355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рустан Рахманалиев » Империя тюрков. Великая цивилизация » Текст книги (страница 22)
Империя тюрков. Великая цивилизация
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:10

Текст книги "Империя тюрков. Великая цивилизация"


Автор книги: Рустан Рахманалиев


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

В этих стычках особенно отличился Себуктегин. В конце концов индийский царь запросил пощады и согласился, вернувшись в Индию, собрать дань. Алптегин выпустил его, но царь тайно приказал не сдавать крепостей, когда Алптегин пойдет за выкупом. Узнав об этом замысле, Алптегин сказал: «Ныне они разорвали договор со мной» – и снова пошел войной на индийские города.

В 966 г. в одном из военных походов Алптегин умер. Его войско, находясь во враждебном окружении, решило избрать временного эмира, чтобы не показать упадка духа после смерти Алптегина. Самым достойным оказался Себуктегин.

Арабский историк Низам аль-Мулк отмечал: «Династии, царства и города держатся на людях, подобных Алптегину, который некогда был простым гулямом, а им крепло правление Саманидов. Не уразумели его значения, а когда он ушел из Хорасана, ушло и счастье из рода Саманидов. Ханы Туркестана пошли в поход на них, захватили многие владения. Нужны целая жизнь и благоприятный случай, чтобы заполучить достойного и испытанного полководца. Не следует упускать хороших воинов и слуг».

Алптегин стал первым правителем Газны. После него эмирами были Билгетегин и Пиритегин. Себуктегин был одним из командиров, пока не стал эмиром в 977 г.

В 994 г. после блестящих побед в Афганистане и Индии Себуктегин разгромил у Абиварда армию хорезмшаха Абу Али Мамуна, за что получил титул Насир ад-даула ва-д-дин («Защитник державы и веры»), а его сын Махмуд – титул Сайф ад-даула («Меч державы»). О великом Махмуде Газневи речь пойдет в следующем разделе, а сейчас вернемся к гулямам IX в., представлявшим по тем временам мощную силу.

В 818 г. гулямы, что называется, не моргнув глазом убили визиря аль-Фадл ибн Сахила! Скоро они стали необходимым инструментом в государстве, даже не захватив реальную власть.

Согласно источникам, в личной охране халифа аль-Мутасима тюрков насчитывалось от 4 до 7 тыс. человек, т. е. охрана была столь многочисленная и столь мятежная, что аль-Мутасим отдалился от Багдада и, по тем же источникам, основал Самарру, которая через год стала резиденцией халифа. Здесь халиф жил вместе со своими приближенными и гвардией. Это был прообраз Версаля.

Хотя в действительности, возможно, что причиной было сильное движение мутализма. По крайней мере, в этом огромном городе, от которого сегодня остались лишь руины, хранящие самые яркие свидетельства аббасидского искусства, были целые тюркские кварталы; это был город, где тюрки вскоре стали хозяевами.

Арабские историки признают, что у халифа аль-Мутасима I было три победы, завоеванные с помощью тюркских наемников, и без этих побед был бы уничтожен ислам: первая победа – над императором румов, вторая победа – над Бабеком и третья победа – над Мазкаром Гябром из Табаристана, который был казнен вместе с Бабеком.

Воля халифа аль-Мутаваккила (846–861 гг.), правителя без визиря, не выдержала натиска крупных чиновников-тюрков: секретарей, фаворитов, советников, камергеров, – которые засели повсюду. Здесь можно привести некоторые известные имена: Афшин – подавил восстание персидского еретика Бабека (816–837 гг.) в Азербайджане; Буга аль-Кабир (ум. в 862 г.) – сделал Армению вассальной провинцией; Буга аль-Шараби (ум. в 868 г.) – некоторое время был настоящим правителем Аббасидской империи; Рашид аль-Тюрки – возглавлял поход мусульманских войск в Верхний Египет (880 г.); Ашина – в 840 г. сел на трон; Итак (825–849 гг.) – губернатор Йемена и Хорасана; Вассаф (ум. в 867 г.) – генерал, затем камергер и, конечно, ибн Тулун – основатель Тулунидской династии в Каире, о которой речь впереди…

С такими людьми тюрки чувствовали себя всемогущими. Аль-Мутаваккил, изменив порядок наследования (хотел оставить трон младшему сыну), спровоцировал дворцовый переворот, был убит, и в 861 г. на трон гулямы посадили его старшего сына.

861 г. – весьма примечательная дата. С этого времени халифы утратили реальную власть, а тюркские гулямы перестали быть рабами, даже номинально. Они стали истинными хозяевами. Будучи зависимыми от них, избираемые ими, потомки Мухаммеда вынуждены были потакать их капризам под страхом смерти. Они склонили перед ними головы, что, впрочем, не мешало тюркам нередко убивать их. Теперь арабы не знали, как обойтись без столь опасных «служителей».

Получалось более чем странно: халиф не мог и часу удержать власть без тюркских гулямов, а те не могли господствовать в чужой стране без соизволения халифа. Условия, которые создали для них халифы, были роскошны: они получали содержание, выполняли привычную работу – воевали, подавляли восстания, служа халифам, а власть защищала их от народа, ведь для народа они оставались чужаками. Оторванные от родины, традиций, тюркские гулямы убивали халифов, грабили купцов, жестоко обращались с крестьянами. Но они были силой, ибо сабли были только у тюрок.

Общим между гулямами и арабами было лишь исповедание ислама, но этого оказалось достаточно, чтобы система Халифата уцелела.

Тюркские гулямы, взяв власть в свои руки, за 10 лет низвергли и убили четырех халифов. Однако гулямы были необходимы, так как только они смогли, в частности, подавить восстание зинджей – черных невольников из Африки (869–883 гг.).

К тому времени было бесполезно оставаться в Самарре. В 892 г. город был сдан на милость песков, а двор вернулся в Багдад.

Часто историки утверждают, что тюркские гулямы, обращенные в ислам, были искренними мусульманами и приняли арабскую цивилизацию. Возможен совершенно иной взгляд на сей счет. Хорошо известно, что потомки тюрков полностью арабизировались, так же, как знаменитый философ аль-Фараби (879–950 гг.). Существует утверждение Масиньона о том, что желание наемников Самарры совершить хадж было настолько велико, что для них построили уменьшенную копию священного камня Кааба в Самарре, что было неслыханным делом. Но служат ли эти факты убедительными доводами? Известно, что тюрки не отличались скорым принятием новых мировых религий, хотя, разумеется, по мере того, как они поступали на службу к мусульманам, начинали попадать под влияние новой веры. Принять ее было для них вопросом дисциплины, а следовательно, и чести. Присягнув на верность халифу, мусульманскому имаму, эти прирожденные воины считали себя обязанными исповедовать его веру. Приняв ислам, они от него не отступали, дисциплинированность побеждала их сомнения. Ислам, принятый ими окончательно, они исповедовали добросовестно, ничего не изменяя в нем и ничего не оспаривая, как и подобало людям, называющим цивилизацию «повиновением», а государственный закон – приказом. Тюрки вступили в суннитскую мечеть не как смиренные неофиты, а как рекруты – по-военному, – не склонив головы, в полном вооружении, – что возмущало арабов, так как это противоречило их правилам. Но арабам пришлось смириться с тюркскими нравами.

Чтобы утверждать факт детюркизации наемников в IX в., следовало бы допустить, что они совершенно смешались с местным населением или были привезены сюда детьми и воспитывались в духе мусульманской религии, как это позже случилось с янычарами. Но ничего подобного в истории не было. Арабы старались держать наемников подальше от мусульманских распрей. В Самарре у них были свои кварталы, где они жили своей этнической группой, им не разрешалось смешиваться с местным населением и брать жен вне круга тюркских девушек, которых покупал для них сам халиф. Молодых женщин привозили из Центральной Азии. Возраст имел особое значение. В женщинах, прежде всего, ценилась верность традициям предков: она должна была только наполовину принадлежать сообществу, т. е. иметь самое мизерное воспитание в духе Корана и не участвовать в социальной и религиозной жизни. Ее влияние на тюркских детей, родившихся на земле ислама, в Умме, могло быть благотворным, учитывая, что дети обычно забывают прошлое своих предков. Поэтому мусульманские авторы, в первую очередь Джихаз, помимо храбрости и привычки к суровой жизни, высоко ценили у тюрков верность родине. Как писал фон Грюнбаум: «Их страсть к насилию была ярко выражена, но еще сильнее было их сопротивление ассимиляции… Их преданность стране, откуда они были родом, нельзя назвать обычной ностальгией, напротив, она несет в себе опасные последствия. Тюрки, прежде всего, привержены групповой сплоченности, даже живя в самом центре ислама, они не стремятся войти в исламскую общину».

Обычаи и традиции тюрков, попавших в чужие страны, оставались в качестве главного мерила, определяющего их жизнь. Наиболее рельефной национальной чертой тюрков, кроме их приверженности к иерархии и дисциплине, было отсутствие лжи, доносительства, обмана доверившихся им. Предателей и доносчиков убивали. Тюрки в чужих краях сохраняли качества «благородных дикарей».

Арабы и персы ценили их львиноподобные качества: гордость, свободу от пороков, стремление добиваться командных постов, что толкало их на усердия в боях, походах и государственной службе.

Покинув родину, тюрки попали во взаимодействие византийского, арабо-мусульманского и христианского миров и, будучи представителями степного мира, естественно, вступили во взаимодействие с ними.

Вспомним, как трактовал проблему контактов различных этносов Л. Гумилев: «Либо этносы сосуществуют рядом, помогая друг другу в ведении натурального или товарного хозяйства, – симбиоз; либо группа чужого этноса внедряется в среду аборигенов и бытует в относительной изоляции – ксения; либо пришлый этнос узурпирует ведущие позиции в местном этносе – химера; либо этнос растворяется в соседе путем смешанных браков – ассимиляция. Однако зачастую сосуществование становится трудным, и тогда возникают контроверзы, которые разрешаются путем войны».

Ни в Китае, ни в халифате кочевники не обрели покоя. Их не любили, а использовали. Вероломство и жестокость стали знамением эпохи. В Китае прокатилась волна шовинизма: ненависти ко всему чужому и больше всего – к кочевникам.

В Византии в это время в тюрках не нуждались и пренебрегали ими. В халифате тюрок ненавидели шииты и карматы.

Шиизм – наряду с суннизмом – одно из направлений в исламе. Шиизм возник в VII в. На почве споров о числе имамов и личности последнего из них шиизм раскололся на несколько сект. Шииты не признают суннитских халифов, считая законными преемниками Мухаммеда и толкователями ислама лишь династию 12 имамов – Алидов: Али и его прямых потомков от брака с дочерью Мухаммеда – Фатимой.

В конце IX – начале Х в. в халифате произошел всплеск националистического, но совершенно антимусульманского движения: вспыхнуло восстание карматов-арабов Бахрейна (Восточная Аравия) и бедуинов.

Карматы и близкие к ним исмаилиты принесли халифату гораздо больше вреда, чем все остальные иноверцы, вместе взятые. Их принципами были ложь, обман и предательство.

Карматы были разбиты в Иране и в Сирии тюрками-гулямами, но они удержались в Бахрейне и даже на время захватили священный город арабов Мекку, увезли оттуда черный камень Каабы, который был возвращен позже за большой выкуп.

Группировка исмаилитов, возглавленная Убейдаллахом, выдававшим себя за потомка Али и дочери пророка Фатимы, сокрушила аббасидского наместника Магриба (запад халифата).

Карматы и исмаилиты притворялись мусульманами. Они убивали мусульман безнаказанно, ибо убийц спасала тайная община. Не только феодалы, но и каждый простой человек мог стать жертвой убийцы, которым руководил Пир (старец). А халифы и эмиры так боялись отравленных кинжалов исмаилитов, что не принимали против них решительных мер. Да и не могли они это сделать, так как не знали, кто из визирей и эмиров – тайный исмаилит. Исмаилиты всегда лгали, ибо таков был их закон, весьма для них выгодный, ибо с желавших не быть убитыми они брали большие деньги.

Под лучами яркого солнца тюрки не имели себе равных. Однако, как только на небе появлялась голубая звезда Зухры (Венера), исмаилиты проникали всюду и убивали ради убийства. Ночь была их стихией. Они заключали тайные сделки, тайно дружили с тамплиерами, тайно вступали в свое братство и, погибая под пытками, хранили тайны своих деяний.

Мусульмане и христиане относились к ним со страхом и омерзением, а исмаилиты к мусульманам – с презрением и ненавистью. И самое ужасное, тем и другим приходилось жить на одной земле, в тех же городах, кишлаках и замках. (Потомки исмаилитов живут на Памире и на склонах Ливана (друзы) до сих пор.)

К 900 г. арабы проявили полную неспособность защищать свою страну, свои дома и семьи и уж тем более свою веру, от внешних и внутренних врагов. Арабской империи в Азии пришел конец. Персидский историк Равенди писал в 1192 г.: «Слава Аллаху… в землях арабов, персов, византийцев и руссов слово принадлежит тюркам, страх перед мечами которых прочно живет в сердцах».

Как показывает история, столкновения и борьба неизбежны даже при симпатиях друг к другу. А тюрки были чужими для всех: греков, арабов, латинян, – и потому их ждала участь дальневосточных «братьев» – киданей, ставших жертвой китайско-сяньбийской химеры, о чем мы повествовали ранее.

Кочевники, покидавшие родину, утрачивали традиции, поэтому в других странах они воспринимались как дикари. Тем более в то время никто из соседей не знал истории хуннов, огузов, уйгуров и др. Так и создалось устойчивое мнение, что кочевники Азии – дикари, неспособные воспринимать культуру.

Однако влияние тюрков на преобразования в исламском обществе IX в. во всех областях жизни было весьма глубоким – это признают и социологи, и теологи, и историки искусства, наблюдая расцвет философии, истории, точных наук, медицины, развитие погребального искусства, что в принципе запрещалось шариатом и что стало одним из ярчайших проявлений мусульманского архитектурного гения.

Продолжим этот ход рассуждений. Пробуждение иранизма, вышедшего из арабизма, медленно происходит в том же IX в., когда утверждается владычество тюрков, с самого начала пропитанное согдийской, т. е. иранской, культурой. Может быть, это не случайность, тем более что впоследствии тюрки часто, добровольно или не осознавая того, вставали на сторону Ирана. Газневиды и сельджуки говорили на персидском языке и дали иранскому искусству средства для полного самовыражения; при них персидская литература достигла сияющих высот; еще позже восхождение туркменов на трон в Исфахане стало началом первой национальной династии в этой стране со времени мусульманского завоевания – династии Сефевидов.

Итак, мусульманский Ренессанс IX–X вв., о котором речь далее, стал необходимостью для будущей тюркской истории на земле ислама.

Тюрки и Египет

Иностранный легион – изобретение древнее. Обычно наемники – свободные люди, поступающие на службу добровольно, но в Египте их роль выполняли мамлюки, буквально «принадлежащие», т. е. рабы. Остановимся на их роли в истории более подробно.

Казалось бы, мамлюкам легче всего было принять ислам, что давало свободу, и раствориться в конгломерате народов мусульманского мира. Но они избегали свободы как огня, и не зря. Одинокий человек на чужбине, без денег и друзей, обречен на самую жалкую жизнь. А находясь в войске, он был сыт, одет, вооружен и имел прекрасную перспективу повышения, потому что султан или эмир нуждался именно в его преданности и доблести. Местных мусульман в эту гвардию не допускали: они были связаны с населением. Согласно шариату, мусульманин не может быть продан в рабство, поэтому в Египте покупали только язычников и христиан.

Гвардию мамлюков составляли кыпчаки из южнорусских степей, объединявшие вокруг себя славян, мордву, тюрков, монголов и горцев-черкесов.

Принцип этнической близости в неволе выдерживается более строго, чем в любых иных коллизиях. Как бы мы ни отрицали у наемников то, что можно назвать национальным чувством, приходится признать, что именно это чувство было движущей силой, которая создавала вражду между различными соединениями фатимидской армии.

Фатимидам удалось создать государство на основе консорции, пополняемой новообращенными из всех народностей Ближнего Востока и Европы.

Фатимиды имеют отношение к тюркской истории в связи с тем, что начиная с царствования аль-Азиза (975–996 гг.), их второго халифа, и еще до присоединения к ним нубийцев и суданцев, они стали комплектовать свою армию, до сих пор состоявшую из берберов и рабов из Европы, полками тюркских мамлюков.

Мамлюки отнюдь не обожали своих продавцов и покупателей, поэтому они спокойно позволили заменить исмаилитского халифа суннитским султаном в 1171 г.

Египетские мамлюки во главе с тюрком Бейбарсом в 1244 г. нанесли поражение войскам крестоносцев и сирийских правителей, захватив ряд городов Сирии и Палестины. В 1250 г. мамлюки отстранили Айюбидов от власти и основали династию султанов, правившую Египтом и Сирией вплоть до османского завоевания (1516–1517 гг.). Различают две линии этой династии: Бахритов (1250–1382 гг.) – преимущественно тюркского происхождения и Бурджитов (1382–1517 гг.) – преимущественно черкесского.

Весьма любопытна роль одного из самых знаменитых мамлюков – Ахмада ибн Тулуна – в истории Египта.

Ахмад ибн Тулун был послан в 868 г. халифом аль-Мутазом в Египет контролировать эту важную провинцию, правда с ограниченными полномочиями. По прибытия в Фустат (Каир) ибн Тулун взял полностью правление в свои руки, несмотря на ограничения.

Талантливый организатор и экономист, он снизил налоги, но исправно отправлял собранную дань халифу. Тем не менее у него оставалась значительная сумма, которая позволила ему начать большие работы и создать надежную и хорошо оплачиваемую армию, включавшую тюркские, греческие и суданские контингенты.

Впервые со времен Птоломеев Египет вновь стал независимым и смог занять достойное место в политической жизни Ближнего Востока. Халиф не только отказался от мысли наказать своего самовольного вассала, но даже поддержал его во время аннексии Сицилии и части Месопотамии.

Между тем внуки великого ибн Тулуна оказались бездарными продолжателями, и в 905 г. аббасидские войска вступили в Фустат. Был назначен новый губернатор, тоже тюрк, под именем Ихсида. Как и его дети, он был верным вассалом Багдада.

Тулуниды и исхидиды являли собой ортодоксальных и убежденных мусульман: будучи членами Дар аль-Ислама в Умме, они не думали ни о расколе, ни о ереси, ни о сепаратизме. Их искусство и архитектура свидетельствуют о том, что они были продуктом аббасидского халифата: великолепная мечеть ибн Тулуна в Каире – это всего лишь копия большой мечети аль-Мутаваккила в Самарре, приспособленная к местным условиям.

Тем временем в самом сердце империи и в буидском Ираке (буиды открыто приняли шиитскую веру и в 945 г. захватили Багдад, хотя, против всякого ожидания, не тронули халифа: он был лишен реальных властных полномочий и остался только декоративным символом власти) раскол набирал силу и серьезно угрожал Египту. Фатимиды, которые представляли раскольническое течение в Северной Африке, вышли из Ифрикии и захватили долину Нила в 969 г. Под их владычеством страна обрела независимость, которую ей даровал ибн Тулун.

Что касается дальнейшей истории мамлюков, то во второй половине ХIII в. они разгромили монголов при Айн-Джалуте (1260 г.), вытеснили крестоносцев из Сирии и Палестины, разбили исмаилитов-ассасинов; в вассальную зависимость от них попали восточная часть Ливии, Нубия, Хиджаз, позже – Киликия и Кипр.

Последний период существования государства мамлюков характеризуется острым экономическим и политическим кризисом, усугублявшимся частыми народными волнениями.

В 1516 г. в битве под Алеппо (Халебом) потерпел поражение от войск османского султана Селима I последний выдающийся султан мамлюков Кансух аль-Гаури. Османы сохранили мамлюкское войско, и оно, как реликт, еще защищало Египет от Наполеона.

Мамлюки остались как местные военные формирования и впоследствии вновь превратились в правящую военно-феодальную касту Египта вплоть до начала XIX в. При Мухаммеде Али в 1811–1812 гг. они потеряли свои земли и политическую власть.

Однако возвращаясь в Египет конца X в. следует отметить, что он являл собой поле расовых битв, в которых тюрки сначала вытеснили берберов, а затем стали первыми. Монархи и визири также были марионетками в руках египетских мамлюков, позже взошедших на престол, а пока обратимся к истории первых тюрко-мусульманских государств на территории Центральной Азии.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю