Текст книги "Рип Винклер - Рождение бога"

Автор книги: Руслан Шабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Существо на ходу оттирало два из восьми щупалец от сажи. Начальник обратился к эксперту:

– Какие новости, Рутхунт, установил, в чем поломка?

Инопланетянин, казалось, пребывал в нерешительности. Наконец он заговорил. Голос у него оказался тихий, шелестящий.

– Мистер Неркарарян, можно вас на минуточку, для конфиденциальной беседы.

Начальник насторожился.

– В чем дело, что-то не так?

– Как сказать, отойдем.

Начальник раскланялся с Рипом и с тощим и двинулся вслед подрывнику.

Как Рип ни старался, совершенно невозможно было разобрать, о чем они там шептались.

Рутхунт что-то эмоционально втолковывал руководителю. Тот сперва молча слушал, затем перебил подрывника, видимо, на полуслове и, возбужденно жестикулируя, начал отвечать. Судя по всему, начальник был не очень доволен услышанным. Они еще некоторое время спорили, пока не разошлись, видимо, каждый при своем мнении.

Руководитель широким размашистым шагом направился в сторону лагеря, периодически прикладываясь к кислородной маске, подрывник же так и остался стоять на месте.

Заинтригованный Рип решил воспользоваться состоянием инопланетянина.

Подобравшись ближе, он услышал, как тот бурчит себе под нос:

– ...старый осел. Он будет учить меня делать свое дело. Да я больше взрывов видел, чем у него волос на теле... Дейтрия на 80 % выше нормы. Следы рондия и сицилиума. Полуразложившийся ксилонон... да и тот кусок... Он имеет такое же отношение к флайеру, как... – Инопланетянин посмотрел в сторону удаляющейся спины начальника и произнес что-то на своем языке. Судя по тону, далеко не комплимент.

– Добрый день. – Рип подошел вплотную. Инопланетянин скосил на него один из своих блюдцеобразных глаз и недружелюбно буркнул на том же языке.

– Чего надо? – перешел он на галакто.

– Вы только что говорили с начальником экспедиции?

– Ну говорил.

– Я знаю, вы нашли что-то странное в обломках, – Рип указал на яму, чего там быть не должно.

– Допустим.

– Но вас и слушать не стали. Разве не так?

– Если и так, то какое ваше дело?

– Расскажите мне, в чем там дело, и я обещаю не только поверить, но и помочь вам.

– Вы кто? – прищурился инопланетянин.

– Понимаете, я... очень хорошо знал погибших. Я был их другом, мне нужна правда.

– Это не ко мне. За правдой обращайтесь к высшему разуму, если таковой имеется, в чем я лично в последнее время сильно сомневаюсь.

Существо развернулось на своих ногах с явным намерением покинуть Рипа.

– Постойте! – Винклер схватил его за одно из щупалец.

– Молодой человек, – вырвав конечность, произнес Рутхунт, – обо всех результатах анализа я должен сообщать непосредственному начальству и никому более. Если вам так нужно, обратитесь к начальнику экспедиции, этот безмозглый мешок с костями как раз недалеко отошел, и вы успеете его еще догнать, если он сочтет нужным удовлетворить ваше любопытство, то... Существо подняло четыре из восьми щупалец. – Одним словом, прощайте, свой долг я выполнил.

Рип лихорадочно искал выход. Наконец он решился.

– Это не праздное любопытство.

– Простите, – обернулся тот к юноше.

– Я сказал – это не праздное любопытство. Вы знали погибших?

– Допустим. Видел несколько раз...

– Посмотрите на меня внимательно.

– Смотрю, и что я должен увидеть?

– Неужели вы не замечаете сходства?

– Я не настолько хорошо знаю людей, чтобы воспринимать какие-либо отдельные черты...

– Я родной брат Виктора Винклера.

– Да? – Существо задумалось.

– Я прилетел сюда в надежде сделать брату и его жене приятный сюрприз, – начал врать Рип, – но когда прибыл на место, застал только трупы. Мы почти год не виделись. Поэтому вполне естественно мое желание узнать как можно больше.

– Мне понятны ваши чувства, – серьезно подытожил Рутхунт. – Это примерно как если бы я потерял одного из своей стаи-выводка, впрочем, вам, людям, не понять отношений между нигиру внутри одной стаи. Они намного глубже...

Рип терпеливо выслушал длинную речь-лекцию существа. Наконец, когда оно выговорилось, юноша получил возможность задать свой вопрос.

– Теперь вы скажете мне, что вы там все-таки увидели и что вывело из себя начальника экспедиции?

– Этот идиот не видит дальше своего обонятельного органа, который вы именуете носом. Я ему сразу сказал, На пепелище повышено содержание дейтрия, рондия и сицилиума, а главное, я нашел остатки ксинолона.

Рип мало что понял.

– И что это означает?

Подрывник, как казалось, снисходительно устремил на него блюдцеобразный взгляд.

– Это же очевидно. Если вы хотя бы день изучали особенности элементной характеристики взрывов, вы бы поняли, что здесь поработала СИА-124.

– СИА-124, это название неисправного блока?

– Название взрывчатки. – Инопланетянин фыркнул. – Контрабандный товар. Запрещена к применению практически на всех обитаемых планетах, так как остающиеся после использования следы загрязняют атмосферу, а отсюда нарушается...

Рип не мог прийти в себя.

– Вы хотите сказать, их взорвали?

– Я хочу сказать то, что уже сказал этому идиоту-начальнику. Здесь произошло убийство, хотя можно предположить, что пострадавшие сами имели отношение к СИА-124. Возможно, даже пронесли ее на флайер, который взорвался по неосторожности. В любом случае имеет место преступление. Либо это двойное убийство, либо незаконный ввоз взрывоопасного материала, что в свою очередь влечет за собой...

Рип не слушал. Все перевернулось с ног на голову. Его родители не просто умерли. Их убили. И убийца все еще находится на Угрюмой. Оставив разглагольствующего инопланетянина, Рип побежал вслед удаляющейся спины начальника экспедиции.

14

– Мне нужно с вами поговорить. – Рип с трудом догнал спешащего человека.

– Слушаю, – не останавливаясь, бросил тот.

– Вы, естественно, в курсе, что обнаружил на месте крушения ваш взрывник?

– Конечно, но мне непонятно, откуда это известно вам.

– Он любезно согласился все рассказать.

– Уже успел растрезвонить о своей идиотской теории.

– Идиотской? Как можно быть таким спокойным. На планете произошло самое настоящее убийство, а вы тут рассуждаете о каких-то теориях.

– Не о теориях, а об идиотских теориях. И рассуждаю потому, что это так и есть. Вы здесь новенький и всего не знаете, но наш драгоценный Рутхунт это неудавшийся Пинкертон. Ему чуть ли не за каждым холмом грезятся злые умыслы, благо холмов вокруг лагеря не так много, а в каждом не себе подобном он видит преступника. Если хотите – можете посмотреть, у меня полстола завалено его рапортами.

– Допустим. Но как вы объясните наличие на месте катастрофы остатков веществ, которых там быть не должно, да еще и характерных для определенного рода взрывчатки.

Начальник фыркнул.

– Как угодно. От ошибки в анализе и подтасовки фактов этим параноиком до неизученных атмосферных явлений. Поверьте мне, если захотеть, то можно найти по крайней мере несколько объяснений произошедшему.

– Вы забываете одну вешь. Флайер все-таки взорвался, игнорировать это вы никак не можете.

– Только не нужно делать вид, что вам тяжелее, чем мне. В конце концов, я за всех здесь отвечаю, и гибель Винклеров в первую очередь лежит на моей совести.

– Их это не вернет.

– Их не вернет, и если я послушаю вас или подрывника.

– Ладно, оставим. – Рип глотнул кислорода из своего баллончика. – Но давайте предположим, хотя бы на минуту, что подрывник прав и мы имеем дело со спланированным, хладнокровным убийством.

– Даже слушать об этом не желаю! – Начальник остановился и упер руки в бока. – Нас на этой планете всего двести десять человек. Точнее, 164 человека и 46 не людей. Да будет вам известно, что это уже моя пятая, заметьте, пятая в качестве руководителя экспедиция. Я лично тестировал каждого, кроме того, все проходили обязательную проверку на терпимость. Конечно, конфликты в любом случае неизбежны, особенно в малочисленных группах, изолированных на длительный срок, но чтобы убийство... Вы предлагаете, чтобы я внял словам свихнувшегося на заговорах, даже скучающего по ним невротика и поверил, что один из моих подопечных убийца? Вы понимаете, какая это будет психическая нагрузка для оставшихся членов команды? Уже сейчас судьба экспедиции под вопросом, а в атмосфере всеобщей подозрительности вполне может дойти до настоящего убийства.

Рип понимал чувства начальника и его желание скорее замять неприятный инцидент. Произошедшее в равной степени могло быть и несчастным случаем, и преднамеренным убийством, но зачем же мучить себя, если можно просто закрыть глаза. Меньше хлопот, комиссий, объяснительных, глядишь, и исследования не закроют.

Следствия не будет. Разговор подрывника с начальником так и останется между ними и никогда не выплывет наружу. Винклер как никто знал это. Он хорошо изучил архивы экспедиции.

– Ну хорошо. – Рип попытался подойти с другой стороны. – Допустим, ваши люди здесь ни при чем, но это мог сделать кто-то извне, посторонний. Можно даже предположить, что его целью были не супруги Винклеры, тогда убийства продолжатся.

– Ваше предположение так же нелепо, как и заявление Рутхунта. Угрюмая необитаема, кроме моей экспедиции.

– А продукты, оборудование, материалы, почта наконец, кто-то же вам это доставляет?

Начальник удивленно посмотрел на него.

– Вы и доставляете.

– Я?! – Сказать, что Рип опешил, это не сказать ничего. Ранее он не задумывался над тем, что его присутствие воспринималось как должное. Человек, по долгу службы знающий весь состав экспедиции, его за кого-то принимал. – Я. Ну конечно, простите. – Оправдания звучали довольно нелепо.

– И вообще, чем строить из себя Ниро Вульфа и Арчи Гудвина в одном лице, почему бы вам не заняться работой, а именно погрузкой материалов, мне же предоставить заниматься своей. Разве вы не должны быть у себя на корабле? Буря кончилась, и, если не ошибаюсь, вы собирались улетать.

– Конечно. – Рип стукнул себя по лбу. – С этими волнениями совсем забыл. Капитан убьет меня. Спасибо, что напомнили.

Оставив удивленного руководителя, юноша что есть духу помчался в лагерь.

Экспедицию пока можно было оставить, ведь появился корабль. Корабль по меньшей мере с пятью, а то и больше членами экипажа. И один из этих пяти вполне мог оказаться убийцей.

Как он умудрился так опростоволоситься. Он же сам видел звездолет каждый раз, когда подходил к лагерю.

Начальник сказал, что корабль должен покинуть планету. Ругая себя на ходу за невнимательность, юноша торопился.

15

Можно сказать, он успел в самый последний момент. Грузовой люк был открыт и робот-погрузчик трамбовал в него последние контейнеры.

Рядом с роботом стоял молодой человек, украшенный нечесаными волосами, и лениво наблюдал за манипуляциями машины. На юноше были синие джинсы и потертая фирменная куртка космолетчика.

Стараясь унять тяжелое после бега на разреженном воздухе дыхание, Рип подошел к человеку.

– Здравствуйте.

Тот лениво повернул голову и уставился на Винклера. Кожа на его лице блестела от жира, глаза с красными прожилками сосудов выдавали любителя крепких напитков.

– Чего тебе? – Звездолетчик, как и положено космическим волкам, пренебрежительно относился к тем, кто жил и работал на планетах.

– Вы с этого корабля?

– Допустим.

– Где я могу найти капитана?

Перед тем как ответить, тот некоторое время думал. Наконец он махнул рукой в сторону трапа.

– В рубке, где ж ему еще быть. Поднимешься на второй ярус, там большие такие двери, это и есть рубка.

Рип повернулся в указанном направлении.

– Только ты поторопись, приятель, – нагнал его голос. – Минут через тридцать мы уже того, сделаем вам ручкой из космоса.

В рубке Рип сразу выделил толстого здоровенного субъекта. Размахивая жирными руками, каждая с хороший окорок, субъект самозабвенно орал, не стесняясь в выражениях, на остальных присутствующих в помещении.

– Вы, ленивые крысы, отродье глеванской гидры, помесь соплей Нула и блевотины Мароха! Арки, а ты не прячься, кто вчера нажрался и даже не дополз до входного люка... Сколько повторять: корабль ваш родной дом и хоть как, но долезть до дома должен каждый!

– Капитан, я только на секундочку... прилег на трапе, умаялся, ноги устали, да и ночь какая... звездами любуюсь, а тут вы... кто ж знал, что вас носит... – пытался оправдаться Арки заплетающимся языком.

– Звезды, значит. И поэтому от тебя несло, как из винной бочки?

– Нес спирт для протирки контактов, но, споткнувшись, разбил бутылку! на удивление без запинки отрапортовал звездолетчик. То ли он долго репетировал эту фразу, то ли слишком часто повторял.

Толстяк собрался еще что-то сказать, но тут к нему обратился Рип.

– Вы капитан этого судна? – Вопрос был не совсем удачный, ибо ответ лежал на поверхности.

– Ага, я. – Толстяк наконец заметил Рипа. – А тебе чего?

– Вы знаете, что на планете произошло убийство? – Рип решил сразу взять официальный тон, а там пусть капитан догадывается, кого он здесь представляет и имеет ли право на вопросы.

– Убийство?! – Капитан опешил. – Какое убийство? Ни о каком убийстве... Я ни в чем не виноват!

– Вчера двое человек разбились на флайере.

– Ах, это. Ну так они же сами разбились, я помню, буря еще была.

– Последние сведения позволяют предположить, что мы имеем дело с заранее спланированным преступлением...

– Ну ты даешь, – опешил здоровяк, – надо же, настоящее убийство. Ну а я-то здесь при чем?

– В связи с этим все находящиеся на Угрюмой в момент аварии автоматически попадают под подозрение. Сюда относятся члены экспедиции, а также ваша команда и вы, капитан.

– Ты это чего, – толстяк отступил от Рипа, – ты это брось. Чего удумали. Ты меня и моих ребят сюда не впутывай. Их, ясное дело, кто-то из своих замочил. Мы вообще здесь никого не знаем и ни с кем не разговариваем. Наше дело маленькое. Выложить товар, забрать груз и дальше. У нас таких планет знаешь сколько? Нам еще в три места залететь надо. На Антарес, Беллинсгаузен и Васко. Мы вообще больше нескольких часов на планетах не задерживаемся.

– Почему же тогда здесь вы просидели больше суток?

– Так буря ж была. А у меня тут оборудование, материалы всякие ценные. Зачем рисковать? Если бы я только знал, что так обернется, убрался бы еще вчера.

– Тем не менее вы должны задержаться до выяснения результатов дела.

Рип понимал, что никто ему таких полномочий не давал, но главное сейчас не позволить улететь транспортнику, а там он уж разберется и с полномочиями, и с остальным.

– Нигде я не останусь! – набычившись, процедил капитан, и его руки непроизвольно сжались в огромные кулаки. – И приказывать мне вы не можете. Неожиданно он вскинул палец, как будто что-то вспомнил. – А того парня вы проверили?

Рип удивленно уставился на него.

– Какого парня?

– Как какого? Да пассажира же нашего.

– Пассажира?! Вы хотите сказать, что у вас на борту есть пассажир?

– Есть, то есть был. Мы еще на Мире Северцева загружались, он и подошел. Очень на Угрюмую просился. Говорил, у него здесь невеста, вот он ей сюрприз, значит. А может, застукать хотел... женщины, они...

Услышанное требовалось переварить. Кроме Рипа, на планете присутствовал еще один чужак. Учитывая, что звездолет прилетел двадцать третьего, то есть за день до катастрофы, неизвестный вполне мог оказаться искомым убийцей.

– После приземления вы его видели?

– Не-а. Как сошел с трапа, как в воду канул. Да и что я, нянька, что ли, чтобы за каждым шпионить.

– А сейчас его на борту нет?

– Нету, это точно. Наверное, парень остаться решил. – Неожиданно капитан посерьезнел. – Или ты думаешь, это его рук дело?.. – Здоровяк снизил тон и доверительно зашептал Рипу в лицо. – Знаешь, он мне сразу не понравился. Вроде веселый, компанейский, но весь рейс встречались мы с ним в таких местах, где быть ему совсем не положено. Он еще все отшучивался, но теперь-то я понимаю, искал он чего-то... погоди... что можно искать на моем корыте... – Глаза хозяина корыта округлились. – Так он же, гад, наверное, бомбы подкладывал. Мне!!! – Капитан начал медленно пятиться к выходу.

– Успокойтесь, – остановил его Рип. – Во-первых, неизвестно, был ли ваш загадочный пассажир действительно преступником, а во-вторых, даже если это и так, то какой смысл ему взрывать вас. Может, молодой человек действительно решил навестить девушку.

– Да он это, он! Точно говорю. Рожа типичного убийцы. Хмурый, весь рейс бродил и глазами зыркал. А нас взорвать, чтоб не опознали. Убийцы всегда так делают. Сам видел... в кино.

Рип промолчал о том, что всего минуту назад капитан расписывал попутчика как веселого и общительного парня.

– Хорошо. Опишите мне его.

– Ага, а он меня пришьет за это.

– Не пришьет, но вот если не опишете, тогда может быть. А так ему придется убить и меня.

Перспектива быть "пришитым" в компании Рипа благотворно подействовала на "звездного волка". Он прекратил пятиться и вновь задышал Винклеру в лицо.

– Значит, высокий, волосы черные, здоровый. Шрамы, родинки... вроде не было.

– Это... все?

– Ага, кажись. Теперь вы его быстро поймаете, голубчика.

Если Винклеру и посчастливится найти пассажира, то уж никак не по описанию капитана.

– Может, вспомните еще что-нибудь, – попытался расширить портрет Рип, ну, необычный акцент или особые слова, которые тот употреблял в разговоре.

Капитан задумался.

– Да не. Не было ничего такого. Вот только разве...

– Ну!

– Не знаю, поможет или нет, но, одним словом, он из этих, узкоглазых.

– Каких?

– Узкоглазых. Ну, есть три вида, значит, людей. Нормальные, вроде нас с вами, черные кожей – негры, значит, ну а третьи, понятное дело, узкоглазые.

– Та-а-ак. – Описывать внешность капитан явно "умел". Итак, преступник, Рип и сам не заметил, как начал называть неизвестного преступником, монголоидной расы. – Спасибо, вы нам очень помогли.

– Чего там, – махнул рукой капитан, – я свой гражданский долг знаю.

– После посадки вы вашего пассажира точно не видели?

– Провалиться мне на этом месте! – Капитан тут же сделал шаг в сторону.

– Теперь мне нужно опросить вашу команду, не видел ли кто из них этого субъекта.

– Да чего их опрашивать. Они вот, почти все здесь. – Звездный волк обвел рукой свое хозяйство. – Эй, Грищенко, Джекобе и ты, Хууни, отъели задницы, спускайтесь ко мне, сейчас на вопросы отвечать будете!

Никто из команды незнакомца не видел, как, впрочем, и не смог ничего добавить к сказанному капитаном.

Когда Рип покидал рубку, к нему приблизился капитан и почтительно поинтересовался:

– Теперь мы можем лететь?

– Летите, – милостиво разрешил Винклер. Судя по тому, как толстяк облегченно вздохнул, Рип заключил, что с грузом звездолета было не совсем чисто. Настоящий сыщик вполне мог бы заинтересоваться содержимым трюмов корабля.

На выходе Рип еще поговорил с молодым звездолетчиком, который как раз закрывал грузовой трюм. Тот, оказывается, вообще не знал ни о каком попутчике, так как всю дорогу от Мира Северцева до Угрюмой промаялся в своей каюте животом.

В лагере Рип потратил на расспросы остаток дня и утро следующего, до того как Тай-Суй забрал его обратно. Выяснилось, что никто из двухсот восьми оставшихся членов экспедиции не только не видел чужака, но и вообще не имел понятия, что на корабле прибыл пассажир.

Особенно тщательно Рип опросил девушек. Все заверили, что среди их знакомых нет ни одного человека монголоидной расы.

16

На этот раз в комнате-кабинете находился один посетитель – невысокий широкоплечий субъект по имени Каин.

– Ты принес новости? – спросил голос. Самого обладателя по-прежнему не было видно.

– Все, как вы и говорили, – пожал плечами Каин. – На Угрюмой у него ничего не получилось. Не знаю сколько раз пробовал, но родителей не спас.

– Не сомневаюсь. Что еще?

– На Республике Скотт они перебили всех жителей замка и улетели. Посол с нотой протеста уже был.

– Прекрасно, – сказал голос, хотя по тону невозможно было понять, радуется он этому или нет...

ГЛАВА II

– Получай! – Очередной увесистый булыжник, брошенный тоненькой, совсем не приспособленной для этого женской ручкой, полетел вслед удаляющейся спине.

– Чтоб ты сдох!

– Ублюдок!

– Подкидыш!

Толпа, состоящая в основном из крестьян в рваной одежде, сама накаляла себя. Их можно понять. Не каждый день представляется случай безнаказанно выместить злость на господине. Пусть и бывшем. Толпа мстила. Самозабвенно и с воодушевлением, азартно и радостно. Мстила в лице спотыкающегося несчастного всем господам, мстила за поколения предков, ибо случай мог больше не представиться. Мстила, как это умеет только Толпа. Не человек или группа, не собрание или команда, а именно Толпа. Ее величество, их высочество, вечно живущая, спонтанно рождающаяся и внезапно умирающая.

...пред ней нас оторопь берет,

она засасывает, как трясина,

закручивает, как водоворот.

К тому же когда еще подвернется возможность, выплескивая свою злобу, одновременно угодить и новому хозяину. Так сказать, приятное с полезным...

А вот и он – собственной персоной. Стоит, наблюдает. Глядишь, и приметит особо рьяного крикуна. Может, и наградит. Люди старались.

А стоящий на балконе новоявленный господин с удовлетворением и некоторой долей жалости (да, да) глядел на удаляющуюся спину в драной крестьянской хламиде.

Почему с жалостью? А как еще можно смотреть на сумасшедшего, тем более когда этот сумасшедший твой родной брат.

На шаг позади господина, по-прежнему нерушимый как скала, хотя и постаревший, стоял верный воевода Бортоломео Ферручи; латы отблескивали в лучах полуденного солнца. Сколько себя помнил молодой герцог, воевода всегда ходил в этих латах. Ходили слухи, что он и спит в них. Юноша улыбнулся.

– Лучше будет убить их. Обоих, – тихо шепнул военный.

– Нет. – Герцог поднял руку. – Пусть идет, мученики нам не нужны. Люди будут еще долго плеваться при его имени. А ведь как ни парадоксально, он старался для них...

Толпа кричала. Толпа неистовствовала. Толпа радовалась.

А впереди ее, или от нее, спотыкаясь, двигался совсем молодой человек в серой хламиде.

– Боже! Прости их! Прошу тебя! Ибо не ведают они, что творят. Неразумные дети твои, – шевелились уста изгоняемого. Его никто не слышал. Никто, кроме тощего оборванца с большими залысинами и жиденькой бородкой, тащившегося, словно верная собачонка, следом за господином.

1

Рип посадил звездолет на личном императорском космодроме. Уставший, разбитый, едва покинув корабль, он поплелся в свои апартаменты. Из головы не выходили загадки Угрюмой.

Почему он не мог попасть в день гибели родителей? Кому могла понадобиться их смерть? Кто был таинственный пассажир транспортного корабля? Куда он делся с безлюдной отдаленной планеты?

Вопросы. Вопросы.

По дороге Рип встретил Марико. Принцесса была как всегда прекрасна. Завидев жениха еще в конце коридора, девушка, совсем как ребенок, радостно понеслась ему навстречу, однако, узрев хмурое выражение лица будущего мужа, озадаченно остановилась.

– Как все прошло?

Она могла и не спрашивать, понятно было и так, но в этих глазах, в этом голосе было столько участия, столько любви и нежности, что Рип на мгновение забыл о своих неудачах. И в это мгновение все стало не важным. Было хорошо, просто хорошо, стоять здесь, посередине коридора и любоваться на самое прекрасное в мире создание.

– Не очень, – опомнился он. Марико взяла жениха за руку.

– Пойдем, отдохнешь, переоденешься. У тебя такой вид, будто ты неделю провел в подземелье, а не отсутствовал два дня. Потом все расскажешь.

Рип сначала не понял. Два дня? По его субъективному времени действительно прошло около недели. Даже ушиб груди, полученный в первый день, перестал болеть. Он совсем забыл, что в настоящем мире, в его настоящем, прошло всего-навсего около двух суток, это считая и дорогу к планете, где находилась машина времени. Местонахождение планеты, как и саму тайну машины, знали только три человека: он сам, принцесса Марико и ее отец, император Нихонии Таманэмон Дэнтедайси.

– Пожалуй, ты права, мне действительно нужно отдохнуть. – Увлекаемый принцессой юноша покорно двинулся в сторону своих комнат.

Свежевыкупанный, причесанный, побритый, одетый во все чистое, Рип развалился на большом мягком диване.

Полчаса назад он сытно поел, чего не мог себе позволить последние семь дней, и в данный момент чувствовал себя намного лучше, чем во время прибытия во дворец.

Принцесса Марико, сидя напротив юноши в роскошном кресле какого-то знаменитого мастера прошлого века, с улыбкой рассматривала жениха.

– Теперь я вижу, что ты стал похож на человека.

– А раньше я на кого был похож?

– Не знаю. Наверное, на привидение. Призрак из прошлого.

– Да. Прошлое. – Рип опустил голову.

Принцесса прикусила губу, поняв, что сболтнула лишнее.

– Извини. Расскажи, что случилось. Два дня назад, ты улетал полный энтузиазма. Только и мог говорить, что о встрече с родителями, а сейчас тебя как будто подменили.

– Родители... – Рип поднялся с дивана и сделал несколько шагов. – Это какое-то безумие. Невероятно!

Я знаю место, год, день и час гибели, но по какой-то непонятной причине не могу попасть в них. Что мне с этих знаний! Что мне с Тай-Суя, если он не способен перенести в нужное время. Возможно, единственное время, в которое я бы хотел попасть больше всего.

Девушка смотрела на него.

– Объясни. Я не понимаю.

– Чего тут понимать. Тай-Суй отказывается переносить меня в день гибели родителей. Вернее, за день до гибели. Я попадаю именно в день катастрофы, причем так, что просто уже не успеваю предпринять что-либо.

– Ты хочешь сказать, что машина не слушается тебя?

– Не знаю. Вероятно, дело не во мне. Машина остается машиной, а факт остается фактом. Я не могу попасть куда хочу.

– Странно. Я считала, Тай-Суй всесилен. Может, что-то пошло не так? Ты пробовал еще раз?

– Я несколько раз летал и возвращался, а потом и в другие дни. Результат неизменно оставался один и тот же. Всякий раз Тай-Суй выбрасывал меня в день смерти родителей. Подумать только, Марико, я видел, как они взлетали, я даже слышал их голос... разговаривал с отцом... Будто невидимая сила стала между ними и мной. Я испробовал множество вариантов, я думал, их можно спасти... – Рип опустился на диван. – Это страшно. Очень страшно, несколько раз своими глазами видеть, как умирают близкие тебе люди. Буквально на расстоянии вытянутой руки и не иметь возможности изменить что-либо. – Рип замолчал. – Но я найду этого гада, чего бы это мне ни стоило.

Девушка пересела к своему жениху и нежно обняла его.

– Не волнуйся. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Все вместе. Выход найдется, вот увидишь. Не может быть, чтобы все было так плохо.

– Ты не понимаешь, Марико, – вздохнул Рип, – их убили. Подло, вероломно убили.

– Кого?

– Моего отца и мать.

– Но ты же говорил, что они погибли в флайерокатастрофе.

– Я тоже так считал до последнего времени, однако...

Винклер рассказал девушке, что удалось узнать на следующий день после катастрофы. Не умолчал он и о загадочном пассажире корабля, а также о его не менее загадочном исчезновении.

– Самое странное, это то, что его не видели не только на корабле, после приземления, но и в лагере. Я расспросил почти всех, ни один человек не видел незнакомца монголоидной расы. Он словно в воду канул. Хотя кануть не мог, на Угрюмой не только практически нет воды, но и пониженное содержание кислорода. Без специального снаряжения Homo Sapiens там долго не протянет. Честное слово, ситуация как в плохом детективе про запертую комнату, только за одним исключением, это не книга, а жизнь.

– Но почему ты решил, что этот твой таинственный пассажир связан с гибелью родителей.

– Слишком много загадок на одну планету и один день. Пусть это и странно звучит, однако мне кажется, что незнакомец как-то связан с тем, что Тай-Суй не мог перенести меня в нужный день.

– Даже опуская тот факт, что тайна установки известна только мне, тебе и отцу, как может какой-то человек оказывать влияние на деятельность машины времени, находящейся от него на двадцать три года в будущем.

– Не знаю. Если честно, то я уже ничего не знаю, но еще меньше мы знаем о природе Тай-Суя. Как он действует? Откуда черпает энергию? Как далеко простираются границы его возможностей? И как кто-то или что-то может повлиять на эти возможности? Я надеялся, что твой отец сможет разрешить некоторые вопросы. В конце концов, он пользовался установкой намного дольше меня. У него больше знаний и опыта в этом деле.

– Папа... – Марико не закончила фразы.

В дверь громко и настойчиво постучали.

– Да! – Принцесса и Рип одновременно повернули головы.

От толчка сильных рук дверь распахнулась, и в апартаменты влетел Эйсай.

Эйсай – друг Рипа. Единственный человек, в свое время поверивший Рипу и спасший его от верной гибели. Рискуя своим положением, юноша организовал побег Рипа из нихонской тюрьмы, куда его упекла... Марико. Та самая Марико, которая сейчас любовно держала Винклера за руку. Превратности судьбы.

– Винклер! Старый черт! – Эйсай был на полтора года моложе Рипа и, назвав того старым, имел резон.

Рип поспешил навстречу – друзья крепко обнялись. Девушка лукаво посмотрела на них.

– Вы будто не два дня, а полгода не виделись.

– Для мужской дружбы и два дня срок, – подняв палец к потолку, важно изрек нихонец. – Ну, где пропадал, давай рассказывай. А то, понимаешь, прихожу во дворец, а мне говорят, что господин Винклер-сан отбыл в неизвестном направлении и не сказал, когда вернется. Что еще за фокусы. Разве так поступают настоящие товарищи. И вообще, как ты позволила ему, – он пригрозил Марико, – улететь одному. Без меня. Он же глупостей натворит, а мне расхлебывай.

– Пощади, – прекратил Рип словесный поток друга, – я тоже рад видеть тебя. Улетал же я всего на два дня, и по срочным делам, а ты развел антимонии, как будто я исчез навсегда.

– Два дня! – Эйсай театрально упер руки в бока. – Нет, вы слышите. – Он воздел эти же руки, обращаясь к потолку. – Всего на два дня, – передразнил он Рипа, – и оставил невесту. Совсем одну. Да известно ли тебе, что такую девушку, как Марико, и на две минуты оставлять опасно. Отобьют и правильно сделают. Ему, дураку, повезло, а он вместо того, чтобы к свадьбе готовиться, по космосу шастает.

– Не отобьют. – Марико обняла Рипа.

– Конечно, не отобьют. Потому что я рядом и уж никак не допущу этого.

– Ладно, – Рип подвел нихонца к дивану, – тебе дай волю, ты еще и не такого наговоришь.

Эйсай покорно уселся, причем тут же вожделенно уставился на корзину с фруктами. Дождавшись кивка Рипа, он схватил самый большой и самый желтый из бананов, очистил его и с увлечением принялся запихивать мякоть в рот.

– И о чем вы тут без меня секретничали? – с набитым ртом поинтересовался Эйсай.

– Я как раз спросил у Марико, где ее отец.

– Так он ничего не знает? – Эйсай потянулся за следующим плодом.