Текст книги "Хирург и Она. Матрица? (СИ)"

Автор книги: Руслан Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

41. Как он там?

Усевшись на стульчак, она задумалась. Ей давно казалось, что из создавшейся ситуации есть простой и надежный выход, но, как она не тужилась, нащупать его не могла.

Стоя перед зеркалом, Даша вспомнила Хирурга.

Как он там?

Там? А если уже ушел?

Нет... Пока, наверное, он дома... Но завтра уйдет. Уйдет, не в силах оставаться там, где ее нет. Не в силах оставаться там, откуда ушла его женщина. Его Галатея.

Он уйдет.

Уйдет, поплачет и найдет другую. С его непосредственностью у него не заржавеет. Найдет себе одинокую и никому не нужную, и сделает из нее принцессу. Нет, отсюда надо уходить, любым способом уходить...

42. Попробуй теперь у меня.

Чихай, о чем-то думая, сел рядом с Алисой. Сел и, увидев Дашу, предложил ей занять кресло напротив.

Она села. В окне была видна пойма Клязьмы, несколько кривых берез, сбившихся в кучу. Когда стемнеет, и охрана сядет играть в домино, из-за одной могут стрельнуть.

На первое подали суп с фрикадельками. Даше хотелось есть, и она не стала кокетничать. Чихай не ел, он наблюдал за Алисой, с кислым видом, отправлявшей в рот ложку за ложкой.

– Ладно, хватит, мне оставь, – остановил ее гангстер, меняя местами свою и Алисину тарелки.

Даша поняла, что Алиса присутствует на ужине в качестве дегустатора. И расхотела есть. После того, как подали второе, мясо по-аргентински, Даша подождала, пока Алиса проанализирует содержимое тарелки Чихая, и попросила, простодушно улыбаясь:

– А у меня не попробуешь?

– Размечталась! – вспыхнула Алиса, чуть было не плеснув в нее водой из бокала.

Чихай позвонил в колокольчик три раза. Вошел охранник. Коротко стриженный, плотный, с лицом охранника.

– Садись с ней, указал он подбородком на невольную гостью. – Будешь пробовать ее еду.

– Чепуха все это, – скривился охранник, неохотно усаживаясь справа от Даши. – Нам на курсах рассказывали о ядах. Сейчас есть такие, что только через полгода действуют. Ходишь, улыбаешься, а как час стукнет, так сразу синий в красненькую полоску.

Основательно попробовав из Дашиной тарелки, он придвинул ее к женщине. Даша обернулась к нему и, охранник, судя по всему истинный московский живчик, попросил:

– Можно, мадам, я с другой стороны лица сяду? Вам будет приятно, не говоря уже обо мне.

Даше просьба показалось отрепетированной, и она, не изменившись в лице, кивнула. Чихай, посмотрев на нее, усмехнулся и сказал:

– А что это мы не пьем? Мы же с вами собирались напиться?

Даше надоели глаза Алисы, то и дело на нее поглядывавшие, и искоса посматривавший охранник надоел, и она не сдержалась.

– Скажите им, чтобы ушли, – потребовала она. – Я сама буду пробовать вашу еду.

– О! Я на седьмом небе, мадам! Я хотел вам предложить делать это, но потом подумал, что вы неверно меня поймете.

Алиса с охранником встали. Лица у них сияли так, как будто хозяин предложили им немедленно убраться на месяц в Швейцарию или на Канарские острова.

– Идите, – осчастливил их Чихай.

Охранник выскочил первым, Алиса пошла за ним, но, подойдя к двери, закачалась и упала замертво. Тут же раздался звон стекла, и пуля просвистела у Даши над ухом.

– Черт, – брезгливо сморщившись, выругался Чихай и трижды позвонил в колокольчик.

Вбежали охранники. Хозяин дома указал подбородком на бездыханную Алису, и они унесли ее, оглядываясь на пулевое отверстие в оконном стекле.

43. Он был страшен.

– Ничего не понимаю, – задумался Чихай, когда они остались одни.

– Не понимаете, что отравитель у вас в доме?

– Это-то ясно, – морщась, махнул рукой гангстер. – У каждого насекомого в этом доме есть веские причины отправить меня на тот свет. – Я не понимаю, почему еда была отравлена в Алисиной тарелке, а не в моей.

– Отравитель, наверное, подумал, что вы поменяетесь тарелками.

– Не думаю. Они тупые.

– Может быть, нам сбежать ночью?

– Нет смысла. Не сегодня, так завтра должна прилететь моя бригада с Кавказа. Они все расставят по своим местам.

– Тогда, давайте, запремся где-нибудь?

– Негде... Разве только в спальне. Она наверху, там крепкие двери и в окна не влезешь.

В ум Даши вкралась мысль, что Чихай разыгрывает комедию. Эта безрезультатная стрельба по окнам, странное отравление... И все из-за того, чтобы она попросилась в спальню.

– Похоже на комедию, да? – прочитал эту мысль гангстер.

– Да, – не стала таиться Даша.

– А то, что случилось с вами за последний месяц, не кажется вам комедией? Это лицо, железки на ногах, вуалетка? Пойдемте-ка в спальню. Комедия без постельных сцен – это не комедия.

Даша задумалась. В столовую, постучавшись, вошел охранник. Тот, который пробовал Дашину еду.

– Повар сознался, – сказал он, пялясь на Дашу бесцеремонными глазами. – И яд нашли.

– Приведите.

Охранник недовольно двинул головой и вышел. Через пять минут в столовую втащили человека в окровавленном белом халате. Он был похож на шофера Бормана, с любовью обработанного гестаповцами Мюллера в одном из мгновений весны. Говорить он не мог, только сдавленно мычал, страшными затравленными глазами смотря на Чихая. Из носа его тонкой струйкой текла кровь.

– Уберите! – поморщился Чихай.

– Закопать, что ли, в огороде? – приподнял охранник повара за волосы.

– Не надо. Пусть пока полежит в вашей комнате отдыха. А вы смотрите на него, смотрите, сволочи!

Говоря, Чихай разъярился, замахал кулаком.

Он стал страшен.

Даша отвернулась к окну, но, увидев в стекле пулевую пробоину, смятенно шагнула к простенку и стала делать вид, что рассматривает картину. Это была хорошая копия "Завтрака на траве".

Когда хозяин умолк, охранник утащил повара. Через минуту пришла уборщица. Ни на кого не посмотрев, она подтерла пол и ушла.

Чихай успокоился. Сел, казалось, забыв о Даше, принялся механически есть.

Зазвонил мобильный телефон.

Послушав звонившего, гангстер со всех сил метнул телефон в стену напротив. Он вмазался в персик подлинного натюрморта Сарьяна.

И упал на паркет.

Картина перекосилась.

Даша поняла, что комедией не пахнет. Страх сжал ее сердце.

– Бригада с Кавказа? – сев напротив, спросила она изменившимся голосом.

– Да. Продали с потрохами за российскую копейку. Жалко Алису. Она с самого начала со мной.

– Да, жалко. Но теперь ей хорошо.

– Не думаю. В аду хорошо не бывает. По крайней мере, первое время.

Они помолчали. Даша неожиданно для себя перестала бояться. Чтобы разрядить обстановку и показаться простушкой, она постаралась улыбнуться и спросила:

– А вы на фене ботаете?

– Нет, не ботаю.

– А почему? В "Бандитском Петербурге" все ботают. И в других сериалах тоже.

– Потому не ботаю, что не сидел и ни под кого не косил. И вообще, первая кликуха у меня была "Ботаник".

– Понятно... Мне тут в голову мысль оригинальная пришла. Если вы ботаник, может, вы меня все-таки отпустите?

– Исключено. Представьте, каково мне будет сидеть здесь одному и ждать?

– Смерти?

– А чего же еще? Все остальное у меня есть.

– Может, пожалеете?

– Пожалел бы, но зачем? Они вас все равно не отпустят.

– Я спущусь из спальни на простынях.

– Во дворе бультерьеры, волкодавы не кормленные и прочая кровожаднось. Знаете что? Давайте, забудем обо всем и станем получать удовольствие? Может, и смерти не заметим?

Не дожидаясь ответа, Чихай позвонил в колокольчик три раза. Вошел охранник. Тот, который дегустировал. Его лицо ничего не выражало.

– Принесите шампанского несколько бутылок, фруктов и закусок, – приказал ему гангстер. Принесите с Савиком и Бронштейном. Имейте в виду, что я заставлю вас попробовать все, что вы принесете. Иди.

Охранник пожал плечами и пошел к двери.

– Подожди, – остановил его Чихай. И обратился к Даше:

– Может, ты хочешь чего-нибудь особенного?

– Шашлыка хочу, – механически сказала та. – Из свинины наполовину с молодой бараниной.

– Шашлык принесете в спальню, – сказал Чихай. – Сделайте побольше, чтобы и вам на пробу хватило.

Охранник ушел.

Часы пробили полночь.

Чихай сел за стол.

Они не говорили.

Думали о своем.

Скоро принесли в корзинах шампанское, фрукты и закуски. Закуски были консервированные.

Савик, принесший корзину с фруктами, был возбужден.

Бронштейн, смуглый и похожий на чистокровного украинца (нос "уточкой"), был хмур.

Чихай внимательно осмотрел бутылки с шампанским. Энергично потряс каждую. Потом занялся корзиной с фруктами. Ощупал взглядом яблоки, апельсины, мандарины, ананас.

Большое зеленое яблоко ему не понравилось. Он легко разломил его руками и протянул половинки Савику и Бронштейну.

Те захрустели.

Чихай занялся мандарином. Почистил, отделил две дольки, протянул Бронштейну и охраннику.

Те проглотили.

Чихай взял большой апельсин. Разрезал его на кружечки, центральные части положил на блюдечко, а краешки протянул охраннику с Савиком.

Те, морщась, съели вместе с кожурой.

Чихай отрезал от ананаса верх и низ. Обернулся к Даше, подмигнул:

– Люблю кормить с рук.

И протянул верх Бронштейну. Низ – охраннику.

– Все, что ли, есть? – испуганно вопросил первый.

Чихай ответил тяжелым взглядом. Бронштейн, виновато посмотрев на Дашу, куснул ананасную корону. Сморщился. Повернув, верхними зубами содрал мякоть.

– Достаточно, – сказал Чихай и уставился на охранника, неприязненно рассматривавшего ананасный низ.

Охранник содрал зубами мякоть. Поморщившись, проглотил.

Чихай вынул из подмышки пистолет, проверил обойму. Вложив оружие в кобуру, сказал, крутанув головой:

– Отдай ей свой.

Охранник вынул пистолет, положил на стол.

– Теперь идите.

Чихай проводил уходящих взглядом. Постоял, глядя в сторону вниз, подошел к столу, взял коробку с конфетами, положил в корзину с консервами. Затем взял коробку с шоколадом, присоединил их к конфетам.

– Шоколад и конфеты могут быть отравлены, – обеспокоилась Даша.

– Исключено. Они знают, что я не ем сладкого, – сказал Чихай и, взяв корзины с шампанским и фруктами, пошел из столовой.

Даша, смахнув пистолет в корзину с конфетами и консервами, бросилась за ним.

44. Дай волю «Макару».

Они шли по коридорам и лестницам, и Даша чувствовала, что за ней наблюдают сквозь щелочки и глазки. Она постаралась прочитать мысли смотревших людей.

У нее получилось.

Один из них, это был Бронштейн, думал о ней.

Он думал, что эта дамочка, эта химера – весьма ненадежный человек, всем своим искореженным существом создающий в окружающей среде опасные неоднородности.

Савик, провожая ее взглядом, думал о своей некрасивой дочери Валерии, которую никто не берет замуж, хотя ей уже тридцать два. Когда Даша скрылась за углом, он придумал подключить Хирурга к решению этой неприятной проблемы.

Охранник, следивший за дисплеями телекамер, думал, что неплохо было бы привести эту Чихаевскую чувырлу в комнату отдыха, хотя зачем в комнату отдыха, привести ее в барскую спальню и поиграть с ней всем кагалом. Чихай дело знает, есть в этой бабе то, что можно с кайфом сломать. Вот будет хохма! Ребятам точно понравится. А потом, если выживет, запереть в подвале и держать там как диковинную сучку. Или нет, как карточный приз. Выиграл в "козла" – она твоя.

– Вы хорошо чувствуете дух этого дома, – обернувшись, расшифровал Чихай выражение лица Даши.

– Надо было не дворец строить, а просто дом, – ответила она.

– Может, ты и права.

Чихай открывал дверь спальной и потому решил, что пора переходить на "ты".

Спальня была впечатляющей. Нет, это был не заурядный "сексодром", но и не супружеское гнездышко. Все в красных и розовых тонах – обои, занавески, покрывало на кровати и скатерть.

А картины, развешенные на стенах, были в голубых тонах. Балерины Дега, кое-что из Шагала и Васильева.

Пушистое ковровое покрытие тоже было голубым.

– Вижу, вам нравиться наше последнее пристанище, – озвучил Чихай результаты минутного наблюдения за Дашей.

– Во вкусе вам не откажешь... – покивала та и, закончив осмотр, спросила:

– А почему они медлят? Почему не расстреляли в столовой или по дороге сюда?

– Понимаешь, они "шестерки". Пять или шесть лет я учил их бояться меня, и они ничего не могут с собой сделать. Но ничего, им дали три дня, у них есть еще время.

– А почему они не пойдут на рынок и не наймут киллера?

– За меня дорого попросят.

– Ну а те? Ваши враги и соперники? Почему они не пошлют своего убийцу?

– Год назад они мне пообещали, что меня свои удавят. А у нас так: не выполнил обещания, значит, ты шест, то есть шестерка.

– Понятно, – вздохнула Даша и, еще раз осмотревшись, пошла к единственной не голубой картине.

Это была копия "Любительницы абсента" Пикассо. Постояв у нее, она обернулась и произнесла, криво улыбаясь:

– Насколько я помню, мы пришли сюда напиваться?

– Не только напиваться...

– А как они нас попытаются убить? – мысли Даши выскакивали, как блохи из собаки.

– Шашлык. Я думаю, нас расстреляют из автомата, когда я заставлю Бронштейна пробовать шашлык.

– А если ты будешь заставлять пробовать, а я... а я... – Даша, как и Чихай, перешла на "ты".

– Застрелишь автоматчика?

– Да. Он же в тебя, наверное, начнет палить.

– А стрелять-то ты умеешь?

– Нет, конечно.

– Давай, поучимся?

– Прямо здесь?

– А где же еще?

– Жалко... Здесь все так красиво.

– Жалко? Понимаю. Ты хочешь, чтобы завтра, когда мои охранники, извини за выражение, будут месить сметану, в тебе месить, здесь было так же мило?

– Ты же сказал, что меня убьют вместе с тобой?

– Ну, "вместе" – это понятие относительное. Недельку-другую они могут дать тебе пожить. С ними.

Даша подумала: "Фиг ты меня этим достанешь!" – и спросила:

– А сколько их здесь?

– Было двенадцать. Двое убиты. Перед смертью я еще троих-четверых завалю.

– А может, их сразу...

– Убить?

– Ну да.

– Нельзя. Посадят.

– А за тех двоих не посадят?

– Нет. Они чисто умерли.

– Как это чисто?

– Ну, я их заставил стреляться, и они и выполнили мою просьбу на двести процентов.

– Понятно. А как эта штука работает? – ткнула Даша пальчиком в пистолет, лежавший в корзинке с конфетами и консервами.

– Это ПМ, пистолет Макарова, – сказал гангстер, достав оружие. – Вот это курок, на него надо нажимать. Возьми-ка его.

Даша взяла. Покрутила и так, и эдак. Тяжесть оружия была обнадеживающей. Страх ушел совсем.

– А как целиться? – спросила она, направив его в картину Дега.

– На таком расстоянии целится не нужно. Ты просто хоти убить и доверяй руке. И не думай, и не медли. Вот перед тобой две картины. Представь, что ты хочешь их выключить, а выключатель – это курок. Ты нажимаешь его два раза, и они без вариантов выключаются, выключаются как электрическое освещение. Представила?

Даша кивнула. Он представила себя выключателем.

– Молодец! – похвалил Чихай выражение ее лица. – Теперь познакомься с пистолетом. Ощути его вес, его ручку, погладь пальчиком курок. Правильно, так. Теперь стань к ним лицом, и, как только я скажу "раз", стреляй сначала в правую картину, потом в левую. Учти, пистолет не обязательно держать вертикально.

– А это подлинники? – пистолету понравилось обитать в крепкой Дашиной руке. Он чуть было не заурчал котом.

– Нет, это самые наглые, самые ужасные фальшивки. Раз!

Пистолет дважды выстрелил. Две картины Дега слетели на пол. В глубине Дашиного сознания мелькнула мысль сделать третий выстрел, в Чихая, естественно, но что-то остановило ее. Что? Потом она поняла что.

Ее остановило тайное желание выстрелить в автоматчика. Тайное желание пострелять. Как в фильмах. В "Бандитском Петербурге". В "Бригаде".

Да, человек таков. Если его заставишь сказать "А", то он жаждет сказать "Б". Если он чего-то стоит. Если он не доморощенный мыслитель.

Чихай посмотрел внимательно. В его глазах темнилось сожаление. Из-за того, что не выстрелила в него, не выключила головную боль? Или потому что оказалась как все? Как те, которые становятся сверхчеловеками, лишь взяв оружие в руки?

Через минуту глаза его изменились.

Он вспомнил, что сегодня особенный день.

Взял корзинки, выставил все на стол, открыл консервы, переложил их в посуду, извлеченную из резного буфетика времен очаковских и покоренья Крыма. Поставил фужеры, сел. Раскрутил проволочки у шампанского. Посмотрел на Дашу. Она уже решила, что будет делать. Все будет простенько и со вкусом. Села, положив пистолет на стол.

Чихай налил шампанского.

– Давай выпьем за... за мою голову, – сказал он, подняв бокал и приложив левую руку к сердцу. – Знай, в ней твое спасение!

"Намекает, что я – это лекарство от головной боли, – подумала Даша, осушая бокал до дна.

Она не верила, что умрет. Сегодня или завтра.

Никто не верит в смерть, даже когда в него целится расстрельный взвод. Даже когда пуля входит в сердце, другая в лоб, третья в живот.

Никто не верит в смерть даже тогда, когда жизнь покидает его.

И тем более, не верит в смерть умерший.

Умершие ни во что не верят.

Даша не верила, что умрет. Она знала, что в нужный момент она не растеряется и сделает то, что необходимо спасет ее. А потом, когда смерть подступит вновь, она еще что-то спасительное сделает. Она верила в себя. А люди, верящие в себя, не умирают.

Отставив бокал, она потянулась за шоколадом. Съела зайчика. Заяц понравился, и ежику не повезло. Его тоже съели.

– А почему ты меня не убьешь? – спросил Чихай, взяв в руки шоколадного медвежонка.

– Пытаться убить человека, который в три секунды научил стрелять без промаха? И который ждет этого? Я, наверное, кажусь тебе глупой?

Был второй час ночи. "Где он сейчас? Дома? А может, уже ушел?"

– Нет, ты умна, – перебил ее мысли Чихай. – Иначе вместо тебя сидела бы другая.

– Горе от ума, – засмеялась Даша. – Что-то мне мяса захотелось. Где там твой шашлык?

– Я сейчас позвоню, а ты сядь вон туда, – Чихай указал на кресло, стоявшее в стороне от двери. – Когда они войдут, не напрягайся – помни о выключателе, о котором я тебе говорил. И вообще, дай волю "Макару", он разберется. И помни, у тебя шесть патронов, нет семь, один в стволе.

– Давай еще выпьем?

Они выпили, звонко чокнувшись. Когда Даша уселась в кресло, Чихай снял трубку внутренней связи и приказал принести шашлык.

Через десять минут в дверь постучались.

Даша почувствовала себя в другом мире. В нем она стреляла, и люди падали на пол, как кегли.

Чихай открыл.

Первым вошел Савик. В руках он держал большое блюдо с двумя дюжинами палочек шашлыка.

За ним явился Бронштейн с блюдом порезанных овощей. Последним вошел охранник. В руках у него был...

45. Аутодафе.

В руках у охранника был поднос, на котором стояло несколько бутылок марочного вина. Даша истерично рассмеялась, поднялась с кресла.

Увидев в ее нервной руке пистолет, вошедшие застыли.

Женщина с пистолетом в руках – это женщина с пистолетом в руках. От женщины можно ждать всего, а от женщины с пистолетом, да еще с таким лицом, можно ждать только пулю.

И пуля вылетела. Не пуля, а четыре пули. Как только в двери появилось дуло автомата, а затем и голова автоматчика, Даша выстрелила.

Автоматчик упал. Пуля попала ему в висок.

– Твою мать! – сказал Чихай в сердцах. Сказал уже после того, как вторая пуля попала в шею Бронштейна, потянувшего руку к подмышке.

Фарфоровое блюдо с овощами, бывшее у него в руке, не разбилось. Бронштейн, уже мертвый, уберег его.

Овощи рассыпались.

Третью пулю получил Савик. Получил только потому, что он мог потянуть руку к подмышке, в которой пряталась кобура с почти двухкилограммовым "Дезерт Игл" израильского производства. Серебряное блюдо с шашлыком упало на пол. С грохотом.

Четвертую пулю получил охранник с несколькими бутылками вина на подносе. Получил только потому, что "Макар" увлекся.

Бутылки присоединились к натюрморту "Четыре трупа, шашлык, серебро с фарфором и овощи". Они легли, как неразорвавшиеся гранаты.

Чихай упал в кресло. Он был бледен и не мог говорить. Он то и дело тянул руку к подмышке, но рука отстранялась от нее, как от оголенных проводов.

Даша не стала в него стрелять.

Он был уже не опасен.

Сорвав с головы вуалетку, она, переступая через трупы, пошла к двери, вытянула автомат из-под тела автоматчика.

Сунула "Макара" за пазуху. Он был горяч. Мельком глянула в зеркало. "Ну и видок".

Автомат сам устроился в руках. Ему тоже хотелось пострелять. И он шепнул:

– Подойди к окну. Только осторожно.

Даша подошла. Осторожно глянула. Из кустов за забором сверкнул звериным глазом оптический прицел.

– Сосредоточься, сожми меня как мужчину, разбей решительно дулом стекла и стреляй, – сказал АКС74у.

Даша так и сделала. Снайпер заорал благим матом и петлями побежал к Клязьме, прятаться под высокий берег. Не добежал. Упал, бездыханный.

"Это уж слишком! – пискнул кто-то из подсознания разошедшейся женщины. – Теперь я не засну".

– Сказала "А", надо говорить "Б", – вернул ее к реальности АКС74у. – В доме еще полно людей, в которых можно пострелять.

Не посмотрев на вконец убитого Чихая, Даша лунатиком вышла из спальни, спустилась по лестнице на второй этаж. Как только она вступила в вестибюль, в него из боковой двери ворвался охранник с пистолетом в руках.

АКС74у не испугался, наоборот, он отрывисто рассмеялся, и охранника не стало.

Когда тишина стала невыносимой, АКС74у ее нарушил:

– Отбрось меня в угол, – сказал он устало. – Я пуст.

Даша посмотрела на него непонимающе.

– Так полагается, – сказал АКС74у. – В кино всегда выбрасывают пустое оружие.

Даша отбросила автомат в сторону. Он грохнулся о паркет, полетел в угол, затих.

Даша вынула пистолет. Вышла из вестибюля. Пошла по коридору. В первой комнате направо кто-то был. Она почувствовала это. Она чувствовала все.

Ей захотелось распахнуть дверь ударом ноги. Как в фильмах. Но вовремя вспомнила о левой ноге, только-только поджившей. И ткнула в дверь пистолетным дулом.

Евроверь легко распахнулась.

Даша окаменела. В комнате на диване сидел...