и каждый сочиняет ерунду в меру страха и возможностей. Моментально как по волшебству, хе-хе, расцветает подпольный рынок защитных амулетов. Даже мне попытались впарить подгнившую луковицу под видом «надежнейшей защиты от темных сил». Было смешно и печально одновременно.

Пообещав запихать эту луковицу продавцу в рот и заставить проглотить, добиваюсь того, чтобы отстали. Конечно, сразу все вспоминают, что Грейнджер – чокнутая, и вообще отморожена местами на всю голову. Но это еще цветочки, ягодки пошли в момент, когда десятки желающих прибежали в Дуэльный Клуб. А там команда «Лысых Ежиков» в полном составе, да еще и грозно шепчутся. Тут вспомнили о «гареме» и прочих благоглупостях прошлого года. При этом извращенная логика повернула все с одного бока на другой.

Теперь передвижение кучками кажется всем самым надежным способом выжить.

«Ежики» же представляют собой самую боевую кучку, среди первых курсов, по крайней мере.

Нельзя сказать, что прямо «покрывало ужаса окутало собой башни и стены Хогвартса», но атмосфера изрядно накаляется. Передвижение кучками, шараханье от любой тени, подпольный рынок амулетов и прочие действия паникующих подростков. Видимо, переоценил силу прививки «опасности», и дети везде дети, даже если они маги и элита.

Как и предполагалось, директор официально ужесточает меры безопасности.

Вводят комендантский час, и теперь в гостиные факультетов следует возвращаться до шести вечера и более не выходить. На уроки следовать только в сопровождении учителей, и даже в уборные только в их сопровождении. Вечерние занятия отменены. Скажи квиддичу и тренировкам твердое и решительное «нет», ну и прочие вещи.

К патрулированию подключают даже привидений, не говоря уже о префектах и учителях.

Видимо, решили, раз василиск напал вечером, то и дальше будет так же.

Либо Дамблдор выманивает змейсса напасть в светлое время. Вариант? Возможно. Но так как список правил огласили, а пояснения дать забыли, школа опять бурлит. Самые осторожные утешаются тем, что до конца учебного года уже недалеко, а там пусть летом Дамблдор сам разбирается. Самые отважные рвутся громить и крушить, ведь фактически всех посадили под домашний арест, да еще и развлечения вечерние отменили!

Поэтому, посовещавшись, решаем отправить солидарную петицию от имени «Ежиков» и всех пожелавших примкнуть гриффиндорцев. Мол, как же так? Дайте нам патрулировать коридоры, мы готовы биться за Хог! Давайте проведем матч по квиддичу, всяко поднимет настроение ученикам, и гораздо лучше, чем розовый Локхарт! Единодушно подписываемся всей командой.

Окаменение Перси наконец останавливает эту вакханалию семейных конфликтов Уизли.

Только Джинни еще продолжает дуться в мою сторону, но и хрен с ней. Как разберусь с Зельями, обязательно сварю новый, экспериментальный состав. Сыворотку Болтливости, да. Подолью Джинни и запру ее в одной комнате с Гарри. Пусть там разберутся промеж себя, кто, кого и почему. Пока же просто можно отмахнуться, ведь до конца школьного года и вправду остается полтора месяца.

Но вернемся к команде. «Яростные Львы» снова собираются полным составом.

За одно это Перси, после расколдовки, следует вручить огромный торт и значок префекта из золота. Рон и близнецы дружно обсуждают сложившуюся ситуацию, как будто и не было этих четырех месяцев дурдома. Конечно, паранойя нашептывает, что кто-то из братьев лукавит, ведь ругались до этого вполне искренне. Но пока приходится отмахиваться, сейчас согласие – пусть даже внешнее и формальное! – в команде важнее моей паранойи.

Восстановить боевую подготовку и, самое главное, – сыгранность команды.

Победим василиска, и потом, не спеша, разберемся, кто кого обидел. Впрочем, если неправильно просчитал юного Волдеморта, и тот не будет подбегать к Гарри Поттеру, то буду только рад. Что-то уже перехотел драться со змеюкой, хотя, если разобраться, сам виноват. Ведь как мне виделось всё? Отбираю дневник, открываем Комнату, грохаем змейсса в спящем состоянии. Все довольны, пляшут и поют, никто не погиб, продаем василиска на органы.

Результат моих наполеоновских планов – вон, в медпункте загорает, в обнимку с девушкой.

То ли петиция оказывает действие, то ли школьное начальство осознает, что перегнуло палку, но матч по квиддичу разрешают. Выход из гостиных строго под присмотром деканов, отход-подход к стадиону аналогично. Если матч продлится до вечера, то игрокам придется прерваться. По правилам магического волейбола играть надо, пока снитч не поймают, но в этой ситуации Дамблдор ограничивает время.

Самое удивительное, что школьники это адекватно воспринимают и не возмущаются.

Или просто все думают, что Гриффиндор быстро победит. Сыгранная команда, новейшие метлы, яростные тренировки и упорный капитан. Казалось бы, все составляющие успеха налицо. Но нет, матч 18 апреля идет совсем не так, как предсказывали школьные знатоки квиддича. Погода стоит вполне лётная: яркое солнце на безоблачном небе и легкий ветер ото львов к барсукам. Маленькое, но преимущество. Памятуя о прошлых матчах, изначально не стал забираться на трибуну, ну его нахрен такие полеты вниз головой. Внизу, кстати, обзор не сильно хуже, только голову сильно задирать приходится.

Но я решаю эту проблему, просто улегшись на траву в тени трибуны.

Все видно, Джордана Ли слышно, а если что, вскочить всегда успею.

Хаффлпаффцы с ходу переходят в агрессивную атаку, а гриффиндорцы вяло отбиваются. Гарри парит где-то там сверху, но без азарта и огонька. Такое ощущение, что парней опоили зельем Вялости. Или это у них общая скорбь по Персивалю никак не пройдет? Да ну, ерунда. Жив префект, через месяц расколдуют, и вряд ли те же близнецы стали бы так долго – девять дней с момента нападения! – пребывать в глубокой депрессии.

Как кричал Локхарт первого сентября: «В чем же дело, что случилось?»

Сам преподаватель ЗОТИ тоже здесь, сияет голубой мантией рядом с комментатором Ли. Рассылает всем приветствия и улыбки, шлет воздушные поцелуи, мол, не беспокойтесь граждане – Гилдерой вас защитит! Надо заметить, что Локхарт в голубом немногим лучше Локхарта в розовом. Пока смотрю в сторону трибуны преподавателей, команда Гриффиндора переходит в решительную атаку.

Голы сыплются один за другим, только и видно мелькание ало-золотого.

Видимо, это была такая новая стратегия: играем вяло, противник расслабляется, и тут врубаем полную скорость. Инициатива перехвачена, противник глубоко и неумолимо позади, и пока он не опомнился, хватаем снитч и выигрываем. Оригинально. Наконец-то Вуд родил стоящую стратегию. Одноразовую, но стоящую. Трибуны аплодируют, топают и свистят. Да, это вам не гномы-купидоны, школьники реально взбодрились!

Как всегда, фанаты бегут делать обнимашки с Поттером, хе-хе.

Можно спокойно идти обратно в школу, сегодня мои спасательные услуги не потребовались. Ах да, обратно нас тоже поведут толпой, для безопасности. Что ж, подождем, подождем. С этим лирическим настроем выхожу за пределы стадиона, чтобы подождать остальных в спокойной обстановке.

В сторону стадиона от Хогвартса движется с десяток человек.

Хоу? Вроде вся школа здесь, на стадионе. Незваные гости? Очень интересно.

Глава 17

Приблизившись, десяток человек оказывается десятком магов, хе-хе. Очень интересно.

Дамблдор. Снейп. Артур и Молли Уизли. Это те, кого знаю. Высокий мужчина средних лет, с непробиваемым выражением лица, поддерживает за руку хрупкую блондинку. Родители Пенелопы? Высокий, манерно-зачесанный, с видом принца, вынужденного искать корону в свинарнике, мужчина, сжимающий трость в руках. И самый колоритный из всех, невысокий седой живчик с зеленым котелком на голове. Двое сопровождающих живчика не так интересны. На лицах написано «телохранители»: цепкий, обыскивающий взгляд, палочки в руках и кобурах и, кажется, бронежилеты под мантиями.

Какой-то важный шишк приехал проводить расследование?

Важная компания проходит в центральные ворота, не замечая меня. Представив охуение фанатов, которые качают Гарри – а тут раз, и директор с зельеваром! – тихо хихикаю. Думаю, компашка пришла на стадион не просто так. Раз уж все ученики вместе, сделают парочку громких объявлений. Типа того, что живчик – инструктор рукопашной магии и теперь будет от заката до рассвета давать обязательные уроки всем подряд.

Хм-м-м, но к чему тогда тут родители пострадавших? Что-то не вяжется.

– Уважаемые ученики и преподаватели школы Волшебства и Чародейства Хогвартс! – разносится над стадионом голос Дамблдора. – Сообщаю вам, что совет попечителей школы отстранил меня от должности директора. Моим временным заместителем, пока совет не подберет нового директора, назначается декан Гриффиндора, уважаемая Минерва МакГонагалл. Прошу всех помнить, что в школу вы приехали учиться! Также прошу не устраивать беспорядков и помнить, что в Хогвартсе помощь всегда приходит к тем, кто в ней нуждается!

Вслушиваясь в крики, улюлюканье и возмущенные возгласы, загремевшие после слов Дамблдора, задумываюсь. К чему эта публичность? Да еще и при родителях пострадавших учеников? Ох, что-то темнит дедушка Альбус, темнит и наверняка опять крутит многослойную интригу. И эти незнакомцы – кто они? Впрочем, загадка разгадывается и без моего участия. Мужик с тростью оказывается отцом Драко и одним из двенадцати попечителей Хогвартса. Живчик же – министр магии Корнелиус Фадж, вот так вот, ни больше, ни меньше. Формальный глава всех британских магов примчался спасать элитных школьников, хе-хе.

Дамблдор хлопает в ладоши и исчезает. Ага, сместили его, аж два раза.

Директорские права остались при дедушке Альбусе, и теперь немного понятнее, к чему такая публичность. Тот же прием, что и в прошлом году. Подтолкнуть злодея к открытому выступлению и нанести удар. Зуб на холодец, сидит сейчас Дамблдор у себя в кабинете и чаи гоняет в компании Шляпы и феникса. Так-так, что там министр вещает? Неплохо, неплохо. Два товарища, которых принял за его телохранителей, боевые маги Министерства. Останутся в Хогвартсе, пока не найдут и не прибьют Ужас Слизерина. Люциус Малфой, опираясь на трость, обозначает улыбку.

Отец Драко, видимо, считает себя тонким интриганом, переигравшим Дамблдора.

Формально, конечно, он победил. Дамблдор смещен. Два боевых мага забьют сапогами любую тварь, особенно если привыкли работать в паре. Скоро жертв расколдуют, и можно приписать эту заслугу отсутствию Дамблдора в школе. Типа, пока дедушка Альбус был – дети каменели, а как исчез – сразу расколдовались! Главное, правильно подать историю в СМИ, и потом хоть заоправдывайся.

И самое главное: Люциус знает первоисточник – открывашку Тайной Комнаты.

Можно не сомневаться, дневник будут искать и днем, и ночью, вначале тайно, затем явно.

Пошумев, ученики все-таки вспоминают просьбу Дамблдора и не устраивают беспорядков, хе-хе. Победа Гриффиндора над Хаффлпаффом в квиддич, о которой раньше судачили бы месяц, теперь быстро отходит в тень. Боевые маги Министерства, слоняющиеся по школе, как-то не внушают уверенности окружающим. Дамблдору верили и считали, что при нем Хогвартс неуязвим (кстати, совершенно напрасно). Маги Министерства такой надежды в учащихся не будят. По башням и подземельям Домов ползут первые щупальца настоящей паники.

Дети накручивают сами себя, и некому остановить волну истерики.

Префекты, преподаватели и привидения постоянно патрулируют коридоры, водят учеников на уроки и в туалеты, плохо и мало спят, и о чем там шепчутся дети, не слишком интересуются. В результате маленький смерчик страха на глазах превращается в настоящий тайфун безумия. Всего недели после матча хватает, чтобы рынок подпольных амулетов разросся втрое, а минимально безопасной единицей передвижения становится толпа в дюжину человек.

Все, кто хихикал над кошкой Филча, теперь без устали обвиняют, что тогда не рассмотрели признаки надвигающейся беды. Кого обвиняют? Да всех подряд, главное, что не себя! Будь я социологом, о, какую дивную докторскую можно было бы написать по мотивам этих дней! Там хватило бы, помимо докторской, на две монографии и звание академика, и еще осталось бы.

Учеба оказывается практически парализована, и учителя сильно злятся, одновременно зевая.

Только Снейп как и прежде невозмутимо троллит учеников, дает задания и расхаживает по кабинету, не выказывая ни малейших признаков усталости. Ну да, ну да, он же зельевар, всегда может сварить себе пару бодрящих коктейлей. Остается только вздыхать и признавать правоту мадам Помфри. Молодому растущему организму имени меня противопоказаны энергетики, стимуляторы и прочие бодрящие зелья. Сожаление мое, впрочем, довольно слабое. Тело, имевшее прокачанные мозги и получившее физическую выносливость, отлично работает и без искусственного подбадривания.

Интересно, а что будет, если попросить магов Министерства об уроках?

Тут еще надо заметить, что по мере разрастания безумия нарастает и желание защитить себя. Подпольный рынок не зря так разросся, дети не верят в то, что успеют отбиться заклинаниями. Правильно, в общем-то, не верят. Физкультуры нет, правильной боевки нет, откуда ж тогда браться навыкам? При этом, как и у людей, магических детишек на такие занятия надо загонять. Мало кто способен добровольно тренироваться и тренироваться до изнеможения. Зато под легким внешним принуждением маг или человек, осознающий полезность тренировок, но ленящийся делать их самостоятельно, охотно занимается.

Поэтому так популярны курсы, репетиторы и всякие там школы непобедимого каратэ.

Сам по себе человек хрена лысого стал бы учить английский по вечерам, подтягивать хвосты по физике или махать ногами и руками, отрабатывая какие-нибудь лоу-кики. Зато когда деньги заплачены, то есть включается элемент того самого легкого внешнего принуждения, человек охотно занимается, ходит, тренируется, и вообще доволен. Вот такой вот парадокс, не знаю, как назвать в умных терминах. Пусть будет парадокс «ленивого сапиенса», как-то так. Разумеется, один из десяти и так будет жилы рвать на тренировках, а второй даже под принуждением делать ничего не станет. Зато оставшиеся восемь из десяти вполне подходят под этот самый парадокс.

С магами, как показывает реальность, ровно та же самая фигня.

Никому Дуэльный Клуб – на который так долго выбивали разрешение! – не требовался. Одни «Комфортные Ежики» тренировались тут до одурения и седьмого пота. Зато как подперло, все немедленно набегают и просятся в ученики. Локхарт, говорят, как узнал – скривился до неузнаваемости и что-то там опять понес про свои книги и благотворное влияние на юных магов. Ох, чую, скоро товарищ Гилдерой захочет примазаться к этому делу и урвать свой кусочек халявной знаменитости. С первым открытием Клуба не пошло, так теперь с перезапуском подкатит. Не смертельно, но пусть отработает. Чем, пока еще не знаю, но что-нибудь придумаем.

Главное, что первый, второй и третий курсы валят толпой в Дуэльный Клуб.

Дабы дело шло лучше, главными тренерами ставим близнецов, а остальную часть команды определяем в помощники. Типа, бегать по рядам школьников, поправлять стойки и направлять палочки, чтобы не в затылок соседу, а все-таки в мишень. Каких-то планов составлять не стали, парни просто отмахнулись. Мол, не дури Гермиона, научим их правильно палочки держать, стоять, дышать и выхватывать, а там уже и учебный год закончится!

Почесав в затылке, признаю их правоту.

И вы знаете, первое занятие проходит на ура. Год позаниматься, и будет боевая сотня «Ежиков», да.

После занятия, весьма, надо заметить, выматывающего, дружной троицей топаем к Хагриду.

В конце апреля – а на дворе, как-никак, уже двадцать пятое число – погода возвращается к теплу и сухости. Склон от школы до хижины Хагрида подсох, и нам не грозит изваляться в глине и грязи. Даже местами пытается вылезти первая трава, но глотки весеннего воздуха уже не умиротворяют. То есть и так спокоен, но вот это ощущение полного внутреннего покоя так ни разу и не повторилось.

Гарри и Рон обмениваются репликами, смысл которых сводится к тому, что если кто и знает, где Дамблдор, то это точно Хагрид. По одной из версий – романтичных, но неправильных – директор прячется в Запретном Лесу и ждет, когда наступит момент прихода на помощь. Не стал разочаровывать парней утверждением, что если кто в Хогвартсе в курсе, то это Снейп. В сущности, думаю, директор вообще никому ничего не говорил, но если, то Снейп.

Чем сейчас может заниматься дедушка Альбус?

Бродит невидимым по Хогвартсу, ища следы василиска? Крутит дальше интригу с министром и советом попечителей? Утешает родителей пострадавших префектов? Могу только развести руками. Но мысли о невидимом директоре неожиданно возвращают к так и не доделанному год назад прибору магического видения. Фокусирующую линзу доделал, но тестировать что-то боязно. А ну как взорвется прямо на груди?

Прибор же предоставляет прекрасную возможность отвлечься и потянуть время. Вроде делом занят, ваяю полезную штуковину, хе-хе. Самообман чистой воды, конечно, но что-то линза не внушает доверия. Интуиция пополам с паранойей нашептывают, что рано переходить к практическим испытаниям. Надо, мол, вначале еще допилить, придумать безопасный способ тестирования, а уж потом набегать. Да и вообще, Хагриду вон обещал палочку сделать, и перо феникса лежит заначенное, и вообще, еще неизвестно, как оно повернется с директором. Поставят кого-нибудь нового, и придется срочно перебазироваться, тут-то нам Хагрид и пригодится.

Устрою, как изначально планировал, землянку в Запретном Лесу и буду партизанить.

Под такие скачущие мысли приходим к егерю. Хагрид, что называется, сидит на завалинке возле хижины. Рядом, развалясь и подставив пузо солнцу, а уши Хагриду, нежится Клык. Лесничий рассеяно почесывает собакена, разглядывая огород, и тяжело вздыхает. Борода Хагрида висит клочками, как будто он рвал ее прямо на себе.

В глазах гиганта грусть-тоска размером с озеро возле Хогвартса.

– Привет, Хагрид!

– Привет, – вздыхает егерь. – Рон, Гарри, Гермиона.

– Что-то случилось? – наконец-то догадываются парни.

В их защиту надо заметить, что Хагрид всегда выглядит неунывающим и жизнерадостным. Даже все его треволнения, как правило, сводятся к тому, что кто-то из «милых пушистиков» болеет, поцарапался или прищемил лапу. Возможно, это просто влияние размеров егеря. Когда кто-то превосходит тебя по всем трем измерениям, невольно кажется, что и жизнерадостность пополам с оптимизмом должны возрастать соответственно, в кубической зависимости. Возможно, именно поэтому толстяков по умолчанию считают добродушными?

– Великий человек Альбус Дамблдор, – вздыхает егерь.

Мгновенной вспышкой приходит понимание. Пятьдесят лет назад Хагрида обвинили в смерти девочки и открытии Тайной Комнаты. Дамблдор отстоял юного Рубеуса и оставил в Хогвартсе. Теперь комиссия с министром подъехала в гости, и угадайте, кто главный подозреваемый? Ага, товарищ Хагрид, и, по идее, он уже должен был ехать в Азкабан. Но вместо этого сидит на пороге своей хижины и вздыхает.

Следовательно, директор выторговал неприкосновенность Хагрида в обмен на беспроблемный отход в сторону с поста. Хе-хе, можно не сомневаться, что потом дедушка Альбус триумфально вернется, и никто не сможет его обвинить в том, что он не держит слова. Ведь ушел в сторону? Ушел. Дамблдор же не обещал, что не будет возвращаться?

– Так что случилось? – нетерпеливо переспрашивает Рон.

В окно хижины протискивается феникс директора и недовольно кричит. Однако.

– Вот, Фоукса оставил и ушел. Говорит: ты, Хагрид, невиновен, и я докажу! Министр того, хотел под стражу взять, но Дамблдор не дал. Ух, как они тут ругались! Хижина тряслась.

Ага, значит, эти два амбала все-таки силовики и должны были прихлопнуть Хагрида, если тот чудить начнет. Министр, получается, повернул все так, что привез защиту в школу. Интересно, сам извернулся или с подачи Дамблдора? Интриги, понимаешь, мадридского двора. Устроили игрища вокруг пострадавших школьников. Элита, блядь.

– Тебя хотели арестовать, Хагрид? – с какой-то болью в голосе спрашивает Гарри.

– Дык, того-этого, говорят, ты же Тайную Комнату открывал! Выждал, говорят, пятьдесят лет, и снова за старое! Я им, того-этого, говорю, мол, ошибочка вышла, и давайте, понимаешь, к Арагогу в гости пойдем, а они…

– Кто они?

– Да министр и этот, Люциус Малфой, – машет рукой егерь. – Стоял тут такой расфуфыренный, попечитель, понимаешь. Заботимся о школе, говорят, надо, говорят, меня изолировать. А Дамблдор им не дал, да. Великий человек Альбус Дамблдор.

Даже немного жаль, что не слышал тот разговор. Словесные кружева тут, наверное, плели такие, что акромантулы Хагрида во главе с Арагогом удавились бы на собственной паутине от зависти.

– Так ты не знаешь, где директор Дамблдор? – настойчиво спрашивает Рон.

– Говорю ж, того-этого, ушел. Феникса вот оставил.

Подтверждая его слова, огненный птиц снова недовольно кричит. Хм-м-м, с такими голосовыми данными и вправду можно василисков влет глушить. Ничего, мы и сами можем не хуже, а-ля баньши.

– Жаль, мы думали, что Дамблдор у тебя, – скисает Уизли. – Чтобы если что, так р-р-раз, и всё!

– Как мы теперь без Дамблдора, – егерь закрывает лицо руками.

Плечи его начинают трястись. Тихо тяну парней за мантии и также тихо, но настойчиво говорю:

– Идем отсюда.

– Но мы же… – начинает Рон и осекается.

– Идем. Каждый имеет право на минуту слабости.