Текст книги "Созвездие Любви"

Автор книги: Саманта Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Саманта Сноу

Созвездие Любви

1

– Черт! Черт! Черт!

Келли выскочила из-за стола как ошпаренная. Стройненькая, худенькая, с растрепанными рыжеватыми волосами, подстриженными каре, она промчалась по залу казино, не замечая никого на пути. Ее серые глаза блестели, высокие скулы заалели пятнами, крылья аккуратного носика судорожно раздувались, пухлые губы шептали проклятия. Все деньги, с таким трудом сэкономленные на новый музыкальный центр, вылетели в трубу настолько быстро, что она не успела и глазом моргнуть.

А все эта проклятая жаба, которую она поймала сегодня ночью! Нет, не на самом деле, конечно. Откуда взяться жабе в спальне, расположенной на шестнадцатом этаже дома почти в самом центре Нью-Йорка?

Жаба явилась Келли во сне. Большая, жирная, цвета грязной травы, затоптанной стадом бизонов. Жаб Келли терпеть не может. Не боится, конечно, как слишком изнеженные девицы, падающие в обморок от одного упоминания о них, а просто не любит.

Не любит еще с детства. Отвратительнейший Краузе, преподаватель биологии в ее школе, сам похожий на жабу отвисшим подбородком и выпученными глазами, особенно любил проводить различные опыты на бедных земноводных. Он их взвешивал, препарировал, рассматривал под микроскопом с таким остервенением, словно чувствовал к бедным созданиям вселенскую ненависть. Ладно бы сам, но он и от учеников требовал совершать над жабами подобные действа. С тех пор Келли жаб ненавидела, так же как и почти позабытого мистера Краузе.

И вот сегодня ночью ей приснилась жаба. Она сидела на краю кровати и смотрела на Келли немигающими глазами. А потом раскрыла пасть и изрекла: «Поймай меня!». И Келли неизвестно зачем начала ее ловить. Бегала по спальне, залезала под кровать, протискивалась за шкаф и даже пыталась допрыгнуть до люстры. Более глупого сна она в жизни своей не видела. Но жабу все-таки поймала, накрыла ее всем телом посреди комнаты. А потом взяла в руки, чего бы в реальной жизни никогда не совершила. Жаба посмотрела на нее выпученными глазами, раскрыла свою огромную пасть и сказала: «Молодец!»

С этим Келли и проснулась. Нестерпимо захотелось вымыть руки, что она и поспешила сделать. Келли вымыла руки, сполоснула лицо и потопала в гостиную. Среди ночи. Так на нее сон подействовал.

Плеснула себе чуть-чуть джина для успокоения и взяла с полки сонник, неизвестно каким образом оказавшийся в ее квартире. Сама-то она точно его не покупала.

Не сказать чтобы Келли безоговорочно верила предсказаниям некоего Густава Лорри, автора вышеназванной книжонки, но иногда в нее заглядывала. И что интересно, некоторые сны сбывались на все сто процентов. Как, например, сон про ржавчину. По предсказанию этого Лорри увидеть во сне ржавчину означает близкое расставание с любимым. Все так и произошло. Увидела как-то Келли во сне ржавую ложку, а через неделю Дон смотался из ее дома. У-у-у! Келли аж передернуло при воспоминании о предателе.

В этот раз все оказалось не так страшно. Да и расставаться Келли больше было не с кем. Еще после ухода Дона не отошла. Жаба во сне означала лишь то, что она получит большой выигрыш.

У Келли даже руки зачесались. О большом выигрыше она мечтала давно. Ей просто необходим был большой выигрыш.

В казино Келли ходила непозволительно часто. Она скрывала свою страсть к игре от всех. Даже Дон, с которым она прожила семь месяцев, не догадывался о ее пристрастии. Уходя вечерами из дому, Келли говорила, что идет в тренажерный зал. Она и хотела туда пойти, но ноги сами поворачивали в сторону казино.

Но до сих пор ей не везло. Нет, кое-какие выигрыши случались, конечно, но Келли мечтала о другом. Ей хотелось получить много и сразу. А рулетка, будь она неладна, все никак не выкидывала нужную цифру.

И вот этот сон. Дорогая, любимая жаба, предвещающая крупный выигрыш. Разве могла Келли упустить такой шанс? Да никогда! Она не дура, чтобы не воспользоваться намеком судьбы.

Келли еле дождалась окончания рабочего дня. Внутри у нее все пело. Причем пело голосом Николь Макклауд. Келли было знакомо это состояние. Когда внутри поет Николь, то это предвещает только удачу. Другие певицы ее иногда подводили, но вот Николь никогда. Несколько лет назад она была на концерте Николь, и ей удалось получить автограф дивы. Стой поры голос Николь Макклауд и стал ее талисманом.

С удивительным миром казино, волнующим и завораживающим, Келли познакомил Рик, ее первая любовь. Это произошло много лет назад. Келли только переехала из дома матери в отдельную квартиру и радовалась вступлению во взрослую жизнь.

Рик преподал ей первые уроки секса и игры в рулетку.

Келли оказалась азартной, она даже сама удивилась неизвестной ей ранее черте собственного характера. Наблюдая за бегающим по полю шариком, она испытывала возбуждение, сравнимое с эротическим. Мир вокруг переставал существовать, концентрируясь в центре шара, дыхание учащалось, внизу живота разгорался огонь, готовый взорваться миллиардами искр. А потом шарик останавливался, и тут уже как повезет – оглушительный крик победы или разочарованный выдох. Для Келли, как ни странно, важен был не столько результат, сколько ожидание результата.

– Тебе нельзя играть в рулетку, – как-то сказал Рик. – У игрока должно быть холодное сердце и ясный разум. У тебя же все затуманивается вокруг, ты превращаешься в придаток рулетки. А настоящий игрок должен быть в стороне от нее.

Казино «Три семерки» находилось как раз на полпути между домом Келли и банком, где она работала оператором на ресепшене. Казино было простеньким и без всяких претензий. Занимало оно первый этаж дома на тихой, немноголюдной, редко такую встретишь в Нью-Йорке, улице. Небольшой зал, барная стойка, столы для рулетки и игры в покер. Настоящие игроки сюда и не захаживали. Но Келли заведение вполне устраивало – тихо, спокойно, почти по-семейному. В основном там собирались постоянные клиенты, которые друг друга знали. Больших ставок не делали, так, по мелочам. Но иногда кое-кому везло. Так везло, что у Келли дух захватывало. Вот она и надеялась, что ей тоже когда-нибудь повезет.

Но, увы, ей не повезло и в этот раз. Все деньги, с таким трудом сэкономленные, улетели в пространство. Вернее, перекочевали в карман залетного типа, который неизвестно какими судьбами оказался в «Трех семерках». Во всяком случае, Келли его тут раньше ни разу не встречала. Пришел, сел за стол, поставил на красную восьмерочку и смел весь куш. В том числе и денежки Келли.

После того как крупье объявил выигрыш, Келли несколько минут сидела неподвижно. Она не надеялась на такой подлый удар судьбы под дых. А тип, обведя всех игроков победным взглядом, собрал фишки и удалился к кассе.

– Черт! Черт! Черт!

Келли готова была догнать наглеца, посмевшего забрать то, на что она рассчитывала, и вцепиться ему в волосы.

Ну почему, почему ей так не везет в последнее время?!

Эта мысль ее преследовала до самого дома. И даже дома. И даже после двух порций джина, которые она заглотала с расстройства.

После джина стало еще хуже. Вспомнился Дон и причина их разрыва.

С Доном она познакомилась в метро, как ни банально это звучит. Они оказались собратьями по несчастью – их автомобили находились в автосервисе. Правда, не в одном, но это не важно. Поэтому на работу и ей, и ему пришлось отправиться на метро. А что такое метро в час пик, известно всем. В метро в час пик человек превращается в маленькую торпеду, локтями и головой пробивающую путь к вожделенному вагону.

Келли прорвалась через двери и уперлась лбом в мужскую грудь. Это и был Дон. Теснота вагона метро настолько сблизила их, что они посчитали своим долгом познакомиться. Конечно, уже после того, как оказались на перроне.

А потом у них начался роман. Причем невинные встречи быстро перетекли в греховные. А вскоре Дон переселился в квартиру Келли на шестнадцатом этаже двадцатичетрехэтажной высотки.

Переселение произошло спокойно и обыденно. Однажды вечером Дон появился в квартире с большой спортивной сумкой, в которую в полном беспорядке были накиданы вещи. Вещей было не много, и для их размещения Келли выделила верхнюю полку шкафа.

Добрые соседи из квартиры напротив тут же донесли управляющему, что в квартире под номером 16-7 появился новый жилец. Управляющий неодобрительно покачал головой и добавил пару сотен к и так не маленькой квартплате. Но Келли не возражала. Она была счастлива, что Дон живет с ней.

Он был отличным любовником. Даже слишком. Келли просто умирала от его умелых и смелых ласк. А он смеялся над ее неискушенностью в этих вопросах, удивлялся, что такая взрослая девочка, как она, мало знакома с техникой секса. Но Келли оказалась способной ученицей, она быстро усвоила уроки Дона и мгновенно реагировала на все его нововведения.

Келли с головой окунулась в совместную жизнь. Ждала Дона с работы, готовила ему обеды, стирала рубашки и носки, пришивала пуговицы и любила, любила, любила…

Ее счастье длилось без малого семь месяцев, которые пролетели как одно мгновение счастья.

А потом Дон собрал вещи, покидал их как попало в спортивную сумку и, хлопнув дверью, скрылся за створками лифта. Это Келли видела в дверной глазок. Дон вошел в лифт, даже не оглянувшись на ее дверь. Осталась только пустая верхняя полка шкафа. Она до сих пор была пустой, Келли так и не посмела занять ее своими вещами.

А ведь все у них было хорошо. Келли Дона даже с мамой познакомила, и та, вызвав ее на кухню и шмыгнув пару раз носом, сказала:

– Как же я рада за тебя, девочка. Надеюсь, Дон будет тебе хорошим мужем. Он не то что твой отец…

– Мама, о свадьбе еще и речи не шло, – остановила мать Келли. – Пойдем к Дону, нехорошо гостя одного оставлять.

Она знала, что если мать заговорит об отце, то ее не остановишь. Это была тема, которую мать могла развивать бесконечно. Келли жалела мать. С отцом они разошлись много лет назад, но до сих пор любое воспоминание о бывшем муже вызывало шквал оскорблений в его адрес, а также в адрес всех его родственников, друзей и сослуживцев. Келли подозревала, что мама за все годы так и не смогла разлюбить отца.

Хотя тему замужества Келли не стала обсуждать в тот вечер, но мамины слова запали в душу. Келли стала примерять на Дона роль мужа. Вроде бы эта роль вполне подходила ему. Но только вроде бы. Что-то было не так, что-то выпадало из стройной картины, которая существовала в уме Келли.

Она не понаслышке знала, что такое неполная семья, – сама в такой выросла. Поэтому уже с детства была уверена, что у нее-то семья будет крепкой и полноценной – она, муж и трое – обязательно трое! – очаровательных детишек. Келли никогда и никому не рассказывала о своих планах. Такие мысли в голове девушки старомодны и смешны. А она боялась насмешек. Современные девушки должны мечтать о свободе, карьере и развлечениях, а не о домашнем очаге с мужем и кучей детей в придачу.

И вот в ее идеалистическую картинку Дон как-то не вписывался. Целостности не получалось. В своих мечтах Келли видела или только себя с Доном, самозабвенно занимающихся сексом, или только себя с детьми. Две картинки в одну не складывались, мозаика оставалась незаконченной. Сам же Дон разговора о браке никогда не заводил.

А потом вообще взял и ушел, даже толком ничего не объяснив. Только потом Келли узнала, что он вернулся к своей подруге, с которой жил до встречи с Келли. Да-да, она его выследила, как это ни стыдно. А что оставалось делать? Должна же она была узнать правду.

Узнав, впала в страшную депрессию. Ничего и никого не хотела. Даже похудела на три килограмма.

Вздохнув, Келли посмотрела на бутылку, налила еще одну порцию и со стаканом в руке вышла на балкон. Перед ее глазами расстилался огромный город, которому не было никакого дела до переживаний Келли. Автомобили с высоты шестнадцатого этажа казались игрушечными, люди похожими на кукол, коробки-дома пялились на нее оконными глазницами.

– Ну почему мне так не везет в жизни? – повторила свой риторический вопрос Келли.

Нестерпимо было жалко себя. Не везет ни в чем: ни в любви, ни в деньгах. Поигранных денег было жалко до дрожи в коленях. Келли решила выбросить сонник-предатель, чтобы больше никогда в жизни не становиться жертвой его обмана.

Вместе с жалостью к себе пришли размышления о никчемности собственной жизни. Для чего она живет?

Келли перегнулась через ограждение балкона. Сразу же закружилась голова и сжалось сердце, но Келли даже и не подумала отступить от опасной высоты. Она будоражила ее, притягивала. Стоило только чуть привстать на цыпочки, свеситься пониже, и все проблемы ее жизни разрешатся.

А еще она испытает чувство свободного полета. Келли вспомнила, как в школе на уроке естествознания они проводили опыт. В закрытой длинной-предлинной стеклянной трубе наблюдали падение пушинки, дробинки и кусочка пробки. Было так удивительно – все эти разные предметы, независимо от их веса, долетали до дна одновременно.

Келли задумалась: а если мы со стаканом полетим вниз вместе, то достигнем земли одновременно? Перед глазами предстала картина, как она падает вниз. Зрелище было завораживающим – она, а рядом с ней стакан падали грациозно и плавно, как в замедленном кино. Она летела, раскинув руки, и приближающая земля не пугала ее. Весь мир замолк, наблюдая за ее полетом. Остановились автомобили, исчез несмолкаемый гул города, раздвинулись здания, воздух наполнился цветочным ароматом… А она все падала и падала… Невообразимо долго, и вдруг зазвучала музыка, заполняя собой все пространство.

Келли мотнула головой. Музыка показалась ей знакомой и не прекратилась даже тогда, когда завораживающая картина полета исчезла.

– Телефон! – воскликнула Келли и рванула с балкона в комнату.

Телефон заливался, а Келли бегала по комнате, разыскивая его. Наконец-то он нашелся под подушкой на диване.

– Алло! – выдохнула в трубку запыхавшаяся Келли. – Я слушаю.

– Почему ты так долго не отвечала? – услышала она в трубке взволнованный мамин голос. – Что-то случилось?

Мама всегда подозревает самое плохое. Ей мерещатся всякие ужасы.

– Нет, я просто не могла найти телефон, – успокоила ее Келли.

– Что значит «не могла найти телефон»? – повысила голос мать. – У тебя никогда вещи не лежат на своих местах. Ты слишком безответственный человек.

– Мама…

– И ты не любишь слушать правду о себе, – четко, словно поставила точку, заключила мать. – И можешь со мной не спорить.

Келли вздохнула. С мамой она спорить не собиралась. Да, она такая и есть – безответственная и ни на что не годная. Лучше бы она и вправду спрыгнула с балкона. Вот тогда бы они все и узнали. Что бы «узнали» и кто «они все», Келли не уточнила.

Мать выполнила свою норму по воспитанию дочери, пусть уже совсем взрослой, и заговорила спокойнее. Келли, занятая своими мыслями, плохо ее слушала, даже не понимала, о чем та говорит, и с облегчением вздохнула, когда мать начала прощаться.

– Значит, я жду тебя в субботу в три часа, – на прощание заявила та. – И пожалуйста, не опаздывай. Сама знаешь, как Дороти не любит опозданий.

– Дороти? – удивленно переспросила Келли. – А при чем тут Дороти?

– Ты что, меня совсем не слушала?! – взвилась мать. – И для кого я тут распиналась? Кому рассказывала?

– Я слушала, – рассеянно произнесла Келли, пытаясь вспомнить, что говорила мать про Дороти.

Дороти – мамина кузина, которую Келли терпеть не могла. Дороти всегда старалась устроить судьбу окружающих. У нее просто начиналось недомогание, если она хотя бы пару дней не влезала в чужую жизнь. Она давала советы всем и обо всем: чем лечиться, на ком жениться, о чем говорить, что надевать, читать, есть, о чем мечтать… Список можно продолжать до бесконечности.

Интересно, что ей на сей раз понадобилось от Келли?

– Слушала, да не слышала, – вздохнула мать. – Дороти обеспокоена твоим состоянием. И мне кажется, у нее появилась идея, как вывести тебя из депрессии.

– Мама, зачем ты рассказываешь о моем состоянии каждому встречному-поперечному?! – воскликнула Келли.

Ну почему ее никто не хочет оставить в покое?! Почему все лезут в ее жизнь, пытаясь переделать по своему желанию?!

– Дороти – не встречная, – обиделась мать. – Она наша родственница, а от родственников скрывать ничего нельзя.

– Мама… – только и смогла сказать Келли, понимая, что спорить бесполезно. – Хорошо, я приду в субботу.

Согласиться – самое лучшее, что можно сделать в данном случае. Иначе мать никогда не отстанет.

– Вот и хорошо. Ты у меня умница, – успокоилась та и отключилась.

Келли со злостью швырнула телефон в угол дивана.

Как Келли ни торопилась, но к трем часам она не успела.

Как назло, именно сегодня на участке улицы затеяли профилактические работы, и Келли пришлось сделать большой крюк, чтобы добраться до дома матери.

– Я так и знала, что ты опоздаешь. – Встретив Келли на пороге, мать чмокнула ее в щеку – Дороти уже нервничает.

– Переживет, – буркнула Келли, но, входя в комнату, нацепила самую обаятельную улыбку, на которую была способна.

Дороти, грузная, высокая, с трудом поднялась с кресла и устремилась навстречу Келли.

– Дорогая! – воскликнула она своим зычным голосом, раскрывая руки для объятий. – Красавица моя!

Келли и Дороти обменялись поцелуями. Келли после влажных губ Дороти захотелось вытереть щеку, что она украдкой и сделала по дороге к свободному креслу.

– Я сейчас принесу чай, – сказала мать. – А вы тут поговорите.

– Мама, может, я приготовлю? – Келли вскочила с кресла.

Она бы сейчас приготовила не только чай, но и обед на десять человек, только бы не слушать нравоучительные сентенции Дороти. Но мать так на нее взглянула, что Келли, обреченно вздохнув, опустилась обратно в кресло и проводила скрывшуюся за дверями мать печальным взглядом.

– Да… – Дороти оглядела Келли критическим взглядом и бесцеремонно заявила: – Бледная, щеки впали, и, главное, пропал блеск в глазах. А это, поверь мне, очень плохой признак. Итак, расскажи мне, что послужило причиной твоих страданий.

Дороти подалась вперед и приготовилась слушать откровения Келли. Но та не спешила делиться своими проблемами с теткой. Ее заинтересовало пятнышко на носу туфли, и Келли внимательно его разглядывала. Пятно было похоже на амебу, растекшуюся от жары. И она сама была похожа на такую же амебу, абсолютно бесполезную и одинокую среди миллионов похожих на нее амеб.

Как-то в одной книге Келли прочитала, что человека можно сравнить с бутоном цветка. Некоторым людям суждено, как и некоторым бутонам, превратиться в прекрасный цветок, радующий глаз окружающих, благоухающий и прекрасный. Некоторые же так и засыхают, не показав миру свою красоту. Келли боялась, что ей уготована судьба вторых.

Дороти многозначительно кашлянула, привлекая внимание Келли, но та даже не подняла на нее глаз.

– Знаешь, Келли, а Джоан и Питер решили пожениться. – Дороти поерзала на кресле. – Я так рада за них!

Келли не знала ни Джоан, ни Питера, поэтому новость ее совершенно не заинтересовала.

– А Джоан даже младше тебя, – бесцеремонно продолжила тетка. – И не такая красавица, как ты. А вот ведь повезло, выходит замуж. Питер хорошо зарабатывает, недавно купил квартиру. Думаю, что Джоан будет счастлива в этом браке.

Краем глаза Келли видела, что Дороти смотрит на нее, ожидая реакции. Ее не последовало.

– А ты об этом не задумываешься? – Видя, что косвенные намеки никак не действуют на Келли, Дороти пошла на таран.

– О чем, тетя?

– О том, чтобы выйти замуж.

– Нет, тетя, – скромно, так и не поднимая на нее глаз, ответила Келли.

– И напрасно! – воскликнула Дороти. – Каждая девушка должна задумываться о замужестве. Ведь главное предназначение женщины – это создание крепкой семьи и рождение детей.

Келли дернула плечом. Этот жест не остался незамеченным.

– Ты так не считаешь? – удивилась Дороти.

Келли вместо ответа вновь повела плечом. Этот безразличный жест рассердил Дороти. Она вскочила с кресла, что было просто удивительно при ее весе, и, всплеснув руками, выдохнула:

– Нет, я просто поражаюсь нынешней молодежи! Как можно так относиться к жизни? Как можно нарушать правила? Как можно идти против природы?

В это время мать Келли вкатила в гостиную столик, сервированный к чаю.

– Джулия, – перекинулась на нее Дороти, – ты неправильно воспитала свою дочь. Ты только послушай, какие речи она ведет!

Келли спрятала усмешку. Ее тетя слишком эмоциональна. Насколько она помнила, никаких речей она вообще не вела, все больше молчала.

Джулия неодобрительно взглянула на дочь и только вздохнула, тем самым выражая солидарность с кузиной.

– И все потому, – продолжила возмущенная Дороти, – что молодежь совершенно не задумывается о будущем! Вот мы в их годы…

Сказала и прикусила язык. Вспомнила, что именно в эти годы Джулия вышла замуж, и брак этот ей принес только страдания. Она посмотрела на сестру и племянницу, покачала головой, делая вывод, что яблоко никогда не падает далеко от яблони, и потянулась за куском бананового пирога, приготовленного Джулией по случаю визита родственницы.

С наслаждением откусив внушительный кусочек, Дороти пробормотала с полным ртом:

– Твой пирог, Джулия, как всегда восхитителен! А у меня банановый никогда не получается. Только черничный. Правда, девочки?

Джулия одобрительно закивала, а Келли лишь улыбнулась, вспомнив сухую, пресную лепешку, которой Дороти угощала их, когда они в последний раз были у нее в гостях.

– Келли, – сказала Джулия, радуясь, что скандал между кузиной и дочерью затих, – Дороти хотела тебя увидеть потому, что у нее появилась замечательная идея.

Келли напряглась. От идей тетки она не ожидала ничего доброго.

– О да! – встрепенулась Дороти, ставя чашку чая на стол. – Я думаю, тебе понравится моя идея. – Она выдержала паузу и торжественно произнесла: – Я хочу познакомить тебя с очень приличным мужчиной.

– Нет, – тут же сказала Келли.

– Ты меня даже не выслушала. – Дороти надула губы. – С тобой невозможно разговаривать, Келли.

– Я не хочу, чтобы меня с кем-нибудь знакомили, – медленно произнесла Келли, чувствуя, как внутри у нее все закипает от возмущения. – Понимаете, я не хочу. Сколько раз я вам это говорила!

– Келли, ты бы хоть выслушала Дороти! – прикрикнула Джулия. – Это порядочный человек, с положением. Он сможет обеспечить тебе приличную жизнь. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Я уже сказала: я не хочу! И пожалуйста, оставьте меня в покое! – Голос Келли зазвенел. – Я уже не маленькая девочка, которой требуется ваша опека. Я не хочу, чтобы кто-то обеспечивал мне приличную жизнь. Я вполне самостоятельный человек и могу сама себе обеспечить приличную жизнь, а не быть чьей-то содержанкой, пусть даже и порядочного человека. Неужели вы этого не понимаете?

Келли со злостью опустила чашку с так и недопитым чаем на стол и вскочила с кресла.

– Спасибо, мама, за пирог, я пойду.

– Келли…

Но она уже не слушала мать.

Выбежав из дома, Келли припустила к машине. И зачем она только согласилась прийти на встречу с Дороти? Ведь чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Как же она устала от советов, как ей жить и что ей делать в жизни. Почему ее не оставят в покое? Почему не дадут жить, как ей нравится?

Пару лет назад она, наивная, думала, что, переехав в отдельную квартиру, станет самостоятельной, избавится от неустанной опеки и матери, и ее противной кузины. Нет, так ничего и не изменилось. Они обращаются с ней, как с неразумным ребенком, неспособным и шагу ступить без их советов.

Только Келли села в машину, как зазвонил телефон. Келли поднесла трубку к уху.

– Келли, сейчас же вернись! – Голос матери звучал раздраженно. – Ты поступила очень неприлично. Дороти специально приехала, чтобы поговорить с тобой, а ты…

– Мама, я уезжаю. А Дороти можешь сказать, что я в ее сводничестве не нуждаюсь.

Келли отключила телефон и повернула ключ в зажигании. Телефон зазвонил снова, но Келли, трогаясь с места, даже не взглянула на него. Она больше не намерена выслушивать их бредовые идеи об устройстве ее жизни!

Но Келли еще не знала, что в этот раз мать и тетка в стремлении изменить жизнь Келли превзойдут сами себя.

Об этом она узнала на следующий день.

Воскресенье Келли планировала провести дома. Вчерашнего выхода ей хватило с лихвой. Возвращаясь от матери, она заехала в супермаркет, купила продукты на неделю и собиралась все воскресенье смотреть телевизор. Не самое, конечно, лучшее занятие для молодой девушки, но тут уж ничего не поделаешь – других дел у нее не намечалось.

Телефон зазвонил после просмотра третьей серии «Отчаянных домохозяек». На дисплее высветился незнакомый номер. Келли не любила незнакомых звонков. Они могли принести неприятности. Но и не ответить она не могла. Мало ли что…

– Алло!

– Здравствуй, Келли! – услышала она мужской голос.

– Здравствуйте, – осторожно ответила Келли. Как воспитанная девушка, она всегда отвечала на приветствия, но сама разговор начинать не собиралась.

Некоторое время молчал и звонивший. Наконец он произнес:

– Ты меня, наверное, не узнаешь?

Посчитав вопрос риторическим, Келли промолчала.

– Это твой отец.

От неожиданности Келли шлепнулась на диван. Это нечто новенькое. В последний раз она с папочкой виделась на выпускном вечере, с тех пор страшно подумать сколько прошло времени.

У Келли вспотели ладони, и она вытерла их об диван.

– Ты удивлена?

И он еще спрашивает?! Пропавший папочка, о котором она и думать забыла, ни с того ни с сего звонит ей и спрашивает, удивлена ли она. Келли была не то что удивлена, она просто шокирована. Но ему об этом знать не обязательно.

– Ты что-то хотел? – сухо спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.

– Я хочу с тобой увидеться, – сообщил отец.

– Зачем?

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

– Давай об этом поговорим при встрече.

Келли подумала, а потом сказала:

– Хорошо.

Они договорились встретиться в кафе «Сладкий пирожок», недалеко от дома Келли. Келли сама предложила это место. Тащиться куда-то не было ни сил, ни желания. Если он хочет с ней поговорить, пусть сам приезжает.

Несмотря на все мамины упреки в его адрес, Келли не испытывала к отцу никаких плохих чувств. Ни в детстве, когда он оставил их, ни тем более сейчас. Каждый человек вправе сам выбирать свою жизнь. Что тут поделаешь, если отец выбрал себе жизнь без них?

Келли знала, что он ушел от матери к другой женщине и они уехали из Нью-Йорка. Интересно, что ему понадобилось от нее сейчас? Неужели заскучал? Это вряд ли. Столько лет даже не вспоминал о ней, а тут позвонил.

Келли старалась убедить себя, что согласилась на встречу с отцом только из-за любопытства. Но внутренний голос, старательно заглушаемый разумом, нашептывал, что есть и другая причина – она хотела увидеть его.

– Здравствуй, папа. – Отец сидел спиной к входу и не заметил, как она подошла.

С момента их последней встречи он совсем не изменился. Все такой же красивый, все такой же подтянутый. Ни одного лишнего фунта, ни одного седого волоска. Только приглядевшись, Келли заметила мелкие морщинки вокруг глаз, которых раньше не было.

Он быстро вскочил из-за стола, смущенно улыбнулся.

– Здравствуй, Келли. Какая ты уже взрослая!

Келли поморщилась, и это не укрылось от отца.

– Прости. – Он помог ей сесть за стол. – Сам не терплю банальностей, а вот пожалуйста, от волнения ляпнул. Я рад встретится с тобой, доченька.

– Я тоже.

Келли сложила руки на столе, ожидая начала разговора.

– Что ты будешь? – Волнуясь, он судорожно листал меню.

– Только кофе.

Отец с облегчением вздохнул и отложил меню в сторону.

– Тогда и я только кофе.

Пока они ждали официанта, пока отец делал заказ, они молчали. Келли изучала снежно-белую скатерть, на отца она не смотрела, но чувствовала на себе его взгляд. Внимательный, изучающий.

Отец не спешил начинать разговор, Келли же не задавала никаких вопросов. Он ее пригласил на встречу, вот пусть сам и объясняет зачем. А она столько лет жила без него, проживет и дальше.

– Мне звонила твоя мама, – сказал отец, когда официант расставил перед ними две чашки кофе и вазочку с воздушными безе.

Келли удивленно взглянула на него. Она и не знала, что мать и отец поддерживают связь. Это было для нее сюрпризом. То, что он назвал мать не по имени, а просто безликим «твоя мама», укололо Келли, но она постаралась не подать виду.

Отпив глоток кофе, отец продолжил:

– Она обеспокоена твоим состоянием, вот и попросила меня поговорить с тобой. Келли, у тебя проблемы? Может, я могу чем-нибудь тебе помочь?

– Нет у меня никаких проблем! – выкрикнула Келли.

Как же они ей надоели со своими заботами о ее состоянии! Почему всем обязательно нужно влезать в ее душу? Разве она сама просит кого-нибудь о помощи?

Мужчина за соседним столиком оглянулся, а отец успокаивающе дотронулся до руки Келли.

– Вот и хорошо, что нет, – спокойно сказал он. – Не нужно так нервничать, Келли.

– Я и не нервничаю, – огрызнулась Келли. – Просто я хочу, чтобы меня оставили в покое. А меня не оставляют, все лезут и лезут. Сначала мама со своими советами, потом эта ужасная Дороти, сейчас ты. И никто не спросит, чего хочу я.

– И чего ты хочешь? – спросил отец, поглаживая ее руку.

– Чтобы меня не трогали, а еще лучше – забыли о моем существовании. А еще я хочу просто отдохнуть.

– Отдохнуть?

– Да, отдохнуть. От всех и всего. От работы, от Нью-Йорка, от мамы с ее советами, от себя.

Отец улыбнулся:

– Вот и прекрасно. Значит, будешь отдыхать.

– Как? – не поняла Келли. – И где?

– А вот об этом сейчас и поговорим.

– Ха! Говорить тут нечего по одной простой причине – в данный момент я не могу позволить себе отдых.

Она решила отделаться общей фразой, не рассказывать же отцу, что все свои деньги она продула за один вечер в казино.

– Но твой отдых могу оплатить я, – серьезно произнес отец. – У меня сейчас есть возможность. И я бы…

– А вот этого не надо, – остановила его Келли. Принимать подачки от отца она не собиралась. К тому же представляла, какой скандал закатит мать, когда узнает. – Мне ничего от тебя не нужно.

– Подожди, дай мне договорить. – Отец достал из кармана носовой платок и вытер выступивший на лбу пот. – Я плохой отец, я знаю это, и мне нет оправдания. Но позволь мне сделать хоть что-то для тебя, хоть самую малость. Келли, прошу тебя, не отказывайся.

Значит, вспомнил о своих отцовских обязанностях. Где же ты, папочка, был, когда дочь действительно нуждалась в тебе?

– Скажи, где бы ты хотела отдохнуть, – настаивал отец.

Келли разозлилась. Он хочет устроить ей отдых, так пусть устраивает. Еще не рад будет, что предложил.

И Келли, состроив невинное выражение лица, выдала:

– Я бы хотела побывать в Ницце.

Она увидела, как изменилось его лицо, пошло красными пятнами. Не ожидал он такой наглости от дочери. Тем лучше, а на меньшее Келли и не согласна.