Текст книги "Созвездие Любви"

Автор книги: Саманта Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

К удивлению Келли, в столовой никого не оказалось.

– Хм! А с дисциплинкой на яхте непорядок, – усаживаясь за стол, пробормотала Келли.

На всякий случай взглянула еще раз на часы. Они показывали ровно три – начало обеда. Но почему-то только она вовремя явилась на него.

Тут дверь распахнулась, и на пороге появилась Мадлен. Она несла большой круглый поднос, заставленный посудой.

– О, вы уже тут! – воскликнула она.

Она поставила поднос на стол и ловко начала расставлять перед Келли тарелки.

– А где все? – спросила Келли.

– Все? – не поняла Мадлен.

– Ну да, ведь уже время обеда, а в столовой никого нет.

– А-а-а… – протянула Мадлен. Она вытерла руки о передник, осмотрела сервировку стола и удовлетворенно кивнула. – Вы будете обедать одна. Команда обедает отдельно.

– Жаль. – Келли была разочарована. Встреча с Жаном вновь откладывалась.

– Но, если вам скучно, – сказала Мадлен, – я посижу с вами. Все равно у меня пока дел нет.

– Спасибо, – обрадовалась Келли. – А то я чувствую себя такой одинокой.

– А вначале все себя так чувствуют. Новое место, новые ощущения. Поверьте, потом вам скучать не придется.

– Я надеюсь. Во всяком случае, программа, что дал капитан, мне понравилась.

Келли положила на тарелку зеленый салат.

– Может, и вы со мной пообедаете? – предложила она.

– Нет-нет, что вы! – замотала головой Мадлен. – Я просто посижу с вами.

– Скажите, Мадлен, а вы давно уже работаете на «Леди Сисси»? – покончив с салатом и пододвинув к себе тарелку с рагу из овощей, спросила Келли. Готовила Мадлен отлично, и у Келли промелькнула опасная мысль о повышении веса.

– Почти полтора года. Я так благодарна капитану, что он взял меня. Знаете, ведь женщин на суда берут не очень-то охотно. Дурацкие предрассудки, что, мол, женщина на корабле – к беде. А наш капитан не побоялся, взял. Он набирал команду, тут-то я под руку и подвернулась.

– А до этого вы где работали?

– Тоже на судне. Только не в Ницце, в Гавре, на севере Франции. А потом в Ниццу перебралась. Из-за Поля, сына. У него с детства проблемы с легкими. С возрастом болезнь обострилась, вот врачи и посоветовали переехать в места с более теплым климатом.

– Мне так жалко Поля, – сказала Келли. – Он хороший парнишка.

Мадлен расцвела от похвалы.

– Да, он у меня молодец. Работящий. Собирается в морскую школу поступать. Капитан обещал дать рекомендацию. Поль все свободное время проводит на «Леди Сисси», помогает чем может. – Заметив, что Келли почти не притронулась к рагу, Мадлен прикрыла рот рукой. – Ну вот, я вас своими разговорами отвлекаю, а вы ничего не едите. Так не годится. Вы ешьте, а я помолчу пока. А то скоро яхта выходит в море. Думаю, что вам интересно будет посмотреть на это. Сколько лет за этим наблюдаю, а все налюбоваться не могу.

Покончив с обедом, Келли вышла на палубу. Мадлен посоветовала ей пройти в носовую часть, сказав, что оттуда будет лучше видно. Проходя мимо капитанской рубки, Келли заглянула в окно. Здесь были и капитан Бюссе, и Жан. Капитан стоял возле приборной доски, у него за спиной – Жан. Заметив Келли, он помахал ей рукой. Капитан даже не повернул головы. Келли помахала в ответ. До чего же он хорош! Вот кто подходит на роль капитана яхты, а неприятному Бюссе лучше бы ходить в его помощниках. Тогда бы не задавался так.

Келли оперлась на поручни. Перед ней лежал город, пока ей незнакомый и неизвестный, но такой притягательный. Нью-Йорк, где она прожила всю жизнь, был другим. В нем не было того праздника, который чувствовался здесь. Деловой, шумный, вечно спешащий. А от Ниццы веяло покоем и благодатью.

Палуба под ногами завибрировала, задрожала, послышался негромкое гудение. Келли вцепилась руками в поручни, прижалась к ним грудью. Яхта качнулась, дернулась и начала медленно отходить от пирса. А Келли казалось, что это пирс отходит от яхты. Он все отдалялся и отдалялся, а вместе с ним отдалялся и город.

Келли посмотрела на воду. Белые брызги, ярко видимые на фоне голубой воды, вылетали из-под кормы и распадались на миллионы капелек.

Торжественность момента наполнило все существо Келли. Она чувствовала себя прожженным морским волком, отправляющимся в кругосветное плавание. И пусть, она знала, они не выйдут на яхте в открытый океан, а будут дрейфовать в нескольких километрах от берега, это не имело значения.

– Ну как впечатления?

Засмотревшись на удаляющийся город, Келли не заметила, как к ней подошел Жан.

– Восхитительно! – в порыве чувств воскликнула Келли. – Я же впервые на яхте.

– Тогда поздравляю! С морским вас крещением, – улыбнулся Жан.

Ах, какая у него улыбка! Если бы даже не было выхода в море на яхте, Келли все равно была бы счастлива. Счастлива от того, что рядом стоит такой мужчина.

– Спасибо, – улыбнулась в ответ Келли. – Я просто не могу налюбоваться на эту красоту.

– То ли еще будет. – Жан пододвинулся к Келли, и их плечи соприкоснулись, отчего сердце Келли ухнуло вниз. – Вы же еще ничего не видели. Впереди у вас закат и рассвет. Вот это ошеломляющее зрелище!

«И я хочу увидеть их вместе с тобой», – чуть не сорвалось у Келли с языка, но она вовремя сдержалась и лишь сказала:

– Жду не дождусь, когда их увижу.

– Конечно, увидите. Если только не проспите.

– Да никогда, – уверила его Келли.

Они стояли рядом и смотрели на быстро удаляющийся город. Келли готова была так стоять всю жизнь. Вот так плыть на белоснежной яхте рядом с красивым, возбуждающим ее мужчиной – это ли не счастье?

Но счастье быстро закончилось.

– Жан, по-моему, вы забыли выполнить мое поручение, – зло сверкнув глазами, бросил капитан Бюссе, выглянув из рубки.

– Простите, кэп! – крикнул Жан и шепнул на ухо Келли: – Ох и любит же он командовать.

Келли согласно кивнула.

– Мы еще увидимся. – Жан дотронулся до руки Келли. – А сейчас простите.

Он ушел, а Келли сразу же стало грустно. К тому же яхта отошла на значительное расстояние от берега, и город виднелся только узкой полоской.

4

Остаток дня Келли провела на верхней палубе у бассейна. Читала, плавала, даже немного поспала в шезлонге под зонтом. За весь день к ней никто не присоединился, и она начала скучать. Все-таки быть единственным пассажиром на яхте, пусть даже такой комфортной и шикарной, не самое приятное занятие. К тому же у нее под жарким солнцем обгорели плечи. Не помог даже солнцезащитный крем, стоивший, между прочим, огромные деньги. Продавщица уверяла, что с этим кремом не страшно никакое солнце. А вот пожалуйста, крем не выдержал испытания солнцем Ниццы. Или это плечи Келли не выдержали?

За ужином она чувствовала себя вялой и разбитой, и ее состояние не укрылось от внимания Мадлен.

– Вы плохо себя чувствуете? У вас вид нездоровый.

– У меня болит голова, – призналась Келли. – И слабость.

– Это все наше солнце, – сделала вывод Мадлен. – Хотя с виду доброе, но опасное. Но вы не переживайте, Жан вас быстро в норму приведет.

А ведь Мадлен умница! И как Келли сама не догадалась? Ведь Жан врач. К кому, как не к нему, Келли обращаться? Вот и причина увидеться.

Из-за головной боли Келли почти не притронулась к ужину, только выпила апельсиновый сок. Поблагодарив Мадлен, она покинула столовую.

Стукнув несколько раз в дверь медицинского кабинета и услышав «Входите!», Келли толкнула дверь и замерла на пороге. То, что она увидела, полностью разбило ее представления о медицинских кабинетах. Она надеялась увидеть стерильно-белый, светлый кабинет со стеклянными шкафами, заполненными упаковками лекарственных препаратов, и столом, за которым восседал врач. Ничего подобного здесь не было.

Медицинский кабинет, наоборот, тонул в полумраке, лишь в углу тускло горела лампа под оранжевым абажуром. Стены были завешаны гобеленами с восточными узорами, на полу лежал пушистый ковер. Никаких стеклянных шкафов тоже не было. В глубине комнаты стоял деревянный резной комод. Около него ширма. И стола тоже не было – у стены маленький столик с двумя креслами, в одном из которых и сидел Жан. На его коленях лежала книга. Посреди комнаты стояла тахта на гнутых ножках, покрытая атласным покрывалом.

– О, мисс Уинстон! – воскликнул Жан, поднимаясь ей навстречу. Книгу он небрежно бросил на стол. – У вас какие-то проблемы?

– Да, – растерянно оглядываясь, ответила Келли. – Я плохо себя чувствую.

Жан подскочил к ней, взял под руку.

– Проходите, садитесь.

Он подвел ее к креслу и помог сесть. Келли скосила глаза на книгу. На обложке красовалась восточная вязь. Она невольно дотронулась до обложки. Жан пояснил:

– Это книга персидского писателя – суфия Джами «Бахаристан».

Келли удивленно посмотрела на него.

– Вы читаете на персидском?

– Правильнее сказать, на фарси. Именно на этом языке написана эта книга притч.

Келли, взяв книгу в руки, перелистала страницы. В некоторых местах стояли пометки карандашом – Жан читал книгу вдумчиво.

– Вы меня удивили. Вы же француз? Откуда вы знаете фарси? Не слишком распространенный язык.

– Да, – кивнул Жан. – Но я несколько лет изучал медицину в Иране. Там и выучил язык.

Келли, широко раскрыв глаза, смотрела на Жана. Ее мнение о нем взлетело на небывалые высоты.

– А у меня никогда не было талантов к изучению языков, – печально сказала она.

– Ну начать изучать языки никогда не поздно, – улыбнулся Жан. – Так что у вас, возможно, все впереди.

– На фарси я уж точно не заговорю.

– Я тоже не говорю. – Жан взял книгу. – Увы! Только читаю. Знаете, когда я впервые приехал в Иран, я был поражен мудрости его жителей. Причем, мудрости врожденной, что ли. Они совсем по-другому смотрят на жизнь, мир, отношения людей. Вот тогда я и решил почитать их мудрецов. Сначала начал читать на французском, но вскоре понял, что перевод, каким бы он удачным ни был, ни в коем случае не может передать все нюансы. Стал учить язык.

– И что означает… «Бахаристан»? – Келли с трудом вспомнила название книги, но вспомнила.

– «Весенний сад», – ответил Жан.

Он отложил книгу в сторону и внимательно посмотрел на Келли.

– Вы же пришли сюда не для того, чтобы говорить о литературе. Что вас беспокоит?

Келли дотронулась ладонью до лба. Она и забыла, зачем пришла в медицинский кабинет.

– У меня болела голова, – сказала она. – Но сейчас, кажется, все прошло.

– Вы провели слишком много времени на солнце. – Жан приблизился к ней, присел на корточки и заглянул в глаза. Его лицо оказалось на опасном расстоянии от ее, и Келли откинулась на спинку кресла.

Жан дотронулся до лба Келли.

– Раздевайтесь.

– Что? – прошептала Келли. Губы вдруг стали совсем непослушными.

– Раздевайтесь, – повторил он. – Я сделаю вам массаж.

– Нет, – испугалась Келли. – Не надо, что вы…

Келли вжалась в кресло, словно испугалась, что Жан начнет раздевать ее силой.

– Почему вы так испугались? – удивился Жан. – Я же врач. Вам сейчас просто необходим расслабляющий массаж.

– Простите, – смутилась Келли. – Веду себя неадекватно, это все солнце. Где я могу раздеться?

Она поднялась, Жан тоже встал, и опять их лица оказались близко друг от друга.

– За ширмой. – Жан кивнул в сторону, глядя Келли в глаза.

Келли не в силах была отвести глаз, она чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Жан первым отвел взгляд. Вздохнув, он подошел к комоду и достал пакет.

– Вот вам халат. – Он протянул ей пакет, и Келли взяла его трясущимися руками. – Да не бойтесь вы. Разденьтесь до трусиков и ложитесь на тахту. А я сейчас вернусь.

Жан откинул один из гобеленов, за которым оказалась дверь, и вышел из комнаты. Только тогда Келли смогла вдохнуть полной грудью.

За ширмой она разделась и, накинув халат, подошла к тахте. Присела на самый краешек, сложив руки на коленях.

Дверь за спиной скрипнула, и Келли напряглась. Она сидела, не двигаясь и не поворачиваясь к Жану.

– Ложитесь, – тихо сказал он. – И снимите халат.

Зазвучала музыка, что-то незнакомое, волнующее, восточное. Она заполнила медицинский кабинет, так похожий на комнату восточного шейха. Носа Келли коснулся сладковатый аромат, от которого слегка закружилась голова. Или голова у нее закружилась от ожидания чуда?

Келли скинула халат и опустилась спиной на атласное покрывало. Холодная ткань остудила ее спину, и Келли задрожала. Стараясь успокоиться, Келли прикрыла глаза. Она услышала, вернее почувствовала, ведь мягкий ковер заглушал шаги, как Жан подошел к тахте. Сладковатый аромат стал сильнее, и Келли узнала запах мускуса. К нему примешивался запах ванили.

Жан дотронулся подушечками пальцев до ступней Келли, и она вздрогнула от его прикосновения. Он нежно провел по ним, потом перешел на щиколотку, на голень… Чуть-чуть дотрагиваясь до ее тела, пальцы Жана поднимались все выше и выше. Не делая ни одного резкого движения, они добрались до бедра, потом скользнули на низ живота, поднялись выше, пройдя по ложбинке между грудями, по шее, перебрались на лицо и закончили свое движение на макушке. Чем выше поднимались пальцы Жана по телу, тем больше расслаблялась Келли. Напряжение спадало, дрожь исчезла.

– Как хорошо… – прошептала Келли, когда Жан снял пальцы с ее головы.

– Это только начало, – тоже шепотом ответил он. – Всего лишь мои пальцы познакомились с вашим телом, а ваше тело с ними. Оно не отторгло их, и это хорошо.

Он вновь дотронулся до ступней Келли, но на этот раз не пальцами, а ладонью. Руки Жана были теплыми, сухими и нежными. Слегка прижимая ладони, он повторил предыдущий путь. В некоторых местах ладони замедляли движение и слегка, несильно, будто лениво, нажимали на тело, исследуя его.

Дойдя до живота, руки Жана начали производить круговые движения, спиралевидные, сходящиеся к пупку. В работу включились и пальцы, они надавливали в одних местах и скользили в других, почти не отрываясь от тела. Остановившись на пупке, ладони Жана плавно проскользнули вверх и остановились на солнечном сплетении, надавили на него. От резкого надавливания Келли охнула. Но тут же ладони перешли на груди. Жан обхватил груди руками и сдавил их. Келли почувствовала, как ее низ живота отозвался на это движение. Бедра самопроизвольно раздвинулись, дыхание участилось. Она испытала небывалое сексуальное возбуждение. Но Жан никак не отреагировал на него. Он продолжал свою работу.

Время для Келли остановилось, в голове появился туман. То ли от нежной работы рук Жана, то ли от его близкого присутствия, то ли от ароматических запахов.

А руки Жана становились все настойчивее. Они уже не поглаживали, они мяли, растягивали, нажимали, выворачивали наружу тело Келли. И это было божественно. Ей хотелось, чтобы массаж длился бесконечно, ей вообще хотелось, чтобы Жан проник в нее, вывернул ее внутренности.

Но вдруг все прекратилось. Жан нежно прошелся ладонями по ее телу, проделал несколько круговых движений по макушке и оторвал руки. Потом накинул на Келли халат.

– Сейчас вам требуется сон, – как сквозь туман, донеслось до Келли. – Поспите.

Келли нашла в себе силы, только чтобы кивнуть. Комната, а вместе с ней и Жан растворились в дымке, и Келли провалилась в сладкое блаженство.

Когда она проснулась, то в первое мгновение не поняла, где находится. Стоял полумрак, лишь в углу комнаты горела лампа под оранжевым абажуром. Лежала она на тахте, накрытая халатом. Заглянув под него, Келли увидела, что лежит в одних трусиках. И тут же все вспомнила.

Жан делал ей массаж, после которого она бессовестно, даже не поблагодарив его, заснула.

– Жан, – тихо позвала Келли.

Но никто не ответил. Келли села, спустила ноги с тахты. Тело казалось легким словно пушинка. Келли даже подумала, что может взлететь. От головной боли не осталось и следа. Она чувствовала себя будто вновь родившейся. Все печали отступили куда-то далеко-далеко и казались такими незначительными, что о них и думать не стоило.

Келли встала, накинула халат, обошла комнату, отодвинула гобелен и увидела дверь, в которую выходил Жан. Она постучалась, никто не ответил. На всякий случай нажала на ручку, но дверь была заперта.

На ширме висело ее платье. Ей не хотелось его надевать – телу было так приятно под шелковым халатом.

Подхватив платье, Келли вышла на палубу. Стояла ночь. Все-таки долго она спала. На палубе никого не было, лишь тихо плескалось море, ударяясь волнами о борт.

Келли подбежала к поручням и заглянула вниз. Сейчас море уже не казалось лазурным. Нет, сейчас оно было темно-синим, почти черным. Даже свет ламп, освещающих палубу, не проникал сквозь толщу воды, а растворялся сероватыми бликами по поверхности.

Оторвав взгляд от воды, Келли подняла голову и ахнула. Над ней расстилалось бескрайнее небо, усыпанное миллионом сверкающих точек. Она никогда не видела столько звезд. Да разве может пробиться их свет через задымленный, зараженный вредными испарениями воздух Нью-Йорка?

А здесь звезды были совсем близкими. Казалось, протяни руку и дотронешься до них. Они окружали Келли со всех сторон, подмигивали ей, звали к себе.

Она почувствовала, как ее грудь переполняет восторг, как это восторг рвется наружу. Она не могла держать его в себе и, вознесся руки над головой к небу, воскликнула:

– О небо, ты прекрасно!

От этой красоты на глазах выступили слезы. Хотелось то ли зарыдать, то ли засмеяться. А еще хотелось, чтобы всегда стояла ночь, чтобы свет солнца не заглушал этой красоты и этого величия. Звезды сейчас принадлежали ей, светили только для нее, и это было божественно.

– Ну и как впечатление?

Келли дернулась от раздавшегося рядом мужского голоса и недовольно поморщилась. Она увидела рядом с собой Брендона Бюссе. И зачем он тут появился? Зачем нарушил ее уединение? Еще мгновение назад Келли находилась почти что в состоянии экстаза, а с появлением Бюссе все пропало.

– Красиво, – сухо ответила Келли.

– Всем нравится, – кивнул капитан. – Мне нравится наблюдать за пассажирами, когда они впервые видят звездное небо.

– Вы что, специально следите за ними, ожидая этого момента? – буркнула Келли.

– Нет, – покачал головой он. – Просто так получается.

Конечно, следит. Такому типу ничего не стоит заниматься слежкой за неподозревающими об этом людьми.

– А почему вы не спите? – спросила Келли, надеясь, что Бюссе поймет ее намек и оставит в покое.

– А вы? – в ответ спросил он.

– Я уже поспала.

– А-а-а, – протянул капитан. – После массажа Жана все спят.

Ну почему он так? Почему разрушает ощущение сказки, сравнивая ее с другими? Чувство праздника исчезло, вернув ее на землю, вернее на палубу яхты. Келли отвернулась, устремив взгляд вперед, но из-за темноты ничего не было видно. Бюссе не уходил. Она его не видела, но слышала его дыхание.

– Капитан Бюссе, скажите, а вы меня не узнали? – Неопределенность беспокоила Келли. Он ведь ничем не показал, что они уже встречались.

Келли повернулась к нему. Прежде чем ответить, Бюссе дотронулся до руки.

– Узнал, – сказал он, потирая то место, куда чуть больше суток назад впивались пальцы Келли.

– Я же попросила прощения, – вздернула голову Келли. А он ко всему прочему еще и злопамятен. – И все вам объяснила.

– Я помню. – Голос капитана звучал спокойно. – Вы боитесь взлетать, но не боитесь летать.

– Да.

– А чего еще вы боитесь?

– Ничего.

– Так уж и ничего. Девушки всегда чего-то боятся. Мышей, лягушек, предательства, обмана, темных комнат…

– Какие-то неправильные у вас представления о девушках, – усмехнулась Келли.

– Какие есть.

Она не знала, о чем разговаривать с ним, и он молчал. Между ними чувствовалось напряжение, которое необходимо было снять.

– Я пойду спать. – Келли не придумала ничего другого, как уйти первой, хотя с удовольствием провела бы еще некоторое время на палубе. Но не прогонять же капитана.

– И правильно, – как будто с облегчением произнес он. – Завтра вам предстоит долгий день. Экскурсия по Ницце, посещение музеев. Так что вам следует хорошо отдохнуть. Спокойной ночи!

Он даже не проводил ее до каюты. Так и остался стоять на палубе, уставившись в темноту.

Да, не повезло мне с капитаном, подумала Келли, спускаясь по трапу на нижнюю палубу.

Зато ей повезло с другим членом экипажа, с Жаном. Вот кто умеете обращаться с девушками. Такой милый, внимательный, нежный… Воспоминания о руках Жана, ласкающих ее тело, наполнили ее душу трепетом.

Проспав несколько часов в медицинском кабинете, Келли думала, что больше не заснет ночью. Но она ошиблась.

Приняв душ, она легла в кровать и тут же уснула. И что удивительно, проспала беспробудно до самого утра. Открыв глаза и взглянув на часы, Келли вскочила на ноги. До завтрака оставалась всего несколько минут.

Выглянув в окно, Келли увидела, что яхта уже стоит в порту. А она проворонила их возвращение, проспала самое интересное. Жаль, конечно. Но ничего, успокоила она себя, не в последний же раз.

Когда она вбежала в столовую, Мадлен ждала ее, уже расставив столовые приборы.

– Простите, я проспала, – с порога сказала Келли.

– Вот и прекрасно, – откликнулась Мадлен. – Значит, здоровье вернулось к вам.

– О да! – закивала Келли. – И я ужасно голодна.

– Может, вам приготовить что-то посерьезнее? – спросила Мадлен, осматривая накрытый стол.

Здесь стояла большая чашка кофе с молоком, тарелка с круассанами и тостами, джем.

– Нет, что вы, спасибо. – Келли уселась за стол и подвинула к себе тарелку с булочками. – Этого вполне достаточно.

Она и не заметила, как проглотила два круассана, которые просто растаяли во рту, но, как ни странно, вполне насытили ее.

– Это было просто великолепно! – закончив завтрак, сказала Келли. – Мадлен, вы настоящая фея кулинарии. Я никогда не ела таких вкусных круассанов.

– Ну что вы, – смутилась Мадлен, но видно было, что похвала ей приятна. – Просто я уже давно занимаюсь этим делом, и у меня имеются свои секреты. Да к тому же вы, наверное, и не пробовали настоящие круассаны. Правильно приготовить их может только француз. А те, что вы называете круассанами у себя в Америке, далеки от правильных.

– Вот тут я с вами полностью согласна, – рассмеялась Келли. – Отныне я их просто не смогу есть. А ваши не забуду до конца своих дней.

– Зачем загадывать так далеко, – еще больше смутилась Мадлен.

По программе круиза сегодня Келли ожидала экскурсия по Ницце. Об этом ей напомнил капитан Бюссе.

– Мисс Уинстон, вы еще не готовы? – Он стремительно вошел в столовую и негодующе уставился на Келли. – Через пятнадцать минут вас на набережной ожидает автомобиль, а вы еще за столом.

Он неодобрительно покачал головой, и Келли почувствовала себя провинившейся школьницей, уличенной учителем в невыполнении домашнего задания.

– Я уже закончила завтракать. – Келли с шумом, заставившим Брендона Бюссе поморщиться, отодвинула стул и вскочила. – Я буду готова через несколько минут. Я сейчас.

В каюте Келли открыла шкаф и осмотрела свой гардероб. К подбору одежды, что она привезла с собой, Келли подошла добросовестно, каждая вещь прошла строгую ревизию и отбор. Она остановилась на светло-бежевом брючном костюме, посчитав его вполне удобной одеждой для экскурсии.

Не снимая с вешалки, Келли приложила его к себе и подошла к зеркалу. Хороша, ничего не скажешь! Костюм шел ей, и Келли знала об этом. А вот выражение собственных глаз Келли не понравилось. Они были какими-то испуганными. Келли помотала головой. Да что же это такое? Она что, боится капитана? Еще чего не хватало. Он всего лишь капитан, а она его клиентка. Это она должна ставить условия и распоряжаться, а не вздрагивать от его окриков. Да, так она и будет впредь себя держать, а если он продолжит свои придирки и впредь будет вести себя неучтиво, то в конце круиза она напишет такой отклик, что никто больше не захочет путешествовать на его яхте.

Келли, приняв такое решение, не спеша переоделась и вышла на палубу, гордо вздернув голову. Она ему ответит достойно, если он еще раз посмеет повысить на нее голос.

Но капитана Бюссе на палубе не оказалось. У трапа, привалившись спиной к поручню, стоял Жан и улыбался.

– Как спалось, Келли? Простите, вчера я вынужден был оставить вас одну.

– Ничего страшного, я прекрасно поспала. – Келли улыбнулась ему в ответ, и она надеялась, что улыбка у нее получилась соблазнительной.

Жан подхватил ее под руку.

– К сожалению, капитан Бюссе не сможет сопровождать вас на экскурсии. Ожидает важных посетителей. У него какие-то проблемы с налоговой службой, – наклонившись к уху, доверительно сообщил он и подмигнул. – Так что я проведу экскурсию. Вы не против?

Не против ли она? Да она готова прыгать от радости! Неужели непонятно, что общество милого Жана намного предпочтительнее общества угрюмого капитана?

Жан держал ее под руку, пока они шли к автомобилю. Келли не сопротивлялась, послушно шла рядом. Жаль, пирс оказался таким коротким, а белый «ситроен» стоял совсем рядом с ним.

– Прошу. – Жан распахнул перед Келли дверцу, и она, вздохнув, забралась в кабину.

Обежав автомобиль, Жан уселся на водительское сиденье.

– Какую музыку вы предпочитаете? – вставляя ключ в зажигание, спросил он.

– Мне все равно, – пожала плечами Келли. – На ваше усмотрение.

– Нет, вы все-таки скажите, – настаивал он, не трогаясь с места. – Что бы вы сейчас хотели услышать.

– Ну это вы вряд ли мне сможете предложить, – усмехнулась Келли.

– А все-таки?

– Николь Макклауд, – выдала Келли, понимая, что вряд ли Жан даже знает о такой певице.

Жан искоса взглянул на Келли, перебрал диски, вытащил один и вставил в проигрыватель. К удивлению Келли, из динамиков зазвучал любимый ею голос Николь Макклауд!

– Она и моя любимая певица, – поймав ее удивленный взгляд, пояснил Жан.

Сердце Келли упало вниз и вернулось на место. Это не просто совпадение, это судьба. Им даже нравится одна певица. Спасибо папочке, что он купил круиз именно на яхте «Леди Сисси», и спасибо обстоятельствам, которые привели Жана именно на эту яхту.

– Жан, а как вы попали на «Леди Сисси»? – спросила Келли.

– Совершенно случайно. Я искал работу, капитан Бюссе искал врача на свою яхту. Я выдвинул свои условия, он их принял. Так мы и сговорились.

Точно судьба, подумала Келли. Ведь наши пути могли пройти параллельно друг другу, никогда не позволив нам встретиться.

– Ну что, поехали? – Жан завел «ситроен», и он плавно тронулся с места.

Они не спеша выехали с территории порта, оставив за собой и «Леди Сисси» с несносным капитаном, и сотни других яхт.

– В Ницце проживает примерно триста пятьдесят постоянных жителей, – приступил к обязанностям гида Жан. – А остальные – это туристы. Представляете, каждый второй встреченный нами на пути – это гость Ниццы.

– А вы тут родились? – Келли с удовольствием поговорила бы о Жане, а не о городе.

– Нет. Я приехал в Ниццу несколько лет назад. А сейчас мы поедим к площади Массена и оттуда начнем нашу экскурсию.

Он не хотел говорить о себе, Келли это сразу почувствовала и решила больше не приставать к нему с вопросами. Келли надеялась, что они еще успеют поговорить друг о друге. А если на сегодня назначена экскурсия по городу, то пусть будет экскурсия.

Они вернулись на яхту, когда солнце наполовину спряталось за окружающими город горами. С моря дул приятный ветерок, принося ощущение свежести и покоя. Жара, целый день стоящая над городом, спала, и можно было спокойно вздохнуть полной грудью.

Экскурсия по Ницце утомила Келли. От информации, которую Жан вывалил на Келли, казалось, лопнет голова. Гудели ноги, они много ходили, причем большую часть дня по холмистой местности.

Но, несмотря на усталость, Келли чувствовала себя счастливой. За этот день она влюбилась в Ниццу. Ее покорила мозаика площади Массена, фонтан с бронзовыми скульптурами работы Вернье, странный монумент в виде дуги, в предназначении которого Келли так и не разобралась. Они с Жаном кормили голубей, брызгались в фонтане, толкались среди таких же, как они, праздных туристов. И даже запустили в воздух несколько воздушных шаров, купленных у торговца в костюме шута.

После площади Массена была долгая прогулка по Английской набережной, было шокирующее впечатление от прекрасных зданий Ниццы, построенных в стиле, который Жан называл Прекрасная эпоха, или Золотой век, конец которому пришел с началом Первой мировой войны.

Келли и Жан поднимались на Замковый холм, откуда открывался потрясающий вид на город и море. Извилистые тенистые аллеи, редкие деревья, искусственные водопады, цветы – в таком месте хотелось остаться навсегда. Правда, вскоре они набрели на протестантское кладбище, что навело их на мысли о бренности мира. Они быстро ушли оттуда. Грустными мыслями не хотелось портить прекрасное настроение.

Потом вновь гуляли по городу. На Келли ошеломляющее впечатление произвел Николаевский собор. Когда она увидела это чудо с синими куполами и странной формой крестами на них, она застыла в изумлении.

– Это православный храм, – пояснил Жан, заметив ее реакцию. – Между прочим, самый большой во Франции. В начале прошлого века в Ницце жило много русских, вот они и возвели храм, напоминающий им о далекой родине.

– Очень красивый, – только и смогла прошептать Келли, понимая, что покорена его изяществом навсегда.

Не меньшее впечатление на нее произвел и Музей изящных искусств, который расположился в красивейшем здании, построенном, как рассказал Жан, в 1870 году для украинской княгини Кочубей.

Потом были другие парки, другие здания, другие достопримечательности. Их было так много, что Келли начала путаться в незнакомых французских названиях, именах и стилях. Предложение Жана вернуться на яхту она восприняла с благодарностью.

Жан высадил Келли у пирса, где ее ждала «Леди Сисси», а сам, извинившись, уехал. Ему нужно было отогнать «ситроен» в гараж.

На палубе ее встретил капитан Бюссе.

– Как экскурсия? – поинтересовался он, когда Келли поднялась по трапу.

– Замечательно! – в избытке чувств воскликнула Келли. – Ницца – невероятно красивый город!

– Бывают и красивее, – дернул плечом капитан.

Келли чуть не стукнула его по голове сумочкой. Ну что за человек?! Неужели ему приятно портить настроение?

– Вам не нравится Ницца? – удивилась она. – По-моему, она прекрасна.

– Ницца похожа на разряженную путану, стремящуюся понравится всем и каждому с одной целью – чтобы ей платили деньги, – сказал Брендон.

– Но ведь она и вам отваливает часть своих денег, – поддела его Келли, рассерженная пренебрежительными словами капитана о городе, который ей так понравился. – За счет ее привлекательности существуете и вы, и ваша яхта.

– Хм, – горько усмехнулся Брендон. – Только что существуем. И то с трудом.

– Неприятности с налоговой службой? – Келли вспомнила, что говорил ей утром Жан.

– Ерунда, вам не стоит забивать этим голову.

Больше не сказав ни слова, капитан Бюссе удалился в капитанскую рубку.

5

– Вам понравилась Ницца? – спросила Мадлен, расставляя приборы для ужина.