Текст книги "Инфорсер (ЛП)"

Автор книги: Саманта Уиски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Отстегнув ремень безопасности, я подвинулась к нему, пока не смогла оседлать его колени.

– Пейдж, – простонал он, глядя через мое плечо. – Подожди. Я не продумал этот вопрос до конца. Это не совсем безопасно и плохая идея.

Я наклонила голову и снова запустила руку ему в штаны.

– Это очень мило. Хороший парень в тебе беспокоится обо мне, но я хотела бы поговорить с моим плохим мальчиком, сейчас, пожалуйста.

Он прикусил мою нижнюю губу.

– Если только он не выбыл из игры? – Я прекратила поглаживать его теперь уже полностью твердый член.

Рори провел руками по моим бедрам, расположенным по обе стороны от него, задирая мое платье, пока оно не поднялось выше моих колен.

– О, он здесь. Прямо. Здесь. – Он подчеркнул это слово, умело надавливая пальцами на мой клитор.

Я зашипела и двинула бедрами навстречу его прикосновению, от этого движения мои груди оказались под идеальным углом для его рта. Он поцеловал скромную ложбинку, которую открывало мое очень невинное серое платье, и я наклонилась губами к его уху.

– У нас есть пятнадцать минут, прежде чем мы доберемся до моего дома. Ты думаешь, я смогу заставить тебя кончить до этого?

Наши глаза встретились.

– Я когда-нибудь проигрывал вызов?

– Тогда мы вычеркнем номер восемь из списка вместе с номером два. – Предвкушение вспыхнуло в моей груди от этого вызова. – И нет ничего невозможного, Рори. – Черт возьми, печально известный плейбой влюбился в меня. И я сразу ответила тем же.

Я убрала руку ровно на столько, чтобы расстегнуть его джинсы, и он поерзал на своем сиденье, чтобы слегка сдвинуть их вниз. Затем я оттолкнула его руку от своего клитора, мгновенно потеряв давление, но нуждаясь в большем.

У него перехватило дыхание, когда его глаза проследили за моей рукой, когда я прикасался к себе под трусиками, покрывая свои пальцы естественной смазкой. Я обвила его член своей тщательно смазанной рукой, массируя его с легкостью скольжения. Он застонал и откинул голову назад, когда я усилила хватку, увеличивая темп своих движений.

– Постарайся не кричать, – прошептала я ему на ухо. – Не хочу отвлекать третьего человека в этом салоне, твоего водителя. – Я оглянулась через плечо, обнаружив, что глаза Дейва все еще послушно смотрят на дорогу. Я наслаждалась властью, которую имела над Рори в тот момент. Факт, что я держала его в агонии, наполненной наслаждением, всего в десяти футах от его водителя. Настала моя очередь доставить ему удовольствие в том месте, где он меньше всего этого ожидал, – и когда он сказал, что это плохая идея, мне только еще больше захотелось это сделать.

Он потянул меня за бедра, пытаясь распределить мою влагу по нему, но я сопротивлялась, качая головой.

– Пока нет, – сказала я и обвела головку его члена большим пальцем.

– Черт возьми, Рыжая. Твой запах. Это все из-за меня. Я хочу, чтобы он был у меня во рту.

Я обдумала акробатическую составляющую этого требования, прежде чем отклонить его. Поступок, который, опять же, казалось, только сильнее возбудил его. Я держалась стойко, несмотря на его толчки в мою руку и его почти первобытную потребность войти в меня, отчего моя и без того пылающая кожа становилась ежа горячее.

– Насколько сильно ты этого хочешь? – спросила я у его губ, задавая ему тот же вопрос, который он задавал мне. Таким образом, меняя нас местами. Сколько раз Рори заставлял меня говорить о своих потребностях, прежде чем заставлял меня кончить?

Он дернулся вниз под моими бедрами, но промолчал.

Я обвела головкой его члена внешнюю часть своего центра, снова смачивая его. Я была вознаграждена легким укусом моей губы.

– Скажи это, Рори. Или я не стану этого делать. – Я потребовала от него слов, как он уже делал это много раз. Чувство контроля ударило мне прямо в голову, и напряжение внизу живота сжалось, скрутилось и завязалось узлом.

– Пейдж… – простонал он. – Сейчас.

Этого было вполне достаточно для меня. Я отпустила его член и обвила рукой вокруг его шеи. Он погрузился в меня, в то время как я выгибалась против него. Он зарычал так громко, что я зажала ему рот рукой, заставляя замолчать. Это действие заставило его двигаться еще энергичнее, и я сжалась вокруг него, его член так идеально входил в меня. Трение о мои стены подтолкнуло меня к краю.

Я прижалась к нему, раскачиваясь вперед и назад так сильно, что было почти больно, но удовольствие, получаемое от каждого столкновения наших тел, намного превосходило это. События дня – заботы, сомнения и требования, которые обрушивались на нас со всех сторон, улетучивались с каждым новым толчком, заменяясь только потребностью.

Он становился тверже, напрягаясь в уже привычном темпе, и я встретилась с ним взглядом. Шок не был скрыт в его расплавленной синеве, и это заставило меня разлететься на части.

Рука Рори накрыла мой рот, когда я застонала, не в силах сдержать взрыв экстаза внутри меня. Я кончила сразу после него, но он продолжал медленно приподнимать мои бедра и опускать меня обратно, растягивая мой оргазм, пока у меня не закружилась голова.

Мои бедра дрожали, когда я начала спускаться с волн оргазма, делая глубокий вдох, чтобы переориентироваться. Он лизнул кончики моих пальцев, когда я убрала руку от его рта и соскользнула с него обратно на свое место.

Он покачал головой, застегивая молнию, и я ухмыльнулась ему. Я не могла не заметить, что чем ближе мы с Рори становились, тем сильнее я приближалась к тому, чтобы преуспеть в роли очень плохой девочки.

– Вот мы и на месте, мистер Джексон. – Голос Дэйва вырвал нас из нашего молчаливого оцепенения, и жар пробежал по всей моей коже.

Лазейка с сексом втроем была найдена, и пока я пыталась убедить себя, что водитель ничего не видел; я имела в виду, что другого решения не было.

– Спасибо, Дэйв, – сказал Рори, вылезая из машины позади меня.

Мои ноги дрожали, когда я шла к входной двери, мои мышцы все еще дрожали от оргазма, который Рори идеально организовал.

– Что такое номер восемь? – Спросил Рори, закрывая за нами дверь.

– Хммм? – Спросила я, моя голова гудела от удовольствия.

Он усмехнулся, убирая мои растрепанные волосы с лица.

– Ты сказала, что мы также выполним номер восемь из списка. Что это было?

– О, – сказала я, смеясь. – Заняться сексом в машине.

Обхватив меня руками, он прижал мое и без того податливое тело к каждой твердой плоскости своего.

– Не могу дождаться, когда закончу список.

– Спешишь поскорее покончить с этим? – Поддразнила я.

Он прикусил мою нижнюю губу.

– Мы сделаем еще один вместе, как только я удовлетворю твой.

– Ммм, – простонала я, прижимаясь губами к его губам. – Ты действительно хорош в том, чтобы удовлетворить меня.

– Осторожнее, Рыжая. Продолжай говорить в том же духе, и я выберу еще один номер прямо сейчас.

Я обмякла в его руках, и он легко поймал меня.

– Я хочу, чтобы ты был в моей постели, но больше в стиле Нетфликс и отдых. – Я прищурилась на него. – Ты не против? По крайней мере, на час? – Мне нужно было время, чтобы перезарядиться. Секс с Рори – неважно, как долго или как быстро – отнимал каждую унцию моей энергии до такой степени, что превращал меня в лужицу из желе.

Он уткнулся носом в мою шею, прежде чем завести руку мне под колени. Он прижал меня к своей массивной груди и пошел в мою спальню.

– У нас есть все время в мире, Рыжая.

Правда, скрывающаяся за его словами, проникла в мое сердце, заставив его воспарить так же высоко, как тогда, когда он сказал, что любит меня. Установленный срок в три месяца больше не имел значения. Рори был моим.

ГЛАВА 15

– На тебе нет галстука, – сказала Пейдж, выходя на крыльцо, ее черные туфли-лодочки стучали по бетону.

Черт бы побрал эти туфли. С ними было связано слишком много хороших воспоминаний – например, острие, вонзившееся мне в спину, когда я погрузился между ее бедер, – и она знала это. Эта женщина была врединой и надела их, чтобы помучить меня.

– Галстуки обычно хороши только для чего-то одного, и я сомневаюсь, что на этом мероприятии у меня найдется столбик кровати, к которому я мог бы привязать твои запястья. – Я разгладил руками полностью черный смокинг, который был на мне. – Это обязательно? – Спросил я, наслаждаясь румянцем на ее щеках.

Она быстро заморгала, прежде чем сфокусироваться на мне.

– Что? Извини, я просто представила себе это.

Я шагнул к ней, обхватив одной рукой ее талию. Ее губы были накрашены идеально красным цветом, который я не осмелился размазать; вместо этого я навис своим ртом прямо над ее.

– Мы может добавить это в наш список.

Ее дыхание участилось настолько, что ее дерзкие груди задели мою грудь.

– Может быть, мы сможем внести поправку в мой, после мероприятия? Если тебе удастся найти галстук, конечно. – Она засмеялась, закрывая мой рот, который открылся.

Я ослабил свою хватку на ней.

– О, я сорву его с чьей-нибудь шеи, если это означает, что ты позволишь мне раздеть тебя догола, связать и использовать свой язык, чтобы заставить тебя кончить, пока ты не сможешь сдерживаться больше ни секунды. Ты можешь себе это представить? Твое тело сотрясается от оргазма за оргазмом, обмякшее и насытившееся, в то время как ты теряешь каждую унцию контроля?

Она ахнула, но жар в ее глазах сказал мне именно то, что я и так знал – моя рыжая была готова на все, лишь бы это было со мной. От этой мысли моя грудь выпятилась немного больше, чем обычно. Черт, это было почти постоянное горделивое положение с тех пор, как мы обменялись «Я люблю тебя» две недели назад. То, чего я никогда не ожидал, случится со мной, не говоря уже о том, что я буду первым, кто скажет это.

– Нам не обязательно куда-то идти, – сказал я, наблюдая, как жар наполняет ее глаза, чем дольше я прижимал ее к себе.

Она толкнула меня в грудь, увеличив расстояние между нами, чтобы уловить прохладный ветерок ночного воздуха.

– Знаю, но мы все равно пойдем. Залечь на дно сработало, охладив пыл, который пресса продолжала обрушивать на нас, но теперь пришло время напомнить им о наших отношениях…

– И тебе нужно кое-что доказать, – закончил я за нее.

– Все совсем не так.

– Ты ужасная лгунья. – Я улыбнулся ей, решив взять ее за руку, а не за талию.

– Ладно, – сказала она, позволяя мне отвести ее к машине. – Если это означает поддержание моего продвижения вперед в компании и обеспечение моего финансирования проекта приюта, тогда да, я хочу показать миру, что я твоя, и это не конец чертового мира.

Я остановился, мои глаза округлились от ее быстрой смены настроения. Это был не первый раз, когда она набрасывалась на меня за последние пару недель, и я подумал, не была ли она не совсем честна по поводу давления, оказываемого на нее на работе. Я ухмыльнулся ей, схватив в охапку ее идеальную задницу.

– Боже, мне нравится, когда ты так говоришь.

– Хм, чертовый? – Спросила она со смехом на губах.

Я провел пальцем по линии ее подбородка.

– Что, ты моя. – Ее тело придвинулось ближе ко мне, как будто магнит притянул ее к сердцевине. Я призвал на помощь всю силу воли, которой обладал, и поцеловал тыльную сторону ее ладони. – Мы уходим. Сейчас же.

Она облизала зубы, приходя в себя.

– Правильно.

Двадцать минут спустя она взяла меня под руку, когда мы вошли на мероприятие Марка Чейза "Ночь для раненых воинов". Обстановка на крыше поразительно напоминала гала-концерт «Четырех сезонов», на котором я присутствовал от имени Пейдж – воспоминание о той ночи заставляло меня напрягаться только от одной мысли об этом. Я сосредоточился на виде, уверяя свой член, что у него будет свой момент с ней позже. Солнце только что село, оставив небо чернильно-голубым с намеками на звезды, пронизывающие его. Мерцающие огни создавали интимную обстановку, несмотря на невероятно большое пространство, а официанты небрежно пробирались сквозь группы людей, одетых в свои лучшие костюмы с черными галстуками.

Схватив пару бокалов с шампанским, я предложил один Пейдж. Она ухмыльнулась, но не поднесла напиток к губам.

– Что здесь такого забавного? – Спросил я, морщась от приторной сладости, которую шампанское оставило у меня во рту. Я всегда был любителем пива или скотча. Что-то промелькнуло в ее глазах, но она быстро сморгнула, прежде чем я смог понять, что это было, если вообще что-то было.

– Я просто подумала, что видела только один вид лучше, чем этот. – Она указала на горизонт, и мне потребовалась минута, прежде чем воспоминание поразило меня. В ту ночь, когда я привел ее к себе домой и трахнул на своем балконе.

– Это все, о чем ты обычно думаешь? – спросил я, притворяясь оскорбленной. Тот факт, что она хотела меня так же сильно и так же часто, как я хотел ее – несмотря на то, что мы занимались любовью почти каждый день на этой неделе, – только заставил меня любить ее еще больше.

Она шлепнула меня по груди, прежде чем взять бокал из моих рук.

– Я найду для тебя что-нибудь покрепче.

– Все в порядке, – быстро сказал я. Дело в том, что я не пил крепких напитков на людях с той ночи, когда меня арестовали за драку. Даже в тот же вечер, когда был гала-концерт в "Четырех временах года". Я вел себя наилучшим образом, и знал, что слишком много алкоголя только укорачивает мой и без того вспыльчивый характер. К тому же мы только что вышли в плей-офф и были на пути к Кубку Стэнли. Оставаться трезвым казалось ответственным делом. Скучно, но ответственно.

Пейдж протянула руку и разгладила складку между моими бровями.

– Расслабься. Я рядом. – Она сжала мою руку. – И ты так усердно тренировался себя на катке всю неделю. Ты можешь позволить себе расслабиться и выпить. – Она подмигнула, но я не отпустил ее руку, вместо этого решив последовать за ней к бару. Пейдж была как спасательный круг – пока мы оставались на связи, ничто не могло нас тронуть, ни папарацци, ни мстительные хоккейный кролики.

Бар располагался перед одним из открытых углов крыши – массивной деревянной конструкцией, украшенной ледяной скульптурой с подсветкой, изображающей поднятие флага на острове Иводзима. Чейз был известным защитником "Раненых воинов", и неудивительно, что он был одним из выдающихся на этом мероприятии, которое было одним из тридцати, проходивших в разных частях страны в течение года, по крайней мере, так сказала мне Пейдж.

Мне всегда нравилась эта организация, и я старался вносить ежегодные взносы, но это событие имело большее значение для отца Пейдж, который поддерживал военнослужащих и ветеранов и следил за тем, чтобы их компания делала то же самое. Я знал, что это была главная причина, по которой она попросила меня прийти, и, возможно, это было объяснением ее быстрых перемен в настроении в последнее время. Давление, чтобы угодить своему отцу, было больше, чем когда-либо, теперь, когда она была в отношениях…со мной. Балансирование между тем, кем она должна была быть, и тем, кем она хотела быть – тем, кем она была на самом деле, – брало свое.

– Скотча на два пальца, – попросила Пейдж у официанта. – И воды, пожалуйста.

Я сжал ее руку.

– Сегодня вечером у нас будет водитель, – прошептал я ей на ухо. – Ты тоже можешь побаловать себя.

Она рассмеялась, но смех получился напряженным.

– Я сегодня выпила недостаточно воды. Чуть позже я возьму себе бокальчик.

Я взял предложенный мне напиток из бара и опустил двадцатку в хрустальную вазу, используемую для сбора чаевых. Пейдж взяла меня за руку, и мы пробрались сквозь толпу, останавливаясь каждый раз, когда ей нужно было с кем-то пообщаться. Я выпил свой скотч плюс еще один и наслаждался, наблюдая, как она работает с толпой. Эта женщина никогда не упускала возможности завести новые деловые знакомства, и острота ее ума заводила меня почти так же сильно, как и ее упорство в том, чтобы затащить меня в постель.

– Рори Джексон, – знакомый голос отвлек мое внимание от Пейдж, которая разговаривала с несколькими людьми на крыше. Я слегка повернулся и увидел «инфорсера» из Онтарио – одного из наших главных соперников и та же команда, за которую играл мудак Эдкинс. Я огляделась вокруг, ища его лицо. Не имело значения, что Гейдж и Хелен разобрались со своим дерьмом, я все еще ненавидел Эдкинса, потому что хотел, и он был последним человеком, которого мне хотелось видеть сегодня вечером. Тоже самое относилось и к Тревору, но не настолько категорично.

– Тревор, – сказал я, допивая скотч в своем стакане. – Эдкинс с тобой сегодня вечером? – Мышцы моих плеч напряглись, пока я ждал его ответа.

– Нет, он и его трофейная жена поехали покупать бриллианты или что-то в этом роде.

Часть напряжения, сковывавшего мои мышцы, ушла.

– Рори? – Голос Пейдж донесся до меня, когда она вернулась на свое место рядом со мной. Она взяла мой пустой стакан и протянула мне новый. Я тут же сделал большой глоток.

Молчание между нами троими граничило с неловкостью, пока я ждал, что Тревор уйдет теперь, когда он дал знать о своем присутствии.

– Спасибо, – наконец сказал я Пейдж, которая стояла неподвижно рядом со мной, переводя взгляд с Тревора на меня.

– Рыжий – это новый цвет для тебя, Джексон. – Он указал на Пейдж, длинным горлышком бутылки в его руке. – Я думал, тебе нравятся белокурые зайчики.

Инстинктивно мой кулак крепко сжал стакан в моей руке, его медленный взгляд слишком долго задержался на Пейдж. Я открыла рот, но ответ Пейдж прервал меня.

– О, – сказала она. – Ты Тревор Хьюитт. Силовик Онтарио. Сочувствую вашему проигрышу на прошлой неделе. Должно быть, было тяжело.

Я ухмыльнулся и влюбился в нее еще немного, если это было возможно.

У Тревора хватило наглости выглядеть впечатленным.

– Она еще и умная? Вот это действительно не отвечает твоим требованиям, Джексон.

Переступив с ноги на ногу, я почувствовала, как от его тона у меня зачесалась кожа.

– Не все мы склонны к бессмысленному, Хьюитт.

– С каких это пор? – Он сделал еще один глоток пива, его ленивый взгляд снова упал на Пейдж. – Не позволяй ему одурачить тебя, милая. Всего три месяца назад он бороздил кучу бродячих заек и бросал их, как использованные чашки.

– Все еще злишься из-за той взбучки, которую я тебе тогда устроил? – Каждый мускул, который у меня был, напрягся. – Немного мелочно дразнить меня на благотворительном мероприятии. Прибереги это для игры. Тогда я напомню тебе, как ощущается мой кулак. – Произнес я резким, как бритва, тоном, моя грудь сжалась от боли в костях, от желания стереть жадный взгляд с его лица, когда он продолжал пялиться на Пейдж.

Она потянула меня за руку.

– Пойдем со мной, хорошо? Я умираю от желания показать тебе эту ледяную скульптуру, – сказала она, явно давая мне возможность выйти из накаленной ситуации. Мы уже видели скульптуру, но я повернулся, чтобы последовать за ней. Мы остановились на свободном месте возле бара, и она протянула руку, чтобы обхватить мое лицо.

– Рори, посмотри на меня, – сказала она, и я посмотрел в ее изумрудно-зеленые глаза. – Помнишь, зачем мы здесь?

Я кивнул, дыша глубоко, но недостаточно, чтобы подавить адреналин в крови.

– И ты помнишь, что я хочу сделать потом? – она ухмыльнулась мне. – Мы не можем этого сделать, если ты не будешь хорошим мальчиком.

Улыбка, наконец, появилась на моих плотно сжатых губах, и я вздохнул, проведя пальцем по ее щеке.

– Ты такая злая, Рыжая. Умная, но злая.

– Как скажешь, – прошептала она, просовывая руку под мой смокинг и проводя ладонью по моему прессу. Я закрыл глаза, прислонившись своим лбом к ее лбу, как я часто делал, чтобы успокоить свои разбушевавшиеся нервы. Что-то в Пейдж всегда удерживало меня приземленным, когда я чувствовал, что схожу с рельсов.

Через мгновение она дернулась подо мной, развернувшись, как будто кто-то похлопал ее по плечу.

– Да? – Спросила она с ноткой раздражения в голосе.

– Я забыл тебе кое-что дать, милая. – Пристальный взгляд Тревора не отрывался от моего, когда он вручал Пейдж визитную карточку с написанным от руки номером. – После того, как он начисто вылижет твой вкус, насытившись тобой. Никогда не видел, чтобы зайка сохраняла свой интерес дольше ночи. Ты, должно быть… талантлива. – Он на мгновение скосил глаза на Пейдж, прежде чем снова перевести их на меня. – В ту секунду, когда ты поймешь, что Джексон бесполезен, знай, что я хотел бы узнать, насколько ты талантлива.

Энергия изменилась в атмосфере вокруг меня. Он наткнулся на два моих самых главных триггера – назвал меня бесполезным и приударил за Пейдж.

Секунду назад я плавал в спокойных водах, в которых меня окружало присутствие Пейдж. В следующее мгновение я был в водовороте, видя красное. Я бросился на Хьюитта, как будто мы были на льду, и бросил его прямо сквозь скульптуру, на которую мы делали вид, что смотрим несколько мгновений назад. Она разлетелась на огромные куски как за стойкой, так и перед ней.

Я прыгнул сверху на Хьюитта, нанеся ему хук справа, который он должен был запомнить по нашим прошлым играм, – но это было сделано не для того, чтобы предотвратить гол, а чтобы доказать свою правоту. Никто так не разговаривал с Пейдж. Никогда. Хьюитту удалось ударить меня в челюсть, но я пришел в себя быстрее, чем он успел моргнуть, нанеся еще один удар, достаточно сильный, чтобы он обмяк. Отведя кулак назад, я приготовился к следующему удару, чтобы убедиться, что он получил сообщение.

– Рори Джексон! – Резкая интонация в голосе Пейдж стала тем единственным, что смогло вывести меня из этого состояния. Я вынырнул из этого, медленно возвращаясь к реальности, к той, где я даже не заметил группу молодых парней, окружающих нас с их телефонами и включенными камерами. Черт, это попало бы в СМИ через несколько минут.

Я оттолкнулся от пола, вытягивая шею, пока не обнаружил, что она – вместе со всей компанией – смотрит на меня. Боль в ее глазах сдавила центр моей груди сильнее, чем любой физический удар. Она посмотрела на меня так, словно я предал ее, и это зрелище заставило меня захотеть упасть перед ней на колени.

– Пейдж…

Она подняла руку, чтобы остановить меня, разглаживая линии своего платья, когда охрана пронеслась мимо нее. Они подняли Хьюитта с пола.

– Просто недоразумение, джентльмены. – Хьюитт вытер кровь с уголка рта. – Не нужно устраивать еще одну сцену. Я покрою ущерб. – Он взглянул на толпу. – Прошу прощения за это, ребята. Немного не терпится вернуться на каток со своей командой, учитывая, что через пару недель нам предстоит сразиться друг с другом за Кубок Стэнли. – Он указал на меня, но я лишь мельком взглянула на него, прежде чем снова сосредоточиться на Пейдж. Пока он убирал мой беспорядок – говоря все, что должен был я, – я наблюдал, как в глазах Пейдж гаснет свет.

Она, наконец, разорвала наш зрительный контакт, качая головой, когда шла внутрь здания, сохраняя свою грацию, свое самообладание, потому что, очевидно, я, блядь, этого не мог. На секунду я заколебался, мои мышцы напряглись от адреналина. Потом я побежал, погнался за ней быстрее, чем когда был на льду. Я схватил ее за руку у выхода из лифта, разворачивая лицом к себе.

– Пейдж…

– Не надо. – Она снова прервала меня. В ее глазах стояли слезы, и она схватилась за живот, делая глубокий вдох.

Из-за меня ей плохо.

Она открыла рот, чтобы заговорить, но снова вздрогнула, и я сделал то же самое, когда зажужжал ее сотовый. Когда она потянулась за телефоном, я стоял абсолютно неподвижно, молча умоляя ее простить меня.

Прочитав сообщение на экране, она зажмурилась, и от этого жеста слезы покатились по ее щекам.

– Я могла бы справиться с Тревором сама, – сказала она. – Мне не нужно было это мачо-дерьмо.

– Знаю, – сказал я. – Я не могу это контролировать. Иногда…

– Я знаю. Поверь мне. – Она шагнула ко мне, запечатлев легкий поцелуй на моих губах. – Я влюбилась в тебя без памяти, Рори. Каждую частичку тебя. – С ее глаз покатились еще больше слез, когда она убрала телефон обратно в свою маленькую сумочку. – Но ты только, что стоил мне всего.

Она могла бы ударить меня кувалдой в живот, и мне было бы не так больно, как в тот момент. Канат в моей груди натянулся, угрожая сломать мои кости. Мне не нужно было видеть экран, чтобы знать, что там было. Ее отца. И из-за моих действий, она только, что потеряла свою компанию.

Я разомкнул губы, подыскивая нужные слова. Слова, которые вернули бы мне ее сердце – ее доверие. Еще одно ведро ледяной воды обрушилось мне на голову, отчего у меня похолодела кровь.

Она нуждалась в том, чтобы я был достаточно стойким, чтобы сдерживать себя, если ситуация отчаянно не требовала этого, и сегодняшняя ночь внесла свои коррективы. Сколько еще будет таких ночей, когда я буду делать подобное с ней?

Блядь.

Острая боль пронзила мои внутренности, как будто я всю ночь не пил ничего, кроме чистой кислоты.

Пейдж заслуживала лучшего, чем это. Лучше, чем я. Так было всегда. И я был тупицей, думая, что достаточно силен, чтобы дать ей то, что она хотела.

– Рори… – Она произнесла мое имя заплаканным голосом. – Давай пойдем…

– Нет. – На этот раз я был тем, кто оборвал ее. Я крепко зажмурился, давая себе время, чтобы найти маску, в которой я нуждался, чтобы сделать это прямо перед ней. Через несколько секунд я открыл глаза и посмотрел на нее так, словно она была зайкой из моего прошлого, от которого мне хотелось избавиться. – Иди. Мне не нужны эти хлопоты.

Она вздрогнула, как будто я дал ей пощечину, ее рука снова взлетела к животу.

Хорошо. Она должна испытывать ко мне отвращение.

– Что? – Гнев вспыхнул в ее влажных глазах.

Я пожал плечами, движение было более болезненным, чем осознание того, что я никогда больше не прикоснусь к ней.

– Это было весело и все такое, но я устал быть твоим плохим мальчиком для гребаного списка.

– Ты не это имеешь в виду, – сказала она, прерывисто дыша.

Я повернулся к ней спиной, не в силах держать непринужденную маску, когда она смотрит на меня. Моя решимость поколебалась, когда она протянула руку и коснулась моего плеча. Я был в нескольких секундах от того, чтобы сломаться, бросить притворяться и стать эгоистичным мудаком, который остался с ней только для того, чтобы еще больше все испортить.

– Я уже потеряла все сегодня вечером, – прошептала она. – Не заставляй меня потерять и тебя тоже.

Она потеряла свою мечту, свою компанию из-за меня. Я знал условия, которые ее отец поставил перед ней, как только она начала отношения со мной – я знал их и все равно, черт возьми, поскользнулся. Я дернулся от ее прикосновения, оглядываясь через плечо глазами, которые, как я надеялся, были холодными как лед. Она отошла от меня на несколько шагов, как будто только что случайно встретила незнакомца… Опасного незнакомца.

– Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было, Рыжая.

Тихий вздох и еще одна слеза. Еще один удар в сердце, о существовании которого я и не подозревал.

Затем она выпрямила спину, мгновенно превратившись из раненой птицы в грозную львицу. Она кивнула мне и попятилась в лифт, не спуская с меня глаз, пока двери не закрылись, навсегда забрав единственную женщину, которую я когда-либо любил.