Текст книги "Между двумя братьями (ЛП)"

Автор книги: Саманта Твинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Куда-то собираешься?

– Я не знаю. Возможно.

– Ты можешь оставаться здесь так долго, насколько захочешь, Картер, – говорит Дэйл мне.

– Я путаюсь у тебя под ногами, бро, – издалека начинаю. – Пришло время стать настоящим мужчиной, двигаться дальше и обрести независимость.

Я выдаю ему список оправданий, которые не включают в себя тот факт, что я влюблен в его жену.

Дэйл только качает головой, пождав губы.

– Мы поговорим об этом позднее, – отвечает он, но мы это так и не делаем.

Позже, мы едим жаркое, приготовленное Сейди, болтаем ни о чем и убираем со стола. Я не упускаю взглядов, которыми обменивается Сейди с Дэйлом. Должно быть, я испускаю некоторую вибрацию, которая ставит их в тупик.

После ужина выхожу на улицу, чтобы закинуть вещи в свой грузовик. У меня их не так уж много для переезда. Только сумка, с которой приехал и еще две коробки с вещами, которыми разжился. Дэйл выходит из дома, засунув руки в передние карманы штанов, наблюдая, как я закрываю багажник.

– Где ты остановишься?

– В городе. Я дам тебе знать, как найду себе жилище, – отвечаю, хлопая его по плечу, словно все хорошо, и между нами ничего не висит.

– Тебе не обязательно это делать, – говорит Дэйл. – Сейди подавлена тем, что ты уезжаешь. Она винит в этом себя.

Качаю головой в отрицании, мое сердце ноет. Это совсем не то, что я хотел сказать. Это происходит из-за меня, не способного сдерживать свои чувства.

– Скажи ей, что мне нужно немного личного пространства, – отвечаю я. – Передай ей, что я скоро приеду за пирогом, очень скоро.

Дэйл выглядит немного сбитым с толку, но улыбается.

– Конечно, передам. Ей это понравится.

Как оказалось, я не виделся с Сейди и Дэйлом в течение трех недель. К тому времени нашел небольшую квартирку, находящуюся всего в шаге от свалки. Маленькая студия, частично меблированная, с исцарапанными столом и стульями и небольшим диваном, который повидал в своей жизни немалое количество потных задниц. Единственное окно выходит на грязный, окруженный бетоном общественный дворик с травой, с расползающимися трещинами, с одноразовым пластиковым креслом и расположенным в дальнем углу ржавым грилем для барбекю.

Ванная старая, но достаточно функциональная, без плесени, что является большим плюсом. Кроме того, в распоряжении постояльцев мини-кухня с мини-холодильником и плитой с одной конфоркой. По крайней мере, на столе есть место для кофеварки.

Моя домовладелица – совершенно другой разговор. Розовые тапочки и оранжевый халат. У нее во рту всегда зажата сигарета.

У меня получилось убедить хозяйку, чтобы электричество и вода входили в аренду, поэтому мне не нужно думать о счетах. Чтобы жить в этом прекрасном месте, мне пришлось внести арендную плату в размере двух месяцев как депозит. Хозяйка приходит каждую неделю за оплатой наличными. Она живет внизу, поэтому знает, когда я дома.

Даже после того, как я немного привел все в порядок, хорошее чистое новое белье, немного фотографий, которые я купил в магазине, торгующим поддержанными вещами, это место все еще не ощущается домом. Думаю, если бы я попал сюда сразу же после того, как вернулся с армии, я бы очень плохо себя чувствовал, но я привык к домашней атмосфере и уюту, которые создала Сейди. Даже освежитель со вкусом ванили не может убрать затхлый запах пыли и жира.

Может, мне здесь не очень-то и нравится, но, по крайней мере, это мое личное пространство. По крайней мере, здесь я не чувствую, что наступаю на чьи-то пятки или лезу в дела, которые меня не касаются.

Мне это кажется диким и чуждым, но похожее чувство было у меня, когда я впервые попал в армию. А это место хоть и грязное, но чертовски лучше, чем пустынные казармы, разделенные с сорока другими потными морпехами.

Теперь у меня есть работа, которая отвлекает меня от посторонних мыслей. Я провожу вечера в баре в центре города, даже обзавелся парочкой друзей. Затолкал мысли о Сейди в самый дальний угол моей памяти… ну, по крайней мере, пытался.

Поэтому, когда мне позвонил Дэйл, чтобы пригласить на ужин, у меня нет причины принять его. Говорю, что все хорошо, и если бы отказался, он бы понял, что я солгал.

Это дико стучать в дверь, когда всегда мог приходить и уходить в любое время. Чувствую себя очень официально в футболке и ботинках. Дэйл открывает дверь, и его глаза загораются, когда он видит меня.

– Ну, привет, незнакомец, – приветствует он. – Мы начали думать, что ты переехал на другой конец страны, а не в другую часть города.

Я закатываю глаза.

– Я просто был занят разгребанием своего дерьма, – отвечаю я.

Дэйл поворачивается и идет вглубь по коридору, я следую за ним. Он идет прямо на кухню, где Сейди стоит спиной у раковины. Я думал, что все будет хорошо. Трех недель должно было быть достаточно, чтобы установить дистанцию, чтобы, когда я ее увижу в следующий раз, мое сердце не екало, а во рту не пересыхало, но ошибся. Не хочу, чтобы она поворачивалась, потому что видеть ее со спины уже и так достаточно большое испытание. Я снова пропаду, как только увижу ее лицо, эти великолепные глаза, мягкие губы.

Когда она поворачивается, это трудно, как я и думал. Ее глаза загораются светом, а губы растягиваются в широкой и искренней улыбке.

– Картер, – нежно проговаривает она, хватает полотенце, вытирая влажные руки, и идет ко мне.

Когда ее руки обвиваются вокруг меня, а губы прижимаются к моей щеке, я хочу подойти к ней вплотную и зарыться лицом в мягкие блестящие волосы.

– Мы думали, что ты ушел навсегда, – смеется она. – Я говорила Дэйлу, что уверена: я как-то обидела тебя.

– Нет… это не так, – возражаю, переступая с ноги на ногу.

Черт. Это так неловко.

Она предлагает нам располагаться, и я сажусь туда, где всегда сидел. Сейди начинает расставлять еду на стол, которая выгладит просто великолепно. Мой живот урчит, и Дэйл смеется.

– Ты скучал по стряпне Сейди, – подкалывает он.

По правде, да. Фастфуд и перекусы на ходу не давали то чувство насыщения.

– Пахнет прекрасно, – признаюсь я, и она светится от радости и немного краснеет от смущения.

– Спасибо, Картер.

Когда она садится за стол, мы приступаем к ужину.

– Итак, я хочу кое-что сказать, парни, пока мы собрались все вместе.

Мы с Дейлом кинули друг на друга взгляд, и я ожидаю, что Сейди скажет, что она хочет попробовать еще раз. Мой член оживает, когда в моей голове возникают картинки того, как я был погружен глубоко в ее узкую и влажную киску.

– Я беременна.

Что за черт.

Я знаю, что это не должно быть сюрпризом. Это то, ради чего я дрочил несколько месяцев. Ради чего Дэйл позволил мне трахнуть его жену, в конце концов. Хотя, я шокирован.

Чертовски удивлен, и не только я один.

ГЛАВА 16

Сейди

Я сижу напротив Дэйла с Картером. Никто из них не произносит ни слова, когда из кармана достаю тест на беременность. В маленьком окошке отображается маленький синий плюс. Этот мелкий синий плюс – то, что я ждала месяцам. Это означает, что я беременна, и даже если они это еще не поняли, они должны догадаться, потому что я не перестаю улыбаться. Чувствую, что сияю.

Дэйл и Картер сидят бок о бок; Дэйл все еще в костюме, Картер в джинсах и футболке. Они выглядят так по-разному, но очень похожи. Дэйл с копной темных волос, спадающий на лоб, а у Картера все еще по-военному коротко стриженые волосы, на абсолютно похожих лицах застыло выражение замешательства. Никто из них ничего не говорит. Думаю, они не хотят строить догадки, поскольку знают, что я чувствую в целом по этому поводу.

– Я беременна, – мягко повторяю и протягиваю к ним поближе тест. – Смотрите.

Я поворачиваю тест, указывая на маленький знак плюса с боку.

– О, Сейди.

Дэйл первый начинает двигаться. Он подскакивает на ноги и подскакивает ко мне, укрывая меня в своих руках и осыпая мои щеки и губы мягкими поцелуями.

– Сейди, Сейди, – мурлычет он.

Когда отвечаю на его поцелуй, чувствую привкус слез, которые скатываются по его лицу. В этот момент понимаю, что Дэйл на самом деле хочет того же что я, так же сильно, как и я. Все мои потаенные страхи, что он пошел на это только ради меня, исчезают. Он обнимает меня так крепко, словно хочет, чтобы я и ребенок были как можно ближе к нему. Если бы это не выходящая из ряда вон ситуация, я бы расслабилась в объятьях мужа, но это не так. Я не могу избавиться от желания проверить Картера. Это великое событие не только для меня и Дэйла. Это так же очень важно и для Картера.

Смотрю на Картера, он все еще на том же месте, челюсть плотно сжата, а губ почти не видно. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, что это его способ сдерживать разрывающие его изнутри эмоции. Дэйл – это объятья и тепло, а Картер – это холодная сдержанность. Он отводит взгляд и моргает, но когда он поворачивается обратно, его глаза стекленеют. Я улыбаюсь и жду. Мне нужно знать, что он справится с этим. Думаю, что он может.

Дэйл очевидно чувствует то же самое, потому оборачивается к Картеру. Затем мой замечательный во всех смыслах муж делает удивительную вещь. Он подталкивает меня к Картеру. Я подхожу к нему, улыбаясь. Когда он не двигается, я сажусь ему на колени, обнимаю за талию, кладу голову ему на грудь и прижимаю к себе. Наконец я чувствую, как напряжение ослабевает, и он обнимает меня. Прикрываю глаза, вжимаюсь в него сильнее.

Он с этим справится. Я могу чувствовать это. Только он не знает, что делать с этим дальше, так же как и я, на самом деле. Не существует каких-то правил для того, что мы делаем.

Чувствую Дэйла за спиной, обвивающего меня своими руками, обнимая. Я зажата между моими близнецами, и тепло их тел окружает меня так, что я чувствую себя в полной безопасности. Мою кожу покалывает там, где я прижимаюсь к ним, Дэйл запускает пальцы мне в волосы и шепчет мне на ухо.

– Мы одно целое, Сейди, родная.

Мои близнецы.

Это то, чего я так долго ждала. Сейчас понимаю это, оказавшись между ними двумя. Эти двое – половины одного целого, одного и того же человека, кормилец и защитник, нежный и грубый, две половинки пазла, которого я не знала, как соединить.

Отклоняю голову немного назад и тянусь к губам Картера. Это инстинкт.

Его не было долгих три недели, и мое сердце все это время было наполовину пусто.

Он отворачивает голову и начинает протестовать, прикладываю пальцы к его губам, не позволяя сорваться тем словам, которые он собирается сказать. Вожу подушечками пальцами по его губам, мой язык следует по их пути. Он раздумает лишь считанные секунды, прежде чем целует меня в ответ, поглощая меня, капитулируя.

Дэйл осыпает мою шею легкими поцелуями, зубы прихватывают мочку уха. Мое сердце бешено колотится, отбивая барабанную дробь о ребра. Разрываю поцелуй с Картером и поворачиваю голову, прижимаясь к губам мужа. Картер целует доступную часть шеи, легонько покусывая сбоку, вызывая дикий взрыв дрожи по всему телу.

Это не должно чувствоваться так правильно, но это так.

Ребенок в моем животе. Ребенок, который больше принадлежит Картеру.

Не могу позволить ему уйти. Мне нужно, чтобы он знал, как много он значит для меня… для меня и Дэйла. Я знаю, мы об этом не договаривались, но Дэйл не против. Каждая ласка его языка, напротив моего, в то время как его брат оставляет горячие следы на моей шее, говорит о том, что он согласен.

Должно быть, он предполагал нечто подобное, когда предлагал свой сумасшедший план. Дэйл никогда не был ревнивцем, особенно когда речь заходит о его брате. Я охвачена моментом, окруженная мужчинами с двух сторон, которые слаженно работали, чтобы доставить мне удовольствие. Кажется, что они тоже захвачены этим чувством, потому что как только зазвенел телефон, все меняется.

Картер отступает, как будто его застукали за воровством печенья. Звук раздается из его штанов, поэтому он изо всех сил пытается его достать. Я в оцепенении поправляю свою одежду и волосы. Дэйл прижимает меня к себе, целует в лоб и говорит, как он счастлив.

Голос Картера звучит глухо и как-то рассеянно до тех пор, пока я не слышу фразу.

– Буду в десять.

Поворачиваюсь к нему.

– Прости, – хрипло произносит он. – Это с работы. Кто-то заболел, и они хотят, чтобы я вышел на смену.

– Но твой ужин…

Мое сердце обливается кровью, потому что он снова отдаляется, и все, что я хочу, это обернуть время вспять и вернуться к тому, чем мы занимались еще полминуты назад.

– Упакуй ему ужин в коробку, – тихо проговаривает Дэйл, поэтому я так и делаю.

– Спасибо, – говорит Картер, когда передаю ему контейнер. – И поздравляю вас обоих.

– Эти поздравления и для тебя тоже, – отвечаю я.

– Да. Думаю, я собираюсь стать дядей.

Он криво улыбается, и я хочу накричать за него за то, что он такой. Знаю, что они так договорились вместе с Дэйлом, но сейчас мы чувствуем, что это неправильно.

– Да. Лучший дядя в мире, – воодушевленно повторяет Дэйл.

– Ты проводишь меня, брат? – спрашивает Картер.

– Конечно.

– Увидимся, Сейди, – бросает через плечо Картер, пока идет выходу.

Это звучит так легкомысленно, что мне хочется разрыдаться. Вместо этого загоняю чувство боли поглубже. Говорю себе, что это все к лучшему. Все будет так, как они планировали. Просто. Дэйл будет отцом, а Картер потрясающим дядей.

А я буду мамой.

И у меня будет все, что я всегда так страстно желала, только сейчас я хочу большего.

ГЛАВА 17

Картер

Сейди сейчас на третьем месяце беременности. Я видел ее в городе, и у нее нет никаких сильных изменений, за исключением того, что она выглядит счастливее. Видел, как она положила свою руку на живот, и понимание этого вышибло из меня дух. Внутри нее растет ребенок. Мой ребенок.

Люди говорят, что беременная женщина излучает внутренний свет, и я могу понять, что это означает. От взгляда на нее внутри что-то оживает.

Дэйл сказал, что она чувствует себя хорошо. Пока ест небольшой тост и чай по утрам, ее не тошнит. Она полна энергии, рисует с раннего утра до позднего вечера. Он продолжает звонить и приглашать меня, но я отклоняю такие приглашения. Мы встречаемся за кружкой пива после работы и притворяемся, что все нормально, но все равно что-то не так.

Может быть, у них тоже есть чувство чего-то неправильного, но никто из нас ничего не говорит.

Сегодня я устал как собака. Моя новая работа связана со строительством и требует больших физических усилий, именно то, что мне нравится. Это грязная и тяжелая для моего тела работа, но она ощущается такой правильной. Что-то строить и иметь причину вставать с кровати каждый день.

Я сижу в местной забегаловке, пью кофе и поглощаю яичницу, что заказал. Просматриваю новостную ленту на телефоне, когда он звонит.

Это мой брат. Он никогда не звонит так рано, поэтому я сразу начинаю волноваться.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– С добром утром и тебя, – отвечает он, смеясь. – Боже, тебе нужно над собой поработать.

– Очень смешно, – сухо проговариваю я. – Почему ты звонишь так чертовски рано, на рассвете?

– У кого рассвет? – снова смеется он.

Я фыркаю. Сегодня рано утром мой брат возомнил себя самым смешным комиком.

– Сейди назначила дату сонографии.

– Соно-что?

– УЗИ ребенка. Серьезно, почему ты не знаешь всего этого дерьма?

– Наверное, потому что я провел большую часть своей сознательной жизни в компании с накаченными, вонючими и драчливыми мужиками, без всяких девчачьих разговоров о женских проблемах, Дэйл.

Мужчина за соседним столом поднимет брови, смотря на меня. Наверное, я слишком громко разговариваю.

– Она хочет, чтобы ты был рядом с ней в этот момент, неандерталец.

Мое сердце выскакивает из груди, и мне хочется ударить себя по голове за то, что я такой придурок. Этот ребенок мне не принадлежит. Меня пригласили только из жалости.

– Там нет для меня места, – отвечаю я. – Вы должны идти. Это ваш знаменательный момент. Кроме того, что подумает доктор, когда увидит нас всех вместе.

– Кого это, черт побери, вообще волнует? Точно не меня, и тебе не следует об этом задумываться тоже. Сейди хочет этого, бро, и я знаю, что я прошу тебя о гораздо большем, чем мы договаривались, но не разочаровывай ее, ладно? Ее переполняют гормоны, и она гнездится, как сумасшедшая. Она скучает по тебе. Ты придешь?

Я сдаюсь, потирая лицо свободной рукой. Могу ли думать о чем-то постороннем, кроме того, как не быть пятым колесом, когда они впервые увидят ребенка? Совсем нет, но я не хочу разозлить моего брата. Если Сейди действительно этого хочет, мне не хочется ее разочаровывать. Будет тяжело ее увидеть спустя столько времени. Хотя я никогда не признаюсь ни одной живой душе о том, что не могу больше дрочить, кроме как от воспоминаний о нашей единственной ночи вместе, с тех пор, как от них съехал. Каждый раз, когда вспоминаю о Сейди, мне становится хуже. Это замкнутый круг предательства и вины, о которых знаю только я.

– Я приду, – наконец произношу я. – Расскажи мне подробнее.

***

И вот я стою здесь несколько дней спустя. Нам всем неловко в кабинете доктора, в офисном центре. Сейди лежит на больничной койке с рубашкой, натянутой на животе. Лишь небольшая выпуклость говорит о том, что она беременная. Ассистентка только приподнимает бровь, смотря на нас с Дэйлом, но ничего не произносит, пока спрашивает Сейди, готова ли она. Сейди кивает и протягивает ладони, чтобы взять каждого из нас за руки. Что послужило причиной еще одного поднятия брови.

Врач предупреждает Сейди, что сначала будет холодно, а затем покрывает живот каким-то прозрачным гелем. Щелкает выключателем, и свет в комнате тускнеет, так что мы сосредотачиваемся на маленьком черно-белом экране с сонограммой. Врач берет что-то с продолговатой ручкой и водит по животу Сейди, распределяя гель. Сдвигает ручку и смотрит на экран, снова перемещает и смотрит на экран. Глаза Сейди также прикованы к действию на экране.

У меня нет ни малейшего понятия, на что мы смотрим. Если меня спросят, на что это похоже, то это все равно, что смотреть на ненастроенный черно-белый телевизор, но Сейди смотрит на экран, не отрывая взгляда, и Дэйл сосредоточил на нем все свое внимание. Наконец, врач останавливается и указывает на незначительное движение… что это? Арахис? И потом, я, наконец, вижу это. Крохотные ножки пинаются, и ребенок ворочается. Сейди смеется. Я могу различить что-то, похожее на нос, затем маленькие размахивающие ручки. Я поражен.

– Сейди, ты чувствуешь это? – спрашиваю ее.

Смотрю, как маленькое существо делает то, что похоже на джигу-дрыгу.

Она смеется, ее взгляд все еще прикован к изображению на экране.

– Нет, совсем не чувствую.

– Оу, он на самом деле шевелится.

– Или она, – добавляет Дэйл.

Слышу откуда-то легкий свист, и более того удивлен, когда врач говорит нам прислушаться, и я слышу приглушенный, словно из-под толщи воды, тук-тук, сердцебиение ребенка. Мой ребенок. Там мой ребенок, на черно-белом экране. Если я наклонюсь и положу руку на живот Сейди, возможно, я почувствую часть этих ударов и кульбитов. Смотрю на Сейди сверху вниз, и меня переполняют эмоции. Она хочет от меня ребенка. Никогда не думал, что захочу этого. Я еще не встречал такую женщину, которая бы мне нравилась настолько, чтобы задуматься о ребенке. Не могу даже представить ни одной женщины, которую я бы так страстно желал. Но это совершенно другое дело, и я не знаю почему.

Я хочу от нее ребенка. Смотрю на брата и хочу этого. В тот день, когда Сейди сказала нам, что ждет ребенка, я ушел от того, как это могло быть. Я почувствовал потребность Сейди, когда она обхватила меня и страстно поцеловала.

Врач двигает ручкой по животу снова и снова.

– Это маленькая мармеладка не хочет поворачиваться, – признается она.

Снова сдвигает ручку и прижимает плотнее к животу Сейди. Кажется, что она хочет что-то измерить. Не знаю, что она пытается проверить, но что бы то ни было, я благодарен ей за это.

– Вот так, – наконец проговаривает врач и нажимает на кнопку рядом с монитором.

Картинка застывает. Врач водит мышкой и снова щелкает на кнопки.

– Я рада сказать, что все выглядит хорошо, – говорит она и указывает стрелкой мышки на экране, – Вам бы хотелось получить фотографию?

– Да, – быстро отвечает Сейди, – Пожалуйста, распечатайте три штуки.

Три.

Она подумала обо мне. Думает всегда, включает меня в семью.

Я таращусь на экран, и начинаю тонуть. Сейди ждет от меня ребенка.

Мое сердце замирает, и чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Даже чувствую, как мои глаза наполняются слезами, но я часто моргаю, чтобы их согнать. Невозможно описать то ошеломляющее чувство, что охватывает меня.

Смотрю на Дэйла, и он не смог сдержаться. Слезы скатываются по его щекам, и он осыпает лицо Сейди поцелуями снова и снова, когда она улыбается и пытается снова взглянуть на экран. Доктор смеется и комментирует, что ребенок – счастливый мальчик, у которого есть папа, мама и дядя, которые, очевидно, уже его любят. Потом она протягивает Сейди чистое полотенце и просит нас выйти, как только мы будем готовы.

Сейди стирает с живота гель, морщась. Дэйл помогает ей спуститься с кушетки и поправляет одежду и волосы.

– Мне нужно идти на работу, – вздыхает Дэйл. – Я хотел бы отпраздновать, но кто-то должен оплатить свою учебу в колледже.

– Все хорошо, я только хотела пройтись по магазинам, чтобы прикупить детских вещей сегодня, – отвечает Сейди, – сейчас мы знаем, что с ребенком все в порядке.

Она целует его в щеку.

– Отличная идея. Картер, ты, что собираешься делать?

– У меня есть несколько часов до того, как нужно будет пойти на работу, думаю, я мог бы… – у меня не было и шанса закончить свою мысль, потому что Дэйл перебил меня.

– Замечательно! Ты можешь сопроводить Сейди, – он дарит мне дьявольскую ухмылку.

– Правда, Картер? – мягко уточняет Сейди,

– Мне бы очень хотелось пройтись с тобой.

– Я припомню тебе это, – киваю Дэйлу, прежде чем повернуться к Сейди. – Я был бы счастлив, пройтись по магазинам с тобой, Сейди.

– Повеселитесь там, – советует Дэйл и быстро целует Сейди в губы. – Увидимся позднее, люблю вас обоих.

Затем он разворачивается и идет к двери.

После того, как Сейди быстро собирается, провожу ее к офису. Администраторы в регистратуре охают и ахают над снимком УЗИ, хотя там едва можно что-то разобрать, и, они, должно быть, видят сотни таких каждую неделю. Она благодарит их и назначает новую встречу, прежде чем вывести меня на улицу.

– Хорошо, что ты пришел, – признается она, – Я приехала сюда с Дэйлом, и мне бы пришлось возвращаться домой, если бы не это. Спасибо еще раз, что согласился со мной пойти. Представляю, что не самое твое любимое занятие.

– Для тебя все, что хочешь, Сейди, – отвечаю и подвожу ее к моему новому джипу.

С тех пор как я начал работать в строительной компании и стал больше зарабатывать, потратил свои сбережения от службы в морской пехоте на новую машину. Она была большой и блестящей, с достаточно большими шинами, что мне пришлось подсадить Сейди на пассажирское место.

– Это идеальная машина для альфа-самца, – смеется она. – Серьезно, когда-то я знала одного мачо, кто водил большой черный джип с огромными шинами. Этому учат в школах для мальчиков?

– Без понятия, – говорю и завожу мотор, – Мне просто нравится звук заводящегося двигателя.

Снова подключаю движок, и глубокое рычание заставляет ее засмеяться.

Мы выехали с парковки, Сейди показывает, куда ехать дальше, пока мы не достигли главного торгового района нашего маленького городка. Указывает на торговый центр справа, притормаживаю и веду машину к Детскому миру в конце здания. Предлагаю подбросить ее к входу, а затем самому найти место, где припарковаться, но она просто говорит мне о том, что ходьба для нее полезна. Поэтому, останавливаю своего зверя, и помогаю Сейди спуститься с пассажирской стороны.

Мы идем рядом друг с другом, и через несколько шагов Сейди протягивает руку, чтобы зацепиться за меня, болтая о детской и о том, в какой цвет ее покрасить. Она очень быстро говорит, и у меня такой чувство, что она немного нервничает. Мы не оставались наедине с тех пор, как она меня нарисовала, и это было несколько месяцев назад. За это время многое изменилось, но не мои чувства к ней. Она ведем меня к магазину, и я останавливаюсь перед входом.

– Сейди, хочешь, я подожду тебя около джипа? – уточняю, глядя на стойку, полную молочных насосов.

– Не глупи. Пошли, я хочу посмотреть детские кроватки, – отвечает она и тянет меня за руку к дальней части магазина. Вещи такого плана, однозначно не самое мое любимое занятие, но я не могу сказать, ей нет. Я отворачиваюсь, когда проходим мимо женщины с ребенком, прижатым к ее груди ради кормления. А потом еще одна. Черт, они здесь повсюду.

– Вот, как ты думаешь? – Сейди машет рукой в сторону ряда детских кроваток, выставленных на обозрение в задней части магазина. – Мне нравится эта. Она напоминает лодку.

– Хм, я не знаю.

Я обхожу детскую кроватку вокруг и рассматриваю ее критическим взглядом, протягиваю руку к боковым стенкам и раскачиваю ее вперед и назад.

– Честно, эта выглядит не очень надежно. Видишь, как эти прутья раскачиваются? Что если ребенок их настолько раскрутит, что этого будет достаточно, что застрянет между ними?

– Хорошо, как насчет этой? – она идет дальше вдоль рядов, наклоняясь, чтобы посмотреть дно кроватки и измеряя руками ширину между брусьями. – Что думаешь?

До того как я смог ответить, к нам подошла девушка консультант и одарила яркой улыбкой.

– Как дела? Нашли что-то, что вам понравилось?

– Мы не уверены, по большей части мы просто смотрим, – отвечает Сейди.

– Вы знаете, кто у вас будет, мальчик или девочка? – уточняет девушка.

Сейди кладет руку на пока еще плоский живот.

– Пока нет… еще рано.

– Понятно. Это не так важно. Большинство кроватей универсальны. Как насчет этой? Она пользуется наибольшей популярностью.

– Ну, я не очень уверена на этот счет. Что ты думаешь, Картер? – спрашивает Сейди у меня.

– Она выглядит нормально, – я пожимаю плечами.

– Не так уж часто мамочки и отцы сходятся во мнении по поводу кроватки, – смеется продавец.

– Ооо, он не отец, он дядя, – отвечает Сейди с широкой улыбкой. – Ну, разве ты не лучший дядя на свете?!

Сейди улыбается мне, но я чувствую, словно меня ударили в живот. Я отворачиваюсь от нее и иду между проходами, заполненными подгузниками и подогревателями для бутылочек.

Я пытаюсь игнорировать то, что сказала Сейди. Я знаю, что она имела в виду не только дядю. Конечно, она думает обо мне больше, чем об обычном дяде. Но она права, я не отец ребенка. Я донор спермы. Не важно, как она забеременела, я все равно остаюсь донором. Дэйл – отец ребенка. Она никогда не будет моей.

Я иду на выход из магазина и обнаруживаю там скамейку, которая, кажется, была установлена специально для отцов, чтобы ждать, пока мамочки закончат свои покупки. Падаю на скамейку и опираюсь локтями на колени. Я не должен чувствовать себя опустошенным. Злюсь на себя, но что я могу сделать? Не могу изменить свои чувства. Не могу изменить то, что стало чем-то большим, чем моя простая помощь брату.

Мне нужно принять себя таким, какой я есть, и двигаться дальше, но я могу это сделать, если мои мысли крутятся только о Сейди и искре жизни, которая растет внутри нее.

Вместо того чтобы ходить с ней по магазину и делать «папочкину работу», я сижу на скамейке и смотрю как пары входят и выходят со своими покупками. Женщины с разными размерами животов, счастливые и гордые, и мужчины, защитники, держащие свои руки на спинах своих женщин, с полными сумками детских вещей. Но это никогда не произойдет со мной.

Дядя Картер. Вот и все, кем я могу быть.

ГЛАВА 18

Дэйл

Дом был погружен в тишину, когда я вернулся домой после работы. Оставил ключи на столике около входной двери и сунулся на кухню. Обычно Сейди там, чтобы что-нибудь готовить к ужину. Возвращаюсь в гостиную и иду в студию, это единственное место, где она может быть. С тех пор как она забеременела, рисовать стала даже больше, чем до этого, и мне очень интересно посмотреть насколько беременность влияет на ее работы. В лету канули туманные картины, темные холсты с младенцами и детьми, расположенные почти у края картин или скрытые в листве деревьев или цветах. Вместо этого она снова рисует яркими брызгами, смелыми штрихами жизнеутверждающих цветов, и любые дети, которые появляются в ее работах, имеют пухлые щечки и колени, улыбающиеся лица. И у всех голубые глаза.

Легонько стучусь костяшками в дверь студии и открываю ее. Она там, на своем стуле, чистит руки и ноги как обычно. Картина перед ней уже наполовину закончена, но я могу сказать, что это будет карусель, полная смеющимися детьми.

– Привет, детка. Как прошел твой день? – пересекаю комнату и оставляю легкий поцелуй чуть выше бровей. – Много всего накупила?

– Это было прекрасно! Я прикупила несколько вещей.

Она убирает кисти и идет к сумкам, оставленными в углу. Бумага шуршит, когда она копается в них и вытаскивает пару полосатых штор.

– Меня зацепила карнавальная тема. Они милые? – показывает полосатую ткань. – И эти восхитительны.

Снова роется в сумке и вытаскивает плюшевого слона с большим бантом на шее.

– И картина для детской комнаты, – продолжает, махнув рукой в сторону мольберта.

– Чудесно. Мы посмотрим что-нибудь еще на выходных, когда у меня будет время, – предлагаю я и ухмыляюсь ей. – Но иди сюда, я скучал по тебе весь день. Все о чем мог думать на работе сегодня – это о нашем маленьком орешке.

Она шагает в мои объятья, и я прижимаю ее к себе. Наклоняюсь и провожу рукой по ее животу, который только начинает соблазнительно округляться с нашим ребенком.

– Ты будешь фантастической матерью.

– Надеюсь, – бормочет она, находят в моих руках, – знаешь, ты будешь отличным отцом. И ты уже купил бейсбольную кепку далласских ковбоев, не так ли?

– Может быть, – отвечаю краем рта.

Она тихонько смеется надо мной.

– Как бы то ни было, как насчет того, чтобы поужинать. У тебя был долгий день, поэтому я предлагаю куда-нибудь сходить.

– Я бы с удовольствием поела барбекю, но я совершенно не готова… мне нужно время, чтобы собраться.

Она отодвигается и собирает кисти, бросая их в банку с очистителем.

– Как вы сходили с Картером? – спрашиваю ее.

Она находит меня глазами, и мне кажется, что свет, излучаемый ими, немного затуманивается.

– Он в порядке. Не очень-то любит ходить по магазинам, просто делал свои мужские дела и садился, пока я осматривалась.

– Ну, это очень большой сюрприз для меня, – говорю я. – Картер не такой человек, которому помогает шопинг-терапия.

– Наверное, – отвечает она.

– Но ты бы хотела, чтобы он был более заинтересован?

Сейди пожимает плечами.

– Я думала, что он мог бы быть таким. Это так же и его ребенок, в конце концов.

Я киваю.