Текст книги "По дороге к нашей любви (ЛП)"

Автор книги: Саманта Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Привет, Лив. Я Нейт.

Несмотря на покалывание и сексуальный туман от его взгляда, я каким-то образом смогла улыбнуться в ответ. Махнув рукой на его стакан, я спросила:

– Пьешь в одиночестве этим вечером?

– Выпей со мной и я не буду один.

– Ох, это было мило.

– Не выходи из образа.

Я покорно выпрямила спину.

– Извини.

– Не извиняйся, просто продолжай играть.

Пытаясь придумать ответ, я решила, что слишком сложно представлять вместо Нейта Бенджамина, поэтому просто оставила это, напоминая себе, что здесь были только я и Нейт. Мы тусовались все время. Немного расслабившись, я выдала:

– Я выпью с тобой, если угадаешь мой любимый напиток.

– Хорошо. Ты умеешь быть игривой.

Он опять усмехнулся, возвращаясь в образ.

– Дай мне подумать.

Его взгляд пробежался по мне.

– Американка. Свободная. Непринужденная... Я думаю пиво.

Я покачала головой, стараясь не улыбаться, так как пиво было тем, что я пила в реальной жизни. Но для него это было слишком легко.

– Виски?

– Неа.

Своими глазами он говорил, что знает, что я делаю, но терпеливо продолжил:

– Что же тогда?

– Ром с колой, – соврала я.

– Что ж, мои навыки чтения людей совсем на нуле.

– Нет, думаю, это просто значит, что ты не экстрасенс. Например...

Я слегка улыбнулась и придвинулась ближе, и теперь моя нога была прижата к его. Одеколон Нейта ударил по моему обонянию и мое сердце начало биться немного быстрее, когда я продолжила:

– Что сейчас говорят твои навыки чтения людей?

Глаза Нейта опустились туда, где наши ноги прижимались друг к другу, и мои ладони снова вспотели. Это было слишком нагло? Это было правильно? Ох, дерьмо, я никогда в этом не разберусь.

Когда его взгляд поднялся обратно ко мне, на секунду я была удивлена, увидев тепло в его глазах. Однако, когда он ответил:

– Что я должен купить тебе, ром с колой, – я вспомнила, что он просто играл.

Я расслабилась и мои глаза сверкнули, когда я тоже влилась в игру.

– Кажется, твои навыки чтения людей в порядке.

Уголок его рта сексуально изогнулся.

– Знаешь, это не все мои навыки. Мне говорили, что я могу творить чудеса своими руками... и другими частями тела.

Грубые сексуальные намеки заставили мои щеки покраснеть. Нейт громко застонал, откидываясь на спинку дивана.

– Ты отлично справлялась.

Я попытался охладить щеки силой разума.

– Извини. Я просто не ожидала, что ты заговоришь о сексе.

– Я не понимаю. – Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. – Мы вместе смотрим пошлые комедии, рассказываем анекдоты про секс. Обычно ты смеешься и тоже участвуешь в этом. Не начиная краснеть.

– Но это не направлено на меня, – отрицала я.

– Поэтому даже мысль о ебущемся парне заставляет тебя смущаться?

– Во-первых, разве мы уже не говорили об этом? И во-вторых, не говори “ебаться», Нейт.

– Я должен говорить пошлые слова, чтобы ты могла пройти через этого.

– И не надо быть снисходительным. Я не ханжа. Мне просто не нравится слово “ебаться.” Я предпочитаю “трахаться”.

Как только я это сказала, в глазах Нейта засверкали смешинки. Я видела, как уголки его рта приподнялись в преддверии настоящей улыбки.

– Даже не смей...

Я ударила его подушкой, когда он начал ржать надо мной.

– Перестань вести себя так незрело.

Посмеявшись надо мной, по крайней мере, пять минут, Нейт наконец-то, взял себя в руки, вытирая слезы из уголков глаз.

– Нам нужно поработать над грязными разговорами, – заявил он, все еще немного хриплым голосом из-за смеха надо мной. – Некоторые парни обойдутся намеками, но некоторые расскажут все, что хотят сделать с тобой.

«Я не покраснею, я не покраснею».

– Как ты.

– Я не самый утонченный парень.

– Что если мне не нравятся такие разговоры?

– Если нет, то такие парни не для тебя. Ты можешь просто уйти и найти парня, который будет более сдержанным. – Нейт наклонился ко мне, глядя прямо в глаза. – Но откуда ты знаешь, что они тебе не нравится? В конце концов, это всего лишь прелюдия.

«Я не покраснею, я не покраснею».

«Блять, я краснею».

Нейт снова ухмыльнулся.

– Слушай, может, мы просто смиримся с моими красными щеками на твои сексуальные намеки, пока не увидим, смогу ли я справиться с грязными разговорами.

Мгновение он смотрел на меня.

– Ладно. Это твой выбор.

Я решительно кивнула, а потом просто села.

Нейт приподнял бровь.

– Нужно ли нам вернуться к той части, где ты сказал, что умеешь делать руками?

Он снова смеялся надо мной, но на этот раз только глазами.

– Звучит, как хорошее место для начала действий.

Глава 8

После трех часов недомолвок я наконец-то перестала стесняться. Я даже смогла немного дерзко ответить, но это не означало, что теперь я стала настолько храброй, что смогу запросто подойти к Бенджамину и легко начну флиртовать с ним. Я все больше убеждалась в том, что мне гораздо комфортнее с Нейтом, и что моя неуверенность с низкой самооценкой просто расцветали именно рядом с Бенджамином.

И все-таки, в первый раз за долгое время я чувствовала себя лучше. Не только потому, что Нейт помогал мне бороться с моей неуверенностью, но и потому, что я взялась за ту часть своей жизни, которой была недовольна.

Нейт был по уши в делах в пятницу. У него три запланированные фотосессии и обязательное присутствие на церемонии награждения, значит он будет работать вплоть до полуночи. Что касается меня, то в моих планах был обычный еженедельный ужин с папой, Джо, Кэмом и Коулом.

Это означало никаких уроков.

Учитывая, что у Кэма, Нейта и Коула во второй половине дня занятие по дзюдо, а после они всегда тусовались вместе, то суббота тоже была в пролете.

Однако, мне удалось увидеть Нейта.

Джо позвонила мне договориться насчет вечера, и когда я приехала к ним, то оказалось, что все уже были в сборе в компании с Пити. Лин – невесты Пити с ними не было, но я ее и не ожидала увидеть. Мы встречались несколько раз, она показалась мне достаточно милой, но ее мало интересовали тусовки с Пити и его друзьями. У нее была своя компания и, похоже, что их обоих это устраивало.

Нейт и Коул играли в военную видеоигру, на которую Нейт писал рецензию, а мы с Пити терпеливо ждали своей очереди. Кэм сидел в углу за своим столом, перебирая бумаги по работе, а Джо дремала на ковре перед камином.

Я сидела рядом с Нейтом, старательно пытаясь не чувствовать себя странно в кругу наших друзей, отгоняя из мыслей воспоминания о вечере четверга, наполненного флиртом с ним. Несмотря на то, что эти уроки считались дружескими, было в них что-то порочное. Особенно то, что ни один из наших друзей даже не подозревал о том, как Нейт сказал мне, что думал о том, как трахнуть меня, или как мы целых четыре часа флиртовали до сладкого трепета между ног.

– Я переосмысливаю свой план стать тату-мастером, – объявил Коул, при этом быстро реагируя на появляющихся на экране врагов.

Джо зашевелилась и посмотрела на брата сонными глазами:

– Почему? Ты же бегаешь с этой затеей уже несколько месяцев.

Коул нажал на паузу и посмотрел на нее с несколько упрямым выражением на лице.

– Я не хочу продолжать.

Кэм хмыкнул из угла комнаты и пробормотал, не поднимая глаз от своих рисунков:

– У него есть ты, детка.

– Хорошо. – Джо зевнула и медленно села. – Ты уже говорил об этом. Что для тебя «продолжать»?

Коул пожал плечами:

– Теперь я хочу работу Нейта.

– Держись за тату, приятель, – отозвался Нейт. – Во-первых, у меня это временно, и это не покрывает все счета. Во-вторых, я видел тату, которую ты разработал для Кэма. Тебе стоит продолжить в том же духе.

– Думаешь?

Коул еле сдерживался, чтобы не выглядеть слишком довольным.

– Я мог бы придумать тебе новую.

– Новую?

Джо уже совсем не казалась сонной, она откинула волосы и, горящим от любопытства взглядом, уставилась на Нейта. Я совершенно точно знала, что Нейт был для нее загадкой, она постоянно задавала мне вопросы о нем. И как бы я не доверяла ей, я не могла поделиться с ней всеми тайнами Нейта. История Нейта была не моей.

– У тебя есть татуировки, Нейт?

Казалось бы, очевидный вопрос, но я понятия не имела, есть ли у Нейта есть тату.

По комнате разлилось напряжение от вопроса Джо. Ответ Нейта был жестким и резким:

– Да.

– И что там?

– Ничего, – бросил Нейт и перезапустил игру.

– Ну это же должно быть что-то?

– Я же сказал – ничего.

– Когда ты ее наколол?

– Джо…

– Где…

– Господи! Я же сказал – ничего. Ясно?! – Нейт резко оборвал ее.

Я удивленно уставилась на него. Это было так на него непохоже – быть недовольным и резким с людьми. Это могло означать только одно – тату что-то значило для него.

Однако, Джо ответ не устроил, и выглядела она немного обиженной.

– Детка, не хочешь помочь мне принести закуски? – тихо спросил Кэм, вставая из-за стола.

Она взглянула на него и так же тихо выдавила:

– Да, конечно.

Он помог ей встать, и они вышли. Но даже после их ухода чувствовалось напряжение в воздухе. Коул откашлялся и заново включился в игру.

– Кстати, думаю, тут следует уменьшить время для реакции, – заявил он, пытаясь сменить тему.

Нейт кивнул ему благодарно:

– Думаю, что ты прав, пупс.

Они начали обсуждать игру с Пити. Все это время я смотрела на Нейта, ожидая, когда он расслабится, но этого так и не произошло. Мое сердце болело за него. Мне необходимо было дать знать ему, что если ему тяжело, я готова помочь. Я подошла поближе к Нейту, пока Пити спорил с Коулом по поводу графики.

– Тату? – шепнула я тихо ему на ухо, надеясь, что мне не достанется так же, как Джо.

Нейт повернулся ко мне, покачав головой и окинув меня теплым взглядом.

– Позже, детка, – пробормотал он. – Мне не следовало так говорить с Джо.

– Она в порядке, – успокоила я его.

Я нежно сжала его коленку, прежде чем встать и отправиться на кухню помочь Джо. Выходя, я увидела, как Кэм возвращается в комнату с хмурым видом.

– Все нормально?

Он слегка махнул головой, давая мне понять, что нет.

– Ей нехорошо от того, что она давила на него.

– Он тоже чувствует себя плохо из-за этой стычки, так что не нападай на него, – решила предостеречь я.

Кэм посмотрел на своего друга и прошептал:

– Ты забыла, что я много знаю, Лив. Я не собирался нападать на него, но иногда, думаю, кому-то следует.

Не зная, как среагировать на этот выпад, я слегка улыбнулась и проскользнула мимо. Я нашла Джо на кухне, высыпающую чипсы или крипсы, как их называет папа, в миски. Заметив несколько пакетов с арахисом и пустые миски, начала помогать.

– Как прошла неделя? – поинтересовалась я спокойно. – Отец тебя не сильно вымотал?

Джо улыбнулась мне поверх своего плеча.

– Мы сейчас очень загружены, но это классно.

– А новые сотрудники?

– Хорошо. Я думаю, что Кэм немного волновался из-за этого – как ребята будут воспринимать меня, но Мик выбирал тщательно. Они буквально еще два дяди Мика, так что у меня теперь три защитника.

Я улыбнулась:

– Я тоже так подумала, когда разговаривала с отцом.

– Что насчет тебя?

Наморщив лоб, она внимательно посмотрела на меня.

– Ты в порядке? Ты выглядишь... не знаю, вчера в ресторане ты выглядела действительно тихой. Это из-за Мика и Ди? Что-то не так с ними? Мы не разговаривали об этом.

Вчера вечером я действительно была тихой, но это было в основном из-за того, что в моей голове постоянно прокручивались те лестные и горячие слова, которые Нейт говорил мне во время наших предыдущих уроков.

– Честно говоря, это просто была утомительная неделя. Думаю, Ди хорошая. Никаких проблем не было.

– Ты все еще чувствуешь себя не в своей тарелке, да?

Я покачала головой, чувствуя, как комок боли вновь образовался в моей груди.

– Папа обожал маму и поддерживал ее все то время. Это был странный брак, слишком странный. Они были скорее компаньонами, чем любовниками, но папа не жаловался, не думаю, что он даже задумывался по этому поводу. Он ее сильно любил.

Я улыбнулась, вспомнив.

– Он заслуживает счастья. Ди действительно классная, и она делает его счастливым. Я рада за него.

Меня не удивили слезы в глазах Джо. У нее всегда глаза на мокром месте, когда она переживает за друзей. Джо по-настоящему заботится о них.

– Ты всегда можешь поговорить со мной, Лив. Если тебе станет тяжело или у тебя возникнут трудные времена, обращайся.

Я была уверена, что это правда, что она всегда придет на помощь, даже если нужно будет просто послушать. Я знала, что могу поговорить с ней о маме, но в прошлый День Благодарения было действительно тяжело. И Нейт был единственным, кто увидел, как я его пережила.

А проблемы, что есть сейчас... Я не могла поговорить о них с Джо.

Приезд в Шотландию, знакомство с Джо – это были возможности начать все с чистого листа во всех смыслах. У меня никогда не было много друзей в Штатах, но те немногие, что были, знали практически все об о мне и о моей личной жизни, точнее, об ее отсутствии. Они никогда не говорили напрямую, но всегда обсуждали парней с неким намеком на жалость, иногда даже с чувством превосходства. Это заставляло чувствовать себя еще хуже.

Но Джо... Джо ничего не знала об этом.

Когда мы впервые встретились она переживала проблемы со своими мамой и папой. Думаю, что длительное время она считала, что во всех проблемах родителей так или иначе была виновата она. Встреча в столь эмоционально сложное для нее время сильно ускорило нашу дружбу. Она доверилась мне, каким-то образом, у меня получилось найти такие правильные слова, что она почувствовала себя лучше. Из-за этого и иногда из-за моего дерзкого юмора Джо считала меня самоуверенной, сильной и дерзкой женщиной. Я знаю это, потому что она повторяла это неоднократно. Она говорила, что восхищается мной. С Джо я себе нравлюсь, не то что в обычной жизни. Она – то зеркало, в которое мне хочется смотреть постоянно.

Я не была готова потерять эти моменты жизни. Моменты, которые позволяли мне чувствовать себя такой, какой она меня видела. Расскажи я ей правду о моей неуверенности, о помощи Нейта в борьбе с ней, боюсь, что могла бы упасть в ее глазах. Я хочу продолжить свое превращение в человека, к которому стремлюсь, и только после этого смогу открыться ей. И дело не в том, что я ей не доверяю, она не просто хороший друг, она – лучшая.

– Я знаю, что всегда могу прийти к тебе.

Я взяла ее руку и нежно сжала.

– Ты лучшая названная сестра, которую я когда-либо могла бы иметь.

Ее зеленые глаза расширились от удовольствия и удивления на мое откровение. Она приоткрыла губы, собираясь сказать что-то в ответ, и тут мы услышали громкий удар сверху. Улыбка моментально исчезла с лица Джо, а глаза устремились на потолок. Тяжело вздохнув, она пробормотала:

– Лучше я пойду проверю ее.

В прошлом ходу она переехала из квартиры сверху, которую они снимали со своей матерью Фионой и Коулом. После того, как она обнаружила, что ее мать-алкоголичка бьет Коула, она приняла твердое решение держать брата подальше от нее. Они проводили много времени в квартире Кэма этажом ниже, прежде чем он попросил Джо и Коула переехать к нему окончательно. Он руководствовался не только своим стремлением быть постоянно рядом с ними, но и тем, что надо было как можно быстрее оградить Коула от общения со злобной матерью.

– Хочешь пойду с тобой? – предложила я, зная, что общение с Фионой не доставляет ей особого удовольствия.

Она покачала головой и благодарно улыбнулась:

– Ты же знаешь, как она относится к тебе.

Я действительно знала. В нашу первую встречу Фиона безобразно повела себя со мной. У нее всегда были виды на моего отца. Она ревновала его к моей матери и недолюбливала меня. Она сказала, что я очень похожа на свою мать, как будто это что-то плохое. Честно сказать, это одна из самых хороших вещей, которые она могла бы мне когда-нибудь сказать.

– Иди. – Я махнула рукой. – Я закончу с закусками.

Снова вздохнув, Джо вышла из кухни. Я тоже пошла, взяв тарелку с небольшими сэндвичами, которые она приготовила.

– Я собираюсь проведать маму, – объявила она парням, проходя через гостиную.

Кэм почти врезался в меня. Дав мне пройти, он окликнул Джо:

– Я с тобой.

Как только я вошла в гостиную, мои глаза тут же нашли Коула. Как я и ожидала, наш красивый юноша был напряжен, устремив взгляд на потолок. Я ненавидела это выражение лица. Я беспокоилась о том, какие эмоции бушуют у него внутри.

Коул никогда не говорил об этом, но подозреваю, что ему было не намного легче, чем Джо, расти с такой матерью, как Фиона. Было нелегко расти без отца, а потом узнать, что он еще и мерзкий ублюдок. Все знали, это Джо была его настоящей матерью, а не Фиона. Зависимость их матери, должно быть, сделала свое дело, но просто мысль о том, что она била Коула, заставила сжаться мое сердце. Он был прекрасным ребенком. Я не могла понять, как кто-то мог причинить ему боль.

Ощутив мой пристальный взгляд, Коул посмотрел в мою сторону, и я улыбнулась ему. Он слегка улыбнулся в ответ, но улыбка не затронула его глаз.

– Сэндвич? – предложила я, подходя к нему с полной тарелкой и прежде, чем он успел что-то сказать, поставила ее перед ним.

Коул медленно взял сэндвич. Я молча стояла рядом. Он взглянул на меня, будто ждал, что я что-то скажу. Вместо этого я медленно скорчила рожицу. Коул удивленно посмотрел на меня, мотнул головой и разразился хохотом. Его тело расслабилось, и он откусил сэндвич.

Улыбаясь, я посмотрела на Нейта. По его лицу блуждала еле заметная улыбка. Взгляд был таким нежным, что это буквально выбило весь воздух из моих легких. В моей груди появилась, уже хорошо знакомая мне, приятная боль, когда он подмигнул мне.

Никогда не думала, что кто-то может подмигнуть и при этом не выглядеть глупым или слащавым.

Я была не права.

Нейт мог. У Нейта получалось трусикосрывающее подмигивание.

«О, Лимонадка, будь осторожна с этим парнем!»

****

– Ты не должен провожать меня до дома, – заметила я, когда мы дошли до Лейт-Уолка.

После того, как Джо выяснила что там с матерью, и они с Кэмом вернулись, мы выключили видеоигру и стали смотреть комедию. Нейт поцеловал Джо в лоб, когда выходил в ванную, и напряженность между ними потихоньку растаяла.

Между тем, татуировка не выходила из моей головы, потому что... Ну хорошо, потому что я просто любопытная. Главным образом, меня заинтриговала реакция Нейта. На протяжении всего фильма я ни разу не спросила его об этом. Когда Пити ушел, мы решили, что нам тоже пора.

Нейт жил в Мэрчмонте, в большом районе, населенном студентами, позади Медоус – большого общественного парка за Эдинбургским университетом. Это было к юго-западу от квартиры Джо и Кэма на Лондон-Роуд, я же жила западнее. Получилась отличная сорокаминутная прогулка от моей квартиры до квартиры Нейта.

– Уже полночь, – произнес он мягко. – Я не позволю тебе идти домой одной.

– Я большая девочка и могу позаботиться о себе сама.

– Это было бы так сходи ты хоть раз со мной на дзюдо.

Сморщив нос от этого предложения, я призналась:

– Я люблю наблюдать, а не делать.

– Надеюсь, это не имеет никакого отношения к сексу, – ухмыльнулся он – Хотя, вуайеризм – это горячо.

Я ударила его по руке.

– Ты как юнец!

– Я не виноват, что ты сначала говоришь, а потом думаешь, – съязвил он, пожимая плечами.

– Чувак, не было ничего сексуального в том, что я сказала. У тебя просто дар все делать пошлым.

– Ты взрослая женщина двадцати шести лет, употребляющая слово «чувак», и при этом называющая меня юнцом, – усмехнулся он.

– Это не относится к делу, – отрезала я, игнорируя его смех.

Меня задел его смех, и я глупо решила испортить ему настроение.

– Так, ммм... что там с твоей татуировкой?

Нейт смолк. Мы вышли на Юнион-Стрит, и к тому времени, когда мы повернули на Форт-Стрит, он все еще не сказал ни слова. Я не собиралась его подталкивать. Это не мое дело. Но меня так заинтересовала его реакция на это тату, что не терпелось узнать ее значение для него.

– Это стилизованная небольшая буква «А». Я набил ее в районе сердца, – выдавил он.

– «А», – прошептала я и внезапно все поняла. – Алана.

Нейт кивнул и посмотрел мне в глаза, ожидая моей реакции.

– Когда ты ее сделал?

– Сразу после того, как она умерла.

Он пристально всматривался в мое лицо своими глубокими, темными глазами.

– Ты когда-нибудь думала, чтобы сделать себе тату в честь своей мамы?

Знакомое давление вновь сковало мое грудь, я ответила:

– Мне это не нужно.

– Я рад что сделал ее, – голос Нейта был тихим, даже спокойным. – Бывает время, что целый день воспоминания о ней не прокрадываются в мою голову, но стоит мне увидеть тату в отражении зеркала, как я вспоминаю.

Я хотела сказать ему, что это нормально жить своей жизнью, иметь дни, неотягощенные ее потерей, но если бы сказала, почувствовала бы себя лицемером.

Каждый раз, если на протяжении целого дня я не думала о маме, вина становилась практически невыносимой. Нейт знал это. Он знал мою, а я знала его историю. Именно он, в ноябре прошлого года, нашел меня в моей квартире в полном расстройстве и утешал так, что никогда я не буду тем человеком, который скажет ему, что пора двигаться дальше...

Прошлый День Благодарения, Эдинбург

Индейка была в духовке. Картофель варился, лук был нарезан и готов к тому, чтобы добавить его в пюре, как это делала моя мама. Клюквенный соус был приготовлен. Овощи тоже почти готовы.

Так как я не нашла ни одного магазина в Эдинбурге, в котором продавали бы тыквенный пирог, мне пришлось готовить его самой. Я вытерла пот со лба, потому что высокая температура в моей духовке просто накалила мою маленькую квартиру. Окна были открыты, мне надо было переодеть майку в этот шотландский осенний день.

После того, как я провела достаточно эмоциональное утро с отцом, я сказала ему, что мне нужно немного побыть одной. Полагаю, он не хотел оставлять меня, но я была взрослой женщиной, поэтому ему просто пришлось дать мне побыть в одиночестве. Я решила потратить это время на то, что сделала бы моя мама будь к ней жизнь справедлива.

Заканчивая с пирогом, я открыла духовку проверить хватит ли места для него. Повалил дым.

– Какого черта? – закричала я, разгоняя дым руками, и увидела, что индейка горит.

Почему она горит? Разве я выставила неправильное время? Я взглянула на часы и голова закружилась. Семь часов? Как может быть, что сейчас семь часов? Это же неправильно!

Слезы наворачивались на глаза, когда я смотрела на уничтоженную птицу. Я все испортила.

– Я все испортила к чертям собачьим! – заорала я, хватаясь прихваткой за противень и чувствуя обжигающую температуру духовки. Я была в ярости и вскрикнула, когда кинула содержимое противня в раковину.

Прозвенел звонок в дверь. Я остановилась, глубоко вдохнула.

Что если это папа?

Я поспешила к домофону и нерешительно спросила:

– Кто это?

– Это Нейт. Впусти меня.

– Э-э-э, сейчас не лучшее время.

– Я просто услышал твой крик через открытое окно. Если ты меня не впустишь, то я выбью это дверь к чертям!

Проведя рукой по волосам, я вздрогнула от их влажности. Я была вся в мыле. Раздраженная, я впустила его в подъезд, оставила входную дверь открытой и побежала на кухню проверить свою жаренную картошку.

– Черт, все испорчено! – захныкала я, мои глаза наполнились слезами.

– Лив?

Я повернулась к Нейту, и не знаю, что он увидел в моих глазах, но это заставило его замереть.

– Лив, все хорошо? – спросил он мягко, медленно приближаясь ко мне.

– Я все разрушила! – завопила я, указывая на индейку. – Это пиздец! Какой смысл печь гребаный тыквенный пирог, если я испортила птицу. Я столько времени потратила на резку лука для пюре, но все зря, теперь я не могу добавить его в картошку, потому что она сгорела! День Благодарения не может быть только с одним видом картофеля, Нейт!

– Детка, иди сюда.

Он обращался со мной, как с раненным зверем. Я была настолько обескуражена его поведением, что позволила ему себя приобнять и отвести в гостиную. То, что я уже не была на кухне, направило мой гнев совсем в другое русло.

– Нет! – закричала я, пытаясь вырваться из его объятий.

– Боже, Лив, успокойся, – процедил он сквозь стиснутые зубы, стараясь обхватить меня покрепче. – Успокойся и объясни, что происходит!

– Нет.

Я пыталась вырваться, отталкивая его от себя и размахивая руками.

– Убирайся! Я должна все исправить! Я должна все исправить!

– Лив, – прошептал он, уже со страхом в голосе.

Он сильно тряхнул меня. Так сильно, что я успокоилась. Затем, он нежно обхватил мое лицо и посмотрел мне в глаза. То, что я в них увидела, сильно напугало меня.

Я вела себя как сумасшедшая. Мое лицо исказилось от уже знакомой боли. Мое тело трясло, пока я рыдала.

– Ее больше нет, чтобы все исправить!

Я уткнулась в него лицом, стараясь выровнять дыхание. Его руки поглаживали меня, а я все плакала, и в тот момент я почувствовала, что его руки – это единственное, что не дает мне распасться на мелкие кусочки.

– Она боролась, – всхлипывала я сквозь слезы, глубоко дыша, стараясь выровнять свое дыхание. – Она боролась из-за всех сил. Каждый День Благодарения.

Я расслабилась от его утешающего бормотания, моя голова на его груди равномерно двигалась вместе с его ровным дыханием вверх-вниз, я позволила себе раствориться в этом ритме, в результате чего мое собственное дыхание пришло в норму.

Когда я окончательно пришла в себя, то обнаружила, что лежу на диване с Нейтом. Он удобно устроился на нем, обхватив меня рукой, я была прижата к его боку, моя голова все еще покоилась на его груди, а правая рука сжимала его левую.

– Прости, – прокряхтела я.

Мои глаза опухли от слез, а щеки горели от стыда за мой срыв. Правду сказать, в последнее время, это случалось часто. Обычно я сдерживалась, чтобы не расстраивать отца.

– Не стоит, – откликнулся Нейт. – Что сегодня, Лив?

– Этот День Благодарения должен был быть как дома, – объяснила я тихим голосом, боясь, что если скажу чуть громче, то опять впаду в истерику. – Неважно как больна была мама и насколько плохо себя чувствовала. Каждый День Благодарения она старалась сделать нормальным, даже если на самом деле это было не так.

Мой голос задрожал, потому что слезы вновь потекли по моим щекам.

– Она была моим другом. Моей родственной душой.

– Детка.

Я услышала искреннее сочувствие в его голосе, и это меня успокоило.

– Она умерла пять лет назад в День Благодарения. Это первый год, когда я не навещаю ее могилу.

Мои слезы потекли сильнее.

– Я не хочу, чтобы она думала, что я забыла ее.

Он обнял меня крепче, а я все продолжала плакать, и слезы впитывались в его и так уже мокрую рубашку.

– Лив. – Нейт сжал меня крепче. – Детка, она бы и секунды так не подумала.

– Я прошла через все это вместе с ней. – Я вытерла нос рукой. – Я пропустила время, когда была ребенком. Я бросила школу. Я сделала все, чтобы помочь ей бороться. И мы не выиграли. Мои подростковые годы… прошли. Это должно было что-то значить. Это должно что-то значить.

– Это действительно что-то значит. Она научила тебя сражаться независимо от того, как безнадежно обстоят дела. Такой урок немногие могут преподать своим детям, но она сделала. Она научила тебя, Лив, быть храброй и тому, что жизнь хрупка. Люди говорят, что у них есть все время мира, но они не понимают, что в один момент они смеются с кем-то, любят, а в другой уже оплакивают могилу. Я знаю это. Я знаю, потому что Алана научила меня этому. Я думаю о ней каждый день, и она знает это. Я не должен посещать ее могилу, чтобы она знала.

Озадаченная и тронутая, я почувствовала, как мое сердце забилось сильнее. Я вытерла слезы и подняла голову с груди Нейта, чтобы посмотреть в его глаза.

– Алана?

Горе, которое я прежде никогда не видела в его глазах, буквально сочилось из него, делая его глаза еще темнее, и говорило о глубокой потере. Как ему удавалось скрывать это все эти месяцы, я никогда наверное не смогу узнать.

– Кэм говорил тебе, что мы из Лоннидри?

Я кивнула.

– Это совсем крошечное место под Эдинбургом. Кэм, Пити, Алана и я росли вместе. Мы были лучшими друзьями, пока, когда нам исполнилось по тринадцать, пацан, который мне не нравился, вдруг, не позвал Алану на свидание. Я чуть с ума не сошел, и мы подрались.

Он улыбнулся, вспоминая.

– Я ненавидел драться с ней. Она была очень нежная девочка. Если ты начинал драться с ней, то она начинала плакать, и это заставляло чувствовать тебя полным дерьмом. В общем, мы боролись, она заплакала, и я поцеловал ее, чтобы извиниться.

Он пожал плечами, а потом усмехнулся:

– Так это началось. Мы были вместе. Возлюбленные с детства.

Я сглотнула ком в горле. Боль в сердце увеличилась из-за рассказа Нейта.

– Ты любил ее.

Слезы мерцали в его глазах, у меня перехватило дыхание.

– Да, она была моим лучшим другом.

– Что произошло?

Он молчал минуту, а затем его глаза поймали мои, и наша связь только усилилась, когда он ответил:

– Рак. Лимфома. Ей как раз должно было исполниться семнадцать.

Он отрешенно посмотрел вдаль и снова обнял меня.

– Я прошел с ней каждую стадию. Все несбывшиеся надежды. Каждое неудавшееся лечение. Я действительно верил, что мы одержим победу. Это как, если бы она выздоровела только от того, что я продолжал дышать для нее.

Я услышала дрожь в его голосе и прижалась сильнее.

– Она была особенной, Лив. Чистой. В конце, единственная вещь, которая меня утешала, была вера в то, что она слишком хороша для этого места. Когда она умерла, спустя два дня после своего восемнадцатого дня рождения, это единственное, что поддержало меня. Она была просто слишком хороша для этого места.

– О, Боже, Нейт.

Я опустила лоб на его грудь и еще сильнее обняла его.

– Мне так жаль!

– Мне тоже жаль, детка.

Мы лежали так еще некоторое время, пока я не набралась храбрости сказать то, что не хотела:

– Я встаю. Надо отпустить тебя.

Я почувствовала, как он поцеловал меня в голову и пробормотал:

– Если это не проблема, то мне очень удобно на этом диване.

Я тут же расслабилась.

– Хорошо.

Мы прошли мимо квартиры папы на Гериэт-Роу и повернули на Хау-Стрит. Мы были в меньше минуты ходьбы от моей квартиры, и вся дорога была наполнена комфортной тишиной. Она еще больше укрепила нашу связь, зародившуюся между нами в прошлый День Благодарения. Однако, в молчании Нейта было что-то, что заставляло чувствовать некоторое беспокойство.

Наконец мы остановились около моего дома, и он заговорил:

– У меня есть несколько дел, которые я должен сделать на этой неделе, поэтому, думаю, что раньше вечера среды не освобожусь.

Пытаясь скрыть чувство разочарования, накрывшее меня, я уверила его:

– Без проблем.

Я мило улыбнулась, пусть и через силу:

– Буду тренироваться флиртовать перед зеркалом.

Удовлетворившись его низким смешком, я вдруг почувствовала теплую волну, распространившуюся в груди, от того, как посветлели его глаза.

Он поцеловал меня в щеку.

– До скорой встречи, детка. Сладких снов.

– Спокойной ночи.