Текст книги "Слово Гермионы (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Глава 6

Да, да, была в фильме сцена с Вопилкой. Орать будет, а я шум не люблю.

Так что сейчас узнаем, «чьё кунг-фу сильнее».

Подкинув письмо в воздух, кастую новый закл:

– Сфера Спокойствия!

Так сказать, упражнение из летнего курса физики, хе-хе. Честно, идея не моя. Спёр у товарища Рудазова, у которого в одной из книг архимаг Креол демонстрировал разновидность кокона Абсолютной Защиты. Суть: все входит внутрь, а наружу выходит только свет. Такой кокон можно использовать как тюрьму, а Креол в книге запихал туда бомбу, каковая благополучно взорвалась, не причинив никому вреда.

Вот этот принцип я и упёр.

Соответственно, принцип построения Сферы абсолютно такой же: стенки из магосилы не передают никаких колебаний. Вообще никаких. Ничего не передают и не пропускают, кроме света. То есть после установки «Спокойствия» ни войти, ни выйти из Сферы ничего не может. Да-да, до односторонней проводимости еще далеко, как и до оптимизации заклинания, но даже так оно весьма полезно. Изначально цепочка размышлений началась с модификации Круга Тишины, но затем мысль дошла до такого вот магического шара, ну и название подобрал соответствующее.

Сфера окружает письмо, воздух в объеме слегка мутнеет.

Вовремя! Из прогоревшего конверта вырывается облако пыли. Оно искрится, переливается и тычется в стенки Сферы. Не, ребята, я ж сказал – наружу только свет. Придется тебе, пыль, немножко повисеть в воздухе. Сфера потрескивает, но я вливаю еще силы. Хоу, а пыль-то сильна! Ничего, посидишь внутри, нефиг тут.

Беззвучная вспышка, и все пропадает.

– Невероятно, – раздается шепот за спиной. – Она нейтрализовала Вопилку!

Кстати, Вопилку, если мне не изменяет память, присылали за всякие серьезные провинности. Ага, понятно, товарища Уизли за пропажу машины все-таки решили наказать. Вербально. На глазах у всех.

Нет, «такой хоккей нам не нужен».

Пытаюсь сообщить, что рано радоваться, дома еще выдадут на орехи. Но Рон меня не слышит. Он и Невилл танцуют что-то непонятное, издавая слабые писки радости. Радости полные штаны, Вопилка не поорала на весь Большой зал. Надо будет потом Рону растолковать мысль, что письмо домой лучше все-таки заслать, и чем быстрее, тем лучше.

Радует только одно: Сфера Спокойствия все же работает.

Проводил, конечно, полевые испытания, но вот так, натурно – оно всегда лучше.

Тем временем наш декан, Минерва МакГонагалл, проходит и раздает расписание уроков. Хм-м-м, разве это не задача префекта? Или префектов, вроде их двое? Или она просто воспользовалась возможностью и сбежала от нового преподавателя ЗОТИ?

Гилдерой, на минуточку, опять что-то затирает преподам. Вот жеж человек-реклама!

Так, что там у нас? Хоу, сдвоенная Травология с Хаффлпаффом, Трансфигурация и ЗОТИ. И еще сегодня надо вскрыть заначку на складах Филча и примериться к Запретному Лесу. Эта шутка с перекрытым проходом на платформу 9,75 подсказала одну идею. День будет насыщенный.

На Травологии нас ведут в третий парник. Школьники обрадованно перешептываются. Ага, в прошлом году мы ходили в парник номер один, самый безопасный. В этом же растения опаснее и стенки толще, надо полагать. Профессор Спраут, все такая же низенькая и суровая, огромным ключом с пояса открывает дверь. Из помещения тянет сырой землей, удобрениями и какими-то цветами.

И тут, нарушая всю красоту садоводческого момента, подваливает Локхарт.

Весь такой с белоснежной улыбкой и в бирюзовой мантии. Да, этот метросексуал уже успел переодеться, и шляпу поменял, чтобы в цветовую тональность к глазам и мантии попадала. Тьфу.

– Беги в парник, я его задержу, – шепчу Гарри.

Поттер резво срывается с места и влетает в помещение, едва не сбив с ног профессора Спраут.

– Гарри! – кричит ему вслед Гилдерой.

– Профессор Локхарт! – радостно распахиваю объятия.

Преподаватель резко мрачнеет и останавливается. Ага, ага, а он злопамятен. И сегодня ЗОТИ, хе-хе.

– Жду не дождусь вашего урока, профессор, – продолжаю радостно тараторить, наращивая темп, – вы же покажете нам баньши, йети, упырей, вампиров и прочих экзотических существ, потому что я страсть как люблю ходить в зоопарк, если вы понимаете о чем я, ведь там столько всяких разных животных, которые сидят спокойно в своих клетках и не могут выбраться, тогда как вы читаете таблички с названиями и просвещаетесь, ведь в наше время нужно быть очень образованным и много читать, благо у нас есть ваши книги, где все это описано…

– Замолчи, девочка! – орет Гилдерой. – Иди на свой урок!

– Да, профессор.

Захожу в парник и закрываю дверь. Теперь можно смело рассказывать, как я уболтал преподавателя, хе-хе. Обязательно лет через десять издам сборник «Анекдоты и истории из жизни Хогвартса». Денег заработаю, людей повеселю. Посмотрим, будут ли пикси на уроке Локхарта, а то я никак не могу определиться, по фильму все идет или нет.

Профессор Спраут тем временем рассказывает про мандрагоры.

Так, мандрагора – входит в большинство противоядий, крик ее опасен и может убить на месте, с ее помощью можно вернуть людей, которых прокляли или превратили, в первоначальное состояние. Так, так, ага, мы весь год будем выращивать мандрагоры – так сказать, от младенческого состояния до матёрого. Надо полагать, раз мандрагора такая заипательски ценная, урожай пойдет на продажу. Или на поставки в Министерство и госбольницы с лазаретами.

Хогвартсу денежка, ученикам – практика, больницам – излеченные пациенты.

Все довольны, все при деле.

Для нас профессор Спраут заготовила сотню горшков… так, на каждого примерно по пять получается. Хорошо, что Травология сдвоенная с Хаффлпаффом, эти трудяги-огородники и нам не дадут оплошать. Так, наушники уже заготовлены, и будь я проклят, если в них не вплетено заклинание гашения звука! Эти кусочки меха с дугами физически не могут полностью гасить звук, но гасят. Магия, чтоб ее. Профессор показывает, как нужно выдергивать мандрагору из грядки и сажать в горшок. Зеленовато-сиреневые верхушки растений с хохолками не выглядят опасными, и школьники вполне понятно расслабляются.

Ха! Спраут резко выдергивает мандрагору.

Вместо корня – маленький, грязный и уродливый младенец, которого профессор держит за тот самый хохолок. Мандрагоры, получается, они как айсберги – наружу торчит десятая часть от общего объема. Младенец-растение с трупно-зеленой кожей извивается и широко открывает рот. Надо понимать, кричит, и делает это совершенно не по-детски.

Профессор спокойно запихивает растение в горшок и засыпает компостом.

Вот это по-нашему.

Растение сразу успокаивается, но все равно Спраут сыпет компост, пока снаружи не остается все тот же, изначально торчавший, зелено-сиреневый хохолок. После чего показывает большие пальцы рук – условный сигнал, что наушники можно снять.

– Вот так это делается, – спокойно сообщает старушка. – Так как это только рассада, она не убивает, но вполне может вырубить вас на несколько часов. Поэтому убедитесь, что наушники прочно сидят на голове. Горшки вот там, ставить их на эти поддоны, работать будете по четверо на поддон. Компост брать из этих мешков, и не забудьте надеть перчатки! Драконий помёт не слишком полезен для открытой кожи, как и мандрагоры, впрочем.

Толково. Просто, кратко, по существу. Четвертым к нам ожидаемо встаёт Невилл.

Убедившись, что все надели наушники, профессор Спраут дает отмашку. В конце урока она даст вторую отмашку, и там уже кто сколько успел. В любом случае, на мандрагорах можно отменно потренировать Сферу Спокойствия, надо только с профессором договориться, чтобы во внеучебное время, значит. Вырастить отдельно еще одну мандрагору и экспериментировать. В чем смысл? Так мандрагора – магическое растение, да еще и живое! При крике, получается, кроме акустики давит еще и своей магией. Не могу же я всю жизнь голой силой закрывать огрехи в заклинаниях?

Пора бы уже добавить немного мастерства.

Работаем как единая команда, и это радует. Не зря создавал «Дачных Ежиков».

Наушники просто чудо, глушат всё. Надо будет уточнить, кто создавал. Такое добро и самому пригодится, особенно если пару свойств добавить.

За счет разделения труда и смены операций каждый успевает попробовать все детали процесса переноса, при этом наша четверка обрабатывает сорок горшков. Мандрагоры, вытащенные из грядки, вначале попробовали было возмущаться, но, как выяснилось, прямой в нос действенен не только против животных. Один удар, и растение обвисает – пихай в горшок и присыпай драконьим гуаном.

Надеюсь, что все же мандрагоры пострадавшим не потребуются.

К концу урока все в земле, потные и тяжело дышат. МышцЫ не хватает для таких вот длительно-силовых работ. Я, разумеется, выгляжу не лучше остальных. Выносливость помогает мне дышать не так тяжело, но и только. К счастью, до следующего урока полчаса и мы вполне успеваем помыться. Душевая – общая, и я непроизвольно обращаю внимание, что соседки по комнате того… тоже обзавелись подрастающими сиськами.

В режиме «Гусары – молчать!» быстро домываюсь и мчусь на Трансфигурацию.

Сразу подхожу к МакГонагалл и уточняю насчет дополнительных занятий. Минерва смотрит сверху вниз, как на букашку, и сообщает, что уроки будут, но вначале – отработка! Понятно, наказание за полеты на автомобиле. К кому на этот раз? Если к Спраут, то было бы неплохо, заодно договорюсь насчет мандрагоры и тренировок. Ладно, раз наш декан еще не решила, какое наказание выдать, возвращаемся к уроку.

Однокурсники машут палочками так, как будто первый раз взяли их в руку.

Все-таки этот «Декрет о разумном ограничении несовершеннолетнего колдовства» не слишком разумен. Надо, надо реформировать образование, пока все не пропало. Моргаю. Блин, совсем уже увяз. На кой хрен мне реформы образования в этой магической Британии? Бр-р-р, надо меньше тренироваться и больше спать.

Успешно превращаю жука в пуговицу.

Рядом товарищ Уизли, сосредоточенно сопя, обматывает сломанную палочку неким Волшескотчем. С интересом наблюдаю, гадая, есть ли в этом мире китайский магический клей? Волшебный скотч ожидаемо не помогает. Еще бы, структура дерева в палочке нарушена, какая уж тут магопроводимость? Палочка трещит, шипит, выдает искры и клубы сероводорода.

– Рон, ты так нас всех угробишь, – сообщаю ему, пытаясь отобрать палочку.

– Родители мне новую не купят, – супится пацан и палочку не отдает.

– Почем ты знаешь? Напиши им письмо, заодно про машину еще раз расскажешь и извинишься.

– Не буду я ничего писать! Как мне теперь колдовать? – совершенно нелогично восклицает Рон.

– Садись и пиши письмо, – угрожающе наставляю палочку.

– Чтобы они прислали еще одну Вопилку? Нет уж!

– Мистер Уизли! – подходит МакГонагалл. – Почему вы так кричите?!

– Я… это… сломал свою палочку! – показывает деревяшку со скотчем Рон. – Вот!

– И вы не придумали ничего лучше, как заклеить ее Волшескотчем? Мне стыдно за вас, мистер Уизли! Минус пять баллов Гриффиндору! Мисс Грейнджер?

– Вот, профессор, – показываю пуговицу.

– Пять баллов Гриффиндору, – смягчается наш декан. – А вы, мистер Уизли, никогда больше не пытайтесь склеивать сломанные палочки Волшескотчем! Еще раз увижу, и пятью баллами мой гнев не ограничится!

Рон злобно сопит, но крыть ему нечем. На лице выражение упрямства, мол, все равно не заставите писать домой! Да и хрен с тобой, рыжий ты наш. Хочешь в этом году побыть самому себе злобной буратиной? Будь! Как заделаю новые палочки, сломанную обязательно отберу. Или, еще лучше, сам напишу родителям Рона, хе-хе.

Отличная идея, надо только правильно подобрать слова.

После обеда выходим во двор, затянутый непонятно откуда взявшимся туманом. Сажусь на скамейку и начинаю набрасывать черновик письма. В Лес-то я выберусь, но кто сказал, что там сразу найду сердцевину для палочки? Да и обработка дерева займет энное количество времени. Проще написать Артуру и Молли, только вот на какой кривой магической козе к ним подъехать, чтобы они действительно не прислали еще одну Вопилку?

Из раздумий выводит появление пацана-первокурсника.

Маленький, какой-то весь щупло-тощий, карие глаза, мышастого цвета волосы. Зовут Колин Криви. В руках магофотоаппарат, огромный по сравнению с самим Колином. Ага, мальчик-первокурсник, ярый фанат Гарри Поттера, его шрама, зеленых глаз, метлы «Нимбус 2к», дома Дурслей, купе в Хогвартс-экспрессе. В общем, все, чего касался Гарри, просто священная корова для фанатов вообще и Колина в частности.

Соответственно, товарищ Криви страстно жаждет сфотографироваться с кумиром.

Вслушиваюсь. Ага, еще нужна спецпроявка, и тогда на фотографии будет гифка. Так-так, Колин, ждет тебя допрос с пристрастием. Как только доберусь до поболтать с Джинни, хе-хе. Гарри мнётся, Колин настаивает, мол, как было бы классно сфотографироваться с самим Поттером! Да еще и автограф просит. Пацан, да ты охренел! Думаешь, если Гарри тебя сразу не послал, так можно наглеть и нападать с просьбами? Сейчас я тебя сам пошлю… прямо к Джинни.

– Фото с автографом? Поттер, ты раздаешь фотографии с автографом? – издевательски кричит появившийся во дворе Малфой.

Меня, надо полагать, он еще не заметил в тумане, иначе поостерегся бы так подставляться.

– Конечно раздает! – кричу прямо на весь двор. – Тебе, Драко, как истинному поклоннику Гарри, автограф вне очереди и совершенно бесплатно!

– Грейнджер! – сопит Драко.

Крэбб и Гойл за его спиной сжимают кулаки. Хм-м-м, а ребята за лето еще мышцу подкачали. Молодцы.

– Малфой, – безмятежно улыбаюсь в ответ. – Гарри, подпиши человеку автограф, видишь, он прямо сгорает от нетерпения.

За спиной Гарри и Рон давятся от смеха, Колин тоже выдавливает несмелую улыбку. Драко кидает на первокурсника злобный взгляд. Нет, товарища Криви под защиту брать не буду, хватит с меня команды «Ежиков». Но все равно Малфой колеблется, не решаясь сразу напасть на Колина, и упускает момент.

Мне невольно опять вспоминается из Антонова: «Летящей походкой ты вышла из мая», когда Локхарт в бирюзовой мантии выпрыгивает из тумана с радостными криками.

– В чем же дело, в чем же дело! Кто тут раздает фотографии с автографом?

Драко моментально испаряется. Резко тяну Гарри и Рона в туман, пацаны, не будь дураки, все понимают, и мы дружно делаем ноги со двора. На растерзание Локхарту остается первокурсник Колин Криви, вот и отлично. Пусть Гилдероя пофотает, авось препод угомонится. Скажем прямо, этот ходячий автоспамер Гилдерой уже подзаебал. Неужели никак не сообразит, что в школе ему предстоит провести весь учебный год, и такая навязчивая самореклама только раздражает?

Глава 7

Убежав от Локхарта, мы – да-да! – идем к нему же, на урок Защиты от Темных Искусств. Интересно, навязчивая реклама входит в список Темных Искусств? Если нет, то это большая недоработка! Кабинет ЗОТИ, в котором мы нюхали чеснок весь прошлый год, теперь источает миазмы чересчур сильных духов. Стены вполне ожидаемо завешены улыбающимися портретами преподавателя. Еще они подмигивают и восхваляют великого Локхарта.

Гилдерой появляется танцующей походкой, отбирает у Невилла «Турне с троллями» и показывает на обложку.

– Это я! – портрет на обложке тоже подмигивает. – Гилдерой Локхарт, Орден Мерлина третьей степени, Почётный Член Лиги Защиты от Тёмных Сил и пятикратный обладатель Награды за Самую Очаровательную Улыбку журнала «Еженедельник для Ведьм»… но об этом я не говорю. Я бы не избавился от бандонской баньши, улыбнувшись ей.

Баньши? Баньши – это хорошо, хе-хе. Будет тебе баньши, во весь рост.

Раздает нам листки с вопросами. Анонимное анкетирование? Да ни хрена. Пятьдесят четыре вопроса на трех листах. И все о вкусах, пристрастиях и желаниях Гилдероя. Убиться ржавым веником.

– Это чтобы проверить, насколько внимательно вы читали мои книги, – потирает руки Локхарт, – насколько все усвоили. У вас есть полчаса. Начинайте прямо… сейчас!

Школьники пыхтят, пытаются что-то отвечать. «Тяжело в деревне без нагана». Ладно, спокойствие, только спокойствие. На все вопросы вида «Какая у Гилдероя Локхарта тайная амбиция?» честно отвечаю: «не знаю». Отрицать не буду, мысль написать что-то вроде «а хуй его знает» была. Но, подумав, решаю не обострять. И без того товарищ Гилдерой уже глазом подергивает при виде меня. Локхарт собирает листки, вздыхает, страдает, ах-ах, ведь там-то и там-то, в такой-то вот книге, написано, что его любимый цвет лиловый! И он втайне хочет избавить мир от зла. Мва-ха-ха, оцените мою выдержку, даже не улыбаюсь, когда он задвигает эту ерунду про избавление от зла!

– Мисс Гермиона Грейнджер! Я очень опечален, – сообщает Локхарт. – Если вы будете меньше времени уделять Гарри Поттеру, то лет через десять сможете достичь… чего-нибудь в этой жизни.

– Да, профессор.

– Увы, увы, за то, что у вас нет ни одного правильного ответа, я снимаю с Гриффиндора десять баллов!

И лицо такое страдальческое, хе-хе. Даже я почти поверил. Одноклассники косятся.

Локхарт достает из-под стола большую клетку, накрытую сверху покрывалом. Двигает речугу, мол, он вооружит нас против самых ужасных тварей и даст испытать просто непередаваемый страх. Но бояться не нужно, ведь он рядом с нами! Театрал, йоптель. Отточенным жестом сдергивает покрывало с клетки. Класс замирает в ужасе.

– Да! Свежепойманные корнуоллские феи!

– Но, сэр, ведь они не очень опасны! – прыскает Симус Финниган.

– Не будьте так уверены! – вещает Локхарт. – Они дьявольски хитры!

Феи ростом сантиметров по двадцать, темно-синие, с крылышками и коготками, которыми они яростно бренчат по прутьям клетки. Высокий писк наполняет комнату. Школьники откровенно ржут, и Локхарт, явно обидевшись, резко открывает клетку. Феи ломятся на выход, что ж, пришла пора «ведьминого крика»!

Вскакиваю на впереди стоящую парту, чтобы конус звука шел прямо в клетку, не задевая одноклассников. Палочку в горло, губы шепчут: «Инфрасонус!», рот слегка приоткрывается. Ударная волна инфразвука устремляется прямо в фей! Синие создания немедленно обсираются и залетают в клетку быстрее, чем вылетали. После чего сами запирают дверь и набрасывают ткань. В классе остро воняет свежим дерьмом.

Одноклассники, зажимая носы, сидят в каком-то ступоре.

Ах да, ведь все прошло беззвучно и они видели только результат: прыжок на парту, и феи, обосравшись, залетают обратно в клетку. Хе-хе, будет еще один штришок к портрету чокнутой Грейнджер, ибо «ведьминым криком» я ни с кем делиться не намерен. Реальное решение на стыке магии и физики, спасибо читанным в свое время книгам по фэнтэзи и – да, все той же физике.

Заклинание «Сонорус», дающее громкий голос, стало «Инфрасонус»[6]6
  Инфрасонус – буквально с латыни: infra (инфра) и sonus (звук).


[Закрыть]. Создает в горле магофильтр на голосовые связки, и вместо звука идет инфразвук. Это звуковые волны с частотой ниже, чем та, которую способно воспринять человеческое ухо. Поэтому школьникам и показалось, что все прошло беззвучно.

В обычном состоянии инфразвук вызывает страх, головокружение и прочие нехорошие ощущения в организме.

При определенной громкости инфразвуком легко можно убить. Но меня интересовало именно свойство «беззвучного страха». Сила в заклинании обеспечивает подстройку инфразвука под жертву. То есть мой «ведьмин крик» вызывает страх у любого живого существа, если только оно не защитилось заранее или не обладает более мощной собственной магией. Да, тут пришлось душевно потрудиться, подгоняя параметры и оттачивая движения глотки, вкупе с подачей силы.

Зато результат налицо.

В моем арсенале почти универсальное оружие, только что прошедшее апробацию.

Товарищ Локхарт стоит, раздувается от ярости. Ага, типа я ему сорвал эффектное выступление. Но не будем огорчаться, по фильму помню, что феи и самого Локхарта из кабинета выбросили. Вроде оригинальная Гермиона там тоже что-то кастанула и всех спасла. Правда, в фильме обошлось без говна, но зато опробовал «ведьмин крик». Гномы в саду Уизли, конечно, разбегались только в путь, попутно удобряя деревья и растения, но! В саду – это, можно сказать, тепличные, лабораторные условия, а тут боевые. Приближенные к боевым, ладно.

– Что это было, мисс Грейнджер? – злобно спрашивает Локхарт.

– Крик баньши, профессор. Немного модифицированная версия, – я само спокойствие и невозмутимость.

– Так, пойдемте все на свежий воздух, – улыбается Локхарт, – а вы, мисс Грейнджер, задержитесь и сделайте уборку… того, что натворили!

«Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвеевна, как журавль в небо.

Первый день в школе прошел весьма успешно. Однако случилась у нас небольшая неприятность, а именно: пришлось немного поспасать детей, и теперь меня ждут длительные отработки. Дневника зловредного пока не обнаружил, но ищу не покладая рук и ног. Искренне надеюсь, что найду до того, как змея выберется из подземелий. Возвращение мое пока откладывается, потому как требуется помощь в уборке классов.

Засим остаюсь мысленно с вами, разлюбезная Екатерина Матвеевна»[7]7
  Если кто не понял, ГГ имитирует товарища Сухова из к/ф «Белое солнце пустыни».


[Закрыть].

Облегчив душу мысленным письмом к жене (пусть даже зовут ее не Екатерина Матвеевна), осматриваю пустой класс. Самое время запустить руки в секретные пособия и учебники, но, увы, не получится. Портреты Локхарта внимательно наблюдают и зажимают носы, намекая, что пора бы и прибраться. Фей припрячь, что ли? Подхожу поближе к клетке, феи в ужасе пытаются убежать и… роняют клетку.

К счастью, дверца держится и выбраться эти синие хулиганки не в состоянии.

Зато, сообразив, что вместе они сила, толпой поднимают клетку и летят на шкаф.

Не сказать, что «уронил челюсть», но зрелище преизрядно удивляет. Вот что с людьми и феями страх делает! Оказавшись на шкафу, феи показывают языки, корчат рожи и демонстрируют голые жопы сквозь прутья. Усмехаюсь. Понабрались у школьников дурных привычек, а может, эти синенькие изначально такие были. Неважно, главное, что теперь самому убираться придется.

Так, совка и веника что-то не наблюдаю.

Да и следы замыть и смыть куда-то надо. Феи злобным писком хохочут сверху, портреты высокомерно отворачиваются. Двумя кусками пергамента сгребаю гуано в одну кучку и кастую левитацию. Где тут ближайший туалет? По дороге встречаю каких-то парней, те с ужасом шарахаются в стороны. Ну да, ну да, идешь тут спокойно по делам, а тебе навстречу какая-то малявка кучу свежую левитирует. Хе-хе, есть чего испугаться.

Тряпки так и не нашел, но струя воды под давлением тоже неплохо очищает.

Потом всю эту воду загоняю в угол, приподнимаю левитацией и выплескиваю в окно.

Слышен чей-то восторженный вопль. Вот дурак, забыл посмотреть, есть кто-то внизу или нет! Ладно, раз кричали с восторгом, значит, кто-то просто наблюдал, и этот кто-то школьник. Ну или в Хогвартсе завелась секта копрофилов. Как учит нас всемогущий теорвер, вероятность любого события выше нуля. Осматриваю кабинет еще раз. Вроде чисто, следы замыл, запах прогнал, насколько смог. В конце концов, освежителя воздуха в кабинете тоже нет. Эх, не ценят здесь труд уборщиц!

Хотя да, чего это я. Тут же вместо уборщиц домовики. Какое там ценить труд…

Ладно, пока Локхарт и ученики не вернулись, есть время разобраться с феями. Нет, никто их отфеячивать не собирается. Просто сниму клетку и потренирую Сферу Спокойствия. Посмотрим, что сильнее: их совокупная подъемная сила или моя Сфера. Феи ругаются и одновременно испуганно жмутся к прутьям, подальше от такого грозного меня. Конечно, знай они, что мой предел – два удара инфразвуком в день, боялись бы поменьше. Нет, могу и третий раз ударить, но тогда лучше заранее подложить носилки, чтобы после падения тела удобнее было тащить в медпункт.

Очень, очень энергозатратное и сложное заклинание получилось.

Садовые гномы семейства Уизли, в этом году удобрившие каждый квадратный метр, не дадут соврать.

Ничего, в жизни должно быть место и простым, и сложным заклинаниям. Даже один удар в день дает возможность что-то где-то улучшить, поправить движение палочкой, подачу энергии и прочие параметры. Торопиться некуда, все равно против василиска инфраудар будет не слишком эффективен. Сия магическая змеюка, увы, чересчур магическая, тут одной магией не обойдешься.

Конечно, если под рукой есть десяток опытных магов-боевиков, то можно и одной магией.

Но где взять этот десяток в Хогвартсе? Негде. Только самому вырастить, для чего и созданы были «Ежики». Ладно, что-то отвлекся. Идите сюда, мои синие крошки, хе-хе. Феи пищат и вырываются всей клеткой; усиливаю нажим, пытаясь подтянуть мелких негодниц со шкафа. Тут возвращается сияющий, как двухсотваттная лампочка, Локхарт с учениками.

– Вот так я снял проклятие, и все благодарили… Мисс Грейнджер! – Гилдерой подхватывает клетку. – Что вы собирались сделать с этими феями?

– Поставить на место, профессор. На время уборки пришлось переставить клетку, чтобы феи… не пострадали.

– Почему-то я вам не верю, – с ухмылкой грозит пальцем Локхарт.

Феи тоже мне не верят, пищат и рвутся улететь. Гилдерой ставит клетку под стол и накидывает на нее покрывало. Выдает домашнее задание: читать его книги. Вдумчиво зубрить наизусть, до полного просветления. Ученицы, развесив слюни, восторженно кивают. Ученики как-то равнодушны, один Гарри слегка смущен. Выясняется, что во время урока на свежем воздухе Локхарт заставил его изображать простого трансильванского крестьянина. И потом показывал, как вылечил Гарри, то бишь крестьянина, от Балабольного проклятия.

– У меня странное ощущение, что он ко мне неравнодушен, – поясняет Гарри, потирая шрам.

– Не к тебе, а к твоей славе. И к олицетворению твоей славы – шраму.

– Я бы с радостью отдал всю эту славу кому-нибудь другому, – глухо и с горечью шепчет Поттер.

Интересно было бы придумать заклинание «Обмен Славы», хе-хе. Кастанул… хотя нет, тут, скорее, провел бы обряд или ритуал; ну вот, провел ритуал – и поменял жизни двух человек. В данном случае, думаю, Рон и Гарри охотно махнулись бы. Гарри получил бы большую и любящую семью, живых родителей и прочие радости, о которых тоскует. Рон получил бы славу, известность, подвиги и мастерство в квиддиче. В общем, все, о чем мечтает.

Вот такие вот психологические выверты.

Как-то даже не знаю, что сказать, и мы просто молчим. Знаете, такое дружеское подбадривающее молчание, когда все понятно и без слов. Ученики уже разбежались, только Рон топчется рядом. Тоже не знает, что сказать, книжку ему по психологии подсунуть, что ли? Нет, не пойдет. Товарищ Уизли читает исключительно о квиддиче. Выход, конечно, есть. Надо сесть и самому написать книгу «Психология квиддича», где, в увлекательной приключенческо-исторической форме, подсунуть Рону все нужные сведения.

Всего-то дел на год-другой. Обязательно на пенсии займусь, ага.

В этот же день, но уже после ужина, еще раз подходит Малфой.

То ли неудача днем его заела, то ли он все лето умение подъёбывать тренировал, но вот, значит, идет в атаку. Словесную, разумеется; даже Драко, у которого отец – один из дюжины попечителей Хогвартса, не рискует затевать драки в Большом зале. Новенькая мантия, прилизанные волосы и даже – принюхиваюсь – какие-то духи. Очень интересно. Не слышал наш блондин народной мудрости, что «мужчина должен быть слегка неряшлив: или ширинка расстегнута, или рукав в говне».

– Грейнджер! – демонстративно морщится блондин и обращается к неизменным спутникам, то есть крепышам Крэббу и Гойлу, которые стоят рядом: – Неудивительно, что феи не сдержались на уроке. Так ужасно выглядеть!

Пауза. Драко горделиво поглядывает, мол, оцените, как я классно эту Грейнджер поддел!

– Малфой, – сообщаю со смешком, – думаешь, ты крепче фей? Хочешь, и ты… не сдержишься прямо здесь?

– Пф-ф-ф! – фыркает Драко, выдержав паузу. – Девчонка!

Вот это я понимаю – оскорбил, ага.

Девчонка, ужас-ужас!

Вообще, если вот так взглянуть отстраненно, план по устрашению и оттягиванию внимания Малфоя практически удался. И к Гарри с Роном почти не цепляется, да и накал как-то сбавил. Не исключено, конечно, что в этом году Драко будет работать тоньше, да и гхыр с ним. Невелика честь – побеждать детей. Так что пусть товарищ Малфой ходит, придумывает словесные пакости и вообще злобно сопит в мою сторону.

Может, меньше времени и сил на другую придурь останется.

И тогда можно смело утверждать, что свой вклад в оздоровление психологического климата Хогвартса я внес.

Гордо задрав нос, Драко удаляется к столу Слизерина. Нет, я не смотрю задумчиво ему вслед. Не той величины фигура, чтобы думать о Малфое дольше, чем его вижу. Вот домовик Малфоев, известный в узких кругах как Добби, меня очень интересует. И еще – где этот чертов дневник. Поэтому под занавес Дня Знаний сижу и размышляю о дневнике с эльфом.

Но в голову так ничего и не приходит, слишком мало исходных данных. Спать? Спать!