Текст книги "Излечи меня (ЛП)"
Автор книги: Саманта Тоул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Я иду обратно в комнату и достаю аптечку из своей сумки.
Обработав свою рассеченную бровь обеззараживающей жидкостью, я заклеиваю ее пластырем. Затем я достаю две таблетки Адвила и глотаю их, даже не запив водой.
Мне совсем не хочется снова надевать одежду, в которой я была, но у меня нет никакой другой. Я надеваю лифчик и заматываю полотенце вокруг бедер.
Я с ногами залезаю на кровать и не мигая какое-то время смотрю на свою сумку.
Контракт по «передаче Мии» все еще внутри и адрес моей матери тоже.
Не могу поверить, что она жива. А еще больше не могу поверить в то, что она от меня отказалась. Вот так запросто. Перестала быть моей матерью, просто подписав бумагу.
Как такое может быть?
Во мне борются разные чувства. Я злюсь. Точнее, я просто в ярости. Все это время она жила где-то там, пока мне приходилось терпеть жизнь с Оливером под одной крышей.
Она меня бросила.
Она оставила меня с ним.
Знала ли она вообще, что он был за человек? Человек, которому она оставила своего ребенка? По своей ли воле она передала меня этому монстру и исчезла из моей жизни?
Мне хочется верить, что она не знала, потому что мне просто невыносима мысль, что она все знала и все равно так поступила.
Я не могу думать об этом сейчас. Я вообще не хочу об этом думать.
Слишком много всего свалилось на меня сегодня. У меня больше нет сил.
Надо поспать.
Тряхнув головой, я разгоняю все свои мысли, затем, вытянув одну ногу вперед, я спихиваю ступней сумку с кровати. Я выключаю свет и забираюсь под одеяло.
Закрыв глаза, я прислушиваюсь к движению машин, проезжающих по трассе недалеко от мотеля, стараясь сконцентрироваться на этом отдаленном шуме.
Интересно, ищет ли Форбс меня? Что, если он найдет меня здесь?
После этой мысли я вскакиваю с кровати, берусь за тяжелый стул, что стоит у письменного стола, и тащу его к двери, поставив так, чтобы блокировать дверную ручку. Мне следовало бы припарковать свою машину позади мотеля, вместо того чтобы оставлять ее на виду на передней парковке, но я не собираюсь выходить из комнаты только ради этого.
И вообще, я уехала слишком далеко от Бостона. Форбс и предположить не может, что я могу забраться так далеко. Я никогда не была за пределами Бостона.
Мне становится грустно от этой мысли.
Я никогда не уезжала из Бостона. Ни разу.
Вся моя жизнь прошла в пределах Бостона. В то время как моя мать жила где-то далеко. Без меня.
Снова забираясь в кровать, я включаю телевизор и пытаюсь сконцентрироваться на том, что происходит на экране, вместо того чтоб опять погружаться в свои мысли.
Моя голова – это не то место, где мне бы хотелось мысленно находиться в этот момент.
Глава 3
Мия
Я просыпаюсь и не могу понять, где я нахожусь. У меня немного кружится голова, и я улавливаю звуки работающего телевизора.
Через какое-то время я наконец вспоминаю, что нахожусь в комнате мотеля.
Вчерашние события снова нахлынули на меня бешеным потоком. Форбс пытался меня изнасиловать. Он напал на меня. Моя мать жива. Но она от меня отказалась. Она оставила меня Оливеру.
Мое сердце наполнилось болью, и болезненно сжались внутренности.
И затем я, совсем позабыв про свою рану, начала тереть глаза.
– Черт!
Я опускаю голову на подушку и жду, пока боль и разочарование улягутся, превратившись в ноющее неприятное чувство у меня в груди.
Я продолжаю лежать до тех пор, пока мой мочевой пузырь не заставляет меня выбраться из кровати. После я принимаюсь рассматривать в зеркало свой подбитый глаз.
Святые небеса, выглядит он неважно. Распухший и черный, с огромным кровоподтеком. Это невозможно замазать никаким тональным кремом.
Кажется, придется не расставаться со своими солнечными очками всю следующую неделю.
Я принимаю пару таблеток Адвила, чтоб унять боль, и снова ложусь в кровать. Облокотившись спиной о спинку кровати, я начинаю щелкать пультом, просматривая каналы.
Я пытаюсь сосредоточить все свое внимание на телевизоре, игнорируя мысли и вопросы в своей голове, но это плохо помогает.
Мне необходимо решить, что же мне делать дальше. Не могу же я еще черт знает сколько торчать в номере мотеля недалеко от трассы I-90, бог его знает где. Но и домой вернуться я тоже не могу. Да и вообще в Бостон. Там меня ждет Форбс.
Итак, что же мне делать?
Я могу поехать в Колородо на поиски своей матери.
Ни за что. Она бросила меня. Оставила с Оливером.
Хотя я ведь не знаю, что ею двигало. Я знаю, каким был Оливер. Как он умел внушить страх. Что, если у нее не было другого выхода, кроме как оставить меня и уехать?
Я бьюсь головой о спинку кровати.
– Нет, черт возьми! – бормочу себе под нос.
И так продолжается какое-то время. И неважно, с какой стороны я подхожу к этому больному вопросу, в итоге я все равно понимаю, что не смогу успокоиться и жить дальше, пока не узнаю, почему она меня бросила. Эта мысль будет терзать меня до конца моих дней.
Возможно, найдя свою мать, я обрету покой. И, кроме того, у меня ведь навалом свободного времени. Сейчас летние каникулы. Только время подскажет мне, как распорядиться своей жизнью, и, найдя свою мать, я смогу также обрести саму себя.
После смерти Оливера я просто тупо продолжила жить по тому сценарию, который он написал для меня. А теперь у меня появился шанс стать свободной и изменить свою жизнь.
И мне вовсе незачем возвращаться в Бостон, если я этого не хочу. Да, у меня там есть квартира, но она никуда ведь не денется, и со временем я смогу ее продать... Черт! Сегодня же должны прийти из благотворительной организации за барахлом Оливера.
Я беру сумку и достаю свой сотовый. Я его включаю, игнорируя тонны пропущенных звонков, смс и голосовых сообщений от Форбса, и звоню своему адвокату, который занимается продажей дома.
Автоответчик. Еще слишком рано, чтоб застать кого-нибудь в офисе. Я оставляю сообщение на автоответчике, объясняя, что мне срочно пришлось уехать из города на пару дней, и прошу, чтобы они отправили кого-нибудь в дом Оливера, когда приедут из благотворительной организации за вещами.
Закончив, я снова вырубаю свой телефон. Последнее, чего мне хочется, так это выслушивать тупые оправдания Форбса.
Имея план дальнейших действий, я быстро одеваюсь и морщусь от отвращения, что приходится надевать на себя вчерашнюю грязную одежду. Надо будет остановиться где-нибудь по дороге и купить новую одежду и нижнее белье.
Я собираю волосы в хвост, надеваю солнечные очки и, покинув номер, сдаю ключи на ресепшен.
В машине я забиваю «Дюранго, Колорадо» в свой навигатор.
О! Мне предстоит долгое путешествие.
Я даже на минуту рассматриваю возможность отправиться туда на самолете, но потом отметаю эту мысль, так как не хочу оставлять никаких следов, по которым Форбс мог бы найти меня. Я не думаю, конечно, что служащие аэропорта доверили бы ему подобную информацию, но Форбс, когда ему нужно, может найти подход практически к любому человеку, и поэтому я не хочу рисковать, дав ему возможность выследить меня.
Я знаю, что он будет меня искать.
Форбс не из тех, кто легко расстается с тем, что, как он думает, принадлежит ему. А он, без сомнения, считает, что я его собственность.
Я снова выезжаю на трассу и через пару часов делаю остановку, чтоб подзаправиться. На заправочной станции я интересуюсь у служащего, нет ли где поблизости торгового центра или чего-нибудь в этом роде. Торговых центров в округе нет, но зато есть Уоллмарт1 всего в нескольких милях отсюда.
Великолепно.
Я еду до Уоллмарта. Там я покупаю себе несколько пар джинсов, несколько футболок, летние топики, пижаму, нижнее белье, средства по уходу за собой и пару пачек Адвила. Я также приобрела пару балеток и большую спортивную сумку, чтобы сложить туда свой новый гардероб.
Подойдя к кассе, я расплачиваюсь за свои покупки, перекинувшись парой слов с кассиром.
Выйдя из магазина с сумкой в руке, я вдруг осознаю, что забыла купить фен для волос. Мои волосы – это какой-то кошмар: очень густые и поэтому сохнут целую вечность. Утром они были все еще влажные, хотя вымыла я их вечером, перед тем как лечь спать.
Я направилась было обратно в супермаркет, когда заметила парикмахерскую по соседству с магазином.
Долго не раздумывая, я иду в парикмахерскую, где меня усаживают перед зеркалом, и девушка по имени Ширли спрашивает, как меня подстричь.
Я хлопаю глазами.
– Мммм...
Мой взгляд блуждает по фотографиям моделей с разными прическами, что висят на стене. И тут меня озаряет, чего именно мне хотелось бы. Я хочу кардинально поменять свою внешность.
– Я хочу обрезать волосы. Очень коротко.
О, Боже, я действительно это сейчас сказала?
– Вы уверены? – она смотрит на меня, как будто у меня не все в порядке с головой. Но, кажется, так оно и есть, я сошла с ума.
У меня отличные волосы. Светлые, очень густые и длинные, но сейчас единственное, чего мне хочется, – это избавиться от них. Я хочу выглядеть иначе. Я хочу начать новую жизнь. Новая жизнь, новая я.
– Ага, я хочу вот такую стрижку, – я показываю пальцем на фотографию девушки с очень короткой прической. В стиле Пикси.
Девушка на фотке выглядит такой хорошенькой.
Такой счастливой...
Я тоже хочу так выглядеть.
Ширли наклоняет голову набок, разглядывая меня в зеркало.
– Твоей форме лица эта прическа подойдет просто идеально, – она улыбается мне. – Ну что, пошли к раковине, нужно намочить твои волосы. И, между тем, у тебя будет еще время передумать.
– Я не передумаю.
Я сажусь на кресло перед раковиной и откидываю голову назад.
– Ты не против снять очки, милая? – спрашивает Ширли.
Я замираю на месте.
Мне требуется некоторое время, чтоб собрать всю свою волю в кулак, поднять руку и медленно убрать очки с лица.
Я слышу, как она ахает и, слава Богу, что у меня нет возможности видеть выражение ее лица в этот момент.
– Наклонись вперед, милая. Я забыла накинуть полотенце тебе на плечи.
Я делаю то, что меня просят.
Ширли оборачивает полотенце вокруг моей шеи, и я чувствую, как она мягко пожимает мне плечо.
Как будто таким образом она хотела выразить мне свою поддержку. Солидарность.
У меня в горле образовывается ком.
Может быть, ей известно, каково это – иметь синяк под глазом. И дело даже вовсе не в том, что тебя изуродовали снаружи. Дело в том, какое увечье тебе нанесли внутри.
Синяк пройдет. А вот боль внутри никогда.
– Отлично. Теперь наклони голову назад, – говорит Ширли, – давай-ка превратим тебя в новую женщину.
***
Через час я снова сижу в своей машине. Мои покупки покоятся на заднем сидении. Новая я – на переднем. Я немного поворачиваю зеркало, чтоб рассмотреть свою новую стрижку. Моя челка закрывает лоб и немного лезет в глаза. Волосы коротко подстрижены, длины по бокам хватает, только чтобы едва заправить волосы за уши.
Я выгляжу совсем по-другому, именно так, как мне и хотелось.
Внезапно я начинаю смеяться. Меня раздирает смех, и я не понимаю, по какому это поводу. Но вдруг смех сменяется слезами.
Я смеюсь и плачу одновременно. Какого хрена со мной происходит?
Может быть, у меня нервный срыв?
Какая-то женщина, что шла мимо моей машины, взглянула на меня как на ненормальную, и я понимаю, что, скорее всего, со стороны я именно так и выгляжу: сижу в машине, смеюсь как сумасшедшая, в то время как слезы ручьями текут по моим щекам.
Я руками вытираю лицо, завожу машину и отправляюсь в долгий путь до Колорадо.
Глава 4
Мия
Сейчас где-то начало седьмого.
Долгих два с половиной дня назад я покинула ту парковку перед Уоллмартом, и наконец-то я на месте, въезжаю в город Дюранго.
Я очень устала, мои ноги и руки затекли, хочется есть, и вообще меня все раздражает.
Если не считать ночевок в отвратительных мотелях, то все, что я делала эти два с половиной дня – это сидела за рулем своей машины и гнала по трассе. Если бы не радио, то не знаю, что со мной было бы. Я провела за рулем слишком много времени, больше чем того требуется.
Я сама во всем виновата. Я могла бы так не торопиться и ехать помедленнее, но меня гнало вперед маниакальное желание – как можно больше увеличить расстояние между собой и Форбсом.
Сейчас все, чего я хочу – это что-нибудь съесть, а потом завалиться на какую-нибудь удобную кровать и проспать, по крайней мере, целую неделю. Затем я наведаюсь по тому адресу, что нашла в папке, и узнаю, живет ли там моя мать, Анна Монро.
А потом... Я еще не придумала.
Пожалуй, далее я просто доверюсь судьбе.
Выехав на главную улицу, я еду до центра города. Я наклоняюсь вперед, разминая немного затекшую спину, попутно разглядывая через лобовое стекло то место, где я нахожусь.
Городок кажется очень симпатичным. Он необычный и очень уютный. Теперь мне понятно, почему многие захотели бы здесь жить. Почему моя мать выбрала именно это место.
Окидывая взглядом горизонт, я натыкаюсь на высокую гряду гор на заднем фоне.
Ух ты! Потрясающе.
Откидываясь обратно на спинку сидения, я замечаю кафешку. Снаружи она выглядит чистенько и прилично. Я возьму себе там что-нибудь, чтобы перекусить, а потом отправлюсь на поиски отеля.
Я поворачиваю на стоянку и паркуюсь прямо перед входом в кафе. Прежде чем выйти из машины, я надеваю солнечные очки. Мой синяк под глазом все еще выглядит паршиво.
Закрыв машину, я потягиваюсь, разминая свои затекшие конечности, и иду в кафе.
Открываю дверь и захожу внутрь. Немного оглядевшись, я замечаю, что многие столики уже заняты, и я про себя молюсь, чтобы у них нашлось одно свободное местечко, очень не хочется ждать, пока какой-нибудь столик освободится. Я могла бы и вовсе обойтись без ужина сегодня, но за эти дни я и так очень мало ела, и организму требовалась подзаправка.
Мне навстречу выходит официантка. Она приблизительно моего возраста, но на полфута выше чем я, и с длинными каштановыми волосами.
– Привет! Добро пожаловать в ресторан Джо. Меня зовут Бет, и я к вашим услугам. Столик на одного? – спрашивает она, заглядывая мне за плечо.
– Да. Я одна. – Я неловко улыбаюсь. Ненавижу то, как неудобно я себя чувствую, когда приходится есть в ресторане одной.
Бет берет меню со стойки в вестибюле, и я следую за ней к свободному столику в самой дальней стороне зала. Она кладет меню на стол передо мной, в то время как я усаживаюсь на место.
– Что будете пить? – Она замерла с блокнотом и ручкой в руке.
– Диетическую колу, пожалуйста, – отвечаю я, в то время как быстро пробегаюсь по меню глазами. Я хочу сделать заказ как можно скорее, чтоб быстренько поесть и отправиться на поиски ближайшего отеля.
– Могу я сделать заказ прямо сейчас?
– Конечно, – улыбается она. – Что вам принести?
– Чизбургер и картофельные чипсы. – В детстве мне никогда не разрешалось есть подобную еду. Оливер не позволял, и Форбс тоже не одобрил бы мой выбор. Он всегда повторял, что его выворачивает наизнанку от вида девушки, поедающей жирный бургер. Или, может быть, это просто вид меня с бургером раздражал его.
Я ем подобную еду, только когда меня никто не видит. А сейчас мне придется есть на глазах у других людей.
Чертовски волнующий момент, правда?
Клинический случай, я знаю, но это на самом деле так.
– Отлично, – она забирает у меня меню. – Ваш заказ будет готов через десять минут, а пока я принесу колу.
– Спасибо. Гм, простите... не могли бы вы еще кое в чем мне помочь...
Она с любопытством смотрит на меня.
Я поворачиваюсь на своем стуле, чтобы было удобнее на нее смотреть.
– Я только что прибыла в этот город, и мне негде переночевать. Не могли бы Вы порекомендовать мне какой-нибудь приличный отель?
Она окидывает меня оценивающим взглядом, двигаясь глазами от солнечных очков на моем лице и до кроссовок на моих ногах. Это очень напрягает меня и заставляет чувствовать себя некомфортно.
Я натягиваю улыбку на лицо и прячу свои ноги под стол.
– «Голден Оукс», – произносит она, засовывая меню подмышку. – Это самый лучший отель в Дюранго. Он находится не очень далеко, в горах. Хотя немного дальше, чем большинство других отелей, но зато он того стоит.
– Как далеко надо ехать? – последнее чего мне хочется – это снова быть за рулем дольше, чем того требуется.
Я замечаю, что она уставилась на мой рот, и понимаю, что я тяну себя за губу большим и указательным пальцем. Я всегда так делаю, когда чувствую себя неудобно или нервничаю. Что происходит довольно часто.
Я убираю руку от губы и кладу ее на стол.
– Всего пятнадцать минут. Хотя можно доехать и за десять, если ехать очень быстро. – Она расплывается в улыбке и наклоняет голову набок.
Я тоже улыбаюсь.
– У сас есть адрес этого отеля или хотя бы название улицы? Чтобы забить в навигатор, – объясняю я.
– Без проблем. – Она пишет что-то в своем блокнотике, затем отрывает страничку и протягивает ее мне.
– Спасибо.
– Не за что, – она очень широко улыбается. – Я скоро вернусь с Вашей колой.
***
Я только что закончила есть, и, кажется, это был самый лучший бургер в моей жизни. Я опять в своей машине и следую в направлении, которое указывает мне мой навигатор.
Я горжусь собой. Еще там, в ресторане, в какой-то момент меня захлестнуло огромное желание заказать еще еды и наесться до отвала – стресс дает о себе знать – но я сумела подавить в себе это желание. Я съела только то, что было у меня на тарелке, заплатила по счету и ушла.
Для меня это стало огромным достижением. Я никогда еще не ела подобную еду без последующего очищения от нее моего желудка.
Наклоняясь вперед, я осматриваю окрестности через лобовое стекло.
Где, черт возьми, я нахожусь?
Впереди нет ничего, только дорога. И деревья. И опять дорога.
Километры и километры извилистой дороги, идущей все выше в гору, ведущей меня все дальше.
Я сверяюсь с навигатором. Да, я однозначно не заблудилась, и, судя по всему, должна прибыть на место через пару минут.
Вот только впереди все равно ничего не видно, кроме дороги, а ведь я уже проехала мимо двух других отелей на своем пути.
Я начинаю жалеть, что не остановилась возле одного их них. Меня уже тошнит от вождения, а также я совсем не хочу останавливаться в отеле, который находится у черта на рогах. Но Бет, официантка из ресторана, меня заверила, что это лучший отель в городе, вот я туда и тащусь.
Через пару минут я вижу вывеску отеля "Голден Оукс" со стороны дороги. Аллилуйя! Я даже победно вскидываю руки над головой, так я рада.
С главной дороги я кидаю беглый взгляд на территорию отеля. Местность здесь очень красивая, а величественные горы на заднем фоне делают это место еще более живописным. Возможно, я бы могла оценить то, что открывается перед моим взором, еще больше, если бы не была смертельно уставшей.
Повернув, я еду по длинной подъездной дороге к отелю. Колеса скрипят по гравию, и я еду до тех пор, пока из-за расступившихся деревьев не показывается здание отеля.
Отель не очень большой. Симпатичный. И просто идеальный.
Я оглядываюсь в поисках парковки, но ничего не нахожу, поэтому ставлю машину рядом с вычурным красным Мустангом, что припаркован прямо на траве на обочине подъездной дороги. Эта тачка в стиле тех машин, какие водят придурковатые друзья Форбса.
Форбс.
Дрожь пробегает по всему моему телу при малейшем воспоминании о нем. Я очень старалась не думать о нем в течение последних двух дней. Постоянно выключенный телефон очень мне в этом помог.
Прихватив сумку, я выбираюсь из машины и снова потягиваюсь. У меня такое чувство, как будто мое тело одеревенело. Мне просто необходимо приземлиться на какой-нибудь мягкий матрас и отоспаться.
Я очень надеюсь, что кровати в этом отеле удобные, потому что спать на кроватях в двух последних мотелях было настоящей пыткой.
Обойдя машину, я открываю багажник и вытаскиваю свою сумку.
Первое, что доходит до моего сознания, – это то, что здесь очень тихо. Ничего, кроме чириканья птичек где-то вдали. Тут так спокойно.
Просто идеально.
Мне даже подумалось, что именно таким и должен быть рай.
Проходя мимо мустанга, я замечаю нарисованные на одной из его сторон языки пламени.
О, Боже всемогущий! Эта тачка – типичный членоувеличитель, хотя я, кажется, никогда эту штуку не видела. Я издаю сдавленный смешок и закрываю свой рот рукой.
Остановившись на полпути к ресепшен, я внимательнее оглядываюсь вокруг.
Отель – это большой деревянный коттедж в деревенском стиле, одна сторона которого покоится на огромных деревянных сваях на небольшом пригорке, который, плавно спускаясь, переходит в огромную ровную площадку. Я смотрю вниз и вижу, что одна сторона здания отеля спускается вниз, к самой площадке. Наверное, там живут хозяева отеля. Наверху огромные окна с отражающими стеклами выходят на веранду, что опоясывает все здание. Главный вход освещен мягким светом фонарей, а вдоль аллеи, ведущей к отелю, разбит небольшой садик. Чем ближе я продвигаюсь к главному входу в отель, тем сильнее становится аромат цветов и растений. Я останавливаюсь и глубоко вдыхаю, а потом удовлетворенно выдыхаю.
Я поднимаюсь по лестнице и пересекаю веранду, направляясь на ресепшен, чтоб снять комнату в этом чудесном месте.
Звенит колокольчик, когда я открываю дверь и захожу. Внутри никого нет. Я про себя отмечаю, что тут так же красиво, как и снаружи.
Стойка ресепшен, сделанная из темного дуба, расположена прямо напротив входа. Слева находится просторная гостиная с огромным камином и тремя мягкими диванами. Все выглядит так по-домашнему. Кажется, мне в этом отеле очень понравится.
– Привет! Есть тут кто-нибудь? – говорю я.
Какое-то время меня так и продолжает окутывать тишина, а затем до меня доносятся звуки, похожие на то, как будто слон взбирается вверх по лестнице.
Затем... Олицетворение всего того, от чего девушка, как я, должна держаться подальше, заходит через открывшуюся позади ресепшена дверь.
Высокий. В отличной форме. С татуировками – одна полностью покрывает поверхность его руки. Темно-каштановые волосы, довольно длинные, но не настолько, чтобы можно было собрать их в хвостик; такой длины, как у серферов, – что лезут в глаза.
Оглядев меня, он откидывает волосы назад, открывая моему взору свои глаза цвета клинового сиропа. На меня находит внезапное желание поесть блинчиков.
Этот парень просто сногсшибателен.
Мужественный...
С волевым подбородком...
Все в нем так и кричит, что он настоящий самец.
Он выглядит как грех.
Как жаркий, грязный, потрясающий секс.
Святые небеса! Откуда у меня подобные мысли? Я никогда не думаю о мужчинах и сексе, или, вернее будет сказать, – о сексе с мужчиной.
До меня вдруг доходит, что я откровенно пялюсь на него, поэтому я открываю рот и говорю:
– Здравствуйте, – облизываю языком свои пересохшие губы.
Адонис с татуировками не говорит ни слова.
Он смотрит на меня так, как будто я инопланетянка, которая только что приземлилась на его планету... как будто он не совсем уверен, что со мной делать и почему вообще я здесь нахожусь.
Возможно, мне не следовало сюда приезжать. Может быть, отель закрыт на этот сезон, а Бет просто не знала об этом.
Я решаю развернуться и уйти, и в этот момент слышу, как он наконец заговорил. У него такой глубокий и мужественный голос, прямо как я и предполагала. От его тембра у меня бегут мурашки по коже.
– Чем могу помочь? – спрашивает он.
Чем он может мне помочь? Это ведь отель, так? Мне так и хочется выйти наружу, и свериться с вывеской у дороги.
– Мне, эээ, нужен номер, – я подхожу поближе к стойке. – Та девушка из ресторана, Бет, она дала мне ваш адрес. Она сказала, что у вас есть свободные номера.
Ничего не говоря, он пялится на меня в течение некоторого времени. Я начинаю беспокоиться, думая, что, возможно, у меня что-то не так с волосами или с лицом, и потом только до меня доходит, что он пялится на мои очки. Ему, наверное, интересно, почему это я разгуливаю вечером в солнечных очках. Ладно, пусть лучше так, чем если бы он пялился на мой подбитый глаз.
Он отводит свой взгляд и смотрит перед собой на стойку ресепшен.
– Да, есть. На сколько дней Вам нужен номер?
Я готова облегченно вздохнуть: у них есть свободные номера. Последнее, чего мне хочется, – это снова оказаться за рулем моей машины.
На сколько дней мне нужен номер?
– Эээ... – теперь моя очередь смотреть себе под ноги. Я переступаю с ноги на ногу в раздумьях.
Возможно, мне потребуется некоторое время, чтобы разыскать свою мать. И если я найду ее, то мне понадобится еще немного времени, чтобы побыть с ней.
Конечно, если она вообще захочет видеть меня.
Интересно, а на сколько они сдают номера? Снова глядя на него, я говорю:
– Я не уверена... на две недели?
– Вы меня спрашиваете или говорите?
Вау. Ладненько. Он, может быть, и симпатичный, но совсем не вежливый. Ну а чего я ожидала? Форбс тоже красив – в более классическом понятии, чем этот парень, – и он самый мерзкий подонок из всех.
Теребя свою нижнюю губу пальцем, я сглатываю, а потом скрещиваю руки на груди. Затем более уверенным тоном я отвечаю:
– Мне нужен номер на две недели, у вас есть свободный на такой срок номер?
Он листает служебный журнал, затем смотрит на меня. Он бросает беглый взгляд на что-то позади меня, а потом опять смотрит на мое лицо.
– Да, есть. Это будет стоить сто семьдесят пять долларов в сутки.
Без сомнения, этот отель намного дороже, чем последние два мотеля, в которых я останавливалась, но зато он намного лучше и красивее. Я легко могу себе позволить в нем остановиться благодаря грязным деньгам, что мне оставил Оливер после своей смерти. И вообще, сейчас я заплатила бы любую цену, лишь бы иметь возможность провести эту ночь в удобной и комфортной кровати.
– Хорошо, – отвечаю я.
Он кидает на меня прищуренный взгляд, затем проводит линию в журнале, что лежит перед ним. Он открывает ящичек и достает лист бумаги, который толкает по поверхности стойки в моем направлении и рядом кладет ручку.
– Впишите сюда Ваше имя и домашний адрес.
Я беру ручку.
Следует ли мне написать неправильный адрес, как я делала в предыдущих мотелях? Я не хочу давать Форбсу возможность найти меня. Мой настоящий адрес плюс мое настоящее имя – и он совершенно точно поймет, что я останавливалась в этом отеле.
Но в то же самое время я ведь не собираюсь ночевать здесь всего одну ночь, как до этого. И это будет выглядеть очень подозрительно, если я напишу не свой настоящий адрес, и этот парень об этом узнает.
В конце концов я решаюсь дать свои настоящие данные и вписываю свой реальный домашний адрес и номер телефона. Форбс ни за что не найдет меня здесь. Я проехала полстраны. Две тысячи миль от дома.
Закончив, я возвращаю ему ручку и заполненный бланк. Нечаянно я задеваю его пальцы. Они теплые, с грубоватой кожей, но в то же самое время такие мягкие. Очень приятные на ощупь.
Это всего лишь иллюзия. Потому что мужские руки причиняют только боль. Они резко и сильно бьют. Оставляют кровоподтеки под глазом. Они грубо хватают, сжимают... Заставляют постоянно страдать.
Я резко отдергиваю свою руку и накрываю ее другой.
Мое лицо покалывает, и я смотрю в направлении гостиной, представляя, как это, когда в камине пылает огонь. Я даже могу почувствовать исходящее от него тепло на своем лице, стоит мне только закрыть глаза.
– Мне еще необходимы данные Вашей кредитной карточки, и на этом все. Оплата будет снята при выезде из отеля, – голос татуированного Адониса вернул меня с небес на землю.
– Хорошо.
Я достаю свою карточку из кошелька, подаю ему, но он ее игнорирует и принимается возиться с одним из тех приспособлений для оплаты карточками. Затем он предает его мне, даже не взглянув в мою сторону.
– Вставьте Вашу карточку.
Я делаю то, что меня просят.
– Введите Ваш пинкод.
Закончив, он забирает обратно эту штуковину, все еще смотря куда угодно, но только не на меня.
Я с интересном его рассматриваю, пока он пялится на электронное устройство в своей руке.
Он невероятно красив. Чем больше я смотрю на него, тем красивее он становится. Я никогда еще не встречала кого-нибудь, кто был бы внешне так привлекателен, как этот парень.
Могу поспорить, что девчонки из штанов выпрыгивают, лишь бы его заполучить. И, думаю, он прекрасно осведомлен о том, насколько он привлекателен. Я это вижу по его уверенным движениям и по флюидам безразличия, что он распространяет вокруг себя.
Он выдергивает карточку из электронного устройства и возвращает ее мне. Я засовываю ее в свой задний карман.
Он снимает со стены ключ и выходит из-за стойки ресепшен.
– Сюда, пожалуйста.
Я наклоняюсь, чтобы взять свои сумки, и, прилагая усилия, закидываю их себе на плечо.
Они стали весить намного больше, чем буквально еще пять минут назад. Это, наверное, оттого что мое тело чувствует близость кровати и скорую возможность провалиться в сон.
– Дайте, я вам помогу, – говорит татуированный Адонис, протягивая ко мне руку.
Он что, пытается быть со мной любезным? С чего бы это?
Еще пару минут назад он не был таким любезным, он на меня вообще едва глядел. И, судя по моему опыту, мужчины становятся учтивыми, только когда им что-то от тебя нужно. У меня нет ничего, что могло бы заинтересовать этого парня.
Убирая протянутую руку, он принимается чесать затылок, и на его лице появляется усмешка.
– Нести багаж постояльцев входит в мои обязанности. У нас нет носильщиков, – говорит он и улыбается. Такой мальчишеской улыбкой.
А, понятно. Я чувствую себя настоящей дурой.
Я снимаю свои сумки с плеча и передаю их ему, еле сдерживая вздох облегчения.
– Спасибо, – улыбаюсь.
На его лице появляется странное выражение, затем он снова усмехается.
Закинув мои сумки к себе на плечо, он шагает прямо по коридору.
М-да, у него настроение меняется со скоростью света. Сперва любезный, но уже через минуту раздраженный. Хотя не все ли мужчины одинаковые? Одни более неуравновешенные, чем другие.
Мне приходится практически перейти на бег, чтобы его догнать, как вдруг татуированный Адонис резко останавливается напротив двери в конце коридора. Еще чуть-чуть, и я впечаталась бы ему прямо в спину. Он открывает дверь, проходит внутрь, по пути включая свет, и кладет мои сумки на кровать.
Я хочу последовать за ним, но не могу. Все мои мышцы напряглись.
Находится наедине с ним там, на ресепшене, было не так уж и страшно, так как это общественное место. Но теперь... Я не могу находиться с ним один на один в маленькой комнате. Он может воспользоваться этим. Дверь ведь можно закрыть на замок.
Я разворачиваюсь.
Оливер держит ключи в одной руке. В другой ремень.
«Время преподать тебе урок, Мия».
Мой взгляд перемещается на джинсы татуированного Адониса. На нем нет ремня. А хотя, какая разница? Для того, чтобы причинить мне боль, ремень вовсе не нужен. Есть тысяча других способов. Миллион.
Какого черта он зашел в мою комнату?
Для того чтобы занести твои сумки. Это его работа.
