Текст книги "Физик против вермахта (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9
Неожиданное известие

В небольшой комнатке было темно. Плотно зашторенное окно не пропускало ни единого луча лунного света. На столике, что стоял впритык к подоконнику, лежала упавшая и давно потухшая свеча.

– У меня получилось. Господи, у меня получилось, – беззвучно плакал Теслин, обхватив лицо ладонями. – Теперь все будет по-другому. Да, да, я все изменю… Мама? – шептал старик. – Помнишь, что я тебе обещал? Помнишь? Ты пыталась меня закрыть своим телом и громко-громко кричала. Я же сказал, чтобы ты не боялась.

Воспоминания о лагере смерти нахлынули на него с новой силой. Он словно вновь попал в тот самый день. Вдруг дохнуло морозным декабрьским воздухом. Нестерпимо ныли окоченевшие ноги, обутые в детские сандалики. Со всех сторон заливались яростным лаем лохматые псы, рвущиеся с поводков охраны. Он, совсем маленький, снова и снова пытался выскочить вперед, но мамина рука всякий раз одергивала его и отбрасывала назад. Измученная, едва стоявшая на ногах, женщина затравлено озиралась по сторонам…

– Мама, теперь все будет иначе. Ты слышишь? Я смогу тебя защитить! Смогу, мама! – с яростью шептал ученый, сжимая кулаки. – Это больше не повторится! Мама, слышишь?

Он сотни, тысячи, миллионы раз прокручивал в голове то, что случилось в тот день. Детские воспоминания с фотографической ясностью сохранили каждое мгновение, мучившее его на протяжении десятилетий. Злобный оскал сторожевой овчарки, ржущая рожа здоровяка с красно-черной нарукавной повязкой, лежащая в грязном снегу мама и алое пятно крови рядом с ней – все это сейчас с дикой силой рвалось из него наружу.

– … У меня есть рабочий образец. Господи, как я долго этого ждал! Теперь нужно идти к военным, – забормотал Теслин. – С таким аргументом никто не посмеет называть меня прожектером и фантазером, а мои идеи бредом. Это не бред! Слышите⁈ Это реальность! Слышите, вы, неучи и бездари? У вас не хватает мозгов взглянуть немного дальше своего носа и кошелька! Теперь вы за все заплатите.

В это мгновение в нем явно проснулся сам Тесла, бывший хозяин этого тела, с его жуткой обидой на десятки преследовавших его завистников и откровенных врагов из сильных мира сего – Т. Эдисона, Дж. Моргана, Дж. Вестингауз и др. Перед его глазами проплывали остатки сгоревшей лаборатории Теслы, подожженной по распоряжению Дж. Моргана; презрительная ухмылка Эдисона, нагло присвоившего его десяток его изобретений; смешки репортеров, потешавшихся над его потрепанным костюмом. Сейчас внутри него все смешалось – знания, воспоминания, эмоции Теслы и его собственные, превращаясь в единую и бурлящую смесь чего-то нового и ужасного.

– Да, да, нужно идти к военным. Больше нельзя терять ни минуты. Который сейчас час? – ученый вскочил с диванчика, на котором все это время сидел, и заметался по комнатке. – Так, около пяти утра. Подожду немного…

То и дело смотря на часы, он сел за стол. Ум ученого, взбодренный ударной дозой адреналина, никак не мог успокоиться и требовал новой пищи. Теслин схватил карандаш и на листке бумаги начал чертить какие-то схемы, шепотом комментируя едва не каждый свой штрих и элемент.

– … Плазменное оружие явно не для пехоты. В боевых порядках просто на просто не будет такого мощного источника энергии. На танк его тоже не поставишь. Генератор слабоват. Можно, конечно, попробовать понизить энергоемкость изделия, что, к сожалению, скажется и на его мощности. Расчеты показывают, что электромагнитное поле в таком случае станет крайне нестабильным и резко вырастет рассеивание плазменного потока. получится скорее всего лишь здоровенная зажигалка или сварочный аппарат… Судя по всему, наилучшим местом для него станет форпост, какое-нибудь долговременное укрепленное сооружение, напоминающее линию Маннергейма. Здесь можно будет предусмотреть и специальную станину, и дублированные энергопроводы, и укрытие для оператора. Проблемой, правда, остается угроза от авианалета, – ученый усиленно прикидывал все возможные варианты наиболее эффективного использования плазменного капсулятора. – Словом, нужна мобильность и близкий источник энергии. А, если попробовать…

Листок постепенно заполнялся ровными рядами формул, затейливых графиков и диаграмм. Приходящие в голову идеи, Теслин тут же облекал в оболочку из математических формул. Просчитанные им модели, в конечном итоге, говорили лишь о двух устраивающих его вариантах.

– Получается, наиболее эффективным использование плазменного оружия будет на платформе либо корабля, либо поезда. При этом вариант с кораблем представляется более выгодным, так как на нем уже оборудована соответствующая силовая установка. На поезде же силовой генератор еще только нужно устанавливать, – ученый поставил точку встал с места. – Значит, пойду к морякам. Они теперь на рейде немцами заперты. Им как раз такого мощного орудия не хватает. Поставим три капсулятора плазмы на линкор «Марат» или «Октябрьская революция»… Эх, расцвело уже. Засиделся я.

Из-за плотно зашторенных штор на стол падало несколько солнечных лучиков. Начинался очередной блокадный день сентября. Ученый поднялся и начал собирать в кожаную папку бумаги со стола: чертежи, записи и фотографии. Все уложив, окинул прощальным взглядом скудное убранство своей комнатушки и после направился к двери.

– Кажется, в почтовом ящике что-то есть, – из почтового ящика, что висел на входной двери квартиры, виднелся светлый кусочек бумаги. Со вздохом он потянулся к ящику. Наверное, очередной ответ пришел на его запрос по поиску матери. – Опять пустые ответы. Я уже устал читать эти сухие и ничего не значащие строки.

Из почтового ящика прямо ему в руки выпала толстая пачка писем с разнообразными штемпелями. Как он и ожидал, везде его встречали примерно одни и те же казенные фразы – «не значится», «сведения отсутствуют», «не представляется возможным». Следов Ольги Теслиной, его мамы, по-прежнему, не было.

– Опять ничего… – буркнул ученый, едва мазнув взглядом последнее вскрытое письмо. – Не может быть… Неужели что-то нашлось, – встав, как вкопанный, старик дрожащими руками поднес листок к лицу. – По Вашему запросу сообщаем, что Ольга Николаевна Теслина, доцент кафедры ультразвуковой дефектоскопии Ленинградского электротехнического института, была включена в состав эвакуируемой группы и убыла в г. Кубышев восьмого сентября 1941 года… Боже мой, она уехала вчера. Вчера… Получается, я, маленький, тоже с ней… И папа тоже…

Известия так его впечатлили, что у него потемнело в глазах. Тело охватила слабость. Пришлось отступить к стене, чтобы не свалиться с ног.

– Все начинается заново. Снова и снова, снова и снова. Это какой-то замкнутый круг… – забормотал он с каким-то потерянным видом. – Мы опять садимся в вагон поезда. Я пью крепкий чай из большого стакана, что обжигает мои ладошки. Потом со свистом тормозит поезд. С верхних полок падают баулы, чемоданы. Все кричат, куда-то бегут. Вдруг появляются они и начинают стрелять…

Он отпрянул от стены и, засунув письмо в карман пиджака, начал быстро спускаться вниз. Теслин что-то сбивчиво шептал, то и дело сглатывая слова и целые фразы.

– … Они поедут железной дороге… Эшелон перехватят где-то в дороге… Скорее всего завтра или послезавтра, точнее не вычислить не получится… Где это случится? Я не помню название станции… Наверное, поезд уже остановили или вот-вот остановят, – ученый пытался все просчитать, как привык это делать; к сожалению, течение реальной жизни было очень и очень далеко от стройной математической логики. – Нужно найти точку, в которой можно все исправить. Подожди-ка… Я ведь знаю конечный пункт, г. Саласпилс. Примерно представляю, где могли остановить поезд. Остается последить весь путь по железной дороге и понять, где можно их перехватить. Мне срочно нужна карта города и области.

Уже на улице ученый вспомнил, что огромная, в полстены, карта области висит в кабинете начальника электростанции. На ней были указаны не только населенные пункты, но и все инфраструктурные объекты – железные и грунтовые дороги, шоссе, мосты, котельные и т.д. Там можно будет сразу же определить нужное место.

До электростанции Теслин добирался около полутора часа. Часть пути пришлось идти пешком, часть – трястись на повозке. На проходной его встретили удивленные глаза вахтера, никак не ожидавшего увидеть того, кто только что отработал свою смену и должен был отсыпаться. Привычно махнув пропуском, ученый прошел на территорию электростанции и через некоторое время оказался у кабинета начальника. Внутри было тихо: не скрипело при письме перо, не заливались соловьи через открытое окно, не слышались тяжелые шаги хозяина.

– На выезде, наверное, – буркнул Теслин и толкнул дверь, которая, как и всегда, была не заперта. – Вот и карта.

Вытащив из папки блокнот и карандаш, он прильнул к карте, которая должна была ему помочь проследить маршрут поезда с его мамой. К сожалению, его детские воспоминания о бегстве из осажденного Ленинграда были очень отрывочны и опереться на них едва ли было возможно. Поэтому ему приходилось многое додумывать.

– Судя по времени, тогда эвакуировали нас в направлении станции Мга, которая несколько дней назад была взята немцами. Дальше нас могли отправить несколькими путями. Есть дорога на Псков, на Великий Новгород, на Москву и на Нарву, – его карандаш скользил по схеме железнодорожных путей Ленинградской области сначала в одну сторону, потом в другую сторону. – Направления на Москву и Великий Новгород по понятным причинам отметаем сразу же, так как оба они ведут на Восток. Остаются два направления – на Псков и на Нарву. К латышскому городу Саласпилс быстрее всего добираться по железной дороге через Псков. По прямой здесь расстояние чуть меньше трехсот километров. Еще один путь, правда, втрое длиннее, ведет в направлении Нарвы.

Тут он замолчал. Казалось, выбор псковского направления был совершенно однозначен. Маршрут через Псков был коротким, через Нарву – существенно длинней. Однако, была деталь, которая все усложняла.

– Я отчетливо помню, как, успокаивая меня, мама много рассказывала про море. При этом в маленьком окошке товарного вагона я один раз видел синие морские волны. Кажется, тогда у нас была долгая стоянка. Значит, везли нас все-таки по железной дороге в направлении Нарвы, – Теслин начал внимательно всматриваться в северную часть карты. – Море я мог увидеть только в одном месте. Вот оно! Здесь железная дорога подходит ближе всего к Рижскому заливу.

Ученый сверлил глазами небольшой участок карты. Через два-три дня где-то здесь должен стоять эшелон с эвакуированными женщинами и детьми из Ленинграда, которых повезут в создаваемый концентрационный лагерь близ города Саласпилс. Именно они вместе с евреями из Варшавского гетто станут первыми жителями этого проклятого места.

– Выходит, дорога у меня лишь одна – по морю, – растерянно прошептал Теслин, совершенно не понимая, что делать дальше. – По суще пройти не получится. Здесь нужно действовать парой войсковых армий, а не мне одному с плазменной винтовкой.

Опустив голову, он отошел от карты и сел на стул. В этот момент за дверью кабинета послышались шаркающий звук шагов и взволнованный голос начальника электростанции.

– … Как его нет? Что вы такое говорите? Вы что не понимаете, кто звонил? Контр-адмирал Челпанов! [командующий штаба Морской обороны Ленинграда и Озерного района]. Где я возьму другого инженера-электротехника? На Ораниенбаумский плацдарм скоро пойдет караван с подкреплением, а на лидере, эсминце «Строгий» только монтаж английских радиолокационных станций начали. Кто с ними разберется, кроме Теслина? Только он на английском языке более или менее говорит, а там сам черт ногу сломит… Ох, плохо мне, плохо. За что мне все это? Найдите мне его. Берите машину. Если надо, позвоните в милицию. Быстре…

В этот момент Маринов открыл дверь своего кабинета и, к своему удивлению, увидел того самого человека, которого только что с таким жаром искал. На лице Абрама Михайловича промелькнула целая палитра чувств: от полного отчаяния и до неописуемой радости.

– Я вас так искал, так искал, голубчик, что и словами не описать, – забормотал он, хватая Теслина за рукав пиджака. – Вы срочно направляетесь в командировку на эсминец «Строгий». Думаю, ваш помощник, товарищ Конкрин, сможет вас заменить, – начальник станции умоляюще глядел на Теслина. – Морякам нужно помочь, товарищ Теслин. У них что-то с радарной станцией, а им скоро отправляться к Ораниенбаумского плацдарму. Они ведь нам всегда идут навстречу: то десятков пять консервов передадут, то бочку машинного масла пришлют. Я прошу вас, Николай Михайлович. Обеспечим вас по первому разряду. Что скажете, то и дадим с собой… Николай Михайлович, у них полный цейтнот! Караван уже сформирован. До двенадцати часов завтрашнего дня нужно, кровь из носа, откалибровать радары на лидере. Что вы молчите?

Потрясенный таким подарком судьбы, Теслин, действительно, молчал. Ему с трудом верилось в то, что он услышал. «Господи, он сказал про корабль⁈ Значит, я попаду на корабль, который пойдет на Ораниенбаум. А дальше-то как? До нужного мне места еще плыть и плыть… Ладно, об этом думать будем потом. Главное, попасть на корабль и пронести капсулятор». Разумом он, конечно, понимал, что до нужного места ему не добраться. За Ораниенбаумом лежит территория, полностью контролируемая противником. На море полно мин и вражеских подводных лодок. Эмоции же Теслину громко твердили – «ты должен все изменить, ты должен спасти маму».

– Конечно, конечно, я готов, товарищ Маринов, – быстро заговорил ученый, словно боясь, что предложение заберут обратно. – Только мне нужно специальное оборудование – тестеры, генераторы, проводники, провода высокого напряжения. Много всего. Целый ящик оборудования, а может и два ящика.

Начальник электростанции ловил каждое слово Теслина. Всем своим видом он показывал, что готов выполнить все условия ученого. Собственно, именно это Маринов в полной мере и продемонстрировал на складе станции, куда оба они сразу же и отправилась после этого разговора.

– … Всю бухту с кабелем возьму, – Теслин показал пальцем на огромную бухту с пятидесятиметровым кабелем, которую двое работников станции тут же покатили со склада. – Десять высоковольтных выключателей… Шесть обычных выключателей… Высоковольтные керамические и линейные изоляторы по шестьдесят штук каждого наименования… Два генератора…

Возле склада все перечисленное сразу же грузили в полуторку, кузов которой вскоре оказался заполнен. В какой-то момент Маринову показалось, что его инженер собирается вывезти весь склад. Тот, словно одержимый, метался по просторному помещению и хватался за все подряд.

– Помилуй Бога, Михалыч! Куда тебе столько всего? – наконец, не выдержал начальник станции. – Там только радарную станцию настроить. Ты же, смотрю, новый эсминец собрался строить.

Как это ни смешно, но начальник станции оказался не так далек от истины. Теслин, жадным взглядом пожиравший имевшееся на складе оборудование, думал в этот момент не о какой-то радарной станции, а о новом вооружении для эсминца. В уме ученый уже подсчитывал, какую мощность электромагнитного поля он сможет достичь на новом промышленном оборудовании и какие возможности это откроет перед кораблем. Ему рисовался красавец эсминец, окутанный сетью из переливающихся электрических импульсов. Из его орудий с шипением вылетают сгустки плазмы и уносятся куда-то вдаль. Под действием мощного электромагнитного поля стройное тело корабля на глазах расплывается, превращаясь в полупрозрачный силуэт…

Остановился Теслин лишь тогда, когда кузов грузовика оказался забит разнообразным оборудованием под завязку. Только после этого он удовлетворенно хмыкнул и полез в кабину полуторки, которая сразу же начала движение. Провожавший его начальник станции еще некоторое время продолжал стоять у ворот склада, рассматривая полупустое помещение потрясенно удивленным взглядом.

Глава 10
Поворот не туда…

Удивительное зрелище развернулось на пирсе, когда груженный до самого верха грузовик остановился в нескольких метрах от трапа. Возле готовившегося к походу эсминца царила суета. Десятки матросов заносили на корабль продовольствие и боеприпасы, чистили зенитное и артиллерийское вооружение – шесть крупнокалиберных пулеметов и четыре статридцатимиллиметровых орудия. С кормы тянулась стрела крана, грузившего мины и торпеды.

Смотрящие у зенитных орудий, несмотря на непогоду, не сводили глаз с неба. Не дай Бог, где-то в тучах подбирается очередной немецкий бомбардировщик. Нет ничего страшнее, чем застать боевое судно при погрузке – все равно, что человека со спущенными штанами.

В какой-то момент, когда на грузовик с суетившимся рядом стариком уже перестали обращать внимание, воздух прорезал пронзительный и требовательный звук клаксона автомобиля. Через секунду раздался еще один сигнал, затем еще один.

– Эй, на борту! Заснули что ли там? Кто мне вещи поможет погрузить? – крикнул Теслин, едва взгляды моряков с эсминца скрестились на его фигуре. – Я, что сам все это оборудование должен таскать?

На какое-то мгновение на пирсе повисла полная тишина: стихли скрипы, стуки, топот, разговоры. Наконец, пауза лопнула, как мыльный пузырь, и над эсминцем грохнул хохот. Матросы хихикали, смеялись, ржали. Первые от избытка чувств привалился к орудийной башне, вторые – сползали по стенке, третьи – «валялись» на палубе. Даже внешняя невозмутимость командира эсминца, капитана Москаленко, в этот момент стоявшего на мостике, дала трещину. Улыбка осторожно раздвинула его губы, но тут же вновь спряталась в усах. Не пристало капитану боевого корабля скалить зубы, как матросу-первогодку.

– … Дед, ты из какого цирка? – с хохотом орал рябой матрос, перевесившись через фальшборт. – Клоуны же уехали. Поторопись, может еще успеешь догнать! Ха-ха-ха-ха!

– … Братцы, цыгане приехали со всем своим барахлом, – еще громче кричал матрос с носа. – Эй, рома, где твой жеребец?

– … Ха, дедок же лыка не вяжет. Посмотрите на него! С утра, наверное, принял две-три чарочки, а теперь куролесит, – заливался смехом кто-то с кормы. – А нам чарочку перед походом для сугрева?

К счастью, все разрешилось довольно быстро. Едва стало известно, что этот чудный седой старик является тем самым долгожданным инженером, веселье на эсминце прекратилось. Все, кто был на корабле, прекрасно понимали, что от этого старичка зависит правильная работа радарной станции, а соответственно и безопасность каждого из них.

Команду, словно подменили. Не прошло и минуты, а по трапу уже бежала (не шла, а бежала) команда из двух десятков здоровых лбов в матросских робах. Такие, если хорошенько поднатужатся, на руках грузовик занесут.

– Капитан Москаленко. Евгений Петрович, – подошедший к ученому плотный невысокий мужчина в кожаной тужурке, протянул руку. – Извините за такую встречу, товарищ Теслин. Сами понимаете, нервы. К походу готовимся, а там… Ну вы сами все прекрасно понимаете. Вижу, вы со своим оборудованием прибыли. Нам ведь без работающей радиостанции настоящий край! – рубанул он рукой по горлу, показывая, как плохо без связи в походе. – Тогда, приступайте.

Теслина не нужно было лишний раз упрашивать, тем более, когда дело касалось его лично. Вскоре по трапу загрохотали башмаки матросов, носящихся на эсминец и обратно.

– Евгений Петрович, прошу вас не удивляться такому объему оборудования, – извиняющим тоном начал говорить Теслин, махнув рукой в сторону грузовика. – У меня есть некоторые идеи, как улучшить работу радарной станции. По этой причине мне и пришлось взять столько материалов и инструментов. И прошу вас, не удивляйтесь, если появятся некоторые огрехи. Ну, например, на железных частях корабля появится искры, похожие на огни Святого Эльма…

Но капитан, донельзя задерганный подготовкой эсминца к боевому походу, не очень обратил внимание на эти слова. Похоже, они каким-то фоном прошли. А зря! Последовавшие позже события показали, что спросить все же кое-что можно было.

– У меня должная быть связь, товарищ Теслин. А в остальном, делайте, что хотите. Хоть крылья приделываете и корабль в небо запускайте, – хохотнул Москаленко, в этот момент даже не подумав, что при ученом ни в коем случае нельзя было шутить о таком. – И, пожалуйста, ускорьтесь. Погода пока за нас: немного штормит, тучи и ветер. Но скоро обещают штиль. Боюсь, бомберы снова прилетят…

Вскоре начался монтаж оборудования. Ученый планировал установить на палубе четыре десятка резонансных трансформаторов и окутать весь эсминец мощным электромагнитным полем. Нечто подобное предполагал провернуть и сам великий Тесла с эсминцем «Элдридж», думая, что электромагнитные волны скроют боевой корабль с радаров противника. Теслин же пошел еще дальше. Ориентируясь на новейшие разработки своего времени, он решил не просто замаскировать боевое судно от радаров, а сделать его полностью невидимым. В его понимании все выглядело абсолютно логичным. Продуцированные токи сверхвысокого напряжения должны были создать примерно стометровый колебательный контур, который будет не только искажать показания радаров, но и визуальные обводы эсминца. Правда, получившееся в итоге удивило не только советских моряков, немецких моряков и подводников, но и самого Теслина. Он даже помыслить не мог, что десятки последовательно соединенных резонансных трансформаторов, производящих высокое напряжение высокой частоты, приведут к такому…

– … Сначала монтируйте керамические изоляторы, а потом крепите кабель, – Теслин метался вдоль борта эсминца, стараясь уследить за всеми мелочами при установке оборудования. – Шестой трансформатор должен стоять именно здесь. Дальше нельзя. Вы разве не понимаете, что может сбиться настройка… Не забудьте про брезентовый кожух. Он должен быть натянут, как можно лучше… А, защитные жилеты с металлической сеткой все получили? Они обязательно должны быть у всех матросов. Корабль превратится в единый колебательный контур, пронизывающий все и вся токами сверхвысокой частоты, – старик пристал к высокому матросу, который пытался натянуть на себя странный жилет. А когда смог, то внешне стал похож на необычного насекомого. – Жилеты с металлической сеткой будут изоляторами…

Лишь к поздней ночи ученый смог присесть и вытянуть зудящие от усталости ноги. Последний трансформатор, наконец-то, встал на свое место. Многометровый кабель соединил все трансформаторы на палубе в единую сеть, центром которой стал корабельный генератор. Ему осталось установить лишь искровой предохранитель и основной высоковольтный выключатель в моторном отсеке.

– Еще немного, – шептал он, закрыв глаза. Картинка из давнего – давнего времени встала перед ним, словно живая. Старик окостеневшими глазами смотрел в стену кубрика и видел давно умершую маму. – Мама, потерпи еще чуть-чуть. Я скоро приду за всеми вами, – откинувшись головой к стенке, ученый мыслями вновь вернулся своим сегодняшним делам. – Должно сработать… Колебательный контур готов. Трансформаторы проверены. Кабель новый и пробоев быть не должно. Лишь бы хватило мощности… Плохо, что проверить не успели… Плохо.

* * *

Утром десятого сентября караван из трех самоходных барж и двух тральщиков, возглавляемый лидером – эсминцем «Строгий», начал движение в сторону Ораниенбаумского плацдарма. Там на небольшой области побережья Финского залива, прозванной и Ораниенбаумским пятачком, и Таменгонтской республикой, и Лебяжинской республикой, и Малой землей, части восьмой общевойсковой армии в полном окружении продолжали отбивать ожесточенные атаки немецких войск. Советская пехота, моряки и танкисты отчаянно нуждались в продовольствии, боеприпасах и пополнении, что находилось в трюмах барж каравана.

Если плацдарм падет, то следующим наступит черед и Ленинграда. Сейчас восьмая общевойсковая армия сдерживала части нескольких немецких армий, среди которых была и танковая. Защитники вдобавок контролировали значительную часть Финского залива, не давая немецким кораблям действовать в открытую.

Караван продвигался экономным ходом. Выйти на крейсерскую скорость препятствовали мины, которыми были густо усеяны прибрежные воды. Этого взрывоопасного добра здесь было в избытке. Мины во всем их разнообразии – гальваноударные, якорные, индукционные, контактные, глубоководные, плавающие, антенные, донные, магнитные – несли в себе сотни килограмм взрывчатого вещества, грозящего любого отправить на дно. Поэтому, несмотря на шедший впереди тральщик, на всех кораблях велось тщательное наблюдение за поверхностью моря. На носу и бортах судов стояли матросы и с помощью биноклей выискивали любой подозрительный предмет. Застыли бойцы у спаренных пулеметов, готовые по первому же сигналу открыть огню по обнаруженной мине.

Через восемь часов, когда на горизонте показалась узкая сорокакилометровая полоска земли с дымящимися развалинами, экипажи кораблей вздохнули немного свободнее. Проход по узкому фарватеру, в котором боевые суда были легкой добычей и для торпедных катеров, и для бомбардировщиков противника, почти подошел к концу. Каравану осталось пройти завершающий, обычно самый спокойный, отрезок пути.

– … Вона наша балка! Через пару часов, товарищ Теслин, будем на месте, – к стоявшему на носу эсминца ученому подошел командир корабля; рукой Москаленко показал на небольшую горку, пологой стороной спускающейся к морю. – Мы к берегу подходить не будем. Глубины здесь небольшие. Дальше самоходные баржи пойдут, – капитан с облегчением выдохнул и посмотрел в небо. – Слава Богу, пронесло на этот раз…

Сглазил, к сожалению, командир эсминца. Мог ли знать капитан Москаленко, что его караван окажется на самом острие атаки немецкого флота? Именно сегодня, десятого сентября, недавно сформированное особое экспериментальное соединение немецкого флота должно было подавить артиллерийские батареи Ораниенбаума и высадить в тылу советских войск десант. По плану «Nordwind» или «Северный ветер» восемь новейших торпедных катеров типа S-11 атаковали советские миноносцы, пять плавучих батарей наносили удар по советским гаубицам, двенадцать десантных транспортов и десантных барж на заключительном этапе операции высаживали около двух батальонов пехоты. С воздуха немецкие войска должны были поддерживать части восьмого авиакорпуса самого генерала фон Рихтгофена. Одновременно, планировалось наступление на Ораниенбаум с юга. Таким образом, Ораниенбаумский плацдарм уже ко вторым суткам наступления был бы ликвидирован, а судьба Ленинграда – окончательно решена.

– Воздух! – внезапно раздался зычный вопль матроса, стоявшего на боевом посту за рубкой. – На одиннадцать часов, цель групповая!

Потемневший лицом, капитан тут же сорвался с места и понесся в сторону рубки. Сводя с ума, жутко ревела сирена боевой тревоги. Громко стучали башмаками матросы, занимавшие боевые посты. В мгновение ока эсминец ощетинился стволами зенитных пулеметов, стволы которых были задраны к небу.

– На два часа еще самолеты! – уже кричал впередсмотрящий с другого борта эсминца. – С юго-запада летят, падлы.

Застучали зенитные орудия. В сторону самолетов потянулись свинцовые очереди. С заполненных пехотой барж затрещали пулеметы и винтовки.

Дальнейшие события у побережья стали разворачиваться с угрожающей скоростью. Бомбардировщики с ревущими сиренами сделали несколько заходов на суда каравана, сбросив больше двух десятков авиабомб. Мощные взрывы поднимали в воздух тонны воды, бросая самоходные баржи из стороны в сторону.

– … Курс к берегу! Прием! Как поняли⁈ Всем к берегу! – надрывался радист в рубке эсминца. – Курс к берегу! Приказываю начать высадку! Тральщикам прикрыть высадку!

С надрывным ревом движков неповоротливые баржи разворачивались в сторону берега. Скопившийся на палубе десант готовил технику и с тревогой всматривался в небо.

Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Неожиданно на берегу показались угловатые коробочки немецких панцеров с кургузыми пушками и открыли убийственный огонь в сторону барж. Ба-ах! Ба-ах! Две-три сотни метров, разделявшие прибрежную полосу и приближавшиеся десантные суда, была пистолетной дистанцией для стрельбы в упор. Ба-ах! Ба-ах! Отдельная танковая рота двадцать шестого армейского корпуса немцев все же смогли прорвать оборону советского укрепленного района и неожиданно для всех выйти к побережью.

Очередной танковый снаряд попал в нос вырвавшейся вперед самоходной барже, разнеся в клочья задранный кверху ребристый пандус.

– А-а-а-а-а! – с отчаянными криками люди бросались в морскую воду. – Спасайтесь, братцы!

Следующий снаряд поразил борт второй баржи, которая, пытаясь избежать обстрела, начала круто брать влево. Из развороченного борта в воду начала сползать небольшая танкетка, едва держащаяся на звенящих от напряжения тросах. Орущие бойцы отчаянно пытались остановить падение бронированной машины.

– … Товарищ капитан, товарищ капитан! Торпедные катера! – сделав квадратные глаза, штурман ожесточенно тыкал рукой в сторону горизонта. – Торпеды!

План «Северный ветер» входил в завершающую стадию, итогом которой должно было стать уничтожение советского каравана и окончательная зачистка Ораниенбаумского плацдарма. Со стороны солнца стремительно приближались больше десятка немецких шнеллерботов, за хищные обводы прозванные касатками. Их приземистые стреловидные корпусы из-за темно-синего окраса сливались с поверхностью моря, лишь светлым кильватерным следом выдавая свое приближение.

Торпедоносцы открыли огонь с максимальной дистанции. В такую крупную цель, как сгрудившиеся у береговой линии корабли советского каравана, было сложно промахнуться. Шестиметровые парогазовые торпеды нырнули в море и исчезли с глаз, чтобы через мгновение вновь показаться на глаза.

Командир эсминца прикусил губу, не замечая скользнувшей по подбородку капельки крови. Ему стало ясно, что караван обречен. Эсминец и миноносцы еще будут огрызаться огнем артиллерии и зенитных пулеметов. Быстрый маневр позволит некоторое время избегать попадания торпед. Возможно, им даже удастся уничтожить один-два торпедных катера или бомбардировщика. Однако, этот бой лишь немного оттянет агонию. Тихоходные баржи с десантом и техникой физически не способны маневрировать под огнем танков, торпедных катеров и авиации. Прекрасно понимая это, капитан Москаленко сделал то, что он и должен был сделать.

– Радио на тральщики! – рявкнул капитан, не отрывая глаз от кружащих вокруг эсминца торпедоносцев. – Прикрывать баржи! Любой ценой! Баржам идти к берегу!

Через несколько минут четыре стотридцатимеллиметровых орудия эсминца открыли огонь по юрким торпедным катерам, а минные тральщики пошли наперерез стремительно приближавшимся торпедам. Первый тральщик почти сразу получил в борт целых три торпеды. В здоровенную пробоину ринулась вода и, накренившись, корабль начал тонуть. Те из матросов, кому повезло оказаться наверху, тут же стали прыгать в холодную воду Финского залива. Второму тральщику повезло больше. Одна торпеда прошла мимо, а другую удалось подорвать меткой пулеметной очередью.