Текст книги "По ту сторону зеркала"

Автор книги: Рус Лакмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Что делать будем? – в конце концов, нетерпеливо огрызнулся он на Альлл (разумеется, шепотом); тот был у них старшой. – Не будем же ждать его до утра, пока он снова не пустится по своим делам.

На что тот, без малейшего вида недовольства, лишь приставил ко рту палец. И остальные посмотрели на него с укоризной, и он "успокоился".

Старик встал. И собрав остатки пищи, сунул их в рюкзачок и озираясь как прежде, приготовился идти.

– Только не сюда, ты слышишь! – взмолился тот же Тарук. Но словно старик угадав его мысли и точно нарочно желая его ослушаться, решительно зашагал к ним. Неожиданно Альлл взлетел как черт и, проделав над головой пришельца несколько переворотов в воздухе, приземлился за спиной старика. Старик, даже не успев понять, что произошло, выпучив глаза, обернулся назад и в страхе замер. Улучив момент, когда их не видели, трое мигом выскочили из своего укрытия и встали в круг, оставив в центре гостя. Старик было попятился назад, но наткнулся на гигантское изваяние именуемое Баллином. Он был окружен.

– Кто вы такие? – взмолился он, видимо, почувствовав, что пришел конец.

– Нет скажи нам, кто ТЫ такой? – процедил Тарук, все еще злой. Но неодобрительные взгляды товарищей, не сулившие ничего доброго, заставили его в который раз огрызнуться.

– Не бойся нас старичок! Мы не разбойники, – начал Альлл как можно мягче. – Просто ты случайно оказался на нашем пути, и нам невольно пришлось на тебя нагнать страху. Скажи, кто ты такой и куда держишь путь, если все скажешь, мы тебя, возможно, отпустим с миром, а ежели нам с тобой по пути, позволим к нам присоединиться…

Тот, ежась и подозрительно оглянув их, немного успокоился и, надеясь, что произнесенные слова не ложь, пролепетал:

– Я… меня зовут Астин. И иду я на запад…

– Очень приятно, – отозвался Альлл за всех, – Мое имя Альлл, а это Баллин, это Тарук и Эннас. Мы тоже держим туда путь.

– А если не секрет, куда именно? – не сдержался Тарук. И опять на него посыпались неодобрительные взгляды друзей.

– …Не секрет! Что ж, я могу это вам сказать, – ответил старик, более доверяя. Вид случайных захватчиков не внушал особой угрозы – физиономии, особенно у этих двух, не очень-то смахивали на грязных лесных разбойников. – Я иду к одному другу, которого, к сожалению, не видел уже дано, попросить помощи…

– А какая тебе нужна помощь, почтеннейший? Может мы сможем быть полезными? – отозвался великодушный Баллин.

– Спасибо конечно! Но вы вряд ли поможете мне, ибо беда моя имеет такой масштаб, что для своего решения требует… я и сам не знаю, что именно, но вы все-таки меня извините! Просто мой давнишний друг, говорил когда-то, что если я окажусь в беде, то могу к нему прийти.

– Ясно! – сказал Альлл, чувствуя, что старик старается вертеться вокруг да около, пытаясь обходить суть. – Видать твоя беда, настолько серьезна и тяжела, что ты не говоришь нам что с тобой произошло! Думается мне, что ты боишься выдать кого-то еще, так как твоя одежда говорит, что ты чья-то слуга… и, стало быть, у твоего господина произошли какие-то неурядицы. Правильно я говорю?

– Ах, сударь вы правильно угадали, – удрученно сказал он. – Доподлинно будет вам известно, у моего господина воистину трагедия, чья трагедия и моя трагедия. Дело в том, что его, один, весьма влиятельный негодяй, подлым образом, нарушив чтимые законы Далая, похитил неизвестно куда, а напоследок, хотел заколоть меня. Но я хоть старый и с первого взгляда немощен, успел удрать, благо, отправив, при этом на тот свет, наемника. И вот, теперь я здесь в лесу иду туда. Вы сами знаете куда. А в Никке никого нет, кто бы помог моему господину.

– Это верно, что в Никке тебе некому помочь… – нарочито многозначительно произнес Тарук.

– Что?.. Я вас не понимаю! Что вы хотите этим сказать? Откуда вам известно, что… – вылупился старичок.

– А разве ты не знаешь?.. – спросил Альлл, заподозрив, что тот не в курсе последних событий.

– …Не знаешь, ЧТО?

– То что, сегодня ночью Никка пала от рук кифийцев?

– Что вы несете, черт вас побери? Как это Никка?.. Чтобы она?..

– То, что слышал! – был Тарук.

– Но это ж не возможно, ведь я только вчера вечером, когда покидал замок, она стояла как всегда и никого, не говоря уже о кифийцах, не было рядом и помине! Чтоб на нее напасть?! Верно, вы шутите?..

– Боюсь, что нам не до шуток, – искренно произнес Баллин.

– Сегодня ночью, ваша Славная Никка была разгромлена пришедшими из севера кифийцами, – сказал Альлл.

– И не без помощи этого дьявола Феруса! – вставил Тарук.

– Что? – вдруг ужаснулся старичок при произнесенном имени и осекся, навлекая Альлл почувствовать некую связь и вспомнить произнесенную стариком слово "замок".

– Постойте, – начал Альлл медленно. – Часом, ваш господин не принц Росоэн Далайский?.. – и попал в точку – тот, словно ошпарился в горячем кипятке, дернулся как человек, у которого только что узнали самую сокровенную тайну. Изменился в лице и очень покраснел. Прошло некоторое мгновение и, радуясь, что старик себя выдал, Альлл прервал протянувшееся молчание: – Не упирайтесь, – улыбнулся он, показывая ровные зубы, – это ж ясно как Божий день, и королю мы не навредим, мы его вообще хотели спасти… – и он, точнее все его товарищи, друг друга перебивая, рассказали о том, как была захвачена Никка и вообще Далая, как элисарцы пытались спасти принца, и трагически попали в плен, потеряв своих товарищей; как их потом выручили эльфы (от этой новости старик чуть ли сума не сошел), которые тоже хотели спасти принца. И в свой черед старик, всхлипывая, поведал и свою, ни чуть не веселую историю.

Ночь почти вошла в свои владения и все, состоящие теперь из пяти персон (будет неверно, если сказать людей) уложились на ночлег, перед этим, вдоволь поговорив и поужинав (кстати, путлибами). На дозор до двух часов встал Альлл, потом его должен был заменить Тарук, а в пять часов они должны были подняться и отправиться дальше. Было решено, что Эннас доставит Астина к позади идущим товарищам. Так как требовалось, чтобы, как они выразились о своих начальниках, Головы узнали о новом госте, имевший прямое отношение к не спасенному принцу.

* * *

– Как ты думаешь, Монте, мы далеко ушли? – спросил молодой человек, жмурясь. Монте стоял напротив солнца и, потому, не вытерпев лучи, Росоэн отвернулся. Затем взял приготовленный хворост и аккуратно положил их на костер. В данный момент он совсем не чувствовал себя принцем. И ему это нравилось.

– Думается, что да, – ответил тот, ломя здоровенный сук.

– Мы же всю ночь шли на юг?.. – снова спросил он, на этот раз, наблюдая за тем, как девушки заботливо ухаживают за отцом. Тот еще был слишком слаб, но по словам самого больного, ему становилось легче. Даже пытался было встать и идти самостоятельно. Но все, уложив его обратно, строго наказали больше такого не выкидывать.

– Надеюсь, что да! Поскольку иначе, я имею в виду, если мы всю ночь крутились в одном месте, то вполне может оказаться, что вовсе топтались на месте.

– Нет мы не топтались на месте… – попытался вмешаться в разговор больной, но тут же нарвался на приступ кашля, – Я всю ночь следил за небом… Знаю в этом толк, – сказал он, с усилием подавив боль, – Мы прошли около семи мили… – нагрянула новая волна кашля.

– Спасибо! – поторопился сказать юноша, у которого екнуло сердце, – Только вы не утруждайте себя говорить! Вы очень слабы!

Тот не ответил. Младшая дочь Нарена, отвернувшись, тихо заплакала, а старшая успокаивая, провела по ее волосам рукой. От чего у принца вновь екнуло сердце.

– Куда же мы пойдем? – спросила Эмелина, взглянув на Росоэна. В ее красивых глазах выступили капельки слез. Росоэн не знал что ответить. Но снова заговорил Орхей:

– Идите на юг! Там есть деревенька! Люди там добрые… Несколько лет назад я там бывал…

– А если уже этот чертов враг добрался туда… – возразил Монте.

– Это возможно, – сказал больной. Кашли пока его не мучили. – Но у вас нет еды, поэтому – и выбора.

– Не говоря уже об оружии, – подхватил тот же Монте.

– …Вам нужно поторапливаться и попросить у них помощи. Покамест они не ушли в лес, пытаясь избежать войны.

– А сколько до них идти? – спросил юноша.

– Дней четыре-пять… если вы меня оставите… – и на Орхея опять посыпались серьезные упреки, – Вам надо еще поесть! – продолжал он, не слушая их, – Я человек, проводивший большую жизнь в путешествии, поэтому знаю некоторые способы выживания при крайних ситуациях. В лесу можно найти много способов поесть… – и он рассказал о тех растениях, у которых бывают съедобные плоды. Конечно, он упомянул и о лесных зверях, но в виду того, чтобы их в начале требовался поймать, имея в наличии лук со стрелами, чего у них не было, и должного умения охотиться, чем не обладал никто, за исключением Орхея, но он… вот и пришлось о мясе пока позабыть. Вскоре они нашли соответствующие описаниям плоды и все подкрепились.

День уже подходил к полудню. Все успели отдохнуть. А дорога звала к себе. И все тронулись в путь. Шли они вверх, медленно, по какому-то поросшему лесом ущелью, по которому на встречу тихо катилась небольшая речушка. Время от времени делали остановки (все-таки нести больного человека было не легким трудом).

Через четыре мили они дошли до того места, где заканчивался лес. Вышли на открывшуюся прогалину и осмотрелись. Подъем тоже закончился – это было верхушкой пологой горы. Дальше дорога шла вниз. Все с облегчением было подумали, что на этом трудное волочение на гору закончилось, но, с сожалением, ошиблись, и снова впали в уныние, ибо впереди виднелся ровный хребет древних гор, теперь уже превращенных в пологие холмы, но до сих пор сохранившие свое величие. Вид был красивым, способный вызвать вдохновение у любого художника или даже поэта. Кругом лес, а там, на низине, где местами еще не развеялся утренний туман, в лучах полуденного солнца поблескивало какое-то крохотное озерцо. А Орхей еще более огорчая всех, сообщил, что предстоящий путь пролегает как раз через эти высокие холмы. Но попытался успокоить, заверяя, что потом, до той деревни, останется немного.

Идти стало намного легче. Не только из-за спуска, но и потому, что шли вниз, и потому что лес немного поредел, а еще они нашли какую-то протоптанную тропу (Орхей пояснил, что она лосиная).

К концу дня они дошли до низины, где оказалось, протекала небольшая речушка впадающая в то озеро, оставшаяся немного в стороне, и остановились на привал. Монте даже предложил здесь же заночевать, но Орхей возразил, сказав, что по ночам в подобных местах небезопасно и что следует немного подняться. Так и сделали. Преодолев около двух миль, они встали на ночлег, встретив ровное и открытое место. Отсюда даже было видно, та маленькая гостеприимная речушка, оставленная ими позади. Озера было не видно, его скрывала спина протянувшегося косогора.

Наступил вечер. Стояла необычная мертвящая тишина; вся жизнь как будто замерла, сгинула. И осенние кузнечики почему-то престали стрекотать. Даже ветер уснул; оставив деревья в немом жутковатом покое.

– Из-за чего бы это? – спросил Монте озабочено. – Вокруг все так замерло!..

– А такое бывает, папа? – спросила маленькая девочка. Тот уверил ее, не тревожиться, но Росоэн заметил в глазах Орхея беспокойство.

– Соберите еще дров! Нужно, чтобы хватило до утра! – повелел Орхей с деланным спокойствием, – Побольше!

Как было и попрошено, они собрали большое количество хвороста и сложили в большую кучу, по самую голову. Постарались все. До ночи еще было рановато.

Тишина не уходила.

Они подкрепившись теми же лесными плодами в ожидании сидели у костра и ждали наступлении ночи. Орхей спал. Солнце давно исчезло, окрасив небо над горизонтом холмов, в багровый цвет и нещадно отдав низину тьме. Низина с прожорством поглотила ее, и будто не насытившись, прокрадывалась вверх по склонам.

Замерцали первые звезды.

Тишина не уходила.

Она заставляла все чувства держаться на пределе.

– Что это? – вдруг спросила та же Нарена, заставив всех от страха дернуться.

– Ты это о чем? – спросила Эмелина, прижимая сестренку к себе. Все вопросительно смотрели на девочку.

– Я что-то слышала! – сказала она звонким голоском.

– Тебе показалось. Лучше, давай ложись ко мне и поспи! – Девочка прислонила голову к коленкам сестры.

Слова девочки звучали странно. Никто никаких звуков не услышал – это жуткая тишина так и стояла.

– Что ЭТО? – вновь повторила та, приподнимая голову. На этот раз, всерьез обеспокоив остальных.

– Девочка, с тобой все в порядке? – осведомился Монте, у которого волосы не голове зашевелились.

– Нарена, мы ничего не слышим! Почему ты так говоришь? – спросил Росоэн.

– Потому что я слышала звуки! – невинно повернув личиком, сказала она.

– Какие звуки?

– …Будто кто-то хочет пробить стену большим молотком и пробраться к нам! И скоро он это сделает!

Монте сделал знак Росоэну, говоря, что девочка того.

– Ты можешь это описать? – спросил Росоэн, не обращая на Монте внимания. Он отчего-то подумал, что девочка говорит правду. – Сейчас ты его слышишь?

– Пока нет.

– Девочка, а откуда это идет? – спросил Монте язвительно, не мочь преодолеть приступ страха. Он решил, что девочка на то повинна. – Ты говоришь, что кто-то долбит стенку. Я, например, никакой стены поблизости не вижу.

Росоэн посмотрел на него недвусмысленно, говоря, чтобы тот заткнулся.

А тишина так и не уходила.

Дальше расспрашивать ее не стали. Девочка, снова, положив голову на колени сестры, закрыла глаза и уснула. У остальных сон не шел. Они сидели, не разговаривая – скорее боясь нарушить угнетающую тишину – и в душе завидуя, как Орхей и его младшая дочь тихо посапывают себе в удовольствие. Наверно, девочка устала, думал молодой человек, поглядывая на нее.

Тишина стояла.

Прошло около двух часов, когда девочка проснулась и, посмотрев в глаза сестры, что-то тихо прошептала. На что та, только улыбнулась, искоса посмотрев на Росоэна.

Росоэн почувствовал в голове какую-то боль и хотел прилечь, но видя, что Монте клюет носом, решил не оставлять девушек одних.

– У меня болит голова! – тихо пожаловалась девочка.

– И у меня болит. Но только ты спи, и она пройдет! – заботливо успокаивала та. Странное совпадение, подумал Росоэн.

– Скоро он придет к нам, – сказала Нарена, закатывая глаза. Эмелина вновь посмотрела на Росоэна. Тот хотел что-то сказать, но внезапно тишина нарушилась, – повеяло холодным ветерком, резко оживив деревья, и этим испугав, но… тут же исчезла, вновь оставляя их в безмолвии. Но этого было достаточно, чтобы всем проснуться. Монте вопросительно, лупясь на остальных, нервно спросил:

– Что-нибудь не так?..

– Ветер… – сказали было ему. Внезапный треск, падающего в глубине леса дерева, заставил всех вскочить. Девушки вскрикнули. Дерево в глубине ночного леса, ломая ветки, с грохотом повалился назем, покатился по склону и глухим звуком стукнулся обо что-то.

Потом тишина вновь завладела своими владениями.

– Это всего лишь упало дерево! – пояснил Орхей, пытаясь всех успокоить. – Такое часто бывает в лесу. Не боитесь!

Монте выругался. Не бояться ему было трудно.

– Посмотрите вон туда! – крикнула маленькая девочка, указывая на восточное небо над лесом. И все, разинув рты, увидели, как небо перекрашивается в зеленовато-желтый цвет, и ярко освещает верхушки деревьев. Звезды по краям как-то исказились, словно оказались за кривыми стеклами. А причудливый окрас начал сконцентрироваться в огромный круг, затем начал крутиться вокруг своего центра, отбрасывая красные лучи.

– Что это, черт возьми! – выкрикнув, попятился Монте и, нарвавшись на кучу хвороста, плюхнулся на них задом. И будто это послужило новому явлению; нежданно у всех под ногами зашевелилась почва – затряслась земля – и неописуемый гул исходил из-под нее, как бы медленно приближаясь к поверхности и усиливая мощь.

– Это ж землетрясение! – крикнул он, встав на карачки.

– Сядьте и держитесь! – перекричал его Орхей.

Все без того еле державшиеся на ногах, схватились как могли. Росоэн подбежал к девушкам и обнял их.

Гул, усугубляя ужас, переменял тона – начиная, то жалобно свистеть, то снова переходя на низкий звук, вплоть до полного состояния не слышимости. Уши казались, лопнут от давления. Все, стараясь держаться как можно крепче, молились. Оно не думало прекращаться, а напротив, стало еще сильнее. Деревья тряслись, точно половые веники, и шелестели их листья. Посыпались по склону камни и земля. Поднялась удушливая пыль.

Гул остановился.

И вновь наступила тишина.

Землетрясение прекратилось. Лишь густая пыль свидетельствовало о пронесшейся стихии. Все с облегчением встали, расспрашивая друг друга, все ли живы.

А крутящееся колесо также висело на месте, но теперь причудливо переливаясь во все существующие цвета. Но любоваться ею не хотелось, что-то зловещее было в этом явлении природы. А может, природа здесь ни причем?

Все взирали в небо на завораживающий глаз, крутящийся круг, стояли, отчего-то позабыв о прошедшем трясении. Сверкнуло что-то яркое, будто от близкого взрыва и все на миг потеряли зрение и в ушах лопнули струны. Но когда глаза прояснились, все увидели, что из колеса протянулся огромный столп сконцентрировавшихся лучей, падающий на небольшой участок леса, на противоположном склоне. Через некоторое время пучок оторвался от колеса и его конец медленно достиг поверхности деревьев. Колесо исчезло. На его месте лишь осталось то зеленоватое свечение, но потом и оно прекратило свое существование. В лесу, куда упал пучок, что-то светящееся закружило, но за считанные секунды и оно куда-то задевалось. И стало тихо! Будто и не было ничего.

Повеяло теплым ветерком. Ухнула сова. Застрекотал сверчок. Тишина исчезла – все так естественно оживилось, кругом стало так привычно, что все стояли, разинув рты, и не решались заговорить, будто боясь услышать от товарищей, что это был не сон.

Но это был не сон!

* * *

– Вчера я слышал какой-то отдаленный гул к юго-востоку отсюда, – сказал Плаше своему старику, от непривычки ёжась на спине гнедого коня. Давно наступило утро; и они уже целый час находились в пути. Лес немного поредел, поэтому путники держались на пару и шли рядом по той же старой тропе. – Чтобы это могло быть?

– Не знаю Плаше! Может быть, гром? – ответил тот. Плаше, пытливо смотревший в профиль Белиэнара, от чего-то подумал, что тот знает и недоговаривает.

– На гром это смахивало мало!.. – продолжал он, пытаясь разговорить хозяина. Тот молчал. – Господин! Мне вот кажется, что там произошло, что-то недоброе! Я в последнее время начал ощущать такие вещи и скажу, что еще не ошибался!..

Старик повернул голову.

– Друг мой! – сказал он серьезно. – Ты прав! Там произошло проникновение иного мира…

– Иного что… – Плаше, конечно, слова услышал, но… – А это плохо?..

– Несомненно! Проникновение всегда плохо! Особенно из Покинутых миров! И это было Зло! – Плаше заежился еще сильнее (теперь от свербящей тревоги в сердце). Более расспрашивать старика он не стал. Уж очень жуткие слова приходилось ему от него слышать! Он задумался. Его прервал возникнувшее оживление впереди. Все остановились. Белиэнар пришпорил коня и направился вперед. Плаше решил от него не отстать.

Как выяснилось это был один из лазутчиков, что шли впереди. Эльф. Но он был не один. Его сопровождал какой-то человек.

Как, ты успел понять, мой дорогой читатель, то были Эннас и Астин. И причину их появления ты уже знаешь, поэтому распространятся об их разговоре с Алинорсм и Белиэнаром, я не буду. Начну с конца.

– Вы, значит, знали, что Ферус помогал захватить Никку? – спросил Астин ошарашено, глядя на Белиэнара, после того как рассказал свою часть истории и услышал другую.

Они снова находились в пути.

– Узнали слишком поздно! – ответил тот подавленно.

– А как же так получилось, что кифийцы смогли незаметно пробраться и в таком количестве?

– Трудно объяснить, – отозвался тот. – Есть кое-какие вещи, о которых трудно понимать непосвященному. Мы пока не знаем, но предположительно они воспользовались Просветом меж Миров.

– Просветом чего?

– Вот видишь! Ты не понял, – кисло улыбнулся Белиэнар.

– Нет, я понял. Просто эти слова раньше слышал только из уст одного человека. Один мой друг часто рассказывал мне об этом, к которому…

– Что ты сказал? – вдруг прервал его Белиэнар, оживившись, и пытливо посмотрел на собеседника. – Кто тебе еще об этом говорил?

– Ну… – пролепетал старик Астин, не понимая интерес Белиэнара. – Я же говорил, что иду к своему другу за помощью?

– Ну!

– Вот он и говорил!

– Как он выглядит? Ты можешь его описать?

– Конечно! Правда, я его давно не видел. Невысокий такой. С пузом. Рыжая борода на конопатом лице, волосы такие кудрявые.

– …и зовут его так же – Рыжая Борода! Правильно? – улыбнулся Белиэнар.

– Да! Но откуда вы знаете? – спросил тот, широко открыв глаза.

– Знавал! Тоже, очень давно…

– Если не секрет, при каких обстоятельствах?

– Секрет! – снова улыбнулся он. – Всему свое время!

– Понятно!

Астин учтиво замолчал. Белиэнар спросил:

– А ты знаешь, где он живет? Я говорю о Рыжей Бороде.

– Что? А-а!..Ориентировочно. Он говорил, что живет на западном подножье Зеленых гор.

– Любопытно! – промолвил старик задумчиво.

Астин снова хотел спросить, откуда же тот знает Рыжую Бороду, но в силу своей чрезмерной склонности к учтивости, отказался от этой затеи.

– А ты уверен, что найдешь его, имея в наличии такой растянутый адрес? – снова спросил Белиэнар.

– Уверенности мало! – сказал тот серьезно. – Но он как-то говорил, что если потребуется его найти, то достаточно всего лишь разыскать эти самые лесистые горы, а там уже видно будет! Он как-то даже пошутил, что о нем можно спросить у любого повстречавшегося зверька. Конечно, это не так, хотя… видя вас, я уже поверю даже в это, – улыбнулся он. – Но эта шутка, все-таки, что ни будь-де значит, – Думаю, что его я найду!

– А что же теперь будет? – спросил Астин печально, отдавшись нахлынувшим воспоминаниям. – Что же делать народу Далая? Как освободится от гнета этих дикарей? Нельзя же так оставить!..

– Бороться! – сказал ему Белиэнар сверля пустоту. – Бороться не жалея сил и себя!

– Но как?

– Не знаю.

– Ведь должен же быть способ?! В мире нет ничего не возможного!

– Твои слова верны! – сказав, повернул голову Белиэнар. И Астину показалось, что его глаза изнутри светятся. На этом разговор у них закончился.

Вторые сутки шли. Оставалась еще одна. Наступил вечер, и они встали на очередной, предположительно конечный, ночлег. Завтра к концу дня они должны были выйти из леса и прийти к назначенному пункту. Белиэнар, (не говоря уже об эльфах), не говорил о том, что это за место и зачем оно за завесой тайны. Люди расспрашиваться не стали, порешив, что все равно узнают.

Эльфы и люди попривыкли друг другу и успели сдружиться. Элисар и его товарищи, как истинные солдаты прониклись неподдельным интересом к боевому искусству эльфов, с некоторой обидой видя, что те продвинулись в этом направлении далеко вперед и, чуть ли не молясь, попросили посвятить их в секреты. Те радушно согласились и пообещали при прибытии, скоро научить всех ко всему.

Большой Том со своей семьей тоже чувствовали себя хорошо, хоть и скучали по своей лавке, а маленький Фол, вообще не мог сидеть на месте из-за своего счастья. Все это путешествие так его завлекло и радовало, что даже немного докучал остальным. Его мать, не смотря на все попытки, не могла умерить его озорство. Но ему все добродушно улыбались и пытались порадовать, чем могли. Одно только его огорчало: он не мог все это рассказать своим друзьям хлопчикам, увидеть в их глазах зависть… – детская особенность. Про войну он позабыл.

Плаше большее время проводил с ними. К ним еще присоединился Астин. Этот человек пришелся ему по душе, поскольку обнаружил, что у них есть о чем поговорить.

Наступала ночь и многие укутавшись в свои плащи спали под корнями деревьев. Воздух был теплый, даже немного душный.

Плаше не спал, он решил вызваться в число часовых и вместе с его членами стоял на страже покоя спящих товарищей. Их было пятеро, трое эльфов, а вторым человеком был недавний узник по имени Ошир тридцать семь лет от роду, неплохой малый, но чересчур болтливый. Вот и теперь, находясь в обществе Плаше (эльфы разбросались по деревьям) он нес какую-то чепуху про то, как он хорошенько ошпарил, своего слугу, за то, что тот тайно уничтожал запасы его винного погреба, даже не утруждаясь себя спросить, слушает ли его товарищ. До Плаше доносились лишь отдельные фразы его рассказа. Он думал о своем.

Казалось, ничего не предвещало беды, когда неожиданно над головой собрались холодные тучи и закапали первые капельки осеннего дождя. Плаше с сожалением подумал, что зря они не развели костер, видя, как спящие товарищи начали ежиться и просыпаться. Он даже хотел сказать своему господину об этом, когда тот проснулся и подсел к нему на бревно.

– Ночка-то портится! – сказал он.

– Да Плаше, – ответил тот подсаживаясь. Ошир в это время ходил за плащом. А когда он вернулся, проговорил слова Плаше:

– Господин лекарь, а что если разведем костер?! Глядите-ка, как потемнела ночка. Все из-за туч! Скоро польет. А мы тем временем быстро управимся…

– Придется потерпеть, Ошир!

– Ну почему? – заартачился тот. – Разве будет плохо, если мы немного дадим своим задницам немного тепла? Все уже проснулись от этой холодрыги. Давайте я разведу костер!

– Нельзя! – настоял на своем Белиэнар.

– Вот черт! – выругался тот и ушел, вставив из далека еще ругательство.

– Он огорчился, – с сожалением сказал Плаше, будто извиняясь за солдата. Старик лишь улыбнулся ему. – Завтра будем на месте, – то ли спросил, то ли утвердил он, но это было не важно; он попытался снять затянувшееся напруженное молчание.

– Да, – ответил тот задумчиво. Плаше мысленно поругал себя, за неправильно выбранную тему. Ведь, им не говорили куда они прибудут, а значит было не к месту об этом заговорить сейчас. Некоторое время они все же сидели молча. Плаше не смог выбрать подходящую тему, а старик не хотел говорить.

– Господин Белиэнар! – кто-то тихо шепнул у них за спиной. Они обернулись. Стоял эльф – один из часовых. Он посмотрел на Плаше, будто не решаясь заговорить. И Плаше хотел уйти, подумав, что тот намекнул на это. Но эльф заговорил, и он остался.

– Я только что видел нечто, – начал он серьезно, – которое как мне показалось, движется сюда. Он еще далек. Но скоро дойдет.

– Что? Люди? – спросил, встревожившись Плаше.

– Нет. Это… это нечисть!

– Нужно всех разбудить. И приготовится к встрече, – сказал старик разглядывая свой посох, будто это его меч и он осматривает его клинок. Вскоре все проснулись, точнее будет сказать встали на ноги. Подошел Алинорс, в руке он тоже держал какой-то посох. Всем были готовы, мечи высунуты. Ждали. Стояла мгла, хоть глаза выколи. Сделали факелы.

Вскоре в лесу послышались шуршание, будто тысячи змей ползли пробираясь через листву и валежник, сперва тихо и из одного источника, но оно потом усилилось, видимо приближаясь. Начал отовсюду издавать неприятное бульканье. Все стояли и слушали этот непривычный слуху звук и с тревогой ожидали появления его самого. И он появился. Над головой пролетела какая-то крылатая тварь, похожая на летучую мышь, но побольше. Ее тут же подбил выстрелив из лука один из эльфов. Та, опрокидываясь, на лету врезалась в крону деревьев и… не понятно, то ли она застряла там, то ли исчезла, поскольку не упала на землю. Потом появилось еще трое, и их также успешно подстрелили; и они… исчезли. Тут из леса прозвучал объемный, как бы разозленный, рык; и все оглянулись. Оттуда, ковыляя на своих четырех искривленных лапах, появилось самое настоящее чудовище. Голова на макушке была неестественным образом раздвоена, а огромная запененная пасть, то ли была прикреплена под этой головой, то ли находилась прямо в туловище. Хвоста на тупом заде не было. И он, стоя и оглядывая их… нет не глазами, их у него не было, а своей пастью, рычал, пытаясь напугать. Все смотрели на это, напрочь обделенное красотой, существо. И тут стало ясно, откуда появлялись те летучие создания. Чудовище, открыв свою, бес того огромную пасть, до неимоверных размеров, выпустил из ее недр трех сородичей тех летучих тварей. Они, прянув над головой чудовища-хозяина, ни мгновение зависли, махая перепончатыми крыльями, словно определяя цель, и кинулись на них. Но двое из них не успели пролететь и фут, как оказались подстреленными. А третий летун, уклонившись, успел избежать смерти. Он вспарил высоко и затерялся во тьме. Чудовище выпустил еще троих, (очевидно, на более количество он способен не был) и грозно потряс свое тело, издав басистый звук. Новая троица даже не успела взметнуться в воздух, как попадала на землю перед носом чудища и растворилась. Тут появилась та уцелевшая тварь из первой тройки, и кинулась на голову Ошира. Тот, не удержавшись от сильной инерции, упал. А тварь, обхватив его шею своими, невесть откуда появившимися щупальцами, начал его душить. Тот начал колесить по земле, пытаясь оторвать ее от горла. Все кинулись к бедняге, пытаясь его спасти. Но Алинорс крикнул, чтобы к тому не прикасались, а Белиэнар отталкивая всех подбежал к потерпевшему и, направив верхним концом посоха, произнес какое-то слово, от чего тварь, разжав свои щупальца, которые тут же втянулись в ее тело, взметнула в воздух. Ошир остался лежать на земле. А тварь вновь зависла, готовясь к новой атаке, но стрела, выпущенная рукой Элисара, проткнула ее насквозь и та, погибая, как и остальные, растворилась в воздухе.

Чудище, видимо, сообразив, что его усилия всегда оборачиваются плохо, издал пронзительный визг и встал на дыбы. И каждый, кто держал в руке лук, выпустил по зверю по стрелу. Тот будто и, не почувствовав, как его скользкое тело нашпиговалось не менее двадцатью стрелами, твердо направился в сторону защищающихся.

Все, было попятились назад, но слова двух старцев повелевавшие не шевелиться, заставило их остаться на месте. И старики, выйдя на встречу монстру, направили верхушки посохов на зверя, после чего их концы вдруг волшебным образом заискрились. У Белиэнара синим цветом, а у Алинорс красным. На концах посохов начал концентрироваться какая-то сила. Это даже ощущалось кончиками волос. Когда в остриях набралось достаточного энергии, старики, взглянув друг на друга и обменявшись еле заметными кивками, враз подняли посохи в высь и с молниеносной быстротой опустили концы до груди, снова в направлении зверя. Послышался неимоверный треск, и два пучка светящейся энергии, объединяясь и делая завихрения, врезались в тело чудовища. Монстр жалобно взвизгнул. Он начал гореть. Попятился назад и попытался снова выпустить летунов, но те были обречены – и они уже на выходе поджарились в полымени.