Текст книги "И-2 (СИ)"

Автор книги: Руслан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Что интересно – никто из прибывших сурверов возмущенно не дернулся, когда вякнувшая бабка рухнула на костлявую жопу и затихла. А в глазах Норма я увидел всплеск почти нескрываемой радости.

– Пните эту старую суку в харю – и можете прострелить мне башку – хрипло выдохнул Норм, жадно подхватывая стопку мескаля – Сильная штука?

– Средне.

– Ахнем!

Мы выпили не чокаясь. Чуть помолчали, затем я нарушил тишину, звякнув горлышком бутылки о край стопки.

– Так там… хорошо? – глядя на медлено льющийся в стопку мескаль, спросил старик – Там… безопасно?

– Там жопа – поморщился я, переводя горлышко бутылки на свою стопку – Там сука полная жопа и нихера непонятно что и почему происходит. Напичканные электроникой и химией умные звери правят в джунглях, над всем этим парят дроны какого-то Глобального Контроля, там и сям высятся заснеженные вершины миров-опухолей, набитых еще замороженными телами спящих гоблинов со стертой памятью, а над всем этим витает призрак корпорации Атолл Жизни. Еще в джунглях дохера автоматических турелей, что без предупреждения стреляют на поражение. Помимо тварей с электроникой в мозгах и химией в жилах хватает измененных – вроде тех, кто плавает щас за решеткой. Там же уйма продвинутых насекомых… короче – если вы ждали все эти годы под землей, когда там наверху наступит рай обетованный… вам придется еще подождать.

– И как долго? – печально хмыкнул старик, опять хватаясь за стопку – Еще два витка поколений? Три? Да плевать – мы уже на грани. Рассчитанное на тысячу лет убежище не продержалось и сорока процентов этого срока… все сыпется… дефицит и безумие нарастает… а наша психика изменилась настолько, что мы порой не можем смотреть старые фильмы, где показывают красоты природы верхнего мира… у нас начинается агорафобия… И даже сейчас я боюсь смотреть тебе в глаза – ведь ты чужак. Проклятье… можем нам проще остаться здесь и сдохнуть? Естественное вымирание… Но не пойми неправильно, наемник Оди – я рад, что вышел тебе навстречу. Даже если это ловушка и ты убьешь меня – я рад. Только дай выпить еще этой амброзии…

– Ты устал тянуть лямку, старик.

– Да… предки видят – я устал тянуть эту сучью лямку… но пока больше некому. А гребаный культ предков уже настолько силен, что глушит собой все логическое и разумное. Недавно они потребовали, чтобы их вероучение преподавали детям на школьных занятиях… Дерьмо! Они хотят трясти перед глазами наших детей ведерками для льда, набитыми травами вперемешку со стариковским говном! И банками набитыми мозговыми чипами наших предков! Безумие! Вместо математики и истории мы должны вливать в головы наших детей говно-мистику порожденную страхом и преклонением перед старыми сурверами?! Мы должны учить детей вдыхать запах горящего говна и верить, что это очищает их?! Дерьмо! Секта! И некому их обуздать…

– Почини мою машину, старик – произнес я, поднося к губам стопку с мескалем – Поделись инфой. Дай доступ в банк данных, если он есть. А я помогу вам с этой… сектой… только расскажи о ней поподробней. А знаешь… Норм… давай мы с тобой перекусим? Ты не против мясного сытного рагу под еще одну бутылочку мескаля? Никуда не торопишься? А твои парни?

– Мы голодны! – ответил самый высокий и подозрительно похожий на старика парень – И выпьем тоже… с радостью…

– Прокляну… – зашипевшая старуха ожила, приподнялась, навела на меня кровавую маску на морщинистом лице – Прокляну! Захлебнетесь в дымном ужасе! Гнев предков настигнет вас! Я призову! И вы сдохните в корчах кишечных! Грехи вырвутся из жоп ваших вместе с криком и поносом кровавым! Я Блумба Мартинез Сорок Первая обещаю вам это, чужаки! Вы подняли руку на СВЯТУЮ! Я подожгу свое черное дерьмо! То, что вышло из меня с кровью и болью, когда я родила мертвых близнецов! Я хранила его годы! Дым его убьет вас!

– Охренеть – восторженно улыбнулся я и глянул на своих охреневших гоблинов, лежащих у стены – А? А вы говорили – скучно будет… о как! Этот мир продолжает меня удивлять…

– Вы умрете! Умрете! – заорала обезумевшая бабка, доставая из складок одеяния какой-то мешочек – Я запалю последний кал Понтия! Он умер в мучениях от мозгового рака… и его горящий кал внесет вам метастазы в мозг! Проникнет сквозь глаза и уши! И вы умрете от мозгового рака! Вы будете ора-а-ать! Вы будете страда-а-ать!

– Ну да – буднично кивнул я – Давай. Запаливай свое дерьмо, бабка. У тебя минуты три. Справишься? Ссака!

– Да?

– Утопи бабку через три минуты…

– Есть!

– Вместе со всем дерьмом – как ее собственным, так и сушеным.

– А можно раньше, лид? Чтобы не нюхать…

– Давай. Хорхе! С тебя рагу на всех!

– А машина…

– Каппе помогут охранники Норма.

– Ребята помогут – кивнул старик и с недоверием взглянул на припавшую к земле бабку, что в ладонях перетирала кусок застарелого говна, держа его над ведерком – Она уже начала ритуал…

– Да вы нахрен все тут долбанулись – покачал я головой – Ты же не веришь в это?

– Ну… дым переносит всякое… споры там…

– Ну да… Ссака!

Удар наемницы отшвырнул старуху от ведра. Из ее рук выпал камешек, что высек искру и покатился по бетону. Следующий удар переломил старухе шею и скинул ее тело в темную воду.

– Так легко и просто – прошептал Норм – Даже без раздумий… она же культистка! Она прокляла десятки сурверов… А вы ее ногой… как мокрицу…

– Ты мескаль пить будешь еще?

– Буду! – торжественно кивнул старик – Буду! Холисурв! Вы убили ее! Гниду, что сломала судьбы десяткам людей…

– Как ты сказал? Холи-что?

– Холисурв! – с готовностью повторил темнокожий старик – Холисурв! Пусть утонет все ее заколдованное на смерть дерьмо! Мокрое дерьмо не горит… и в нем нет угрозы…

– Ты все же веришь в эту чушь – подытожил я.

– Когда я родился, первое что я вдохнул – дым и вонь тлеющего застарелого говна одного из наших давно умерших предков. Его кровавые фекалии – а умер он нехорошо – воскуряли надо мной по просьбе уверовавших родителей – скривился старик и резко передернул плечами – Так я познал вкус и запах своего мира. А первое что я услышал – завывания старой кривлявстой брухи, что трясла уродливым кадилом над моей еще мокрой от материнской крови и слизи головой! Да, чужак Оди! Я верю! Дымом тлеющего дерьма полны мои легкие, этот дым в моем мозгу, этот дым в моей крови… я пропитан этим мерзким Культом! И я верю в него… но при этом я счастлив, видя, как плавает в луже дохлая бруха Блумба, чья мать в свое время окуривала меня дымом при рождении… Плесни мне еще этого пойла, наемник. И я расскажу тебе все, что знаю про наше безрадостное прошлое…

* * *

Убежище Хуракан изначально называлось иначе. Но никто уже не помнит название изначального проекта, что так и не был никогда доведен до финала.

Беда в том, что это убежище неглубокого залегания изначально строилось под элиту из элит. И не случайно. Ведь окружающая местность богата водой, причем водой пресной. В те прошлые времена воды здесь было куда меньше – ее в мега-масштабах выкачивали на небеса, где кружили ожидающие заправки небесные острова, не желающие собирать в себя отравленную дождевую влагу и не желающие тратиться на опреснение морской воды. Благодаря этому строить тут было легко – уровень подземных вод снизился, строительная техника с легкостью разрушала непрочные карстовые отложения, тут же замешивала особую бетонную смесь, вязала арматуру – все сырье прямиком поставлялось с уже работающей по соседству гига-фабрики ВестПик. Низкая стоимость сырья, легкая для работы местность, быстрые поставки – неудивительно что строительство будущего убежища продвигалось с умопомрачительной скоростью.

Убежище планировалось большим. Таким оно, в принципе и получилось, но никогда не достигло запланированного элитного уровне по «начинке».

Причина?

Она проста – сурверы договорились с Атоллом Жизни.

Ведь глупо селиться в крохотном подземном домишке по соседству с высоченным современным небоскребом, не так ли? Убежище сурверов и завершающие работы над Олимпом проводились в одно и то же время – ближе к концу эпохи Заката.

Те из богатых сурверов, что должны были переселиться в убежище, убыли в Олимп и пропали в его чреве. Все работы были немедленно прекращены, а горы уже купленного материалы отправились прямиком во Франциск II. Это происходило здесь – в этой местности. Как обстояли дела в других местах умирающей планеты здешние сурверы сведений не сохранили – свою собственную бы историю сберечь, не слишком сильно при этом исказив и исковеркав.

Абы как законсервированное и медленно затопляемое безымянное убежище простояло в запустении несколько лет, прежде чем здесь снова появились те, кто называл себя то ли не продавшимися, то ли не смирившимися, то ли независимыми молодыми сурверами.

Они довершили начатое. И они не поддались на уговоры перейти во Франциск II, гордо заявив, что пусть те, кто продался и дальше спят на мягких пуховых постелях, а они предпочитают выживать самостоятельно.

Всего их было почти семь сотен. Взрослые среднего возраста, немало детей, небольшой процент стариков.

Заселение, причем спешное, с покиданием расположенных выше жилищ, что окружали собой павильон с платформой подъемника, произошло неожиданно – когда разом вдруг «умерли» все вещательные каналы, когда перестали отзываться спутники, а в расположенном относительно недалеко мегаполисе вспыхнули пожары, а затем зазвучали частые выстрелы. Следом то же самое повторилось в другом городе – будущие сурверы наблюдали за этим с помощью дронов. Но вскоре они переместили дроны в другое место – туда, где, несмотря на кислотный убийственной силы ливень вдруг полыхнули жарким огнем больные шипящие джунгли. Вспухший над землей огненный вал покатился прямиком на временное селение сурверов, и они поняли – вот оно. Пришел тот самый давным-давно ожидаемые Апокалипсис.

Его ждали трезвые, о нем пренебрежительно отзывались пьяные, его призывали безумные – и Апокалипсис пришел.

Так во всяком случае они решили тогда. Кто из менее осторожных призывал не торопиться. Есть еще время выждать, есть время оглядеться, ни к чему спешить под землю. Но во время поднявшейся паники их никто не стал слушать.

Через семь часов спешных сборов подъемник опустился последний раз, шлюзы были заперты, двери заблокированы, на постах встали компетентные люди с оружием, спрятавшиеся сурверы с жадностью приникли к экранам. Часть каналов связи еще работала – и вскоре они убедились, что спрятались не зря.

Наступил настоящий Судный День.

Во множестве мест планету накрыли пожары, где-то землетрясения, редкие оставшиеся острова скрылись под ударами цунами. Целые кварталы городов провалились под землю, поднявшиеся высоко в воздух и растянувшиеся на десятки километров траурные серые полотнища дымов и пыли реяли над планетой. Медленно и беззвучно падали в океаны и на землю летающие острова, а под ними взрывались или просто разрушались редкие АЭС.

Мир умирал… умирал прямо у них на глазах.

А они наблюдали за происходящим с помощью один за другим тухнущих экранов.

Кто-то из сурверов молчал, кто-то изрыгал ругательства, кто-то плакал навзрыд, совершая тризну над наконец-то умершим миром, чья агония слишком уж затянулась. А кто-то из молодых сурверов, сбившись в группки, улыбался, тихо бормоча, вслух высказывая друг дружке свои неумелые юношеские мечтания.

О том, как они чуть повзрослеют и покинут убежище, тяжело шагая в защитных боевых костюмах. Как там, в знойных постапокалиптичных пустошах, они будут меткими выстрелами уничтожать мутантов, как любая из чудом выживших тамошних полуголых красоток с радостью бухнется на коленки и тут же отсосет каждому всего за глоток чистой незараженной воды. Как они, бесстрашные и почти бессмертные, будут исследовать полуразрушенные города, бродя по опустевшим квартирам, рассматривая чужие фотографии, заглядывая в пустые глазницы пыльных черепов и оплывшие от пожаров лица кукол… Над их головами будут трепетать на ветру рваные полотнища флагов уже несуществующих стран. Они, сидя в надежных машинах, будут нестись по автобанам, сшибая со своего пути забитые костями ржавые легковушки… Они поимеют этот умерший мир и спляшут на его трупе! А когда им надоест веселиться, она возродят планету! Первым делом они бережно принесут в геройских ладонях ими лично выращенный зеленый росток и посадят на вершине серого бархана… Так благодаря им мир родится заново… И на пике его оргазмического возрождения они встретят первый чистый восход, салютуя ему бутылками с самогоном, разбавленным антирадом! Вот как все будет!

Мир умирал. Молодежь мечтала.

Мир содрогался и давился вулканической рвотой. А парни прикрывали ладонями вздутые ширинки и закатывали глаза от перевозбуждения.

На следующий день все они захотели по дробовику, что стал фаллическим символом для каждого моложе тридцатника. Они уже рвались наружу – туда, где их ждали чумазые от похоронной копоти сисястые красотки в рваных футболках и все еще белоснежных трусиках.

Все их мечты обратились в прах.

Никто из их поколения не вышел наружу ни разу. Они повзрослели, прожили свои жизни, состарились и умерли в стальном чреве Хуракана.

Так случилось по очень простой причине – спустя сутки после того, как они убрались в Убежище, названное ими по имени древнего бога майя, выжженную пустошь над ними накрыла радиация, что смертельной подушкой опустилась на их головы. Уровень радиации был запредельный – независимые приборы не стали бы лгать. Страшные ветра разносились радиацию все дальше, заодно перемещая тысячи тонн легкой как прах мертвой почвы. Местность над ними стремительно менялась, столь же быстро выходили из строя приборы внешнего наблюдения. Вскоре исчезла связь с последним из спутников. Затем умолкли почти разом последние три радиоканала. А сетевое подключение сдохло задолго до них. Они оказались отрезаны от внешнего мира – но может это и к лучшему? К чему сохранять пуповину между живым ребенком и его мертвой матерью? Самое время отрезать, чтобы не слышать истошных воплей тех, кому не посчастливилось умереть быстро…

Так Хуракан был закрыт. Так Хуракан начал жить сам по себе.

И надо отдать предкам должное – они умели налаживать быт, умели выстраивать четкие цепочки вертикальной иерархии и горизонтальные линии социального равенства.

Пусть годы тянулись невыносимо медленно – особенно для первого поколения – но они тянулись безбедно. Еда, питье, медицина, условия проживания, развлечения – всего хватало.

Изредка убежище взбрыкивало, но… мелкие поломки и протечки не в счет, верно? Все это быстро устранялось, лужи вытирались, на полы опять наводился сухой глянец…

Если не брать всю эти досадные мелкие случаи в расчет, то можно уверенно заявить, что почти два века сурверы Хуракана жили счастливо. Тут сменялась власть, случались беспорядки и конфликты, было даже одно довольно крупное восстание… но это мелочи. Главное – убежище продолжало жить. Там наверху холод, смерть и тьма – а у них светло, тепло, а жизнь бьет ключом! Если бы не жесткий контроль за рождаемостью, они бы давно нарушили баланс. Но старшие этого не допускали. Всем с самого рождения разъяснялась важность контроля численности населения. Даже трехгодовалые детишки знали почему у них скорей всего никогда не будет братика или сестренки.

Если вспоминать самую большую проблему первых двухсот лет… то это будут чипы. Да. Чипы. Те, что в голове. Вернее те, что были в голове у каждого разумного современного человека, желающего иметь возможность наслаждаться всеми преимуществами технократической цивилизации.

В Хуракане не было технологий, что позволяли производить имплантацию мозговых чипов. Имелась медицинская установка для имплатнации чипов обычных – сугубо медицинского и идентификационного назначения. Но запихивать чипы в головы младенцев она не умела. Как над ней не колдовали, силясь заставить ее вскрыть череп хотя бы семилетки – для его же блага – установка не поддавалась. Она служит до сих пор. Каждый ребенок получает по несколько чипов в тело. Но не в мозг… и это большая беда. Но они нашли выход из положения.

Каждый из рожденных и чуток проживших сурверов в день получения своего первого сурверского капитала обретал свою лучшую игрушку и одновременно важнейшее подспорье в жизни – сурвпад. СурвПДА. Наладонник. КПК. Его называли по-всякому, но как не назови – это архаичный компактный компьютер с сенсорным экраном, что всегда связан с информационной сетью убежища и с идентификационно-медицинскими чипами своих владельцев.

Так все и шло гладко.

Ах да – первое время они отправляли наверх разведывательные отряды. Они должны были выяснить положение наверху и доложить. Ни один из отрядов не вернулся. Связь с ними прервалась почти мгновенно.

Последний отряд был отправлен на поверхность в конце второго века их добровольного заточения. И он тоже исчез. Но они даже не успели завершить поминки о погибших – к ним пришла беда пострашнее.

Тьма.

Мертвая Тьма – как ее назвали предки.

Реактор убежища вышел из строя. Умер. И свет потух.

Что творилось в те моменты – не передать. Нет, беспорядков не было, а вспыхнувшую панику жестко подавили. Но эмоции зашкаливали… Хуракан дрожал от воя обезумевших сурверов…

Вскоре выяснилось, что оживить реактор не получится. Был собран совет и… в этот момент вспыхнул прежний яркий свет.

Подача электричества возобновилась.

Мертвая Тьма длилась всего чуть больше двух суток.

Вот только вот ведь какое дело – электричество вернулось, а их реактор по-прежнему не подавал признаков жизни…

Откуда бы не шло электричество в их сети – оно шло извне.

Пока старшие ломали головы, ожило кое-что еще – давно умерший канал связи захрипел, забормотал, а затем заговорил внятным, спокойным и властным женским голосом.

Для начала голос представился: «Я Управляющая ВестПик. Здравствуйте…»…

Голос так сказал и… снова умолк.

Энергия продолжала поступать без перебоев – при чем по сей день. Нынешнее поколение сурверов уже привыкло к этому, а некоторые даже не в курсе. Но в то время, после краткой и страшной Тьмы, возвращение Света было принято с великой радостью и великим страхом одновременно – ведь энергия поступает извне и в любой момент этот поток может прерваться.

В мертвой диспетчерской вновь навели порядок, там появилось постоянно дежурство – как в самые первые ранние времена. Все ради того, чтобы не пропустить момента, если женский голос снова даст о себе знать. И это произошло – но спустя долгие годы.

Когда голос заговорил снова, он был слабый, прерывающийся, но на этот раз сеанс связи длился несколько часов. Сурверы узнали, что получают энергию от реактора ВестПик, чьи мощности, как оказалось, были использованы во время строительства подземного убежища – еще в те времена, когда сюда готовилась переселиться элита. Те сурверы покупали избыточную энергию ВестПик до тех пор, пока их собственный реактор не был установлен и не заработал. После этого контракт с ВестПик был расторгнут. А про подходящий к энергосети убежища мощный кабельный канал никто и не вспомнил. Еще позже те, кто знал, умерли – ведь прошли века. Для тогда живущих сурверов, понявших истинное значение слова «Чудо» это поистине было божественным спасением.

Божественным спасением явившимся от машины…

Вот только спасение не было бесплатным.

Голос ВестПик, голос Управляющей, холодно оповестил жителей убежища, что Хуракан находится в немалом долгу. А долги надо оплачивать…

Никто из сурверов не возражал, понимая, что Управляющая права – они долгие годы получали бесплатную энергию и все эти годы они понимали, что однажды им придется заплатить по счетам. Их разве что удивляла столь долгая задержка перед оплатой.

Управляющая потребовала ремонтников. И, подсчитав их долги по одной ей понятным методикам, Управляющая сообщила, что скорость выплаты долгов будет зависеть от множества факторов. Дойдет ли техник до ВестПик, будет ли он достаточно умелым, насколько умело он произведет ремонт…

Так началась эра Избранных, что длится до сих пор.

Сурверы жадны. Сурверы пугливы. Девяносто процентов из них никогда в жизни не согласились бы покинуть пределов подземной родины – столь защищенной и надежной. Но всегда найдется несколько процентов авантюристов, что готовы рискнуть своими жизнями ради других или же просто ради дозы адреналина. Среди таких отыскали нескольких самых способных и начали их обучать, параллельно получая от изредка выходящей на связь Управляющей некоторые сведения о внешнем мире.

Так сурверы узнали, что уровень радиации на поверхности все еще опасно высокий. Что над ними снова выросли джунгли. Что экология планеты почти восстановилась. Но… Управляющая не забыла рассказать о ужасных свирепых мутантах живущих в джунглях. И о враждебных ко всем боевым машинам бродящих там наверху. Эти машины только и ждут, когда на поверхность выползут отвыкшие от реалий внешнего мира сурверы, чтобы тут же прикончить их…

В доказательство были присланы некоторые кадры… Там огромные странные монстры рвали смуглых туземцев, там шагоходы давили убегающих людей… Все видео были небольшими – канал связи не позволял передачи больших данных. Но Управляющая пообещала главное – она оповестит жителей Хуракана, когда обстановка на поверхности станет достаточно безопасной для того, чтобы они могли покинуть убежище и начать новую жизнь. А как иначе? Ведь она – машина. А предназначение любой машины, любого электронного разума – служение людям. Она оповестит. Главное набраться терпения и жить как жили. Не забывая при этом обучать Избранных и отправлять их к мифическому ВестПик – для ремонта. Она оповестит и о наиболее подходящем для этого моменте. Так что единственная задача сурверов Хуракана – подготавливать достаточно умелых техников, что сумеют проводить достаточно качественный ремонт в практически полевых условиях.

Сурверы согласились.

Сурверы снова обрели цели.

И надежду.

Ведь теперь они знали, что осталось уже недолго. Еще пара витков поколений – и можно будет покидать Хуракан. Можно будет подниматься на ставшую безопасной поверхность и начинать новую жизнь…

Все будет хорошо…

– Твою мать – хрипло произнес я и, запрокинув голову, зашелся хохотом, разбрызгивая мескаль из стопки.

Охренеть…

Сука…

Я не мог остановиться. Я просто не мог прекратить смеяться.

– Записи – наконец прохрипел я и глянул на экран в стеклянной будке, откуда на меня смотрели несколько седых щетинистых хлебал – Эй… вы там вроде этих… старших и мудрых? Есть старый записи о вашем Апокалипсисе?

– Нашем Апокалипсисе? – переспросил удивленный моей реакцией на его слезливую историю.

– Да. Вашем Апокалипсисе – кивнул я с холодной усмешкой и опрокинул в рот остатки мескаля – Каппа! Садись к нам! И давай еще одну бутылку. Так что насчет записей? Сохранились?

– Их много! Каналы связи умерли, но до этого предки успели бережно сохранить и не раз скопировать всю нашу информацию на различные носители данных. Мы бережем наше прошлое. Все в целости.

– Ты сказал, что ваши предки видели происходящее в мегаполисе по соседству. Дроны? Уличные камеры наблюдения? Вид со спутника?

– Всего понемногу.

– Давай. Гибель мегаполиса – кивнул я – Того, что неподалеку от Хуракана, ВестПик и Франциска II. Я жажду увидеть эти кадры…

– Огонь, разрушения, дым, боль, смерть… – вот что на этих кадрах, наемник Оди.

– Прямо как мой каждый день – зевнул я – Мне долго ждать, лидер Норм?

– Ждать не надо – прозвучало чуть раздраженно с экрана – Я архивариус Мигель Тридцать Девятый. И записи уже готовы к воспроизведению.

– Так врубай, старик – поощряюще кивнул я и подставил стопку под горлышко принесенной мечником бутылки – Давай. Боль, смерть, огонь и дым – в жопу. Покажи разрушения…

– А… ага… – морщинистый архивариус аккуратно прикрыл лишенную почти всех зубов пасть и опустил взгляд, чем-то защелкав.

Экран мигнул и на нем появилась картинка.

На уже знакомый мне город, что у подножия Олимпа, с джунглей накатывали химически оранжевый огненный вал. Картинка тряслась – то ли землетрясение, то ли мимо установленной на крыше одного из высотных зданий проходила ну очень много тяжелой шагающей техники. Выцепив взглядом несколько знакомых ориентиров, я принял от Хорхе тарелку с горячим рагу, пахнущим дымом и мясом, не отрывая взгляда от экрана. И я не пропустил момент, когда в поле зрения попала картинка того, как в царящий над городом небоскреб ударил упавший с небес летающий остров. Картинка бешено затряслась, фокус ненадолго пропал, но тут же восстановился и мы увидели красочную гибель высокого здания, разваливающегося и выплескивающего из окон огонь и фигурки людей.

Я снова рассмеялся.

Подавшийся к экрану Хорхе не выдержал и удивленно вякнул:

– Какого хера?! Когда это случилось?!

– Больше трех веков назад – ответил я и воткнул в рагу ложку – Вот дерьмо, а?

– Я не понимаю – проблеял удивленный Норм – Что случилось? Это крайне грустное зрелище… мы молились за души погибших в разрушенном городе – хотя это и случилось задолго до нашего рождения.

– Ну да – кивнул я – Ну да… интересно сколько тысяч таких же придурков как ваши предки разбросаны по всей планете? Скольких таких как вы обманули и поимели?

– Я не понимаю…

– Пауза! – рыкнул я и картинка на экране послушно застыла, показывая заваливающийся на город переломленный небоскреб – Видишь это здание?

– И что?

– Небесная Башня! – снова не выдержал Хорхе и тут же схлопотал пинок от Каппы – Ой!

– Я был в этом здании меньше недели назад – спокойно произнес я – Был внутри. На верхних этажах – что сейчас так красиво падают на полуразрушенный город. Я ходил по тем заросшим улицам… Старик… Не было никакого удара стихий по мегаполису. Не падали на город летающие острова – уж точно не в тот день, когда вы решили спрятаться в Хуракан и запереть все двери.

– Я не понимаю – губы старика Норма мелко задрожали – Я не понимаю…

– Город мертв – признал я – Но он практически цел. Если в нем и есть разрушения – то оттого, что город был покинут и никто не ремонтировал обветшалые постройки. Они рушатся сами по себе. А часть из них разобрана жадными гоблинами. Но город цел… И нет никакой радиации там наверху. Мутанты – есть. Не спорю. Но они порождены не слепой уродующей радиацией, а сучьими гениями учеными, что старались создать живые боевые машины для патрулирования дикой природы и уничтожения всего ей чуждого. Горели ли мокрые джунгли над головами ваших предков? Да. Я почти уверен, что горели – надо же показать хоть что-то настоящее. А заодно уничтожить изуродованные больные джунгли, чтобы на их пепле выросли уже здоровые саженцы. Вот дерьмо, а?

– Я не понимаю…

– Господи – просипели с экрана – Господи… пусть этот ублюдок лжет! Молю! Холисурв! Пусть этот чужак просто лживый мать его сука ушлепок!

Запрокинув голову, я снова засмеялся, наполняя темный сырой воздух над бетонным причалом дробным эхом.

– Я не понимаю! – Норм медленно выпрямлялся, стискивая в ладони пустую стопку – Я не понимаю! Что ты хочешь сказать?!

– Что вам поимели минимум дважды – вздохнул я – Сука… мне вас даже чуток жалко, наверное. Всех вас – всех недоделанных выживальщиков, всю вашу орду, что в тот день «Х», в день с названием «Мы Вас Поимели!» живо спряталась под землю в различных уголках планеты. Сколько вас там заползло по сотням бетонных норок? Десять миллионов? Пятнадцать? У вас семь сотен – почти ничего… Но где-то ведь закрылись стальные двери битком набитых убежищ. Ссака! Ты помнишь что-то про количество мест?

– В убежищах? Да. Я слышала про убежища, что могли принять как пять тысяч душ, так и сто тысяч. В эпоху Заката люди вкладывались в свое спасение. Годами работали на то, чтобы получить место в частном убежище себе и своей семье – те, кто не верил в государственную программу «не волнуйтесь – все будет хорошо» и кто не верил Атоллу и в его идею «гига-убежищ».

– Нехило – кивнул я – Теперь мы знаем, когда Атолл захлопнул двери мышеловки.

– Атолл?

– Почти уверен – кивнул я – Настолько глобальный замысел мог осуществить только он – хозяин Атолла. И никто другой.

– В одиночку?

– Не – покачал я головой – Ему помогали многие. Те, кто не обделен талантами в той или иной сфере… Ладно! Старик! Приди в себя!

– Скажи, что это все ложь – попросил меня посеревший Норм – Скажи, что вы пошутили. Скажи, что наверху на самом деле взрывались АЭС, а города погибали в атомном пламени. Скажи, что джунгли сгорели, горы рассыпались, а затем наверху наступила долгая радиоактивная зима, что длилась века…

– М-м-м… – протянул я – Вы как трахнутые страусом курицы – плющенными жопами кверху, а морды в бетоне. Нет, старик. Не скажу. Вас поимели. Не только вас. А всех параноидальных выживальщиков, что только и ждали сигнала на эвакуацию. Добавить немного настоящего, разбавить выдуманными спецэффетками… и миллионы гоблинов добровольно уберутся с планеты… Гениально!

– Я… я…

– Ну да. Ты не понимаешь. Вернее – ты не веришь и не хочешь верить. Потому что стоит поверить – и ты поймешь, что всю свою долгую жизнь ты просрал, проведя ее без всякой причины в закопанной в землю консервной банке.

– Я…

– Но ведь проверить мои слова легко. Вытащи свою бледную рахитичную жопу на поверхность. Прогуляйся не больше сотни километров. И ты увидишь город с торчащей посреди иглой небоскреба…

– Я… мы…

– Расскажите мне про подводных тварей за решеткой – сказал я – И расскажите про сраный Культ. Не то чтобы особо было интересно, но ведь и это может оказаться каким-нибудь недостающим мазком в этой шикарной картине писанной дерьмом… Хотя… нет. Для начала дай-ка я пообщаюсь со старой знакомой – переведя взгляд на экран, я громко позвал – Управляющая! Эй! Хуракан на связи! ВестПик! Ответьте!

Тишина…

Зато на экране покачал головой морщинистый архивариус:

– Это внутренний канал связи. И…

– Управляющая! – рявкнул я – Ответь!

– Добрый день, коменданте мерсенарио Оди – прозвучало женским голосом с экрана – Рада, что ты в порядке. Признаю – я удивлена, что ты оказался в убежище Хуракан.

– Холисурв – проблеял оседающий архивариус.

– Машина поимела вас, дебилы – хмыкнул я – Ой ушлепки… Управляющая! Расскажи-ка нам историю о том, как ты вдруг решила дезинформировать целую ораву сурверов обитающих в умирающем убежище. Расскажи, как ты сделала из них свой резерв на тот случай, если обычное население ВестПик вдруг сдохнет… Расскажи, как ты изобрела для себя целую нацию тех, кто молится за твое здоровье и старательно готовит для тебя реанимационных техников, они же сука гремлины… Вот дерьмо! Давай, Управляющая! Расскажи нам эту эпичную сказку…

– Я действовала им во благо. Джунгли опасны. Внешний мир опасен. Ты не можешь не знать этого. В моих словах не было лжи.