Текст книги "Воительница и Сфинкс (СИ)"

Автор книги: Рю Эмерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Да, – мягко отозвался Гомер. – Грустно, не правда ли?

Он взял руку Габриэль, нежно удержал в своей ладони, потом продекламировал:

 
Тая в твоих нежно-теплых руках, как свеча,
Тайны немые вверяю устам твоим вещим.
Светлолюбимый, постигнешь меня до предела!
О, незабвенный, тогда же оставишь навек!
 

Девушка изумленно посмотрела в его глаза:

– Я… Ах, так это загадка! Кстати, неплохая, – добавила она через мгновение. Высвободив руку, она внимательно изучила ее и задумалась. – Тайны немые вверяю… Есть! – она бросила на юношу дерзкий взгляд. – Разумеется, свиток пергамента!

Гомер был потрясен:

– "Разумеется"… Ты меня убиваешь! Я ее сам придумал, создал настроение, которое сбивает с толку, все думают, что это – любовь. Рассказал в Академии, и только один Доцениос нашел ответ, – он пожал плечами. – Да и то лишь потому, что нес охапку свитков в руках. Он у нас очень серьезный, про любовь ему думать некогда.

Вдалеке от костра Зена потрепала Арго по холке и посмотрела в сторону их маленького лагеря. "Милая история", – пробормотала она себе под нос. Возможно, что-нибудь в этом духе действительно случилось. Калидонская охота, в самом деле, имела место, но описания ее были расплывчаты и противоречивы. Кто знает, Аталанта действительно заслужила шкуру или просто купила у скорняка.

Никто и никогда не упрекал охотницу в глупости, к тому же за легендами о себе она следила весьма пристально. Запросто может случиться, что ее ручной мальчик-певец сам выдумал большую часть душераздирающей истории. Или, поняв, что отделаться от незваных спутников не удастся, Аталанта решила воспользоваться случаем и сыграть на мягкосердечии Габриэль и Гомера.

Охотница играет людьми, и ее не трогает, что кому-то она причинила боль. Главное, чтобы ее репутация героини осталась незапятнанной. Пусть строит планы, Зену ей не провести. Воительница не забыла прошлую встречу, и этого достаточно, чтобы не доверять Аталанте.

С другой стороны, надо иметь недюжинный актерский талант, чтобы так сыграть волнение и смертельный ужас, который сейчас искажал лицо Аталанты.

Арго лизнул руки хозяйки.

– Прости, дружище, – прошептала воительница. – Тебе не хватает внимания, да? Пойми, мне очень нужно выяснить, что на уме у Аталанты. И так слишком много неясного в этом деле.

Когда Зена вернулась к костру, у огня лежал, растянувшись, Гомер, и глаза его были закрыты. Габриэль свернулась калачиком подле него: они укрывались коротеньким шерстяным плащом юноши. Увидев подошедшую Зену, девушка осторожно выскользнула из-под плаща и, скрестив ноги, уселась рядом с подругой:

– Мы отыщем их, правда?

"Не надо ее волновать", – подумалось воительнице, начинавшей сомневаться в успехе предприятия. Еще неизвестно, что они найдут, догнав похитителей. Однако не стоит делиться с Габриэль своимиопасениями.

– Конечно, отыщем, Габриэль. Очень скоро.

– Надеюсь. Я… я помню, что ты советовала мне не волноваться, но я не в состоянии думать ни о чем другом. А еще я не могу понять, зачем кому-то вытворять такое… А ты понимаешь? В общем, отец Навсикаи богат, в конце концов, он царь феаков, его островные владения процветают. Саранча не уничтожает посевы, рыба валом валит в сети, спелые фрукты падают с деревьев и даже не получают вмятин. Это я к тому, что царь заплатит щедрый выкуп за дочурку. Однако, насколько я поняла из рассказов, злодеи схватили первых девчонок, которые подвернулись под руку. Должна сказать, их мамы кажутся отнюдь небогатыми, – Габриэль закусила губу. – В общем-то, я знаю, что есть еще одна причина, по которой похищают девушек, но таких маленьких… Это чудовищно!

Воительница покачала головой:

– Не выдумывай на ночь кошмаров, подруга. Тебе надо отдохнуть и набраться сил, завтра будет тяжелый день. Своими мучениями ты не поможешь детям. Не пытайся жить их судьбой, живи своей.

– Не пытайся что? Где ты это взяла? – Габриэль намерена была потребовать ответ, но Зена лишь улыбнулась в извинение:

– Научилась за последние годы. Завтра нагоним бандитов, освободим пленниц, а потом уже разберемся, кто и зачем устроил это безобразие.

– Я… Да нет, все верно. Спасибо, – улыбнулась Габриэль, а воительница погладила ее по волосам.

– Всегда, пожалуйста. А теперь спи.

Отойдя подальше от костра, закутавшись в плащ и ночную тьму, неподвижно стояла Аталанта. "Так и знала! Что бы я ни сделала, Зена подозревает неладное. А эта ее болтушка, похоже, совсем неглупа, – она нервно запустила руку в волосы. – Но пока все под контролем. Я справлюсь".

Она отвернулась, чтобы не видеть огня, и принялась ходить взад-вперед. Все шло своим чередом, пока не вмешалась воительница. И почему же ей приспичило ехать на состязания? "Ну конечно, из-за настырной девчонки! Видела я ее лицо, когда она впервые взглянула на меня. Ох, уж мне эти поклонники! Неужелинельзя догадаться, что от такого обожания мне делается не по себе?! Попробовал бы кто-нибудь из них всегда вызывать восхищение!" – охотница тихо вздохнула, поплотней запахнула плащ и мрачно уставилась на брошенные повозки. "Хватит, – приказала себе Аталанта. – Переживем! Пока все прекрасно, так оно и пойдет. Зена недоверчива, но такой уж у нее характер. Она всегда так на меня смотрела: что бы я ни сделала, что бы ни сказала, что бы ни предложила. Обстоятельства не имеют значения, ну и пусть! Я тоже к ней теплых чувств не питаю. Особенно после нашей предыдущей встречи".

Наверное, лучшим решением сейчас будет вернуться и вздремнуть. Аталанта была абсолютно разбита, после марафона по холмам и равнинам ноги у нее невыносимо болели. "Соперничать с Зеной не просто. Чтобы быть первой, самой обнаружить улики, надо выложиться полностью. Пора отправляться спать". Аталанта посмотрела на лагерь, воительница сидела на прежнем месте и подбрасывала в огонь тонкие прутья, а место неугомонной болтушки занял молоденький поэт с чистым личиком. Как он много жестикулирует! Куда больше Эндимиона. "Пожалуй… не такой хорошенький, – подумала охотница, – да и постарше… на год, наверное. Подрастая, юноши теряют свою прелесть". Она решила пождать еще немного: не хотелось ей повторять недавний опыт и подвергаться расспросам. Гомеру почти удалось проникнуть к ней в душу, он разбудил чувства, о которых она предпочла бы забыть. Не стоит пока подходить – пусть он сначала заснет.

Гомер бросил очередной взгляд на сидящую подле него девушку в тяжелых воинских доспехах.

– Надеюсь, ты не сочтешь меня навязчивым, но Габриэль так много говорила о тебе…

– Не сомневаюсь, – Зена бросила взгляд на подругу, калачиком свернувшуюся на своей половине плаща, иулыбнулась. – О тебе она тоже рассказывала.

Воцарилось дружеское молчание, и слышно было, как ветер шелестит в верхушках деревьев, как потрескивает огонь. Наконец юноша произнес:

– Знаешь, ведь Габриэль победила меня в поэтических состязаниях, когда мы поступали в Академию. Ее история оказалась лучше моей. Легенда была просто чудесна.

– Она говорила мне. Ты заслужил свое место, Гомер.

– Я… Спасибо. Пока она спит, я хотел бы извиниться. Прости, если я путаюсь под ногами. Я делаю все, что могу, чтобы не мешать вам, – Гомер неловко повел плечами и задумался, глядя в землю. Зена молча ждала, когда он снова заговорит. – Я сказал Габриэль, что никогда раньше не видел, как свершается подвиг. Должно быть, это звучит эгоистично: маленькие дети в беде, а я сижу и предвкушаю, какую захватывающую песню смогу сочинить.

Зена успокоила его:

– Ты не путаешься под ногами, иначе я бы сразу возразила, – она улыбнулась и взглянула на спящую Габриэль. – Когда-то она решила, что пригодится мне. И оказалась права. Мне потребовалось долгое время, чтобы понять это. Сегодня я вижу гораздо больше, чем раньше. Проблемы не решаются одной только силой или доблестью, или меткими словами. Лишь все вместе может привести к успеху, – она остановилась ипожала плечами. – А разговоры и уговоры не мое призвание. К тому же один в поле не воин.

– Верно, – после затянувшегося молчания тихо произнес юноша. – Спасибо еще раз. Мне кажется, я тебя понимаю.

– Ну и хорошо, – протянула Зена, прикрывая рот ладонью и пряча широкий зевок. – Я, пожалуй, воспользуюсь собственным советом и пойду спать. Будь умницей и тоже ложись.

– Постараюсь уснуть, – согласился Гомер и прибавил совсем другим, подкупающе обаятельным тоном: – Сначала отгадай загадку.

 
Я дар богов, но мной владеют люди.
Кто бережет меня, а кто бросает,
Могу лететь, как бешеные кони,
Могу, как дуб, врасти корнями в землю.
Пусть каждый выбирает для себя:
Я оборвусь, исчезну без следа,
Иль вопреки законам – буду вечной.
 

Он посмотрел Зене в глаза, быстро отвел взгляд. Воительница покачала головой:

– Я не занимаюсь загадками. Расскажи ее Габриэль, она оценит. Конечно, это – жизнь.

К ее удивлению, Гомер вздрогнул, а потом беззвучно рассмеялся;

– Кажется, я сейчас скажу то, что не следует говорить так прямо, – выдавил он, наконец. – Ты гораздо умнее, чем думаешь, Зена. Не надо себя недооценивать.

Зена чуть заметно улыбнулась:

– Моя самооценка в порядке. Мне просто повезло.

– Габриэль много говорила о вас, о вашей дружбе. Как все начиналось, и чем стало теперь.

Повисло молчание, которое Зена предпочитала не нарушать. Она задумалась и ушла в себя. Чтобы не обижать Гомера, воительница ответила неопределенным: "М-м". Тот кивнул:

– Знаешь, мне так странно сидеть с тобой у костра и говорить по душам. Ты воин, а я, даже разозлившись, никого не могу ударить. Я вырос в сонной деревушке, где не знали ни войн, ни напастей. А ты…

– У меня тоже было мирное детство. Я росла в селении, где жизнь веками шла своим чередом, по одному кругу. Но все переменилось в один миг, когда на нас напали пираты. В деревне не было оружия, и у жителей не оказалось ни единого шанса на спасение. Я видела, как моего брата убили. Никто и не думал сопротивляться. Я понимаю, почему люди не хотели сражаться. Кто-то просто боялся, остальные сдерживались, чтобы не подливать масла в огонь, или просто не верили в успех. Но я твердо знала, что, если ничего не предпринять, мы все равно погибнем, и меня приводило в бешенство, когда люди, которым я доверяла раньше, говорили: "Наберись терпения, Зена, царь пришлет нам подмогу, боги спасут нас". До царского дворца добираться два дня, а у богов, похоже, не нашлось минутой для маленькой деревни.

Глаза воительницы потемнели от пережитой боли; у костра надолго повисла тишина, потом Зена встряхнулась.

– В общем, настали мрачные времена, и кто-то должен был начать действовать. "Кем-то" оказалась я, – она едва заметно улыбнулась Гомеру. – Это решение заставило меня… Как любое решение, оно изменило мое будущее.

Снова наступило молчание, теплое, дружеское. Воительница прибавила:

– Если хочешь, возьми эту историю.

– Спасибо! – Гомер во весь рот зевнул. Зене ужасно захотелось зевнуть тоже, и она отвернулась, скрывая это. – О боги, надо отправляться спать. Я помню… помню, что завтрашний денек не подарок. Спокойной ночи.

– Устраивайся поудобней. На заре будет сильный ветер.

Гомер посмотрел на воительницу, потом на спящую Габриэль:

– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы… Между нами… – он застеснялся и не сумел договорить, а Зена мягко улыбнулась.

– Я знаю, что между вами ничего нет. А если б и было, это не мое дело. Грейте друг друга: лучше отоспитесь – утром будете бодрее, – улыбка стала еще шире: – Но ненамного.

– Утром… – без энтузиазма протянул юноша. Габриэль спала, улегшись на живот, уютно подоткнув под себя плащ. Он прилег рядом, осторожно, чтобы не разбудить ее, и прикрылся дорожным мешком.

Зена бегло оглядела дорогу, склон холма, чащу и блестевшую вдалеке серебряную полосу моря. Аталанта, должно быть, где-то поблизости, но, чтобы отыскать ее, потребуется немало усилий. "Не стоит она того, – подумалось воительнице. – Наверное, дожидается, пока мы заснем". Воительница положила в огонь толстое дубовое полено, потом поднялась и достала из седельной сумки плащ. Надо сказать, использовался он очень редко: в это время года Зена обычно обходилась без одеял, но на холмах у моря перед рассветом случались туманы и дули пронизывающие ветры.

Глава 6

Небо светлело и наливалось синевой, воздух был влажен и холоден, а солнце все еще таилось за горизонтом, когда Зена потянула за край плаща.

– Эй вы, двое! Пора вставать, – ответом ей стал дружный стон. – Поднимайтесь живо!

Приказ дополнил новый рывок, и плащ оказался в руках у воительницы. Габриэль резко села, не открывая глаз, и обхватила плечи рунами; Гомер что-то пробормотал во сне и свернулся в тугой калачик.

– Аталанта уже у дороги, ищет следы. Нам надо узнать, куда отправились похитители, и немедля трогаться в путь. Пошевеливайтесь!

– Я умер, – промямлил Гомер ей в спину, – а покойники никуда не ходят. Во всяком случае по утрам.

– Покойники и не разговаривают, – сообщила Габриэль и, сладко зевнув, со стоном поднялась. – Ох, знала я, что утро будет ужасным!

Все тело казалось одеревеневшим, болело, как один сплошной синяк, и отказывалось повиноваться. Спина не выпрямлялась, а глаза закрывались даже от неяркого света еще не начавшегося дня. Ну что ж, не впервой! Она сделала пять медленных, осторожных шажков у костра, потом прошла в обратную сторону. Девушка закусила губу, развернулась и снова зашагала по поляне. Бросив быстрый взгляд на Арго, она пригрозила:

– Не дождешься, чтоб я еще раз на тебя влезла! Вернуться к огню оказалось уже легче. Габриэль протянула руку помощи Гомеру, но тот лишь взглянул на подругу и замычал от безысходности. Девушка схватила его кисть и потянула, пытаясь поднять, но чуть не свалилась сама.

– Ой, прости, – очнулся Гомер. – Давай-ка еще разок! Габриэль покрепче уперлась ногами в землю и достигла определенных успехов: юноша поднялся.

– Походи немного, привыкнешь, – проговорила она сквозь зубы.

– Если это шутка, то весьма неудачная, – надулся певец, перенося вес на правую ногу и морщась от боли. – Я больше не смогу ходить.

Девушка сочувственно посмотрела на него, потом сама скривилась, с трудом наклоняясь растереть затекшие ноги:

– В общем-то, все равно придется. Или оставайся здесь насовсем.

– Если б ты знала, как мне этого хочется! – стиснув зубы, Гомер сделал три неуклюжих шага по прогалине и, оказавшись у ближайшего дерева, бессильно привалился к стволу. – Сам напросился, не так ли?

Габриэль удалось улыбнуться:

– Нет, ты просто хотел пойти со мной. На такие приключения никто сам не напрашивается! Давай, обопрись на меня. Обойдем вокруг костра пару раз, и тебе полегчает, вот увидишь. К тому же сегодня спешки не будет, ты продержишься!

– Да, полегчает, надеюсь! – проворчал бедняга поэт и сосредоточил усилия на ходьбе. – А почему не будет спешки?

Габриэль махнула рукой в сторону крутого склона, беспорядочно разбросанных утесов и поваленных ветрамидеревьев:

– Спорим, что сама Аталанта сбавит скорость на таком подъеме?

Гомер с недоверием поглядел на холм:

– Все-таки я помутился рассудком, – заявил он, имея в виду свое решение, отправиться с Габриэль.

– Не так уж это страшно, – она продолжала говорить о предстоящем восхождении, но вышло забавно. – Иногда будем отдыхать. Когда потеряем след.

– Но почему… туда?!

– Похитители бросили повозки, а значит, они свернули в лес. Придется повозиться, отыскивая следы, – тут девушка нахмурилась: – Надеюсь, мы перекусим прежде, чем отправляться. Умираю с голоду!

Аталанта замерла на середине дороги, обводя взглядом близлежащие салоны. Она успела убедиться, что похитители тщательно уничтожили следы по обеим сторонам дороги. Не удалось найти ничего, кроме отпечатков копыт хромой лошади и собственных изящных следов. Услышав звон металла, охотница обернулась и увидела, как к ней приближается облаченная в доспехи Зена. Воительница заглянула в каждую повозку, потом пожала плечами и подошла ближе:

– Что дали поиски?

– Немного, – призналась Аталанта и указала на едва заметную щель в склоне холма. – Там лежит ветка: видимо, та, которой заметали следы. Похоже, бандиты хотели показать, что они пошли туда, а значит, направление наверняка другое.

Зена искоса взглянула на охотницу. Аталанта ответила ей тем же и вернулась к изучению окрестностей. "Много она увидит! – фыркнула Зена. – Солнце едва поднялось над горизонтом, и вся гора в тени". Вслух она сказала иное:

– Может, похитители не слишком хитры и действительно пошли туда. Ты сможешь это определить?

– Если они не сходили с твердой каменистой земли, то вряд ли. Однако мне известна эта местность: щебень скоро закончится, дальше пойдут влажные луга, и когда они… – она осеклась и предупредила: – Мне нужно время.

– Значит, пора в путь, согласна?

Аталанта бросила на воительницу злой взгляд и недовольно поджала губы:

– Не согласна. Лично я сначала разведаю направление: начну с того оврага и пойду параллельно дороге, пока не наткнусь на след. И только потом мы тронемся. Кстати, не топчись здесь понапрасну – отпечаткизатеряются, и мне трудно будет работать. Преследование – мое дело, не твое.

– О, я помню, – вкрадчиво ответила Зена, и в глазах ее сверкнули недобрые огоньки. Аталанта резко повернулась к ней:

– И что же ты хочешь сказать?

– Ничего особенного. Если хочешь искать следы в одиночестве, поторапливайся. Иначе этим займусь я: у похитителей и так была уйма времени, чтобы от нас уйти.

– Им тоже нужен отдых, – нетерпеливо возразила Аталанта. – Позову, когда что-нибудь обнаружу. И попросисвою болтливую приятельницу не попадаться мне на глаза, хорошо? Мне надо сосредоточиться.

Зена одним прыжком подскочила к охотнице и схватила ее за ворот ярко-желтого хитона. У Аталанты нервно дернулись губы, а глаза невероятно расширились. Воительница гортанно промурлыкала:

– Я тебя уже предупреждала. Обычно одного раза бывает достаточно, да и не в моих привычках повторять. Скажи спасибо шести похищенным девочкам: благодаря им у тебя есть еще один шанс образумиться. Тебе не станет хуже, если будешь вежлива с Габриэль и Гомером; а вот если нет, увидишь, что получится. Не смей говорить о моей подруге гадости! – воительница отпустила одежды гордячки и слегка подтолкнула ее. – Ступай сосредоточься. И не забудь мои слова!

Аталанта оправила хитон, резко отвернулась и зашагала прочь. Зена наблюдала, как она перешла дорогу инаправилась к оврагу, на который указала раньше. Очень скоро охотница скрылась среди огромных валунов изарослей кустарника; мысленно досчитав до десяти, Зена пошла еще раз осмотреть повозки и дорогу.

Она работала медленно и тщательно; пристально изучила каждый сантиметр дороги, каждый изгиб повозки, но не нашла ничего, кроме следов, нарочно оставленных веткой, и узких отпечатков ног Аталанты. Ни на колесницах, ни на сбруе не было знака владельца; ничего примечательного не было на колесах и на полу. Напоследок Зена забралась в одноместную повозку и опустилась на колени, рассматривая ее плетеные стенки. За переломившуюся тростинку зацепился длинный светлый волос, но воительница и без того знала, что девочки находились в колесницах. "Этот волос мог попасть сюда очень давно и принадлежать самому хозяину или его жене", – Зена выбранилась и соскочила на дорогу, отряхнула колени.

– Эй! Не возражаешь, если мы подойдем поближе? – на обочине дороги показалась Габриэль. За ее спиной Гомер медленно плелся от ближайшего дерева обратно к костру. Дойдя до цели, он развернулся, прищурился и, страдальчески сжав губы, стал наблюдать за происходящим.

– Подходи смело. Здесь нечего портить, – отозвалась воительница.

Габриэль оглянулась посмотреть, как дела у Гомера, и энергично кивнула, заметив, что он собрался к ним присоединиться.

– Давай-давай, у тебя получается! – подбодрила она его.

– Да, все отлично. Через год или два буду как новенький, – проворчал он.

– Ты уже идешь на поправку, – возразила Габриэль и похлопала страдальца по плечу. Он захромал обратно к лагерю, а девушка подошла к одноместной повозке, с сомнением поглядела на нее и обратилась к подруге:

– Ни одной зацепки! Замечательно, ничего не скажешь, – она поискала глазами и удивленно спросила: – А где Аталанта?

– Пытается понять, куда скрылись бандиты. Говорит, нашла улику вон там, – воительница указала на овраг. – Однако похоже, что ее подбросили нарочно: хотят обвести нас вокруг пальца.

Габриэль внимательно изучала лицо подруги, потом, отведя наконец глаза, убедилась, что Гомер отошел, ипонизила голос:

– Что-то не так, да? Ну, кроме похищения, конечно.

– С чего ты взяла?

– У тебя на лице написано. Судя по глазам, ты не на шутку злишься, но не хочешь, чтобы я догадалась, – девушка вздохнула и повесила голову. – Мне не следовало брать Гомера, да?

Зена сделала отрицательный жест и бережно обняла подругу за плечи:

– Не в этом дело, Габриэль. Конечно, он слабоват для наших приключений, но, если б ты оставила его на площади, добром бы это не кончилось… Ты сделала все, что могла, в безвыходной ситуации.

– Спасибо… наверное, – неуверенно сказала девушка. – Но если причина не в Гомере или какой-то моей промашке, тогда в чем она? – Габриэль остановилась, пытаясь подыскать слово. Зена пожала плечами:

– Что-то не сходится. Помнишь, ты вчера спросила, зачем похищать девочек? Точно не ради выкупа, так как все они небогаты. Не хочется говорить, но для жертвоприношения достаточно одной…

– Я тоже об этом думала прошлой ночью, – испуганно перебила ее Габриэль.

– Я знала, что так будет. Надеюсь, сон не потеряла? Нет, не ради выкупа и не ради зловещего обряда, – задумчиво проговорила Зена. – И не ради удовольствия, потому что, готова поспорить, все они бились в истерике. Шесть девчонок, визжащих от ужаса, довольно обременительны в дороге. Тогда зачем?

– Да и с чего увозить их так далеко? Нет, выкуп явно отпадает.

– Зачем вообще увозить их из города? – добавила Зена свой вопрос. – Не нравится мне все это, ох как не нравится. А почему – не могу разобраться.

Слева, высоко на холме появилась Аталанта и энергично замахала руками.

– Похоже, нас зовут, – произнесла воительница. Габриэль бросила взгляд в том направлении и, вздрогнув, прикрыла глаза рукой: от полированной водой скалы отразился острый луч солнца.

– Что это она держит? – спросила девушка и остановилась. – Надеюсь, увидим, когда… А как мы туда доберемся?

Зена тронула ее за плечо и указала на заросшую тропинку:

– Аталанта оставила зарубки. Иди собирай вещи, я тебя подожду.

Сборы отняли немало времени. когда Габриэль и постанывающий Гомер взобрались-таки на крутой искользкий откос, охотница просто дрожала от нетерпения.

– Вот, – сказала она, протягивая подошедшим обрывок веревки с петлями на обоих концах. Габриэль взяла бечевку:

– Это Навсикая потеряла, да?

Гомер утвердительно кивнул. Аталанта обернулась к воительнице, стоявшей неподвижно, и сообщила:

– Веревка пролежала здесь недолго. Габриэль привязала бечеву к своей холщовой сумке и вздохнула:

– Что ж, подъем прошел успешно. Продолжим? Куда теперь?

За ее спиной охнул Гомер. Аталанта перебросила плащ через плечо и указала на тесное ущелье, резко уходящее на северо-запад.

– Туда. Это пересохший ручей, дно усыпано камнями. Смотрите под ноги, а то подвернете.

– Ясно, ясно, – торопливо оборвала Габриэль. – В путь! Медленно тянулось утро. Направление оказалось верным, но следы детей и бандитов попадались редко и были едва заметны, даже наметанный глаз Аталанты с трудом находил их. Время шло, воздух становился жарким, и Гомер все больше отставал. Габриэль замедлила шаг, чтобы составить ему компанию.

– Оставьте нам вехи, если уйдете вперед, – прокричала она более выносливым спутницам.

Зена махнула рукой в знак согласия и продолжала идти. Все утро она держалась вровень с Аталантой. Габриэль подстраховалась:

– Не забывайте, обед у меня!

Последнее слово отозвалось в горах громким эхом, и Габриэль в ужасе зажала рот, а охотница бросила на нее презрительный, негодующий взгляд. Когда воительница и Аталанта скрылись за ближайшим поворотом, девушка обратилась к запыхавшемуся Гомеру:

– Смотри: отличное место для передышки!

– Ты… уверена… что это… хорошая мысль? – спросил он. Габриэль присела на высокий камень в тенечке ивместо ответа похлопала по нему. Юноша рухнул рядом с ней.

– Первое, чему меня научила Зена: не надо бежать до изнеможения. Лучше время от времени отдыхать, итогда в конечном итоге ты доберешься до места быстрее, – заверила девушка.

Гомер накопился вперед, оперся локтями о колени и обхватил рунами голову:

– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Я всех задерживаю!

– Не упревай себя, – утешила его Габриэль. – Ты идешь быстрее, чем удавалось мне поначалу. Подумай, какую историю ты напишешь потом!

– Для тех, кто любит страшные рассказы на ночь, – ответил он. Габриэль хихикнула, и Гомер рассмеялся. – Ну, может, и нет. Когда-нибудь я позабуду этот кошмар… Как же здесь тихо! Кажется, я никогда не слышал ти-шины.

Гомер сел прямее и огляделся; Габриэль кивнула.

– Да, здесь хорошо, – она помолчала, и эта пауза никому не показалась неловкой. – Интересно, где они?

– Девочки? Их не могли увести далеко, правда? Представь только, каково тащить их по здешним местам, – юноша нахмурился. – Хотел бы я знать, зачем их похитили!

– Значит, этот вопрос терзает уже троих. А может, даже четверых, хотя Аталанта предпочитает помалкивать, – заметила Габриэль.

– Она твердит одно: "Я их выручу", – согласился Гомер и вдруг задумался, подложив ладонь под подбородок. – Забавно. Я бы даже сказал, странно. Ее слова, когда охотница отвечала старой Стимфе, звучали словно заученные, почти как речь певца перед публикой. Как будто кто-то продумал их заранее, – Гомер оборвал сам себя и покосился на подругу. – Я горожу чепуху. Не обращай внимания.

– Напротив, – протянула Габриэль, – ты, наверное, прав, Аталанта ведет себя странно. Я ей не доверяю. Возможно, она много раз воображала, как совершает подвиг. И теперь не хочет выходить из роли. Ты не встречал таких людей?

– Встречал, конечно, – признал певец, – но почему ты ей не доверяешь?

– Ты слышал, что она рассказала прошлой ночью, – ответила девушка и поерзала на неровном камне, усаживаясь поудобней. – Знаешь, я бы хотела, чтобы камни были помягче. Так вот, я говорила о ее рассказе. В каждом слове, в каждом движении глаз я видела под маской героини юную девушку, которая не уверена ни в себе, ни в своем таланте и сомневается даже в своей славе.

– Я не знаю… – Гомер с трудом облекал свою мысль в слова. – В общем, я думаю, она отправилась на ту охоту, чтобы получить шкуру и заставить говорить о себе. Для самоутверждения. Но ведь у нее получилось! Правда, она была так занята собой, что пропустила любовь, может быть, единственную.

– Сложно сказать, но я это понимаю по-другому, – произнесла Габриэль и со вздохом поднялась на ноги. – Пора идти, иначе мы безнадежно отстанем.

– Ох, только не это, – Гомер медленно встал, попытался разогнуться; глаза его округлились.

– Не бойся, мы не заблудимся, – успокоила его девушка, стараясь говорить повеселее и немного о другом. – Я в любую минуту найду обратную дорогу, я прекрасно ориентируюсь. Но раз уж мы зашли так далеко, пусть бандиты заплатят за причиненные неудобства. Их авантюра дорого нам обходится.

Гомер бросил на нее такой безнадежный взгляд, что Габриэль пришлось его подбодрить:

– Ничего, даже когда Зена не в форме, она легко справляется с десятком вояк. Надеюсь, мне достанется хоть один! А к тебе они и близко не подойдут, не дрожи. Уж мы позаботимся! – Габриэль поняла, что сморозила глупость, и покраснела. Помолчав, она попыталась исправиться: – Я не то хотела сказать.

– Все в порядке. Я не думал о битве, когда отправлялся с вами. Теперь поздно возражать…

– И не надо, – поддержала его девушка, когда Гомер смущенно замолчал. – Только не переживай, что не умеешь драться. Может, это твой принцип?

– О, сейчас у меня нет принципов.

– Слушай, я ведь рассказывала тебе, какая сама была, когда познакомилась с Зеной, – не могла остановиться Габриэль. – Я вечно попадала в дурацкое положение. Зене приходилось меня выручать, спасать, вызволять, а я продолжала делать глупости и натыкаться на неприятности, – она нахмурилась и внимательно посмотрела на юношу: – Понятно, о чем я? У меня мысли путаются. Так вот, продолжаю: я хотела сражаться. Очень хотела. На мою деревню напали люди Драконта… полагаю, ты о нем слышал.

– О нем все слышали, – отозвался юноша.

– Зена спасла нас. И меня. Я была на волоске от смерти, – Габриэль прибавила к словам выразительный жест. – Если б меня не убили, то продали бы в рабство, не знаю, что хуже. Такое не проходит бесследно, – вздохнула она. – Пережить такой ужас! Понимать, что любой бандит с большой дороги может вдоволь поиздеваться над тобой и твоим телом. Тогда я впервые увидела Зену – Королеву воинов. Она была ранена, но оставалась сильнее всех. В общем, нас свела судьба, я уверена. Гомер, я не хочу, чтоб ты тоже столкнулся с жестокостью. В каком-то смысле тебе повезло. Когда-то я бы сказала, что ты много потерял, не научившись сражаться, но теперь я думаю по-другому. Насчет меня Зена оказалась не права, но то, что она говорила мне поначалу, все равно справедливо. Она убеждала, что в каждом человеке есть основа, которую не следует нарушать. Если кто-то не может или не хочет сражаться, не надо его принуждать: ни силой, ни насмешкой, – Габриэль взглянула на Гомера, и он заметил, что кончик ее носа розоват, а улыбка кажется напряженной. – Я не очень-то понятно выражаюсь; стыдно для певца, да? Смысл в том, что я рада за тебя. Не вступай в бой. А если ты мне не лгал, говоря, что тебя не смущает мое заступничество, так это просто здорово. Пусть девушка с огромной палкой защищает талантливого юношу – если до этого дойдет!

Воцарилось долгое молчание. Сразу за поворотом ущелье стало пошире, Гомер поравнялся с подругой и нежно взял ее за руку:

– Было бы нечестно говорить, что я не лгал. Я… чувствую себя здесь лишним, никчемным чужаком, а этого не случалось с тех пор, как отец убедил меня переписывать песни в угоду публике. Но я понимаю, что переживать глупо: талант ревнив, он подчиняет человека себе и направляет его силы только в одну сторону. И, – он прищелкнул пальцами, – пока мой защитник ты, угрызения совести не так меня мучают.

Габриэль обернулась к нему и, одарив взглядом сияющих глаз, чуть сжала его руку:

– Гомер, ты самый лучший человек из всех, кого я встречала.

Аталанта вышла к отвесной скале, где когда-то, наверное, был водопад. Весной, когда ручей становился полноводным, он устремлялся вниз звонким потоком, однако сейчас от него остались лишь маленькие грязные лужицы. По обе стороны пересохшего русла тянулись густые заросли колючего кустарника. Охотница быстро оглянулась через плечо: на последнем этапе пути Зена поотстала, но ненамного. К тому времени, как воительница выбралась к высокому гребню, Аталанта уже передохнула и, согнувшись в три погибели, принялась изучать следы на влажной земле. Кусты она успела осмотреть еще раньше.