Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

2.11 Лика. Мир с конской спины

В тот день всё было как-то не так. Обычным образом произошёл только урок с господином Перро – история, география и немного местного церковного языка. Впрочем, на вопрос о смысле и содержании молитв он сказал обратиться к его преосвященству де Вьевиллю, тот объяснит. Ну да, Лионель же преосвященство, должен всё это знать.

Вместо магического урока Лике была опять же выдана книга – об истории магии. Потому что Орельен куда-то сбежал, её высочество Катрин тоже куда-то делась, и даже Пират, который мог бы что-нибудь показать – Лика прямо мечтала, чтобы ей показали боевых заклинаний, да побольше – тоже исчез из замка. А его преосвященство был в замке, но упорно занимался какими-то своими делами. И у Принца тоже нашлись неотложные дела в одной из окрестных деревень – там случилось не то вредительство, не то ещё какая неприятность. То есть заниматься с ней оказалось некому. Лика книгу забрала и пошла с ней обедать. Туанетта фырчала, но Лика только отмахнулась. Они с Жакеткой сели рядом и в две головы принялись над тарелкой обсуждать прочитанное.

Жакетту хоть и учили применять её силы, но глобально – только практике, без теории. Можешь зажечь светильник? Это делается так. Можешь нагреть воду? Так и вот так.

Снять боль? Вот таким образом. И всё.

Дурные они тут какие-то, думала Лика. Кто так учит-то? Надо объяснить, что к чему и почему, и откуда берётся, и куда потом девается. Жакетта же только вздыхала.

– Господин Орельен рассказывал, что далеко на Юге, в Фаро, есть магические школы. И туда принимают не только мужчин, но и девушек тоже, – говорила Жакетта.

– Эх, – вздохнула Лика. – У нас дома сначала учатся, а потом замуж выходят. И в этом есть смысл, потому что родятся дети – все мозги отобьют, ничего и знать-то не будешь кроме «зайку бросила хозяйка». Особенно, если детей несколько. А когда эти дети в школу пойдут, как с ними уроки делать, если сама ничего не знаешь?

– Заниматься с детьми будет учитель, такой, как господин Перро. Вам не придётся делать ничего подобного, – пояснила Туанетта.

– Вроде и хорошо, но зачем тогда я? Чисто как инкубатор? – поинтересовалась Лика.

Пришлось объяснить значение слова «инкубатор». Ещё кстати вспомнилось – породистая собака, племенная кобыла. Туанетта обиделась – она не видела в такой жизни ничего особенного, но нашла в Ликиных словах неприятное. Лика пожала плечами – ну, можно расспросить принцессу Катрин. Она не просто замужем, а у неё куча взрослых уже детей, наверное она что-то во всём этом понимает. Туанетта пришла в ужас – приставать к её высочеству с подобными глупостями! Но Лика только усмехнулась – высочество высочеством, а она одна из немногих здравомыслящих людей во всём этом замке. И она не гонится за формальной вежливостью в ущерб содержанию и смыслу.

И кто бы знал, до чего бы они договорились, но тут пришёл камердинер Принца Флорестан и передал, что дам ожидают на конюшне – на прогулку. И хорошо, попробуем, каково это.

Лика демонстративно достала штаны и сообщила, что сегодня впервые седло в глаза увидела, а Рыжик хоть и устойчивый, но заниматься цирковыми трюками они будут когда-нибудь потом, попозже. Туанетта поджала губы и собралась вступить в бой, но ситуацию спасла Жакетта. И сказала, что если взять самую широкую юбку – вот эту, тёмно-зелёную – и аккуратно её расправить, то ноги торчать не будут. И вообще, можно так её разложить по спине коня, что покажется, будто сидишь в дамском седле.

– Жакетта, а ты сидишь в седле? – спросила Лика, утром она узнать об этом не догадалась.

– Да, но как раз – не в дамском. У меня есть широкая юбка. В дамском ни разу не пробовала.

– Вот и отлично. Туанетта будет нашей Леди Совершенство, а мы с тобой – как-нибудь так.

– Но у меня нет коня, госпожа Анжелика, – покачала головой Жакетта.

– Ну и что? У Принца, полагаю, есть, я сегодня видела.

В итоге надели широкие юбки, а Лика ещё и штаны под ту юбку, спустились вниз, и перешли по мосту на берег. Принц ожидал с Флорестаном и ещё кем-то из своих людей поменьше рангом, чем Орельен и Пират. Для Туанетты вывели Серебрянку, и она с минимальной помощью Принца оказалась в седле. Для Жакетты привели и оседлали тёмно-коричневую кобылу по имени Вишня. А Лике пришлось заговаривать зубы Рыжику, потому что иначе он не давал оседлать себя. Хорошо ещё, что от обеда она догадалась сохранить яблоки – видимо, надо держать в комнатах и в сумке запас. Под яблоки он уже почти и не возражал против седла, только плевался в конюхов косточками. Плевался до того прицельно, что Лике стоило большого труда не рассмеяться.

Туанетта смотрелась в седле лучше их всех – как там и росла. Жакетте Принц немного помог, но вообще она тоже довольно уверенно расправляла свою широкую юбку. Лика же попыталась залезть в седло сама, без помощи, но Рыжик был велик, и она не сразу поняла, как это сделать. В принципе, растяжки хватало, а дальше – вверх...

– Анжелика, отчего вы не позволяете помочь вам? – нахмурился Принц.

– Ничего личного, – пожала она плечами. – Просто пытаюсь учиться делать это по-всякому. Вдруг вас не окажется рядом? Будем чередовать – с вашей помощью и без неё.

Глядя на Жакетту, Лика распределила по спине Рыжика свои юбки, и можно было двигаться.

Да, кобылы её дам были меньше и мельче, лучше сказать – изящнее. И шли они так же -неспешным аккуратным шагом. Рыжик же был здоров и резв – ему хотелось не шагом, как командовал Принц, а поживее.

– Держите его хорошенько, – говорил Принц. – А если ему придёт в голову ускакать с вами на спине – держитесь за него и молитесь. Возможно, господь услышит вас и пощадит.

– Неужели всё так плохо? – усомнилась Лика. – Рыженький, давай, ты не будешь убегать сломя голову со мной на спине просто так? А только если по делу?

Рыжик фыркнул – но он всегда фыркал в ответ на её слова.

Они отправились по парку – вдоль берега озера. Принц, Лика со своими дамами и пяток его людей, она никак не могла их всех запомнить по имени, хотя понимала, что надо.

Смотреть на озеро и замок с конской спины было очень здорово, и ещё Лику грел тот факт, что конская спина такой высоты была ещё только под Принцем. Его конь был серым в яблоках, почти белым, и звался – Гром. Потому что умел бить врагов копытами. Или наоборот – сначала он стал Громом, а потом научился драться. Но в отличие от Рыжика, Гром вёл себя спокойно – не пытался никого задирать, и приставать к кобылам тоже не пытался.

В прежней жизни Лике однажды довелось прокатиться на громадном внедорожнике, и ощущения были схожими. Тоже сидишь высоко и поглядываешь на остальных сверху.

Туанетта сидела в том самом дамском седле, и было ей это – привычно и нормально. Лика вздохнула – ну да, акробатика. Может, ей самой и так сойдет? Ну какое на Рыжика дамское седло? На эту разбойную громадину? Она потрепала коня по шее, конь всхрапнул.

– Приедем домой – отдам последнее яблоко, – пообещала Лика.

Гуляли до заката. Принц рассказывал о том, как его отец подсмотрел идею таких вот парков на Юге, во время войны. И что там люди весьма ценят искусство садовников, потому что у них очень жарко, а деревья дают тень.

На обратном пути они проехали мимо розария, и оказалось, что там распускаются розы. Принц сообщил, что розарий устроила его матушка, по её просьбе специально разыскивали редкостные сорта роз и привозили сюда. Розы были разной величины и разных расцветок, Лика подумала, что нужно сходить сюда ногами и рассмотреть поближе.

Во дворе конюшни их ждали Орельен, Лионель и Пират.

– Надо же, а я не верил, – усмехнулся последний. – Рыжий ты Дьявол, кто бы мог подумать, что ты умеешь быть смирным и воспитанным?

Лике показалось, или в желтых глазах мелькнуло восхищение?

– Он отличный, – сообщила Лика. – И не боится меня, в отличие от, – кивнула на белую кобылу.

Тем временем Принц помогал Туанетте сойти на землю – она оказалась к нему ближе всех. Как-то так вышло, что Орельен снимал с седла Жакетту, а Лика попыталась слезть сама. Перекинула ногу через спину и поползла вниз.

Она не поняла, почему Рыжик дёрнулся, и чуть не упала, но была подхвачена и поставлена на землю. Обернулась – Пират.

– Не поверю, что вам не говорили про левую сторону. На коня садятся с левого бока, и сходят на землю – тоже с левого бока. Или вы не отличаете правую сторону от левой? -сощурил он свои жёлтые глаза.

– Блин, – вздохнула Лика. – Отличаю. Тупанула, простите. Забыла. И это, – она подняла на него взгляд. – Спасибо.

– Будьте внимательнее в другой раз, дольше проживёте, – сказал он и отошёл.

Но продолжал поглядывать на коня и на Лику.

А Лика достала из сумки оставшееся яблоко и отдала Рыжику.

2.12 Лика. День сюрпризов

Они ещё успели быстро переодеться к ужину, и спустились в обеденную залу первого этажа даже не последними. То есть спустилась Лика, Туанетта уже ждала её там. А ещё -принцесса Катрин, которая подвела к Лике двух девушек.

– Анжелика, это мои дочери. Франсуаза, – девушка слева от принцессы поклонилась, – и Лионелла, – девушка справа поклонилась тоже. – А это Анжелика де Безье, невеста нашего Анри.

Анжелика поклонилась в ответ и пробормотала, что рада знакомству.

Девушки были почти одинаковые на вид – очень похожие овалами лиц, серыми глазами, аккуратными прямыми носами и чётко очерченными губами. Обе блондинки, и на взгляд Лики, различались они только платьями. Совсем блондинистая, похожая на принцессу Катрин Франсуаза была в серо-голубом, а рыжеватая Лионелла – в зелёном. Очень нарядные, с жемчугом в прическах и на шеях, платья украшены ленточками, вышивкой и бусинами. Красивые, что уж говорить. Косы фигурно заплетены и частью спрятаны под серебряные сетки.

Девушки тут же подхватили Лику под руки и заболтали насмерть. А когда свадьба? Они были на свадьбах двух старших братьев и сестры, но это было давно, а братец Лионель -священник и никогда не женится, поэтому следующая свадьба, где бы они погуляли – как раз у кузена Анри. Кузен Анри – красавчик, но у них в семье все красавчики. Господин граф Саваж – тоже красавчик, он друг братца Лионеля, и приезжал к ним в замок, давно, но они его запомнили, потому что его невозможно не запомнить. А господин виконт де ла Мотт – друг кузена Анри, с ним они познакомились совсем недавно, когда он приводил матушку домой порталом, он великолепен потому, что умеет делать портал! А они не умеют, да вообще у них в семье не умеет никто. А Анжелика маг? Это чудесно. Они тоже маги, обе, но – едва-едва. Франсуаза немного слышит воду. Лионелла – тоже, и умеет переговариваться по магическому зеркалу. Франсуаза подрастёт ещё хотя бы на год и тоже научится, ведь магическая сила пробуждается до двадцати лет! А прибывать потом может всю жизнь! И если кто-то в пятнадцать лет чего-то не умеет, то это не повод считать его бесталанным, так ведь?

Это оказалось новой ценной информацией – про двадцать лет и про прибывает всю жизнь. Лике пока никто такого не говорил. Она честно рассказала о том, что силы пробудились в ней после болезни совсем недавно, и о том, как она по неопытности едва не сожгла господина графа Саважа, красавчика. Девицы похихикали, и тут позвали к столу.

За столом Лика сидела на обычном месте между Принцем и Орельеном, и крепко думала. Выходит, здешняя девица шестнадцати лет из высокопоставленной семьи выглядит как-то так. Туанетта не в счёт, у неё там тоже, по ходу, с родными не всё гладко, раз она компаньонка и бесприданница. А девицы де Вьевилль – с родовитой семьёй и хорошим приданым, и даже с какими-то магическими способностями. И настоящая девица де Безье была бы на них похожа – ну, в идеале – легким нравом, вежливым обращением со всеми и схожим кругом интересов. В общем, с девчонками надо общаться и смотреть, как они реагируют на всё вокруг. И копировать. Уж наверное у её высочества приличные дочери, они воспитаны, как надо, и ведут себя соответственно?

– Орельен, ты общался с сёстрами нашего преосвященства?

– Да, – закивал тот. – Чудесные девушки! Добрые и весёлые. Я думаю, вы поладите.

– Да, хотелось бы, – кивнула Лика.

После ужина намечались посиделки в гостиной, и Лику это очень обрадовало. Она сказала всем, что сейчас придёт прямо туда, и убежала к себе наверх – за тетрадкой с песнями. Тетрадка никак не хотела вмещаться в поясную сумку, пришлось затолкать её в зелёный бархатный мешочек, вместе с ручкой.

Лике крупно повезло – в гостиной уже был Пират. Он как раз настраивал гитару.

– Господин граф, – давайте будем вежливыми.

Он, бедняга, едва на пол не упал.

– Да, госпожа Анжелика?

– Покажите аккорды, пока никого нет, – зашептала она, доставая из мешка тетрадь и ручку. Пират в великом изумлении вытаращился на оба предмета.

– Что это у вас?

– Магические артефакты. Ручка самопишущая одна штука, и тетрадь по всем предметам, одна штука. Просто в тетради писать удобнее, чем на этих ваших сереньких листочках.

Он коснулся пальцем плотной бумаги.

– Наверное, – не стал спорить. – И как вы представляете себе показ аккордов?

– Да просто играйте, а я, глядя на вас, у себя подпишу. Мне пока только основную гармонию, без извратов. Извраты потом.

– Вы когда-то успели переписать все слова?

Лика гордо улыбнулась.

– И я иногда могу что-то этакое.

– Кто бы сомневался, насчет этакого-то, – усмехнулся он. – Хорошо. С чего начнём?

– С песни про клинок. Кажется, она нравится его высочеству.

Лика села рядом, открыла на коленях тетрадь и нашла нужный текст. Он снова изумлённо вытаращился – что, это чучело ещё и писать умеет?

– Это ваш родной язык?

– Именно. Так я пишу быстрее и красивее, чем этим вашим пером.

– Похоже на то, – кивнул он.

И заиграл. А Лика смотрела и записывала аккорды, иногда переспрашивала – а что вот это, а почему этим пальцем. Он объяснял.

Они успели записать четыре песни к тому моменту, когда в гостиную шумной толпой ввалились остальные – Принц, Орельен, Жакетта, Туанетта, Лионель и обе его сестры. Лика быстренько затолкала тетрадь обратно в мешок и достала заготовленный лист местной бумаги и местный же аналог карандаша.

– Дальше я буду писать просто аккорды по строчкам, а потом уже совмещу с текстами. Благодарю вас, господин граф. Если вы как-нибудь одолжите мне на часок гитару, я постараюсь что-нибудь из этого выучить.

– Обращайтесь, – он вежливо наклонил голову.

– Вот вы где, Анжелика! – Принц улыбнулся ей, надо же!

Где-то потоп или пожар?

– Господин граф показывал мне гармонию к некоторым песням, – сообщила Лика. -Возможно, я их выучу.

– Анжелика, мне будет очень приятно. А чтобы вам проще было учить – вот, примите это от меня, – он обернулся, взял у стоящего за спинами Лионеля и вручил ей... гитару.

Лика временно утратила дар речи, а когда смогла, с трудом подавила рвущиеся с языка междометия и другие звуки для связки слов – при семействе де Вьевиллей она эту часть своего лексикона пока старалась слишком не раскрывать. Взяла инструмент.

Гитара была из тёмного дерева, очень красивая. Она присела на подлокотник кресла, взяла аккорд. божечки мои, да это самый прекрасный инструмент на свете! Это же мечта! Она поставила гитару на сиденье кресла и обернулась к Принцу.

– Благодарю вас, Анри, это неожиданно и оттого особенно приятно. Сегодня у меня воистину день сюрпризов – чудесный конь, а теперь ещё и чудесный инструмент! В одной истории, которую я читала давным-давно, герой говорил, что ему в жизни надо три вещи, а остальное уже как-нибудь, и это – инструмент, конь и возлюбленная. Он был мужчиной, ясное дело, – усмехнулась она. – А у меня теперь есть инструмент, конь и... жених. Благодарю вас, ваше высочество.

Вообще дома за такое следовало с радостным визгом повиснуть на шее дарителя и расцеловать, а тут? Неужели достаточно просто слов, вот этого ниочёмного «благодарю вас»? Да ещё и все вытаращились, как в цирке! Ай, сам виноват!

Лика решительно сделала два шага, привстала на цыпочки, обхватила Принца за шею и расцеловала – в щёку, в другую щёку, и – в губы. В глазах его было радостное изумление, он легко подхватил её, приподнял, поцеловал – легко и нежно, и поставил на место. Спросил, не выпуская её руки:

– Вы сядете рядом со мной?

– Конечно, – она быстро глянула на него и опустила взгляд на ковёр.

– Кстати, за сам инструмент вам нужно благодарить Жана-Филиппа, – сказал Принц. -Именно он нашёл, выбрал и доставил в замок.

– Ну так я и его поцелую, – пожала плечами Лика. – Очень уж я рада такому подарку.

Подошла и поцеловала. Пират был ненамного выше неё, так, на полголовы, или чуть больше, и изумился ещё сильнее Принца. Правда, Лика решила не наглеть и никого не бесить, и просто расцеловала обалдевшего Пирата в обе щёки. Ну, как расцеловала – легко коснулась. Раз и два. И всё.

– Благодарю вас. Мне очень приятно. Вы, наверное, даже не представляете, насколько.

– Я рад, что в итоге вы добры и милосердны, и не кидаетесь ни огнём, ни кинжалами, -усмехнулся он. – Пусть эта гитара радует вас многие годы.

Лика вернулась к Принцу – с опущенным по всем правилам взором – и с его помощью уселась на ковёр. Он же позаботился о бокалах для них и устроился рядом.

Далее состраивали гитары между собой, это в конце концов удалось, а потом – просто играли и пели до глубокой ночи. И если гитара Пирата ходила по рукам, то у Лики даже и не просили – просто смотрели на неё и улыбались.

А ей просто было хорошо от того, что в её жизнь так чудесно вернулась музыка.

2.13 Антуанетта. Страшная вещь благодарность

Антуанетта украдкой смотрела на Анжелику и ловила себя на странной мысли – что восхищается своей подопечной. Не всегда, но бывали моменты, когда она очень жалела, что не может быть такой же отчаянной и упрямой. И стоять на своём – чего бы это ни стоило.

Правда, Анжелике всё равно надлежало сделать внушение. И Антуанетта сделала -потому что негоже благородной воспитанной даме виснуть на шее у мужчины, хоть бы и своего наречённого. А тем более – целовать графа Саважа, с его-то репутацией! На глазах у его высочества! А то ещё девицы Вьевилль насмотрятся и подумают, что им тоже так можно! И её высочество потом ей, Антуанетте, этого не простит.

Кстати, её высочество оказалась очень довольна подготовкой и знаниями Анжелики – и велела своим дочерям ходить вместе с ней к господину Перро и читать всё, что он скажет, а не только сонеты и любовные романы. Глядишь – что в головах и задержится, так и сказала. Антуанетта попробовала по этому поводу выгнать с занятия Жакетту, ибо что ей делать за столом с девицами Вьевилль? – но не преуспела. Анжелика, со своим вечным панибратством, встала за камеристку грудью и заявила, что Жакетта ей здесь нужна, и точка. Последнее слово осталось за господином Перро, он оглядел девиц, вздохнул и велел оставаться всем. Всё польза. Да-да, и вам, госпожа Антуанетта, тоже.

Сегодня господин Перро рассказывал о войнах с неверными на Срединном море, и добавил, что девицам надлежит расспросить его преосвященство де Вьевилля – пусть расскажет о личном опыте, он ведь участвовал в битве при Лаганасе, как и граф Саваж. Девицы Вьевилль оживились при упоминании графа Саважа – уже, наверное, представляли себе, как поймают его и унесут в норку на растерзание. Впрочем, так Саважу и надо. На родовитых просватанных девиц он и не посмотрит, для его целей они не годятся, а просто так сбежать от них будет невежливо. Вот и пусть выкручивается.

Анжелика и Жакетта слушают и что-то даже отслеживают по карте. Антуанетта с картами не дружила, считала их какой-то отдельной высшей премудростью, и никак не могла уложить в голове, как это – люди смотрят на местность вокруг и потом на плоский рисунок и сопоставляют одно с другим. Ладно Анжелика, она чему-то училась у себя дома, и много училась, судя по тому, сколько всякой всячины знает. А Жакетта-то куда? Зачем ей все эти книжные учёности? Но Анжелика стояла каменной стеной: хочет, значит, пусть ходит вместе со мной, и точка. Мало ли, где пригодится. Ну хорошо, не спорить же с невоспитанной девицей? Пусть ходит.

На занятия магией – там хоть понятно, для чего Жакетта нужна. Помогать справляться с вдруг прорезавшейся силой, которая рвалась из Анжелики наружу и которую нужно усмирить и упорядочить. Правда, сама Анжелика называла это иначе – научиться с этим жить. Назад ведь не отмотаешь? Значит, будем жить так. И училась. Судя по тому, какой Анжелика возвращалась с занятий – легко ей не было. То мокрая насквозь, то чумазая, как деревенский мальчишка, то закопченная, как какой-нибудь угольщик. И нередко – без сил. Сколько правды в сплетнях о том, что маги восстанавливают силы через плотскую любовь, Антуанетта не знала. Но Анжелика общества своего жениха, как и общества кого-нибудь другого по такому поводу не искала. Значит, так справляется.

Ещё добавились каждодневные прогулки верхом. Неспешно ехать по парку, а то и по окрестному лесу было для Антуанетты большой радостью – в прошлой жизни ей такого не полагалось. Дядя, чтоб гореть ему в аду, не считал нужным дать племяннице коня для прогулок – а вдруг сбежит? Его высочество в сравнении с дядей был человеком намного более достойным – и с лёгкой руки Анжелики Антуанетте дозволили выезжать на кобыле невероятной, утончённой красоты, Антуанетта и не подозревала, что такие вообще бывают. Но оказалось – не только бывают, а ещё и позволяют оседлать себя и несут тебя по прекрасным здешним землям.

Земли здесь прекрасны, иначе не скажешь. Антуанетта видела, сколько труда вложено и в парк, и в розарий, и в тисовый лабиринт, и в устройство деревень по соседству. Его высочество был, несмотря на молодость, отличным хозяином, она не могла сказать такого ни о собственном отце, который не смог обеспечить единственную дочь ничем, ни об отнявшем отцовский замок дяде, ни о втором дяде, от которого, хотелось верить, избавилась навсегда. И от семьи его – тоже.

Думать о плохом – нечего. Нужно о хорошем. О весёлом. О том, как уморительна Анжелика на спине своего кошмарного коня – на дамское седло она и не замахивалась. «Вы представляете себе Рыжика под дамским седлом? Вот и он тоже не представляет!». Впрочем, она заказала в мастерской юбку невероятной ширины и сзади длиннее, чем спереди – чтобы маскировать той юбкой недостаток умения. И чтобы красиво разложить её по широкой спине огромного жеребца.

Хватило же ума затребовать себе боевого коня! Уж наверное, там были кони, более подходящие для невесты его высочества! Но Анжелика была довольна, и неужели она теперь будет каждое утро ещё до завтрака ходить на конюшню с яблоками, морковками и чем-то ещё – кормить коня и обниматься с ним. Так и сказала – я пошла с Рыжиком обниматься. А то, мол, с кем тут ещё обниматься-то? Жених не умеет, с остальными нельзя. И вернулась – пахнущая конским потом и в лошадиной шерсти, надо же было найти себе животное, которое так кошмарно линяет, приличные кони этого не делают! И пошла в библиотеку, где с увлечением спорила с господином Перро по всякому поводу, начитавшись накануне вечером очередных книг из здешнего собрания и не будучи согласной с ним ни по одному пункту, касалось дело политики ли, истории или вовсе семейных отношений.

А на вечер назначили танцы.

Учителя танцев доставила из своего замка её высочество Катрин – дома он занимался с юными девами, а раз девы гостят в замке кузена, то и господин Ожье вместе с ними переместился в тот же замок. Зимой он побывал на парочке придворных балов и хорошо представлял себе, что сейчас танцуют в столице. Значит, должен объяснить всё госпоже Анжелике наилучшим образом.

Антуанетта танцевать умела и любила. В родительском замке нередко гостили отцовские приятели, и для них устраивались праздники. Ей же лет с пятнадцати разрешали сидеть за общим столом и танцевать с гостями – когда отец подумал, что она уже взрослая. И её хвалили – за точность исполнения и за придуманные хитроумные вариации.

В замке дяди Гастона Антуанетта ни разу не выходила танцевать. Говорила, что не умеет.

Анжелика же, как полоумная, вцепилась в Жакетту и сказала, что без неё не пойдёт. Вот не пойдёт, и всё. А чтобы Жакетта никого не смущала – давайте оденем её в красивое платье.

Антуанетта подумала, её удар хватит прямо на месте. Только ещё не хватало! А дурная, вот уж точно подмечено, девка встала напротив неё и поинтересовалась:

– Госпожа Антуанетта, вы можете привести хоть один разумный довод в пользу вашего мнения?

– Что значит – разумный довод? – не поняла Антуанетта.

– Это значит – не от балды, не с потолка и не «так принято». Жакетта – воспитанная молодая особа, уж всяко воспитаннее меня (вот точно – подумала Антуанетта). Что с нами всеми станет, если она сопроводит меня на урок танцев? Я отродясь никакими танцами не занималась, ничего не знаю и не умею. Я, можно сказать, боюсь, сестрички Принца-то всё умеют, они родились и выросли, где надо, их всему этому учили. И не хочу бояться в одиночку. Жакетта, пойдём бояться вместе?

– Пойдёмте, госпожа Анжелика, – обречённо вздохнула Жакетта.

Эта ненормальная обрядила девчонку в одно из тех платьев, что ещё не успели перешить от прежней Анжелики. Потом спросила:

– Что-то я туплю, вообще что надевать-то на себя? Магией заниматься – что попроще, с Рыжиком кататься – длинную широкую юбку, а тут? У нас дома на тренировки надевают тоже что попроще, чтобы ноги было видно и ничего не мешалось.

– Любите вы ноги показывать, – не удержалась от колкости Антуанетта. – не пойму только, зачем вам это надо.

– Да что вам дались-то мои ноги, – не осталась в долгу Анжелика, – ноги как ноги, у вас точно такие же, и у Жакетты, и у девчонок, и у принцессы, их матушки, прости господи, тоже. Не хотите ли вы сказать, что ног в жизни не видели? Даже не голые ведь, а в чулках.

– И в чулках нехорошо, – не сдавалась Антуанетта. – Мужчины могут подумать, что вы приглашаете. Это неправильно.

– Это кто здесь такой придурок, если не секрет?

Антуанетта задумалась, что сказать дальше. В замке дяди, пропасть ему пропадом, она бы, не задумываясь, сказала, что все. Любой. Начиная от самого дяди (приходилось видеть, как тащил служанок к себе в кабинет), и заканчивая его сыновьями. Старший, Ив, всегда так смотрел, что его хотелось убить. Младший, Готье, ещё и язык распускал. А средний, Кретьен, просто ломился ночью в комнату и не слушал ни криков, ни проклятий. После одного такого раза Антуанетта стала задвигать на ночь дверь большим сундуком. Ну а про дядиных гостей и говорить не приходится. Но здесь... разум говорил Антуанетте, что все мужчины одинаковы, а ощущение спокойствия, не как в родительском доме, конечно, но возникавшее – подсказывало, что не все.

– Слушай, Туанетта, – Анжелика переходила на «ты», когда была очень слаба или очень серьёзна. – Если кто тут к тебе нехорошо подкатывал, так ты скажи, я рога-то пообломаю. Не веришь? Вспомни графа Саважа, красавчика, вот в этой самой комнате в вечер моего первого выхода в люди. И потом ещё кузена Ги – неделю назад. Справлюсь.

Уж кто-кто, а пресловутый граф Саваж повёл себя по отношению к ней по-человечески. В отличие от кузена Ги, родственника монсеньора, которого, кстати, прогнала от неё Анжелика.

– Нет, Анжелика, здесь, в замке, никто больше не позволял себе ничего неподобающего в отношении меня. А граф Саваж. поступил в недвусмысленной ситуации, как благородный человек.

– Подкатил, обломился и отвалил без претензий что ли? – понимающе усмехнулась Анжелика. – Ну да, он, вроде, не пропащий. Но если кто пропащий – так ты, будь любезна, не молчи. Разберёмся.

Вот так. За что ей, Антуанетте, доброе отношение от этой странной девицы? Она, Антуанетта, относится к ней далеко не так хорошо, и ничего не может с собой поделать.

– Благодарю вас, Анжелика, – кивнула Антуанетта растерянно.

– Да не за что пока. Чего надевать-то, скажите, а то мы уже, по ходу, начинаем опаздывать. Конечно, есть надежда, что без нас не начнут, но вдруг?