Текст книги "И-2 (СИ)"
Автор книги: Руслан Михайлов
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Катушку ниток и щипчики? – в изумлении повторил накачанный гоблин – Ха! И что? Ой… простите, команданте…
Никак не отреагировав, я продолжил:
– По правилам ее народа девушки до замужества с косметикой и прочим не баловались. Не удаляли волосы в местах, где их быть не должно, не щипали брови, не красили волосы, не подводили глаза и губы. Как сосватали и назначена дата свадьбы – за три дня до нее невеста приводит себя в полный порядок. Чтобы показать товар лицом… ну и будущего мужа порадовать – на, гляди, какой цветок тебе достается.
– Цветущий хрупкий цветок – кивнул Каппа – Красота мимолетна. Отцветут и опадут лепестки. Хирург ответит на звонок…
Пока разинувшие рты гоблины пялились на мечника – включая Хорхе – я налил себе еще компота и продолжил:
– Короче она привела себя в порядок. И вприпрыжку рванула домой. Там всего метров пятьсот. Ей не повезло – два рода уже давно срались из-за пахотных земель, что еще могли рожать хлопок. И ей навстречу попался десяток молодых придурков того другого рода. Они втихаря от старших бухнули и весело слонялись в потемках. И тут навстречу красотка…
– Они изнасиловали – понял Каппа.
– А затем убили – кивнул я – Затем поняли, что натворили и начали грубо заметать следы. И бросили в сухой канал, не забыв засыпать глиной и песком. Но юные неумелые и трусливые ушлепки не добили ее и этим совершили стра-а-ашную для себя ошибку. Она выжила. Выползла. Вернулась домой. Ходячий труп с переломами, ранами, ушибами внутренних органов, с кровью льющей по бедрам. Ее встретили… хреново. По их меркам она уже была конченой. Да, род за нее отомстил, ее не выгнал, но, само собой, о свадьбе и речи больше не было – жених отпрыгнул как от тарантула. Кому нужна порченная оттраханная хором девка?
– Ну да – кивнул тот же говорливый гоблин.
– Она стала изгоем. И… к ней перестали приближаться – усмехнулся я – Я не про их боязнь «испачкаться». Они просто боялись. Дико боялись этой невысокой тощей девчонки, что весила не больше сорока килограмм. Странной девчонки, что жила в дальнем флигеле и сутками глядела на огонек керосиновой лампы, медленно крутя в пальцах катушку черных ниток и щипчики. Она свихнулась.
– Еще бы! – это уже был Хорхе.
– К моменту, когда я увидел ее в деле, ей было под тридцать. И последние десять лет она работала на один из крупнейших синдикатов. Догадайтесь кем…
Выждав пару секунд и поняв, что никто не спешит выдавать догадки, я ответил сам:
– Пыточных дел мастер. Именно мастер. Хотя из всех орудий она использовала лишь щипчики и нитку. Умелого мастера очень любили использовать на тех, кого надо было уговорить или сломать морально, но без использования химии или уродующих пыток. Клиента намертво закрепляли на кушетке, а затем появлялась она. Не задав ни единого вопроса, она склонялась над обездвиженным клиентом и… начинала приводить ему брови в порядок. Она молча выщипывала волосок за волоском, делала паузу, оглядывала, иногда бралась за нитку, зажимая один из концов в плотно сжатых не подкрашенных губах. Снова пауза. В дело опять идут щипчики. И очень скоро прикованный к кушетке клиент – неважно юнец или мускулистый мужик, ученый или наемник-боец – начинал истошно орать, выть, скулить, ссаться и сраться под себя, с визгом обещать, что все расскажут или сделают как надо. Только не надо больше делать ему красивые брови! Не надо сук-а-а! Не надо! А она, не слушая, молча продолжала. Доведя дело до конца, она вставала и молча уходила. А на кушетке оставался потерявший сознание и обосравшийся клиент с идеальными бровями. Прямо сука идеальными – она всегда угадывала какой стиль для него лучше. И делала как надо. Когда клиент приходил в себя, он, даже видя, что ее уже нет, никогда не кобенился и не сопротивлялся. Нет. Наоборот – очень вежливо и тихо он спрашивал, что ему надо сделать, чтобы больше никогда не увидеть рядом с собой этой тощей и почти невесомой девки с щипчиками…
– Я впечатлен – ожил Каппа, поняв, что моя история закончена.
– Охрене-е-еть – выдохнул накачанный гоблин – Что у нее за щипчики такие были, коменданте? Особый металл? Зубцы? Или она им кожу лба до кости пробивала?
– Ты нихрена не понял – подытожил я и потянулся за свертком с едой – Валите рубить лианы, гоблины.
– Но…
Поймав мой взгляд, гоблин подавился следующими словами и поспешил вперед, уводя за собой остальных.
– Сломанные женщины – страшные женщины – повторил свой кивок Каппа, открывая дверь машины.
– Ты тоже нихрена не понял – проворчал я – Не все так просто. Ты решил, что мол ее изнасиловали – и она стала мстить всем мужикам на белом свете? Типа в душе ее расцвел душный цветок черной мести и своей вонью не давал ей покоя? Нет! Она свои фокусы проделывала и с бабами. И даже с теми из них, кто тоже в прошлом был жертвой изнасилования. Ей было плевать на их предысторию. И делала она это не за деньги – всегда брала меньше предлагаемого, жила в убогой крохотной квартирке, питалась консервированным дерьмом, носила дешевую одежду и все свободное время не отлипала от сериалов про ловлю маньяков очередной полицейской бригадой. Я наблюдал за ней – в то время я вроде как подыскивал целую команду узкоспециализированных профи. И оказалось, что она нихера не профи – просто эта тощая бесцветная баба каким-то образом умела внушить своим жертвам особый страх. Сама не понимая как у нее это получалось. Она ничего не хотела от жизни – ее устраивал даже крохотный размер ее допотопного телевизора. А жопу она мыла самым дешевым хозяйственным мылом, его же использовала вместо шампуня – и тоже не жаловалась. Ей на все было плевать. Даже на собственную жизнь. Так что мне она не подошла – невозможно контролировать того, кто ничего не хочет, ничем не дорожит и никого не боится. Да и сдохла она вскоре. Кончила херово – по пути домой ее изнасиловали обдолбанные подростки, затем издевались пару часов, пытаясь заживо освежевать, выжгли окурки глаза, натолкали песка и собачьего дерьма во все щели, облили какой-то едкой хренью, только затем добив. За нее никто не мстил. Изуродованное тело зашвырнули в будущий грибной корм и дело было закрыто.
– Тогда почему ты вспомнил о ней, лид? Она ведь тебя не впечатлила…
– Чтобы до вас дошло – не важен внешний вид, не важна физическая сила. Той бабе хватало малого, чтобы заставить обосраться от страха почти любого мужика. А некоторые, даже нарастив под полцентнера мышц, не впечатлят собой даже крысу. Почему я вспомнил именно про нее? Да потому что я так и не понял, чем она сука на них так действует… не раскрыл ее секрета.
– А окажись ты привязанным к тому столу, а она склонись над тобой с щипчиками…
– Я бы не сломался – с уверенностью ответил я и в моей памяти чередой вспышек пронеслись рваные воспоминания о той странной девке с обгрызенными до мяса ногтями, девке воняющей дешевым мылом и еще более дешевой лапшой с устричным соусом – Нет… я бы не сломался.
– А… я уже утомил тебя, лид. Ты заслужил отдых…
– Говори.
– Рыжая?
– Дура мечтавшая стать волшебницей, но решившая стать насекомым? – рассмеялся я – Безумная кобылка красотка?
– Да. Джоранн.
– Обычного гоблина она напугает влегкую – проворчал я, окончательно смирившись с тем, что больше поспать мне не дадут – Гражданского. Враз обосраться заставит одной своей улыбкой. Задатки у ней есть, если не похоронит их.
– Щипчики! – проворчал с чего-то вернувшийся подкачанный гоблин – Это ж как пальцем ткнуть! Мерде! Кто это заметит?
– Пальцем ткнуть? – усмехнулся я, пододвигаясь ближе к открытому окну.
– Си, коменданте!
Выпрямив руку, я резко ткнул его пальцем.
– А-А-А-А-А-А! – закрутившись, гоблин рухнул, закрутился в зарослях, пачкая себя зеленым соком – А-А-А-А-А!
Зевнув, я выбрался из медленно едущей машины, неспешно потянулся, разминая затекшие мышцы. Сделал шаг и еще раз ткнул пальцем – уже в другое место.
– У-У-У-У-У-У-У!
Я сжал кулак, затем задумчиво выпрямил мизинец, глянул на воющего дебила.
– Но! Но, сеньор! Оу но! Оу-оу!
– В жопу твое оу. Ты урок понял?
– О да! Я понял!
– И снова – нихрена ты не понял, дебил – буркнул я и отвернулся.
Первое что увидел – остановившийся внедорожник и сползающего с него проводника, что всячески старался не смотреть в мою сторону – как и все остальные.
– Почему встали?
– Сеноте…
– Что?
– Сенот – поправился Гонсалес, опустив руки вниз и описывая им круг – Священный сенот, сеньор. Сеноте саградо!
– Колодец жертв – пробормотала слезшая с прицепа вонючая кашляющая старуха – Ох… мерде… ой, коменданте…
Я молча глянул на нее.
– Сдохни! – ткнув в меня пальцем, она торжествующе захохотала и тут же зашлась в приступе кашля. К ней шатнулся Каппа, но я остановил его жестом и коротко бросил:
– Только поможешь ей. Старухе до реки не добраться.
Внимательно оглядев содрогающуюся в кашле ведьму, мечник понял:
– Все… она умирает. Агония…
– Да – кивнул я – Шагай пока можешь, старая.
На меня вопросительно взглянул Гонсалес:
– Помочь ей?
– Мне посрать.
– Она стремится к сеноте саградо, сеньор.
– Мне посрать.
– Мудро, сеньор, мудро… Раз хочет сдохнуть красиво – пусть попросит. И я доведу ее до колодца жертв!
– Сдохни, бастардо! – вместе с темными сгустками выплюнула старуха и рухнула на землю, прохрипев оттуда – Сдохните вы все! Я умираю… а вы остаетесь… суки!
– Не обращайте на нее внимания, сеньор – заторопился Гонсален, шагая рядом – И не сердитесь на остановку – надо разведать дорогу. Совсем рядом древний город!
– Очередной мегаполис?
– Нет, коменданте! Не бетонный мусор! Нет! Тут покоится древний город наших предков майя! Пирамиды! Письмена! История! Хотите взглянуть?
– Нет.
– Это священные земли для любого, в тем есть хоть толика древней крови майа…
– Мне плевать.
– Понимаю, сеньор. Сейчас мертвые города повсюду. Но пока ищут дорогу для машины – посмотрите на сеноте саградо! Это ведь вход!
– Вход куда? – приостановился я, машинально проверяя разгрузку и проводя ладонью по прикладу висящего под рукой дробовика.
– В дом бога дождя Чака! А еще глубже – дом мертвых…
– Бред – поморщился я.
– Всего лишь умершая старая вера – вздохнул Гонсалес и взмахнул мачете, обрубая пару лиан – Вот… вот и он.
Мы оказались на краю обрыва. В шаге – пропасть. Огромная округлая яма частично заполненная зеленой водой, куда уходили змеящиеся корни. До воды метров двадцать пять. Ширина ямы под сто метров, ровные скалистые стены выглядят вытесанными, но покрыты мелкими будто выжженными язвами.
– Сеноте саграде! – благоговейно прошептал Гонсалес и беззвучно что-то зашептал, следом швырнул в далекую воду дешевую пластиковую расческу и тут же добавил – Прими мой щедрый дар, о добрый бог!
Отступив, я глянул вниз – по земле ползла содрогающаяся от уже беззвучного мелкого кашля старуха, по ее подбородку стекала густая черная кровь. Нас она уже не видела, испещренные пятнами старческие руки хватались за землю, слетевшее пончо было сброшено, и старуха ползла голой, выглядя мерзким костистым насекомым.
– Ее мечта сбылась – чуть ли не со священным ужасом выговорил проводник – Она мечтала умереть в воде. И вот она… да где! Сеноте саграде… ее еще живое тело примут святые воды… отличная смерть! Повезло!
– Прими меня вода родная… – выплюнув эти последние слова, выговорив их с мольбой, она подалась вперед и рухнула в пропасть. Ударившись о стену, перевернулась и… налетела на сучья застрявшего в куче мусора бревна. Обломанные ветки пронзили ее не насквозь – напоролись где-то на полпути на кости, и старуха повисла над бревном, не достав до воды всего-то метр. Дергаясь, она еще с полминуты силилась освободиться, а затем обмякла и затихла, обвисшими руками почти дотянувшись до воды, но так и не коснувшись ее. Бревно покачалось и высвободилось, понеся мертвое тело над зеленой безмолвной водой. Стоящие на краю сенота гоблины задумчиво пялились вниз. Кто-то швырял свои дары священному колодцу.
Я оскалил зубы в усмешке:
– Ну да… охеренно ей повезло… мечты сбываются! Ищи дорогу, гоблин.
– Да, коменданте! Бегу! – очнулся проводник и припустил вперед, спеша встретиться с разведчиками.
Глянув еще раз в наполненный водой колодец, отныне украшенный дохлой бабкой, я вернулся к внедорожнику. Дерьмо… Минус проводник. Неплохое начало вылазки… Сколько километров мы преодолели? Всего ничего? Впрочем… бабка умирала от какой-то крайне скверной болячки, что разъедала ее легкие изнутри. И либо она почувствовала, что наступили последние для нее часы на этом свете, либо ей попросту надоели эти мучения. Теперь зараза из ее пробитой сучьями груди сочится в зеленую воду священного колодца.
Усевшись рядом с экзом, провел по холодному металлу ладонью, глянул на машущих мачете рубщиков и невольно перевел взгляд в другую сторону – туда, где над всем окрестным миром насмешливо царил другой мир – гора Олимп.
Вот там я «родился». Гоблинская Окраина. Стальные темные коридоры. Там я жил без настоящего солнца, без травы, без этих просторов, от которых захватит дух у любого, там не было гремящих величественных водопадов, гигантских деревьев, вкусных ягод… Ничего этого не было. Тот, кто смел или предприимчив, всегда мог получить пару кусков сочной жареной плуксятины на обед, а к ней пластиковый кувшин загадочного компота и столько же неплохого самогона. Вот и все радости жизни. Но при этом, даже без всех сраных разносолов, тамошняя злобная система, что запросто заберет у тебя руку или ногу за неуплату, всегда починит тебя, исцелит любую болячку. Надо – заменит сбоящий орган. Даже хер другой пришьет – и может даже на пару размеров больше.
К чему это я тут мыслью по дерьму растекаюсь?
Да к тому, что нам сука срочно надо оживлять медблоки. Иначе мы все рискуем сдохнуть как та бабка. Если мы подцепим любую здешнюю тропическую гнойную болячку… хрен ее потом самостоятельно вытравишь из организма. И в этом случае не помогут тяжелые звенящие мешки песо. Деньги играют хоть какую роль там, где есть больницы и доктора, медблоки и автоматические хирурги-штопальщики. А здесь деньги не помогут. Здесь деньги не спасут.
Сверившись с картой, я недовольно поморщился, но пока сдержал гоблинский порыв и не стал никого подгонять пинками и тычками. Судя по всему, до одинокого мелкого ручья осталось всего ничего, а там двинемся чуть бодрее.
Приткнувшись спиной к экзу, я снова задремал, зная, что Каппа проследит за порядком, окрестностями и гоблинами.
Следующие шесть часов я спал, временами просыпаясь и снова погружаясь в темный и душный сон без видений. Проснувшись в очередной раз от того, что мы остановились. Не замерли на минуту в ожидании пока рубщики проложат тяжелой машине путь, а именно остановились. Выбравшись, убедился, что мы тут задержимся – суровый мечник правильно оценил состояние гоблинов и объявил привал. Машину остановили в правильном месте – на краю узкого «провала» в джунглях, образованного падением умершего дерева. Скоро джунгли затянут дыру в лиственном небе нитями лиан и ветвей, но пока ничто не мешало жаркому солнцу выпаривать влагу из земли. Хорхе торопливо разворачивал солнечные панели, рядом с монструозным стволом упавшего дерева примостились гоблины, успевшие развести костерок.
– Лид…
– Неплохо – признал я успехи мечника – Отдыхай.
– Да, лид.
– Хорхе! Пожри и брось жопу на землю. Поспи.
– Да, сеньор!
– Ты как? – повернулся я к беловолосой наемнице, скрывшей свои кудри по шлемом с поднятым забралом.
По ее лицу стекал пот, но не похоже было, что ее это как-то беспокоило. Видно, что стаскивать с себя экипировку она не собиралась, предпочитая потеть и делать мелкие глотки из бутылки с водой.
– Тело слушается плохо – буднично ответила она. Чуть подумала и ткнула себя пальцем в левое плечо – Сустав ноет. А я раньше всегда гордилась, что это плечо у меня самое здоровое…
Я зевнул и потянулся:
– Ты жертва экспериментов. Высоколобые умники годами тыкали в тебя своими щупами и вялыми членами, а затем стирали память. И так по кругу.
– Думаешь и членами тыкали?
– А хер его знает – признался я – Почему нет? Думаешь профессор наук не имеет члена и желания пристроить его в теплую влажную норку? Хотя… вряд ли – добавил я, чуть подумав – Тобой занимался Атолл. И если я правильно помню хоть что-то, то там за всем и вся велось круглосуточное пристальное наблюдение, а те из ученых, кто работал на корпорацию были настоящими фанатиками. Вживить тебя целиком в жопу плукса – могли. Вскрыть тебя от подбородка до жопы и разложить всю продолжающую работать требуху на сверкающих подносах, а затем часами любоваться – могли. А вот просто разложить тебя на служебном диване и как следует трахнуть – это им неинтересно. Тут ведь нет новизны, тут нет шанса открыть что-то новое.
– Я девушка необычная…
– Санитары или помощники может и соблазнились бы твоей голой бессознательной жопой, но побоялись бы того, что последует позже.
– Бурного оргазма и липких пятен на трусах?
– Того, что по их души придет кто-то вроде меня и сделает так, чтобы им больше никогда не хотелось секса ни с кем кроме себя.
– Ты меня успокоил, лид. Хотя так и представила, как голая баба лежит на столе и орет «да трахни ты меня уже!», а умник в белом халате продолжает натачивать скальпель… Или скальпели вручную не точат?
– Забудь уже о своем долгом отпуске, боец. Покайфовала пару столетий – и хватит. Поняла?
– Да. Постараюсь. Не люблю терять контроль над ситуацией. Поэтому злюсь. Я потеряла контроль. И потеряла надолго. Плевать на вялые члены санитаров. Бесит, что я не помню того, что со мной делали.
– Зато ты пережила всех своих ровесников – зевнул я – Пережила эпоху Заката. На самом деле, Ссака… ты ведь всем довольна сейчас, верно?
– С чего ты так решил, лид?
– Потому что ты вернулась на здоровую чистенькую планету. Вокруг тебя бескрайние джунгли. Полно живности. Есть кого убить. На кого поохотиться. С твоими навыками и опытом ты вполне вписываешься в новые реалии. И будешь востребована в любом охранном отряде в любом их селений вокруг нас.
– Хочешь избавиться от меня?
– Не – покачал я головой – Хочу сказать, что возникни у тебя желание влиться в обычную мирную жизнь – ты легко можешь это сделать. Давай. Разворачивайся и топай по нашему следу обратно на ВестПик. Там расспросишь местных, они укажут тебе дорогу в одно из мирных охраняемых поселений. Как дойдешь до одного из них – легализируешься. Вряд ли система будет настроена против тебя – ты всего лишь жертва обстоятельств. Так что тебя примут, выдадут нулевой новый статус – и вперед. Работай, мирно живи, трахайся, сиди вечерами под затянутыми сетками навесами, пей мескаль, воркуй с любовником. М? Как тебе на вкус такой вариант?
– Прокисшее дерьмо с ванилью. Я останусь с тобой.
– Ага – кивнул я – В этом все дело. Ты на своем месте и тебе все в кайф. И вспоминаешь ты о промерзлом прошлом по какой-то другой причине. Плевать тебе на скальпели и члены научников. Что гложет твою жопу, Ссака?
– Холодильники.
– Ну?
– Я расспросила Каппу пока ты спал. Вспомнила кое-что сама?
– И?
– Говорю же – холодильники.
– И что с ними?
– Там должно быть еще немало людей. Живых людей.
– Взыграло милосердие? Дави его.
– Кого из тех, кто продолжает спать в холодильниках ВестПик я знаю. Почти уверена в этом. Доказательств нет – просто ощущения.
– И что ты хочешь от меня?
– Заглянем снова в лабораторный комплекс, лид?
Секунду подумав, я кивнул:
– Позже – возможно. Лишние бойцы не помешают. Если там найдется кто-то вроде тебя.
– Спасибо, лид. Шуметь можно?
Глянув на дробовик под ее рукой, я покачал головой:
– Стрельбы пока отменяем.
– Жаль – скривилась Ссака – Но звучит разумно. Я поняла, командир. Спасибо за уделенное время.
– Отдыхай, боец – кивнул я.
Приметив подходящий куст, что явно требовал полива, шагнул к нему, тянясь к ширинке и… метнулся обратно к машине.
В один прыжок оказавшись рядом, вцепился в крышу, замер…
Странный и беззвучный толчок повторился. Земля под ногами будто вздохнула. Затем пришел долгий скрежещущий хруст…
Что за дерьмо?
Похоже на удар о землю опоры тяжелого шагохода.
– Лид?! Не могу понять…
– Жопу в экз! – рявкнул я, рывком открывая дверь машины.
– Сеньор! – этот крик издал бегущий ко мне Гонсалес – Сеньор! Это провал! Провал! Надо уходить!
– Провал? – рыкнул я, озираясь – Хорхе! Живей!
Успевший сложить и убрать солнечные панели Хорхе ящерицей впихнулся за руль и замер в ожидании. А я все никак не мог понять…
– Какой сука провал?
– Там! Там! Корни сеноте саградо! – Гонсалес тыкал пальцем в землю – Корни сеноте саградо!
Добежав, он упал на живот, прижал ухо к земле, замер ненадолго и вдруг облегченно заулыбался:
– Все хорошо, сеньор. Бог Чак принял мою жертву. Мы в безо…
Третий толчок заставил деревья вокруг нас закачаться, а еще через секунду мы полетели вниз – всей толпой, вместе с землей, деревьями, машиной и даже зверьем. Это я осознал позднее – даже тот факт, что мы падаем. Сразу после толчка я оказался в машине, а затем и в экзе, проделав все очень быстро. Рядом оживал экз Каппы, за моим хребтом сращивалась спина Гадюки, а мы… а мы сука куда-то падали….
Удар…
Застонавшая машина подпрыгнула, меня шарахнуло о потолок, затем о Каппу. Рывком вывалившись наружу, я вскинул руку, отбивая едва видимый в облаке пыли крупный обломок, следом прикрыл плечом ползущую Ссаку, на которую заваливалось шипастое дерево. Мягко отбросил ногой привставшего оглушенного Гонсалеса, а на место, где он только что был рухнуло еще одно дерево. Зашвырнув наемницу во внедорожник, захлопнул дверь, мельком глянув на стонущего за рулем Хорхе, держащегося ладонями за окровавленное лицо. Врубив наплечный фонарь, шагнул в сторону, бредя по колено в воде и в лихорадочной спешке оценивая ситуацию. Пока получалось хреново – повсюду клубится пыль, плещет вода, а в ушах звенят дикие крики покалечившихся гоблинов.
– Гребаные боги… – закашлялся позади меня Гонсалес – Гребаные боги…
– Да нет – пробормотал я, внезапно замирая и уперев луч фонаря в стену принявшей нас ямины – Не боги. Тут постарались сучьи гоблины…
На стене имелась желтая стрелка, указывающая куда-то в облако пыли. А над стрелкой красовалась надпись: «Хуракан. Независимая сурверская община.
Держитесь правой стороны тоннеля».
Во внутреннем динамике зазвучал голос Каппы:
– Лид. Тут укрепленная стена… коридор… вижу указатели… надписи…
– Хуракан – пробормотал я, скользнув лучом фонаря по стене и направив его в затянутую пылью черноту – Че сука за слово такое?
– Имя божье – продолжая кашлять, прохрипел Гонсалес – Он сотворил мир… новый мир…
– Ссака! – рявкнул я в микрофон – Проверь Хорхе. Затем огляди внедорожник. Каппа – на тебе и мне раненые и дохлые. Стаскиваем всех к машине. Живее, гоблины!
Когда пыль осела в воду и унеслась в черноту, прояснилась не только видимость – стали ясны и наши потери. Мне невольно пришла в голову какая-то детская считалка, весело, безумно и пискляво звуча в моей голове.
Четыре гоблина погибли при падении. Кто-то умер быстро, получив камнем по черепу, кому-то пришлось помучиться с раздавленными внутренностями или истечь кровью из передавленных и перетертых камнями конечностей. Один едва разборчиво хрипел что-то умоляющее про аптечку, но посмотрев раз на его сплющенный лопнувший живот, забитый грязью, я отвернулся и забыл. Хрипение быстро затихло.
Один гоблин оказался зажат в обломках и захлебнулся прежде, чем мы его отыскали.
Еще двое исчезли – ясно, что их унесло ленивое течение, но не ясно как далеко и живы ли они.
Один получил тяжелые ранения головы и живота. Заодно он частично лишился носа, стесал с мясом бровь и порвал губы. Но вряд ли его сейчас беспокоит красота личика.
Остальные отделались легкими ранениями – не считая меня и Каппу. Наемница сломала мизинец на руке, когда я швырнул ее в машину. Хорхе расхерачил лицо о руль, плюс ушиб макушку и отбил левый бок. Проводник Гонсалес наглотался пыли и получил ушиб хлебала, когда в очередной раз с ужасом помянул гребаных боков и тут же поймал лицом мой стальной кулак – к облегчению и без того перепуганных гоблинов, что начали уже озираться, ожидая увидеть продолжение гнева божьего.
Пересчитав мертвых и живых, я оглядел прицеп. Хватило минуты, чтобы понять – прицепу хана. Ему не повезло упасть на торчащий со дна залитого водой коридора каменный пик, затем сверху прилетело еще полтонны камней, окончательно угробив технику.
Внедорожник… а хрен его знает. Стоит вроде ровно, пара стекол вылетела, одна дверь перестала закрываться, других внешних повреждений нет, да и высота падения не настолько велика, но все равно сомневаюсь, что машина сможет двигаться своим ходом.
Стонущий странный крик – наполненный не болью, а паническим страхом – заставил меня обернуться. Один из легкораненых, размахивая лапами, неуклюже бежал по воде. Два шага – и он исчез в глубине прохода, скрытый зыбкой темнотой и льющей с потолка водой.
– Отставить! – рявкнул я, заметив порыв одного из гоблинов ринуться следом.
– Мой амиго…
– Отставить! Ты усек?!
– Д-да!
Отвернувшись, я снова оглядел прицеп. Выругавшись, сорвал с крепления бухту троса, в пару секунд закрепил один конец на прицепе и двинулся вниз по течению, бросив Каппе:
– Разгребайте. Вытаскивайте бревна.
– Есть! Плот?
– Плот – кивнул я – Начинайте вязать и сколачивать. Раненых на крышу и капот, Хорхе позаботится.
Кивнув, Каппа схватил здоровенный камень и оштвырнул его. К нему подскочила наемница, следом подошли два самых догадливых гоблина, последним прихромал Гонсалес, продолжающий что-то беззвучно шептать. По его искаженному страхом лицу стекали крупные капли и не понял – то ли потел от ужаса, то ли все же потолочная капель презрительно поссала на голову труса.
Держась за трос, я легко преодолел пару десятков метров по коридору. Этого хватило, чтобы убедиться – там дальше глубина воды увеличивается. Внедорожник, даже будь он на ходу, не пройдет. Да будь воды меньше… все равно дохлый номер – машина исчерпала запас энергии. Поэтому мы и остановились так сука неудачно, решив поймать последние лучи тропического солнца. Поймали…
Вернувшись, я помог с разгрузкой, продолжая постоянно зыркать по сторонам, впитывая каждую крупицу информации.
Толстенные древесные корни, похожие на окаменевших змей, спускались с потолка и окунались в воду. По толстым корням змеились корешки потоньше, причем некоторые едва заметно шевелились и пульсировали. На растущих вниз каменных хреновинах довольно часто росли светящиеся крупные белые цветы, а рядышком угнездились плотные кожистые коробочки. Некоторые уже открылись и тонкой прерывистой струйкой роняли в далекую воду мелкие-мелкие семена. Ударив рукой в воду у левого колена, я ухватил скользкое бьющееся тело и вытащил довольно крупную светлую рыбину. Увидев длинные усы, опознал в рыбе какой-то вид сома. Рыбина увесистая, жирная. Швырнул ее на почти опустивший пробитый прицеп – хрен его знает как долго мы проторчим в этих сраных катакомбах. Жратва лишней не будет. Через секунду поймав плывущий по воде черный сук, показал его помогающим с плотом рубщикам, после чего швырнул в компанию к рыбине. Намек парни поняли правильно и вскоре каждая проплывающая мимо ветка отправлялась на просушку в прицеп.
Когда мы вытащили и согнали в кучу все бревна, заблокировав их ход камнями, я оставил Каппу вязать из троса узоры, а сам еще раз отлучился на разведку, на этот раз поднявшись выше по течению, где вскоре наткнулся на удивительную хрень – частично выпавшую, обросшую всякой хренью металлическую решетку. Как сука все знакомо…
За решеткой обнаружилось что-то вроде бетонной платформы, «украшенной» двумя странными комками из сплетенных ветвей и мусора. Разрезав внешнюю оболочку, обнаружил, что внутри останки двух надувных лодок с алюминиевыми днищами, а по бокам что-то вроде водометов. Порывшись, не нашел ничего интересного и вернулся к исследованию платформы. В выбитой в ноздреватой скальной стене нише мертвым куском дерьма валялся дохлый терминал, чьи очертания исказились, оплыли, поросли ржавчиной, а из дыр в корпусе торчали корни. Обнаружил я и пластиковый шланг с пучком старых проводов. Потянув за шланг, вытащил метров двадцать и вскоре добрался до оборванного конца. Содрав со стены над платформы полотнище корней, добрался до едва различимых надписей. Изучив их, решил возвращаться.
– Инфраструктура не поддерживается – пробормотал я, спрыгивая в воду.
Когда вернулся, раненые уже разместились на дальней стороне почти связанного плота. Туда же вяло двигающийся Хорхе потихоньку переносил все мелкие вещи из прицепа. Включившись в работу, я заставил всех поднажать и вскоре осталась только одна проблема – затащить на подрагивающий плот тяжелый внедорожник. С помощью силы двух боевых экзов и ненадолго включившегося двигателя машины это удалось сделать достаточно быстро. Закрепив машину, пересчитав выживших, я отвалил держащие нас на приколе камни и… плот нихрена никуда не поплыл. Слишком мелко здесь и мы скребли дно. Пришлось нам с Каппой снова напрячься и дотолкать плот до более глубоких мест. Оттуда плот медленно двинулся самостоятельно, а мы с мечником сходили к прицепу, забросили внутрь мертвые тела и, с легкостью подняв его, оттащили вверх по течению, бросив за платформой и спешно набросав сверху камней и грязи. Могила готова. Легко догнав плот, взгромоздились на него и занялись очисткой экзов – от грязи, а не от воды.
– Почему не вверх по течению, лид? – Ссака снова порадовала, задав самый важный на текущий момент вопрос – Мы уходим глубже.
– Мы уходим от гребаной дыры – поправил я, оборачиваясь и глядя на тускнеющий световой столб – Размеры нехилые, да?
– С дрона провал заметят точно – правильно поняла меня наемница.
– Ага – проворчал я – Заметят.
– А если она загонит беспилотники в коридор?
– Собьем – коротко ответил я – Система по любому опустит дроны на дно ямы. Оглядеться. Понять причину обвала и не грозит ли та же хрень остальным джунглям. Может пустит дроны вверх и вниз по течению – но не погонит их слишком далеко. Зачем?
– Ладно. А потом?
– Долгая стоянка – зло выдохнул я – Очередная задержка.
– Разведка – понимающе кивнула Ссака – Я поняла. Посмотри туда, лид. Слишком правильные очертания.
Мы приближались к очередной бетонной платформе. Наемница молодец – разглядела слишком правильные линии там, где они сохранились. Вода несет в себе хренову тучу грязи и минералов, что быстро накрывают собой подобные места, навеки хороня под тоннами наносов.
Спрыгнув на платформу, добежал до ниши, увидел очередной дохлый терминал и вернулся обратно. Сверившись с показаниями, убедился, что вторая платформа на расстоянии трех километров от первой.