Текст книги "По дороге к нашей любви (ЛП)"

Автор книги: Саманта Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Кажется, кому-то нравятся мои ноги.

Он ласкал мою кожу, почти рассеянно:

– У тебя восхитительные ноги, детка. – Он потянулся за блокнотом. – Но становится все хуже, и хуже.

– Фильм?

– Ага, а что еще? – пробормотал он, строча что-то на бумаге. – Есть ли какие-нибудь остроумные комментарии, О, Кореш?

Размышляя, я смотрела на экран:

– Фильм страдает от эректильной дисфункции.

Он фыркнул, забавляясь:

– Это как?

– Ну, сюжет и песни начинаются хорошо. Каждая последующая песня лучше предыдущей. Но доходишь до середины сюжета и понимаешь, что все уходит в никуда. Это еще более очевидно во второй половине, когда сюжет ухудшается, а песни заставляют кровоточить уши, и все ожидание словно…

Я подняла руку и хлопнула по столу, чтобы ярче выразить свою точку зрения.

– Э-рек-ти-ль-ная дис-функ-ци-я, – медленно проговорил Нейт, записывая.

Он снова посмотрел на меня с улыбкой:

– Что-нибудь еще?

Глава 13

Мы провели остаток вечера шутя, как в старые добрые времена, и к тому времени, когда Нейт собрался домой, я чувствовала себя гораздо легче. Несмотря на то, что мы не строили никаких планов о повторной встрече на следующий вечер, я не переживала.

У Нейта, казалось, все хорошо. У меня все было в порядке.

Все было прекрасно.

Все мелкие сомнения снова были отброшены далеко и, надеюсь, надолго.

На следующий день коллеги прокомментировали мое хорошее настроение, и не только потому, что за день до этого я была в нехарактерно ужасном расположении духа, а потому, что я действительно была в отличном настроении.

– Если бы я не знал ее, то решил бы, что она занималась сексом, – выдал Ронан, встав рядом со мной возле стола.

К счастью, мои удивленные глаза были приписаны тому факту, что Ронан совершил свой прокол прямо перед студентом, от которого теперь пытался отшутиться.

– Забавно, – прошипела я в Ронану, когда студент ушел.

– В самом деле, так оно и было, – усмехнулся позади нас Энгус.

– Ты, – я указала на него, – весьма посредственный начальник.

Он громко засмеялся.

– Ну, Лив. Ты ведешь себя так, словно все вокруг пукают розами и писают шампанским. Что происходит?

Я быстро моргнула, потрясенная впечатлением, которое произвела на него, и сделала, как я надеялась, лицо «какого хрена?».

– Пукают и писают чем? – Я посмотрела на свою коллегу Джил. – Ты слышала?

Она пожала плечами, улыбаясь:

– Он прав. Ты каждому студенту с самого утра желаешь очумительно прекрасного дня.

– Ну и что? Я просто вежливая.

– Я просто говорю... – Ронан осторожно посмотрел на меня. – Вчера ты была в ужасном настроении, а сегодня в чересчур приподнятом.

Психанув, я отвернулась и положила подбородок на ладони.

– В понедельник вечером я повздорила с другом, – солгала я, но пытаясь сохранить свою историю максимально ближе к истине. – Мы исчерпали инцидент. Теперь я нахожусь в хорошем расположении духа.

– Мда, это было самое чертовски скучное объяснение, – дразня, поддел меня Энгус. – Ты библиотекарь, Лив. Ты окружена книгами и материалами, чтобы сплести отличную историю. Но при этом придерживаться истины.

И выразил досаду:

– Неужели я тебя ничему не научил?

Я мило улыбнулась:

– Я усиленно учусь, как стать королевой драмы.

– Ну, это уже что-то, полагаю. Я пошел в офис, где через пять минут привлекательный незнакомец, ужасно похожий на Райана Гослинга, прикует меня к столу и будет делать абсолютно неприличные и греховные вещи со мной в течение следующих двух часов, – Энгус выгнул бровь, обращаясь ко мне. – Это звучит гораздо лучше, чем «я иду писать месячный отчет».

Я засмеялась:

– Усекла, – я тяжело вздохнула с покаянием. – Ну, если тебе так необходимо знать, в понедельник вечером у меня был дикий, удивительный секс с этим парнем, но произошла кое-какая хрень, вследствие чего у меня испортилось настроение. Но он удивил меня, появившись прошлым вечером у меня в квартире, где у нас случился горячий, дикий, животный секс. А потом мы, прижавшись друг к другу, сели смотреть кино. Отсюда мое хорошее настроение сегодня.

Все трое недоверчиво посмотрели на меня, а затем Энгус скривился:

– Моя история с Райаном Гослингом был намного лучше.

Я улыбнулась и повернулась обслужить подошедшего к столу студента. Нейт и мой секрет все еще остались... э-э, прелестным секретом.

И позже в тот день, я все еще находилась в потрясающем настроении и была более, чем рада встретить отца, ожидающего меня, возле моего дома с пакетом в руке. Как только я подошла к нему, он нагнулся своим крупным телом так, чтобы запечатлеть на моей щеке поцелуй.

– Привет, малышка. Надеюсь, ты не возражаешь, – он поднял мешок, – я снова принес еду. Подумал, что могу приготовить тебе ужин.

Я отперла дверь и впустила нас вовнутрь.

– Конечно, я не против. Так здорово встретиться с тобой.

Оказавшись внутри, папа немедленно приступил к готовке, и вскоре моя квартира запахла домом. Как в старые добрые времена, мы вместе нарезали овощи, а я перемешивала соус, пока папа варил пасту. Вероятно, вы считаете, что особых умений варить пасту не требуется, но это не так. Абсолютно. Спросите моего папу.

Во время приготовления мы болтали по пустякам. Папа рассказал мне о новом контракте, который он снова подписал с компанией Брэдена, в то время как я рассказала ему о носке, который я нашла в возвращенной на прошлой неделе книге, а вторая его пара обнаружилась в понедельник в резервном отделе. Носки были грязные.

Так странно. Сначала было дико, а потом стало просто странно.

Энгус выдвинул теорию, что у нас завелся сумасшедший фанат Гарри Поттера, и этот человек каким-то образом перепутал работников библиотеки с порабощенными домашними эльфами, и думал, что подкладывая нам носки, совершает гуманитарный акт. Мне показалось это отличной теорией. Лучше, чем моя теория о том, что незрелые первокурсники прятали повсюду свои грязные носки и надрывали животы от смеха, снимая меня на камеру, чтобы потом выставить видео на YouTube.

Мы ели, сидя на стульях возле стойки, и я чудесно провела время, просто отдыхая с папой, как вдруг наша беседа приняла более серьезный оборот.

– В последнее время от тебя было мало вестей.

Он посмотрел на меня серьезным и пытливым взглядом.

Я пожала плечами, чувствуя себя виноватой, что скрываю свою интрижку с Нейтом от отца.

– Я просто была занята.

– Знаешь, что Джосс и Брэден уже вернулись из медового месяца?

Очередной укол вины.

«Замечательно».

– Нет, не знаю.

Я накрутила пасту на вилку.

Я не знала, потому что потерялась в своем эгоистичном мире секса с Нейтом Сойером, наплевав на весь окружающий мир.

«Пора остановиться».

– Надо позвонить Джосс.

– Это... отсутствие... из-за Ди? – Папа посмотрел мне в глаза в поиске ответов. – Потому что мне кажется нам стоит поговорить об этом. Обо мне и Ди, я имею в виду.

От его выражения лица, от его слов у меня перехватило дыхание. Я почувствовала, как учащается мой пульс. Пот покрыл ладони, когда я дрожащим голосом выдохнула:

– Ты... ты собираешься просить ее выйти за тебя замуж?

Папа нахмурился и слегка покачал головой:

– Нет, малышка. Нет. Хотя по тому, как поменялся цвет твоего лица, могу судить, что это плохая мысль.

– Нет, – поспешила я заверить его. – Папа, мне нравится Ди. Я не знаю ее так же хорошо, как ты, но то, что знаю – мне нравится.

Он недоверчиво изучал меня.

– Тогда почему ты выглядишь нездоровой от одной мысли о нашей с ней свадьбе?

Гоняя еду по тарелке, я пожала плечами:

– Это глупо. Незрело. Я просто… Все еще думаю… Что ты принадлежишь маме.

Папина вилка со звоном упала на тарелку, и его огромная рука накрыла мою, заставив поднять мой взгляд на него. Его глаза блестели от волнения, когда он сказал мне низким, густым голосом:

– Огромная часть меня всегда будет принадлежать твоей матери. Так было с самой первой нашей с ней встречи. То, что я с Ди не изменит этого.

– Разве это справедливо по отношению к Ди? – выдавила я, отчаянно пытаясь не заплакать.

Он сжал мою руку.

– Теперь я другой человек, Оливия. Жизнь меняет нас с каждой секундой. Тот, кто был до Ивонн исчез, чтобы стать необходимым для нее человеком. Теперь, надеюсь, я стал правильным человеком для Ди. Но самым важным человеком в моей жизни всегда будешь ты. Мне нужно знать, что ты не против того, что я двигаюсь дальше с Ди. И будет прекрасно, если ты узнаешь ее получше.

Я улыбнулась сквозь слезы, заблестевшие в моих глазах.

– Папа, я взрослая женщина. Тебе не нужно беспокоиться о том, что я думаю.

– Видишь ли, – покачал он головой с улыбкой, – для всего мира ты взрослая женщина, но для меня все еще мой ребенок. Ты поймешь, когда у тебя появится свой собственный.

– Тогда, если тебе с ней хорошо, я хочу, чтобы ты знал, что я рада за тебя. Благодаря Ди, ты смеешься. Она делает тебя счастливым. Это единственное, что меня волнует.

– Может, ты хотела бы встретиться с ней? Провести с ней вместе время, только вдвоем? Я знаю, что она хотела бы этого.

Честно говоря, я должна была сделать это без всяких просьб, и поняла, что действительно, на довольно долгое время, до такой степени замкнулась в своих проблемах и неуверенности, что в этот период была не очень хорошей дочерью.

– Конечно, папа.

Удовлетворенный, папа опять сменил тему, рассказывая о том, как Коул, отец и Джо подумывают купить ему собаку, если он успешно сдаст экзамены в конце учебного года. Коул рассказал, как сильно он всегда хотел щенка, и Джо расстроилась, что не знала об этом. Теперь они с Кэмом решают этот вопрос с арендодателем их квартиры.

Это было забавно, но поведение Джо с Коулом напомнило мне о том, как папа вел себя со мной. Со всей своей любовью к нему я улыбнулась отцу, и почувствовала себя безмерно счастливой за Коула, что Господь благословил его такой импровизированной мамой, как Джоанна Уолкер.

И в этот момент совершенной эйфории, Нейт использовал свой ключ и вошел в мою квартиру.

Сексуальная улыбка на его лице застыла, когда мой папа медленно повернул голову и в недоумении поднял бровь при появлении Нейта. Они недолго смотрели друг на друга, а потом отец медленно повернул голову ко мне. Он был не очень счастлив.

– У него есть ключ?

****

Закрыв за папой дверь, я, наконец, выдохнула весь кислород, который держала в себе и обернулась к Нейту. Мои глаза были наполовину полны ужасом, наполовину радостью. Он сидел на диване, пил холодное пиво и смеялся.

– Это было не смешно.

Хорошо, немного было. Но в то же время не было. Мы только что провели самые неловкие полчаса с папой, пока он не очень тонко вел перекрестный допрос по поводу нашей дружбы. Забавно было наблюдать, как он пытался заставить Нейта нервничать. Не так забавно было, когда мне пришлось напропалую врать о природе моих отношений с Нейтом.

Нейт поставил пиво на стол и встал, скидывая свои ботинки.

– Твой отец чертовски страшен, – сообщил он, все еще смеясь.

Я наблюдала за тем, как он раздевается, задавая мне вопрос:

– А ты уверена, что не он причина, что у тебя семь лет не было мужика?

Я рассмеялась, мои брови взмыли вверх, когда он предстал передо мной в одних боксерах с явно проступающей эрекцией.

– С чего вдруг? Ты ведь его не испугался.

– Я сделан из более прочного материала, чем большинство мужчин.

Он шагнул ко мне, схватил меня за руку, потянув в сторону ванной.

– Чему я учусь сегодня? – спросила я, так как он не сказал ни слова.

Нейт закрыл дверь ванной позади нас, взял подол моей кофты, задирая его вверх, и снял.

– Спонтанности. Нет сексуальнее женщины, которая хочет трахаться в любое время, независимо от того, кто она и чем занимаешься.

Я расстегнула лифчик, в то время как Нейт расправлялся с моими джинсами.

– Я начинаю думать, что эти уроки специально разработаны для того, чтобы угодить Нейту Сойеру.

– Ты не знаешь, что все мужчины думают одинаково? – спросил он, снимая с меня джинсы и трусики.

– Не знаю.

Мое сердце забилось сильнее, когда он полез в душ и включил его.

– Ну, большинство знакомых мне мужчин так и рассуждают. Итак... Спрашиваешь, что сегодня? Секс в душе. Мне не удалось искупаться после учебы, так что я подумал, можно совместить, – улыбнулся он и спустил боксеры.

Я облизала губы и с нетерпением последовала за ним в душ.

– Знаешь, есть ощущение, что женщины, которые хотят секса в любое время, независимо ни от чего, как и мужчины, тоже существуют.

С возбужденной улыбкой на лице, Нейт толкнул меня под струю воды, прислоняя к плитке.

– Приятно осознавать, что душ так действует на тебя, детка. В великом порядке вещей – ванильный секс под душем прекрасен. Жду-не дождусь увидеть твою реакцию, когда я буду трахать тебя в университетской библиотеке.

Мои глаза округлились.

– Ты не сможешь это сделать, – я дышала, но меня от одной этой мысли бросало в жар и пот. – Я из-за этого вышвыриваю ребят.

– Но тебе нравится сама идея… – Он впился в меня губами, поднимая мою ногу. – Признай это.

Прежде чем я смогла ответить, он жестко вошел в меня, и я бы ударилась головой о стену, если бы он, защищающее, не обхватил мой затылок рукой, предвидя, что я выгнусь от удовольствия.

– Ничего, – промурлыкал он на ухо. – В качестве признания я приму то, насколько ты мокрая от возбуждения.

****

– Уверена, что не возражаешь против того, что я остался здесь? – спросил Нейт, скользя пальцем по моей голой спине. Я лежала на животе рядом с ним на кровати.

После восхитительного секса в душевой, пока я вытирала волосы, Нейт разогрел для себя пасту. К тому времени, как я вышла из спальни, он уже поел и был готов продолжить наши уроки. Потому что стоило мне выйти из комнаты, как он снова затащил меня обратно. Три оргазма спустя, я была полностью удовлетворена, было уже поздно и действительно не имело смысла отправлять Нейта домой, когда у меня имелась удобная постель, достаточно большая для нас обоих.

Положив голову на руку, я смотрела на изголовье кровати, а мое тело было настолько расслаблено, что я практически мурлыкала, как котенок. Я повернула голову, чтобы ответить ему, мои волосы разметались по подушке.

– Сейчас тебе разрешается все.

Я увидела, как появляются его ямочки и решила, что в один прекрасный день я поцелую эти сексуальные маленькие углубления.

– Ты действительно хочешь сделать мое эго больше, чем оно есть?

– Хм, есть почему.

Мы улыбнулись друг другу, прежде чем мои глаза закрылись.

Я дремала, когда почувствовала прикосновение его губ к моему голому плечу.

– Лив?

Был нечто в его тоне такое мрачное, что заставило меня мгновенно проснуться. Открыв глаза, я обнаружила столь же серьезное выражение его лица. Желудок свело от неопределенности, а кровь прилила к ушам от бешенного ритма сердца.

– Да?

Нейт перевернулся на спину, заложив руки за голову, изучая потолок.

– Ты знаешь, что ты одна из моих лучших друзей.

Мой пульс немного замедлился, когда тепло наполнило грудь. Тронутая его словами, я протянула руку, ласково гладя кончиками пальцев его живот.

– Как и ты для меня, малыш.

– Тогда пообещай мне кое-что.

Я замерла.

– Хорошо.

– Обещай мне, независимо от того, что… Чем мы занимаемся… Это не испортит нашу дружбу.

Я не поняла той острой, зазубренной боли, которая рассекла наполнившее меня тепло, но я понимаю, почему он спросил об этом. Распрямив ладонь на его животе, я передвинула ее, пока она не накрыла татуировку в виде буквы «А».

– Обещаю.

Все его тело расслабилось под рукой, и когда он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, я увидела нежность и благодарность в глазах. Мы снова улыбнулись друг другу, а я проигнорировала режущую боль.

Через некоторое время он закинул голову назад и вернулся к разглядыванию потолка.

Я не могла отвести взгляда от его лица, мои глаза запоминали резкую линию его челюсти, совершенный профиль, прямой нос, черные ресницы, красивые губы. Я больше не удивлялась почему мое тело пробуждалось к жизни лишь от одного взгляда на его прекрасное лицо. Я оттолкнула это чувство в сторону, понимая, что мыслями он где-то далеко, в месте гораздо темнее, чем обычно.

Мои пальцы кружили по букве «A» на его груди.

– Нейт?

– Ммм?

– Если тебе будет тяжело, ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной об этом, ведь так?

Он слегка покачал головой:

– Я в порядке, Лив.

– В самом деле? Потому что, когда Коул упоминает твою татуировку, ты после этого несколько дней не в себе.

Нейт наклонился, и посмотрев на меня, глубоко вздохнул.

– Не знаю, смогу ли я признать это вслух.

– Эй, я не собираюсь тебя судить по какому-либо поводу, – поддразнила я, пытаясь снова его расслабить и напомнить, что со мной он в безопасности.

Я хотела провести кончиками пальцев по его немного грустной ухмылке, но воздержалась.

И я ждала.

Пока он не сказал:

– Я сделал татуировку, и теперь помню об Алане каждый божий день.

– Да, ты говорил мне, – напомнила я ему мягко.

– Иногда я жалею, что сделал ее.

Его взгляд наполнился стыдом, когда он посмотрел на меня, и я ненавидела то, что он чувствует подобное.

– Иногда я думаю, что было бы легче забыть ее.

– Это понятно, дорогой.

Нейт покачал головой в отрицании.

– Я обещал ей.

– Пообещал ей что?

Его голос был хриплым от признания:

– Я обещал никогда не оставлять ее.

Он откашлялся, пытаясь скрыть эмоции, но не смог. Моему другу хотелось так много рассказать, я поняла это, когда он продолжил:

– Когда мы были детьми, я защищал ее от всего. Паршивый отчим, дети, которые ее дразнили из-за ее бедности, ночные кошмары, даже печальные истории. Но я не мог защитить ее от рака. Я не мог защитить ее, но по крайней мере мог сделать единственное – никогда ее не оставлять.

Новая боль обвила своими травмированными руками мои ребра, я наклонилась, запечатлевая утешительный поцелуй на его груди.

– Нейт, двигаться дальше по жизни, не означает ее забвения, ты не бросаешь ее.

Сощуренные глаза показали, что мой комментарий не принес ему удовлетворения.

– Как ты можешь так говорить? Ты единственная среди всех, кто знает, что это не так. Я должен хотеть видеть татуировку в зеркале каждый день, Оливия. Я не должен возмущаться.

Руки вокруг моих ребер сжались еще теснее, когда внутренний голос призывал меня признаться выдать свой глубоко похороненный секрет, рассказать подлинную причину всего того, что происходит. Я должна. Ради друга, должна. Я прижалась щекой к его груди и изо всех сил старалась контролировать свое дыхание. Слезы покалывали глаза. Я заставляла себя быть храброй ради него.

– Хочешь знать истинную причину почему я попросила твоей помощи?

Я задохнулась от последних слов, слезы потекли из глаз. Нейт напрягся, почувствовав соленые капли на своей коже.

Он пошевелился подо мной, но только, чтобы освободить руку из-за головы и обнять меня.

– Лив?

Глядя на него сквозь слезы, я прошептала свою исповедь:

– Я жутко боялась обиды на маму. Я боялась, что где-то глубоко внутри себя обвиняю ее в том, что не имела того, что было у других – первая любовь, первый секс и время, чтобы это познать. Я подумала…

Я смахнула слезы.

– Я подумала, если смогу сделать нечто из этого, то появится шанс разрушить то, что живет во мне. Потому что обида на нее делает меня самым ужасным человеком на свете, и я не знаю, смогу ли справиться с этой темной частью меня, что обвиняет женщину, которая была доброй и милосердной до самого конца.

Я вытерла слезы и прижалась к нему, нежно пропуская пальцы сквозь его густые волосы.

– Ты не одинок, Нейт.

Я прижалась к его губам в утешительном, полным слезами поцелуе.

И незамедлительно очутилась на спине, руки задраны над головой, когда он навис надо мной, его глаза горели.

– Нейт?! – я задохнулась от неожиданного натиска.

Его ответом стал глубокий, жёсткий, практически отчаянный поцелуй. Он раздвинул мои ноги в стороны. Нейт отпустил одно мое запястье лишь для того, чтобы взять с тумбочки презерватив, и как только все было готово, он снова схватил меня.

Я попыталась пошевелить руками, но они не двигались с места, и я была ужасно удивлена быстрому чувству возбуждения, возникшего от его полного контроля надо мной.

Он делал все, что ему заблагорассудится.

С рычанием полным желания он вошел в меня и все, что я могла сделать – это принять его, когда он вжимал меня в матрас. Мои крики становились все громче и громче, пока внутри меня не разразился оргазм, от которого закатывались глаза, и я прокричала его имя в этом прекрасном конце.

После Нейт кончил крайне сильно, задыхаясь, потеряв контроль. И выйдя из меня, на этот раз не стал уходить в ванную. Вместо этого он снял презерватив, бросил его в мусорную корзину у моей кровати и обнял меня, положив голову на сгиб моей шеи, оставляя наши ноги переплетенными вместе.

Мы лежали так какое-то время, не говоря ни слова, пока, наконец, сон не стал убаюкивать меня. Почувствовав, как я засыпаю, Нейт уложил нас на бок, прижав мою спину к своей груди, обвил рукой мою талию, переплетая наши ноги.

Вместе мы погрузились во временное состояние абсолютного покоя.