Текст книги "Повелительница тьмы"

Автор книги: Рут Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 9

Весь следующий день пожарные инспекторы осматривали обугленные развалины сгоревшего крыла дома. К ужину Брик сообщил, что причина пожара обнаружена, но обвинять кого-либо еще рано.

– Нам крупно повезло, что ветер не разнес огонь по всему дому, – мрачно заметил он. – С понедельника рабочие начнут ремонт, а завтра, в воскресенье, придется устроить для гавайцев обещанный пир. Мои и его двоюродные братья уже начали копать яму.

– Яму? – не поняла Лана.

– Именно так, дорогая, – ответила за Брика Калеа. – В яме разводится большой костер, потом в него кидают много камней, а когда они раскалятся, сверху кладут свиней.

– Живых? – ужаснулась девушка.

– Нет конечно! – расхохотался Брик.

– А потом, – невозмутимо продолжала Калеа, – свиней обкладывают сладким картофелем, а яму закапывают. Когда проходит нужное время, их откапывают и едят.

Лана почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она живо представила себе перепачканную землей свинину, хруст песка на зубах…

– Гавайцы совершенно не умеют пить, – вставил Брик, – поэтому крепче пива я им ничего не дам. После пожара мне не хватало только пьяных драк.

Ближе к вечеру в саду стали собираться канаки, одетые в праздничные одежды. Они приходили поодиночке и группками, принося с собой кокосы, циновки и музыкальные инструменты. Когда их собралось человек пятьдесят, праздник начался.

Несколько часов было отдано песням и танцам, а потом все принялись за еду. Некоторые гавайские блюда были удивительно вкусны – например, кокосовый пудинг, – а некоторые ни видом, ни запахом аппетита не возбуждали. Когда подали традиционный «пуи» – серую массу, цветом и вкусом больше всего напоминавшую клей для обоев – Лана, едва попробовав, отставила его в сторону и отвернулась, чтобы помочь Молли справиться с цветочной гирляндой – девочка собиралась танцевать.

– Так не пойдет! – шутливым тоном заметил сидевший рядом Фил. – Если не хочешь обидеть гавайцев, надо съесть все. Со временем ты привыкнешь к этому блюду, оно не так плохо, как кажется на первый взгляд.

– Я обязательно съем, но позже, – виновато ответила Лана. – Сейчас что-то не хочется.

Фил кивнул и продолжил свой прерванный разговор с Делией, а девушка хотела было снова вернуться к украшениям Молли, но тут почувствовала, как ей в локоть ткнулся чей-то холодный нос. Это был Илио. Песик просительно заглянул ей в глаза, а потом жадно уставился на блюдо с «пуи». Надеясь, что никто этого не заметит, Лана потихоньку отдала пуделю свою порцию и переключила все внимание на девочку, начинавшую в свете костра свой грациозный танец.

После выступления Молли гавайцы затянули протяжную, но мягкую и мелодичную песню, разложенную на разные голоса. Она напоминала морские волны, лениво накатывающие на берег, и Лана зачарованно вслушивалась в незнакомый напевный язык, казавшийся ей теперь неотъемлемой частью первозданной красоты острова.

Внезапно над садом пронесся крик ужаса. Все как по команде повернули головы. Делия стояла, обхватив голову руками, а у ее ног бился в конвульсиях Илио. Наконец она наклонилась, подхватила пуделя на руки и побежала к гаражу, крикнув Курту:

– Заводи машину! Нам надо срочно к ветеринару – Илио отравили!

Курт поспешил за ней, а Лана, с сильно бьющимся сердцем, обернулась к Филу:

– Я отдала ему свой «пуи»!

У Фила отвисла челюсть, в глазах мелькнул страх. Или он притворялся? Ведь только у него была возможность подложить что-то ей в тарелку, и именно он настаивал на том, чтобы она съела все без остатка!

– Не смотри на меня так! – возмутился Фил. – Ты что, думаешь, что это я…? Я же люблю тебя, ты знаешь! Я бы ни за что…

– А ты сама ела это? – резко вмешался Брик.

– Да, но совсем чуть-чуть, – дрожащим голосом ответила девушка. – Быть может, песик ел еще из чьей-то тарелки?

– Чуть-чуть? – повторил Брик, игнорируя ее предположение. – Будем надеяться, что все обойдется… – Он встал и громко объявил: – Праздник окончен! Я хочу, чтобы все те, кто готовил и раскладывал «пуи», остались. Отвези Лану к доктору, – добавил он, обращаясь к Филу. – Думаю, он захочет промыть ей желудок.

– О, нет! – простонала Лана, но послушно поплелась за Филом.

К ее счастью, доктор решил, что, раз нет тревожных симптомов, неприятная процедура необязательна. Затем он позвонил ветеринару, который и сообщил ему, что Илио отравлен ядовитым экстрактом из коры Трубы Архангела.

– Вам повезло, юная леди, что вы не стали есть свой пуи, – мрачно заметил доктор. – Илио умер.

На обратном пути Фил горячо убеждал ее, что не имеет к этому жуткому происшествию никакого отношения. Как ей показалось, даже слишком горячо…

– Это были гавайцы, – настаивал он, – и я уверен, Брик их найдет! Они страшно напуганы, что ты отберешь у них Кулеану, которую они уже привыкли считать своей.

Когда они вернулись домой, Лана вздохнула с облегчением: Фил ей изрядно надоел. Она поспешила к себе в комнату, но на лестнице встретила Курта.

– Мне надо с вами поговорить, – сказал он, кивком указывая на дверь библиотеки.

– Простите, – холодно ответила она, – но я страшно устала.

– Это серьезно, Лана. Я хочу, чтобы вы поняли…

– Ладно! – вздохнула она. – Что вы хотели сказать?

Он закрыл за ними дверь и прислонился к ней спиной, глядя девушке прямо в глаза.

– Лана, почему бы вам не собраться и не уехать домой? Вы же видите, что все выходит не так, как хотел бы Брик, и вы здесь в ужасной опасности!

– Но почему? – воскликнула она. – Кто пытается убить меня? Брику что-нибудь удалось узнать?

– Нет, и вряд ли удастся. Дело здесь может быть не только в гавайцах, а если это так, то, случись что с Бриком, – вы обречены. Для всех окружающих вы чужая, не имеющая права даже ступать по земле, полученной Нани от Морганов. Кроме того, Брик слишком долго запугивал их твоим приездом… Не думаю, чтобы теперь, насмотревшись на все это, вы захотите владеть плантацией. Вам не стоит оставаться. Поезжайте домой, выходите замуж и забудьте о нас. Здесь вас ждет лишь вражда и ненависть, а может быть, и смерть!..

Она молча слушала его. Чего он хочет? Действительно ли Курт беспокоится о ней или преследует какие-то свои цели, стараясь убрать ее с дороги?

Выражение его лица вдруг смягчилось; он сжал ее лицо в ладонях и осторожно, ласково поцеловал в губы. Лана застыла, борясь с внезапным желанием крепко прижаться к нему, ответить на этот поцелуй… Нет! Он такой же как все! Она со стоном оттолкнула его и опрометью бросилась к себе в комнату.

Там, упав на кровать, девушка горько разрыдалась. Что ж, они добились своего – она уедет домой! И последний каплей стал Курт с его оскорбительным поцелуем. Так унизить ее, воспользовавшись минутной слабостью!

Но как бы там ни было, Курт безусловно прав в одном: никому, кроме Брика, она здесь не нужна! А зачем она нужна Брику? Тоже до конца не ясно… Иногда он ведет себя как любящий отец, а иногда – так, что в памяти поневоле всплывали слова Курта о нем: он использовал ее в качестве угрозы, чтобы держать в руках своих приемных детей и гавайцев.

А Молли? Неужели Курт и здесь прав? Брик хочет и ее заставить служить своим целям… так же, как и ту деревню…

Зачем ей вмешиваться во все это, подвергая собственную жизнь опасности? Лана решительно встала и взяла ручку, чтобы написать Вейни. Она попросит встретить ее в Сан-Франциско.

Рука девушки дрожала, и сначала она не могла написать ни строчки. Наконец, собрав всю свою волю, она заставила себя набросать несколько страниц, объясняя жениху причину своего внезапного решения… а потом разорвала их пополам и бросила в корзину для бумаг.

Молли! Она обещала Брику позаботиться о Молли! Лана чувствовала, что очень привязалась к этому ребенку, который, к тому же, вполне мог оказаться ее единственным, не считая Брика, родственником.

«Если мне грозит опасность, – сказала она себе, – то та же опасность грозит и ей. Я останусь, и мы встретим ее вместе!»

ГЛАВА 10

Следующее утро выдалось пасмурным и ветреным; по небу плыли черные грозовые облака. Когда Лана спустилась к завтраку, за столом сидели только Курт и Брик.

– Я рад, что ты встала так рано, – сказал ей Брик. – Мы собираемся на поиски идола. Пора уже успокоить гавайцев и положить конец болтовне о проклятии Акуа.

– И где вы думаете его искать? – хмуро спросила она.

– Если идола спрятал старый Пелеке, пытаясь запугать меня и заставить отправить тебя домой, то он вполне может быть в пещере. Там, по крайней мере, надо посмотреть прежде всего. Доедай свой завтрак, и мы попробуем закончить все еще до того, как проснутся канаки.

Элси собрала пустые тарелки и хотела уже вернуться на кухню, когда ее остановил резкий вопрос Брика:

– А где ты была во время вчерашнего празднества, Элси?

– В доме, – удивленно обернулась она. – Канаки не позволили мне помогать им.

– Хорошо, – кивком отпустил ее Брик и, обращаясь к Лане, добавил: – Похоже, она говорит правду. Кроме того, у нее нет никаких причин подсыпать тебе яд. Мне вчера так и не удалось ничего выяснить – слишком много народа занималось приготовлением пищи. А если кто-то что-то и знает, то молчит – у них круговая порука.

После завтрака они взяли фонари и отправились к пещере. Черные тучи, грозящие скорым дождем, казалось, нависали здесь еще ниже, но открывавшийся с вершины горы вид снова захватил Лану, как и в первый раз, когда она тут оказалась.

Брик включил фонарик и внимательно осмотрел железную дверь, частично заваленную снизу камнями.

– Я вижу свежие царапины, – наконец сказал он, – да и камней здесь раньше больше было… Вернее, когда-то их вовсе не было, так же как и двери. Гавайцы верили, что пещера охраняется богами, и боялись сюда входить. Но потом явились белые люди, чуждые их суевериям и жадные до сокровищ…

– Каких сокровищ? – заинтересовалась Лана.

– Например, это бесценные украшения из перьев киви, погребальные одежды, древнее оружие, амулеты… короче, все то, что можно увидеть теперь в музее Бишопа в Гонолулу. Помоги мне, Курт, не будем терять время.

Мужчины быстро разобрали камни, и через несколько минут тяжелая дверь, пронзительно скрипнув ржавыми петлями, открылась. Брик с Куртом ступили внутрь, и Лана робко последовала за ними, едва не задохнувшись от царящего там зловония. Но еще хуже было острое чувство опасности и сознание того, что они вторглись в запретное святилище, где правит смерть.

Девушка уговаривала себя не бояться, и все же вздрагивала от каждого шороха, а по коже ее бежали мурашки; она вздохнула с немалым облегчением, когда не далее, чем в двадцати футах от входа, свет их фонариков выхватил из темноты уродливую фигуру каменного идола.

– Я так и думал! – мрачно констатировал Брик. – Хотел бы я знать, кто спрятал его здесь… и зачем!

– Нетрудно догадаться, – язвительно заметил Курт.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но не верю в это! Ладно, давай поставим Акуа на место. Я попрошу Мои сообщить Пелеке о том, что он может праздновать возвращение своего бога. Быть может, хоть это убедит старого кабуну не трогать Лану!

– Есть только один способ гарантировать ее безопасность, – отозвался Курт, – отправить ее домой!

Они уже водрузили идола на его прежнее место в маленьком саду на берегу озера и теперь зло смотрели друг на друга. Лане показалось, что между ними идет какая-то тайная, молчаливая борьба. Внезапно выражение лица Брика смягчилось, и он почти с сожалением ответил:

– Ты же знаешь, Курт, что я не могу этого сделать. Она нужна мне здесь.

– Но зачем? – не выдержала Лана, однако никто ей не ответил.

– Вы не считаете, что надо снова закрыть дверь и завалить ее камнями? – спросил Курт.

– Нет, – покачал головой Брик. – Пусть это делают сами канаки, если захотят! Нам пора убираться отсюда, пока не начался ливень.

Гроза приближалась. С океана неотвратимо надвигалась полоса темной воды, и едва они миновали половину пути к дому, небеса разверзлись, обрушив на них потоки воды и мгновенно превратив мягкую почву под ногами в жидкую, вязкую грязь.

– Бежим! – крикнул Брик и бросился вперед.

Лана изо всех сил старалась не отставать, но поскользнулась и неминуемо упала бы, если бы Курт не подхватил ее на руки и не понес, как ребенка.

– Отпустите меня! – возмутилась она. – Я могу идти!

– Брик прав, – буркнул в ответ Курт, – нам надо бежать, а не идти!

Ей оставалось лишь смириться и, обвив руками его шею, прятать лицо от секущих струй дождя. Спустившись по скользкому склону холма, они пересекли поле сахарного тростника и, наконец, оказались под навесом в саду своего дома. Брик сильно опередил их, и теперь они были одни. Курт поставил Лану на землю, но его руки продолжали обнимать ее за плечи, и у нее мелькнула дикая мысль, что сейчас он снова поцелует ее. По его лицу стекали струйки воды, на ресницах висели капли, а глаза смотрели прямо, требовательно и вместе с тем как-то удивительно мягко, почти ласково. Его губы были все ближе, и девушка застыла, не в силах двинуться или произнести хоть слово, боясь и желая того, что должно произойти…

Со вздохом, похожим на стон отчаяния, Курт отпустил девушку, удержав лишь ее левую руку так, чтобы она посмотрела на кольцо Вейни.

– Если вы по-прежнему хотите выйти замуж за человека, с которым обручены, – глухо произнес он, – вам следует вернуться домой, причем немедленно! Поверьте мне, Лана, здесь вам грозит серьезная опасность!

– Но почему? – вскричала она. – Вы постоянно повторяете это, но не хотите сказать, кто и почему мне угрожает!

– Я еще сам не все знаю! А когда узнаю, боюсь, будет уже слишком поздно. Для вас, во всяком случае… Пойдите переоденьтесь в сухое. И если решитесь уехать, я доставлю вас в Гонолулу. Но ни слова Брику!

Прежде чем она успела произнести свое очередное «Почему?», он выскользнул из-под навеса и побежал к дому.

«Неужели он имел в виду, что Брик может помешать мне уехать? – думала она через некоторое время, стоя с закрытыми глазами под струями горячего душа. – Похоже, Курт даже больше остальных хочет, чтобы меня здесь не было. Его так тревожит моя безопасность? Нет, здесь есть что-то еще… Но что?»

Тем же вечером ей показалось, что она нашла ответ на этот вопрос. Весь остаток дня Курт посвятил Делии: они играли в шахматы, болтали, танцевали под радио и вообще вели себя, как влюбленная пара. Если он собирается жениться на Делии, то, естественно, не потерпит рядом никаких случайных наследников!

Сама Лана провела день в обществе Молли, которой из-за ужасной погоды разрешили не идти в школу. Вокруг них то и дело бродил кругами Фил, пытаясь занять девочку чем-нибудь еще и заполучить Лану себе. Ей даже стало его немного жалко – ведь он продолжал настаивать на своей любви, а она отлично знала, что никогда не сможет ответить ему взаимностью.

С другой стороны, – подумала она, – он, возможно, не достоин даже жалости. Его скрытая враждебность в аэропорту в день ее прилета, потом внезапная «симпатия» и объяснение в любви… Расчет весьма прост: если она окажется достаточно глупой и влюбится в него, то убрать ее с дороги будет совсем просто! Влюбленная женщина уязвима и беспомощна… В конце концов, его наследство тоже под угрозой, пока она здесь!

К утру гроза прошла, и в небе снова засияло солнце. За завтраком Брик заявил, что сегодня Лана снова отправится с Куртом на плантацию.

– Сам я буду занят весь день с подрядчиком, который займется перестройкой сгоревшего крыла, – добавил он.

– Я поеду с ними, – сказал вдруг Фил. – Если Лана может научиться управлять делами, то чем я хуже? И потом я устал от так называемых «культурных проектов» Делии.

– В тебе, никак, проснулся здравый смысл? – то ли с надеждой, то ли с издевкой поинтересовался Брик. – А ты уверен, что тебя привлекает работа, а не общество Ланы?

– А я и не скрываю, что считаю твою дочь более чем привлекательной, – усмехнулся Фил. – Ты, надеюсь, не возражаешь?

– А при чем здесь я? – в тон ему ответил Брик и посмотрел на Лану. – Ты лучше у нее спроси…

Несколько дней подряд Фил ездил с ними на плантацию, живо интересуясь всем происходящим и задавая отнюдь не глупые вопросы, на которые Курт терпеливо отвечал.

– Похоже, он действительно увлечен, – заметила как-то Лана.

– Да, но не работой, – пожал плечами Курт, – и вам это отлично известно. – Он многозначительно покосился на кольцо Вейни и добавил: – Мне даже кажется, что вы его поощряете.

– Ерунда! – горячо возразила Лана. – Если он мил со мной, это еще не причина быть грубым с ним!

Курт хотел было что-то ответить, но так и не произнес ни слова, а только посмотрел на нее с таким странным выражением, что сердце девушки вновь учащенно забилось.

Каждый день Курт, Фил и Лана заканчивали на пляже. Иногда к ним присоединялись Брик и Делия, а иногда, когда Брика не было (девушки хотели приготовить ему сюрприз), приходил Регги и учил Лану серфингу.

Так было и в тот день: когда «джип» затормозил у кромки песка, Делия и Регги были уже на месте.

– Не хочешь еще поучиться? – спросила Лану Делия. – Регги говорит, что у тебя пока еще не все в порядке с равновесием.

Это было правдой, и девушка с радостью согласилась. В результате она сумела удержаться на внушительной волне и добраться с ее помощью до самого берега.

– Браво! – вскричал Фил, вбегая в воду ей навстречу. Она рассмеялась и посмотрела в сторону рифа, где Курт и Делия, стоя на одной доске, ловко поймали очередную волну. – Скоро и мы так сможем! – радостно добавил он, беря ее за мокрую руку и помогая подняться. Его взгляд упал на блеснувшее на солнце кольцо. – Почему ты до сих пор не отослала его? Неужели ты все еще помнишь того парня? Лана, я хочу, чтобы ты осталась здесь навсегда. Ты и я, Курт и Делия…

– Нет! – она резко выдернула руку, но тут же, заметив его обиженный взгляд, спохватилась и виновато коснулась его плеча. – Извини, Фил, я не хочу причинять тебе боль, но постарайся понять, что между нами ничего нет и не будет.

– Подожди!.. – Он взял ее за плечи и хотел привлечь к себе, но она воспротивилась. – Хорошо, я прошу тебя только об одном: воздержись от скоропалительных решений. Давай останемся добрыми друзьями, а время покажет… Кто знает, быть может, ты еще передумаешь…

– Нет, Фил, – покачала головой Лана. – Я не передумаю, но остаться друзьями согласна с радостью. Поверь мне, так даже лучше…

Она принялась горячо убеждать Фила и не заметила, как Курт и Делия вышли на берег.

– Что здесь происходит? – немного натянуто поинтересовалась Делия.

Фил уже не держал Лану в объятиях, но все равно они стояли слишком близко друг к другу, и сценка имела довольно интимный вид. Лана подняла глаза на Курта, встретилась с его холодным неодобрительным взглядом, и в смущении отвернулась.

«Какое мне дело, что он думает обо мне?» – возмущенно спрашивала она себя, направляясь к кабинке для переодевания. Но случившееся волновало ее, и она была вынуждена это признать. Ей не хотелось, чтобы он считал, будто она флиртует с Филом, забыв о женихе, оставшемся на континенте. Даже если она не нравится ему, пусть он ее хотя бы уважает!

Эти мысли мучили ее до самого вечера, и только уже лежа в постели и смотря бессонными глазами в темноту, девушка наконец смирилась с очевидным. Да, от правды не уйдешь! Она полюбила Курта Маршалла, и ничего с этим не поделаешь…

Спустившись на следующее утро вниз, Лана узнала, что Курт с Филом уже уехали на плантацию.

– Брик сказал, что сегодня не будет ничего интересного, кроме грубой физической работы, – сказала ей Делия, – и тебе необязательно ехать. Сам он занят с архитектором, так что мы с тобой на весь день предоставлены самим себе. Ну что, пойдем на пляж?

– Ближе к вечеру, быть может… – ответила Лана, стараясь скрыть свое разочарование тем, что Курт и Фил уехали без нее. – Утро я проведу в библиотеке – Курт дал мне целый список книг, которые необходимо прочесть.

Однако уже к полудню, устав от книг, она с радостью присоединилась к Делии, и они отправились на пляж, где их поджидал Регги. Море в тот день было беспокойным; на таких высоких волнах Лане кататься еще не доводилось.

– Немного наклонись вперед и следи за тем, чтобы ноги все время пружинили, – наставлял ее Регги. – Не бойся, у тебя все получится!

Действительно, все складывалось замечательно. Девушка успешно справилась с двумя не очень страшными волнами и лишь после этого решилась пойти на более серьезное испытание. Ловко поймав большую волну у самого гребня, она понеслась вперед. Волна мчалась со скоростью и грохотом курьерского поезда, пенная шапка гребня нависала над Ланой, ежесекундно грозя обрушиться на нее всей своей многотонной тяжестью… И тут ей впервые стало страшно по-настоящему. Регги скользил на своей доске недалеко от нее и что-то ей кричал, но что именно, расслышать она не могла. Девушка попыталась взять чуть круче к берегу, но ее доска вдруг встала параллельно волне и перевернулась.

Регги часто повторял ей, что в случае потери равновесия следует немедленно ухватиться за доску, чтобы она не угрожала ни самому серфенгисту, ни его соседям. Вынырнув, Лана стала лихорадочно нащупывать доску, но пальцы ее не находили ничего, кроме тугой, упругой воды. Доски не было.

«Только без паники!» – сказала она себе, зная, что если волна протащит ее вперед, то столкновения с берегом не миновать.

Собрав все силы, Лана нырнула и поплыла под водой, уходя, как ей казалось, все глубже и глубже. Постепенно давление воды ослабело, она почувствовала, что вполне владеет ситуацией, и в эту самую секунду в ее голове вспыхнула и взорвалась мириадами огней дикая, слепящая боль.