Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Орельен, наверное, проспал бы до вечера, но его разбудил камердинер Ландри. Парня назначил на это место Анри со словами, что виконту, даже безземельному, положен слуга, и нечего тут. Ландри был сыном счетовода, одного из подручных господина Греви, управляющего, то есть – происходил из семьи, где встречались грамотные и образованные люди. Он любил читать книги, особенно – истории про приключения, и в этом вопросе у них с Орельеном было полное понимание.
Он с грехом пополам научился хитрой премудрости – одеванию-раздеванию господина виконта, и долго недоумевал – зачем человеку столько курток и штанов, и всяких других штук, когда достаточно одной хорошей куртки, одних прочных штанов, одних крепких башмаков, пары рубах и шляпы? Но жизнь при Орельене была намного более приятной и свободной, чем в отцовском доме, поэтому Ландри не слишком роптал – не дай господь вернут обратно.
Орельеновой магии он боялся, как грома небесного, и чуть что – слёзно просил не превращать его в жабу. Орельен не мог понять – почему именно в жабу, и если на то пошло – жабы не самые плохие создания в этом мире. Но Ландри был непреклонен – в кота можно, в собаку – тоже, а в жабу – не надо.
Сейчас вид у парня был такой, будто ту жабу ему обещал кто-то другой. Он сказал, что нужно встать и пойти, монсеньор ждёт.
Ну, раз монсеньор ждёт, надо отскребаться от кровати и идти.
Ландри помог одеться – у самого Орельена после вчерашнего гулянья ни один шнурок в дырку не попал, а для того, чтобы зашнуроваться магически, тоже нужна более ясная голова. Тут хочешь – не хочешь, а пожалеешь, что не целитель и не умеешь снимать похмелье. Придётся лечиться старым добрым способом – подобное требует подобного. Они же вчера не могли выпить всё вино Анри, у него должно остаться ещё.
В гостиной был Жан-Филипп – тоже с зелёной рожей. Стоял у стола и наливал себе вина. Кивнул Орельену – мол, присоединяйся.
После пары глотков жизнь уже не казалась такой беспросветной, но тут двери отворились, и вошли Анри и Лионель. И если Анри тоже являл собой зрелище несчастное и помятое, то его кузен был свеж и бодр, будто и не пил с ними полночи. И кажется, Орельен начал понимать, какой такой монсеньор велел им троим отскрестись от постелей и собраться здесь.
– Вы уже здесь, отлично, – кивнул он. – А дама?
– Какая дама? – не понял Орельен.
– Госпожа де Безье.
– Спит, наверное.
– Узнайте, – Лионель выглянул в коридор и отдал кому-то приказание.
Анри тем временем тоже наливал вина.
Под взглядом Лионеля команда слуг занесла завтрак, и отдельно на подносе – кубки с какой-то дымящейся жидкостью. И кувшин – наверное, питьё происходило из него.
– Что это? – нахмурился Анри.
– Выпей, полегчает, – снисходительно усмехнулся кузен. – Рецепт от меня, изготовление местного умельца.
– Я, кажется, понял, что это, хорошая штука, – Жан-Филипп взял кубок и принялся пить.
Орельен тоже взял, глотнул... вкус был горький и мерзкий, но шум в голове прекратился. И хотелось запить это водой.
Пришла Антуанетта – недовольная.
– Они не открывают, монсеньор. Наверное, крепко спят.
– Дорогая госпожа Антуанетта, – мягко улыбнулся Лионель, – я буду вам весьма признателен, если вы, всё же, достучитесь до госпожи Анжелики. Она очень нужна нам здесь.
Бедняга Туанетта только вздохнула и пошла выполнять, что сказано.
– А пока госпожа Антуанетта решает эту сложную задачу, – вкрадчиво произнёс Лионель, -я желаю послушать, что вы трое тут устроили.
Щёлкнул пальцами – их будет невозможно подслушать, Орельен понял, хотя сам бы сейчас и не повторил.
– Ты о чём? – Анри тоже не понял.
– О госпоже Анжелике. Кто это и откуда вы её взяли? – вкрадчивости в голосе не осталось ни на грош, а взгляд сделался ледяным.
– Кто – Анжелика. А откуда. – Анри запнулся.
– Расскажи, почему ты так решил, – сощурился Жан-Филипп. – До тебя никто не задавал подобных вопросов. Или дело в том, какой она была вчера? Мало ли, как там её воспитывали, в этом замке Безье!
– Она непонятная. Она видела, знает и умеет намного больше, чем могла бы видеть, знать и уметь шестнадцатилетняя графская дочка, выросшая в провинции и не покидавшая замка своего отца. Даже если бы она там водила дружбу со слугами, то вела бы себя и разговаривала иначе.
Все молчали и не знали, как продолжить разговор. Орельен посмотрел на Анри, потом на Жана-Филиппа... нет, наверное, начать этот разговор должен Анри. Он у них главный.
Анри и начал.
– Дело в том, что настоящая Анжелика де Безье умерла. А эта. она необыкновенно похожа на умершую. Но только внешне.
– Значит, всё-таки, другой человек, – кивнул Лионель, уже спокойнее. – Вот что, друзья, я вам не враг и дядюшке Жилю не друг. Рассказывайте, как есть.
– Почему ты не поверил истории о потере памяти и болезни? – Орельен понял, что надо разбираться с начала.
– Потому что она всё делает не так. Тут болезнью не объяснишь. Ну и я видел людей, потерявших память. Они тоже держатся иначе. Не так нагло, – улыбнулся Лионель. – И это не дерзость наших придворных дам, она ведь даже никого соблазнить вчера не попробовала!
– А должна была? – нахмурился Анри.
– Я видел, как развлекаются придворные дамы. Там не очень много тем для беседы и всего остального тоже, даже среди тех, кто считается умным. А эта дева будто совсем в другом месте росла и воспитывалась.
– Так и есть, – мрачно кивнул Анри. – Отвечаю за это всё я, понятно? Сделал Орельен. А мы помогли. Поделились силой.
– Магический обряд. Воскресили, что ли? Нашли какую-то чужую блудную душу? -изумился Лионель.
Орельен с запоздалым страхом подумал, что тот – вообще-то, церковник, и за всё содеянное может обвинить их в ереси как нефиг делать, выражаясь словами той же Анжелики. Но раз он сам понял, что девушка другая. Он встал.
– Нет, Лионель, не воскресили. Обменяли. Эта девушка должна была умереть – там, в своём мире. А мы обменяли её на ту, что была у нас. И теперь эта Анжелика – наша. Да, она совсем другая. Но она очень старается, и знаешь, сейчас она говорит уже намного более похоже на всех нас. И изучает всё-всё о нашей жизни – и как устроен замок, и что на полях этих дурацких сеют, и королевскую семью, и магию. Я бы никак не смог взять всё это в свою голову так быстро. А она – может, и ещё посмеивается, что дома ей приходилось учиться намного больше, и учёба была и вполовину не такой интересной. Не знаю, как бы вела себя прежняя Анжелика, но пела она в сто раз хуже, а играть не умела вовсе. И магических способностей у неё не было. Поэтому я думаю, та, что у нас – просто подарок судьбы.
Жан-Филипп, как водится, хмыкнул – сомневался, такой ли это подарок.
– Как только подобное в голову могло прийти, – побормотал Лионель.
– А ты бы что сделал? У тебя в руках козырь, и тут этот козырь берёт и отправляется к праотцам! – вступил Анри. – Нужно было решаться быстро, и я согласился на предложение Орельена. И пока никто, кроме тебя, ничего не заподозрил. Даже тётушка ничего не сказала, хотя она уже некоторое время каждый день беседует с госпожой Анжеликой по вопросам магии.
Кажется, Лионель хотел что-то сказать, но дверь распахнулась. И на пороге появилась Анжелика – бледная и помятая, не то, что вчера.
– Кто тут поминает имя моё всуе? – поинтересовалась она. – Как бабы, честное слово, стоит за дверь выйти – и тут же про тебя говорят!
Анри нахмурился. Лионель изумлённо уставился на неё. А Жан-Филипп, хотя поднялся и поклонился, всё равно ржал. Но он всегда ржёт, когда Анжелика что-то этакое говорит.
– Проходите, госпожа Анжелика, – Анри был суров и неулыбчив. – Госпожа Антуанетта, я вынужден просить вас удалиться. Жакетта, если ты понадобишься, тебя позовут.
– Ну привет, что ли. Какого лешего спать-то не дали, говорите, – госпожа Анжелика осторожно опустилась в кресло, потёрла пальцем висок.
Жан-Филипп налил в один бокал вина, а во второй – зелья от Лионеля, и подал ей с усмешкой.
– Примите, станет легче.
– Тыщща благодарностей, – кивнула она, понюхала оба бокала, глотнула из того, где было вино. – Про выпить понятно, а это что за отрава?
– Лекарство, госпожа Анжелика, – улыбнулся Лионель.
– Мы все уже попробовали, – поспешил заверить её Орельен. – Это хорошо помогает от похмелья. Знаешь, Лионель всё про тебя понял. А он наш друг, поэтому и затеял весь разговор. Надо, чтобы не поняли недруги.
– А, вот вы про что, – кивнула она. – А чего девок-то прогнали, они ж в теме обе?
Глядишь, и что полезное сказали бы. Одна маг, а вторая – типа настоящая дама. Она, конечно, меня то и дело носом тычет, но вроде не без повода.
– С ними поговорим потом, – отрезал Лионель. – Итак, что мы имеем сейчас: девица Безье мертва, под её именем в замке находится совсем другая девушка. Кто вы и откуда, госпожа Анжелика? И вас в самом деле зовут Анжелика?
– Не зовут, сама прихожу, – пробурчала Анжелика. – Что за предъявы-то с утра? Монсеньор, чего этому вашему родственнику сегодня жизнь так не мила, что он до всех докапывается?
Жан-Филипп слушал и млел – такая у него была рожа. Ну да они с Лионелем друзья, ему в любом случае ничего не будет. Анри страдальчески морщился – опять всё пошло не так, как надо. Орельен понял, что сейчас – его выход.
– Анжелика, послушай. Это хорошо, что Лионель увидел тебя. Он скажет, где и что не так, и мы успеем поправить, понимаешь? Он нам всем не враг, он достойный человек и родич Анри. И не будет делать ничего Анри во вред.
– Благодарю, Орельен, – Лионель кивнул с усмешечкой. – К слову, ты поделился с господином Арно своими блестящими результатами?
– Он видел Анжелику, и ничего не заподозрил. Видел просто так, накануне её первого выхода в люди, и видел, когда у неё уже пробудилась сила, и она болела после отката. И господин Сен-Реми, лекарь, тоже видел её, и тоже ничего не заметил, ну, почти.
– Почти? – поднял бровь Лионель.
– Ну, – Орельен замялся. – Спроси потом у Анри, он сам тебе расскажет.
– Да нехрен там рассказывать, – вскинулась Анжелика. – Что за манера вообще -выворачивать человека наизнанку по всякому поводу?
– Госпожа Анжелика, а вам не говорили, что воспитанная дама молчит, пока её не спрашивали? – поинтересовался Лионель.
– Говорили, я не поверила, – отрезала Анжелика. – И когда обо мне или о моём – молчать не буду, ясно? Вы бы уже не ходили кругами, а сказали по-человечьи, чего надо-то от меня. Ну и от них всех, – она кивнула на Орельена и друзей, – тоже. Потому как что сделано – то сделано.
Жан-Филипп просто застыл с открытым ртом. Вот так, получи. Похоже, они трое как-то умудрились войти в число тех, о ком Анжелика думает, как о своём, иначе стала бы она их защищать? Анри тоже встрепенулся.
– Лионель, спокойно. Эта девушка – моя невеста Анжелика, кем бы она раньше не была. Этого не изменить. И сейчас нам нужно сделать так, чтобы ни у кого не возникло вопросов, подобных твоим. Возможно, нам как раз нужны её дамы – и госпожа Антуанетта, и Жакетта. Они были знакомы с прежней Анжеликой, и они лучше всех могут рассказать нам о разнице.
– Кто такая госпожа Антуанетта? – поинтересовался Лионель. – Возможно, нам нужна другая дама на этом месте, у которой лучше получится учить, как следует себя вести?
– Эй, не трожь Туанетту, ясно? – тут же вскинулась Анжелика, уставившись на Лионеля своим знаменитым тяжёлым взглядом. – Припёрся тут, значит, хрен с горы, и раскомандовался. Туанетта годится, она уже знаете, сколько сделала? Спросите вот у них. Я ж ещё дурнее была, теперь хотя бы матерюсь не через слово. А когда меня не трогают -и вовсе молчу или говорю прилично, хоть у своей матери спросите, она-то у вас нормальная, без всех этих ваших закидонов, гожусь я там или нет.
Лионель поднял примирительно руки.
– Я сдаюсь, госпожа Анжелика. Ваш напор, он... внушает уважение. И раз мой кузен готов считать вас своей невестой, то кто я такой, чтобы мешать вашему счастью? Но если вы удостоите меня беседой и расскажете о своей прежней жизни хоть немного, мне будет понятнее, как вам всем помочь.
– Ладно, проехали, – пробурчала Анжелика. – Принимается.
– И вы замечательно поёте и играете на инструменте, я бы с удовольствием послушал вас ещё. Вот только песни ваши не должны выходить за пределы знающего круга, понимаете? Слишком уж они чужие.
– Ну, – она глянула на Лионеля попроще, – я ж могу выучить другие, дело-то недолгое.
Ещё можно дать мне гитару, и тексты с аккордами, я сама поучу. Или вон с Жакеткой, она вчера хорошо подпевала.
– Инструмент найдём, – кивнул Анри.
Он вчера говорил, что ему тоже понравилось, как она поёт и играет.
– А что вы ещё умеете? – поинтересовался Лионель. – Танцевать?
– Не знаю, ещё не пробовала, – помотала она головой. – Обещали показать, что к чему, но пока не показали.
– Придётся заняться, ясно? Вы ж её ко двору повезёте через три недели. Далее, насколько хорошо вы держитесь в седле?
– Никак, – пожала она плечами. – Уже говорила. Мне даже вроде выделили коня, то есть кобылу, на которой тренироваться, но пока руки не дошли. Потому что магия вроде как важнее.
– Значит – завтра.
– А чего не сегодня? – не поняла она.
– А вы не смотрели на улицу? Там льёт, как из ведра.
– Ну ясен пень, пели же ночью про лей, ливень, вот он и льёт, – сообщила она, как о чём-то, само собой разумеющемся.
– Вы и так умеете? – изумился Лионель.
– Это не я, это песня, – открестилась Анжелика.
– Но магическую тренировку провести нужно, и я тоже на неё приду, посмотрю на вас в деле. И самое главное: не ешьте собеседников глазами. При дворе вас поймут неправильно.
– То есть? – нахмурилась она.
– Обычно столь пристальный и внимательный взгляд может быть истолкован одним, совершенно определённым образом – этот человек вас очень интересует.
– Ну если я кого-то слушаю, то в данный момент времени этот человек меня интересует, нет?
– Нет. Он вас не просто интересует, он интересует вас, как объект охоты и соблазнения.
– Чего-о-о-о? – она вытаращилась на Лионеля в упор.
– Если не желаете соблазнить, не смотрите так на мужчину. Никогда.
– А если желаю – наоборот? – приподняла она бровь точь-в-точь, как сам Лионель перед тем.
– Вы быстро учитесь, – усмехнулся тот. – Только не советую вам огорчать Анри, иначе он запрёт вас здесь, и никакой вам тогда столицы.
– Договоримся, – сказала девица, опустив глаза долу.
Она вышла – сказала, приведёт Антуанетту, чтоб та поела. А Лионель сверкнул глазами на Анри.
– А тебе я вот что скажу, дорогой родич. Если уж ты за неё держишься, то помни – это не борзая собака, она к тебе просто так не придёт. Пока я вижу, что дева радуется жизни и постижению магических наук с Орельеном, и заслушивается песнями Жанно – только что рот не разевает. А где ты? Не поверю, что ты разучился нравиться девицам, пусть даже и невесть откуда свалившимся. Я понимаю, что ты её приютил и заботишься, но всем будет проще, если эти глаза будут гореть при одном упоминании твоего имени. Особенно – при дворе. Ты ведь понимаешь, о чём я?
– Понимаю, – кивнул Анри.
– И ещё госпожа Офелия. Которая при каждой встрече интересуется у меня твоим драгоценным здоровьем. Ты можешь себе вообразить, что будет, если эти две дамы, гм, решат побороться за тебя?
– Офелия не маг, ей несладко придётся, – хрюкнул Жан-Филипп. – У неё нет шансов. Останется без волос и с разбитым носом. И возможно, в рваном платье. Если что – я ставлю на госпожу Анжелику.
Анри швырнул в него скомканной тканевой салфеткой.
– Я понял тебя, Лионель. Раз из-за дождя тренировка на улице отменилась, пойдём сейчас в магический зал? Заодно и на госпожу Анжелику посмотришь в деле.
А что? Это хорошая идея. А у Анжелики будет шанс показать себя. И его, Орельена, как учителя. Пусть смотрят и завидуют!
2.8 Лика. ТренировкаЛика была зла. Не дали ни поспать, ни толком поесть, зато выкатили воз претензий. Кажется, те парни, которых она знает уже давно, ещё так ничего себе. А этот заезжий Лионель... и он ещё ей в первую встречу понравится! И пел ничего себе, и говорил комплименты, и вообще красивый, Лика даже пожалела, что преосвященство. А он дождался утра и вывалил на них своё сверхценное мнение! И Лика не такая, и Туанетта его не устраивает, и что там ещё!
Ладно, хотя бы магическую тренировку не стали отменять. Правда, пришлось подвинуть занятие с господином Перро, он хмыкнул и выдал Лике очередную книгу с наказом -прочитать к завтрашнему дню хотя бы четыре первых главы, а лучше – больше. Ну, это потом, вечером.
Лика тихонько спросила Орельена – что будем тренировать. Он хмыкнул и пожал плечами
– неизвестно пока. Пусть она, Лика, приходит, а там будет видно.
Лика подумала и надела под юбку свои домашние джинсы – если что, юбку можно и снять. А вместо нарядного лифа платья – простенький, без деревянного бюска и со шнуровкой спереди. И без рукавов – чтобы не цеплялись. Волосы стянула резинкой на макушке, сверху надела берет. Сняла кольца – кроме своего дракончика, изумрудные серьги и жемчужные бусы. Это всё потом. Проверила сумку – наверное, можно идти.
Ещё на этих тренировках сильно хотелось пить. Но она не просила – вдруг нельзя? Так-то можно и спросить, в лоб не дадут.
Жакетта оглядела Лику и кивнула – мол, так выйти можно, всё хорошо. Туанетта попыталась побурчать, но её осторожно пригласили пойти с ними вместе – посмотреть. И пусть потом скажет, что лучше надевать на такое дело благородной даме, раз уж этой даме выпало учиться магии. Туанетта магом не была, и в её семье магов женского полу не случалось, поэтому она и представить себе не могла, как их вообще обучают. Жакетта магом была, но Жакетта – не благородная дама, и ей позволено намного больше. Интересно, если королева-мать – маг, то как её учили? И какая сила ей подвластна?
Обо всём этом Лика думала, пока они втроём спускались в подвал. А как спустились, то оказалось, что Принц, Пират и преосвященство уже там, и не просто там, а в одних рубашках гоняют друг друга по залу шпагами и магическими шарами.
Трое – все против всех. У Принца в левой руке кинжал, у преосвященства – тоже, у Пирата – ничего, но из его пальцев то и дело вырываются то огненные шары, то какие-то непонятные фиолетовые штуки, и при этом он ещё успевал не то, что отбиваться, а нападать! Принц пятился, Лионель попытался прийти ему на помощь, но получил фиолетовую фигню в лоб и отлетел метра на два. Правда, тут же собрался, перекувыркнулся, попал Пирату под ноги, тот грохнулся. Сколдовал туман, в котором на несколько секунд потерялись все трое, а потом выкатились в разные стороны.
И как же это было красиво! Лика аж рот открыла.
Ей всегда нравились в кино сцены с фехтованием, а тут-то всё по правде, и ещё с магией!
Вот Лионель наступает со шпагой на Принца – серия стремительных выпадов, а тот бросает в него кинжал, Лионель успевает отклониться, теряет в скорости, попадает под разноцветный фейерверк из левой руки Пирата, откатывается в сторону. Принц схватывается с Пиратом, по ходу подбирает свой кинжал и бросает уже в него, тот делает жест – кинжал меняет траекторию чуть не под прямым углом и уходит в стену, за спиной ахает Туанетта. Принц хватает Пирата левой рукой и перебрасывает через себя, тот откатывается.
С шумом и грохотом по ступенькам слетает Орельен – со шпагой и кинжалом.
– Уф! Не успел, – вздыхает он. – Ну, как тут?
– Кру-у-у-у-то, – тянет Лика. – Тоже так хочу.
– Тебе зачем? – не понимает Орельен.
– Красиво. И защититься, если что.
– А кто лучше всех, как тебе? – и смотрит хитро.
– Не знаю. Все трое круты. Принц здорово отвлекает их кинжалом, и он сильный. У Пирата, по ходу, самая прокачанная магия. Лионель как будто умеет вообще всё.
– Глупая ты, – улыбается и подмигивает. – Надо говорить – Анри! Ты ж его невеста, а не Жана-Филиппа, и не любовница Лионеля.
– Вот пусть всех победит сначала, – бурчит Лика.
Туанетта снова вздыхает. Лика смотрит на неё внимательно.
– Он, кажется, уже победил, – тихо говорит та.
Лика поворачивается – верно, Пират отполз к стене и развязывает рукав своей рубахи, на котором красуется дыра, локоть торчит наружу. А рубаха красивая, с чёрными вышитыми строчками. Принц и Лионель решают судьбу схватки без магии, и Принц постепенно, отвоёвывая буквально по нескольку сантиметров пространства, теснит кузена к стене. И припирает, в конце концов, приставив шпагу к горлу. Лионель кричит, что признаёт поражение.
Они бросают оружие и обнимаются, потом поднимают на ноги Пирата – каждый за одну руку. И подходят к дамам.
– Опоздал, лентяй, – подкалывает Орельена Пират.
– Ничего подобного, задержался намеренно, – подмигивает Орельен. – И мы тут немного поспорили – кто из вас сегодня лучший.
– И кто же? – хмыкает Пират.
Он даже дерётся в своей серьге – неужели не боится, что зацепят и выдерут вместе с ухом?
– Он, – пожимает плечами Лика и кивает на Принца. – Его высочество.
– Тогда нужно повязать ему вашу ленту, – замечает Лионель. – У вас есть лента?
Какую, нахрен, ещё ленту?
– Зачем? – не догоняет Лика.
– Согласно обычаю. Дама дарит свою ленту победителю, – поясняет тот.
Лика тормозит. Ну нет у неё ленты! Есть шнурок от лифа, но тогда весь костюм к хренам развалится. Был бы рукав – можно было бы отшнуровать. А так только резинка от трусов, но Лика не была готова её отдавать.
Рядом вздыхает Туанетта. Туанетта образцовая дама, наверное, у неё есть лента. Но не просить же у Туанетты ленту, чтобы привязать на типа жениха!
Лика открывает сумку, роется. Бинго!
Зелёный шарфик с фиолетовыми осьминожьими щупальцами занимает очень мало места и хранится в микрокармане. Лика вытянула его – парни вытаращились, как на диковинку – и встряхнула, а потом поинтересовалась:
– Куда привязывать-то?
Принц протягивает правую руку, она завязывает шарф бантом выше локтя. Он заворачивает голову и таращится.
– Благодарю вас, Анжелика, и буду с радостью носить ваш подарок.
Ну надо же, спасибо сказал, не переломился.
– Скажите, Анжелика, этот кракен – ваш гербовый символ? – интересуется Лионель.
Чего-о-о-о?
– Тотемное животное, – бурчит Лика. – Означает – заползу и задушу.
Пират ржёт. Не, приятно, конечно, каждым словом вызывать стойкий позитив, но если честно – подзадолбало уже.
– Это ваш девиз? Про задушу? – уточняет он.
Лика уже хочет сказать в ответ гадость, но не успевает.
– Весьма эффектно, но – для путешествия в столицу рекомендую, всё же, запасти обыкновенных лент. Этот предмет слишком необычен, он привлекает внимание, -сообщает Лионель.
Принц касается ткани пальцами, смотрит то на Лику, то на шарф.
– Откуда у вас такая необычная вещь?
– Купила, – пожимает плечами Лика. – Если вам неприятно, что я навязала на вас кусок ткани, который таскала у себя на шее – ну извините, я заберу, а потом добуду какой-нибудь безобидный шнурочек.
– Нет, госпожа Анжелика, что отдано – то отдано, я вам этот шарф не верну, уж не обижайтесь, – надо же, он даже улыбаться умеет, а она-то думала! – Ни у кого нет такого удивительного шарфа, а у меня теперь есть.
– Хватит любезностей, пора продолжать, – Пират окидывает взглядом всю компанию. -Двое на двое?
– Отчего бы не так? – Анри согласно кивает.
– Но у нас ещё Анжелика, – влезает Орельен.
– А что умеет Анжелика? – Лионель поворачивается к ней.
– Почти ничего, – вздохнула Лика. – Свет, тепло.
– Покажите, будьте любезны, – просит он.
Лика собирается и выпускает из ладоней по золотисто-зеленоватому шарику.
– Типа того.
– Отлично, – кивает Лионель и взмахом руки собирает себе в ладонь все осветительные шары со стен, а их там было штук пятнадцать. – Далее свет – на госпоже Анжелике, прошу вас, – ещё и кланяется ей, паразит!
Сможет ли она создать столько лампочек? Зажмуривает глаза, дышит, собирается – и начинает выпускать по одному. После пятнадцатого открывает глаза.
Парни, Жакетта и Туанетта стоят вокруг и внимательно смотрят. Кроме Пирата – тот отошёл и снимает драную рубаху, хотя тоже поглядывает. Над Ликиной головой толпятся магические лампочки – висят, шевелятся, пихаются. Они разноцветные – золотистые, зелёные, голубоватые, белые.
– Анжелика, а теперь распредели их по залу, – подсказывает Орельен.
И она начинает распределять по залу – один, второй, и дальше. Вскоре зал нормально освещён, ну, как нормально – не электрическое освещение, конечно, но хоть стену с полом не перепутают, и в нём можно что-то делать.
Парни разбиваются на пары – Принц с Орельеном, Пират с Лионелем. Договариваются о чём-то – наверное, о том, как будут драться. Принц – широкий и мощный, Лика вспомнила, каков он без рубахи, и вздохнула. Орельен – мелкий и задиристый, его она тоже видела без рубахи, ну да мелкий и есть, хоть и крутой по-своему. Пират – раздетый, и прямо видно, какой он жилистый, наверное, ещё вопрос, кто из них с Принцем сильнее. А Лионель – сам как клинок, высокий, стройный, гибкий.
В мужской красоте Лика считала, что понимает. А тут в каждом есть что-то... завлекательное.
Начинается внезапно – Лионель ведёт рукой в сторону противников, и Принц с Орельеном оба оказываются на полу. Правда, к тому моменту, как он с Пиратом к ним подскакивает, они поднимаются и встречают – Принц шпагой и кинжалом, Орельен из-за его спины – потоками огня. Пират стремительно строит явно какую-то защиту, Принц пытается поднырнуть с клинком, Лионель отвечает, они сцепляются, а двое других тем временем кидают друг в друга какие-то магические штуки сплошным потоком, и иногда -не только их. К ногам Лики вдруг шлёпается вылетевший из шевелящейся и плюющейся огнём кучи кинжал, она его подхватывает и разглядывает.
Никаких украшений – ну, почти, только на конце рукояти лиловый отполированный камень, и по лезвию – рисунок из переплетённых роз. Красиво. Надо припрятать, а потом выпросить себе что-нибудь в обмен. Она пытается сунуть за пояс, режет ладонь, облизывает, но кровь всё равно капает.
Жакетка с тихим ойканьем хватает Лику за руку, и спустя мгновение боль уходит.
Тем временем куча-мала просто катается по полу, уже без всякой магии. А потом с хохотом распадается на четыре отдельных элемента. Элементы поднимаются и отряхиваются, и идут к ним.
– Кого теперь назовут победителем прекрасные девы? – интересуется Орельен.
– Уж точно не того, кто потерял кинжал, – смеётся Жакетта, не выпуская Ликиной руки.
– Что за кинжал? – хмурится Орельен.
Лика достаёт клинок из-за пояса – осторожно, чтобы снова не порезаться.
– Жанно, тут трофей, – смеётся из-за головы Орельена Лионель. – Выкупать будешь?
– Чего? – появляется Пират.
Там, где они стояли, было светлее всего, и Лика видит, что обе руки Пирата выше локтя -в каких-то замороченных татуировках. Она помнит, что пялиться не следует, но ей нет до того дела – там какие-то змеи, или не змеи, или ещё кто-то, хрен поймёшь просто так, короче.
– Тут твой знаменитый клинок достался госпоже Анжелике, – ехидно извещает Лионель. Пират смотрит на Лику так, будто она этот клинок по тихой спёрла и выдала за свой.
– Госпожа Анжелика, пользуйтесь моментом. Он за этот клинок что хотите вам отдаст. Лика видит недобрый взгляд и понимает, что лучше не нарываться.
– Да я так, посмотреть взяла, – и протягивает кинжал владельцу.
Он ощутимо расслабляется, берет его...
– Почему на клинке кровь?
– Потому что я – криворучка, – пожимает плечами Лика и показывает рассечёную ладонь. Боли нет, но из пореза всё ещё течёт кровь. Ну да, лезвие капец острое.
– Я не смогла остановить, – тихо говорит Жакетта.
– Да как без руки-то не осталась, – хмурится Пират, берёт её ладонь в свои руки и крепко сжимает, и бормочет под нос своё классическое про дурную девку.
А потом прикладывает к порезу лезвие плашмя, и проводит камнем, что сверху. Лика чувствует, как у неё слабеют ноги, но держится.
Пират разжимает пальцы – и Лика видит, что на ладони остался только розоватый шрам.
– Это как? Ты как это сделал? Ты же не целитель? – Лика ошарашено на него смотрит.
– Раны, нанесённые этим клинком, можно затянуть только при помощи его самого, -жёлтые глаза смотрели хмуро.
– Магический, что ли? – догадывается Лика, в ответ на кивок продолжает: – А чего вы тогда с ним на тренировках? Это ж можно кони кинуть от потери крови!
– На то и тренировка, чтобы учиться избегать опасности, – поясняет стоящий тут же Принц.
– Потому его и выбросили сразу же, как смогли, – смеётся Орельен. – Анжелика, а ты что, сама взяла и порезалась?
– Типа того, ага, – кивает Лика.
– Так может, он теперь будет держать тебя за свою? Его надо добровольно напоить кровью, и тогда он становится безопасен. Если тебя спасли после ритуала, конечно. А тебя спасли. Жан-Филипп, проверим?
– Делать больше нечего, – бросает тот и отворачивается.
То есть – поворачивается к Лике спиной. Лика сдавленно охает, рядом подобным же образом реагируют её дамы.
Вся спина Пирата в шрамах. Вот просто живого места нет. Они, конечно, давно зажили, но всё равно – зрелище то ещё. Лика на секунду воображает, как это могло выглядеть, когда было свежим, и зажмуривается, не вынеся игры своего буйного воображения.
– Что это? – спрашивает она у Орельена, у кого ещё-то про такое спросить.
Но отвечает сам носитель шрамов, полуобернувшись.
– Издержки службы, – и ещё пожимает плечами.
– А тот, кто это сделал?
– Чего говорить о покойниках, – Пират отворачивается и идёт, куда шёл, то есть – к своей рубахе.
В этот момент Лику окончательно подкашивает. Она отступает к стене, чтобы опереться, но её ловит Принц.
– Что с вами?
– Простите. Ноги не держат почему-то.
– Анри, проводи даму наверх, и присоединяйся, – командует Лионель.