Текст книги "Решительный барон"

Автор книги: Салли Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

– Я должна сообщить тебе кое-что.

Кейт выглядела в эту минуту очень серьезной. Глаза широко раскрыты, лицо спокойное, и ни намека на улыбку. Она все еще стояла в кольце его рук, но полностью отстранилась.

Он снова привлек ее к себе.

– Я… я…

Кейт судорожно сглотнула, в глазах у нее появилось выражение почти панического страха. Поможет ли он ей, скажет ли, что уже знает?

Но знал ли он? Что, если она пытается сообщить ему о чем-то еще?

– Ты просто скажи мне, Кейт, в чем дело. Это не может быть чем-то скверным.

– Но так оно и есть, – почти прорыдала она и, как видно, услышав себя, крепко стиснула губы и закрыла глаза.

У нее на щеках слезы? Кейт вытерла, потом запустила обе руки себе в волосы.

Алекс нежно поцеловал ее.

– Скажи мне правду, дорогая. Прошу тебя, доверься мне.

Кейт открыла глаза.

– Но ты не можешь верить мне!

Не может верить ей? Алекс почувствовал себя так, будто ему нанесли удар под дых. Значит ли это, что она приглашала к себе в постель и других мужчин? Но зачем тогда ей понадобилось доводить это до его сведения?

На сей раз он не был склонен к поспешным умозаключениям.

– Кейт, ты меня пугаешь, право. Скажи прямо, в чем беда. Тогда мы вместе во всем разберемся.

– Хорошо.

Она сделала шаг назад, и Алекс отпустил ее. Кейт стиснула руки перед собой.

– Ты помнишь, что я сказала тебе, когда ты… – Она откашлялась и продолжила: – Когда ты посетил меня в Оксбери-Хаусе? Когда мы…

Тут она жестом указала на кровать. Его лицо приняло настороженное выражение.

– Ты многое мне тогда говорила. На что именно ты сейчас намекаешь?

– Я…

Господи, он может решить, что она полная дуреха. Чего ради, в самом деле, ходить вокруг да около? Нужно принять совет Алекса и объяснить, что к чему.

– Когда ты пришел ко мне в Оксбери-Хаус, я сказала тебе, что бесплодна.

– Да, именно такты говорила.

– Полагаю, поэтому ты и согласился… – Она снова указала на кровать. – Ты понимаешь.

Теперь он нахмурился.

– Понимаю, но ты ошибаешься. Я не потому лег с тобой в постель, что ты сообщила мне о своем бесплодии. Я поступил так потому, что ничего не мог с собой поделать. Желание обладать тобой было выше моих сил.

Взгляд его был уверенным, ясным и правдивым… но она все еще не сказала ему о ребенке. И она не сможет думать ни о чем другом, пока не скажет.

– Я солгала. Я не бесплодна. Я считала себя бесплодной, потому что за все годы замужества ни разу не забеременела. Правда, в последние годы нашей совместной жизни Оксбери почти, а потом и вовсе прекратил попытки обзавестись наследником, но когда мы только поженились, он прилагал к этому немалые усилия.

Кейт снова посмотрела на Алекса. Кажется, он побледнел? Она заметила, что на виске у него пульсирует жилка. Он должен возненавидеть ее.

– Кейт, зачем ты все это говоришь? И почему, каким образом ты узнала, что не бесплодна?

– Потому что… Потому что зачала ребенка… твоего ребенка.

Алекс широко раскрыл глаза. Секунду он выглядел совершенно потрясенным, потом просиял улыбкой и обнял Кейт за плечи.

– Это правда? Ты уверена?

– Думаю, что да. Мария вполне уверена. И у меня есть определенные признаки.

Он прижал ее к себе.

– Я так надеялся на это! Дэвид мне намекал, но что он, в сущности, может знать о таких вещах?

Кейт обвила руками талию Алекса. Она не ожидала подобной реакции.

– Я получу специальную лицензию! Могу ли я поехать за ней уже завтра с утра или подождать до конца праздника? Мы поженимся в ближайшее время.

– Ты не обязан на мне жениться, Алекс.

Он слегка отстранил ее от себя и посмотрел на нее с высоты своего роста, насупив брови.

– Не смеши меня. Разумеется, я обязан на тебе жениться. Я не могу допустить, чтобы мой ребенок, будь то сын или дочь, родился незаконным, чтобы мое дитя считали и называли бастардом!

– Но…

– Нет. – Он положил палец ей на губы. – Если бы ты не любила меня, не позвала бы к себе в постель, не отдалась бы мне.

– Но получается, что я заманила тебя в ловушку.

– Кейт, я больше всего на свете хотел попасть в эту ловушку. Я двадцать три года мечтал жениться на тебе, и теперь, когда ты носишь под сердцем моего ребенка, ты не можешь мне отказать. – В глазах у него вдруг вспыхнуло беспокойство. – Прости, не считаешь ли ты, что сама попала в ловушку?

Кейт вздохнула:

– Я так считала, когда думала о том, что мне одной придется терпеть насмешки и осуждение общества. Когда представляла себе, что скажут мой брат и Уизел, узнав о случившемся.

Алекс снова привлек ее к себе. Кейт почувствовала огромное облегчение и прижалась к нему.

– Они скажут что-нибудь вроде «поздравляем» и «желаем всего наилучшего».

– М-мм. – Кейт потерлась щекой о его грудь. – Я люблю тебя, Алекс. Я старалась быть хорошей женой для Оксбери, но никогда не переставала любить тебя.

– И я люблю тебя, Кейт. – Он погладил ее по голове. – Я тосковал по тебе, ты это знаешь. Двадцать три года.

Алекс рассмеялся. Кейт чувствовала себя непривычно спокойной, как бы защищенной от всех бед и опасностей этого мира – она больше не одинока. Это чудесно.

– Как ты полагаешь, мы могли бы сейчас лечь в постель?

Алекс рассмеялся.

– Спать?

Она принялась вытягивать рубашку Алекса.

– Со временем да.

Она погладила его живот ладонями. Вместо страха и беспокойства Кейт испытывала непреодолимое… желание. И любовь, конечно, тоже. Но главное, она страстно хотела, чтобы он вошел в нее как можно скорее. И расстегнула одну из пуговиц у Алекса на ширинке.

– Ты хочешь меня?

– Да. Очень.

Она расстегнула ширинку до конца. Алекс не носил кальсон. Кейт обхватила рукой его плотный, горячий член.

– Сними рубашку.

– Какая строгость! Это что, результат возникших у тебя материнских чувств? Осторожнее, Кейт, иначе сделаешь из меня кастрата.

– Я не хочу ждать, Алекс.

– Вполне понятное чувство.

– Я слишком долго ждала.

– Не могу не согласиться с этим, но тебе придется подождать еще немного, иначе ты вынудишь меня излить семя тебе в ладонь.

– Ох! – Кейт вздохнула и, с огорчением выпустив из ладони свою добычу, слегка отступила назад. – Ну хорошо.

Алекс не терял времени даром и сбросил одежду. Кейт потянулась к нему. Алекс удержал ее руки.

– Нет, не надо. Не трогай меня, пока мы не снимем с тебя эту долгополую ночную сорочку.

Кейт покраснела.

– Я хотела надеть что-нибудь более соблазнительное, но ничего другого у меня нет.

Алекс усмехнулся:

– Единственный недостаток этой ночной рубашки заключается в том, что она на тебя надета. Она станет очень милой, когда ляжет вон туда на пол, обещаю тебе. – Он ухватился за рубашку. – Подними руки.

Зевс всемогущий, как же она красива! Милые маленькие грудки – хотя, кажется, не такие маленькие, какими были тогда, в их первую ночь. Может, это один из признаков ее положения? Выпуклые бедра, нежная округлость живота… Он положил руку на то место, под которым рос его ребенок. Его дитя. Обладать Кейт и ребенком… О таком счастье Алекс даже не мог мечтать.

Он снова улыбнулся. Ах, были бы у него только такие проблемы… Алекс наклонился и дотронулся кончиком языка до ее соска. Она вскрикнула и схватила его за плечи.

Алекс уложил Кейт на кровать и лег рядом. Кейт потянулась к нему, но он отодвинулся.

– Не так скоро, любовь моя.

Кейт снова потянулась к нему. Неужели он не видит, как она хочет его?

– Да, Алекс. Сейчас. Я хочу тебя сию минуту.

– Скоро, обещаю, но не сию минуту.

Он покрыл Кейт поцелуями. Она раздвинула ноги, прогнулась. Ах, он наконец добрался до сосков. Они были такие налитые и твердые. Алекс касался языком то одного, то другого, потом начал их посасывать.

Это было хорошо – это было дивно, но недостаточно.

– Прошу тебя, Алекс…

Она готова умолять, плакать, кричать – все, что угодно, только бы он вошел туда, где она более всего в нем нуждалась.

Он отпустил ее руки и теперь мог ласкать груди; губы его наконец двинулись ниже, и Алекс задержался, чтобы поцеловать живот Кейт.

– Как ты думаешь, это мальчик или девочка?

– Что? – Впервые с того момента, как она узнала о своей беременности, Кейт не думала о ребенке. – Не знаю.

Кейт попыталась ощутить тепло материнского чувства, но безуспешно – ею овладела страсть.

– Мы не могли бы поговорить об этом позже? Я безумно хочу тебя.

Она приподняла бедра. Алекс рассмеялся. На губах у него появилась прямо-таки волчья улыбка, и он снова опустил голову. Сдвинул ее с живота Кейт…

– Ой! – вскрикнула она и села – уж слишком острым было ощущение.

– Что? Тебе понравилось?

Его язык коснулся самого чувствительного маленького местечка у нее между ног.

– Да. О да!

Кейт снова легла и раздвинула ноги шире.

Алекс подсунул руки ей под ягодицы и слегка приподнял ее. Его язык двигался деликатно, как бы провоцируя ощущения.

Кейт была готова взорваться, готова умереть. Она была готова…

– Алекс! О, прошу тебя…

– Кейт… – В голосе у него, как ей показалось, прозвучало почти то же отчаяние, которое испытывала она. – Да. Вот сейчас.

Она раздвинула бедра, и Алекс вошел в нее.

– Ах! – Она вздрогнула, когда Алекс распростер ее, а потом начал двигаться. – Алекс. Ах! Ох! Алекс, ох!

Кейт, ухватив его за бедра, содрогалась от пронизывающих ее ощущений. В какой-то момент Алекс замер и Кейт ощутила теплое истечение семени.

Они оставались в таком положении несколько минут: он – тяжело навалившись на нее, она – крепко прижимая его к себе.

Одиночество всех лет ее замужества и год вдовства остались позади, миновали.

Алекс перелег на бок и обнял Кейт:

– Это было хорошо.

– Не то слово. Это было чудесно. Ты восхитителен.

Алекс усмехнулся.

– Что, слишком хорош для старика?

– Не так уж ты стар. – Кейт погладила бедро Алекса. – И скоро станешь отцом.

– Да. Мужем и отцом.

– Разве я уже сказала, что выйду за вас замуж, сэр?

Алекс поднял бровь.

– Ладно, я не уверен, что эти уста… – Он поцеловал ее в губы. – … сказали «да», но это вот местечко… – Он приподнял бедра и указал на ее промежность. – … определенно дало согласие на брак. Вы намерены оспаривать это, мадам?

– Н-нет.

– Теперь я понял, что мне следует удерживать вас в этой постели до тех пор, пока не получу вашего полного и безусловного согласия. – Он провел рукой по спине Кейт, затем помассировал ягодицы. – Мне представляется, что у этих стариковских мозгов есть еще в запасе убедительные аргументы. Как ты думаешь?

– Я думаю, что мне очень хочется… – Кейт пришла в восторг, заметив, как вспыхнули глаза у Алекса. – Мне очень хочется, чтобы меня убеждали.

* * *

– Немедленно позовите сюда леди Грейс, любезный. Сообщите ей, что приехал ее отец.

О нет. Грейс замерла на месте, ощутив внезапную пустоту где-то под ложечкой. Только не папа! Что он здесь делает? Он взывает достаточно громко, чтобы перебудить весь дом. Она поспешила спуститься с лестницы, чтобы прийти на выручку дворецкому лорда Моттона.

– Все в порядке, мистер Уилкс. Я к услугам лорда Стандена.

– Грейс, – обратился к ней папа, – укладывай вещи. Ты уезжаешь.

– Привет, папа! Зачем вы приехали?

Каким образом отец узнал, что она гостит в имении лорда Моттона? Ведь она ему намеренно не написала об этом.

– Затем, чтобы увезти тебя домой, разумеется. Укладывай вещи.

Грейс с трудом сдерживала гнев.

– Но, папа, праздник еще не кончился.

– Для тебя кончился. Мы уедем немедленно, как только ты будешь готова. Надеюсь, ты набрала с собой не слишком много нарядов.

Неужели у всех свидетелей их разговора не нашлось занятия поинтересней? Девицы Аддисон слушали разинув рты, и очень напоминали выброшенных на берег рыб.

– А как быть с тетей Кейт? Я думаю, она еще спит.

Кажется, папа заскрежетал зубами?

– Пусть себе спит. Она приехала сюда не с нами. – Он сердито фыркнул. – Ее опека над тобой кончилась. Надеюсь, она не потребует оплатить свою деятельность в качестве дуэньи, поскольку исполняла свои обязанности из рук вон плохо.

Как смеет папа столь пренебрежительно отзываться о тете Кейт? Грейс не желала уезжать до тех пор, пока не наступит ясность в ее отношениях с лордом Доусоном. Она поедет домой и выполнит волю отца, но лишь после окончания праздника. Не теперь. Ей необходимы эти последние несколько дней свободы.

Хоть бы все' те, кто глазеет на нее сейчас, убрались отсюда в гостиную для завтраков или в парк. Тогда она могла бы восстать против требования отца о немедленном отъезде домой с той же решительностью, с какой настояла на своем отъезде в Лондон. Но спорить с ним прилюдно…

Возможно, поездка в Лондон оказалась не слишком удачной затеей. Ее жизнь была куда более простой до того, как она попала в город.

– Папа, откуда вы узнали, что мы здесь? Отец сердито насупился.

– Оксбери написал мне. Этот человек настоящий осел, но по крайней мере сообразил сообщить мне, что моя дочь водит компанию с Уилтоном. В отличие от моей окаянной сестрицы, которая об этом и не подумала.

– Вы до сих пор не расстались со своей неприязнью, папа? Скандал с леди Харриет произошел более тридцати лет назад.

Губы отца сжались в тонкую прямую линию, уголки рта побелели, а ноздри раздулись.

– А откуда вам известна эта история, мисс? Я вам ее не рассказывал. В этом я уверен.

– Я…

– Что здесь происходит? – Лорд Доусон обошел близняшек, поднялся по лестнице и остановился рядом с Грейс. – Этот человек докучает вам, Грейс?

Грейс поспешила закрыть глаза. Могло ли случиться нечто худшее? Дэвид, казалось, готов был ударить папу, а тот вроде бы тоже собирался пустить в ход кулаки. Такое, конечно, стало бы редчайшим шоу: парочка джентльменов вступает в драку на лестничной площадке в доме лорда Моттона, и в этой драке побитым, несомненно, окажется ее отец.

Ей стало трудно дышать. Она почти забыла это ощущение надвигающихся на нее стен, ощущение, что она в ловушке и совершенно беспомощна. Она не испытывала этого чувства со времени бала у герцога Олворда, с того времени как познакомилась с лордом Доусоном. Но теперь всему конец.

Она вздохнула.

– Нет, все хорошо, лорд Доусон. – Ха! Примерно так же хорошо, как солнечный день в аду. – Этот человек – мой отец, лорд Станден. Папа, это лорд Доусон.

Дэвид удивленно поднял брови, затем улыбнулся и протянул руку.

– Примите мои извинения, Станден. Я не разобрался в произошедшем.

– Я велел тебе собираться, Грейс, – приказал Станден.

Дэвид нахмурился.

– А теперь посмотрите-ка сюда…

Грейс удержала его отчаянным жестом от продолжения. К толпе гостей присоединились даже лорд и леди Килгорн, а также леди Уордем. Отвратительные сестрички Аддисон ловили каждое слово, чтобы потом разнести по всему свету.

Знать бы ей некое волшебное заклинание, которое помогло бы ей испариться, исчезнуть отсюда! Ей надо было идти собирать вещи, как только она увидела отца. Сделай она это, уже сидела бы в его карете. Ведь приняла же она решение уехать домой сразу после окончания праздника? Не такая уж это трагедия – уехать немного раньше.

– Все в порядке.

Грейс сделала глубокий вдох. Ей становилось плохо, когда она не могла дышать свободно. Ей не было страшно. Ей было стыдно. И до крайности неприятно оставаться центром внимания.

– Я уезжаю…

– Лорд Станден! – Мисс Смит выскочила из гостиной. Попугай восседал у нее на плече, на своем привычном месте. – Как мило, что вы заглянули к нам! Идемте в красную гардеробную, и я принесу вам чаю. Простите, что не встретила вас и не поздоровалась. – Она слегка нахмурилась. – Но я знать не знала, что вы собираетесь приехать.

– Чай! Зачем чай? Парень хочет эля!

Папа уставился на Тео и перевел взгляд на мисс Смит.

– Я здесь не по долгу службы, мисс Смит. Благодарю вас за любезное предложение, однако я пробуду здесь ровно столько времени, сколько понадобится моей дочери, чтобы уложить свои вещи.

Он еще раз ожег Грейс негодующим взглядом. Терпение его было на исходе.

– Ах вот оно что. – Мисс Смит несколько раз растерянно моргнула. – Но ведь праздник еще не окончен. – Она обратилась к Грейс: – Вы хотели бы уехать прямо сейчас, дорогая?

– Нет. То есть, извините, да. – Грейс снова набрала воздуха в грудь и пояснила: – За мной приехал отец. Он считает, что мне пора возвращаться домой.

Нет! Дэвиду захотелось хорошенько встряхнуть Грейс. Что с ней происходит? Куда девалась пылкая женщина, которая так смело спорила с ним, настаивала, чтобы они вместе нашли способ свести в этом доме Алекса и леди Оксбери? Где та девушка, которая добилась того, чтобы он непременно встретился со своей бабушкой? Грейс словно подменили.

Ясно, что это дело рук Стандена. Дэвид готов был задушить проклятого ублюдка.

– Праздник не окончен! – Тео задрал голову как можно выше и посмотрел на графа одним глазом. – Он испортил игру!

Станден побагровел и сжал кулаки, словно был на волосок от того, чтобы схватить попугая мисс Смит и свернуть ему шею.

– В чем затруднения, тетя Уинифред? – Лорд Моттон вышел из своего кабинета и окинул взглядом собравшихся на лестничной площадке. – Привет, Станден! Вы только что приехали?

– Да. И собираюсь уехать, как только моя дочь уложит свои вещи. – Станден повернулся к Грейс. Ноздри у него раздувались. – Лошади застаиваются из-за тебя, Грейс.

– Но наш домашний праздник еще не закончился. – Моттон улыбнулся. – Почему бы вам не присоединиться к нам, Станден? Уверен, мы найдем для вас комнату.

Мисс Смит многозначительно кашлянула.

– А, значит, у вас есть свободные комнаты? – воскликнул лорд Килгорн, и в голосе его зазвучали угрожающие нотки.

Моттон бросил взгляд на свою тетушку.

– Вы готовы ответить на этот вопрос, тетя Уинифред?

Мисс Смит одарила лорда Килгорна сияющей улыбкой.

– Свободные комнаты, милорд?

– Именно.

Мисс Смит посмотрела на лорда Стандена.

– Видите ли, возможно, и найдется одна, но с известной оговоркой.

Лорд Килгорн вскинул бровь.

– С известной оговоркой?

– Да. Вам понятно, как это бывает?

Лорд Килгорн покачал головой:

– Не совсем.

Мисс Смит продолжала улыбаться.

– А, да, полагаю, это в той или иной степени сложно.

– Мадам. – Лорд Станден словно откусывал каждое слово. – Не стоит хлопотать. Я не останусь. – Он почти крикнул Грейс: – Немедленно собирай вещи!

– Да, папа.

– Но…

Дэвид постарался подавить охватившую его панику. Он не собирался отпускать Грейс без борьбы. Он не мог допустить, чтобы она уехала. Да, она вчера отклонила его предложение, но он почувствовал сожаление и горечь в ее ответе. Она полюбила его, он это понимал. Ей нужно было преодолеть свои сомнения, в чем бы они ни заключались. И он рассчитывал за несколько дней переубедить ее. Нельзя, чтобы она уехала прямо сейчас.

Станден побелел от ярости. Дэвиду было на это наплевать – он не боялся графа. Его останавливал только взгляд Грейс. В глазах у нее были мольба и страдание. Она не хотела, чтобы он сказал лишнее, и он сохранил спокойствие, дабы разговор не перешел границы допустимого. Грейс поблагодарила его беглой улыбкой и поспешила наверх.

После ее ухода любопытствующие разошлись. Дэвид бросил взгляд на близняшек Аддисон. Они вроде бы намеревались привязаться к нему, но, к счастью, переменили планы и направились в музыкальный салон. Если Грейс в самом деле уедет, ему придется быть экстраосторожным с этой парочкой.

Черт, если Грейс уедет, он тоже не останется здесь. Вернется в Лондон.

– Почему бы вам не пройти в мой кабинет? – предложил Моттон. – Так вам гораздо удобнее будет дожидаться.

– Мне и здесь вполне удобно.

– И тем не менее…

Моттон посторонился, пропуская Стандена в кабинет. Граф вошел туда с явной неохотой. Как только дверь за ним захлопнулась, Дэвид помчался вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он быстро миновал холл и постучался в дверь комнаты Грейс. При обычных обстоятельствах он не позволил бы себе подобной дерзости, но чрезвычайные обстоятельства требовали чрезвычайных действий, и, к счастью, гости либо еще спали, а если нет, то уже поднялись наверх. Ни одной сплетницы не видать поблизости.

– Милорд. – Мария отворила дверь. – Пожалуйста, войдите и попробуйте, если сможете, вразумить миледи.

Грейс резко обернулась.

– Лорд Доусон! Что вы здесь делаете?

Дэвид вошел в комнату и закрыл за собой дверь. У него не было времени на пустые разговоры.

– Грейс, не уезжайте.

Грейс прятала от него глаза, заталкивая в чемодан свои платья.

– Я должна уехать. Папа здесь.

– Нет, не должны. Вы совершеннолетняя. Отец не может требовать от вас повиновения.

Она подняла на него глаза.

– Дело не в повиновении. Я люблю отца. И не хочу причинять ему боль.

– А как же я? – Отчаяние победило гордость. – Вам безразлично, что вы причиняете боль мне?

Она выпрямилась и отбросила с лица непослушные локоны.

– Разумеется, не безразлично, однако вы это переживете.

Господи милостивый! Ее слова для него словно острый нож в сердце.

– Как вы можете такое говорить? Как можете пренебрегать моими чувствами?

– Сколько времени мы с вами знакомы, лорд Доусон? Несколько недель?

– Да, но…

– Что может человек по-настоящему почувствовать, точнее, узнать о другом человеке за такое короткое время? Да, возникает влечение. Вас влечет ко мне. При иных обстоятельствах этого было бы достаточно. Но таковы обстоятельства. Какими сложились за долгую историю отношения между нашими семьями. Этим нельзя пренебречь. И мистер Паркер-Рот ожидает встретить меня у алтаря. – Она закрыла чемодан. – Вы встретите другую девушку, которая понравится вам так же или даже больше, чем я. И забудете меня.

– Никогда.

Дэвид судорожно сглотнул. Он наконец понял, что должен был почувствовать его отец, столкнувшись с угрозой потери любимого. Да будь они прокляты, светские условности и репутации! Дэвид заберет с собой Грейс прямо сейчас и увезет в Гретна-Грин, если она захочет.

Но она не хотела. Она не испытывает к нему такого же сильного чувства, какое он испытывает к ней.

Дэвид также понял теперь, что пережил Станден, когда леди Харриет предпочла ему его, Дэвида, отца; понял, что эта боль терзала его все время его женатой жизни, в том числе детства Грейс и далее, год за годом, вплоть до дня нынешнего.

– Ваш отец не смирился с уходом от него леди Харриет.

Грейс уставилась на него, слегка приоткрыв рот, как если бы его утверждение застало ее врасплох. Неужели она решила изменить точку зрения?

Нет. Она покачала головой, и на лицо ее вернулось то же твердое, жесткое выражение, которое появилось, когда Дэвид вошел в комнату.

– Обстоятельства отнюдь не те же самые. – Грейс чуть заметно улыбнулась. – Если кто и находится в положении моего отца, так это Джон Паркер-Рот. Окажись я настолько безумной, чтобы сбежать с вами, ему/пришлось бы стоять в одиночестве перед церковью, брошенным, как и мой отец.

Дэвид почти не питал сострадания к мужчине, который за все время ухаживания ни разу не поцеловал Грейс.

– Но любит ли вас этот ваш Паркер-Рот, Грейс? Видимо, вы ему нравитесь, он может считать вас удобной и надежной спутницей жизни в браке, но, повторяю, любит ли он вас? Болен ли он вами, мечтает ли о вас? Вздрагивает ли у него сердце, когда он видит вас? Радуется ли он, услышав ваш голос, ждет ли он с нетерпением вашей улыбки?

Дэвид стиснул зубы. Хватит нести вздор и строить из себя дурака. Он не в состоянии заставить Грейс любить его. Любовь – это дар, вручаемый по доброй воле, свободно.

Грейс прикусила губу и снова посмотрела на него. Дэвиду почудилось, будто в глазах у нее промелькнуло сомнение. Он уже готов был раскрыть ей свои объятия, но Грейс покачала головой и отвернулась.

– Отец ждет меня, лорд Доусон. Думаю, вы поняли, насколько он нетерпелив. Мне пора.

– Очень хорошо. – Ее отказ причинил Дэвиду невыносимую боль, однако он не желал показать, насколько страдает и протянул руку. – Желаю вам всего наилучшего, леди Грейс.

Она вложила в его ладонь свою маленькую руку.

– Желаю вам того же, милорд.

Не ошибся ли он, ощутив, что пальцы Грейс дрожат, верно ли, что глаза ее повлажнели? Прежде чем он успел убедиться в этом, Грейс ушла, беззвучно притворив за собой дверь.

Мария встала перед ним, уперев руки в бока, и, смерив Дэвида взглядом с головы до ног, издала гортанный звук, который говорил поистине о многом.

– Ох, милорд, а я-то думала, что у вас в черепной коробке и вправду кое-что есть.