Текст книги "Империя тюрков. Великая цивилизация"

Автор книги: Рустан Рахманалиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

Тюрки и ислам

До тех пор, пока существовал Великий Тюркский каганат, среди кочевников не возникало необходимости для пересмотра своих идеологических принципов. Но как только империя распалась, положение изменилось: пришлые миссионеры стали развенчивать религию тэнгрианства и культ духов предков. Некоторые тюркские ханы начали воспринимать новые идеи, приносимые из Сирии и Ирана.

Между исламом и древней тюркской религией много схожего, на это сходство обычно и делают акцент. Великий небесный Бог у монотеистов, видимо, ассоциировался с Аллахом, мусульманская вера в джиннов и ангелов способствовала сохранению, пусть и в измененном виде, старых второстепенных божеств, бесчисленных «хозяев-духов». Однако существовали и противоречия, когда речь шла об обычае, диаметрально противоположном Корану, например культ мертвых и культ захоронений. Существовали и абсолютные разногласия в вопросах, по которым обе стороны твердо стояли на своем и не шли на компромисс. Например, ритуал жертвоприношения животных: согласно исламу животному надо перерезать горло и выпустить кровь, а у тюрков требовалось задушить его без единой капли крови. Это противоречие было одним из препятствий к обращению тюрков.

Что касается сельджуков, то они частично обязаны своим успехам присоединению к суннитской ветви и верностью халифату. Из этого вытекала вся их политика, и роль сельджуков в этом смысле была значительной. Нет никаких оснований полагать, что их внутренние порывы не соответствовали их реальным действиям. Но какой бы ни была искренность их веры, они сохранили многие языческие традиции и были исключительно терпимы к различным конфессиям. Толерантность особенно проявилась в Анатолии, где население в массе своей было христианским. Султаны организовывали дебаты, на которые приглашали ученых мужей, представителей различных вер. У принцесс-христианок были свои священники и своя молельня в сельджукских дворцах. Кылыч Арслан II писал своему другу, сирийскому патриарху Малатии, что благодаря его молитвам он победил византийцев. Возможно, что все это диктовалось необходимостью мирного сосуществования, но это также отвечало привычкам и идеалам тюрков: так было у хуннов, уйгуров, чингисидов и Великих Моголов. Ислам относился исконно терпимо к евреям и христианам, и в мусульманском мире этому феномену не было ничего подобного. Арабские путешественники Средних веков, бывая в Малой Азии, неизменно возмущались этой ситуацией.

Народные массы отличались еще большей «неверностью». По правде говоря, они были лишь частично исламизированы, или же исламизация означала для них простое признание ислама. В литературе даже более поздних времен встречаются доказательства этого факта, которые сами по себе убедительны, даже если не сверяться с другими источниками. Первая тюркская версия Хамзы (XIII в.) истории Иосифа и жены Путифара («Юсуф ве Целия»), высоко ценимая в мусульманском мире, начинается, как и все мусульманские тексты, с выражения «Во имя Аллаха, Милостивого и Милосердного». И Хамза считает своим долгом объяснить по-тюркски все слова этого ежедневного обращения, включая имя Аллаха. Еще позже в огузском эпосе «Деде Коркута» на каждой странице встречаются следы тюркского язычества, а также молитвы, обращенные к божественной триаде – горе, воде и дереву. Тем не менее за период между концом XI и серединой XIII в. влияние язычества постепенно уменьшалось, затем возросло в связи с тюрко-монгольским нашествием и снова пошло на убыль начиная с ХV в. Стоит ли еще раз говорить о его жизнестойкости на протяжении тысячелетий.

Монархи и высшие чиновники наряду со своими мусульманскими именами выбирали и тюркские имена тотемистского типа, зачастую анималистические: Альп Арслан, Тугрул-бек, Чагри-бек или знаменитый визирь Каратай. Именно они вывешивали на стенах городов и дворцов свои гербы и не боялись нарушить исламские запреты на изображение людей и на горельефы, несущие в себе светотень.

В течение долгого времени сохранялись многие языческие обычаи, например раскапывать останки мертвых врагов и сжигать их, причем мало кто знал, что это делалось в память тех времен, когда это был единственный способ избавиться от земного существования своего врага. Сохранялась традиция не умерщвлять членов царской династии с пролитием крови, потому что, по древним представлениям, в крови находилась душа: их просто-напросто убивали через удушение арканом или войлочными покрывалами и подушками; древки знамен по-прежнему украшались конскими хвостами.

Во всех тюркских странах, исламизированных и не исламизированных, положение женщины абсолютно противоречит образу, который ассоциируется с исламским обществом. Тюркская женщина не прятала свое лицо, не запиралась в гарем – она свободно участвовала в политической и общественной жизни.

Раскол, который влечет за собой больше свободы, нежели суннитство с его догмой, и принимает разнообразные и гибкие формы – весьма привлекал тюркские племена. Баба часто отрекались от него, в сущности, будучи наследниками шаманов. Иногда они высказывали очень дерзкие доктрины, у которых была широкая аудитория. Они могли увлечь за собой массы. В царствование Хосрова II Баба Исхак возглавил настоящее восстание под лозунгом революционных социально-экономических идей. Акхи, стоявшие ближе к городскому населению и цеховым объединениям, проповедовали часто благородную и искреннюю веру, но сомнительной ортодоксальности. Среда дервишей той эпохи особым почетом пользовался Хаджиди Бекташ из Хорасана. Он поселился в районе Киршехира и проповедовал неконформистский исламизм, не заботясь о догмах и строгих ритуалах. Он прославлял вино, танцы и общую трапезу, возможно фривольного свойства. Он основал орден «бекташистов», и его учение «бекташизм», опирающееся на его книгу «Вилайет-наме», было узаконено в ХV в. С ХIV в. он был тесно связан с элитными войсками Османской империи – янычарами.

В Иране и в арабских странах Ближнего Востока тюрки быстро смешались с мусульманской средой и стали участвовать в местных делах и распрях, но в Анатолии они столкнулись с христианством. Стоит отметить, что в ХIII в. 90 % местного населения исповедовали христианство, не считая курдов. Отношения между большинством и меньшинством, особенно между тюрками и греками, как мы уже отмечали, были неплохие во времена сельджуков Рума, во всяком случае лучше, чем между соседними мусульманскими государствами. Между крупными феодалами Конии и Византии часто заключались брачные союзы. Матери Хосрова I и Хосрова II были гречанками. Когда одному принцу по политическим мотивам пришлось искать убежище за границей, он отправился в Константинополь, а не в Дамаск или Исфахан. На данишмендских монетах изображался Христос и святой Георгий, который в ту эпоху еще не был исламизирован.

Несмотря на веротерпимость или, возможно, благодаря ей, местное население активно обращалось в ислам по политическим, экономическим и культурным причинам или просто из-за престижа мусульманской цивилизации.

Тюркские мусульманские правители стали вовлекаться в интриги мусульманского мира, исходящие от халифов Багдада. В этих интригах участвовало высшее духовенство, что обычно заканчивалось казнями священнослужителей или смутами и переворотами в государстве. Так было в периоды существования Караханидского каганата, государства сельджуков, государства хорезмшахов, а позже Золотой Орды, Чагатайского улуса и т. д., пока правители Каракорума в 1258 г. не ликвидировали погрязшего в распутстве и интригах халифа и халифскую власть в Багдаде. И самое главное, что тюрки были втянуты в величайшую религиозную войну Средних веков на Ближнем Востоке, где они понесли основные тяготы войны с крестоносцами, защищая арабские земли и ислам, представителями которого являлись в глазах европейцев.

В недрах исламского правоверия возник мусульманский мистицизм (суфизм), позднее сложившийся в трудах Ибн аль-Араби (1165–1240 гг.) и других мистиков в философскую доктрину под влиянием неоплатонизма, гностицизма и христианского сектантства.

Ранний этап развития суфизма приходится на VIII–X вв.; дальнейшие периоды развития: X – конец ХII в., ХIII—ХV вв., ХVI—ХVII вв.

Вся долгая история суфизма по сути сводится к вновь и вновь повторяющимся попыткам выразить – в разных формулировках – ту потрясающую истину, что «нет Бога, кроме Аллаха», и к осознанию, что только Он один может быть объектом поклонения.

Внешняя история суфизма есть история духовных, теологических и литературных движений в исламе. В то же время, поскольку суфизм глубоко укоренен в коранической ритуальной практике, он отражает разные позиции мусульман по отношению к мифу. Среди мистиков можно встретить враждебных миру аскетов и активных борцов за славу своей веры, суровых проповедников раскаяния и творцов пламенных гимнов вечному милосердию Аллаха, создателей сверхутонченных теософских систем и восторженных поклонников вечной красоты.

Идеи суфизма стремительно распространились к середине XI в. по всему мусульманскому миру, несмотря на жесткую и беспощадную борьбу с ним официального ислама. Именно в этот период суфизм интеллектуальной элиты превращается в суфизм народных масс. Резкое осуждение и неприятие представителями официального ислама основных концепций, разработанных и выдвинутых суфиями к этому времени, поставили суфизм в положение мусульманской идеологической оппозиции, а его сторонников вынудили не только отстаивать свои позиции в споре, но и порой затушевывать их, скрываясь от гонения властей. Концепции эти следующие: духовное соединение с Божеством как высшая цель жизни мистика; концепция «совершенного человека» и связанная с ней доктрина о нравственном совершенстве через постулирование идеалов воздержания, аскетизма и довольства малым; утверждение, что Божественная милость одинаково распространяется на всех, а не только на пророков и имамов. Эти положения официальный ислам никогда не принимал, так как они размывали его основные теологические догматы, он их вынужденно терпел, но не смирился с их параллельным существованием, ведя с суфиями постоянные полемические диспуты, которые нередко заканчивались трагически для участвующих в дискуссиях мистиков.

Таким образом, суфизм раскрыл в недрах официальной религии новый пласт, целый блок нравственных и этических представлений, которые сначала были восприняты широчайшими народными массами, а затем осознаны ими как неотъемлемая собственность.

Крупнейшим представителем мусульманской богословской философии был Мухаммед Газали (1058–1112 гг.), прозванный «возродителем религии». Сначала Газали выступал как последователь Ибн Сины и поклонник Аристотеля, но затем обратился к положениям ортодоксального ислама, к мистике, суфизму, к отказу от научного познания. Влияние сочинений Газали было огромно в странах мусульманского Востока, в том числе и в Центральной Азии.

В этот период в Мавераннахре стал распространяться суфизм-тасаввуф. Как философское учение, он первоначально возник в VIII в., а в Мавераннахр проник через Иран и приобрел большое влияние в XI—ХII вв. Но здесь суфизм имел специфический характер, который нельзя игнорировать.

Самое распространенное течение суфизма в Мавераннахре получило свое начало от школы Юсуфа Хамадани, богослова и мистика ХII в. Юсуф Хамадани был по профессии сапожником. Его школа была неоднородна, в ней имелись различные течения. Наиболее крупные из них связаны с именами пошедших разными путями учеников Хамадани – Абдулхалика Гиджувани и Ахмада Ясави.

Первое течение зародилось и распространилось главным образом в городах и пригородах, т. е. в экономически развитых районах; оно было неразрывно связано с жизнью, и его последователи призывали к труду, овладению ремеслом. Поэтому это течение нельзя отождествлять с крайне мистическими направлениями суфизма. Оно в свое время сыграло большую роль в развитии литературы и общественной мысли.

Другое, крайне мистическое течение суфизма в Центральной Азии было представлено школой Ахмада Ясави в его знаменитом стихотворном «Хикмате» («Премудрость»), являющемся памятником тюркской литературы. По отдельным историческим источникам, Ахмад Ясави написал 4400 хикматов. Его стихи в народе называли «божественными хикматами», большинство из них было положено на музыку и исполнялось во всех случаях, будь то радость или горе. Говоря о стихах и духовных трактатах – «Рисолаи» Ахмада Ясави, нужно подчеркнуть одну деталь: все эти произведения он писал исключительно на тюркском языке.

Ортодоксальный мистицизм пользовался немалым успехом в образованной среде. Самой видной его фигурой был Руми, которого мусульмане называли Мевлана («наш господин»). Он родился в Бактре в 1207 г., бежал от тюрко-монгольского нашествия в 1219 г. и поселился в Конии. После учебы, затем преподавательской деятельности Руми основал орден «Мавлени», более известный как «Дервиши-бродяги».

Мистика заняла значительное место во всех крупных религиозных системах, созданных человечеством– буддизме, индуизме, иудаизме, христианстве.

Достаточно много критики было направлено против суфизма, уже начиная с X в. Жалобы на упадок мистицизма усиливались от века к веку, причиной может считаться зависимость большинства поздних суфиев от системы Ибн аль-Араби, которая, видимо, оставляла слишком мало простора для независимой теологической мысли.

Мусульманский Ренессанс и тюрки

В эпохе совершенства немаловажная роль принадлежит тюркам. Развитие естественных и точных наук, возникновение арабо-мусульманской философии – все это связано с усвоением греческого наследия. К примеру, Александрийская школа, один из главных очагов греческой философской мысли и научных знаний в предшествовавшую арабским завоеваниям эпоху, продолжала свою деятельность с начала VIII в. в Антиохии, где во второй половине IX в. получил образование философ аль-Фараби, тюрк по происхождению. В первые века ислама жители покоренных территорий еще не утратили связи с античной традицией и продолжали оставаться носителями эллинистической культуры и философской мысли. Процесс арабизации не нарушил преемственные связи с Античностью.

История, география, химия, медицина, морское дело, строительство, экономика, математика и астрономия – вот далеко не полный перечень направлений научной мысли мусульман, где они совершали множество поразительных и полностью оригинальных открытий.

Средневековая арабо-мусульманская культура создавалась многими народами и впитала традиции пестрой в этническом отношении среды. Этим в значительной степени был обусловлен ее расцвет в VIII–XII вв.

В арабо-тюрко-мусульманском мире утвердился исключительно высокий престиж грамоты и книги. При дворе халифов обязательно находились поэты, философы, историки, законоведы, врачи, переводчики и каллиграфы, и немало среди них было тюрков. Халиф аль-Момун заплатил переводчику Хунайну ибн Исхаку столько золота, сколько весили переведенные им сочинения. А за «Историю древних арабских царей» аль-Момун подарил ее автору аль-Асману земельный участок.

С середины IX в. большую роль в ознакомлении образованной мусульманской элиты с научными трудами начинают играть переводчики.

Безусловно, переводы с древнегреческого, древнееврейского и персидского сообщили мощный импульс развитию арабской науки.

Практическая направленность является характерной чертой арабо-мусульманской научной мысли. Арабы дали полное описание всех – от Испании до Туркестана и устья Инда – стран, с обстоятельным перечислением населенных пунктов, с характеристикой культурных земель и пустынь, с указанием ареалов распространения видов растений и животных, а также залежей полезных ископаемых. Их интересовали не только физико-географические и климатические условия, но в равной степени быт, промышленность, культура, язык, религиозные учения. Эти познания выходили за пределы Халифата и известного древним грекам мира.

Мухаммед ибн Муса аль-Хорезми, один из первых тюркских математиков (ум. после 846 г.), написал свой знаменитый алгебраический трактат «Книга о восстановлении и противопоставлении», предварив его посвящением аль-Момуну: «Я составил краткую книгу об исчислении алгебры и альмукабалы, заключающую в себе простые и сложные вопросы арифметики, ибо это необходимо… в торговле, всевозможных сделках, при измерении земель, проведении каналов, инженерном искусстве и проч.». Книга оказала большое влияние на развитие математики в Западной Европе.

Звездные каталоги Абдрахмана аль-Суфи, относящиеся к Х в., представляют собой расчеты лунного календаря, определения времени молитвы и поста, направления киблы.

Автором первого исторического сочинения, посвященного арабским завоеваниям, под названием «Фатух аль-Булдан» («Завоевание стран»), был Ахмед аль-Балазури. Книга описывает все военные походы, предпринятые арабами в VII–IX вв., с 622 по 869 г., т. е. с момента завоевания Мекки и становления Медины как первой столицы халифата. Аль-Балазури сделал поэтический перевод персидского эпоса «Ахд Ардашир» («Завещание Ардашира») об основателе персидской династии Ардашире.

Другой великий арабский историк и законовед, Мухаммед аль-Табари (ок. 839–923 гг.), родился в знатной семье в столице Табаристана Амуле. В семь лет он знал наизусть Коран, в девять – записывал хадисы. Главные сочинения аль-Табари – многотомная «История Пророков и халифов», тридцатитомный комментарий к Корану; история двух столетий хиджры лучше всего описана именно у аль-Табари: первые халифы, ранние Омейяды, последние Омейяды, Аббасиды того периода, когда Хорасан и Центральная Азия прочно входили в состав халифата.

Великий ученый-энциклопедист Мухаммед аль-Бируни, родившийся в Хорезме в 973 г. (ум. ок. 1050 г.), создатель трактатов по истории Индии, математике, астрономии, географии и топографии, физике, медицине, геологии, минералогии и др., впервые на Востоке высказал мысль о движении Земли вокруг Солнца.

Широко известна в мире также и стихотворная «Всеобщая история» аль-Сами, жившего при халифе аль-Мутаваккиле I.

Близкой к истории наукой была география. Первое географическое сочинение на арабском языке называется «Хадуд аль-Алам» («Пределы мира»).

Значителен вклад арабов в теорию и практику морского дела. Мореплаватели всего мира считали арабские карты самыми надежными. Арабские купцы, лоцманы и капитаны проложили пути по суше и по морю, которыми европейцы прошли спустя века.

Оккультные знания и магические действа не остались без внимания исследователей алхимии, астрологии, магии и каббалы. Эти мистические учения развивали в основном суфии.

Мухаммед аль-Фергани, астроном и географ (ум. ок. 830 г.), описал элементы астрономии, развивая систему Птоломея. Его трактаты переводились на древнееврейский, а затем на латинский языки. Кроме того, аль-Фергани математически описал прибор астролябию и устройство солнечных часов.

Составитель знаменитых астрономических таблиц – Мухаммед аль-Баттани (ок. 854–929 гг.) определил процессию и эксцентричность земной орбиты, высчитал величину тропического года – 365 дней 5 часов 46 минут и 24 секунды, что лишь на 2 минуты меньше принятого на сегодняшний день. Аль-Баттани усовершенствовал тригонометрию.

Необходимо вспомнить и Йакуба аль-Кинди – первого арабского энциклопедиста.

Велики были успехи тюрков в теоретической медицине и практическом врачевании: описана система функционирования человеческого организма и разработана теория врачебного дела – от диагностики до хирургии. Величайший философ и врач Абу Али Гусейн Ибн Сина, известный под именем Авиценна, родился в Бухаре в 980 г. Изучал математику, астрономию, медицину; был придворным врачом при наместниках Саманидах и Дейлемидах, затем визирем в Гамадане, после чего поселился в Исфахане. Самый знаменитый труд Авиценны по медицине – «Канон».

Что касается философии, то многие мусульманские ученые занимались комментариями к трудам греческих философов. Поэтому первоначально арабо-мусульманская философия явилась как бы продолжением греческой философской мысли, переработанной в мусульманском духе и согласованной с основными догматами ислама, зато последующие шаги мусульманской философии были стремительными и блестящими.

В философском учении Ибн Сины идеи Аристотеля и неоплатоников сложно переплетаются с общими принципами мусульманской теологии. Вслед за неоплатониками, Ибн Сина утверждал, что мир возник путем эманации Божества, но не по воле последнего, а в силу объективной необходимости. Вместе с тем, в соответствии с традиционным положением ислама, Ибн Сина признавал дуализм Бога и Вселенной, духа и материи и считал единого Бога первопричиной всего сущего.

Кстати, одним из первых перевел Аристотеля на арабский язык аль-Фараби (870–950 гг.). Не случайно его называли «Второй учитель», т. е. после Аристотеля. Основное его сочинение – «Геммы премудрости». Весьма интересным представляется учение аль-Фараби о соотношении разума и веры в пророчестве. Аль-Фараби ставил разум выше веры, выше пророческих Откровений, которые посредством символов раскрывают истину простым людям – не философам. Он считал, что пророчества обращены к чувствам и играют лишь вспомогательную роль, в то время как возможности человеческого разума безграничны. Политические проблемы, светская организация государства интересовали мусульманских философов в тесной связи с религиозными и политическими проблемами их времени. Идеальное государство – это основанное на законах разума общество, в котором царят порядок и справедливость. Такое государство описано в сочинении аль-Фараби «Воззрения жителей идеального города».

Мусульманское философское учение о совершенствовании человека обусловило иное, нежели в ортодоксальном исламе, представление о Пророке не как о чудотворце, вдохновленном Божественным Откровением, а как о мудреце, законодателе, зовущем народ следовать принципам добра.

В странах мусульманского Востока философия считалась «наукой наук», которая должна была заниматься широким кругом самых разнообразных вопросов, в то время как в Западной Европе философия была «служанкой богословия».

Большое влияние на средневековую философию, особенно в Европе (аверроизм), оказали рационалистические идеи философа и врача, представителя арабского аристократизма – Ибн Рушда (Аверроэс, 1126–1198 гг.). В трактате «Опровержение опровержения» он отверг нападки Газали на философию; кроме того, Ибн Рушд являлся автором энциклопедического медицинского труда.

Аль-Шайбани (749–805 гг.) в своей «Книге приобретений» опровергал взгляды «невежд из числа аскетов и дураков из числа суфиев», утверждавших, что заботы о мирских благах – грех.

Мусульманский Ренессанс невозможно представить без фундаментальных трудов великих тюркских теологов – от Имама аль-Бухари и Иса аль-Термези до Ахмада Ясави и Бахауддина Накшбанди. Классическое произведение Имама аль-Бухари (810–870 гг.) «Сахих аль-Бухари» считается вторым после Корана основным источником исламской религии.

А теперь обратимся к тем, кто создавал мусульманскую литературу на века.

Родоначальником поэзии на фарси был Абу Абдаллах Джафар Рудаки (ок. 860–941 гг.). Из литературного наследия сохранились касыда «Мать вина» (933 г.), автобиографическая «Ода на старость», около 40 четверостиший и много фрагментов поэм, произведений лирического и дидактического содержания. Созданный им стиль преобладал в фарсиязычной поэзии до XI в.

Абулькасим Фирдоуси (ок. 940—1020 гг.) – создатель великой поэмы «Шахнаме», вобравшей в себя национальный эпос персов и таджиков. Она оказала влияние на литературу Востока отточенностью формы, идеями тираноборчества, справедливости и гуманизма.

Всемирно известные философские четверостишия рубаи, созданные Омаром Хайямом (ок. 1048 – после 1122 г.) – величайшим поэтом, философом, математиком, – проникнуты гедонистическими мотивами, пафосом свободы личности, антиклерикальным вольнодумством. В своем математическом трактате Хайям дал изложение решения уравнений до 3-ей степени включительно.

Выдающийся поэт и мыслитель Юсуф Баласагуни (1016–1084 гг.) – автор мусульманского литературного памятника «Благодатное знание» – создал свое стихотворное произведение в глубине Центральной Азии, в Кашгаре, при просвещенной династии Караханидов, на наречии не типично уйгурском, но буквами уйгурскими. Почти одновременно с этим трудом в 1074 г. был составлен «Словарь тюркских наречий» в сельджукском Багдаде Махмудом Кашгари.

Также из Центральной Азии мы имеем сборник религиозно-философских произведений великого Ахмада Ясави (ум. в 1167 г.) – поэта и мистика.

Несомненное влияние на литературу Ближнего и Среднего Востока оказали произведения выдающегося поэта и мыслителя Низами Гянджеви (ок. 1141 – ок. 1209 гг.). Основное его сочинение «Пятерица» состоит из пяти поэм: «Сокровищница тайн», «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц» и «Искандернаме». Эти произведения, безусловно, вошли в вечную сокровищницу мировой литературы.

Картину жизни, быта и практическую мудрость людей своей эпохи представил писатель и мыслитель Саади (1203–1292 гг.), который более 20 лет странствовал в одежде дервиша по мусульманскому миру. В песнях, газелях, касыдах, посланиях-поучениях, притчах, «наставлениях царям» ставил он сложные религиозные, философские, этические и этнические вопросы, проповедуя соответствующие образцы поведения. Всемирно известны его любовная лирика и поэмы «Бустан» и «Гулистан».

Завершим повествование о творцах мусульманского Ренессанса Джалаледдином Руми (1207–1273 гг.) – персоязычным поэтом-суфием, толкователем основных положений суфизма в своих философских трактатах, в поэме «Масневи и манами».

Талантливых поэтов и ученых было много, но жизнь их была незавидна. Судьбы этих гениев зависели от произвола султана или доносов вельмож. И все-таки они творили.

Охваченный период – это был поистине великий мусульманский Ренессанс, который будет вечно питать душу, придавая человеческой мимолетной жизни смысл и непреходящее значение.

Велика роль тюрков в мусульманском мире. Уже давно признана их роль сначала в качестве меча, а затем щита ислама. Они привнесли в мусульманский мир «свежую кровь», творческий порыв и вековую свободу.

Махмуд Кашгари нисколько не преувеличивал, когда с гордостью писал о тюрках такие слова: «Бог дал им имя „тюрки“ и вручил им царскую власть. Он сделал их повелителями времен. Он вложил в их руки бразды правления народами земли». Быть может, Кашгари предчувствовал, что тюрки скоро станут абсолютными хозяевами всей Азии, от Бенгальского залива до Средиземного моря.