Текст книги "Посередине (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Пожалуй. только сейчас все и начинается

-//-//-

Сорок пятый сектор Северо-Западного округа. территория бывшего завода «Энергоцентр», центральная подстанция.

Леонидов, старший оператор центра управления комплексом городского хозяйства, включенный в состав ремонтной группы, в изумлении чесал затылок и молча мотал головой из стороны в стороны. В этом состоянии ступора он находился с того самого момента, как переступил порог здания, расположенного рядом с подстанцией. Сканер показывал, что именно здесь находился источник тех невероятных выбросов энергии, что несколько раз вырубили всю энергетическую сесть столицы.

– Кто-нибудь знает, что тут произошло? – растерянно проговорил он, переводя взгляд с одного их спецов ремонтной группы на другого. Правда, вид у тех тоже был недоуменным. Они явно не понимали, что произошло здесь. – Дерьмо! Проклятое дерьмо!

Все, что они здесь видели, было совсем не похоже на заброшенное жилище. Скорее напоминало декорации к какому-то фантастическому фильму о последних днях человечества. Стены, потолок и пол большого помещения были иссиня черными от копоти и гари. На бетонных стенах виднелись многочисленные рванные борозды, словно оставленные каким-то зверем. Только какой зверь мог рвать бетон, как бумагу? Никакой…

– Леонидов, глянь на это, – один из спецов в синем комбезе, худой черноволосый тип, стоял у дальней стены. Ковырялся каким-то инструментом. – Видел когда-нибудь такое?

Старший оператор подошел и тоже наклонился, чтобы рассмотреть получше. Не сразу разглядел в чем была загвоздка. Пришлось фонариком подсветить.

– Ни хера себе, – вырвалось у него, когда разглядел то, на что показывал спец. – Б…ь, чего же здесь случилось?

Свет от фонарика выхватил пару торчавших из бетонной стены металлических прутьев, которые почти на всю свою длину были сильно оплавлены.

– Знаешь, из чего они? – спец постучал по одному из прутьев, больше напоминавшим кусок оплывшего мороженного. – Думаешь, железо?

Леонидов кивнул. Естественно, железо. Это же железобетонная коробка, стандартная постройка.

– Не-ет, – ухмыльнулся спец. – Все думают, что такие конструкция делают из железобетона. Уже двадцать с лишним лет в объектах энергетической инфраструктуры используют только феропласт. Чрезвычайно тугоплавкий сплав, скажу я тебе, – он очень выразительно погладил оплавленную часть прутка. – Сплав карбида гафния и тантала, температура плавления хорошо за четыре тысячи градусов. А тут, судя по оплывшей части, было еще больше. Понимаешь, о чем я?

Старший оператор с недоумением качнул головой. О чем это он? Гафний, тантал, четыре тысячи градусов и что? Ведь, здесь наверняка был сильный пожар. Может в помещении еще какой-то горючий хлам находился. Хотя, четыре тысячи градусов это…

– Не в пожаре тут дело, – черноволосый подмигнул ему, наклоняясь ближе. Почему-то голос понизил. – Физически не могло быть такой температуры при обычном горении. Даже если тут все высокооктановым авиационным топливом залить, даже близко к такой планке не подойти. Чтобы оплавить пару этих стержней, нужно притащить сюда промышленную плавильную установку. Но есть и другие, менее затратные, способы. Теперь понятно?

До Леонидова начало доходить, о чем ему так настойчиво намекали. Никакой промышленной плавильной установки, естественно, здесь и в помине не было. А вот маги очень даже возможно. Только одаренные могли устроить такое.

– Этого в отчете быть не должно, – старший оператор строго посмотрел на спеца. – Я, вообще, этого не слышал. Понял? Если понял, то пошел заниматься своим делом, – тот ответил хмурым взглядом, словно в рожу хотел дать. В ответ Леонидов отвернул ворот пиджака и показал небольшой значок с алым глазом, вписанном в черный круг – знак имперской безопасности. – Пошел!

Едва специалист исчез с его глаз, старший оператор задумался. Дело, казавшееся простым и понятным, вдруг приобрело невероятную остроту. Все выглядело именно так, будто бы здесь «порезвились» одаренные. Похоже, какие-нибудь великовозрастные недоросли, возомнившие себя великими магами, пробрались на эту территорию и устроили здесь свои игрища. Нечто подобное уже не раз становилось темой разных СМИ, красочно описывавших, как молодые маги устраивали «разборки» и дуэли на заброшенных заводах, ржавеющих на стапелях кораблях и т.д.

– Хм…

Только никто в здравом уме никогда бы не признал, что виной масштабных отключений энергии в столице были маги. В последнее время и так общество довольно сильно бурлило, то и дело выплескивая свою ненависть к одаренным в виде погромов, поджогов и стачкам.

Значит, об этом нужно срочно доложить туда, куда следует. Имперская безопасность должна срочно заняться «тихим» поиском тех одаренных, что устроили здесь такой разгром.

– Ладно, а пока посмотрим, что там осталось в подвале. Может там что-то осталось, – Леонидов активировал видеокамеру, встроенную в шлем на его голове.

К сожалению, внизу тоже все было выжжено. Не осталось ничего, что бы могло прояснить произошедшее здесь.

–//-//-

В роскошном конференц-зале одной из мега-высоток столицы, пикой пронзающих пелену облаков, было непривычно тихо. Неприметным фоном еле слышно шелестел кондиционер, поддерживая комфортную температуру в зале. Изредка скрипела кожа на креслах, когда кто-то из сидевших менял положение тела.

Собравшиеся здесь за длинным столом люди представляли собой торгово-промышленную элиту империи, контролировавшие не менее семидесяти процентов всего производственного потенциала страны. Это были владельцы мегакорпораций, производивших продукты, металл, промышленный пластик, строительные материалы, промышленное оборудование и др.

Однако, важнее другое. Эти же люди были теми, кто неофициально спонсировал набиравшее рост общественное движение магоненавистников. Через разнообразные подставные фонды, просветительские проекты и гуманитарные программы медленно, но неуклонно, в головы огромных масс обычных людей вдалбливалась очень простая мысль о том, что одаренные ненавидят их.

Не надо было думать, что они желали добра и благополучия простым людям. Все было гораздо прозаичный. Все эти магнаты, промышленники и просто неимоверно богатые люди были откровенно недовольны тем, что одаренные в империи заняли все выгодные места и отстранили их от «общего пирога». Им тоже нужна была доля, хорошая и большая.

– Что ответишь на это, Онуфрий? – тяжело с хрипами произнес седой как лунь старик, сидевший во главе длинного стола. Сейчас именно он был главой этого неформального объединения, концентрировавшего в своих руках гигантские по объемам финансы. – Мы дали тебе очень большие деньги, чтобы помочь этому боярычу. Ты обещал, что это очень выгодное вложение для нас и скоро вернется к нам сторицей. И что теперь? Я стар, Онурфий, но не глуп. Не надо нас больше кормить сказками про какое-то невероятное лекарство. Эти байки с нанятыми актерами, где они мгновенно выздоравливают, оставь для людей с улицы…

Онуфрий Иванович Рукавишников, действия которого и стали причиной этого собрания, сидел и молчал, поджав губы. На лице застыло каменное ничего не выражавшее выражение, которое, тем не менее, скрывало полыхавший внутри него пожар.

– Или может быть мы чего-то не знаем, Онуфрий? Это был такой план? – старик смотрел устало. Время от времени закрывал глаза, потом снова открывал. – Тебе есть что нам ответить?

Рукавишников с тяжелым вздохом качнулся в кресле. Чувствовал, что его готовы распять, причем, далеко не в фигуральном смысле. Ведь, все эти люди благодаря ему лишились весьма немалых средств. И сейчас все они требовали, если не крови, то, как минимум, ответов на свои непростые вопросы.

– Онуфрий?

А что ему было ответить? Рукавишников скрипнул зубами. Ответов у него пока не было.

А ведь, еще недавно было все совершенно иначе. Ему удалось завязать дружеские отношения с главой рода Скуратовых, заручившись его будущей поддержкой. В его руки попал удивительный медицинский препарат, который лечил едва ли не все известные болезни. Вот-вот на его предприятиях должен был быть налажен выпуск этого препарата, который бы произвел революцию в медицине и нанес одаренным ощутимый удар. Но все это в одночасье рухнуло, когда пропал боярыч Скуратов-Соколов.

– Мы ждем, – в голосе старик уже слушалось плохо сдерживаемое раздражение. – Ты же понимаешь, Онуфрий, что это не может закончится словами… За все в наше жизни… за хорошее и плохое мы должны отвечать… Ты поставил под угрозу наше общее дело.

Рукавишников снова шумно вздохнул.

Несмотря на работавший кондиционер, ему было душно. Душивший его ворот белоснежной рубахи давно уже потемнел от пота. Жутко хотелось рвануть его с мясом и вздохнуть полной грудью.

Он потянулся рукой к пуговице, но по пути случайно коснулся выпяченного внутреннего кармана пиджака. Тут же замер.

Вспомнил, что именно в кармане у него лежал последний из оставшихся у него дозаторов того самого препарата, который должен был перевернуть жизнь в империи. Кажется, это был препарат из элитной серии, который, по словам его сгинувшего партнера, обладал существенно большей эффективностью.

– Онуфрий, нам придется…

И тут Рукавишников решился. Он верил, что не все еще потеряно. Ему лишь нужно было выиграть немного времени. Обязательно, что-нибудь придумает. Из любой ситуации можно найти выход, был уверен он.

– Мне есть что ответить почтенному собранию моих братьев, – уверенный едва не звенящий голос магната прозвучал, как гром среди ясного неба. – Вы слишком спешите призвать меня к ответу за тогда, когда надо проявить немного терпения.

Он решительно поднялся с кресла и пошел к началу стола. В его руке был небольшой медицинский дозатор, который уже успел достать из внутреннего кармана пиджака.

– Вот то, что ты, да и вы все, называете байками и сказками для детей, – Рукавишников протянул старику дозатор, на которой тот взглянул с подозрением. – Я слышал, тебе нездоровиться в последнее время.

Старик печально улыбнулся:

– В моем возрасте это называется старостью. Что ты принес?

– Это лекарство от старости, – глядя ему прямо в глаза, громко проговорил Рукавишников, кладя дозатор на стол и двигая его вперед. На что старик вновь ответил подозрительным взглядом. – Ты давно меня знаешь. Дольше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Я когда-нибудь подводил тебя?

Дуэль взглядов между ними продолжилась недолго. Старик сдался:

– Что мне делать с этим?

– Приложи к руке, все остальное гаджет сделаем сам. Обещаю, ты не будешь разочарован, – тоном дьявола-искусителя продолжал Рукавишников. – В противном случае, я сделаю все, что вы присудите.

Старческая рука, обтянутая пергаментной в пятнах кожей, коснулась дозатора и осторожно приставила его к руке. Раздался еле слышный щелчок и препарат оказался внутри него.

Не прошло и трех секунд, как старик сильно вздрогнул. Его повело назад, руки судорожно вцепились в край стола. Сразу же он шумно задышал.

– Господи…, – ошеломленно прошептал пожилой мужчина сидевший справа.

Едва ли не с мистическим ужасом он смотрел, как со стариком, сидевшим во главе стола, начали происходить невероятные изменения. На глазах стали разглаживаться его морщины на лбу. Кожа желтовато-землистого меняла цвет на телесный. Белая растительность – волосы, борода – стремительно темнели, становясь черными, как смоль.

Через какое-то время, пока в зале стояла едва ли не мертвая тишина, раздался громкий вздох. Человек, еще недавно бывший весьма пожилым и разменявшим девяностолетний возраст, поднял голову и удивленно огляделся.

– Я… Я… Что это со мной такое? – не сразу смог он сформулировать вопрос о своих ощущениях. – Руки… Это мои руки? – поднял растопыренные ладони и поднес их к своим глазам. Все это казалось не его, особенно, аккуратные розовые ногти, больше приличествующие таковым у юноши. – Зеркало…. Дайте зеркало, – но никто и не думал вставать и что-то передавать ему. Все лишь продолжали в диком изумлении глядеть на него. – Черт побери, есть здесь у кого-то зеркало?

Наконец, один из сидевших очнулся. Невысокий плотный мужчина с брюшком медленно встал и, пройдя за спинам остальных, оказался во главе стола. Несколько раз он безуспешно пытался вытащить из внутреннего кармана небольшое зеркальце, но рука все время не попадала туда. То соскальзывала, то не находила карман. Вскоре ему все-таки удалось ухватить небольшой блестящий прямоугольник.

– Вот…

Зеркальце задрожало в его руке, когда он вытянул его в сторону мужчины, сидевшего во главе стола.

– Что? Кто это? – потрясенно прошептал тот, медленно касаясь кожи на своем лице. – Это мое лицо?

Из зеркала на него смотрело лицо далеко не старого мужчины, которому вряд ли можно было дать больше пятидесяти лет.

Но через пару минут ему удалось взять в себя руки. Стальной воли человек.

– Так препарат, в самом деле, оздоровляет, как ты и говорил? – перевел взгляд на Рукавишникова, все это время снисходительно улыбавшегося сидя в своем кресле.

–//-//-

Но придя в свой дом, магнат уже не улыбался. Еще в автомобиле, увозившем его с той встречи, с него слетел весь этот лоск непробиваемого, уверенного в себе человека. Тогда он почти разом опустошил целую бутылку какого-то алкоголя, наугад взятого из автомобильного бара. Только что испытанный стресс им был так силен, что Рукавишников даже вкуса не почувствовал. Словно воду пил.

– Пронесло, – выдохнул он, чувствуя просто дикую усталость. – Пронесло.

Держать покерфейс перед людьми, выносящими тебе смертельный приговор, не просто трудно, а очень трудно. В такие моменты организм испытывает колоссальные нагрузки, сравнимые с неимоверными физическими испытаниями.

– Почти приговорили…

Ясно было, как божий день, что при других обстоятельствах он просто бы не вышел из того конференц-зала. Точнее вышел, но не дальше коридора. Там его должны были принять специальные люди, и тогда бы он пожалел, что родился на этот свет.

Рукавишников прошелся взглядом по своему кабинету, ища барный шкафчик. Выпитое в автомобиле, так и не смогло помочь ему. Напряжение его так до сих пор не отпускало. Тело все еще казалось скованным, словно заключенным в стальной панцирь или стянуто железными полосками. Жуткое ощущение.

Найдя взглядом полуоткрытую дверцу барного шкафчика, магнат поднялся с кресла. Ему нужно было еще что-то выпить и желательно очень и очень крепкое. Императорский коньяк должен был подойти, решил он. Рука ухватилась за высокую пузатую бутылку с янтарным содержимым.

– С утра пьешь? – вдруг раздался странно знакомый голос за его спиной. – Празднуешь что-то? Тогда и мне налей.

Бутылка сама собой выскользнула из рук Рукавишникова и рыбкой скользнула к полу. Тренькнула и покатилась к ногам того, кого он так часто вспоминал в последние дни.

– Чего празднуем-то?

Прямо перед ним стоял боярыч Максим Скуратов-Соколов собственной персоной. Жив и здоров, несмотря на многочисленные слухи о его смерти, которыми была заполнена сеть.

– Онемел что ли от радости? Так я тоже рад тебя видеть! – парень широко улыбнулся и, быстро подойдя, крепко облапил его. – Давай две рюмки. Сейчас нужно выпить.

Наконец, к Рукавишникову вернулся дар речь. Он взял две рюмки и с такой силой грохнул ими о стол, что у одной из них обломилась ножка.

– ТЫ ГДЕ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ, СУКИН СЫН?! – заорал он, брызгая слюнями во все стороны. Своей немаленькой тушей навис над парнем, больше напоминая разъярённого медведя, вставшего на задние лапы. – ТЫ ГДЕ ПРЯТАЛСЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ?! МЕНЯ ЖЕ ЧУТЬ НЕ ПРИДУШИЛИ! СУКИН ТЫ СЫН! Я ВЕДЬ УЖЕ И ПАНИХИДУ ПО ТЕБЕ, Б…Ь ДА И ПО СЕБЕ ОТСЛУЖИЛ!

Магнат схватил парня своими ручищами и попытался тряхнуть, но тот вдруг окутался ворох электрических искр. Раздался треск и Рукавишникова отбросило прямо на кресло.

– Мать твою, что это такое? Ты… Ты все-таки маг? – глаза у Рукавишникова стал, как блюдца.

Он вернулся

-//-//-

Убранство и сервис отеля в полной мере соответствовали его названию – «Императорский», расположившийся, на минутку, в самом центре столицы. Отсюда в пешей доступности находились и роскошное здание Боярской Думы, раскинувшееся почти на целый квартал; и старинный дворцовый комплекс с императорской резиденцией, состоявший из целого десятка зданий.

Все в отеле буквально кричало о невероятной роскоши, доступной лишь для избранных. Под ногами только уральский мрамор очень редкого небесно-голубого цвета с зеленоватыми прожилками, на стенах из панелей драгоценных пород дерева картины известных мастеров, красочные гобелены. Среди персонала – боллбоев, портье, сотрудников ресепшена – исключительно люди модельной внешности, затянутые в ливреи, фраки и платья от самых модных модельеров с безукоризненными манерами. Они двигались так, чтобы не привлекать к себе внимания, но при этом в любую минуту находиться рядом с гостем отеля. Высший шик: быть незаметным, оставаясь при этом в самой близи.

А в какой еще отель было идти человеку, к фигуре которого проявляли самый пристальный интерес сильные мира сего? Естественно, следует отправляться в самый фешенебельный отель страны, куда заселяются самые богатые и знатные персоны империи. Как говориться, если что-то хочешь спрятать, положи это на самое видное место. Только здесь среди новых неприкасаемых можно было остаться незамеченным, особенно если у тебя фальшивая личность и несколько сот тысяч рублей на личном счету.

– Хорошо…, – еда не промурлыкал парень, утопая в ароматной пене и горячей воде джакузи.

Огромная чаща джакузи, утопающая в пару, располагалась прямо у высоких ростовых стекол, за которыми открывался роскошный вид на вечерний город. Бесчисленное множество крохотных огоньков уличных фонарей, мигающих неоновых рекламных огней, казались роем светлячков, опустившихся на землю.

Рядом, рукой можно дотянуться, стоял изящный золоченый столик, сервированный с изысканными блюдами. На белоснежном шелке располагались серебряные тарелки с огромными ароматными ягодами, устрицами и икрой. Из середины всего этого великолепия выглядывала бутылка невероятно дорогого шампанского из эксклюзивной серии, никогда не бывавшей в свободной продаже.

– Хорошо, – в очередной, уже непонятно какой, раз прошептал парень, нежась в горячей воде. Мышцы превратились в кисель, погружая его в состояние полного покоя. Словно в невесомости парил. – Хорошо...

Давно уже, казалось никогда, ему не было так хорошо, спокойно. Мозг будто бы превратился в желе – студенистую, аморфную массу, которая не могла ни мыслить, ни выражать эмоции. «Упала завеса», явив собой наступление полного бессмыслия. Он ничего не рассчитывал, не планировал, не анализировал, не предугадывал.

Лишь просто шел за ощущениями: переживал их, прочувствовал их, наслаждался ими. Ощущал изысканную сладость шампанского, глоток которого чуть туманил разум. Наслаждался необычным вкусом нежного мяса мидий, политых лимонным соком; особой солоноватостью икры, во рту раскрывающейся разнообразным букетом вкусовых ощущений.

Это напоминало спокойное плавание по волнам вкуса с исследование новых все более необычных вкусовых оттенков. С каждым новым куском пищи или глотком напитка его с головой накрывало новой гаммой ощущений, которые то взлетали до самого верха, но, наоборот, спадали до самого низа.

Кажется, впервые за много-много месяцев ему не нужно было рвать жилы, чтобы решить какую-то проблему; куда-то бежать, чтобы спасти свою или чью-то чужую жизнь. Никто не тыкал в него оружием, не грозился испепелить его магией.

Состояние полного безмолвия. Не было мыслей. Не было цели. Он всё сделал, всего достиг, никакой угрозы больше не было.

Он в одном шаге от понимания феномена магии. Ещё несколько дней и секретов больше не останется. Для врагов Александр мертв и никто не собирается больше преследовать его.

– Все...

Казалось бы, о чем ещё мечтать в его положении? Ведь, он «выбрался» из такой глубокой ямы, что произошедшее было самой настоящей фантастикой. Александр уже тысячу раз должен был умереть: сгореть, разбиться, загнуться от отравы в питье или пище. Но он все еще остался живым. Это же предел мечтаний! Теперь спокойно живи и радуйся, наслаждайся тем, что имеешь. Только почему-то именно эта внезапно пришедшая в голову мысль совсем не приносила ему особой радости и облегчения.

– Да уж…

Александр наклонил голову, словно прислушиваясь к тому, что у него было внутри. А там, напротив, нарастало какое-то непонятное беспокойство, тревога. Что-то было не так.

Пошевелился, медленно кладя фужер с недопитым шампанским. Осторожно приподнялся из джакузи и с тревогой огляделся. Неужели его нашел кто-то из врагов? Вдруг они уже здесь? Неспроста ведь ему не по себе.

Он вновь огляделся по сторонам. Его руки поднялись на уровень груди, растопырились пальцы. Начали искриться кончики ногтей. Вот-вот с рук были готовы сорваться рукотворные молнии и поразить спрятавшегося врага.

Воздух вокруг наэлектризовался. По металлическим предметам побежали крошечные искорки. С громким хлопком одна за другой начали лопаться лампочки на роскошной люстре. Следом словно небольшая бомба рванула бутылка с шампанским, засыпая ванную комнату осколками стекла.

Вдруг он замер. Так же внезапно, как и началось, прекратилось искрение вокруг его рук, пальцев. В полутемной комнате снова воцарилась тишина.

– Хм, – с горечью в голосе хмыкнул парень. Лицо его скривилось в понимающей ухмылке. – Да…

Не было никаких врагов. Никто не стоял за дверью его комнаты, никто не крался вдоль стен, чтоб напасть на него. Совсем в другом было дело.

– Цель… Ха-ха-ха, – горько рассмеялся он. – Цель… Без цели нет человека, без великой цели нет интела… Ха-ха-ха.

Парень с какой-то брезгливостью осмотрелся по сторонам. Скользнул взглядом по невероятно роскошным мраморным плиткам, золоченным кранам и рукояткам, роскошной росписи на потолке. Скосил глаза на сервированный изысканными яствами стол.

Вот так просто все и объяснялось. Очень просто, почти физиологически просто. Ведь, сколько бы времени не прошло и как далеко он не находился от своей родины, он всегда остается интелом – человеком, которого с самого детства готовили для решения особых сверхсложных задач. От того или иного решения интела зависела судьба десятков и сотен тысяч людей, а нередко и миллионов людей. Интелы из его мира предотвратили десятки глобальных катастроф, подчас способных привести к планетарным катаклизмам.

А что сейчас делает он?!

Александр подошел к огромному – от пола и до самого потолка – зеркалу, и стал очень пристально всматриваться в свое отражение. Смотрел на ноги, туловище, руки, шею, голову и лицо.

Достигнув одну цель, успокоился. Он забился крысиную, пусть и золотую, но дыру. Спрятался, обложившись дорогими вещами, вкусной едой. С головой нырнул в пучину телесных удовольствий.

– Какой же ты тогда интел? – с презрением кивнул он своему же отражению. Тот он, что смотрел на него из зеркала, казалось, виновато понурился. Стыдился, наверное. – Шкура ты, если по-простому. «Забил», значит, на всех.

Отвел глаза от зеркала, потом вновь нашел глазами свое отражение. И тут же отшатнулся. На какой-то миг ему показалось, что оттуда на него смотрел кто-то совершенно другой, давно уже позабытый человек.

– Учитель? – недоверчиво пробормотал Александр, вытягивая руку вперед. – Ты?

Нет, показалось. Парень с силой мотнул головой, сбрасывая наваждение.

Не было в зеркале никого другого, кроме него самого. А его учитель так и остался там, в родном для него мире. Как же сейчас ему не хватало его поддержки, даже язвительных замечаний и обидных нравоучений. Александр сейчас бы принял все это с радостью.

– Все бы принял, учитель… Каждое твое слово…

–//-//-

Александр печально улыбнулся, вспоминая далекое-далекое прошлое. Тогда он был еще молод, неопытен и даже не подозревал, что его ожидает.

… Миран Золтавич, старший наставник академии интелов, медленно поднялся на небольшой подиум, встал за кафедру. Лишь только после этого посмотрел в аудиторию, где на него, живую легенду человечества, не отрываясь глядели шестнадцать пар глаз – набор юношей и девушек, выбравших для себя стезю интелов.

Предотвративший один планетарный катаклизм и две техногенные катастрофы регионального значений и спасший тем самым около семи миллиардов человек, он совсем не выглядел тем мифическим героем, каким его рисовали СМИ. Миран Золтавич выглядел самым обычным человеком, которые каждый день во множестве ходят рядом с нами в магазин, отводят детей в школы и делают зарядку на спортивной площадке. Невысокого роста, худощавый, с короткой стрижкой. С открытого лица на ребят глядели добрые, чуть усталые глаза. Словом, не было ничего героического в этом человеке, который смог за какие неполные пять часов найти единственно правильное решение и превратить неуправляемое падение орбитального лифта в управляемый спуск.

– … Вы прошли тяжелый отбор из миллионов точно таких же юношей и девушек всех трех планет нашей звездной системы и десятка спутников и орбитальных поселений, – его цепкий взгляд переходил с одного курсанта к другому, с него к третьему. – Оказались умнее, сообразительнее, выдержаннее, чем все они, и теперь находитесь здесь, в стенах нашей академии. Уверен, ваши сердца сейчас переполняет радость, предвкушение чего-то сверх ординарного. В памяти еще свежи восторги ваших родных и друзей, а в ушах еще не стихли крики радости, приветствия...

Разновозрастные курсанты, большая часть которых попала сюда со школьной скамьи, действительно, не скрывали своей радости. Ведь, они первые, лучшие! Они будущие интелы, величайшее сокровище и венец достижений человеческой цивилизации! Они те, кому на планетах ставят памятники, кого поэты прославляют в стихах, режиссеры увековечивают в фильмах. Их имена скоро будет знать каждый ребенок во всей звездной систем. И как всему этому не радоваться, особенно, если ты еще юн и неопытен.

– Но я вам скажу неожиданное, – взгляд его вдруг потяжелел, на лбу появились глубокие морщины. Исчез образ доброго усталого дядюшки, сменившись на неприятного жестокого незнакомца. – Уходите, пока еще у вас есть время. Вы даже не представляете, что здесь потеряете. Забирайте свои документы и просто уходите. За этими стенами и здесь вас никто за это не осудит. Вы спокойно закончите школу, с легкостью поступить в любой вуз. Потом вас с руками оторвут работодатели, которые станут буквально сражаться за ваше внимание. Найдете себе пару, заведете детей... и все у вас будет так, как вы захотите.

Сидевшие курсанты притихли, кто с удивлением, кто со страхом глядя на своего наставника. Лица побледнели, в глазах застыла растерянность. Совсем не такого приема они ожидали, не такие приветственные речи рисовали в своих головах.

– Сейчас вы находитесь даже не в начале своего пути. Вы лишь переступили порог академии, – его строгий взгляд словно предупреждал их об опасностях, просил одуматься и уйти. Многие не выдерживали его и отворачивались. – Оставшись здесь, вы перестанете принадлежать себе. Ваше время, интеллект, эмоции и... даже сама жизнь станут достоянием человеческой цивилизации. Возможно, вы никогда не встретите свою вторую половинку, не сможете по-настоящему полюбить, не познаете счастье материнства и отцовства. И главное, в какой-то момент, от вашего решения будут зависеть миллионы человеческих жизней. Вы готовы ко всему этому? Вы готовы к тому, что однажды вам придется решать, кто будет жить, а кто должен умереть? Вдруг, случится так, что ради жизней миллионов людей придется пожертвовать жизнями жителей вашего родного города или жизнями ваших близких, друзей. Что случится тогда?

Одна из девушек, белобрысая пышка с двумя косичками, вдруг уткнулась лицом в свои ладошки и зарыдала. Подруга, сидевшая рядом с ней, едва сдерживалась, чтобы тоже не заплакать. Кусала кубы, вытирала слезы на глазах, но держалась. Не лучше выглядели и остальные.

– … Три года назад, 23 сентября ровно в 12 часов 37 минут в одной из пассажирских капсул орбитального лифта произошел взрыв, – неожиданно голос наставника дрогнул, металла в голосе стало меньше. – Думаю все слушали, что случилось потом: за взрывом последовала рассинхронизация электромагнитного поля по центральным направляющим, сразу же были потеряны восемнадцать пассажирских капсул с семью тысячами человек в них. Под угрозой оказался персонал орбитального лифта – еще примерно одиннадцать тысяч человек. Только было еще кое-что, о чем не писали СМИ. В результате этой диверсии оказался поврежден также энергетический источник Единого орбитального кольца Земли. Понимаете, что могло случиться?

Судя по вытянувшимся лицам курсантов, никому из них не нужно было объяснять что могло случиться в таком случае. Плазменный реактор в обычном состоянии это сверхнадежная и крайне эффективная энергетическая установка, способная тысячелетиями поддерживать в рабочем состоянии тысячи и тысячи механизмов гигантского Единого орбитального кольца[1]В случае взрыва реактора Единое орбитальное кольцо мгновенно превращается в миллионы неуправляемых снарядов, которые с орбиты с неимоверной скоростью понесутся вниз. А даже килограммовый кусок металла, упавший с такой высоты, по масштабам разрушений на земле сопоставим со сверхмощной вакуумной бомбой. На орбите же «висели» сотни миллионов тонн металлов.

– Нужно было срочно стабилизировать работу реактора, что возможно было лишь в случае уничтожения орбитального лифта. Следовало сделать выбор между падением лифта на два или три города на территории нашей страны икатаклизмом планетарного масштаба. И я его сделал... В результате падения одной из пассажирских капсул погибла вся моя семья..., – его плечи опустились вниз, а голос зазвучал еще глуше. – Вы готовы сделать такой же выбор? А если, это придется делать не единожды?

Одна из девушек, та самая пушка, что только что рыдала, вдруг встала со своего места и, не смотря ни на кого, вышла из аудитории.

– Правильный выбор, – глухо проговорил наставник. И в его голосе слышалось только лишь одобрение, и ничего больше. – А остальные еще пожалеют, что не последовали ее примеру. Я вам обещаю. Тогда начнем первый ваш урок в статусе курсантов академии. Итак, человек без цели не человек, животное. Интел без великой цели это даже не человек, а лишь человечишка, который предал свое предназначение. Ваше цель служение своему виду – его развитию, экспансии, совершенствованию. Вы свеча, свет которой помогает человечеству найти путь к своему будущему… Когда же перед вами встанет выбор достойной цели, то не раздумывая беритесь за невыполнимое, – усмехнулся наставник. – Ибо для интела нет невыполнимых задач.