Текст книги "Повелительница тьмы"

Автор книги: Рут Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 5

Лана спускалась по широкой лестнице, ведущей в холл, когда навстречу ей, словно маленький лесной эльф, выпорхнула Молли. Ее блестящие черные волосы были аккуратно причесаны и забраны в два хвостика; великолепное платье зеленого шелка удивительно шло ей, подчеркивая фигуру и делая ее несколько старше.

Взбежав вверх по ступеням, девочка схватила Лану за руку и быстро шепнула:

– Не пей сок! Туту что-то бросила в твой стакан.

– Что?

– Не знаю. Просто не пей и все!

Затем Молли улыбнулась с чисто детской непоследовательностью и уже громче сказала:

– Спасибо за цветы. Они ужасно красивые! – Не выпуская руки девушки, она пошла рядом. – Ты поедешь со мной в Гонолулу встречать самолеты?

– Ну… может быть.

– Иногда дядюшка Мои берет меня с собой на катамаран, и мы встречаем большие океанские корабли. Я скажу ему, и он позовет тебя тоже.

– Это вряд ли, – не удержалась от усмешки Лана. Да она и сама ни за что не отважилась бы сесть вместе с ним в утлое суденышко. После того, что было в пещере…

Туту бросила что-то в ее стакан… Неужели яд?

Туту сидела за столом на своем обычном месте между Бриком и Мои – точно напротив стула Ланы. Девушка посмотрела ей прямо в глаза, стараясь отыскать в их темной глубине какой-нибудь признак злого умысла. Тщетно. Что ж, если старуха решила ее отравить, с этим надо разобраться тут же, на месте.

– Туту, – произнесла она, стараясь говорить твердо, но вежливо, – вы не откажетесь поменяться со мной стаканами?

По лицу пожилой женщины скользнуло странное, почти самодовольное выражение, и она быстро взяла свой стакан.

– Ну конечно! Это же все равно!

Они обменялись напитками, и Туту, подняв «отравленный» стакан в приветственном жесте, в два глотка осушила его.

– К чему этот спектакль? – подозрительно осведомился Брик.

Туту пожала плечами и развела руками, и он вопросительно посмотрел на Лану.

Девушка поняла, что попала в совершенно идиотское положение. Выходит, Молли решила сыграть с ней злую шутку? Сама ли она додумалась до этого, или кто-то подсказал? И что теперь ответить Брику? Что она подозревала Туту в попытке отравить ее? Ну нет, сперва надо поговорить с Молли, причем наедине.

– Ты давно не был на родине, отец, – уклончиво ответила она, натянуто улыбнувшись, – и, похоже, стал забывать наши обычаи.

Брик понял, что она не хочет отвечать при всех, и быстро сменил тему:

– Как тебе сегодняшняя экскурсия по плантации?

Лана охотно заговорила об утренней поездке, и постепенно беседа за столом вошла в нормальное русло. Так продолжалось до тех пор, пока Фила не позвали к телефону. Вернувшись, он обратился прямо к Лане:

– Моя девушка, с которой я собирался сегодня вечером на танцы, повредила на пляже ногу и не сможет пойти. Ты не составишь мне компанию?

– Нет! – не дав ответить дочери, резко заявил Брик.

Все вопросительно уставились на него.

– Но почему? – мягко возразила Калеа. – Для нее это отличный повод познакомиться с местным обществом.

– Я не хочу, чтобы она общалась с этим сбродом!

– И все же, по-моему, ей следует пойти, – настаивала Калеа. – Как иначе ты сможешь понять, какая она на самом деле? Ведь ты же совсем ее не знаешь. Вполне вероятно, что она больше похожа на ту твою жену, а не на тебя, и…

– Ту мою жену? Да ты ее даже никогда не видела!

– А зачем? Я знаю тебя и поверила, когда ты сказал, что будешь справедлив и объективен.

Какое-то время они смотрели друг на друга, затем Брик вздохнул и сказал:

– Ладно, Лана, отправляйся с ребятами. Желаю хорошо повеселиться.

– С ребятами? – удивилась она.

Он кивнул в сторону Курта, и тот с улыбкой сказал:

– Брик имеет в виду меня и Делию. Мы тоже едем.

– А… – облегченно вздохнула Лана и тут же поймала напряженный, почти злой взгляд Делии. – И как мне следует одеться?

– Просто, но консервативно. Танцы будут в частном клубе, и там соберутся большие шишки из Гонолулу. – Тон Делии, как и взгляд, свидетельствовали о том, что она вовсе не счастлива видеть Лану в своей компании.

Когда все встали из-за стола, Брик сделал Лане знак следовать за ним в сад. Девушка кивнула и, взяв Молли за руку, вышла. Ей было о чем поговорить с ребенком.

Небо на западе порозовело, предвещая близкий закат. Редкие перистые облачка отражались в чистой воде фонтана; теплый ласковый ветерок доносил горьковато-сладкий аромат цветов.

– А теперь скажи мне, чем тебе не понравился сок, – негромко сказал Брик, пытливо глядя на дочь.

– Спроси Молли. По ее словам, Туту бросила что-то в мой стакан.

Глаза Брика встретились с невинным взглядом девчушки, и лицо его сразу смягчилось.

– Это правда, бросила. Я видела. И дядюшка Мои тоже видел. Это он сказал мне, что надо пойти предупредить Лану.

С губ Брика слетело что-то, больше всего напоминающее глухое рычание.

– Я так и знал! – воскликнул он. Это еще одна попытка запугать тебя, Лана. Не обращай внимания. Я поговорю с Туту и Мои. Я навсегда отобью у них охоту вмешиваться в мои планы!

– А что за планы? – не выдержала Лана. – Похоже, все здесь, кроме меня, знают…

– Завтра узнаешь и ты. А сейчас пойди и переоденься для танцев. Да, Лана… – его лицо снова напряглось, губы сжались, – мне будет интересно узнать твои впечатления о… гостях этого клуба.

Лана стояла перед большим овальным зеркалом, придирчиво осматривая свое бальное платье и прическу. Бледно-желтое шифоновое платье с открытой спиной и плечами было сшито еще ее матерью по образцу роскошного вечернего туалета, выставленного в витрине самого дорогого в городе магазина, и получилось просто великолепно: никому и в голову не приходила, что это работа не профессионального кутюрье.

Оставшись собой довольной, девушка спустилась в холл, где Брик и Калеа сидели с книгами в руках. Отец сразу перестал читать, встал и подошел к ней. На лице его было написано искреннее восхищение.

– Ты просто само очарование, моя дорогая. А я-то, старый дурак, боялся, что твоя мать превратила тебя в синий чулок… Скоро мы узнаем друг друга лучше. Послезавтра мы проведем вместе весь день: я хочу показать тебе Гавайи, настоящие Гавайи.

– О, я так рада! – в порыве энтузиазма воскликнула она, но добавить ничего не успела, так как вошли Фил и Курт.

В белых тропических костюмах они выглядели весьма элегантно. При виде девушки глаза Фила вспыхнули, Курт же, казалось, хранил полное равнодушие. «Вы отлично выглядите» – только и произнес он, когда Фил вел ее к машине. Правда, в его словах ей почудилось какое-то скрытое напряжение.

Делия повела себя очень по-женски: отметив красоту наряда Ланы, она подпустила шпильку по поводу молочно-белых плеч девушки, выдающих в ней «малибини», новичка, но тут же добавила, что это, разумеется все же лучше, чем ходить с кожей цвета вареного рака, как обычно происходит с приезжающими сюда «хаоле».

– Не обращай внимания, – шепнул ей Фил. – Она просто злючка. Ты прелестна, и я счастлив, что ты согласилась быть сегодня моей спутницей.

Курт вел открытую спортивную машину по дороге, огибавшей сперва плантацию, а потом устремлявшейся к аэропорту, мимо холмов и деревень. Наконец, они въехали в роскошный парк, посреди которого стояло внушительное, несколько старомодное здание, все окна которого были ярко освещены.

– А вот и клуб, – сказал Фил. – Он принадлежит Морганам и носил когда-то звучное английское название, но гавайцы с их бедным алфавитом и дурацкой манерой подвывать при произнесении каждого слога так его испохабили, что теперь никто уже и не помнит, как оно звучало изначально.

Он рассмеялся, и Лана почему-то почувствовала себя неловко. Настроение ее упало еще и от того, что светские рауты и балы всегда были чужды ее матери, и теперь она лихорадочно искала в сумочке расческу, чтобы поправить безнадежно испорченную ветром прическу. Руки девушки дрожали, и она начинала всерьез злиться на себя за то, что безропотно согласилась ехать.

У дверей их встретили хозяин и хозяйка бала, и Делия представила Лану как «нашу гостью с материка», не упомянув даже ее имени, а хозяев – как Джефри и Анис Морган, своих кузена и кузину.

– Рады видеть вас у себя. Как вам понравились Гавайи? – с дежурной улыбкой сказала Анис и, не дожидаясь ответа, пошла навстречу другим гостям. Джефри вообще лишь кивнул ей, а через мгновение Делия представляла ее кому-то еще.

Следующий час прошел в бесконечных представлениях и бессмысленных разговорах о погоде и природе. Лана недоумевала, почему ее называют все время «нашей гостьей», а не сводной сестрой или, хотя бы, дочерью Брика. Быть может, в ее же интересах? Клуб принадлежит Морганам, а у них с Бриком вражда… Морганов здесь было много – местных, с соседних островов и даже с Главного острова, как предпочитали называть самый большой остров архипелага. Все собравшиеся, похоже, являли собой элиту здешней аристократии, но если не считать кричащей роскоши убранства и нарядов, а также лицемерного дружелюбия самой обстановки, этот прием мало чем отличался от привычных Лане вечеринок на континенте. Говорила она мало, больше слушала, потому что разговоры вертелись вокруг людей и событий совершенное ей не известных, и когда, наконец, заиграл оркестр, девушка вздохнула с облегчением.

Она очень любила танцевать и сразу же поняла, что Фил превосходный партнер. Он двигался четко, но плавно, полностью отдаваясь музыке, и Лана скользила по зеркальному паркету с чувством, близким к ощущению полета.

Когда музыка смолкла, они вышли на широкую террасу. Вдали сияли огни аэропорта, ветер доносил солоноватый запах воды и глухой рокот прибоя.

– Как здесь красиво! – прошептала Лана. – Гавайи – просто волшебная сказка, и нет ничего удивительного в том, что Брик не смог уехать отсюда.

– О, его держит здесь отнюдь не красота, – сухо усмехнулся Фил. – Сейчас я тебе кое-что покажу… – Он оперся о парапет и вытянул руку вперед. – Видишь там на утесе дом? Там живут мои бабушка и дедушка, Морганы-старшие…

Лана широко открыла глаза: это был вовсе не «дом», а настоящий дворец, залитый золотистым светом и окруженный сбегающими вниз великолепно разбитыми садами.

– Он великолепен, – пробормотала она, с трудом веря, что столь роскошное здание может принадлежать не королевской семье, а всего лишь местным плантаторам.

– Именно так, – кивнул Фил. – Отсюда ты не можешь представить себе его истинных размеров – далеко, да и деревья мешают… Но можешь мне поверить, это нечто необыкновенное. Весь этот остров был когда-то одной цветущей плантацией, и принадлежала она Морганам. Кулеана и сейчас была бы ее частью, если бы твой отец не украл ее.

– Украл? – вздрогнула девушка. – Почему ты так говоришь?

– Ох, Лана… – Голос Фила внезапно изменился, его руки обхватили ее за плечи и привлекли к себе, красивое лицо исказилось гримасой боли. – Ну почему ты такая… такая красивая, наивная и добрая! Я хотел бы ненавидеть тебя, но не могу!

– Но почему ты должен меня ненавидеть? Я приехала сюда вовсе не затем, чтобы отнять у тебя с Делией что-то, принадлежащее вам! Брик теперь – вся моя семья. Он позвал меня, и я приехала, вот и все!

– Да, он позвал тебя, но лишь затем, чтобы позлить нас! Чтобы лишить нас законного наследства! Ты, сама того не ведая, оказалась втянутой в войну между семьями моей матери и моего отца, и эта война, которую Брик всячески поощряет для достижения своих собственных целей, может уничтожить тебя! Пойми, это опасно! Мне запретили что-либо тебе рассказывать, но я так не могу. Для тебя это еще опаснее, чем для Молли…

– Молли в опасности? – воскликнула Лана. – Но почему?

Его пальцы сильно сжали ей плечи.

– А ты знаешь, кто она? – глухо спросил он.

– Думаю, что да, Курт мне рассказывал…

– Курт? Тогда ты ничего не знаешь, и мне лучше прикусить язык, иначе он меня убьет.

– Кто? Курт?..

– Нет, Брик разумеется! Он и не подозревает, что я знаю… Ох, Лана, почему бы тебе не бросить все это, пока не поздно? Пока кто-нибудь не уберет тебя со своего пути… навсегда! Большего я сказать тебе не могу. Если Брик узнает о нашем разговоре… Но мне невыносимо видеть, как ты идешь по краю пропасти! Я полюбил тебя сразу как увидел в аэропорту. Но даже я не смогу тебе помочь, если только…

Тон его голоса снова изменился, стал более требовательным, пытливым.

– Лана, если мы любим друг друга, если соединим наши силы, то сможем стереть их всех в порошок! Одним ударом! О, я просто с ума по тебе схожу!..

Прежде чем она успела хоть что-то возразить, он с силой привлек ее к себе, его губы жадно впились в ее губы. Ужас и смятение лишили девушку дара речи, способности двигаться, соображать… Лишь через секунду, когда гнев вернул силу ее рукам, она постаралась высвободиться. В то же мгновение сзади раздался негромкий возглас, и Фил резко отпустил, почти отшвырнул ее.

С трудом удержавшись на ногах, Лана увидела, что Фил, как зачарованный, смотрит куда-то через ее плечо. Она обернулась. Там стояла Делия.

– Чем ты тут занимаешься? – требовательно спросила она брата, но к удивлению Ланы в ее голосе прозвучало больше страха, чем негодования. – А я и не знала, где ты, пока мне кто-то не шепнул, что ты выскользнул сюда с… этой.

– Замолчи! – прикрикнул на нее Фил, но голос его дрожал. – Держи рот на замке, и будем считать, что ничего не было.

– Посмотрим… Возвращайся назад, и не забудь стереть с лица губную помаду. Тебе тоже лучше вернуться, – добавила она, обращаясь к Лане, – и привести себя в порядок.

Зеркало дамской комнаты сообщило Лане, что она и так в полном порядке. Девушка лишь поправила выбившийся локон и чуть тронула губы помадой и уже закрывала сумочку, когда над ее ухом раздался свистящий шепот Делии:

– Если ты полагаешь, что интрижка с Филом что-нибудь изменит, то…

Лана резко обернулась и гневно прервала ее:

– Все свои соображения можешь высказать Филу. Это была его затея! Но все равно я не понимаю, с чего это ты вдруг так забеспокоилась.

– Не понимаешь? – язвительно повторила Делия. – Надеюсь, это правда. Искренне надеюсь, что ты не прикидываешься… Но я не поверю тебе, даже если ты поклянешься на целой связке Библий! Ведь ты – дочь Брика.

В зале снова заиграла музыка, и Лана вернулась туда. У колонны стоял стройный молодой человек, который улыбнулся при ее появлении и спросил:

– Простите, можно вас пригласить?

Девушка смутно помнила, что их представляли друг другу, но забыла его имя. Тем не менее она благодарно оперлась на протянутую руку: ей вовсе не хотелось бродить в одиночестве среди толпы незнакомых людей.

Некоторое время они танцевали молча, потом юноша, чувствуя, что пора завязать вежливую беседу, спросил:

– Вы остановились у Морганов? Здесь, на утесе?

– Нет, в Кулеане. Я дочь Брика Чарльза.

– В самом деле? – Он взглянул на нее с откровенным любопытством. – Значит Фил и Делия приходятся вам… фу ты, забыл как это называется, но не важно. Я и не знал, что у Брика есть дочь. Где он скрывал вас до сих пор?

– Я прилетела только вчера.

Он улыбнулся, но она почувствовала, что перестала интересовать его. Дочь Брика Чарльза не могла заменить этому снобу общество Морганов, и ее не удивило, когда, извинившись, юноша оставил ее лишь потому, что его окликнул кто-то из друзей.

Лана отошла к стене и задумалась. Фил повел себя грубо, вкус его губ до сих пор преследовал ее, и все же его поцелуй не был ей так уж неприятен… если бы не Делия, смешавшая все с грязью своими гнусными намеками. В самом деле, почему она так забеспокоилась? Ведь Фил ей всего лишь брат, а не муж или возлюбленный. Какое ей дело до того, с кем он целуется? И что она имела в виду, сказав, что «интрижка» с Филом ничего не изменит?

Кто-то тронул ее за локоть, и она обернулась.

– Прости, я просто потерял голову, – сказал Фил, отводя глаза. – Постарайся забыть, если можешь.

– Ладно, считай, что забыто, – почти весело ответила Лана, – только постарайся в дальнейшем держать себя в руках.

– Не могу этого обещать.

По его лицу снова скользнула какая-то неприятная, двусмысленная усмешка, и девушке стало не по себе.

– Извини, Фил, но теперь мой черед пригласить Лану, – раздался рядом голос Курта.

Для девушки это было, пожалуй, самой большой неожиданностью за весь вечер. Она считала, что Курт, столь ясно высказавший ей свое неодобрение, станет избегать ее общества, а он… Его руки обвили ее талию, ее ладони легли ему на плечи, и зал завертелся в ритме музыки. Курт великолепно вел, и все же в его движениях чувствовалась некоторая скованность. Он молчал, но Лану это не смущало. Она не могла понять, что происходит – от близости его крепкого мускулистого тела у нее кружилась голова и перехватывало дыхание. Однако самое странное заключалось в том, что Курт, похоже, испытывал то же самое. Несколько раз Лане казалось, что он хочет что-то сказать, но не решается. В чем бы ни заключалась причина, Курт явно боролся с собой, и это было видно.

Внезапно Лана словно очнулась: музыка давно закончилась, а они все еще стояли, держа друг друга в объятиях. Девушка покраснела и мягко высвободилась.

К счастью, это был последний танец, и их неловкость осталась незамеченной: все разъезжались по домам.

Дома ее ждало неоконченное письмо к Вейни. Она перечитала его и расстроилась. Сухо и глупо, можно подумать, что ей нечего ему сказать! Она решительно взялась за ручку и… не смогла написать ни строчки.

Лана отложила письмо и заходила по комнате. Что с ней происходит? Все дело, конечно, в этом длинном, насыщенном событиями дне… Но почему бы об этом и не написать? Нет, она не могла. Вейни остался там, в прошлой жизни. Она, разумеется, любит его, но… Разумеется? А Курт?

От неожиданности она даже остановилась и присела на край кровати. Что за дикая мысль! При чем здесь Курт? Она совершенно не собиралась в него влюбляться! Безумие какое-то… Все, хватит, пора ложиться спать.

Девушка переоделась, умылась и забралась в постель. Последней ее связной мыслью были слова Фила о Молли. На что он намекал? Неужели она тоже дочь Брика? Еще одна сводная сестра?.. Затем тяжесть прожитого дня навалилась на нее, и она стала плавно падать в черную бездну сна.

ГЛАВА 6

Разговор за завтраком шел только о предстоящей работе. Брик выглядел озабоченным, говорил мало, а когда все встали из-за стола и разошлись, отозвал Лану в сторону и предложил проехаться вместе по острову. Она с радостью согласилась.

Выехав из поместья, машина свернула на еле заметную дорогу, о существовании которой девушка до сих пор не подозревала.

– Я хочу показать тебе одну крохотную деревушку, – сказал Брик. – Гавайцы живут там так же, как жили столетия назад. Восстановить ее было моей идеей. Я хотел создать что-то вроде Полинезийского культурного центра в Оаху. Реконструированная древняя деревня привлекла бы кучу туристов и дала бы живущим в ней людям деньги, достаточные для того, чтобы прекратить батрачить на Морганов и зажить свободно.

Он замолчал, вписывая машину в очередной крутой поворот извилистой дороги, змеящейся среди поросших лесом холмов.

– И у тебя это получилось? – спросила наконец Лана, не желая прерывать разговор.

Он нахмурился.

– Как тебе сказать… Я не брошу этот проект хотя бы для того, чтобы побольнее ужалить Морганов. Но возникли сложности. К сожалению, деревней заинтересовались только старики. Молодежь везде одинакова, она думает не о традициях своего народа, а о деньгах и удобствах. Впрочем, это понятно… Как бы тебе, например, понравилось стирать белье вручную?

Девушка состроила недовольную гримаску.

– Не знаю, я никогда не пробовала, но мне кажется, что это медленная и тяжелая работа.

– Точно. И она еще тяжелее, если у тебя под рукой лишь ледяная вода, а вместо стиральной доски камни. Куда проще побросать все в стиральную машину, нажать кнопку и больше ни о чем не думать. Но дело даже не в этом. Чем больше я узнаю об истории этого народа, тем меньше хочу видеть его в рабстве. Нани научила меня любить гавайцев, понимать их, и я задумал эту деревню в память о ней. Ведение работ я доверил ее дяде Аликаи, сыну короля. А он наслушался советов кабуны по имени Пелеке, и все стало валиться из рук. Из моих рук, по крайней мере…

– Ты хочешь сказать, что они восприняли это слишком серьезно и действительно решили стать такими, какими были века назад?

– Именно так. Даже Мои и Туту ударились в древние суеверия.

– А что они имеют против меня? Только то, что я для них чужая, «хаоле»? Мои испугал меня до полусмерти в пещере, потом эта история с соком… Ты уверен, что они не захотят отравить меня по-настоящему?

– Они не посмеют! Их цель была проста – внушить тебе постоянный страх, заставить тебя бояться есть и пить в этом доме, вынудить бросить все и уехать. Они думали, что ты просто не станешь пить сок, но никак не ожидали столь прямой, открытой реакции.

– Но чем я им так мешаю?

– Это тоже просто. Ты – моя дочь, а значит, возможная наследница. Они надеялись получить Кулеану после смерти Нани. Калеа даже говорит, что Нани обещала им это. А Фил и Делия рассчитывали наложить руки на былые владения их отца. Для них и остальных Морганов было настоящим шоком, когда Филип оставил все Нани.

– А как Кулеана досталась тебе? – быстро спросила Лана, вспомнив слова Фила.

– Нани передала ее мне задолго до своей смерти. Она отлично понимала, что может потерять ее, если ее родственники сцепятся с Филом и Делией, которые охотно променяли бы плантацию на положение в семье своего отца… А вот и деревня.

Брик остановил машину на вершине холма. Внизу раскинулась небольшая треугольная долина; по обеим сторонам пробегавшей по ней речушки стояли крытые травой тростниковые хижины. Женщины стирали на камнях белье, несколько полуголых мужчин с острогами в руках бродили по колено в воде, высматривая рыбу. У одной из хижин группка увешанных цветочными гирляндами гавайцев медленно двигалась по кругу в такт мелодичному напеву. Открывшийся вид дышал таким миром и патриархальным спокойствием, что Лана невольно умилилась.

– Это ритуальный танец, – пояснил Брик. – Они готовятся к празднику охоты.

– Как интересно! – воскликнула девушка. – Мы можем туда спуститься?

– Только не отсюда. Дорога здесь кончается, и нам пришлось бы вернуться назад до развилки и свернуть на нижнюю дорогу. Но сегодня мы делать этого не будем. Прежде чем знакомить тебя с жителями деревни, я хочу, чтобы ты подружилась с гавайцами из Кулеаны, прежде всего с Мои и Туту. Калеа уже твой друг, так как она знает, почему я вызвал тебя.

– А почему ты меня вызвал? Ты как-то сказал, что это произошло в момент отчаяния…

Его лицо помрачнело.

– Так оно и было! Неужели ты не понимаешь? Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы здесь был кто-то, способный защитить семью Нани и Молли. Передать это гавайцам я не могу, им не хватит ни знаний, ни терпения, чтобы справиться с плантацией, и Морганы мгновенно приберут все к рукам. Если Кулеана перейдет Филу и Делии, то они тут же отдадут ее Морганам в обмен на признание их прав на положение в обществе. Джефри и Анис уже готовы начать переговоры об этом… Кстати, как тебе вчерашняя вечеринка?

– Я была рада, когда она закончилась, – вздохнула Лана. – Если ты боялся, что местная знать приведет меня в восторг, то напрасно. Но мне не понятно… Курт сказал, что ты предъявил Филу и Делии ультиматум, выставив меня в качестве угрозы. Что он имел в виду?

– А почему ты не спросила об этом его? – пожал плечами Брик. – Делия врет ему, стараясь перетащить на свою сторону. Мой «ультиматум» заключался лишь в том, что если они хотят получить часть Кулеаны, то должны изучить работу на плантации. Но ананасы и сахарный тростник их совершенно не интересуют. Они охотно позволят Морганам выгнать отсюда семью своей матери, превратить гавайцев в рабов… Курт – профессионал высочайшего класса, но я не могу оставить Кулеану на постороннего, даже если бы захотел. Такое завещание не составит труда опротестовать. Вся моя семья – это ты, а когда официальное удочерение будет завершено, то и Молли. Но она ребенок. И я очень рассчитываю на то, что ты успеешь многому научиться у Курта до того, как со мной что-то случится, и сможешь постоять за Кулеану, гавайцев и Молли. Разве я так уж много прошу?

– Я не уверена, что справлюсь… – покачала она головой.

– Оставь, пожалуйста, эту ложную скромность! – фыркнул Брик. – Предоставь мне судить о том, что ты сможешь, а что нет. Я же не прошу тебя немедленно встать во главе плантации! У нас с Куртом будет достаточно времени, чтобы приглядеться к тебе и вынести окончательное решение. Я говорю об этом сейчас лишь для того, чтобы ты поняла: ты – моя последняя надежда. И будет очень полезно, если вы с Куртом поженитесь, чтобы…

– Нет! – вскричала она, но, увидев, что отец готов вспылить, поспешно продолжила: – Неужели ты полагаешь, что лучший способ подружить людей – это сталкивать их все время лбами? У Курта нет ко мне никаких чувств, а у меня – к нему, и если ты будешь продолжать попытки свести нас насильно, то мы попросту возненавидим друг друга!

Брик казался смущенным.

– Наверное, ты права. Дела деликатного свойства никогда мне не удавались. Но ты ведь будешь учиться у него, правда? И подружишься с Молли?

Лана вздохнула с облегчением.

– Сейчас трудно сказать, смогу ли я когда-нибудь вести дела, что же касается Молли, то это нетрудно. Она чудесный ребенок. Кстати, кто ее родители?

Брик слово в слово повторил рассказ Курта, с той лишь разницей, что в его изложении это звучало как заученный урок. Лане стало ясно, что ей преподносят, так сказать, «официальную версию», в которую можно верить или нет, но нельзя задавать вопросов.

– Она очень дорога мне, – закончил он. – Поэтому я и решил удочерить ее. Думаю, она сумеет достойно управлять Кулеаной, когда подрастет. А до тех пор этим, видимо придется заниматься тебе – единственному члену семьи, которому я доверяю. И я прошу тебя, никому не говори о моих планах. Никому! Ты меня понимаешь?

– Да, но я хочу еще кое о чем тебя спросить. Курт сказал, что у тебя был сердечный приступ. Это правда?

– А, ерунда! – отмахнулся Брик. – Просто напоминание о том, что жить вечно не придется. Уверяю тебя, не стоит принимать все это всерьез. Если не веришь, можешь спросить у моего врача.

– Обязательно спрошу, – пообещала Лана.

– Ну вот и договорились, – улыбнулся отец.

Они бросили последний взгляд на деревню и он тронул машину. По дороге назад они болтали о том, как лучше организовать туристические маршруты сюда: девушка предложила расширить дорогу, а Брик – наладить морские перевозки на катерах и катамаранах, что, с учетом местных красот, само по себе было неплохим аттракционом.

Путь их лежал мимо плантаций в сторону аэропорта – оба проголодались и решили перекусить. Сделав заказ в придорожном кафе, Брик оставил Лану наедине с чашкой кофе и бутербродами, а сам отправился сделать несколько деловых звонков. Он уже возвращался к столику, когда хозяин кафе окликнул его:

– Мистер Чарльз, вас к телефону!

Брик удивленно вскинул брови и взял трубку.

Лана увидела, как его лицо все больше и больше мрачнело. Наконец, быстро что-то сказав, он отошел от телефона и, нетерпеливо махнув девушке рукой, почти побежал к машине. Она поспешила за ним.

– Что случилось? – спросила она, садясь рядом с ним.

– Скоро узнаешь, – буркнул он. – Мы едем домой.