Текст книги "Коварный повеса"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Энтони посмотрел на нее с удивлением:
– Вы писали ему?
– Я же говорила вам об этом. Вы что, забыли?
– Ах да, конечно… – Он на несколько секунд задумался, потом вдруг постучал по потолку экипажа. Когда кучер открыл окошечко, он назвал адрес.
– Куда мы едем? – спросила Мэдлин.
Энтони захлопнул окошечко и с мрачным видом пробурчал:
– Вы хотели познакомиться с сэром Хамфри, не так ли? Вот туда мы сейчас и поедем.
Что–то в его поведении насторожило Мэдлин.
– Почему именно сейчас?
– Потому что если вы говорите правду, то тогда у него есть записи всего, что вы только что сказали. Но если вы лжете…
По спине ее пробежал холодок. Все могло получиться совсем не так, как хотелось бы.
– Вы предполагаете, что он видел эти письма? Но очень может быть, что его жена уничтожила их. Возможно, он ничего о них не знает.
– Будем надеяться, что видел и помнит о них.
– А если нет? – спросила Мэдлин. – Что вы сделаете со мной, если все это ни к чему не приведет?
Вопрос, похоже, не понравился ему. Отвернувшись к окну, он проворчал:
– Думайте об этом так: вы хотели встретиться с ним, и теперь ваше желание осуществится.
«Что ж, пожалуй, он прав, – сказала себе Мэдлин. – Во всяком случае, выбора у меня нет».
– Прекрасно, – она попыталась улыбнуться, – поедем знакомиться с сэром Хамфри.
Глава 22
Дорогой кузен,
мне кажется, Вы слишком много протестуете, сэр. Я подозреваю, что Ваша неприязнь к виконту происходит вовсе не от заботы обо мне. Похоже, Вам не нравится, что он отвлекает мое внимание от Вас – особенно учитывая его репутацию соблазнителя вдов. Но Вам не нужно беспокоиться на этот счет – лорд Норкорт совершенно ясно дал понять, что его взоры устремлены только на одну леди. Таким образом, Вы остаетесь моим самым важным советчиком. Во всяком случае– пока.
Ваша честная родственница Шарлотта
Когда они доехали до сэра Хамфри, Энтони понял, что уже проиграл этот поединок. Он начал проигрывать его с того момента, как Мэдлин отразила его первое обвинение мечом рассудка и логики.
Она была права: его домыслы и предположения были совершенно бессмысленны. Ведь если бы она действительно решила предать его ради какой–то дьявольской сделки с его дядей, то зачем тогда ей впутывать в это дело сэра Хамфри? И зачем все эти сложности с вечеринкой и веселящим газом? А если она собиралась воспользоваться вечеринкой, чтобы выставить его неисправимым развратником, которому нельзя доверять ребенка? Нет–нет, едва ли. Ведь он с самого начала ясно дал понять, что сам не будет участвовать в этой вечеринке.
И если уж на то пошло, то зачем ждать так долго, чтобы переспать с ним? Можно ведь было соблазнить его гораздо раньше и выставить это напоказ. Например, устроить все таким образом, чтобы их застала миссис Харрис, и тогда ей даже не пришлось бы терять невинность. Да–да, можно было бы устроить все гораздо лучше, если бы она действительно вынашивала какие–то планы против него.
Но почему же он по–прежнему ей не доверяет? Наверное, только по одной причине: он мучился из–за того, что она его бросила посреди ночи. Ведь ни одна женщина никогда не уходила из его постели. Это он всегда уходил. И теперь не знал, как смириться с ее уходом. О Боже, эта женщина постоянно ставила его в тупик, постоянно создавала новые для него ситуации…
Он украдкой наблюдал за своей спутницей, пока они ждали в холле – дворецкий отправился относить сэру Хамфри визитную карточку Энтони. Мэдлин расхаживала вдоль стеклянных полок с образцами минералов и кристаллов; казалось, эта «выставка» полностью захватила ее. Но Энтони уже слишком хорошо ее знал, поэтому прекрасно понимал: она ужасно нервничала. Да, она очень волновалась, даже руки ее дрожали. Следовательно, она была не уверена в том, что для нее все сложится благоприятно. И все–таки Энтони чувствовал: в карете она сказала ему правду. Да, Мэдлин действительно ненавидела его дядю, и трудно было предположить, что она могла бы пойти с ним на какую–то сделку.
– Ах, лорд Норкорт, как мило с вашей стороны навестить моего мужа, – послышался мелодичный голос леди Дейви.
– Энтони невольно поморщился и, повернувшись, увидел спускавшуюся по лестнице жену ученого.
Он заставил себя улыбнуться:
– Добрый день, миледи. Надеюсь, мой друг принимает посетителей.
Леди Дейви взглянула на Мэдлин, и Энтони понял, что увидела ревнивая жена. Она увидела очень красивую молодую женщину, скорее всего соперницу. – Это мисс Прескотт, – представил виконт свою спутницу и, взяв Мэдлин под руку, добавил: – Она моя невеста.
При этих словах леди Дейви смягчилась.
– Невеста?.. – переспросила она с удивлением. – Совершенно верно, миледи. я хотел представить ее сэру Хамфри. Он дома?
Леди Дейви едва заметно кивнула:
– Да, дома. Он в своей лаборатории, в задней части дома. Но я не думаю, что он хотел бы, чтобы я отрывала его…
– Нет–нет, мы не хотим, чтобы вы прерывали его работу. Я знаю дорогу. Если вы не против, мы просто пойдем туда сами.
Леди Дейви нахмурилась:
– В последнее время он очень плохо себя чувствует, и я не уверена, что визит…
– Обещаю, что мы не станем долго его задерживать. Нам предстоит нанести еще несколько визитов. – Энтони посмотрел на Мэдлин нежным взглядом – так, как жениху следовало смотреть на невесту. – Я показываю мою дорогую Мэдлин всем своим друзьям.
«Ах, если бы это было правдой», – с грустью подумала Мэдлин. А леди Дейви расплылась в улыбке:
– Что ж, проходите, пожалуйста. Думаю, все будет в порядке, если вы не задержитесь слишком долго.
Одарив хозяйку еще одной обворожительной улыбкой, Энтони повел Мэдлин к сэру Хамфри. Он был рад, что леди Дейви решила не ходить с ними. Было удобнее провести этот разговор без нее.
Когда они отошли от хозяйки достаточно далеко, Мэдлин прошептала:
– Зачем вы сказали ей, что мы помолвлены?
– Только так можно было успокоить ее. Видите ли, она ужасно ревнива. Возможно, вы не поверите, но она даже не принимает в свой дом служанок.
– Но почему?
– Потому что боится, что ее муж будет флиртовать с ними.
Мэдлин фыркнула:
– Тогда ей не следовало выходить за него замуж. Какой смысл выходить за человека, которому ты не можешь доверять?
Энтони нахмурился и кивнул:
– Согласен. – А сможет ли Мэдлин когда–нибудь довериться ему? В данный момент она, разумеется, не доверяла ему, иначе рассказала бы о себе всю правду.
Они нашли сэра Хамфри за письменным столом. Он сидел, склонившись над флаконами с какими–то химикатами.
Хотя знаменитому химику было сильно за сорок, он по–прежнему обладал стройной фигурой, а голову его украшали прекрасные каштановые кудри, из–за которых его в юности прозвали «денди». Но сейчас он казался слишком бледным, причем эта бледность была явно нездоровой.
Но даже нездоровье не могло удержать сэра Хамфри от работы. Не обращая внимания на посетителей, он выливал на лежавший перед ним лист меди какие–то химикаты. Когда над столом появился легкий дымок, он в задумчивости покачал головой и стал делать записи на листе бумаги.
Энтони деликатно кашлянул, однако не произнес ни слова – он прекрасно знал, что нельзя отвлекать друга разговорами во время опытов.
Тут сэр Хамфри наконец–то поднял голову и воскликнул:
– О, Норкорт! – Пытаясь встать, он приподнялся, но тотчас же рухнул на стул в приступе кашля.
Мэдлин поспешно шагнула к нему.
– Вы в порядке, сэр? Принести вам воды? – Она хотела отодвинуть дымящийся лист меди, но он придержал ее руку.
– Нет–нет, моя дорогая. Это… не от химикатов. – Ученый снова закашлялся. – Проклятый кашель. Все время терзает меня. – Он с интересом посмотрел на Мэдлин. – Но кто же вы? Новая подружка Норкорта?
– Это мисс Мэдлин Прескотт, – сказал Энтони, внимательно наблюдая за другом. Он пытался определить по его реакции, знакомо ли ему это имя. Ведь существовала вероятность, что жена действительно не сообщала ему о письмах Мэдлин.
Сэр Хамфри наморщил лоб.
– Мисс Прескотт? Почему–то это имя кажется мне знакомым…
– Потому что я писала вам, сэр, – сказала Мэдлин. – Писала о моем отце, докторе из Телфорда.
Сэр Хамфри бросил укоризненный взгляд на виконта:
– А ты какое имеешь к этому отношение?
– Выходит, ты знаешь, о чем она говорит? – ответил Энтони вопросом на вопрос.
– Отвечай же, Норкорт!
Стараясь говорить как можно спокойнее, Энтони ответил:
– Я сопровождаю мисс Прескотт, потому что я ее друг.
Сэр Хамфри ухмыльнулся и окинул Мэдлин оценивающим взглядом.
– У вас недавняя дружба, готов держать пари.
Мэдлин замерла на мгновение, а Энтони помрачнел.
Выходит, его друзья были о нем не очень–то высокого мнения. Что ж, ничего удивительного, именно так о нем думали все, кто его знал.
Стараясь держать себя в руках, он объяснил:
– Дело в том, что мы с мисс Прескотт когда–то несколько лет жили в одном городе. Так что я могу сказать, что наша дружба очень давняя. – Хамфри взглянул на него с удивлением, и он добавил: – Я был бы очень тебе признателен, если бы ты помог ей и ее отцу.
Химик нахмурился и, посмотрев на Мэдлин, проворчал:
– Почему же вы не написали мне, что лорд Норкорт – ваш друг?
– Я не осмелилась, – пробормотала Мэдлин. – Честно говоря, сэр, я думала, что вы в любом случае захотите… защитить свои открытия о свойствах закиси азота.
– Защитить?! – воскликнул сэр Хамфри. – Да вы с ума сошли! Сейчас закись азота стала любимым развлечением на вечеринках особого рода. А над обсуждениями ее медицинских свойств будут только смеяться.
– Сэр, люди в Телфорде этого не знают. Им незнакомы светские развлечения. Но если бы такой известный ученый, как сэр Хамфри Дейви, приехал в Телфорд и объяснил, что мой отец действовал на основании надежных научных данных, то люди, вероятно, прислушались бы.
Сэр Хамфри ненадолго задумался, потом решительно покачал головой:
– Не уверен, что провинциалы мне поверят. Скорее всего они останутся при своем мнении – заявят, что смерть той женщины вызвана газом, как вы мне и писали. И тогда пресса уже набросится на меня.
– Я не думаю, что такое случится, – возразила Мэдлин. Но сэр Хамфри снова покачал головой:
– Нет–нет, я не хочу испытывать судьбу. Не хочу рисковать своей репутацией. Ехать в какой–то провинциальный городок лишь для того, чтобы… – Он посмотрел на виконта и пробурчал: – Только без обид, Норкорт.
– Но я оплачу все твои расходы, – сказал Энтони. – И устрою тебя в самой лучшей гостинице. Поверь, твоя поездка займет всего несколько дней.
– Дело не в этом! – выкрикнул сэр Хамфри и опять забился в приступе кашля, сотрясавшем его тело. Минуту спустя, откашлявшись, он проворчал: – Вы что, действительно не понимаете?.. Я каждое утро с трудом выбираюсь из постели и редко могу протянуть хотя бы час без приступов кашля. Такая поездка наверняка убьет меня.
Мэдлин снова шагнула к столу.
– Но, сэр, в газете написано, что на этой неделе вы планируете поездку в Пензанс.
– Газеты лгут! Моя жена специально пустила этот слух, чтобы люди перестали надоедать мне. Моя мать больна, но я еще не видел ее, потому что меня постоянно мучают эти приступы…
– Хамфри, поверь, мисс Прескотт оказалась в ужасной ситуации, – сказал Энтони.
– Я тоже, – проворчал химик. – Прости, но я не могу тебе помочь.
– Но, может быть, ты мог бы написать письмо?..
– Не поговорив сначала с людьми, связанными с этим делом? – Сэр Хамфри криво усмехнулся. – Откуда мне знать, что эта женщина не одурачила тебя? Нет, я не желаю рисковать.
Энтони едва не выругался.
– Разве мужчина станет жениться на женщине, обманывающей его?
Сэр Хамфри в растерянности заморгал.
– Жениться?
– Мисс Прескотт будет моей женой, – пояснил Энтони. – Ведь ты бы помог жене друга, не так ли?
– Но если ты женишься на ней, то тогда и сам прекрасно справишься. Ты сможешь использовать свои собственные связи, чтобы помочь ее отцу, – заметил сэр Хамфри. – А я не желаю иметь к этому делу никакого отношения.
– Проклятие, – проворчал виконт, – как же ты упрям!
– Успокойтесь, Энтони. – Мэдлин положила руку ему на локоть. – Мы сделали все, что могли, а теперь пора оставить сэра Хамфри наедине с его совестью.
Лицо ученого потемнело.
– Моя совесть чиста, уверяю вас. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.
Энтони в ярости взглянул на приятеля. Но он все же взял себя в руки и вместе с Мэдлин вышел из комнаты. К карете они шли молча. Когда же садились в экипаж, он пристально посмотрел на свою спутницу и пробормотал:
– Куда теперь, милая? Может, у вас есть какой–нибудь запасной план?
Мэдлин со вздохом покачала головой:
– Нет, к сожалению. Я даже не думала о том, как поступить, если сэр Хамфри мне откажет.
– В таком случае я сам что–нибудь придумаю, – заявил Энтони и тут же дал указания кучеру.
Карета тронулась с места, и какое–то время они ехали молча. Наконец, снова вздохнув, Мэдлин спросила:
– Куда мы едем?
– Здесь неподалеку находится моя старая холостяцкая квартира. Туда можно войти незаметно, так что вас никто не увидит и никто нас не побеспокоит, пока мы будем говорить. Нам следует все обсудить…
– Да, конечно… – кивнула Мэдлин.
Вскоре они остановились в узком переулке, и Энтони тотчас же выпрыгнул на тротуар и помог своей спутнице выбраться из экипажа. После этого он поспешно провел ее к двери, а затем подал кучеру знак, чтобы тот отогнал экипаж от дома – кучер прекрасно знал, где следовало ждать.
Тщательно закрыв дверь, Энтони подвел Мэдлин к сумрачной лестнице, освещенной только маленьким окошечком у них над головой. Мэдлин посмотрела на него с удивлением:
– Но зачем вы сохранили свою старую квартиру? Ведь у вас наверняка есть в городе особняк.
Энтони медлил с ответом. Несколько минут спустя, когда они поднялись по винтовой лестнице в комнаты второго этажа, Мэдлин увидела на стенах весьма фривольные картинки и бросила на своего спутника вопросительный взгляд.
Он вздохнул: «Нет смысла скрывать это от нее сейчас».
– Видите ли, первоначально я оставил за собой эту квартиру с намерением использовать ее, когда получу опекунство над Тессой. Но я не был здесь с тех пор, как начался этот ужасный судебный процесс. Мне не хотелось рисковать, потому что дядя мог отправить сюда соглядатаев.
В глазах Мэдлин промелькнула тревога.
– Что, если он так и поступил? Возможно, меня уже заметили…
– Сейчас это уже не имеет особого значения.
– Нет, имеет! Ведь из–за меня у вашей племянницы могут возникнуть неприятности. А вы и так уже сделали все, что могли. Представили своему другу…
– Но это не принесло вам ничего хорошего, – проворчал Энтони.
– Неправда! – воскликнула Мэдлин. – Главное, что вы поверили мне. И поверили еще до того, как сэр Хамфри подтвердил, что получал мои письма. Поверьте, ваше доверие очень меня тронуло, и мне ужасно жаль, что вы из–за меня вынуждены были сегодня дважды солгать. К тому же вы еще придумали эту помолвку и…
– Это была не ложь! – невольно вырвалось у Энтони, однако он не стал брать свои слова обратно. – Знаете, мне кажется, что сэр Хамфри прав. Если вы выйдете за меня замуж, мне будет гораздо проще вам помочь.
Мэдлин побледнела.
– Но, Энтони… Я не могу принять от вас такую жертву.
– Это не жертва, черт побери! – Он схватил ее за руки. – Если кто–нибудь и принесет жертву, то это вы, Мэдлин. Потому что вам придется терпеть меня.
Ее губы тронула печальная улыбка.
– Очень мило с вашей стороны говорить так, но мы оба знаем: вы можете найти более достойную жену, чем я.
– Ничего подобного. Вы удивительная женщина, Мэдлин. Я понял это в тот момент, когда впервые увидел вас. Так что, пожалуйста, не наказывайте меня за то, что сегодня я на какое–то время лишился рассудка и не верил вам.
– Наказывать вас?! Но, Энтони, неужели вы решитесь жениться на женщине, семья которой замешана в скандале?
– Мне все равно.
– А вашей племяннице будет не все равно. – Мэдлин тихо вздохнула. – Если вы женитесь на мне, то наверняка потеряете опекунство над ней. Слова сэра Хамфри о том, что я одурачила вас, – это всего лишь часть того, что ваш дядя поведает всему свету. Он будет утверждать, что вы помогаете преступнику и что я продала себя ради отца. И он выставит вас безнравственным негодяем, ставшим на сторону такого же безнравственного негодяя.
Энтони понимал, что Мэдлин права, но и это не изменило его намерений.
– Значит, мы будем вместе бороться против моего дяди. Будем бороться, пока не добьемся своего и не получим опекунство над Тессой.
Мэдлин покачала головой:
– Нет–нет, ведь бедная девочка будет страдать так же, как вы когда–то. Неужели вы этого хотите? Вы хотите, чтобы ее тоже привязывали к кровати?
Энтони вздрогнул от неожиданности.
– Значит, вы знаете об этом?
– Папа рассказал мне. Рассказал после того, как вы сказали, что он покинул вас. Но, поверьте, он этого не делал.
И Мэдлин поведала обо всем, что знала. Но Энтони, ошеломленный тем, что его секрет раскрыт, слушал ее вполуха.
«Ох, неудивительно, что Мэдлин не хочет выходить за меня замуж», – говорил он себе снова и снова.
Глава 23
Дорогая Шарлотта,
если Вы имеете в виду мисс Прескотт, то я должен предупредить Вас: даже если виконт открыто заявляет о своей заинтересованности в браке, Вы должны предостеречь ее от этого шага. Распутники редко бывают верны одной женщине. Что же до того, что я будто бы расстроен тем, что он отвлекает Ваше внимание от меня, то дело вовсе не в этом. Впрочем, думайте что хотите, если это Вам льстит.
Ваш заботливый кузен Майкл.
—Энтони!.. – воскликнула Мэдлин, встревоженная тем, что он вдругрухнул на диван с отчаянием налице. Она поспешила сесть рядом с ним. – Энтони, что случилось?
Он уставился куда–то в пространство, и казалось, что в эти мгновения он совершенно ничего перед собой не видит.
Тяжело вздохнув, он пробормотал:
– Как вы узнали о том, что меня связывали?
Мэдлин смотрела на него с удивлением. «Почему он так расстроился? – спрашивала она себя. – Боже, ведь он только что попросил меня выйти за него замуж!» Подобный брак был невозможен, но было очень приятно, что он заговорил об этом.
– Я ведь уже все вам объяснила, – ответила Мэдлин. – Отец рассказал мне обо всем, что делали с вами Бикемы.
– Так он знал, почему они привязывали меня?
– Потому что вы все время пытались убежать. Сэр Рандолф сказал, что вы очень скучали по матери.
Из его груди вырвался вздох облегчения.
– Да, я действительно скучал по матери, это правда. – Он уставился на свои руки. – Так это… э–э… Это не имеет никакого отношения к тому, почему вы не хотите выходить за меня?
– Все имеет отношение! Меня ужасает мысль, что они будут привязывать вашу племянницу! Вы должны спасти ее.
– Я и собираюсь спасти ее. – Он посмотрел ей в глаза. – И я собираюсь спасти также и вас. Я обесчестил вас, и я не позволю вам страдать из–за последствий… Мы поженимся – и хватит об этом!
Так вот почему он хочет жениться на ней. К глазам Мэдлин подступили слезы, которые она с трудом подавила. Ах, о чем она думала?! Конечно, для него существовала только эта причина. Но он благородный человек, и это не должно ее оскорблять. И глупо было надеяться, что он испытывает к ней какие–то чувства.
– Поверьте, я прекрасно обойдусь без мужа. Во всяком случае, меня нисколько не страшит мысль о том, что я, возможно, никогда не выйду замуж. Так что не беспокойтесь за меня, пожалуйста. Что же касается потери невинности…
– Дело не в этом.
Мэдлин взглянула на него с удивлением:
– Если же вы беспокоитесь из–за того, что я, возможно, забеременела, то тоже не стоит волноваться. Ведь мы предохранялись, не так ли?
– Я сделал вам предложение вовсе не поэтому. – Он обнял ее за плечи. – Как ты не понимаешь, дорогая? Я просто хочу, чтобы ты стала моей женой, вот и все. Ты единственная женщина, на которой я могу жениться. Или, может быть, ты не хочешь выходить замуж за такого безнравственного…
Она приложила палец к его губам, ее сердце разрывалось от любви к нему.
– Не говори так, милый. Ты вовсе не безнравственный. И мне все равно, как ты жил раньше. Ты уже доказал, что тебе можно доверять, как можно доверять доброму и порядочному человеку. И если бы не твоя племянница…
Он впился в ее губы страстным поцелуем, и Мэдлин тотчас же забыла обо всех своих возражениях. Чуть отстранив ее, Энтони заглянул ей в глаза:
– Дорогая, выходи за меня.
– О, если бы ты только знал, как я хотела бы стать твоей женой, но… Энтони, подумай о своей племяннице. Ведь у нас с тобой еще будет время, а у Тессы этого времени нет.
– Время? А сколько времени пройдет до того, как мой дядя осуществит свою попытку обвинить твоего отца в преступлении? Как только это случится, спасти его станет гораздо труднее. – Он провел ладонью по ее щеке. – Вероятно, дядя Рандолф хочет погубить твоего отца, чтобы отомстить ему. Отомстить за помощь, которую твой отец оказал мне много лет назад. Поэтому я обязан спасти твоего отца во что бы то ни стало.
– Тогда оплати адвоката для отца, если мне придется его нанимать. Но женитьба на мне…
– Может сделать адвоката совершенно ненужным. Едва ли твой викарий станет выдвигать обвинения против тестя виконта, понимаешь?
Это был разумный довод, и Мэдлин могла бы согласиться с ним, если бы не одно обстоятельство.
– Но если ты ввяжешься в это дело, то почти наверняка потеряешь шансы получить опекунство над Тессой. Твой дядя заявит…
– Да, конечно, заявит. А я заявлю, что женился на достойнейшей женщине. В конце концов, это ведь не тебяобвиняют в убийстве пациентки, а твоего отца. К тому же на моей стороне будет миссис Харрис. Дорогая, поверь, я могу помочь и твоему отцу, и Тессе. Это лучше, чем рисковать его жизнью, не так ли?
– Если дойдет до этого, то можешь решать это дело как пожелаешь. Но сначала постарайся получить опекунство. Мне трудно смириться с мыслью, что бедняжка уже сейчас может страдать. А если они каждую ночь привязывают ее к кровати…
– Они не станут привязывать ее.
– Почему ты так уверен?
– Просто уверен, и все. – Энтони принялся расхаживать по комнате. – Они будут поучать ее и отчитывать, будут заставлять ее стоять на коленях на холодном мраморе и придумывать другие изощренные наказания, однако ни за что не станут привязывать. Они никогда не привязывали Джейн и не посмеют привязывать Тессу.
– Их дочь тоже страдала от таких наказаний? Неудивительно, что она вышла за первого же мужчину, сделавшего ей предложение, – за директора школы. Знаешь, ее родители ужасно злились из–за этого.
Он этого не знал; к стыду своему, он не поддерживал связь с Джейн после того, как уехал от Бикемов.
– А сейчас в каких она отношениях с родителями?
– Едва разговаривают, насколько я знаю, – ответила Мэдлин. – Но когда она жила с ними, у них действительно не было причин привязывать ее к кровати – ей все равно некуда было бежать. Но что касается твоей племянницы… У нее ведь есть ты, не так ли?
Энтони сделал глубокий вдох и, собравшись с духом, проговорил:
– Мэдлин, они привязывали меня вовсе не поэтому.
Она взглянула на него с недоумением:
– Что?..
– Они привязывали меня не для того, чтобы предотвратить мой побег. – Не удержавшись, Энтони выругался сквозь зубы. – Они привязывали меня из–за того… Из–за моей порочной натуры, – добавил он, опустив глаза.
– Что ты имеешь в виду?
По–прежнему не глядя на Мэдлин, он тихо сказал:
– Ты ведь знаешь, что такое… грех онанизма?
Она в растерянности заморгала.
– Да… наверное.
Энтони невесело рассмеялся:
– Что ж, если знаешь, то могу сообщить: я в детстве предавался этому греху по нескольку раз в день, начиная с девяти лет. И стал делать это реже только после того, как смог удовлетворять мои желания другими способами.
«Значит, Бикемы привязывали его к кровати именно из–за этого? О, бедный Энтони!» – мысленно воскликнула Мэдлин.
Но как же могли они так жестоко унижать его? Ведь он был всего лишь ребенком!
Подойдя к нему, Мэдлин тихо сказала:
– Ты, наверное, слишком рано созрел, вот и все.
– Слишком рано? – Энтони залился краской стыда.
– Так что тебе не следует из–за этого беспокоиться. Ведь и некоторые другие дети тоже делают…
Виконт не удержался от вздоха.
– В девять лет? Да так настойчиво, что никакие нравоучения и холодные ванны не помогают? Неужели ты действительно думаешь, что существуют дети, которых приходится привязывать к кровати, чтобы они не… – Он внезапно умолк и, выругавшись сквозь зубы, попытался отойти от нее.
Но Мэдлин схватила его за руку и привлекла к себе.
– Успокойся, Энтони, и выслушай меня. Видишь ли, каждый ребенок исследует свое тело, если можно так выразиться. И я не вижу в этом ничего дурного, что бы там ни говорили Бикемы.
– Отчасти ты права… Но все дело в интенсивности моих желаний. – Он на мгновение отвел глаза и снова вздохнул. – Мэдлин, понимаешь, я и сейчас с трудом себя контролирую.
Еще крепче сжав его руку, она с невозмутимым видом проговорила:
– И все–таки в твоих желаниях нет ничего дурного. – Она сплела свои пальцы с его пальцами. – И еще мне кажется… Видишь ли, не исключено, что ты так отчаянно этого хотел именно потому, что тебя привязывали, понимаешь? Ты наверняка воспринимал все их запреты как насилие над тобой, поэтому пытался настоять на своем. – Она поцеловала его руку, и на глаза ее навернулись слезы – ведь Энтони столько выстрадал… – Мой дорогой, еще раз говорю, ты был всего лишь ребенком, маленьким мальчиком.
Туг Мэдлин не сдержалась, и по щекам ее потекли слезы. Он стер их пальцами и прошептал:
– Из–за этого я себя ненавидел. Иногда по ночам… мне ужасно хотелось умереть.
– Я прекрасно тебя понимаю. – Мэдлин тихонько всхлипнула.
– Я подолгу лежал без сна, – продолжал Энтони, – и говорил сам с собой. Говорил, чтобы хоть как–то отвлечься, однако у меня ничего не получалось – я все равно думал о красивой служанке, о той, на которую таращился весь день. Я был очень скверным…
– Нет–нет, ты не был скверным! – Мэдлин порывисто обняла его. – Ты просто не понимал, что с тобой происходило, вот и все. Адом, в котором тебе пришлось жить… О, это был просто чудовищный дом. Тебя не следовало туда отправлять.
Он уткнулся лицом в ее шею и с дрожью в голосе пробормотал:
– Мой отец ничего не знал о том, что они делали.
– Но он узнал, что тебя связывали по ночам, когда папа рассказал ему.
Энтони содрогнулся всем телом.
– Теперь понятно, почему отец все–таки забрал меня домой. – Взглянув на Мэдлин, он добавил: – Но после моего возвращения отец вел себя так странно… Казалось, он даже вида моего не мог выносить.
– Его, вероятно, терзало чувство вины, когда он смотрел на тебя. – Она убрала прядь волос с его лба. – Отправляя тебя к дяде, он, наверное, думал, что тебе у него будет хорошо, а потом узнал, что все совсем не так. Да, скорее всего он винил себя… Он говорил с тобой об этом?
– Только один раз. Сразу после того как я приехал домой, он спросил, не хочу ли я рассказать ему что–нибудь о моей жизни у дяди. Но я ничего не сказал… Я боялся рассказать ему правду. – Энтони отвел взгляд. – Я боялся, что он узнает, какой у него отвратительный сын.
– Ты не отвратительный! – воскликнула Мэдлин. – У тебя было естественное желание, которое невежественные люди пытались подавить, вот и все! – И тут ее осенило. – Так ты поэтому ничего не рассказал в суде? Не рассказал, потому что стыдился?
– Просто я знал, что суд сочтет это еще одним доказательством моей порочности. – Энтони криво усмехнулся. – Мои тетка и дядя заявили бы, что пытались спасти мою душу и что их неудача лишний раз свидетельствует о том, что я совершенно безнравственный человек. Думаю, суд поверил бы им.
– Нет, не поверил бы!
Он пристально посмотрел ей в глаза:
– Но ведь ты сама сказала, что я растрачиваю свою жизнь в безрассудной погоне за наслаждениями, помнишь? Полагаю, ты была права.
Мэдлин вздохнула:
– Да, я действительно так сказала, но ведь я тогда совершенно ничего о тебе не знала, поэтому не могла тебя понять. Откровенно говоря, я и сейчас кое–чего не понимаю. Ты говоришь, чтоутебя слишком сильные желания… Но ведь теперь, когда стал взрослым, ты можешь себя контролировать, не так ли?
– Вот как замечательно я себя контролирую. – Он широким жестом обвел свои холостяцкие владения. – Я сюда едва ли не каждую ночь приводил женщин. Самых разных женщин – только бы не оставаться в одиночестве.
Мэдлин в недоумении пожала плечами:
– Как странно… Но почему бы тогда не жениться?
Он решительно покачал головой:
– Нет, это не выход. В том смысле, что порядочные женщины не станут терпеть такого мужчину, как я. Боюсь, что я, если бы женился, не смог бы хранить верность жене. – Было очевидно, что эти его слова являлись своего рода предупреждением.
Стараясь говорить как можно спокойнее, Мэдлин сказала:
– То есть ты можешь поддаться искушению и заведешь себе любовницу, как и многие другие женатые мужчины?
– Нет, не это! – воскликнул он с жаром. – Например, мои родители всю жизнь были верны друг другу, и у них был прекрасный брак. Мне тоже хотелось бы так жить, но я… – Он тяжело вздохнул и пробормотал: – В общем, тебе не нужно за меня беспокоиться. Не думай, что я принесу себя в жертву, женившись на тебе. Это тебе придется терпеть мои неуемные аппетиты.
– Черт возьми, Энтони, ты вовсе не полубезумный злодей, каким хочешь себя представить. Посмотри, как легко ты контролировал свои «аппетиты» в тот день у мистера Годвина. Если бы ты действительно не мог сдерживаться, ты бы набросился на леди Тарли в садовом павильоне, разве не так?
Он нахмурился и проворчал:
– Черт возьми, но я едва не потерял над собой контроль, когда мы с тобой находились в классной комнате.
– Но ведь не потерял же. – Она ласково ему улыбнулась. – И я никогда на самом деле не боялась тебя. Никогда.
Глаза его вспыхнули.
– Тогда выходи за меня! – Он взял ее лицо в ладони. – Ты нужна мне, Мэдлин. Мне никто никогда не был так нужен. Выходи за меня.
У нее перехватило горло.
– Клянусь, выйду. Но только после того, как ты отберешь Тессу у своих ужасных родственников.
Он тихо выругался.
– Дорогая, но это может занять несколько месяцев, а с твоим отцом в любой момент может случиться несчастье… Выходи за меня сейчас.
– Нет, Энтони, я не хочу испытывать судьбу. Ведь очень может быть, что Бикемы будут относиться к твоей племяннице так же, как относились к тебе. А я не смогу быть счастлива в браке, построенном на страданиях девочки.
Отступив от Мэдлин на шаг, Энтони скрестил на груди руки.
– Может, ты хочешь сказать, что не доверишь мне будущее моей племянницы и жизнь твоего отца? – Выражение его лица стало непроницаемым. – Так вот почему ты с самой нашей первой встречи держала меня в неведении? Вот почему мне так сложно было добиться от тебя откровенности? Просто ты считала, что на меня нельзя положиться, не так ли?
– Энтони, это неправда! Ведь я отдала тебе свою девственность, разве не так?
