Текст книги "Излечи меня (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Джордан

 Я сказал Мие, что я теперь новый человек, не такой, как раньше. Что я теперь ответственный. Ну да, конечно. Я больше не играю в азартные игры, но....

Если бы она только знала, почему я перестал увлекаться игрой в карты, она была бы самого низкого обо мне мнения.

Я очень стараюсь быть ответственным, стараюсь не влезать в неприятности, но они, похоже, просто преследуют меня, куда бы я ни пошел. Или, может быть, я притягиваю неприятности, как магнит.

 «Может быть» надо выкинуть. Я совершенно определенно их притягиваю.

Даже после всего, что случилось, я все равно доставляю своему отцу хренову тучу неприятностей.

Я спутался с замужней женщиной, думая исключительно своим членом, и на пороге нашего отеля не замедлил появиться разгневанный муж.

Я испытал непередаваемое облегчение оттого, что отца в этот момент как раз не было. Хотя он узнал обо всем этом позже, но я был очень рад, что ему не пришлось стать свидетелем той неприятной сцены. Я не хочу, чтоб он снова разгребал дерьмо из-за меня. Он и так уже слишком много потерял по моей вине.

Он, конечно, в этом никогда не признается. Он никогда в жизни меня не упрекнет за то, что случилось. Отец никогда никак не показывал мне, что он очень разочарован во мне, но я знаю, что это так и есть.

 К счастью, разборки с обманутым мужем не дошли до драки, и все благодаря Бет и ее таланту успокаивать разгневанных мужиков.

 Но мне нужно прекратить впутываться в истории, подобные этой.

Проблема в том, что я не знаю, как быть хорошим. С азартными играми покончено, но их место заняли женщины. Мне необходимо, чтобы мои мозги были постоянно заняты, чтобы не возникало острого желания снова сесть за карточный стол, что случается довольно часто.

 Это охренительно помогает. Поэтому я очень часто занимаюсь сексом.

Мне просто надо быть очень осторожным в выборе своих секс-партнерш, потому что я не хочу, чтобы то, что я творю, каким-либо образом отразилось на моем отце.

 Так что замужние не значатся в моем меню. Точно так же, как и гости отеля, – следовательно, Мия Монро под запретом.

Список причин, почему я должен держаться от нее подальше, продолжает расти.

Она – гость нашего отеля. У нее больше багажа за плечами, чем во всем аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Но самая главная причина – это то, что она слишком хороша для такого конченого кретина, как я.

 Ничего хорошего не выйдет из наших с Мией разгоряченных спаренных тел. Ну вообще-то хорошо, конечно, будет, но после оргазма реальность быстро вернет меня с небес на землю.

 Она заслуживает намного большего чем то, что я могу ей предложить.

И я хорошо справляюсь, мне кажется. Я вот уже некоторое время тусуюсь с ней. Ладно, я знаю, что вы думаете, что я пробыл в ее компании всего-то неполный день. Но, поверьте мне, для меня это настоящий рекорд, что за все это время я ни разу даже не пытался заигрывать с ней.

Единственный раз я оступился с ней в машине, когда позволил себе небольшой невинный флирт. Это ничто по сравнению с тем, как я обычно подкатываю к девушкам.

Я просто не смог перебороть себя. И то выражение на ее лице... она была такой обалденно хорошенькой. Ее щеки порозовели, и она выглядела удивленной и смущенной. Такое ощущение, что до этого с ней никто и никогда не флиртовал, но если судить по ее внешности, то в это верится с трудом.

Мы вернулись в отель, и я готовлю для нас кофе на кухне. После того как мы пообедали в кафе, у меня оставался еще целый час перед тем, как поехать и забрать Дозера, поэтому я привез Мию обратно и скачал всю найденную мной информацию. Я все это распечатал, пока Мия ходила переодеть свою разодранную футболку. Перед этим она вернула мне мою рубашку. Мне совсем не стыдно признаться в том, что я понюхал ее, как только Мия вышла из комнаты.

От рубашки так приятно пахло. Возбуждающе.

Нет, серьезно, если бы Мия Монро была ароматом, заключенным в бутылку, я бы разбрызгал его по своей подушке. И по всей своей одежде. Дьявол, я бы и себя всего им обрызгал бы.

Когда она вернулась после переодевания, распространяя ванильный аромат вокруг себя, она была свежей после душа – ее волосы были до сих пор немного влажными. На ней был бледно-розовый топ и джинсы, обтягивающие попку. Мой член чуть не выпрыгнул из штанов при виде нее. Она выглядела умопомрачительно.

Мне потребовалось несколько минут, чтоб заставить свои мозги снова работать, перед тем как мы уселись и принялись изучать добытую информацию.

Она выглядела притихшей, пока я объяснял ей все то, что мне удалось раздобыть. Я затем оставил ее на веранде, полагая, что, может быть, ей требуется какое-то время, чтобы побыть одной и все обдумать.

 Вот поэтому-то я и торчу на кухне, готовя для нас кофе.

Я догадываюсь, что она рассматривает распечатанные мной бумаги. Я даже представить себе не могу, как должен чувствовать себя человек, которого бросила собственная мать.

 Меня никто и никогда не бросал, но зато мне пришлось пережить смерть своей матери.

Моя настоящая, биологическая мать, Абби, умерла при моем рождении. У нее были проблемы с сердцем, которые врачам не удалось вовремя установить, и поэтому она умерла при родах.

Они с папой не были женаты. Они были очень молоды, влюблены, не думали о противозачаточных средствах, и поэтому через девять месяцев случилось то, что случилось – привет, Джордан.

 После того как умерла Абби, отец растил меня в одиночку, при поддержке моего деда. Когда мне исполнилось два года, Бель – моя приемная мать, к которой я относился как к родной матери, потому что у меня никогда не было другой матери, – вернулась в город, и они с отцом снова начали встречаться. Они были парочкой еще с самой школы. Маме пришлось уехать сразу после школы, чтобы поступить в университет, а отец остался здесь и поступил в полицейскую академию. Перед тем как она уехала, они расстались. После этого папа встретил Абби, и на свет появился я.

 Моя мама умерла четыре года назад, и отец с тех пор не взглянул ни на одну другую женщину.

 У отца была очень непростая жизнь. Он потерял двух женщин, которых любил. Я думаю, смерть их обеих убила в нем всякую веру в любовь. И я его прекрасно понимаю.

 Именно поэтому я предпочитаю не ввязываться в отношения. Я обращаю внимание на противоположный пол, только когда мне необходима сексуальная разрядка.

 Вдруг зазвонил телефон.

– «Голден Оукс».

– Привет, сынок, как у тебя дела?

– Привет. У меня все отлично. Как там дед? Он еще не свел тебя с ума?

Он смеется.

– Потихоньку сводит, ты же знаешь своего деда. Как дела в отеле?

– Замечательно. У нас новая постоялица. Она пробудет тут целых две недели.

– Она? – тишина. – В отеле остановилась женщина?

– Да, пап, – я вздыхаю.

– Она одна?

– Угу.

– Сколько ей лет?

– Не знаю. Примерно моего возраста. Может, на пару лет младше.

– У нее есть парень?

– Черт возьми, пап! – я снова вздыхаю. – Я не в курсе ее личных дел, – ложь. – Потому что мне это не нужно. Я не собираюсь соблазнять ее, окей? Она не в моем вкусе.

 Последняя фраза – небольшая ложь. Мия не в моем обычном вкусе. Она нравится мне гораздо больше, чем девушки, которые в моем вкусе.

– По-моему, нет такой девушки, которая была бы не в твоем вкусе, Джордан.

– Нет, есть, – я говорю с усмешкой. – Я никогда бы не лег в постель со страшной девушкой. Черт, ты можешь поверить мне хотя бы раз в жизни?

– Боже, Джордан. Неужели тебе так необходимо чертыхаться в таком количестве?

– Да, мне это жизненно необходимо.

И как только родителям удается в считанные секунды превратить тебя из взрослого молодого человека в гребаного подростка?

– Итак, значит она страшная? – спрашивает он, не желая заканчивать этот разговор.

– Кто? – я включаю «дурочка».

Он громко вздыхает в трубку.

– Эта девушка, с которой у тебя совершенно нет намерения оказаться в одной постели.

– Ну... нет, она не совсем подходит под мое понимание «страшной».

Отец расхохотался. Очень громко.

Меня этот разговор реально напрягает.

– Послушай, па, я знаю, что ты думаешь, что я безответственный и безалаберный, и я также знаю, что у тебя есть все основания так полагать, но поверь мне, я смогу держать свои руки при себе и не распускать их. Я даже не приближаюсь к этой девчонке. Она гость в нашем отеле. И точка.

– Ээээй, успокойся, сынок. Во-первых, я не думаю, что ты безответственный и безалаберный. Ты меня понял? Просто я за тебя переживаю. Я как отец имею на это право. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, но у меня складывается такое ощущение, что ты ищешь счастье в неправильных местах. Особенно в последнее время.

Наш разговор принимает слишком серьезный оборот, и мне это не нравится. Я не люблю, когда мне лезут в душу. Особенно когда это делает мой отец.

Я опираюсь рукой о стену и прислоняюсь к ней лбом.

 Я выдыхаю.

– Я в порядке, па. И счастлив. Слушай, мне надо идти. Передавай привет деду от меня, ладно?

– Передам, – в его голосе звучит смирение, и я этому рад. Я хочу закончить этот разговор как можно скорее. – Береги себя, сынок. До скорого.

Я вешаю трубку и тут же осознаю, что забыл рассказать ему о том, что случилось с Дозером. Ну и ладно. Я не в том настроении, чтобы звонить ему прямо сейчас. Позже я все ему расскажу.

 Я выхожу наружу с нашим кофе. Мия сидит за столом. Она сняла свои солнечные очки и откинулась на спинку кресла. Ее голова откинута назад, а глаза уставились в небо.

Я неотрывно наблюдаю за ней немного дольше, чем положено.

Внезапно она поднимает голову, и я пойман с поличным – разглядывающим ее.

Делая вид, как будто нет ничего странного в том, что я разглядывал ее, я улыбаюсь, направляюсь к ней, и ставлю ее кофе перед ней на стол.

– Спасибо, – она улыбается мне, глядя снизу-вверх, и меня снова посещает такое чувство, как будто меня с силой толкнули в грудь.

 Эта хрень серьезно начинает сводить меня с ума. Не ее улыбки... нет, они прекрасны. Я говорю о своей реакции на ее улыбки, она выводит меня из себя. Моя реакция на нее.

Я сажусь напротив Мии. Устроившись поудобнее, я отпиваю свой кофе и ставлю чашку обратно на стол.

– Есть идеи, с чего бы ты хотела начать? – я киваю в сторону бумаг, что лежат перед ней на столе.

Мия делает глоток кофе, ее глаза неотрывно смотрят в мои из-за края кружки.

– Я подумываю начать с Анны Монро, что живет в Фармингтоне. Это самый большой город из нашего списка, так ведь? Просто я подумала, что если бы я была на ее месте и собралась куда-то переезжать, то я бы поехала именно туда. Переехала бы в другой штат, чтобы меня было сложнее найти.

Уголки ее губ поползли вниз. Я почувствовал укол боли от... сам не знаю, чего. Все, что я знаю – это то, что мне не нравится видеть ее грустной.

– Будь немного позитивней, Мия. Начинай с того, что есть, и двигайся дальше.

Она поднимает на меня взгляд.

– Ты прав. Я завтра туда съезжу...

– Мы, – поправляю я ее.

Правда, я не горю желанием тащиться в Фармингтон. Я старался держаться подальше от этого города как от чумы из-за той истории, в которой отцу пришлось принять участие. Но я не могу допустить, чтобы она отправилась туда одна. Вероятность, что я встречу кого-нибудь посреди бела дня, кого не желаю видеть, практически равна нулю.

 Мои бывшие приятели выползают из своих нор только к вечеру, чтобы засесть за игровой стол.

Мия ставит свою кружку на стол.

– Тебе не нужно ехать со мной. Ты и так уже много для меня сделал, и ты не можешь вот так просто оставить отель без присмотра.

Откидываясь назад, я скрещиваю ноги, поместив лодыжку на колено другой ноги.

– Если ты еще не заметила, то отель не очень-то заполнен. Ты – моя единственная гостья, так что давай назовем это спецпредложением «все включено», – я широко улыбаюсь, чтобы она не подумала, что в моих словах есть какой-то подтекст.

 Она смеется.

 Добрый знак.

Она выгибает одну бровь и принимается дергать себя за чертову губу.

– Итак... что именно это спецпредложение «все включено» подразумевает?

Хмммм. Она со мной флиртует. Интересно.

Очень. Нафиг. Интересно.

– Ничего конкретного. Это нечто вроде «попробуй и узнай».

– Понятно, – она так и не отвела свои глаза в сторону.

Мне очень нравится оборот, который принимает наш разговор. Мне следует остановиться, но я не в состоянии. Мия флиртует со мной, и я не собираюсь отступать, пока не узнаю, что это все значит.

 Мое дыхание учащается, поэтому я делаю глоток кофе, чтобы скрыть это, но все же не отрываю от нее своего взгляда.

– Но что однозначно входит в это спецпредложение – это то, что я еду завтра с тобой. Я правда думаю, что это для тебя небезопасно – шататься там одной.

 Она немного нахмурилась, и в ее глазах загорелся огонь. Это так сексуально, но я догадываюсь, что разозлил ее. Все шло так замечательно, но мне надо было открыть свой поганый рот и все испортить.

Она скрестила руки, и от этого ее грудь немного приподнялась; великолепная грудь, на которую я очень стараюсь не смотреть.

– Джордан, я одна проехала семь штатов, чтобы доехать сюда. Я могу самостоятельно справиться с поездкой в соседний город. – Она выглядит такой гневной, ее губы плотно сжаты. Я не могу сдержать смешок.

 Она чертовски очаровательна. Меня так и подмывает послать всю свою осторожность к черту, взять ее лицо в свои руки и поцеловать ее в ее соблазнительные губы.

– Я в курсе, – говорю я, стараясь скрыть свою ухмылку. – Ты сама можешь позаботиться о себе. Но просто прими от меня совет. Как ты уже знаешь, мой отец – бывший полицейский, я прекрасно знаю, чем может закончиться поездка на большие расстояния для женщины в одиночестве. Черт, одна мысль, что ты это уже сделала, заставляет меня почувствовать, что я вот-вот покроюсь отвратительной сыпью. И это будет не смешно. Ты же не хочешь быть виноватой в том, чтобы я выглядел полным уродом, ведь так? Таким уродом, что в самый раз ходить и пугать маленьких непослушных ребятишек, – я корчу рожу, и она смеется.

 Я, конечно же, все это выдумываю, потому что не хочу подавлять ту ее уверенность в себе и независимость, которые она так отчаянно пытается показать мне – уверенность, которой тот ублюдок лишил ее в тот самый момент, когда тронул ее своими погаными руками.

 Но я также не могу отпустить ее туда одну.

Она смотрит вниз на стол и задумчиво водит кончиком пальца по краю стола. Я уже знаком с этим выражением ее лица, которое она принимает, когда что-то обдумывает, и у нее в данный момент именно такое выражение.

Она поднимает голову и смотрит прямо на меня.

– Я не хочу, чтобы из-за меня изуродовалось такое симпатичное лицо, как твое, поэтому... ладно, ты можешь поехать со мной.

– Ты считаешь мое лицо симпатичным? – я наклоняю голову набок, хитро улыбаясь.

Конечно, из всего ее предложения я уловил только это словосочетание. И я, конечно же, жажду услышать ее ответ. Мия – единственная девушка, которая заставляет меня теряться в догадках: нравлюсь ли я ей или нет.

 Она такая сдержанная, что я почти никогда не могу догадаться, о чем она думает.

 И это просто выносит мне мозг, мягко говоря.

 Ее лицо заливает краска смущения так, как я и предполагал. Я никогда еще не встречал такую стеснительную девушку, как она.

Я никогда не встречал такую девушку, как она. Точка. Она совершенно другая. Она понятия не имеет, насколько она замечательная на самом деле, и мне так хочется, чтобы она об этом узнала. Только не знаю, как сообщить ей об этом.

– Хмм... эээ... ну, – она проводит рукой по волосам и не спускает глаз со своей чашки кофе. – У тебя красивые черты лица, ну, в смысле, правильные.

– Я буду рассматривать твои слова как комплимент, – улыбаюсь я. На самом деле мне ужасно хочется вскочить и пуститься в пляс от радости. – У тебя тоже симпатичное лицо, Мия. Очень симпатичное.

Я слышу, как она с шумом делает вдох, и также замечаю, как ее шея и грудь залились краской. Я ей небезразличен.

 Чтоб меня черти драли!

– Спасибо, – тихо произносит она, пытаясь сдержать улыбку.

– У тебя серьезные проблемы.

– Что? – она поднимает на меня взгляд, который тут же из мягкого превращается в очень жесткий.

Я пытаюсь не хмурить брови, так как догадываюсь, почему она реагирует подобным образом – как будто ожидает от меня какого-то подвоха, когда я собираюсь что-то сказать или сделать. Но это совсем не значит, что мне нравится подобная реакция. Тот кретин, ее бывший, сломил ее, лишил уверенности в себе... черт, да мне даже половины ее истории не известно. Я искренне надеюсь, что фингал под глазом – это самое страшное, что ей пришлось пережить.

– Твои бесконечные «спасибо». Ты постоянно меня за все благодаришь, – отвечаю я.

– Ах... Правила приличия... мне их надежно вбили в голову, – беззаботность ее голоса никак не сочетается с ее наполненными грустью глазами.

 Если бы я так пристально за ней не наблюдал, я бы и не заметил, как вдруг потух ее взгляд, но я наблюдал, и эта маленькая деталь заставила все мои внутренности съежиться от непонятного плохого предчувствия.

 Было что-то еще, помимо фингала под глазом, поставленным ей ее ублюдком-бывшим. И от этого я начинаю закипать.

 Я хочу знать остальную часть истории... мне просто необходимо это знать, чтобы помочь ей. Но я не могу прямо спросить ее об этом, не хочу, чтобы она опять расстроилась, как до этого. Следовательно, мне придется подождать, пока она сама не захочет мне все рассказать.

Если это вообще когда-нибудь случится.

– Тебе незачем помнить о правилах приличия в моем присутствии, – я стараюсь говорить ровно и спокойно, чтобы опять вернуть улыбку на ее лицо. – И если ты еще не заметила, то я жутко неприличный.

 На ее губах появляется крошечная улыбка.

– Ну не знаю, мне показалось, что ты ведешь себя очень вежливо со мной.

Мои брови ползут вверх.

– Я чертыхаюсь. Постоянно.

Она смеется. Ее смех расслабляет меня.

– Да, правда, ты очень много ругаешься, но мне кажется, твою речь это нисколько не портит.

– Не портит мою речь? Не ожидал. Тебе следует сказать об этом моему отцу, потому что он думает иначе. Кстати, применять нецензурные слова и выражения в разговоре с гостями отеля строго запрещено, – говорю я, притворяясь, что просто в ужасе, при этом пожимая плечами.

Я не знаю, что именно ее рассмешило, но она откинула голову назад и принялась хохотать. Настоящим, искренним смехом, который походил на звон серебряных колокольчиков. Я не смог сдержаться и тоже засмеялся.

 Хватаясь одной рукой за живот, она пытается успокоиться и восстановить свое дыхание, изящным движением головы откидывая свою челку с лица.

Ее синие глаза сияют.

Она словно поэзия. Словно небо в летний жаркий день. Словно туз в моей руке, который принесет мне выигрыш.

Ну, короче, вы меня поняли. Она прекрасна.

– Ты такой смешной, – она все еще улыбается, – ты заставляешь меня смеяться.

Так, стоп. Надо прояснить один момент. Я не против быть клоуном в классе, но только не дурачком-посмешищем всей деревни.

– Смешной из-за моего чувства юмора или смешной, потому что «с приветом»?

Она наклоняется вперед, ставит локти на стол и опирается подбородком на руки. Ее губы плотно сжаты, и я чувствую, как она окидывает меня оценивающим взглядом. Не могу припомнить, чтобы какая-либо девушка оглядывала меня подобным образом. Или чтоб кто-нибудь когда-нибудь заставлял меня так нервничать, ожидая ответа на мой вопрос. Я просто в шоке, если честно.

– Смешной из-за твоего чувства юмора, – говорит она наконец.

Уф, слава всем святым.

– Ты остроумный, прямой и не пытаешься притворяться кем-то еще.

– Итак, если я правильно понял, ты хочешь сказать, что я обычный, – поддразниваю я ее.

Она прикусывает свою губу и кидает на меня быстрый взгляд. Это меня невероятно заводит.

– Ты все что угодно, но только не обычный.

– Буду считать это еще одним комплиментом.

– Это и так был комплимент. – Я заметил, как изменился ее голос. И то, что она стала учащенно дышать. И что ее замечательные округлые груди, что виднеются в вырезе футболки, снова покрылись краской смущения.

 Воздух между нами как будто наэлектризовался. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не послать все к чертям собачьим и не начать с ней флиртовать.

Черт, как же я хочу пофлиртовать. То, как она смотрит на меня...

 Она меня хочет.

Поверьте мне, уж в чем я отлично разбираюсь, так это в том, хочет ли меня девушка или нет. И Мия меня хочет.

 Я снова гляжу ей в глаза и вспоминаю о ее синяке под глазом.

 Гори оно все огнем.

Она такая хрупкая.

 Ей через многое пришлось пройти, и я не тот парень, которого она заслуживает.

Отодвинув стул, я поднимаюсь на ноги. Мия глядит на меня. Готов поклясться, что я заметил мимолетную вспышку разочарования в ее глазах. Меня это радует и огорчает одновременно.

 У меня не все в порядке с головой, ведь так?

– Мне пора за Дозером, – я смотрю на свои часы.

– Не против, если я поеду с тобой? Мне бы очень хотелось проведать его, – спрашивает она своим милым голоском.

Я собираюсь сказать «против», потому что мне необходимо время, чтобы освободить свои мозги от мыслей о ней... о том, чем мне хотелось бы с ней заняться.

Я даже раскрыл было рот, чтобы отказать ей, но в итоге, конечно же, сказал «не против».

Хватило всего одного взгляда в ее синие бездонные глаза, чтобы заткнуть мой здравый смысл.

Затем она улыбнулась, и я окончательно растаял.

И я даже не могу винить во всем этом свой неугомонный член, так как он все это время не подавал никаких признаков жизни.

***

Поездка в ветклинику была спокойной. В основном из-за того, что я никак не мог придумать, с чего бы начать с ней разговор. На меня это совсем не похоже. У меня всегда есть что сказать или с чего начать разговор с девушками, но в данный момент я копошусь в своей собственной голове в попытке понять, что же на самом деле со мной происходит.

Почему Мия так необычно на меня действует?

 Может, потому что неизвестность и запретность подогревают мой интерес.

 И я вовсе не секс имею сейчас в виду, – даа уж, докатился. Знаю, это из разряда фантастики. Видите, какое пагубное влияние она на меня оказывает. Я вдруг осознаю, что мне вообще–то нравится болтать с ней. Она умная. И забавная. Я ей нравлюсь, и мне бы хотелось проводить с ней как можно больше времени.

Такое. Со мной. Впервые.

И мне это все не нравится.

Эта девчонка в конце концов просто сведет меня с ума, я спинным мозгом это чую.

Может, мне просто совратить ее, позаниматься с ней пару раз сексом и покончить со всем этим дерьмом, наплевав на гребаные последствия?

Она очень сильно меня возбуждает, с самой первой минуты как я ее увидел. Может быть, если бы я...

– Мне кажется, ты только что проехал нужный нам поворот.

– Что? – голос Мии возвращает меня с небес на землю.

– Ты проехал поворот, – она показывает пальцем куда-то назад.

Я кидаю быстрый взгляд назад и вижу, что я действительно проехал нужный поворот, – так был занят мыслями о ней.

– Вот дерьмо, – бубню я себе под нос.

 Удостоверившись, что на дороге нет других машин, я резко разворачиваю свой мустанг и еду обратно. Я сворачиваю в нужном месте и останавливаюсь перед ветклиникой.

 Войдя в здание, я звоню в звоночек на стойке ресепшен, так как в холле никого не было. Тут же в холл входит Пенни.

– Привет еще раз, – она лучезарно улыбается. – Дозер ждет не дождется, когда отправится обратно домой. Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас его приведу.

Я присаживаюсь на скамейку рядом с Мией, и меня поглощает необъяснимое чувство тревоги. Я сам не знаю, что именно заставляет меня чувствовать себя таким взвинченным. Может быть, это от моего сексуального перенапряжения?

– С тобой все в порядке? – спрашивает Мия.

Я прослеживаю за ее взглядом, который направлен на мою отбивающую ритм ступню.

– Да, все нормально.

– Ты переживаешь из-за Дозера? – она мягко мне улыбается и кладет свою ладонь мне на руку.

 От ее прикосновения по моему телу пробегает электрический разряд. Мой мозг плавится, и я теряю способность ясно мыслить из-за жара ее ладони, что обжигает мою кожу.

Нет, ну правда, что за хрень со мной происходит?

– Из-за кого?

Она приходит в замешательство.

Я открываю свой рот, чтобы ответить, и тут же закрываю, потому что из коридора появляется Пенни с Дозером.

– А вот и он.

Дозер, прихрамывая на одну лапу, бредет ко мне. Его передняя лапа загипсована, и он выглядит недовольным. На шее у него огромный пластиковый конус.

 Мне приходится прикусит губу, чтобы не рассмеяться. Несчастный засранец. Ему крепко досталось.

– Привет, дружище, – я иду ему навстречу и сажусь перед ним на корточки. – Ну, как у тебя дела?

Он ворчит и трется своим пластиковым конусом о мое плечо.

– Как долго он должен носить эту штуковину на шее? – я поднимаюсь и беру поводок из рук Пенни.

– Это будет зависеть только от него. Доктор Келли надел ему конус, потому что Дозер повадился жевать свой гипс.

– Понял, Дозер? Перестань жевать свою загипсованную ногу и тогда сможешь избавиться от этого конуса.

Он кидает на меня недоверчивый взгляд, затем вырывает поводок из моей руки и ковыляет к Мие.

Я наблюдаю за ними. Она приветствует его, совсем не показывая страха. Дозер очень крупный пес, и люди обычно относятся к нему с опаской, но только не Мия. Даже когда он роняет свою огромную голову ей на коленки, осторожно ее обнюхивая и обслюнявливая джинсы, она не выказывает своего страха перед ним. Она ни секунды не колеблется, просто уделяет ему внимание, которого он так жаждет.

 Дозер никогда не ведет себя так дружелюбно с незнакомыми людьми. Обычно он на них рычит. Он всегда был таким, и, возможно, именно поэтому его выкинули, и таким вот образом он оказался на пороге нашего дома.

 Но Мия ведь позаботилась о нем, после того как он попал под машину, она отнеслась к нему с нежностью и добротой – добротой, которой у многих людей попросту нет. Это расположило его к ней, и вообще, Мия не может не вызывать симпатию. Уж кому как не мне об этом знать.

 Я наблюдаю, как она чешет его за ухом, воркуя над ним, и он просто тает от блаженства. Везучий засранец. Чего бы только я не отдал за то, чтобы ощутить ее руки на своем теле. Серьезно, я бы даже не возражал против чесания за ухом, только бы ощутить ее прикосновения.

 Идея сломать ногу кажется мне все более и более привлекательной.

 Внезапно Мия поднимает свой взгляд на меня, как будто она слышала все, о чем я только что думал, и застает меня разглядывающим ее.

Ее синие глаза с любопытством впиваются в мои. Я знаю, что мне следует отвести взгляд, но я этого не делаю.

Я не могу.

На ее лице медленно появляется улыбка. Дневной свет, льющийся из окна позади нее, обрамляет ее, словно ореолом. Она похожа на ангела. Это самое красивое, что я когда-либо видел.

 Сильный. Толчок. В. Грудь.

Я чувствую, как мне не хватает воздуха в легких.

– Подпишите эти бланки, пожалуйста, и оплатите счет, – говорит Пенни, отвлекая от Мии мое внимание.

– Конечно, – я тру себя в области солнечного сплетения.

Если так будет продолжаться и дальше, то у меня случится сердечный приступ намного раньше положенного времени.

Кивнув, я следую за ней к стойке ресепшен. Я подаю Пенни свою кредитную карточку, стараясь не загружать голову мыслями о том, как, черт возьми, я потом буду расплачиваться за кредит, чтобы оплатить услуги ветеринара. Я подписываю два бланка, что она подала мне.

Я кидаю взгляд через плечо и замечаю, как Мия пристально смотрит на меня. Она однозначно окидывала меня оценивающим взглядом. Особенно мой зад, если быть точным.

Она тут же отводит глаза, когда понимает, что попалась.

 Я не могу скрыть своей идиотской радости по этому поводу. Я улыбаюсь, как стриптизерша на вечеринке-мальчишнике.

 Закончив подписывать бумаги и истратив деньги, которых у меня нет, я беру из рук Пенни небольшой пакет с лекарствами для Дозера.

– Вот это – болеутоляющее. Давать по одной таблетке три раза в день во время еды. Приведите его на прием через месяц, чтобы мы могли проверить, как заживает его перелом. Сегодня вечером не давайте ему много есть, так как его организм все еще под действием анестетиков. Ошейник и поводок можете взять с собой. Потом вернете обратно, когда у вас будет время.

– Спасибо. Я привезу ошейник и поводок завтра же.

Я записываюсь с Дозером на прием ровно через четыре недели и кладу карточку с датой и временем приема в свой бумажник. Я запихиваю лекарства Дозера в карман и иду к Мие. Дозер так и продолжает жалобно на нее смотреть.

Даже мой пес без ума от Мии.

 Не то чтобы я был без ума от нее.

Даже и речи быть не может.

Это невозможно.

Из области фантастики.

– Готовы? – я тянусь за поводком Дозера.

Повернув свою лохматую голову с пластиковым конусом на шее, он отпихивает мою руку. Затем берет конец поводка своими зубами и подает его Мие.

 Спасибо, Дозер. Променял меня на какую-то девчонку. Кажется, он забыл, кто его кормит.

 Забирая поводок из его пасти, она гладит его по голове.

 Она смотрит вверх на меня, уголки губ дергаются в еле сдерживаемой улыбке.

– Ты не против, если я поведу его к машине?

– А разве у нас есть выбор? – я ухмыляюсь, смотря на Дозера, который виляет хвостом. – Кажется, у тебя появился воздыхатель.

Она захихикала. Это самый сексуальный звук, какой я когда-либо слышал.

– Ну, я не против иметь воздыхателя в лице Дозера, хотя я думаю, что я для него просто очередной человек, от которого можно получить чуточку внимания. Я уверена, что тебе не нужно прилагать много усилий, чтобы на тебя обратили внимание, – последние слова она говорит уже Дозеру. – Ты ведь такой милый... не правда ли... Очаровашка.

Она гладит его довольную морду своими руками, и я вообще-то даже чувствую укол ревности.

Я ревную к своей собаке.

Мне срочно нужно заняться с кем-нибудь сексом.

– Ну что, пошли? – Я засовываю руки в карманы, затем выхожу в дверь и направляюсь к машине.

Я помогаю Дозеру забраться на заднее сидение. Повернувшись, я вижу, как Мия переступает с ноги на ногу позади меня, пока Дозер устраивается поудобнее на заднем сидении машины.

– Мне сесть с Дозером? – спрашивает она, кусая себя за нижнюю губу.

 Господи, как я хочу сам кусать эту губу. Облизывать ее. Посасывать.

Я замечаю, как Дозер поднял голову и навострил уши.

– Да нет, не переживай за него. С ним все будет окей. На переднем сидении тебе будет удобней.

– Ну, хорошо...

Я наблюдаю, как Дозер роняет свою голову обратно на лапы с едва слышным ворчанием.

 Я еле сдерживаю улыбку, пока Мия обходит машину вокруг и забирается на пассажирское сидение. Но все же я, садясь в машину, не могу сдержаться и посылаю Дозеру торжествующую ухмылку.

Серьезно, взгляд, которым он меня одарил после этого... Я думаю, что если бы он мог, то показал бы мне средний палец.

Ага, ты проиграл этот раунд, Дозер.