Текст книги "Киевский особый…"

Автор книги: Руслан Иринархов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

Несмотря на эти обстоятельства, не зная в действительности сложившуюся обстановку на фронтах, Генеральный штаб направляет в войска директиву № 3, требующую немедленного перехода в наступление и разгрома вторгшегося на территорию страны противника.

Приказ Народного Комиссара Обороны

Военным Советам Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов

№ 3

22 июня 1941 г. 22.07.

1. Противник, нанося главные удары из сувалкского выступа на Алитус и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шяуляй и Седлец, Волковыск в течение 22 июня, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях.

На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.

2. Ближайшей задачей войск на 23–24 июня ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки;

б) прочно удерживая государственную границу с Венгрией, мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5-й и 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24 июня овладеть районом Люблин.

Народный комиссар Обороны Союза СССР

Маршал Советского Союза Тимошенко

Член Главного Военного совета Маленков

Начальник Генерального штаба Красной Армии

генерал армии Жуков [245]245
  ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 9, л. 444.


[Закрыть].

Для поддержки с воздуха намечавшегося удара по противнику в состав Юго-Западного фронта передавалась 18-я дальнебомбардировочная дивизия. Командование 2-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса получило указание поддержать наступление войск Юго-Западного фронта одним корпусным вылетом.

Директива № 3 была получена в штабе Юго-Западного фронта после 22 часов 22 июня 1941 г. и стала полной неожиданностью для командования фронтом. Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян вспоминал: «Надо было думать о том, как остановить лавину вражеских войск, выиграть время для сосредоточения необходимых сил и средств, и только после этого можно было переходить к более активным действиям. К вечеру 22 июня ни у кого из командования и штаба нашего фронта не возникало и мысли о возможности немедленного контрнаступления. Лишь бы выстоять! Все были уверены, что и директивы из Москвы будут нацеливать нас на оборонительные действия» [246]246
  Баграмян И. Х.Указ. соч. С. 111.


[Закрыть].

Но вместо этого Генеральный штаб дает директиву – немедленно наступать. Слишком долго политическое и военное руководство страны ждало этого момента, вот и наступила пора развернуть широкомасштабные наступательные действия против войск вермахта.

Не зная возможностей фронтов, не зная реальной силы вторгшегося противника, не давая времени на подготовку к наступлению, не организовав надежного авиационного прикрытия и бомбовой поддержки частей, Ставка Главного командования, Генеральный штаб заранее обрекали контрудар наших войск на неудачу.

Обстановка в полосе Северо-Западного и Западного фронтов оказалась намного хуже, чем докладывали их штабы. Противник уже в первый день сумел прорвать оборону приграничных соединений Красной Армии и устремился в глубь территории, осуществляя обход войск этих фронтов.

Неудачно начала складываться обстановка и в полосе Юго-Западного фронта. К исходу 22 июня противник прорвался в стыке 5-й и 6-й армий на луцком и радзехувском направлении на глубину 20–30 км. В прорыв вошли части шести пехотных и одной танковой дивизий, угрожая охватом соединений Юго-Западного фронта, оборонявшихся западнее Львова, с севера.

Но полученная из Москвы директива встретила резкое возражение только начальника штаба фронта генерал-лейтенанта М. А. Пуркаева, который считал, что у фронта пока нет сил и средств для наступления. Генерал М. А. Пуркаев на совещании заявил: «Нам, товарищ командующий, остается доложить в Москву о сложившейся обстановке и просить об изменении задачи. Мы сейчас можем только упорными боями сдерживать продвижение противника, а тем временем организовать силами стрелковых и механизированных корпусов, составляющих наш второй эшелон, прочную оборону в глубине полосы действий фронта на линии наших Коростенского, Новоград-Волынского, Шепетовского, Староконстантиновского и Проскуровского укрепрайонов. Остановив противника на этом рубеже, мы получим время на подготовку общего наступления. Войска прикрытия, после отхода за линию укрепрайонов, мы используем как резерв» [247]247
  Там же. С. 115.


[Закрыть].

Были и другие факторы, которые необходимо было учесть командованию фронта при планировании дальнейших боевых действий своих войск. Штабам фронта и армий не удалось наладить устойчивую связь и управление своими соединениями и частями, полностью отсутствовала связь с 5-й армией, у которой, в свою очередь, не было связи с Киевом, Москвой и своими стрелковыми корпусами.

ВВС понесли в первый день большие потери, и требовалось какое-то время для приведения авиационных частей в порядок и организации взаимодействия с наземными войсками.

Но остальные члены Военного совета не поддержали это грамотное и отвечающее сложившейся обстановке предложение начальника штаба. Генерал армии Г. К. Жуков, прибывший вечером на Юго-Западный фронт, тоже не смог разобраться в обстановке и доложить в Ставку реальное положение дел на фронте. Да и прибыл-то он для организации контрудара, а не обороны.

А силами, еще не введенными в сражение, командование Юго-Западного фронта обладало большими. Уже двигались к фронту части 12 стрелковых дивизий, выступили на запад и механизированные корпуса. Оставалось одно – сосредоточить на направлении выявленных главных ударов противника подходившие соединения и, организовав прочную оборону, остановить его дальнейшее продвижение. А в дальнейшем можно было думать ио контрударе. Но этого так и не было сделано, все помыслы были нацелены на одно – наступать.

Поступившая вечером в штаб фронта разведывательная сводка информировала командование о незначительных силах противника, нанесших удар по войскам армий прикрытия. Разведчики докладывали о том [248]248
  Сборник боевых документов… Вып. 36. С. 5.


[Закрыть], что на луцком направлении на Любомль наступает пехотная дивизия, на Владимир-Волынский – пехотная и танковая дивизии, Прецк, Увольвонек – пехотная дивизия, с направления Сокаль, Крыстынополь – пехотная дивизия. На рава-русско – львовском направлении на участке Махнув, Любыча-Крулевска и на Раву-Русскую наступают две пехотные дивизии, кавалерийский и танковый полки; из района Любачув, Олешице, Старое Село наносит удар пехотная дивизия. На перемышльско-львовском направлении на участке Ярослав, Медыка действуют части пехотной дивизии, в районе Перемышля – пехотная дивизия.

На венгерском направлении противник мелкими частями пытается перейти границу в районе Керешмезе, Ворохта. На черновицком направлении противник контратаками отброшен за реку Прут.

Учитывая эту неполную и недостоверную обстановку, командование фронта и находившийся здесь начальник Генерального штаба приняли решение упорной обороной армий прикрытия замедлить продвижение противника, создать две ударные группировки войск и нанести удар с двух направлений по флангам прорвавшихся соединений вермахта. В северную группировку включались соединения 9-го, 19-го, 22-го механизированных и 31-го стрелкового корпусов, в южную – 4-й, 8-й, 15-й механизированные и 37-й стрелковый корпуса [249]249
  Баграмян И. Х.Указ. соч. С. 116, 117.


[Закрыть].

Но подготовка этого контрудара требовала определенного времени. Механизированные и стрелковые корпуса находились на большом удалении от намеченного района сосредоточения (8-й, 9-й и 19-й мк – на удалении 200–400 км, 31-й и 36-й ск – на удалении 150–200 км), и для их перегруппировки требовалось от 2 до 6 суток. Только 4-й, 8-й и 15-й механизированные корпуса могли подойти через 1–2 дня. Да и некоторые части и подразделения мехкорпусов уже были втянуты в бои, оказывая поддержку стрелковым соединениям.

Командующий ЮЗФ принимает решение сосредоточить 9-й мехкорпус в лесах северо-восточней Луцка, 19-й мехкорпус – в районе Ровно, в район Брод подтянуть соединения 8-го и 15-го мехкорпусов. Соединения 36-го стрелкового корпуса выдвигались на линию Дубно, Кременец, 31-го стрелкового корпуса – севернее Луцка. 37-й стрелковый корпус получил задачу прикрыть Тернополь с северо-западного направления.

У командования Юго-Западного фронта было достаточно сил, чтобы организовать надежную оборону своими стрелковыми соединениями. Механизированные корпуса, еще не вступившие в сражение, обладали огромным количеством боевой техники и при грамотном их использовании, во взаимодействии с другими родами войск Красной Армии, могли переломить весь ход приграничного сражения.

Но приказ есть приказ, его надо выполнять. Генерал М. П. Кирпонос, находившийся в занимаемой должности всего лишь 15 месяцев, был не в состоянии иметь и отстаивать свое мнение, отличающееся от указаний Москвы.

В войска были посланы делегаты связи с приказом командующего фронтом, но дошли ли они до своих исполнителей? Весь день соединения 4-го, 8-го и 15-го механизированных корпусов находились в непрерывном движении, выполняя следующие один за другим приказы командования фронта и армий. Да и отдельные части и подразделения механизированных корпусов, по приказу командующих армиями, уже вступили в бои с противником, пытаясь заштопать дыры в обороне стрелковых соединений.

Каково было положение механизированных корпусов, которым предстояло нанести удар по врагу? 32-я танковая дивизия (4-й мк) в 16 часов сосредоточилась в урочище Ляс Загуменный. По приказу командира корпуса была создана группа под командованием подполковника Лысенко (два танковых батальона), которая в 23 часа выступила в район местечка Холоюв, имея задачу уничтожить прорвавшегося в районе Радзехува противника. 32-й мотострелковый полк, следовавший к месту сбора в пешем строю, в 21 час получил распоряжение сосредоточиться в районе Крехува.

Командование 8-го механизированного корпуса, уже проделавшего 80-км марш и сосредоточенного в районе Чишки, Ваньковичи, Райтаревиче, вечером с делегатом связи получило приказ генерал-полковника Кирпоноса о выдвижении в новый район сосредоточения [250]250
  Сборник боевых документов… Вып. 33. С. 164.


[Закрыть]. Корпусу предстояло выполнить 120-км ночной марш и к рассвету 23 июня выйти в район Куровице, где поступить в распоряжение командования 6-й армии.

Таким образом, еще не успев полностью сосредоточиться в одном районе, потеряв на марше большое количество отставших машин (в район первоначального сосредоточения вышло около 700 танков [251]251
  Рябышев Д. И.Указ. соч. С. 14.


[Закрыть]), корпусу предстояло выполнить очередной марш.

Механизированным корпусам КОВО предстояло проделать многокилометровые марши по загруженным потоками машин и толпами беженцев дорогам, под непрерывными ударами вражеской авиации.

9-й механизированный корпус с 14 часов выступил по маршруту Новоград-Волынский, Ровно, Луцк. Мотострелковые полки двигались своим ходом, что значительно влияло на время похода и сосредоточения соединений. Танковые дивизии, пройдя 50 км, остановились на привал в районе Ровно.

К исходу дня в район города вышла и 131-я моторизованная дивизия, но по приказу штаба 5-й армии она была выведена из состава 9-го мехкорпуса и получила приказ к исходу 23 июня выйти к реке Стырь и занять оборону на ее восточном берегу, на участке Жидичи, Млынов, уделив особое внимание прикрытию луцкого направления.

Таким образом, еще не успев полностью сосредоточиться в заданном районе для предстоящего наступления, 9-й механизированный корпус начал растаскиваться по частям.

Опаздывал с выходом в назначенный район сосредоточения и 19-й механизированный корпус, выступивший в поход около 19 часов. Из-за нехватки автотранспорта его мотопехота двигалась своим ходом, по этой же причине в поход было взято и небольшое количество боеприпасов, продовольствия. Частям корпуса предстояло пройти от 40 до 180 км, а 213-й моторизованной дивизии – 230 км.

19-я танковая и 215-я моторизованная дивизии 22-го мехкорпуса, выполняя приказ штаба Юго-Западного фронта, выступили из района Ровно. Еще днем генерал-майор С. М. Кондрусев получил приказ командующего 5-й армией о нанесении удара по устилугской группировке противника во взаимодействии с частями 27-го стрелкового корпуса и 1-й артиллерийской бригадой.

В сложном положении оказалась 41-я танковая дивизия корпуса, дислоцировавшаяся в 5–6 км от границы. Ее расположение с первых часов войны подверглось сильному артиллерийскому обстрелу противника. Несмотря на понесенные потери в личном составе и боевой технике, дивизия в течение полутора часов сумела отмобилизоваться и к 14 часам, выполнив 50-км марш, вышла в район сосредоточения (лес севернее Тужиска).

Но и здесь наблюдалось растаскивание механизированных соединений на части. С момента подъема по тревоге мотострелковый полк этой танковой дивизии, дислоцировавшийся в Любомле, распоряжением командующего 5-й армией был переподчинен командиру 45-й стрелковой дивизии. Несколько позже в распоряжение командования 87-й стрелковой дивизии были переданы и два танковых батальона [252]252
  Сборник боевых документов… Вып. 33. С. 176.


[Закрыть].

К тому же, вместо того чтобы поддержать своим огнем стрелковые части армий прикрытия, дивизия начала уходить в тыловой район. Вот здесь и сказалась ошибка, заложенная в плане прикрытия государственной границы, по которому 41-я танковая дивизия действовала по этому сюжету. Попав на марше в болотистую местность, ее части потеряли некоторое количество столь необходимой боевой техники.

А что случилось с многочисленной авиацией КОВО? Почему истребители не атакуют бомбящие самолеты с черными крестами, почему не видно могучих краснозвездных бомбардировщиков, так красиво пролетавших на довоенных парадах?

В Киевском округе, как и в других западных приграничных военных округах, руководящий состав проявил недопустимую беспечность в вопросах обеспечения высокой повседневной боевой готовности авиационных частей. Несмотря на многочисленные данные о вероятных сроках нападения войск Германии, авиационные части Киевского Особого военного округа не были своевременно приведены в боевую готовность. Так, 315-й отдельный разведывательный авиационный полк был поднят по тревоге только в начале пятого утра 22 июня, а 86-й бомбардировочный полк – в 6 часов 5 минут.

Атака с воздуха в первые минуты начала боевых действий оказалась неожиданной для авиации округа. Многие авиационные части, подвергшиеся бомбардировке, стали запрашивать вышестоящие штабы – «что им делать?» А нарушение связи во всех звеньях управления ВВС еще больше осложнило их положение.

Не получая никаких указаний от штаба авиации КОВО, командиры авиационных дивизий и частей не смогли самостоятельно принять безотлагательные меры для сохранения своего самолетного парка и личного состава. Так, 87-й истребительный авиационный полк был поднят по тревоге около 4 часов 30 минут [253]253
  Скрипко Н. С.Указ. соч. С.124.


[Закрыть]. Летчики заняли места в кабинах и запустили моторы, но никаких дальнейших указаний от командования не получили. В 4 часа 50 минут подлетевший к аэродрому германский самолет Ju-88 засыпал бомбами выстроенные в линию наши истребители, в считанные секунды уничтожив семь из них.

Командир 15-й смешанной авиационной дивизии полковник А. А. Демидов для спасения техники от начавшейся бомбежки приказал летному составу подняться в воздух. Но это не спасло положения. Выработав топливо, самолеты садились на свои аэродромы и сразу попадали под удары непрерывно подлетавшей вражеской авиации.

Вот и сказалось то обстоятельство, что многие авиационные командиры округа находились в занимаемых должностях непродолжительное время и еще не сумели научиться брать ответственность за принятие самостоятельных безотлагательных решений на себя.

Только немногие командиры соединений и частей подняли в воздух отдельные экипажи, поставив им определенную задачу. Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян вспоминал впоследствии: «…Командиры авиационных дивизий действовали на свой страх и риск. Над полем сражения можно было увидеть небольшие группы наших самолетов, ведомые отчаянными смельчаками» [254]254
  Баграмян И. Х.Указ. соч. С. 109.


[Закрыть].

Эту тему продолжают и воспоминания генерала Н. К. Попеля: «И тут я впервые за это утро увидел наш истребитель И-16. Но больно было смотреть, как этот один-единственный „ишачок“ самозабвенно бросился на 10–12 немецких истребителей и буквально через мгновение, оставляя хвост пламени и дыма, рухнул на землю! Где вся наша авиация? Почему бездействует?» [255]255
  Попель Н. К.Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]

Многие соединения и части войск КОВО с первых часов войны оказались под воздействием авиации противника. Бомбовые удары и обстрелы наземных войск с каждым часом усиливались, а нашей авиации почему-то не было видно.

Авиации округа было в это время и самой нелегко. Вот что вспоминал впоследствии участник войны А. Егоров: «Я знал, что в районе Львова нашей авиации было немало. Что же мешало ей оказывать более активную помощь наземным войскам? Это стало ясно позднее. Дело в том, что вблизи аэродрома не было жилья для летчиков, и они ежедневно пригородными поездами уезжали на квартиры во Львов. У боевых машин оставались только дежурные. Так было и вечером 21 июня. На рассвете 22 июня гитлеровские бомбардировщики обрушили сильные удары на пригородные аэродромы, а вскоре подавили и зенитные средства. В результате наша истребительная авиация в первый же час войны понесла большие потери, и вражеские самолеты в большинстве случаев безнаказанно действовали над полем боя…» [256]256
  Егоров А. В.Указ. соч. С. 25, 26.


[Закрыть]

Но были и другие причины, в значительной степени повлиявшие на исход приграничного сражения в воздухе. В момент нанесения удара по нашим аэродромам управление ВВС КОВО находилось еще в пути, следуя из Киева в Тернополь, не имея никакой связи со своими авиационными частями. Колонна управления только подъезжала к Бродам, когда вражеские самолеты начали штурмовку приграничных аэродромов округа.

Прибыв в Тернополь к 14 часам [257]257
  Скрипко Н. С.Указ. соч. С.130.


[Закрыть](по другим данным – в конце дня), командование авиации наконец-то приступило к руководству боевыми действиями своих соединений. Но установить связь со многими авиационными частями уже не удалось. Прямая связь была только со штабами 14-й, 16-й и 17-й авиационных дивизий, с некоторыми другими соединениями и частями осуществлялась через командный пункт, оставшийся в Киеве. Все это заметно усложняло единое руководство авиационными частями, так как связь шла по длинной цепочке: части – дивизия – Киев – Тернополь – Киев – дивизия – части. На эту передачу затрачивалось огромное время, за которое обстановка на фронте значительно менялась и уже не соответствовала принятым командованием ВВС округа решениям.

К моменту прибытия управления ВВС в Тернополь было установлено, что авиация округа понесла большие потери от ударов 4-го воздушного флота Германии. Уже в первые часы нападения одновременными ударами по 23 аэродромам округа авиация противника уничтожила на земле значительную часть нашего самолетного парка.

Особенно сильные удары с 4 до 5 часов утра 22 июня были нанесены по аэродромам расположения авиационных частей 14-й, 15-й, 16-й, 63-й, 64-й смешанных и 62-й бомбардировочной авиационных дивизий. Из-за проводимого в полосе округа ремонта и строительства на приграничных аэродромах разместилось одновременно несколько авиационных частей, создав там большую скученность самолетного парка.

Положение усугубило и то обстоятельство, что полевые аэродромы, на которых дислоцировались авиационные части, не имели достаточного зенитного прикрытия. Да и приказ Генерального штаба, отданный до войны, – «огня по самолетам-нарушителям без указаний не открывать» – сковал руки командиров ПВО всех степеней.

Расположенные вблизи границы без надежного прикрытия средствами ПВО аэродромы и находящаяся на них техника, не имея налаженной службы своевременного обнаружения и оповещения о налетах вражеской авиации, представляли собой хорошие мишени.

Командир авиационной группы I/JG-3 4-го воздушного флота Ганс фон Хан, вспоминая первый день войны, писал: «Мы едва поверили собственным глазам. На аэродроме строгими рядами, как на параде, выстроились самолеты-разведчики, бомбардировщики и истребители. Нас поразило количество аэродромов и самолетов, которые русские приготовили против нас» [258]258
  Спик М.Асы Люфтваффе. Смоленск, 2001. С. 128.


[Закрыть].

Положение усугубило и то обстоятельство, что командование ВВС, дивизий, полков грубо нарушило требования Полевого устава (ПУ-39 пункт 20 0), который обязывал командиров всех степеней, во всех условиях обстановки, не ожидая на то особых распоряжений, самостоятельно и непрерывно принимать все меры по маскировке своих частей и действий. Это требование командованием авиации округа так и не было своевременно выполнено.

Только с 19 июня, получив указание из Москвы, в некоторых авиационных частях приступили к маскировке техники, складов и других военных объектов. Но и здесь маскировка свелась к тому, что самолеты рассредоточили поэскадрильно по разным углам летного поля. А в некоторых авиационных частях даже этого не выполнили.

Сосредоточение вблизи государственной границы большого количества авиационных частей позволило германским ВВС нанести одновременные повторяющиеся удары сразу почти по всем аэродромам армейской авиации Киевского Особого военного округа.

В результате бомбовых и штурмовых ударов противника по аэродромам КОВО был разбит аэродром в Бродах, на котором стояли истребители И-16 и И-153, значительно пострадал львовский аэродром, сгорели самолеты корпусной эскадрильи 8-го механизированного корпуса, стоявшие на аэродроме Стрый. Ни один самолет не поднялся с аэродрома 14-й смешанной авиационной дивизии, расположенного вблизи шоссе Луцк – Киверцы.

Командование 97-го пограничного отряда доложило в округ, что в 5 часов в Черновцах разгромлен аэродром, 20 самолетов уничтожено. Нет, ошиблись пограничники, только в первом налете на аэродромы Станислав и Черновцы противник уничтожил 57 наших истребителей [259]259
  ЦАМО РФ, ф. 32, оп. 22149, д. 18, л, 1.


[Закрыть].

Потери авиационных частей 12-й армии за 22 июня составили: 12-й истребительный авиационный полк – 36 самолетов на земле, 3 И-153 в воздушном бою; 247-й истребительный авиационный полк – 42 самолета; 166-й истребительный авиационный полк – на земле уничтожено 4, повреждено 10 самолетов.

Большие потери понесли и другие авиационные части округа. Так, 17-й и 89-й истребительные авиационные полки 5-й армии потеряли на земле 36 самолетов. На аэродромах были разбомблены многие склады и хранилища с топливом и боеприпасами, что заметно снизило боевую работу авиационных частей.

После неизбежного замешательства авиация КОВО вступила в боевые действия и стала оказывать врагу ожесточенное сопротивление. Как вспоминал один из немецких летчиков, «…в ходе второй атаки, вылетев после дозаправки и пополнения боеприпасов, немецкие самолеты были встречены в воздухе русскими истребителями, готовыми к смертельной схватке. Разгорелись ожесточенные бои, в которых тихоходные, но маневренные советские машины принесли немцам массу проблем… Недостатки летно-технических характеристик истребителей советские летчики стремились компенсировать самоотверженностью. Нередко они таранили немецкие самолеты и очень часто умудрялись при этом остаться в живых, чтобы вновь вступить в схватку с врагом» [260]260
  Спик М.Указ. соч. С. 128, 129.


[Закрыть].

В 5 часов 30 минут звено старшего лейтенанта В. Я. Дмитриева (87-й иап) сорвало попытку противника нанести удар по аэродрому. Отважно действовал командир эскадрильи этого полка старший лейтенант П. А. Михайлюк, который в воздушном бою принудил сесть на нашей территории экипаж самолета Do-217, который был взят в плен подбежавшими бойцами.

22 июня в воздушных боях отличились летчики лейтенант Н. Б. Тимохин (28-й иап), младший лейтенант А. М. Мурашко (23-й иап), сбившие по одному вражескому самолету, старший политрук К. С. Сердицкий, уничтоживший два вражеских самолета.

Только после 9 часов командование ВВС КОВО получило приказ НКО СССР, в котором ставилась задача авиации западных военных округов: «Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировщиков и штурмовиков уничтожить авиацию противника на аэродромах и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары наносить на глубину вражеской территории 100–150 километров» [261]261
  Полынин Ф. П.Боевые маршруты. М., 1972. С. 89.


[Закрыть].

Получив этот запоздавший приказ, авиационные части округа приступили к нанесению ударов по врагу. Во второй половине дня летчики 62-й бомбардировочной дивизии под прикрытием истребителей 89-го и 17-го авиационных полков нанесли бомбовые удары по колоннам противника в районе Устилуга.

В 18 часов 40 минут четыре девятки самолетов 94-го и 52-го скоростных бомбардировочных полков в сопровождении летчиков 14-й истребительной дивизии атаковали противника в районах Грубешува и Устилуга.

Летчики 86-го ближнебомбардировочного авиационного полка наносили точные удары по колоннам противника в районе Перемышля и Равы-Русской. И в дальнейшем этот полк успешно воевал на фронте, закончив войну с гордым названием – 134-й Таганрогский Краснознаменный ордена Александра Невского бомбардировочный авиационный полк.

Получил задачу и 2-й дальнебомбардировочный авиационный корпус полковника Смирнова – нанести удар по важным объектам в районе Люблина и Катовице и поддержать одним корпусным вылетом войска Юго-Западного фронта, нанеся удар по люблинской группировке противника. 18-я дальнебомбардировочная авиационная дивизия получила задачу разбомбить объекты в районе Кракова и войти в подчинение командования ЮЗФ.

Храбро сражались сталинские соколы. Только за 22 июня в воздушных боях нашей авиацией и огнем зенитной артиллерии было сбито 46 самолетов противника, а 23 июня еще 16 самолетов [262]262
  Сборник боевых документов… Вып. 36. С. 17.


[Закрыть].

Авиация 5-й армии за 23 июня заявила о 23 сбитых самолетах противника [263]263
  Там же. С. 132.


[Закрыть]. Летчики 15-й смешанной авиационной дивизии за 22 июня выполнили 374 самолето-вылетов, заявив о 10 победах над врагом, 16-й смешанной авиационной дивизии – 157 самолето-вылетов, заявив о 6 сбитых самолетах противника.

Много бессмертных подвигов совершили летчики Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта), нередко жертвуя собой, ценой своей жизни уничтожая врага. Приведу статистику воздушных и наземных таранов, выполненных летчиками этого фронта:

– 22 июня в 4 часа 25 минут в районе города Дубно совершил таран Не-111 командир звена 46-го истребительного авиационного полка старший лейтенант И. И. Иванов, которому 2 августа 1941 г. было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза;

– 22 июня в 5 часов 15 минут в районе города Станислав таранил вражеский самолет Ju-88 командир звена 12-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Л. Г. Бутелин. Летчик был посмертно награжден орденом Красного Знамени;

– между 7–8 часами в районе города Теребовля Тернопольской области тараном сбил вражеский бомбардировщик заместитель командира эскадрильи 86-го ближнебомбардировочного полка лейтенант Т. С. Малиенко;

– около 12 часов тараном уничтожил самолет Ju-88 в районе города Стрый летчик 62-го истребительного авиационного полка лейтенант И. И. Ковтун;

– воздушный таран вражеского самолета совершил и младший лейтенант Н. П. Игнатьев, награжденный за этот подвиг орденом Красного Знамени;

– наземный таран совершил командир звена 62-го штурмового авиационного полка старший лейтенант П. Чиркин;

– 24 июня при бомбежке противника в районе Брод огнем зениток был подбит самолет летчика 33-го бомбардировочного полка старшего лейтенанта Храпая. Экипаж принял самоотверженное решение – направить горящий самолет на вражескую колонну. Навсегда в бессмертие ушли старший лейтенант Храпай, штурман лейтенант Филиппов, стрелок-радист сержант Тихомиров;

– 27 июня наземный таран танковой колонны противника в районе Сокаля совершил экипаж лейтенанта Д. З. Тарасова (штурман – лейтенант Б. Д. Еремин, стрелок – младший сержант С. И. Ковальский, радист – ефрейтор Б. Г. Капустин). За этот подвиг лейтенанты Д. Тарасов и Б. Еремин были удостоены посмертно звания Героя Советского Союза, С. Ковальский и Б. Капустин награждены орденом Красного Знамени;

– 28 июня ценой своей жизни таранил вражеский истребитель летчик 62-го штурмового авиационного полка младший лейтенант В. Д. Тихомиров;

– 4 июля командир звена 2-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Д. А. Зайцев тараном сбил вражеский бомбардировщик на подступах к Киеву. 2 августа 1941 г. отважному летчику было присвоено звание Героя Советского Союза;

– 15 июля совершил таран младший лейтенант Н. Т. Глухов (62-й шап);

– 16 июля старший лейтенант В. А. Соснин направил свой подбитый самолет на колонну вражеских машин в районе Брусилова;

– 23 июля в районе города Смела таранил самолет врага младший лейтенант И. И. Новиков (88-й иап);

– в небе Украины таранил врага и политрук П. С. Битюцкий (военком 66-го иап), которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза;

– 20 августа выполнил таран в районе Чернигова командир эскадрильи П. А. Моранов;

– 23 августа таран совершил младший лейтенант Г. С. Банченков, прикрывая переправы в районе Чернигова;

– 2 сентября на подступах к Киеву таранил вражеский бомбардировщик лейтенант С. Ф. Зайцев (командир звена 43-го иап). При выполнении посадки на поврежденном. самолете летчик погиб, посмертно награжден орденом Ленина.

– 20 сентября в районе Киева таранил вражеский бомбардировщик младший лейтенант Л. И. Борисов (командир звена 43-го иап), награжденный впоследствии орденом Ленина.

Да, это было высшим проявлением бесстрашия советских летчиков. За годы войны таран совершили 561 летчик-истребитель (33 – дважды, лейтенант А. С. Хлыстов – трижды, лейтенант Б. И. Ковзан – четырежды), 19 штурмовиков и 18 бомбардировщиков.

Но все же боевой опыт был на стороне летчиков люфтваффе. Выполнявшие задания авиационные части КОВО несли большие потери от атак вражеских истребителей и огня его зенитной артиллерии. Так, 94-й ближнебомбардировочный полк (командир – полковник Николаев) при атаке противника в районе Грубешува потерял 14 своих самолетов, а 62-й штурмовой авиационный полк только за один день потерял 30 самолетов И-153 [264]264
  Скрипко Н. С.Указ. соч. С. 123, 129.


[Закрыть].

Несмотря на понесенные в первый день войны потери, авиация Юго-Западного фронта к 23 июня насчитывала еще достаточно большое количество боеспособных полков. Но ни руководством ВВС Красной Армии, ни Юго-Западного фронта не были приняты никакие кардинальные решения, способные изменить ход боевых действий в свою сторону.

А такими действиями могли быть массированные удары по аэродромам противника, концентрация усилий авиации округа на наиболее важных направлениях. Вместо этого – оборонительный характер действий авиации (прикрытие своих наземных войск и аэродромов дислокации, железнодорожных узлов и переправ), тем самым отдав всю инициативу в руки противника. Да и в последующие дни командованием авиационных частей и соединений округа совершенно не были учтены ошибки первого дня войны.