Текст книги "Черепаховый суп"

Автор книги: Руслан Галеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Какие компромиссы, Сабж? Запор и понос одновременно?

– Я знаю, как надо было тебя прикончить, – усмехнулась вдруг Буги. – Накормить таблетками от кашля и дождаться, пока ты лоп–нешь от собственного дерьма.

– Не смешно.

– А я почти и не смеюсь. Ладно, отдыхайте. Я пока «свисток» за–кину.

Гостиница стояла над одной из пещер. Двенадцать лет назад с помощью нескольких небольших зарядов динамита удалось проде–лать проход из ее глубокого винного погреба под землю. Но по–скольку сырой погреб облюбовали змеи и скорпионы, нам приходи–лось брать с собой «свистки»: устройства, которые отпугивали этих тварей.

Буги прошла в угол холла и не без труда подняла обитую метал–лом крышку люка. Быстро закинув туда несколько «свистков», она закрыла люк и вернулась к нам.

– Полчаса чешуйчатого ада, – улыбаясь, констатировал Сабж. –Кто как, а я в люльку.

– Я тоже, – кивнула Буги.

А я просто молча подложил руку под голову и закрыл глаза.

21. Во сне и наяву

Сон не шел, а скорее пробивался сквозь пудовую тяжесть реаль–ности, смешивался с ней в абсурдном месиве образов, воспомина–ний, неясных ощущений. В какой-то момент я вдруг явственно уви–дел лицо Марты и тут же поспешно заставил себя вынырнуть из по–лудремы. К черту!

Снизу, из подвала, доносился громкий шорох и скрежет. Сабж по–храпывал громче обычного, Буги спала совершенно спокойно. Если она вообще спала.

Тихо, чтобы не будить их, я встал и отошел к дальней стене, туда, где в пыльный потолок упиралась шестигранная колонна. Сел, при–жавшись к ней спиной, достал сигареты, закурил.

Странно, но мне никогда не снится Эпицентр. Ни его кошмары, ни жуткие обитатели, ни не поддающиеся разумному объяснению Вол–ны безумия.

Некогда Полковник составил перечень обитателей Эпицентра –неполный и не совсем точный, но постоянно обновляющийся за счет дополнительных сведений, приносимых сталкерами. Полков–ник считает, что всех тварей можно смело разделить на тех, кто му–тировал из нормальных земных животных, и тех, кто появился непо–средственно в Эпицентре. Я их не различаю, у меня нет на это вре–мени. Любая тамошняя тварь – враг и считает врагом меня. Вот что нужно знать сталкеру. Разумеется, мне известны повадки обитате–лей Эпицентра, в противном случае я давно бы отдал душу радиоак–тивным богам. Но когда группа попадает в зону действия Волны – а даже опытные проводники вроде Сабжа порой не в состоянии про–вести группу «чисто», – все эти знания становятся бесполезными. Впрочем, и об этом я подробно расскажу позже.

Сейчас же вот о чем. Итак, мне не снится Эпицентр, и даже когда я вспоминаю Полковника, он предстает перед моим мысленным взором вне этого ада. Возможно, срабатывает защитная реакция организма… Тогда, сидя у колонны с сигаретой в руке, я подумал, что надо бы спросить Сабжа, какие сны видит он. И Буги, если она захочет со мной разговаривать. И даже Полковника или кого-ни–будь из его ученых, если группе суждено будет дойти до Территории Штиля.

Должен сказать сразу – я это так и не выяснил.

В какой-то момент я снова задремал, и опять поплыли перед гла–зами самерсенские виды, знакомые лица с печатью вечной устало–сти и тоскливой беспросветности, заваленная хламом книжная лав–ка, в которой я что-то искал и никак не мог найти, какая-то пьянка, уличная драка…

А потом Марта. Ее глаза, в которых читалась немая просьба. И я вдруг понял, что был слеп. Не стоило, черт меня побери, давать на–дежду этой женщине – возможно, единственной любившей меня и видевшей во мне не случайного знакомого, не бойца-сталкера, но человека.

Марта знала, что такое безнадежность, привыкла к ней, как привыкают к тому, что зимой идет снег, а осенью и весной – дождь, к тому, что надо дышать и спать. Для нее это была просто реаль–ность. А я дал ей напрасную надежду, и это ей было куда труднее пе–ренести.

Там, в моем кратком сне, мы не сказали друг другу ни слова. Мар–та сидела на кровати и сначала медленно застегивала пуговицы на блузке, а потом порывистыми движениями пыталась привести в по–рядок растрепанную прическу, все время беспокойно поглядывая на часы. А я – теперешний, уже все осознавший, – мучался: мне хоте–лось схватить ее в охапку, утащить к чертовой матери на другой ко–нец света и – нет, не сделать счастливой, даже, возможно, бросить в конце концов, но не здесь, не в этой тоскливой самерсенской пусто–те; но при этом я понимал: поздно, поздно, теперь-то уж точно позд–но… А потом мне приснилась бескрайняя белая равнина и я один –в сердце белого пустого небытия… Это видение преследовало меня со времен детдомовского детства, где внутреннее одиночество странным образом сочеталось с невозможностью побыть одному. Меня растолкал Сабж.

– Макс! Приятель, солнце взошло, бери мотыгу! Я рывком сел, огляделся, приходя в себя.

– Что, нигер, кошмары?

– Да нет, Сабж, самая настоящая и привычная реальность.

– Ну, я и говорю, – кивнул Сабж, – кошмары. Буги уже внизу, там все чисто. Спускайся, а я пока по-быстрому разберусь с маяками и тачкой.

22. В ожидании военно-морского флота Ее Величества

По шаткой деревянной конструкции, отдаленно напоминающей приставную лестницу, я спустился в гулкий гостиничный погреб (язык не поворачивается назвать это место подвалом). Крутолобые, почти мавританские, и все же именно британские потолочные арки, стены, выложенные красным кирпичом, кое-где, впрочем, осыпав–шимся, гигантские полуистлевшие бочки, клети для бутылок… Все, разумеется, в плачевном состоянии. Песка тут почти не было, зато стояла влажная духота и неистребимый запах плесени.

Я постоял минуту, давая глазам привыкнуть к утробному полу–мраку, потом заметил стоящую у дальней стены Буги. Она смотрела на меня, поигрывая небольшим металлическим прутиком длиной с обычную шариковую ручку. Эта штуковина не внушала подозрений, если не знать, что Буги способна сделать с ее помощью и что после этого останется от человека. Я – знал.

– Братик, во сне ты все время повторял женское имя, – сказала Буги и странно улыбнулась. Я почувствовал, как по моему позвоноч–нику побежали капли холодного пота. – Марта… Занятно. Неужели у тебя появилась женщина?

– Вообще-то это не твое дело, – ответил я ровным тоном, – но у меня действительно какое-то время была женщина… Там, в Самер-сене. И что с того?

– Ну, я просто подумала: а не познакомиться ли мне с ней? Как ты считаешь, братик? Все-таки у нас с тобой долгое время не было друг от друга секретов. Почему бы не возобновить эту… традицию.

– Ни хрена у тебя не выйдет, Буги, – сказал я, стараясь, чтобы ли–цо не выдало меня. – Она умерла… Покончила с собой.

Маска наигранной, нарочитой благожелательности мгновенно слетела с лица Буги. Некоторое время она смотрела на меня молча, перестав крутить свой чертов прутик, и глаза ее в эту минуту были по–хожи на два осколка льда. Потом она повернулась ко мне спиной и быстро пошла по подвальному коридору. Позже я сообразил, что в тот момент тоже мог ее прикончить. Но я этого не сделал. Осознавая, что эта женщина люто меня ненавидит, сам я испытывал к ней толь–ко жалость и еще, быть может, чувство вины. Ну, и еще я ее боялся.

Уже у самого люка, ведущего из погреба в соляные пещеры под городом, Буги остановилась и, снова уставившись на меня, прого–ворила:

– Знаешь, о чем я подумала, Макс? Как только кто-то рядом с то–бой начинает испытывать нормальное человеческое чувство, этот кто-то погибает. Странно, что ты еще не покрылся чешуей, братик. Ведь ты немногим лучше тех тварей, которых мы уничтожаем в Эпи–центре! Как тебе такие мои выводы?

– Да мне, если честно, плевать на твои выводы, – ответил я, хо–тя на самом деле они мне совсем не понравились.

– Так может, убрав моего братика, – словно не слыша меня, про–должала Буги, – я сделаю не менее благое дело, чем уничтожив ка–кого-нибудь стапи там, а?.. Да ладно, не парься, сейчас я не могу те–бя убить. К сожалению…

Я не успел ответить. В подвал скатился Сабж и ошарашенно уста–вился в темноту:

– Эй! Вы где? О, вижу! Господи, я вижу, случилось чудо! Я могу ви–деть! Охренеть! Буги, зачем ты раскидала тут столько маячков?

– Просыпались, – пожала плечами Буги и, взявшись за рычаг, открывающий крышку люка, вопросительно уставилась на меня. Я схватился за рычаг с другой стороны.

23. Смутные и довольно банальные размышления

К сожалению, я практически ничего не знаю о соляных пещерах под Орлиным Гнездом. Как и многого другого из того, что стоило бы знать. Конечно, по сравнению с гибелью человечества все это ка–жется сущим пустяком, да и само человечество тоже. Просто нарост на спине исполинской Черепахи, бороздящей Великий Океан уни–версума, зарубцевавшаяся язва космического желудка. И тем не менее обидно осознавать, что я не потрудился выяснить для себя да–же те подробности окружающего мира, которые имели ко мне самое прямое отношение. Если задуматься о смысле человеческой жизни, больше того, о смысле появления такой составляющей Вселенной, как мыслящее существо (не думаю, что Господь обошелся в этом де–ле одним лишь племенем людским), то я вижу этот смысл в постоян–ном пополнении знания, информационном коллекционировании, инфотелии, если хотите. Возможно, накопив необходимый интеллек–туальный багаж, научившись делать выводы и понимать окружаю–щий мир, человек смог бы постигнуть этот истинный смысл. Такой бо–жественный квест: пока не найдешь спрятанного в сандалии скрупу–ла, ворота Мории не откроются и сияющая надпись на языке Эльдар будет казаться набором идиом из словарного запаса фельдфебеля.

И действительно, какое-то время культ интеллектуального поис–ка имел место быть. Взять хотя бы период с начала XVIII по начало

XX века. Люди стремились к знаниям, а смысл жизни сводился к разгадке тайн Вселенной. Один и тот же человек запросто мог одно–временно трудиться над изобретением летательного аппарата тя–желее воздуха, писать километры гекзаметров и тонны многостра–ничных монографий, посвященных семейству БрпуаетСае.

Почему в конечном итоге этот культ свелся к практически абсо–лютному нулю? Думаю, по причине все той же тяги к наживе, по воз–можности легкой, не требующей больших физических, финансо–вых, эмоциональных (а как следствие – и интеллектуальных) за–трат. В результате тех, кто считался ярчайшими представителями своего времени, то есть фанатичных ученых, стремящихся проникнуть в тайны мироздания, стали числить придурками, людьми не от мира сего, заслуживающими разве что снисходительной улыбки. В этом и состоит основная ошибка человечества. Научные разработки, кото–рые не обещали в будущем финансовой, военной или любой другой стратегической выгоды, попросту перестали субсидировать, о них, вместе с их разработчиками, забывали. Что уж говорить о стандарт–ном человечишке (к примеру, обо мне), который не утруждается на–вести хотя бы поверхностные справки об окружающем мире? Чело–век стал постепенно превращаться в интеллектуально ленивого тю–леня и похоронил культ знания под складками жира, скепсиса и равнодушия. Это не самооправдание, это еще один приговор, кото–рыми, кажется, так и пестрит моя рукопись.

…Так вот, если вы представили себе романтические своды с нис–падающими прядями сталактитов и колоннами сталагмитов, то ошиблись. Возможно, в глубинах, скрытых под бушем, были и такие, но мы шли не пещерами, а подземными коридорами с полами, вы–ложенными еще до войны бетонными плитами, с кирпичными сте–нами и паутиной проводов на них. Все это, конечно, обветшало, рас–крошилось, пришло в негодность. Но эти тоннели все еще было про–ходимы и тянулись в нужном нам направлении. К Эпицентру. Вернее, когда-то они (а под городом раскинулась целая паутина пе–шеходных и даже автомобильных ходов) вели к расположенному по–близости курорту, где до сих пор сохранилось большое озеро с белы–ми от соли берегами. Правда, фешенебельные отели, некогда пост–роенные на его берегах, давным-давно стали руинами. Так что ника–кой романтики на этом отрезке нашего road movie не предвиделось.

24. Проводники и Вызывающие

Мы шли в полном молчании: Буги впереди, следом за нею шагал Сабж, я замыкал шествие. Проводник был на данном этапе наибо–лее ценным членом команды, его следовало хранить и лелеять. Бу-ги несла большой фонарь, который давал достаточно света, чтобы не цепляться за торчащие отовсюду провода и не спотыкаться о вы–вороченные наводнениями плиты. Короче, ничего романтичного и достойного внимания. На случай встречи с каким-нибудь упрямым глухим гадом, змеей или маленьким черным скорпионом все мы держали в руках тяжелые мачете – стрельба в замкнутом помеще–нии коридора ни к чему хорошему не привела бы. Но ни одна чешуй–чатая тварь нам так и не попалась. Спустя полтора часа мы вышли на большую террасу, нависающую над озером. Почти в ту же минуту через другой тоннель на террасу выехал черный спортивный «фер-рари». Я уже видел эту машину раньше, правда, тогда на ней были другие номера.

– Салам алейкум, уважаемые, – почти пропел Шурави, вылезая из салона.

Шурави был метисом, кроме того, как мне кажется, кто-то из его предков умудрился согрешить с рептилией, как та дамочка в «Золо–том ребенке» с Эдди Мерфи в главной роли, – было в лице и повад–ках Шурави что-то змеиное. Про таких говорят: «мягко стелет». Впро–чем, меня это мало парило, поскольку, как говорится, мне с ним де–тей не крестить.

Шурави был Вызывающим, и попасть без него на территорию Эпицентра мы не могли. Он это знал, и потому, как и все Вызываю–щие, заламывал за свои услуги непомерно высокую цену. Ну, а мы в свою очередь знали, что вариантов у нас нет, и платить соглаша–лись, хотя порой испытывали непреодолимое желание придушить Шурави шнурками от его же ботинок.

Настала пора подробнее рассказать о Вызывающих, Проводни–ках и Волнах безумия. К сожалению, я и тут испытываю явную не–хватку в знаниях, но уже не по своей вине. Природа дара Проводни–ков и Вызывающих ставит в тупик даже самого Полковника, а он, между прочим, посвятил жизнь изучению всего, что так или иначе связано с феноменом Эпицентра. Поэтому в рассказе о Вызываю–щих я вынужден опираться только на свои догадки, высосанные из пальца теории, да еще сведения, почерпнутые из какого-нибудь пьяного трепа.

Все сходятся на том (и с этим соглашается Полковник), что, по всей видимости, дар Вызывающего и дар Проводника имеют одну и ту же природу, хотя и строго полярные свойства. И те и другие проч–но связаны с Эпицентром, чувствуют его постоянно, реагируют на любые изменения, происходящие за кордоном, могут с закрытыми глазами определить расстояние, отделяющее их от бывшей метро–полии Нагасаки. Сабж как-то по пьяни рассказал мне, что у него в мозгу словно висит подробнейшая карта Эпицентра, и он, находясь в любой точке планетарного диска, может точно сказать, сколько Волн безумия бродит за кордоном, какова их площадь и как долго просуществует каждая из них. Не знаю, правда это, или только пья–ный бред, но факт остается фактом – Проводники действительно чувствуют приближение Волн издалека, с расстояния, достаточного для того, чтобы успеть увести группу от опасности. Проблемы возни–кают, когда вокруг нее смыкаются сразу несколько Волн, и прихо–дится либо пробиваться, либо, если есть такая возможность, ухо–дить из Эпицентра. Потому что оказаться на пути Волны – все рав–но что подписать приговор самому себе и другим членам группы. Ни один трип, попав в центр Волны, не обходился без жертв. Нередко погибала вся группа.

Опасность, естественная в Эпицентре, в зоне действия Волн воз–растает многократно. Проводник способен дать группе шанс, от–крывшись Эпицентру, став средоточием зла, ненависти, ярости и не–избежно погибнув, но этого недостаточно, чтобы спасти группу– ей вряд ли удастся выбраться из Волны без Проводника.

Если бы Волны безумия были локальны или статичны, мы могли бы составить карту опасных районов и обходить их стороной. Но на то они и волны, чтобы пребывать в постоянном движении, споради–чески менять направление, непредсказуемо появляться и исчезать. Полковник некогда высказал предположение (опять же ничем не подкрепленное), что центром Волны, возможно, становится некая тварь, выработавшая в ходе мутации или эволюции, а может, полу–чающая спонтанно способность создавать вокруг себя поле, пора–жающее всё, что попадает в зону его действия. Есть и другие теории, к примеру, о взаимодействии климатических условий Эпицентра и магнитного поля планетарного диска. Но доподлинно известно толь–ко то, что возникают Волны всегда в одних и тех же точках, предпо–ложительно (это отчасти подтверждено Полковником на основе со–бранных им документов) в тех местах, куда упали бомбы. Эти точки запретны для всех сталкеров.

В отличие от Проводников, Вызывающие без особой необходи–мости к Эпицентру не приближаются, а за кордоном не бывают тем более. Думаю, что, даже захоти они, им вряд ли удалось бы прибли–зиться хотя бы на сотню метров к ограждающему Эпицентр кордону. То свойство организма, которое открывается у Проводников, спаса–ющих попавшие в зоны ненависти группы, Вызывающие экраниро–вать не умеют. Причем их дар по своей мощи в разы превосходит дар Проводников.

Вызывающий отдаляется от группы на расстояние примерно в пару километров, туда, где сохранилось что-то вроде дороги, и на машине (естественно, спортивной, поскольку от ее скоростных ка–честв напрямую зависит его жизнь) начинает двигаться к Эпицен–тру. Приблизившись на достаточное расстояние, он становится средоточием ненависти для всех тварей, находящихся на границе Эпицентра. Именно так искусственно создаются точки возникно–вения Волн безумия. Почуяв Вызывающего, монстры Эпицентра сбиваются в огромную стаю и идут тевтонской свиньей, чтобы, прорвав кордон, устремиться к источнику сигнала. Вызывающий же, почувствовав, что Эпицентр отреагировал на него, преду–преждает нас и разворачивает машину. Ему необходимо уносить ноги как можно скорее и дальше от Эпицентра. Если это удается, то твари постепенно теряют к Вызывающему интерес и удаляются восвояси.

Вся эта суета имеет свою цель: когда охранные системы и вой–ска, несущие службу на кордоне, сосредоточивают все внимание и ресурсы на прорывающемся наружу стаде смертоносных созданий, проникновение группы сталкеров в Эпицентр, как правило, остает–ся незамеченным.

За то время, пока Вызывающий «вызывает огонь на себя», мы должны пробраться на территорию Эпицентра одним из коридо–ров под стеной кордона. На тот случай, если кто-то из солдат, ох–раняющих Эпицентр, заметит нашу группу и попытается остано–вить, у нас приготовлены специальные обоймы, заряженные капс-пулями с парализатором: убивать без необходимости мы не собираемся. Вот, собственно, и все. Непосредственно перед про–никновением на территорию Эпицентра мы избавляемся от одежды, вещей и оружия. Прежде чем стадо повернет обратно, нам предстоит добраться до одного из тайников, где приготовле–но все необходимое и можно пересидеть какое-то время, пока Эпицентр успокоится.

План этот предельно прост, а потому эффективен. Он неоднократ–но опробован и здесь, и в других местах. И хотя я думаю, что соот–ветствующие службы понимают, каким образом происходят эти не–ожиданные прорывы, поток тварей, рвущихся из Эпицентра, всегда настолько страшен, что заниматься нами некому. Кроме того, мы постоянно меняем точку проникновения, и на предупредительные мероприятия у них просто не хватает сил и ресурсов.

Хотя… Если вдруг окажется, что никто не подозревает о природе наших прорывов, я не удивлюсь. Мне вообще непонятно, как чело–веческая цивилизация при столь бурной деятельности бюрократов смогла достигнуть такого уровня развития.

25. Шурави

Там, на террасе, естественным козырьком нависающей над со–ляным озером, в нескольких километрах от кордона, отделяющего Эпицентр от всего остального мира, мы позволили себе немного расслабиться. Напоследок. Потянуть жилы, как выразился Сабж.

Шурави, настоящего имени которого я, разумеется, не знал (как и имен Буги и Сабжа, да и они, в свою очередь, не знали данного мне при приеме в детский дом имени) достал из багажника шезлон–ги, упаковку натуральных соков (алкоголь привлекал тварей из Эпи–центра, как огонь ночных мотыльков, в чем они были весьма схожи с моим знакомым докером из Хьюстона), пару курочек гриль, ги–гантский кусок сыра «Масдаам», хлебные лепешки и еще кое-что по мелочи: виноград, яблоки, сушеную дыню. Всем этим нам предстоя–ло утолить голод. Чем мы, собственно, и занялись, восседая в шез–лонгах и наблюдая, как первый, неуверенный еще закатный багря–нец перекрашивает небо в цвет сухого «Божоле».

Буги передала Шурави кредитную карту и листок бумаги с напеча–танной на нем половиной пинкода. Вторая половина была у кого-то в Бески-Юге. Шурави надлежало встретиться с этим человеком, и если действительно подтвердилось бы, что прорыв состоялся (а все СМИ сразу же начинали трубить об этом), он получил бы вторую половину кода. Спрятав в карман кредитку, Шурави поинтересовался здоровь–ем папочки Буги, то бишь Полковника, на что она ответила, что тот пе–реживет и самого Шурави, да и – тьфу-тьфу-тьфу – свою родную до–ченьку. В этом была доля истины. Получив смертельную дозу облуче–ния, Полковник должен был уже давным-давно откинуть копыта. Так бы оно и случилось, живи он в любом другом месте планетарного дис–ка. Но Полковник обитал в центральной точке Эпицентра, а там, имен–но за счет поражения радиацией, наложившегося на местные условия, организм старика оказался не только вполне жизнеспособен, но и, ок-репнув, приобрел иммунитет от всех болезней. Короче говоря, Полков–ник жил, умирать не собирался, ничем не болел, и единственное, что могло ему угрожать, это изменение условий Эпицентра или гибель в пасти одного из многочисленных монстров во время экспедиции в близлежащие районы. Странно, что он еще не научился двигаться, как Флеш, или летать, как супермен. Никто бы не удивился.

– Надо же, – усмехнулся Шурави в пижонские усики, тонкой ли–нией очерчивающие его полноватые, вечно влажные губы и сходя–щиеся в не менее пижонскую эспаньолку, – сколько лет работаю на старика, сколотил, можно сказать, на этом деле состояние, а ни ра–зу и в глаза его не видал. В этом, уважаемые, что-то есть, не нахо–дите? Как в кино. Все о нем знали, но никто его не видел, да?

– Тебя что-то не устраивает, Шурави? – вопросом на вопрос хо–лодно уточнила Буги.

– Да нет, что ты, все отлично. Более того, на днях я приглядел се–бе отличную яхту, и если операция пройдет нормально, непременно пополню ею свою коллекцию.

– Послушай, Шурави, – оживился Сабж, активно жестикулируя куриным окороком, – а это правда, что у тебя морская болезнь?

– Истинная правда, – кивнул Вызывающий, тщательно обирая губами ягоды с виноградной грозди. – Стоит мне оказаться на палу–бе, неважно – обычной плоскодонки или там… ну, не знаю, какого-нибудь большого лайнера, как меня тут же начинает выворачивать наизнанку. Становлюсь зеленым, как вот этот чудесный виноград.

– Тогда зачем ты коллекционируешь яхты, Шурави? – спросил Сабж лукаво.

– Потому что это круто, брат мой, – сверкнув ослепительной улыбкой, ответил Шурави. – Когда я говорю, что у меня коллекция яхт, любая девушка готова отдаться мне тут же, не сходя с места.

– И это все, что тебе нужно? – тем же ледяным тоном спросила Буги.

Шурави ее холодность была по барабану.

– А что? Я живу в свое удовольствие, покупаю и делаю, что хочу, люб–лю, кого хочу и кушаю виноград, да. Кому такая жизнь не понравится?

– Каждому свое, – кивнула Буги, – кто-то любит коллекциониро–вать яхты, а кто-то, – тут она посмотрела на меня, – жить, оставляя за собой трупы.

– А вот скажи, – тут же снова возник Сабж, за что я был ему весь–ма благодарен, – чем бы ты занимался, не будь у тебя этого дара? Или если бы тебя не вычислил Полковник?

– Ну, тут все просто, – снова улыбнулся Шурави (он вообще был улыбчив), – я стал бы сапожником, как мой папа, мой дедушка, мой прадедушка и еще много поколений моих предков. И не покупал бы и не делал того, что хочу, не любил бы, кого хочу, и не кушал бы ви–ноград. Так что я очень благодарен Полковнику.

Тут Шурави не врал, и это было залогом его верности. Никто и ни–где не предложил бы ему такого заработка, потому что, кроме нас, его дар был на хрен никому не нужен.

– Так какой он все-таки, Полковник, а?

– Он – программист, – ответил Сабж и отправил в пасть ломоть хлеба.

– Да ну? А я думал, он и в самом деле полковник.

– Ну, понимаешь, – развел руками Сабж, – программист – это человек, способный на любом известном ему языке связно изло–жить свою мысль или пожелание, при этом четко представляя по–следствия каждого сказанного слова. В этом плане он программист. А во всем остальном – Полковник.

– Ни хрена себе, – пробормотал я, удивленно глядя на Сабжа.

– Ага, – притворно вздохнул Сабж, – я вообще умный, только вы это не цените.

– Точно, – кивнула Буги, – нам нет никакого дела до твоего ума.

– Угу, – согласился я, – оно нам на фиг не надо.

– Суки, – радостно констатировал Сабж и потянулся к сыру. Он любил поспать и пожрать.

Солнце плотоядно лизнуло неровный край горизонта ослепи–тельно красными протуберанцами и торопливо поползло туда, где в небесном мотеле для него всегда зарезервировано местечко. Инте–ресно, под каким именем оно там останавливается: Ра, Ярило, Мать Тереза, Адольф Гитлер или Людовик XIV?

Шурави, пожав каждому из нас руку, сел в «феррари» и, оставляя за собой клубы ярко-оранжевой в закатных лучах пыли, отправился в свой последний путь к дороге, некогда носившей безликое название «В-999». Еще эту трассу называли Дорогой зверолова, но мне лень объяснять, почему. Если вам в руки попадут какие-то доку–менты о земной цивилизации, особенно христианского толка, вы догадаетесь сами. А я терпеть не могу копаться во всем этом рели–гиозном бедламе, построенном на бессмысленных надеждах и без–надежности. Скажу только, что я никогда не воспринимал религию как храм, толпу крестного хода или цвет дыма над Ватиканом. Я во–обще думаю, что Бог никогда не имел отношения к этим символам. Надеюсь, что это именно так.

Позже Полковник рассказал нам, что, уходя от преследующих его сотен объятых жаждой уничтожения тварей, Шурави не справился с управлением. На одном из поворотов его «феррари» занесло и выки–нуло на песок, где автомобиль намертво забуксовал. После того как твари достигли этого места, от Вызывающего и его машины почти ничего не осталось. Но свою работу Шурави выполнил, он сумел увес–ти цунами озверевшего мяса на достаточное расстояние для того, что–бы мы смогли проникнуть в Эпицентр. И Полковник приказал ожидав–шему в Бески-Юге человеку передать карточку и полный пинкод семье Шурави. Мы все были удивлены, узнав, что у него, оказывается, есть жена и трое детей. А вот никакой коллекции яхт не было. Такие дела.

26. Началось!

Как только «феррари» Шурави скрылся за пологими холмами, мы снова спустились в подземные коридоры и, уже не останавливаясь, двинулись в сторону кордона. На террасе под палящими лучами солнца остались четыре шезлонга и остатки нашей трапезы. Пикник на обочине.

Через час тихо пискнул зуммер на часах Буги – это был сигнал от Шурави, – и мы перешли на бег. С этой минуты время приобрело для нас такое же значение, как и расстояние, на которое Шурави смо–жет увести монстров Эпицентра. Коридор расширился, и теперь Сабж бежал рядом с Буги. Они в два фонаря освещали дорогу, я же бежал с двумя мачете в руках.

В какой-то момент Сабж крикнул:

– Началось!!!

В ту же секунду стены коридора начали ходить ходуном, а с по–толка посыпались пыль и крошки бетона. Где-то далеко над нами громко ухало в такт этой вибрации. Заработали охранные установ–ки в бессмысленной попытке остановить прорывающийся через кордон табун живой плоти. Буги прибавила ходу, мы с Сабжем уст–ремились за нею. Шурави выполнил свою часть задания, и теперь нам предстояло сделать так, чтобы деньги, потраченные на Вызы–вающего, не оказались выброшенными на ветер. Мы перегруппи–ровались, и теперь уже Сабж бежал последним с М-16 в руках, а мы с Буги достали пистолеты, заряженные разрывными пулями. Та или иная тварь часто пускалась по следу Вызывающего под зем–лей и, следуя прихотливым направлениям тоннелей, выскакивала прямо на группу. Постоянная готовность к этому стала для нас при–вычной. Первого ублюдка уложила Буги. Эта сравнительно не–большая тварь, похожая одновременно на дикобраза и варана, выскочила на нас из одного из боковых коридоров. Буги всадила три пули подряд прямо в разинутую смердящую пасть, усыпанную невероятным количеством острых клыков. Мы называли этих тва–рей хофманами, поскольку в жутком приходе во время приема ЛСД один из сталкеров увидел нечто подобное и чуть не откинул копыта от страха.

Я пропустил мимо себя Сабжа и, заметив движение в том же тон–неле, всадил туда всю обойму. Мне ответил истошный визг, но отту–да больше никто не выполз. Догоняя Буги и Сабжа, я скинул обойму и вставил новую.

Примерно за пятьсот метров до кордона на нас выскочила вопя–щая масса, покрытая бурой свалявшейся шерстью. Понятия не имею, что это было, я видел эту тварь впервые. Мы разнесли ее в три ствола, даже не замедлив бега.

На этом делегация принимающей стороны исчерпала свои ре–сурсы, и больше до самого Эпицентра никто нам не попался. Мы продолжали бежать, и я все так же замыкал группу.

Как обычно, в минуты стремительного приближения к заветной черте, я почувствовал, как время начинает растягиваться, словно туго натянутый жгут, и приходилось уповать только на силу легких и быстроту ног. В противном случае этот жгут непременно отбросил бы нас в обратную сторону, метнул под ноги еще не остывших от жажды крови монстров, под хаотичный огонь спаренных гаубичных установок, в ад сплошного пулеметного огня и панической стрельбы из всех видов личного оружия. Мы не имели права такого допустить.

Когда Сабж крикнул: «Мы под кордоном!» – мое сердце уже готово было выскочить наружу, легкие просили пощады, а в ушах шумело. Да и у самого Проводника на губах выступила розовая пена. В общей сложности мы пронеслись стремительным бегом около пяти кило–метров. Одна Буги бежала как ни в чем не бывало – в ее генах тек–ла кровь Полковника, и это давало ей определенные преимущест–ва. Но и она сбросила темп: здесь, в непосредственной близости от зоны Эпицентра, следовало соблюдать особую осторожность.

Четверть часа спустя Буги остановилась и начала стягивать с се–бя одежду. Мы с Сабжем поспешили сделать то же самое. Начинал–ся, пожалуй, наиболее опасный участок трипа – до тайника нам предстояло добежать абсолютно голыми и безоружными, к тому же вымотанными до предела.