Текст книги "Искры гнева (СИ)"

Автор книги: Руслан Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Тяжело вздохнул и наконец поднял взгляд на все еще сверлящую меня требовательным взглядом Мари. Выдавил обессиленную улыбку и произнес:

– Нам нужно двигаться дальше.

Мари, словно бы только того и ждала, резко повернулась к отряду и командным тоном провозгласила:

– Собираемся! Раненых укладываем на сани лежа, остальные садятся кучнее. Тайлария – ты с ранеными. Эсгон, Боров, вы погоните залексов впереди. Хаг! Возьми на себя нежить, рассредоточь их по периметру, сможешь?

– Да, – потерянным взглядом окинув топу демонов, сказал Хаген и все же встал и направился к нежити. Я без сопротивления отдал ему контроль.

Отряд быстро начал сворачивать шатер, гасить костер, созданную мною из камней печь Лимар обдал холодом и тоже погрузил на сани. Хозяйственный.

Я наблюдал за происходящим словно бы в полудреме. Сидел на холодном камне, вяло пытаясь оттереть снегом с рук и лица кровь. Очень хотелось спать, все-таки сил я потерял немало. Но и оставить отряд я не мог, от одной только мысли мне становилось не по себе. В любой миг может появится очередная стая и я не могу просто дрыхнуть и восстанавливаться.

И словно бы прочитав мои мысли, рядом снова появилась Мари, уперла руки в боки и командирским тоном отчеканила:

– Теодор, бегом на грузовые сани! Спать и набираться сил!

Я закачала головой:

– Я в порядке. Справлюсь. Могу отправить несколько демонов в разведку, так будем знать, что там происходит впереди, моя некро-сила позволит далеко их загнать.

Мари медленно опустилась на корточки, присев так, что ее строгое красивое лицо оказалось прямо напротив моего:

– Тебе нужно восстановить силы, – чеканя каждое слово, тихо, но твердо произнесла она. – Ты нужен нам целый и здоровый, а если не будешь отдыхать, то в самый ответственный момент попросту не сможешь бороться. Ты это понимаешь?

Я промолчал, мрачно улыбнулся, покосился на сани, на которые осторожно укладывали Болтуна Ольвин и Рейг.

Мари взяла меня за подбородок, настойчиво поворачивая к себе, ее лицо оказалось еще ближе, и теперь она смотрела прямо в глаза.

– Ты. Сейчас. Идешь на сани. – Спокойно и твердо произнесла она, и в тот же миг вспыхнула вся серо-розовым сиянием, обдав меня мощным потоком внушения.

Я не смог сдержать улыбку:

– Ты же знаешь, что со мной это не сработает?

– Знаю, – слегка разочаровано произнесла она, свернула грань, поджала губы, вздохнула и добавила: – Но попробовать все же стоило. Как еще тебя убедить? Может долбануть по голове чем-нибудь тяжёлым да просто вырубить?

Говорила это она вполне серьезно, без угрозы или тени насмешки, и в подтверждение своих намерений, словно бы продолжив размышлять вслух, протянула:

– У тебя ведь регенерации куда лучше человеческой, даже если перестараюсь, через пару часов будешь как новенький. Верно?

– Ладно, уговорила, – тихо засмеялся я. – Пару часов посплю, но если что вдруг…

– Да-да, мы тебя сразу же разбудим, – не дала она мне договорить. – А теперь бегом на сани спать!

Усталость стремительно брала свое и даже спорить уже не было сил, да и перспектива получить по голове малопривлекательна. Хаген с нежитью сможет отбиться от небольшой группы в случае чего, а если нет, ну, вряд ли я такое просплю.

А еще сознание Ананда и его жизненный опыт подсказывал, что энергию нужно расходовать грамотно, как и вовремя восстанавливать силы. Тут я даже испытал странный внутренний диссонанс, потому что с одной стороны я готов был из последних сил защищать своих, с другой вполне серьезно считал, что нет ничего важнее, чем сохранить собственную жизнь, тело Теодора и его генофонд. С памятью Ананда у меня сместилось мировоззрение, одно наложилось на другое, и теперь главной задачей было не только спасти планету от войска Шаргана, но во что бы то ни стало защитить и сохранить последнего наследника моего рода. То есть самого себя. Короче, все слишком запутанно.

Только я прилег на грузовые сани, только укрылся тяжелой меховой шкурой, как меня нещадно начало клонить в сон. И стоило только саням, которые погнала Мари, тронуться, как я тут же уснул, а скорее попросту потерял сознание.

Сколько я проспал, сложно было так сразу понять. Мне показалось, что всего пару часов. В небе ярко светило солнце, погода стояла ясная и относительно безветренная. Хотелось пить, и еще больше есть.

Я поднял голову, уставившись на спину извозчицы. Мари, укутанная в меховую накидку, тащила сани гранями воды и ветра. Вторые сани неподалеку гнал Рейг. Я полез искать в карманах плаща флягу с водой, но она словно под землю провалилась.

– Сколько я проспал? – сипло произнес я, почувствовав, как дерет пересохшее от жажды горло.

Мари, не поворачиваясь, достала флягу из-за пазухи и кинула мне.

– Выспался? Как себя чувствуешь? – вместо ответа, с излишней жизнерадостностью поинтересовалась она.

Фляга еще хранила тепло ее тела, прежде чем сказать что-то еще, я начал пить и пил до тех пор, пока полностью не осушил флягу.

– Я выспался, чувствую себя, как огурчик, – наконец ответил я. – Так сколько я проспал? Дня пол по всей видимости?

Мари повернулась и странно улыбнулась:

– Огурчик? Это как?

– Не бери в голову, – отмахнулся я, – это значит, что отлично себя чувствую. Как там Болтун и Рик?

Я вытянул шею и увидел на санях перед нами спину Рика, Болтун если и ехал где-то, то его я не видел, да и вряд ли он еще настолько здоров, чтобы продолжать путь сидя.

– Тай справилась отлично, – ответила Мари, – но сил тоже потратила немерено, спит на соседних санях.

Я повернул голову к грузовым саням, которые гнал Рейг. Тай там не было видно под ворохом мехов, но я чувствовал, что с ней все в порядке. Рейг краем глаза увидев меня, тут же повернулся к нам всем телом, от чего его сани слегка повело в сторону. Рейг радостно заулыбался и, перекрикивая ветер, воскликнул:

– Доброе утро, герой! Я думал, ты до самой деревни Рэй-ро не очнешься.

Я заторможено кивнул, растерянно усмехнулся и снова уже в который раз повторил вопрос:

– Так сколько я проспал?

– Как уверяет Фройч, еще полтора дня пути и будем на месте.

– Да ладно! – я обалдело уставился на Мари, всерьез решив, что она шутит.

– Я же говорила, что тебе нужно восстановиться. И два дня это еще мало, учитывая, сколько сил ты потратил.

Я кивнул. Два дня значит. Это я как-то перестарался.

– А у вас как? Без происшествий? – я растерянно почесал затылок.

– Было несколько небольших стай, Хаген справился, одну нежить пришлось оставить, она лишилась ног. А так у нас до сих пор есть шесть мертвых демонов и Хаген, который разведывает с их помощью обстановку. Правда, его силы тоже на исходе, так что давай подрывай свою алмазную задницу, ешь, пей, что там тебе еще нужно? – она снова оглянулась, поморщила нос: – Душ бы тебе конечно не помешал, но сейчас это проблематично. В общем приходи в чувства и за работу.

Она отвернулась, нагнулась, ухватила мешок, что лежал в ногах и бросила мне. Там оказалась еда. Я без раздумий начал уплетать ледяную буженину и уже зачерствевший хлеб. Мог конечно подогреть гранью огня, но я был так голоден, что едва ли собирался ждать. А еще у меня был один весьма важный вопрос к Мари.

Как только голод перестал быть таким нестерпимым, я начал разговор, задав сразу то, что меня больше всего интересовало:

– Как ребята отреагировали на мою силу?

Мари обернулась, нехорошо усмехнулась, выждала паузы и сказала:

– А сам-то как думаешь?

– И? Ты им рассказала? – я напряженно уставился не нее.

Мари отвернулась:

– Нет, – сказала она. – Вопросы мне, да, задавали, я сделала вид, что не меньше удивлена, чем остальные. Парней ты конечно знатно напугал. Шушукаются постоянно, судачат о тебе, хуже, чем бабы базарные. Хагена уже достали этими вопросами, но он твердо держит осаду. Тай повезло, она сутки лечила Болтуна и Рика, а потом я не дала никому ее трогать и отправила восстанавливаться. Так что, тебе придется объясняться с ними самому.

– Объясняться? – усмехнулся я. – Разве тут можно придумать хоть что-нибудь приблизительно правдоподобное?

– Нельзя, – категорично отчеканила Мари и, повернувшись, многозначительно вскинула брови и строго добавила: – Поэтому тебе лучше рассказать им правду.

– Правду? – усмехнулся я.

– Именно так. Самую что ни на есть правдивую правду, Тео. И не ту, где ты Теодорес Девангер, бежавший от узурпатора и прячущийся всю жизнь. А самую настоящую. Потому что защищать, рисковать и рвать жилы из-за мальчишки адаманта едва ли кто-то станет. Другое дело – Ананд Несокрушимый, тут уж поверь, за тобой пойдут многие. Если конечно поверят.

Я задумался, откусил хлеба, какое-то время жевал, затем спросил:

– Думаешь, я смогу всем здесь доверять?

– Сам ответь на это вопрос, – Мари бросила короткий напряженный взгляд через плечо и снова сосредоточилась на дороге.

– Мне интересно послушать твое мнение, в конце концов, ты этих ребят знаешь куда лучше, чем я.

Мари вздохнула, какое-то время молчала, затем заговорила:

– Борову, Болтуну, Фройчу я доверяю как себе. Эсгон, – он помешкала, – ненадежный, разгильдяй и пьяница. А хорошенько накатив, не держит язык за зубами. Но мозги все же еще не все пропил, умеет различать где дело серьезное, а где ерунда. Ему, скорее всего тоже – да. Рик, – Мари пожала плечами, – он молод, горяч, полон амбиций, и тут даже не знаю хорошо это или плохо. Может повернуться как в твою сторону, так и в обратную. Но у него интерес к твоей сестре, так что, – Мари обернулась и двусмысленно подмигнула: – я бы на твоем месте попробовала это использовать. И в таком случае получается, что Рик скорее да, чем нет. И еще Лимар.

Мари замолчала. Какое-то время думала, затем наконец, нехотя сказала:

– Он довольно мутный тип, и не так давно у нас в отряде. Старается казаться прилежным, отважным, но как-то все ненатурально. Я несколько раз ловила его на довольно мерзких эмоциях: злоба, раздражение, отвращение. Нет, я ведь не умею читать мысли, это может быть вообще что-то личное. Да и в общем-то тогда нам нужен был стихийник и потому я его взяла, но пока что до конца я Лимара не раскусила.

– Значит, тут определённый риск, – кивнул я, а затем вспомнил, что еще одного члена отряда Мари не упомянула. – А Ольвин?

– Определенно да. Ему доверять можешь. Он потерял всю семью во время восстания теней в Сол-Меридии. И его ненависти к Ворлиару и его приспешникам хватит на нас всех с лихвой.

– Хорошо, я понял, – произнес я и глубоко призадумался.

С одной стороны, с этим лучше не медлить и рассказать сейчас, пока парни не начали себе накручивать невесть что. С дугой стороны делать из этого представление, пафосно объявлять, что я Ананд Несокрушимый, призванный спасти мир – тоже такое себе.

Нет. Даже больше – это вообще не по мне и как бы нужно это сделать иначе. Возможно поговорить со всеми по отдельности, не делать из этого событие, а просто рассказать, как есть, а заодно посмотреть на реакцию каждого и из этого планировать уже дальнейшую стратегию поведения.

В общем, так я и решил поступить, но не торопился. Первую половину дня после пробуждения меня никто не трогал, потому что я сменил Хагена, и теперь гнал в четыре стороны нежить, разведывая обстановку поблизости. Несколько раз даже вступал в схватки с демонами одиночками, но в общем-то, больше серьезных стай нам на пути не попадалось.

На ночь мы вновь встали, развернув стоянку и магический щит. Демонов я оставил снаружи и, если вдруг что, этим количеством мы сможем отбиться.

Я все не знал с кого начать, чтобы завести разговор о произошедшем, но этого и не понадобилось: Болтун, Эсгон и Фройч сами позвали меня на беседу. Отвели в сторонку и Боров, взяв меня за плечи, осторожно произнося каждое слово, прямо спросил:

– Ты адамантиец?

Они втроем так напряженно и опасливо таращились на меня, словно бы одним ответом я тут мог взорвать все к чертовой матери.

Глава 9

– Да, – спокойно ответил я и продолжил, опережая шквал последующих вопросов: – Это тело принадлежит Теодоресу Девангеру, но он, к сожалению, или, к счастью, умер пятнадцать лет назад. Лукреция исполнила мое последнее желание, которое я оставил потомкам на щите. Она пожертвовала собственной жизнью и душой сына ради спасения рода и империи. Лукреция призвала меня – Ананда Девангера.

Гнев, недоверие, удивление, надежда, восхищение, шок – шесть. Именно столько эмоций я насчитал на лицах этих троих. Все было довольно предсказуемо. Нечто подобное я и рассчитывал увидеть.

Менялись эмоции у каждого по-разному. Эсгон сначала разозлился, потом растерялся, а после недоверчиво заулыбался. Фройч нахмурился, затем удивленно вскинул брови и, что-то для себя поняв, шокировано вытаращил глаза и уже через мгновение начал смотреть на меня с легкой надеждой. Я видел, что ему вроде как и очень хотелось поверить, но где-то все же чувствовал подвох.

И только Боров вдруг растянул рот в восхищённой улыбке, уставился на меня, как ребенок на явление волшебного единорога, и даже за плечо пощупал.

– Я верил, что когда-нибудь ты вернешься, – сказал восхищенно Боров, не переставая улыбаться. – Ведь в писаниях же все это было. Ты ведь сам оставлял нам послание.

Здесь он действительно был прав, я в то время был, с одной стороны, одурманенный властью и всемогуществом, а с другой стороны, прекрасно понимал, что когда-нибудь этому миру и впрямь может прийти конец. И, решив слегка потешить свое самолюбие, оставил намеки на некоторых реликвиях и артефактах. А еще несколько раз обмолвился перед летописцами, сказав что-то вроде: «Придет время, настанут темные времена и тогда я вернусь». Ну, возможно, не так пафосно, но смысл тот же. Конечно, я не был уверен, что вернусь наверняка, но получается, что все-таки угадал.

И все же безоговорочное доверие Борова меня слегка удивило. Просто невероятно, как эта грозная морда с горой мышц, умудряется оставаться таким добряком с почти детской наивной верой в чудеса. Видимо, не одного меня это удивило, Эсгон тут же поспешил это исправить:

– Да ладно! – со злым негодованием воскликнул он. – Серьезно, что ли, поверили? Прямо сам Ананд? А может, сам Крайге или Фассет? Чего так мелко берешь, парень? А?

Он сердито уставился на меня, а я с невозмутимым видом улыбнулся и развел руками.

– А какая у тебя версия? – с любопытством поинтересовался я, дав ему немного выдохнуть и остыть.

Реакции у всех, конечно, могут быть самые разные, Рейгу, вон понадобилось довольно много времени, чтобы, наконец, прийти к стадии принятия. Возможно, и с Эсгоном будет так же. А, возможно, он и вовсе не поверит. Но сейчас от этого зависит его будущее и лучше уж ему как-то попробовать это принять.

Конечно, я не собирался просто выдавать им всю информацию и оставлять все на чистом доверии. Так рисковать в моем случае было бы не позволительно. Я был готов и у меня был план, последнюю половину дня я потратил на то, чтобы придумать, как устроить проверку каждому члену отряда. И план вырисовался довольно быстро: помогли земные знания и знания Ананда. Но на последнем этапе мне все же понадобится помощь Мари. Правда, пока она об этом не знает, но выбора у нее нет.

– Думаю, что ты бастард кого-то из братьев Девангеров, – после довольно долгих раздумий заявил Эсгон.

– Значит, в том, что я адамант, ты не сомневаешься, – подвел я итог и перевел взгляд на Фройча.

– Верю, Ваше Величество, – с какой-то отрешённостью и страхом во взгляде ответил Фройч, едва не припав на колено.

Пришлось подхватить старика и поставить обратно. Фройча эта новость, видимо, слишком шокировала, нужно дать ему время прийти в себя.

Я окинул взглядом троицу, придирчиво изучая с подозрительностью лицо каждого.

– И неужели никаких сомнений? – поинтересовался я.

На лице Борова отразилась обида – явно подумал, что сейчас я объявлю, что это розыгрыш и никакой я не Ананд. А Эсгон тут же самодовольно заулыбался, потому что уже решил, что оказался прав. И тут в разговор со всей серьезностью в тоне вступил Фройч:

– Я верю. Я видел вас в бою.

– Тебя, – настойчиво поправил я Фройча.

– Тебя видел, – осторожно закивал старик, – видел, как ты ведешь себя с окружающими. Сразу заподозрил неладное. Где это видано, чтобы мальчонка командовал взрослыми? Да еще так, словно для него это привычное дело. Обычному адаманту, или даже беглому наследнику не удалось бы так держаться. Нет, я почувствовал это. Даже не знаю, как объяснить, – Фройч задумался, какое-то время подбирал слова и затем все же попытался донести свою мысль: – Ты бы мог быть каким-нибудь адамантом аристократом из далеких земель, но твой говор, то, как ты себя ведешь…

Он посмотрел на Эсгона и Борова, пытаясь теперь убедить их в правоте своих слов:

– Такое не подделать, я такое сразу бы раскусил! Видно, что он вырос в этих землях и язык для него родной. И, короче, есть что-то такое… Что вот… Ну… Эх, трудно объяснить словами! Чувствуется в тебе сила, – он резко повернулся ко мне. – Властью так и несет. Потому я верю, что ты правитель. Такому не научится, это нужно заполучить, привыкнуть, уметь с этой властью жить, -и слегка пристыженно Фройч отвел глаза и добавил: – Ну а может я просто старый дурак и напридумывал себе всякого. Просто хочется верить в чудо. Хочется, чтобы дети и внуки пожили по-человечески, без этого всего, что нам устроил Ворлиар.

Произнеся имя узурпатора, Фройч поморщился, как от сильной зубной боли и дальше не стал продолжать. Старик говорил искренне, тут и проверок не нужно было устраивать, чтоб понять – он не врет. И все же я буду устраивать проверку всем без исключения, не полагаясь на симпатии и не опираясь домыслы.

Я перевел взгляд на Борова, и он затараторил таким тоном, будто бы оправдывался:

– Да, а я что⁈ Не видел тебя на полосе препятствий и в бою, что ли? А то, как ты озверел тогда на первой тренировке? Думал, парень вообще страх потерял! Но потом всякие мелочи полезли: то ты с Мари шушукаешься по углам, то язык немых знаешь, то рекорды бьешь, щит еще этот, – он окинул взглядом мерцающую над нами полусферу и продолжил уже медленнее: – А то как ты демонов покромсал? Не думаю, что всякому адамантийцу такое под силу. А! Я вот! – лицо Борова озарила хитрая и довольная улыбка. – Давай проверку? Я, знаешь, многое, вообще-то, об Ананде знаю. Есть у меня тут одна история. Вот если ответишь на мой вопрос – тогда это точно ты!

Эсгон покосился на него, как на умалишенного и скривился.

– Давай, – усмехнулся я, даже любопытно стало, что там за история и вопрос.

– Среди воинов Ананда было немало простых людей, – загадочным тоном начал Боров. – Да, они не имели способностей к граням, но при этом они были все равно выдающимися, а порой и легендарными воинами.

Я кивнул, все верно, в моем войске было много простых, но при этом храбрых и преданных парней, которые ничуть не уступали в эффективности магам.

– Так вот, – продолжил Боров, – был среди них один гвардеец из личной стражи Несокрушимого. Знаешь, кстати, как их звали?

– Алмазные копья, – усмехнулся я.

– Это каждый ребенок знает! – возмутился Эсгон, а Боров не обратил на это внимание и продолжил:

– Да. Так вот, этот гвардеец из Алмазных копий как-то спас императора от весьма пикантной и, честно говоря, скверной ситуации. Так вот, – Боров сделал паузу, сделал глубокий вдох, явно готовясь перейти к самой истории, какое-то время мысленно готовился и наконец-то начал:

– В общем, так, однажды во время визита в одно из королевств, которое Несокрушимый надеялся присоединить к империи, случилась такая история. Король того королевства, ну, куда был визит, вроде как был не против объединения и даже то, что он потеряет трон и королевство, его не слишком беспокоило. Он был согласен и на титул герцога. А вообще, мало кому хотелось идти против войска Ананда, сами понимаете. И вот, значит, этот король вроде как согласился, но начал делать всякие намеки Ананду: что вот, мол, дочь у него есть и неплохо бы было, если бы эта дочь, да стала императрицей. К слову, дочь у него была едва ли краше ослицы, к граням способностей не имела, да и само королевство было каким-то захудалым и явно не таким, чтобы ради этого отказываться от адамантийских традиций и брать в жены кого попала. Да такой девице даже в гареме императора было не место! И в общем, вот…

Боров сделал паузу, начал улыбаться, а затем сначала сдерживаясь, а после во весь голос громоподобно заржал. Видимо, еще не рассказанное продолжение истории его так рассмешило. Когда же он немного успокоился и, все еще улыбаясь, решил продолжить, я его перебил:

– Я прекрасно помню эту историю. Правда, дочь короля не была безобразной. Обычная девушка, милая даже, пусть и не в моем вкусе. А еще мне едва ли понравилось, какой способ выбрал Эльвурт, чтобы сделать из своей дочери императрицу. Он приказал ей соблазнить меня. Да. Буквально уложил ее в мою постель. Явно не от большого ума, но король Эльвурт всерьез полагал, что стоит мне провести с его дочерью ночь, как она несомненно понесет и обязательно родит адамантийца. И уж в таком случае у меня попросту выбора не останется: я признаю ребенка, а его дочь возьму в жены.

– Да ладно! – обалдело проговорил Боров и помахал рукой, явно желая, чтобы я продолжал.

– Это была последняя ночь в Лаэнерском королевстве, утром король должен был вынести свой вердикт: сложить свои полномочия монарха, передать мне власть над королевством. И в эту самую ночь я в своей спальне обнаружил голую дочь Эльвурта. Отец приказал ей соблазнить меня во что бы то ни стало. Бедная девушка! Нужно было видеть, насколько ей это сложно давалось и как она меня боялась. Какое там соблазнение? Она то и дело забывала родную речь! А еще я заметил, что в застенках за нами кто-то наблюдает, не удивился бы даже если это был ее безумный папаша. В общем, передо мной стал выбор. Решить проблему легко и просто – переспать с дочерью короля и таким образом уважить Эльвурта, а также гарантированно получить от него согласие. Или сделать по-своему. Честно говоря, меня очень подмывало – выгнать девушку, высказать Эльвурту все, что я думаю о его методах, и, разумеется, таким образом нажить себе врага. Лаэнер мы бы все равно взяли, пусть и с боем, он был стратегически важен и мешал продвижению и расширению на восток. Но тогда бы пришлось потратить на военную кампанию не меньше месяца, а я всегда считал, что если есть способ решить проблему без крови, то нужно так и решать.

Я на какое-то время замолчал, изучая реакцию троицы. Кажется, теперь даже Эсгон начал сомневаться. Это хорошо, мне он нравился несмотря на все его недостатки. И не хотелось бы делать с ним то, что я собирался сделать с теми, кто проверку не пройдет.

– И какой выбор ты сделал? – не выдержал ожидания Фройч.

– Сделал вид, что собираюсь переспать с его дочерью. Погасил в покоях все свечи, уложил принцессу в постель и велел ждать. А сам же вышел за дверь, где стояли на посту мои ребята. Одного из них я попросил прикинуться мной на пару часов. Он был совсем не против. Мы быстро переоделись, и он отправился в постель к принцессе, а я постоял вместо него пару часов на посту. После же я вернулся к принцессе и как не в чем ни бывало, уснул, – я улыбнулся, развел руками: – Эльвурт, как и его дочь обмана не заметили. На следующий день этот дурак был такой радостный и довольный, что без промедления сделал все, что мне от него нужно было. Насколько знаю, принцессе к счастью не удалось забеременеть даже от гвардейца. Вот такая история, – я лукаво улыбнулся, а затем спросил: – Так что, Боров, я прошел твою проверку?

Ответ был не нужен. По глазам здоровяка видел, что прошел. Во время рассказа его кустистые брови только все выше и выше ползли вверх от удивления. И все же Боров вдруг резко посерьезнел и буркнул:

– Нет. Вот главный вопрос: как звали этого гвардейца?

Всех своих приближенных, в том числе и парней из Алмазных копий я знал в лицо и поименно, и потому сразу же ответил:

– Баорин Густ.

Боров шумно и одновременно ошеломленно выдохнул, слегка присев и упершись руками в собственные колени.

– Сожри меня демоны, если передо мной на самом деле не Ананд Несокрушимый! – потрясенно воскликнул он и покосился на Эсгона, который все еще изображал недоверие.

Но я-то видел, что он очень, о-о-о-очень колеблется в решении и чисто из упрямства не желает признавать, что верит.

– Ты эту байку каждый раз травишь, как переберешь, – пробурчал недовольно Эсгон.

– Может и так, – согласился Боров, – но таких деталей я и сам не знал. И вот что, скажи, – Боров сощурил глаза: – я хоть раз упомянул имя своего предка?

Эсгон нахмурился и призадумался.

– То-то и оно! – воскликнул Боров. – Потому что имени я никогда не называл. Просто говорил предок, прапрадед и все такое. А потому что – это история нашей семьи, можно сказать, наше достояние. Нигде: ни в летописях, ни в легендах о Несокрушимом о ней не упоминается.

– Я попросил Баорина держать это в секрете, а он, получается, все-таки рассказал, – задумчиво поджал я губы.

– Ну, он только своей жене рассказал, – начал оправдывать предка Боров, – да и то – уже тогда, когда сам стариком был, а Ананд отправился в круг перерождений. Баорин рассказал жене, а та с сыновьями поделилась, когда уже и самого Баорина не стало. Так у нас и повелось – передавать из поколения в поколение эту историю. Но вот что – имя предка знают только потомки самого Баорина.

– Он проницатель! – сварливо воскликнул Эсгон, помахав рукой возле меня, словно желая развеять, как дым. – Адамантийцы тоже могут читать мысли!

– Но он меня не касался, – резонно заметил Боров.

Эсгон резко замолк, какое-то время долго сверлил меня сомневающимся взглядом, затем судорожно сглотнул и как-то истерично усмехнулся, но, так не решался ничего сказать. Все-таки пытается принять, это хорошо.

– А остальным когда скажешь? – нерешительно спросил Боров, указав взглядом на шатер, где отдыхала большая часть отряда. – Им ведь тоже нужно что-то сказать.

– Тай, Мари, Хаген и Рейг знают. Остальные, – я недоговорил, вздохнул. – Позже поговорю и с остальными, вы пока не болтайте. Я серьёзно – никому ничего не рассказывайте, пока я не позволю. Понятно?

Я сделал страшные глаза, и все трое синхронно кивнули.

– Шарган, мне надо выпить! – воскликнул вдруг Боров, обеими руками схватившись за голову.

– Мне тоже, – сквозь зубы процедил Эсгон.

Он свел брови к переносице и бросил злой взгляд на Мари, которая, беззаботно болтая ногами, сидела на санях и что-то рассказывала Тай. По лицу Эсгона скользнула обида. Я даже, кажется, догадался, о чем он подумал – ему не терпелось расспросить Мари. И, видимо, именно она и сможет его убедить, если скажет, что верит мне. И я все правильно понял, потому что Эсгон метнул в мою сторону вороватый взгляд и нехотя спросил:

– Но тем, кто знает, можно же говорить?

– Можно, – кивнул я.

Эсгон, резко сорвавшись с места, яростно размахивая руками, зашагал к Мари.

С этого разговора и началась первая часть проверки. Мне нужно знать, сможет ли эта троица выполнить самое простое поручение и не облажаться. Если начнут болтать, значит, я ошибся. Будет весьма неприятно, ведь почему-то в этой троице я был уверен больше всего.

Глава 10

Я решил вопрос с костяком отряда. Еще оставались Ольвин и Болтун, которые, как заверила Мари, надежнее некуда.

На следующий день я пришел к Болтуну, якобы долечить его. И в общем-то, так и сделал: вылечил то, на что не хватило сил у Тай-Тай и буквально поставил Болтуна на ноги. И заодно рассказал свою историю.

С Болтуном оказалось просто. Я даже заподозрил, что ему уже рассказал Боров. Но нет, Болтун заверил, что никто ему ничего не рассказывал. А я все же проверил его на ложь.

Как? Мне пришла в голову гениальная мысль, а помогли в этом кое-какие земные знания.

Я использовал свое тело, как детектор лжи. Да, в этом мире еще никто до этого не догадался, да и таких физических способностей, как у адамантов не имел. Но я подготовился и у меня было целых полдня, чтобы все продумать.

Прежде чем использовать этот способ я, конечно, провел несколько экспериментов на Хагене. Он был в курсе, что происходит, потому оставался спокоен. Пришлось усложнить задачу и позадавать ему каверзных вопросов, но результат меня удовлетворил.

Вот что выяснил: когда человек лжет, у него и вправду учащается дыхание, потеют руки, точнее, кончики пальцев. А еще ускорятся пульс и немного повышается кровяное давление. Страх или возбуждение так же приводит к похожим реакциям организма, и все же есть кое-какие нюансы, по которым ложь определить легко. Стоило сосредоточиться, как мне удавалось чувствовать обман буквально на запах. Да, у лжи был едва уловимый, но довольно узнаваемый противно сладковатый запах тухлятины.

Я провел еще немного опытов на Тай и Рейге. Тай взял ее за руку и спросил:

– Ты что? Втюрилась в Рика?

Тут, правда, никакой внутренний полиграф не понадобился, сестра густо покраснела, отвела глаза и буркнула:

– Ты что? Дурак, что ли?

Затем я задал вопрос Рейгу. Правда, руку он пытался вырвать, не поняв, к чему это я вдруг разнежничался.

– Ты же девственник, правда? – спросил я Рейга. – Тот твой рассказ о дочке трактирщика – ты ведь соврал?

Рейг, в отличие от Тай-Тай лгать умел. Он тут же выпучил глаза и абсолютно искренне заверил меня:

– Ты чего, Тео? Да как бы я мог о таком врать?

Несмотря на всю внешнюю правдивость, Рейг безбожно врал. Его организм выдавал его с потрохами, а еще этот запах, который я уже научился улавливать и безошибочно распознавать.

И, учитывая, каким инструментом я обзавёлся, я узнал, что Болтун действительно слышал мою историю впервые. А еще он мне поверил. Ему единственному я рассказал об огромной дыре в небесном щите и об армии, которую готовит Ворлиар, и, как и троицу, попросил никому об этом не рассказывать.

Дальше у меня состоялся разговор с Ольвином. Честно говоря, разговор был довольно тяжелым. Как и говорила Мари, он действительно ненавидел Теневиков, Ворлиара и Неспящих. Особенно Неспящих.

Эти твари заперли снаружи дом, где находилась его мать, младший брат, молодая жена и младенец сын. Неспящие подожгли этот дом.

Сам Ольвин в это время защищал городскую стену, и когда стало ясно, что вся его семья погибла, ему чудом удалось выжить и сбежать из Сол-Меридии.

Хотя он и дал ясно понять, что ради смерти Ворлиара и уничтожения Неспящих готов вывернуться наизнанку, было одно «но». Как выяснилось, в гибели семьи он винит не только Ворлиара и его войско, но и Девангеров. Поэтому Ольвина не слишком-то впечатлила новость о моем происхождении.

Ему в отличие от остальных я не стал говорить, что я Ананд. Мне нужно было убедиться, что он сможет принять меня как последнего из Девангеров, без преимуществ Несокрушимого. Понять, не будут ли создавать проблемы его старые душевные раны. Ольвину я сказал, что остальные не знают, что я Девангер и что об этом лучше не распространяться. Хотя, в общем-то, проверять Ольвина особой нужды не было. Он сам по себе человек малообщительный и не слишком-то о чем-либо рассказывает. Но перестраховаться не мешало.