Текст книги "Облака мечтаний"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Скотч со льдом и еще один бокал для леди, – приказал Конрад подошедшему официанту. – Джорджия, я все-таки не могу примириться с мыслью, что мне предстоит завтра улететь без тебя.

Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела.

– Знаешь, я не умею произносить красивые речи, поэтому скажу коротко и просто: выходи за меня замуж.

Господи, он говорит об этом так, словно предлагает выбрать пару обуви, печально подумала Джорджия.

– Надо было быть круглым идиотом, предложив тебе снять квартиру поблизости от меня. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме, но как жена. Извини, если я оскорбил тебя. Слава Богу, я сообразил вовремя и еще не поздно все поправить.

Он улыбнулся, явно довольный тем, что выговорился, что все признания позади и теперь можно спокойно допить свое виски.

– Ты ничем не оскорбил меня, предложив поселиться рядом на квартире, – грустно сказала Джорджия. – Чем ты действительно оскорбил меня, так это тем, что предложил стать твоей женой женщине, которую не любишь. Поэтому я отвечу тебе отказом.

– Я не говорил, что не люблю тебя, – всполошился Конрад. – Я только сказал, что не знаю, люблю или нет.

– Если ты надумаешь делать еще кому-нибудь предложение, мой тебе совет: сначала узнай.

– Джорджия! – взмолился Конрад. – Мне уже тридцать пять лет, и я никому еще не делал предложения. Ты первая.

– Неужели ты не понимаешь, что наш роман закончен. Закончен, так и не успев по-настоящему начаться. Честно говоря, я вообще жалею, что…

– Вам повторить?

Она не заметила подошедшего официанта.

– Да, пожалуйста. Двойную порцию. – Конрад протянул ему пару банкнот и, обращаясь к Джорджии, воскликнул: – А я не хочу, чтобы наш, как ты его называешь, роман закончился. Я никогда еще не любил женщину и не знаю, что это такое. Знаю только одно – ты заставляешь трепетать мое сердце так же, как оно трепещет при появлении из океанских волн огромного голубого кита, вздымающего облако пены. Глядя на тебя, я испытываю такое же ощущение радости и счастья, какое испытываю, любуясь выскакивающими из воды дельфинами. Ты опасна, как ураган в открытом море, и непредсказуема, как эхо песен, которые поют, опускаясь в океанскую бездну, киты. Мысль о том, что я могу потерять тебя, причиняет мне такую же боль, какую я чувствовал, глядя на умирающего кита, выброшенного безжалостной бурей на песчаный берег.

Онемевшая от удивления Джорджия слушала самое поразительное признание в любви, какое можно только себе представить.

– Извини, Джорджия. Это единственный язык, который я знаю. Я не умею объясняться с помощью серенад и красных роз. Честно говоря, мне вообще не нравятся красные розы, – с виноватым видом признался Конрад.

Официант поставил на стол бокал виски, но Конрад к нему даже не притронулся.

– Выходи за меня, Джорджия. Вот увидишь, наш брак будет удачным. Наша встреча в пустыне не была случайной. Это судьба. Может быть, мы еще будем благодарить мистера Брукса за его проделки, – криво усмехнулся он.

Джорджия залпом опрокинула остатки водки. Она знала, что будет ненавидеть себя за то, что сейчас собирается сделать, но не сделать этого она тоже не может.

– О, Конрад! Твой язык восхитителен, – вырвалось у нее. – Я не заслуживаю таких признаний, но и выйти за тебя замуж тоже не могу. По очень простой причине: я не люблю тебя. А теперь извини, мне надо подняться к себе наверх, чтобы уткнуться лицом в подушку и выплакаться.

– Кажется, нам надо проститься. – Конрад встал, бледный от волнения.

– Я не уеду из мотеля до утра, потому что не хочу уезжать, не повидав Агги. До утра и спокойной ночи.

Утро следующего дня надолго осталось в памяти Джорджии как худшее утро в ее жизни. Она приняла душ, думая о том, что теперь у нее не скоро появится возможность вымыться, натянула на себя старые джинсы и темно-зеленую рубашку, зачесала назад волосы. Всю новую одежду, купленную несколько дней назад в дорогах бутиках, Джорджия бросила в мусорную корзину. Когда Агата постучала в дверь, она была полностью готова.

– Доброе утро, Агги, – с улыбкой приветствовала она девочку. – Пойдем завтракать?

Чтобы не огорчать ребенка, Конрад за завтраком тоже старался казаться веселым, но темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он провел бессонную ночь. Сама Джорджия выглядела не лучше, ибо никакой душ не может полностью смыть с лица женщины следы слез.

Только когда они поднялись в свой номер, Конрад сообщил дочери, что Джорджия с ними не летит.

– Этого не может быть, – решительно заявила Агги, протягивая ей своего любимого медвежонка. – На, возьми, только лети с нами.

– Не могу, дорогая. Ведь я приехала сюда специально, чтобы пожить в пустыне, вот туда мне и надо вернуться.

– А я хочу, чтобы ты с нами полетела, – упрямо твердила девочка, – потому что ты мне нравишься.

Джорджия чувствовала, что, если ребенок скажет еще хоть одно слово, она не устоит.

– О тебе будет заботиться Конрад. Ты начнешь ходить в школу, – слабо защищалась она. – Я, пожалуй, пойду. Мне предстоит сегодня долгий путь.

– Мой адрес и номер телефона. – Конрад протянул ей конверт. – Я хотел бы получить твой номер тоже.

– Но я еще не скоро попаду домой.

– Джорджия, пожалуйста!

Она быстро набросала на фирменном конверте мотеля все свои данные и молча протянула его Конраду.

– Счастливо вам долететь.

Пятнадцать минут спустя Джорджия расплатилась и уехала из мотеля. Уехала от мужчины, который вернул ее к жизни, от ребенка, который всего за два дня сумел найти место в ее сердце.

Сев за руль, она включила зажигание и резко нажала на педаль газа. Машина рванула с места и скрылась за поворотом.

11

Прошла уже целая неделя с тех пор, как Джорджия вернулась на свою стоянку в пустыне. Первые три дня она делала все возможное, чтобы только не думать о Конраде. Днем ходила до изнеможения, а вечерами читала, пока не начинали слипаться глаза. Но если в дневное время она еще могла контролировать свои мысли, направляя их в нужное русло, то по ночам сделать это было невозможно, и поэтому почти каждую ночь ей снился Конрад.

Некоторые из снов были эротическими, и тогда она просыпалась горящая от желания близости с мужчиной, которого сама же и отвергла. Другие пугали ее. Такие, как шторм на море, во время которого волны смывают Конрада с палубы и никто не приходит ему на помощь. Или о том, как она сама запутывается в рыболовецкой сети и начинает тонуть, а Конрад спокойно проплывает мимо, даже не пытаясь ее спасти.

На четвертый день Джорджия поняла: надо что-то делать. Дойдя до шоссе, она села в автомобиль и поехала в Пуэбло.

– Врач Энтони Блейн на приеме и сейчас подойти не может, – ответила ей по телефону секретарша приятеля Конрада.

Полчаса спустя ей все-таки удалось до него дозвониться и они договорились встретиться в кафе, чтобы вместе пообедать.

– Рад вас снова видеть, – с улыбкой приветствовал ее Энтони. – Когда улетел Конрад?

Вместо ответа Джорджия прижала к груди меню и разрыдалась.

Вопреки ее ожиданиям, Энтони не кинулся ее успокаивать. Он спокойно вынул из кармана чистый платок и протянул его ей, одновременно сделав знак официанту. Пока обескураженная Джорджия приводила свои глаза в порядок, он успел сделать заказ с видом человека, которому приходилось быть свидетелем еще и не таких драм.

– Конрад просил меня выйти за него замуж, – выговорила наконец Джорджия.

– Это хорошо, – одобрил новость Энтони.

– А еще он не любит красные розы, – снова всхлипнула она.

– Я так понимаю, это ваш любимый цвет, – сочувственно заметил Энтони. – Такое несовпадение вкусов может стать непреодолимым препятствием на пути к семейному счастью.

– Вы не знаете основного. У него есть семилетняя дочь, – выложила свой главный козырь Джорджия.

– Вот это уже серьезно, – признался Энтони. – И вы из-за этого полезли в бутылку?

– Нет, не из-за этого, – начала злиться на него Джорджия.

– Во всяком случае, вы удрали поджав хвост, не так ли? Что с вами, Джорджия? Вы что, не любите детей?

– Я очень их люблю, – обиженно ответила она, стараясь выглядеть достойно, насколько это вообще возможно при ее покрасневших от слез глазах и вспухшем носе.

– Вам с Конрадом плохо в постели?

– Если вы имеете в виду секс, то он у нас не просто хороший, он восхитительный, – еще больше покраснев, призналась Джорджия.

– Тогда почему вы не сворачиваете палатку и не покупаете билет до Массачусетса? Мой друг явно влюблен в вас по уши. Ловите счастье.

– Это вы так считаете, а вот сам Конрад так и не признался мне в любви.

– Он сделал гораздо больше: предложил вам стать его женой. На моей памяти он никому не делал предложения. Поймите, нередко дела бывают красноречивее слов. Вы сами-то любите его? Если нет, то к чему весь этот разговор.

– Я не знаю. – Слезы снова потекли из ее глаз. – Конраду я сказала, что не люблю, но взгляните на меня. Я стала развалиной. За последние дни я выплакала столько слез, что если бы ими полить персиковое дерево, то оно зацвело бы даже в пустыне.

– Я долго верил, что антиподом любви является ненависть, пока не понял, что на самом деле это безразличие. Не похоже, Джорджия, что Конрад вам безразличен.

Официант поставил перед ними по салату из шпината и плетеные корзиночки с хрустящими французскими булочками. К своему удивлению, Джорджия вдруг почувствовала, что голодна. Какое-то время оба ели молча. Потом Энтони начал рассказывать.

– Знаете, Джорджия, однажды мы с Конрадом поехали вместе в Нью-Йорк на встречу выпускников нашего класса и он свозил меня в приют, в котором вырос. Одна из сестер, кажется сестра Амелия, скончалась и должна была состояться похоронная месса.

– Он очень любил Амелию, – заметила Джорджия.

– Так вот, были мы там недолго, но я успел понять, что сестры-монашки очень добрые люди, делающие все, что в их силах. И все-таки это типично казенное заведение. Стены были покрашены дешевой немаркой краской, спальни выглядели, как бараки, столовая почти не отапливалась, а дело было в феврале, и на улице стоял холод. Но главное другое. Там негде уединиться. Вы все время на людях, на виду у всех. Конрад прожил в таких условиях шестнадцать лет. При этом он не знал своих родителей, не знал, что такое семья. После этого нет ничего удивительного, что он выбрал профессию, позволяющую ему жить и работать в полном одиночестве. Вот почему ему так трудно признаться даже самому себе в том, что он любит вас, и еще труднее выразить это словами.

– А теперь, извините, мне пора, – вставая из-за стола, сказал Энтони. – Через десять минут ко мне придет пациент. Пришлите приглашение на вашу свадьбу.

Он улыбнулся и поцеловал Джорджию в щеку.

– Вы большой оптимист, – с сомнением заметила она, но глаза ее заметно повеселели.

– Жизнь коротка, любовь встречается нечасто. Желаю удачи!

– Огромное вам спасибо. Вы так нам помогли!

– Для Конрада я бы еще и не такое сделал.

С этими словами он откланялся. Как много можно узнать о человеке по его друзьям, подумала Джорджия, оставшись одна. Энтони – замечательный друг.

Вернувшись в пустыню, она не стала в тот же день сворачивать свой лагерь. Подсознательно Джорджия чувствовала, что Конраду и Агги надо дать еще время побыть вдвоем, да и ей самой необходимо все хорошо обдумать.

В течение многих лет она обманывала себя, полагая, что идеалом семейной жизни является та, которую она видела в доме своих родителей. Мирная и тихая, как деревенский пруд.

Конрада можно было сравнивать с чем угодно, только не с прудом. Он скорее напоминал бурный океан с массой подводных течений и неизведанных глубин. Пустыня, которую она так полюбила, тоже больше похожа на океан, а не на пруд. Так что в их отношении к жизни, несомненно, немало общего.

Утром Джорджия уложила в рюкзак свои вещи и выехала в Пуэбло. Оттуда первым делом она позвонила родителям, жившим, как и Конрад, в Массачусетсе совсем неподалеку от его городка, и предупредила их о своем приезде.

Отец встретил ее в аэропорту, мать на пороге дома. Вот оно, ее родовое гнездо. Дом был выкрашен в голубой цвет. Под белыми окнами росли виноградная лоза и кусты роз, некоторые из которых еще цвели. За цветами ухаживала ее мать, Кора. Отец, Роналд, выращивал на заднем дворе на грядках овощи. Ну просто образцовый дом из журнала «Дружная семья», подумала Джорджия, выходя из машины.

Ее мать, уже немолодая женщина с седыми кудряшками, еще сохранила привлекательность. Отец, который был немного постарше, выглядел как настоящий джентльмен. Он был преисполнен чувством собственного достоинства.

За обедом – давно она не ела таких вкусных домашних блюд – говорили о всякой ерунде, но все равно было так приятно себя чувствовать в родных стенах.

– Ты выглядишь хорошо отдохнувшей, – заметил отец, принимая из рук жены чашку кофе. – Никогда не понимал, как это можно отдыхать в таком диком и негостеприимном месте, как пустыня, но на тебя каждый раз она действует благотворно.

– Я познакомилась с одним мужчиной, – сообщила Джорджия, – и мне хотелось бы кое-что спросить у вас.

– Конечно, дорогая, – улыбнулась Кора. – Надеюсь, он прекрасный человек и достоин тебя?

– Я бы не стала характеризовать его как прекрасного человека, – уклончиво заметила Джорджия.

– По крайней мере, он хорошо к тебе относится? – жестко поставил вопрос Роналд, протирая очки одним из безукоризненно чистых платков, которые каждую неделю наглаживала его жена.

Джорджии не хотелось говорить о Конраде. По крайней мере, сейчас.

– Я всегда мечтала иметь такую семью, какую создали вы, мои родители, – робко начала она. – Именно поэтому я так долго оставалась с Эндрю. С ним было очень легко, и мы никогда ни о чем не спорили. Вы женаты уже тридцать три года, из которых я прожила с вами около восемнадцати и ни разу не слышала, чтобы вы поругались.

Кора и Роналд смущенно посмотрели друг на друга.

– У вас бывали когда-нибудь стычки, доходившие до настоящего скандала?

– Скандалов между нами никогда не было, – улыбнулась Кора.

– У нас случались разные точки зрения, – дипломатично выразился Роналд.

– Спорили, орали друг на друга, но не больше, – подтвердила жена.

– Почему же я ни разу не слышала этого?

– Потому что мы не ссорились в твоем присутствии, – снисходительно, как маленькой, объяснила Кора.

– Видишь ли, когда твоя мама забеременела, – добавил Роналд, – мы сразу договорились никогда не повышать голоса в доме.

– Удивительно, как вам удалось так долго соблюдать эту договоренность. Мы же с Конрадом – его зовут Конрад – непрерывно ссоримся, орем друг на друга, подсмеиваемся друг над другом. Какой-то кошмар!

– Роналд! Налей мне, пожалуйста, вина, – попросила мужа Кора, удивив этим Джорджию. Она знала, что мать крайне редко употребляет алкоголь. – Я никогда тебе раньше этого не говорила, – Кора подняла бокал, – но ты уже не ребенок, и я признаюсь, что мне очень хотелось бы, чтобы ты вышла замуж за порядочного человека.

Вот оно что! Значит, все эти годы мать переживала, что дочь никак не найдет своего семейного счастья.

– Конрад – прекрасный человек, – сказала Джорджия.

– Дай-то Бог! – порадовался за нее Роналд. – Честно говоря, мне никогда не нравился твой Эндрю. Ты уж извини, какой-то он ни рыба ни мясо.

– Извиняю. О Конраде вы такого не скажете, – заверила их Джорджия.

– Мои родители, твои бабушка и дедушка… ты их не можешь помнить, они умерли, когда тебе было два года… – начала рассказывать Кора. – Так вот, они беспрерывно ссорились, кричали, бросались друг в друга вещами, без конца спорили, начиная с того, что приготовить на обед, и кончая тем, где кого похоронить. Я ненавидела их за это.

Глаза пожилой женщины наполнились слезами.

– О, мама! – Джорджия нежно погладила руку матери.

– Если бы все это происходило сегодня, то они скорее всего бы развелись. – Кора крепко сжала пальцы дочери. – Но в те времена это было не таким легким делом. – Гордо подняв голову, она с присущим ей чувством собственного достоинства продолжала: – Как только я достигла возраста, когда начинают задумываться о замужестве, я поклялась, что никогда мои дети не увидят семейных ссор. Если нам с мужем будет необходимо выяснить отношения, сказала я себе, мы будем делать это за закрытыми дверями.

– Роналд поддержал меня в этом. – Она промокнула глаза платком. – Вот почему ты никогда не видела нас ссорящимися. Мы сделали что-нибудь не так, дорогая?

– Господи, что ты говоришь! – Джорджия вскочила со стула и, обняв мать за плечи, прижалась щекой к ее лицу. – У меня было чудесное детство, за которое я вам бесконечно благодарна. Это лучший подарок, какой только родители могут сделать своим детям.

Она замолчала и после паузы неуверенно спросила:

– А как насчет секса?.. Я никогда не замечала в доме того, что…

– Какие, однако, ты задаешь вопросы… – Кора нахмурилась, ее предки были пуританами, одними из первых поселенцев Новой Англии.

Роналд не сказал ничего. Вместо этого он подошел к жене, поднял ее со стула и крепко поцеловал в губы. Для шестидесятилетнего мужчины, женатого уже тридцать три года, это был весьма пылкий поцелуй.

– Я ответил тебе на твой вопрос, дочка? – улыбаясь, спросил он.

– Девочка моя, секс тоже должен быть за закрытыми дверями, – добавила мать.

– Спасибо вам, дорогие родители, за откровенность, – рассмеялась Джорджия. – Вы полностью ответили на мой вопрос.

– А теперь расскажи, дочка, о твоем женихе, – предложил отец. – Как его зовут, чем он занимается, сколько ему лет?

Джорджия начала рассказывать и обнаружила, что получает удовольствие, говоря о Конраде. Она опустила некоторые подробности, касающиеся их интимных отношений, но сказала о главном – об Агате.

– Это большая ответственность. – Отец с сомнением покачал головой.

– Я готова взять ее на себя, – сказала Джорджия, – если, конечно, он сам не передумал взять меня в жены. Я отказалась поехать с ним сразу и осталась на неделю в пустыне. Может быть, он за это время нашел кого-нибудь получше меня.

– За неделю? – удивилась Кора. – Ну, если это и случилось, то слава Богу, что вы не успели пожениться. Зачем тебе такой? Как бы то ни было, привози его к нам познакомиться. И Агги, разумеется, тоже.

– Я боюсь до смерти появиться на пороге его дома, – призналась Джорджия.

– Чепуха! – возмутилась мать. – Если он наполовину так хорош, как ты его описала, он должен ждать тебя с замиранием сердца и распростертыми объятиями. В любом случае, позвони ему сначала.

– Не могу, – призналась Джорджия. – Лучше я постучу в дверь и посмотрю, с каким лицом он мне ее откроет. Тогда сразу все станет ясно.

– Детка, а что, если тебе поехать к Конраду на моей машине? – предложила Кора. – Роналд, дорогой, мы ведь несколько дней обойдемся одной машиной?

– Разумеется. Твое здоровье, девочка! – поднял бокал отец.

На следующий день Джорджия отправилась с матерью в магазин. Она сознательно не торопилась к Конраду, потому что хотела приехать вечером, когда ребенок будет уже спать.

Кора Макмиллан, как любая женщина, обожала делать покупки. Она убедила дочь купить черную шерстяную юбку и эффектный черный свитер с зелеными и оранжевыми нашивками, прекрасно сочетавшийся с цветом ее волос и глаз.

– Я уже в третий раз покупаю новую одежду, чтобы придать себе смелости, – призналась она матери. – Надо скорее заканчивать этот роман, иначе он разорит меня.

– Не можешь же ты явиться к любимому мужчине в этих пропыленных туристских штанах, – улыбнулась Кора.

– Почему ты решила, что я влюблена? Я сама еще не знаю.

– Потому что видела, какое у тебя вчера было лицо, когда ты рассказывала о нем.

После обеда Джорджия загрузила свои вещи в машину матери, поцеловала родителей на прощание и тронулась в путь. Отъезжая от дома, она оглянулась. Родители стояли у входа, взявшись за руки и улыбаясь ей вслед. Может быть, через тридцать лет они с Конрадом так же будут стоять рука об руку, провожая своих детей…

Добравшись до Чатема, где жил Конрад, она спросила на заправочной станции, как проехать на Черри-стрит.

– Прямо и первый поворот направо, – объяснил ей служащий. – Вы не проедете мимо. Поворот нельзя не заметить.

Джорджия не заметила и потом долго петляла по безлюдным улицам маленького городка. Наконец она догадалась зайти в супермаркет, чтобы узнать, где находится дом Конрада Гастингса.

– А, это тот парень, который китами занимается? Проезжайте примерно милю в сторону океана. Увидите голубой почтовый ящик у дороги. Кажется, он у него голубой.

Поблагодарив, Джорджия вышла на улицу и поехала в указанном направлении. Почтовый ящик оказался действительно голубым. На нем черными буквами была написана фамилия Конрада. Она съехала с дороги и выключила двигатель. Последние метры ей хотелось пройти пешком. Как она ни оттягивала свой приезд, сейчас было только семь часов. Агата скорее всего еще не спит.

Выйдя из машины, Джорджия услышала какие-то новые звуки. Прислушавшись, она поняла, что это шумят, разбиваясь о волнорез, волны. Конрад живет совсем рядом со своей первой любовью – океаном.

Она подождала немного, пока глаза не привыкли к темноте, и уверенно направилась к дому, как будто точно знала, куда ей идти и для чего.

На самом деле и то и другое было неверно.