Текст книги "По ту сторону зеркала"

Автор книги: Рус Лакмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Плаше поторопив свою лошадку, совершенно не веря в происходящее, неуверенно потрюхал к ним. Что же это произошло, спрашивал он себя. Он осмотрелся. Ничего не изменилось! Вокруг те же угрюмые склоны кратера, лес и даже длоны по-прежнему «кричат». Все что произошло, это то, что они перешли по странному мосту, у которого, когда-то была лишь одна половина, а потом, после того как перешли эту таинственную черту, появилась и вторая! Странно! Я ожидал увидеть нечто похожее на коридор, или какой-нибудь тоннель хотя бы, как тот например, что мы под городом ходили. Чушь какая-то!

Он снова посмотрел назад. Толстяк перешел черту, глаза выпучены, с упавшей челюстью до груди, второй, и третий подбородки выдавились в стороны и легли на плечи; озадаченно вертит головой из стороны в сторону. До чего же забавно на него смотреть, снова подумал он, наверно и я так выглядел! За ним появились его семья и Астин. На лицах те же глупые и смешные маски. Только Белиэнар одиноко стоял на берегу, колышась сквозь грань Миров. Плаше вдруг содрогнулся от неожиданной мысли: "А вдруг господин останется там!" Но тут же вздохнул свободно, увидев, что тот зашагал за ними.

Звездочка неожиданно припрыгнула и пролетев то маленькое расстояние отделяющее мост от крутого, но не высокого, берега, с легкостью вступила на твердую землю. Вроде бы не прошло и мгновения, но время, потраченное на такой нереальный переход, показалось ему вечностью.

– Что это было, черт побери?! – вопрошал тот же Том, после того, как и под его лошадью оказалась надежная почва. Все уже были на берегу. Белиэнар покинул мост последним. На его лице не было никакого выражения, только обыденность, словно он проходил такие мосты каждый день. Он наверно уже привык, заподозрил Плаше, восхищаясь им.

– Все на месте? – спросил старик буднично. – Да закройте рты! А то мухи залетят! – он весело засмеялся.

– Что это было? – снова спросил толстяк. – Где ваша Эбелана?

– Эбелана говоришь где? А ты посмотрел за тем холмом? – сказал он, указывая на тот холм, что вздымался впереди, скрывающий за собой всю западную часть котлована.

– Зачем мне это? – хмыкнул тот подозрительно. – Я знаю что там лес! А чуть дальше, кажется, озеро и конец кратера. Сверху же видели, когда спускались!

Старик от души захохотал. Даже смахнул с глаз слезу. А эльфы, что доселе стояли в стороне, и с интересом наблюдая за людьми, тоже взорвались дружным смехом.

– А что в этом смешного! – проговорил тот обиженно.

– А то, дорогой мой толстячек! – провещал Белиэнар, с трудом пересиливая свой смех. – Что ты, теперь, в мире ином!

– Что-что? – тот испуганно отшатнулся и чуть не упал с лошади. – Мы что умерли?

Новый взрыв хохота. Присоединились даже некоторые люди, начинающие что-то осознавать. Возможно, и ошибочно.

– Нет, ты меня не понял! – убивался старикан от смеха. – Мы в стране эльфов, а это уже – мир иной! Посмотри вокруг! Что ты видишь, чувствуешь?

– Ничего! – ответил тот, поднимая брови. Остальные люди, начали озираться по сторонам, пытаясь предугадать слова Белиэнара, и не желая оказаться в смешном положении, как толстяк. Плаше взглядом пробежался по склонам, опустился на мост, затем на озеро. Ничего, все то же.

– Все старое и обычное! – всё мямлил Большой Том.

– Господин. Не мучай его… И нас! – заступился Плаше за толстяка, чувствуя, что шутка непростительно затягивается. – Мы решительно ничего не понимаем!

– Хорошо! – сказал тот успокаиваясь. – Похоже вы так и не пойме! Смотрите! – и он направил длань на небо, в сторону солнца. Все следом устремили взгляд туда. Ошеломленный возглас в тот же миг единым хором раздался из десяток грудей. "– Что это?" – вырвалось из них.

Там, на небе светило солнце, да не одно, а целых двое: желтое и рядом – белое, малое.

– Что скажете? – хвастливо спросил Белиэнар. Но все стояли, хлопали глазами и говорить, разумеется, не могли. Плаше машинально посмотрел на свою тень, ожидая там увидеть две. Странно!

– Господин Белиэнар! – сказал он удивленно. – А тень-то у нас одна!

– Ого, вот теперь, начинаю видеть осознанные лица! – поворачиваясь к нему, засмеялся тот снова. – Это так! От малого солнца тень не отбрасывается!

Все усиленно начали искать свою тень.

– И это все! – ухмыльнулся Большой Том. – Мы перешли этот дурацкий мост, только ради того, чтобы увидеть, второе солнце?

– А про холм ты забыл? – спросил тот.

– Но там же!..

– Друзья мои! – начал старик торжественно. – Разумеется, солнце… второе солнце не единственное, что изменилось. Это всего лишь на первый взгляд так кажется. На самом деле изменилось многое, почти все! Например, вы теперь все невидимы для обитателей вашего прежнего людского мира.

– А мы значит, их видим? – спросил Плаше, начинающий кое-что понимать.

– Да! Ты прав!

– Интер-р-е-е-сно-о! – небесхитростно протянул толстяк.

– А что за холмом? – спросил Астин.

– А ты сходи и посмотри! – ответил старик загадочно. – Увидишь.

Эльфы начали трогаться в дорогу, налево вдоль каменистого берега.

Глава 5. Горесть

Такого спокойного и сладостного сна Росоэн не знал давно. Даже в своих роскошных апартаментах во дворце, у него не было такой мягкой и теплой постели, приятно пахнущей незнакомыми, но успокаивающими ароматами – хозяйка дома была поистине радушной женщиной. Встал он рано и полностью бодрый – усталости от четырехдневного путешествия, как рукой сняло. А вкусный завтрак и крепкий чай с молоком, вселило в его душу еще и уверенность. Про сон он не вспомнил.

Хозяйка все еще была не против оставить их у себя, но Орхей твердо стоял на своем; разумеется, приличия, на его взгляд, не позволяли злоупотреблять ее гостеприимностью. Почти сразу же, за завтраком они вышли на дорогу. Точнее будет сказать – в плавание, поскольку им предстояло добраться до поселения на лодке по реке Дисм – так она называлась. Лодку благодушно предоставил Охотник Лес. И не только – он снабдил их полезными всевозможными вещами и предметами, которые могли понадобиться в пути, а хозяйка – дала им богатый съестной провиант, который хватила бы даже на месяц, и почему-то перед этим, тщательно дав наставления на их употребление. К примеру, она, вручая какие-то, завернутые в ткань и положенные в специальную корзинку, с виду обычные лепешки, сказала, что есть их следует только в крайних случаях и очень мало, пояснив, что они долго не портятся (…до года, немало всех удивив), и даже малая крошка способна утолить голод и снять усталость. Назвала она их путлибами.

После всех напутствий и поцелуев (со стороны Исенны, что обрушила их на девушек), они отплыли. Хозяева остались на берегу, махая дланями, пока не скрылись за изгибом реки.

– Славные люди! – сказал Росоэн, оборачиваясь вперед. Дисм медленно поворачивал их вправо. По его берегам, касаясь самой воды, росли величественные ивы и камыши, где щебетали вездесущие птички, а дальше – лес и холмы.

– Таких на свете редкость! – ответил ему Орхей. Он сидел за веслами, управлял их маленьким суденышком. Девушки сидели за ним на корме и о чем-то между собой разговаривали. Монте сидел впереди на носу. Рядом с ним – Росоэн.

– И мне они понравились! – вставила своим звонким голоском маленькая Нарена. – Я у них видела много игрушек, одну мне Исенна подарила, – она показала искусно сделанную куклу с вышитыми глазками, – Почему у них нет детей?

– Не знаю дочка!

– Я бы могла быть дочерью Исенны! – сказала та важно и невинно. – Мама была такая же красивая?

– Да, дочка! – ответил Орхей улыбаясь. На его глазах появилась грусть. – Она была красавицей! А ты у нас, еще красивее!

Девочка мечтательно заулыбалась.

К концу дня, лес по берегам расступился, и путники, вступив на берег, решили осмотреть окрестность, следуя наставлениям Охотника Леса. Он говорил, что поселение находиться чуть в стороне от реки на левом берегу и чтобы его не пропустить, посоветовал идти пешим ходом, после того как начнется открытая местность. Поэтому они так и поступили.

В стороне вздымались знакомые лесистые холмы, но деревенька еще не разглядывалась.

– Может она, вон за тем косогором! – предположил Росоэн, указывая вперед. В двух милях от них, вплотную к реке горбатился холм, за ним исчезал Дисм.

– Вполне возможно! – ответил ему Орхей, прикрыв глаза рукой – солнце коснулось о горизонт того же холма и ослепляло его глаза. – Ну что, пойдем!

Вскоре они отыскали протоптанную дорожку, и уверенность в благоприятном исходе путешествия заметно возросла.

Когда они дошли до холма, было решено выведать, сперва что скрывается за его склоном, а потом, если там все хорошо, преспокойно спустится к деревне. Лишняя предосторожность все-таки не мешала. Поэтому, свернув с дороги, что уходила в обход холма, сильно уклоняясь в сторону реки, они начали взбираться на этот холм. Преодолеть холм было просто и спустя время они достигли его вершину. И все облегченно вздохнули. Невдалеке внизу находилось долгожданное поселение. Утомительные скитания были закончены.

– Да это та деревня, где я бывал! – улыбался Орхей. – Мы нашли ее. Все идет прекрасно! А их атаман, ручаюсь, нам поможет. Когда я гостил у него, он говорил, что я могу обратиться в любое время и по любому поводу. Человек он хороший и бескорыстный! Так что, идемте!

– Что это? – вдруг спросила маленькая Нарена. Все посмотрели на нее. Та указывала рукой в глубь леса.

– Где? – задал вопрос Орхей, встревожившись.

– Вон там на траве! Черное…

– Постойте здесь! – повелел Орхей и быстро отправился к темному предмету.

В шестидесяти шагах от них, скрываясь за высокими папоротниками, лежало что-то, похожее на мешок. Орхей шагал торопливо, но, приблизившись к предмету, заметно понизил скорость. Потом он, повернувшись к ним, спешно возвратился обратно.

– Что там? – спросил у него Росоэн. Тот молчал, но в его глазах светился страх. Росоэн метнулся к предмету, но Орхей его остановил.

– Не стоит! – сказал тот, глядя Росоэну прямо в глаза. – Лучше на это не смотреть!

– Что там? – на этот раз задала вопрос перепуганная Эмелина. Монте вообще отпрянул назад.

– Пойдемте отсюда! – Орхей потащил их за собой, усиленно вглядываясь в сторону деревни, будто пытаясь там что-то рассмотреть. – Это мертвец, – почти шепотом сказал он потом.

– Проклятье! – вскричал Монте. Все посмотрели на него, беспокоясь, что тот снова теряет над собой контроль. – Нет, не беспокойтесь! – поторопился он сказать. – Меня супруга Леса напоила каким-то зельем и после этого я чувствую себя хорошо, – он скорчил виноватую гримасу. Все немного успокоились. – Но это же мертвец!.. Его убили?

Орхей не ответил. Но все без того было понятно.

– А что же деревня? – спросил тот же Монте.

– Мы туда не пойдем! Посмотрите!

Когда они повнимательнее взглянули на поселение, то увидели, что оно обиловало снующими всадниками.

– Это воины! – пояснил Орхей. – Враг!

– Что же теперь? – спросил Росоэн.

– Мы возвращаемся! Надо предупредить Охотника Леса и его жену. Они в опасности. Идемте!

– СТОЯТЬ! – вдруг за их спинами раздался неприятный и властный голос. Следом, из-за деревьев, выскочило дюжина всадников – все вооружены, на лицах презренные улыбки. – Кхуда это вы собрались? – ломая язык, говорил, самый неприятный из них. На его сильно выпяченной вперед физиономии висела отвратительная улыбка. Передние зубы отсутствовали. Похоже, они оттуда пропали недавно, поскольку на его губах зияли недавние кровоточащие раны. – Пхриятный вечер для прогхулок, неправда лы? – улыбнулся он, шепелявя, когда ему никто не ответил.

Руки Орхея и Росоэна легли на рукоять меча, дарованным им Охотником Лес.

– Ой-ой-ой! Не стоит этогхо дхелать! – сказал тот, качая головой, так же недобро улыбаясь. – Не думаете же вы с нами дхраться?

– Чего вам надо? – спросил Орхей бесстрашно. Руку он не убрал.

– Чегхо нам надо? – усмехнулся тот еще более мерзко. – Они еще спрашивают, чегхо нам надо! Бросайте мечи, разрази меня гром! Иначе вы все умретхе! – его сообщники угрожающи, приблизились к мужчинам. – Ну же! Бросайте охружие!

Орхей сожалея, посмотрел на Росоэна и бросил меч на землю, тот – тоже. Тягаться с ними было нелепостью.

– Связать икх! – крикнул их главарь и те, спрыгнув с седел, поспешно принялись исполнять приказание. Первым делом связали мужчин, а потом – девушек. Кифийцы – а это, разумеется, были они – хоть и считались народом диким, но, как ни удивительно, при обращении с женщинами, они сама учтивость и их можно поставить за образец для подражания, поскольку те никогда не допускали грубости по отношению к этому, как они называют, полу любви. Вот и сейчас, они, связывая девушек, держали себя сдержанно – не распускали руки.

Двое воинов девушек усадили перед собой на колени, а мужчин арканами привязали на других коней. И их скоро увели вниз к деревне.

Когда они вступили в пределы поселения, во взоры путников открылись интересные вещи: авдеров в деревне не было – ни убитых, ни живых, даже следов боя не угадывались, все дома и сараи целы, но… пусты. Это заметил искушенный Орхей и шепнул обо всем рядом идущему Росоэну.

– Авдеры знали и ушли заранее! – подытожил он.

Их приволокли во двор к одному высокоогороженному дому, отличающемуся своим напыщенным размером и местоположением в центре деревни. Орхей снова шепнул, что это дом атамана. Потом их заперли в темном хлеву, где когда-то держали скот и защелкнули засовами. Оружие отобрали, но вещмешки почему-то оставили.

– Проклятье! Нас убьют! – выкрикнул Монте, пытаясь освободить онемевшие руки, когда они остались одни. – Не знал, что так неприятно бывает взаперти. Что же теперь делать будем?

Ответить ему никто не нашелся.

Не долго прошло времени; засовы снова защелкали, и на пороге появился тот же человек с выпяченной челюстью. Его сопровождали те же воины.

– Тхы и тхы! На выход! Живо – скомандовал он, тыкая на Росоэна и Орхея.

Маленькая Нарена зарыдала:

– Папа!

– Не плач дочка, мы скоро вернемся! – сказал он, успокаивая ее, и направился в сторону выхода. Росоэн последовал за ним. Они оказались во дворе; и хлев снова заперли. Орхей твердо спросил у главаря:

– Куда нас ведут?

– Молчать! Будете открывать рты, когда вам скажут! – рявкнул тот грубо.

Их привязали в центре двора к почерневшей от времени коновязи, старая дюжина воинов стала их сторожить. Вскоре из дома вышел субъект в длинном до земли черном плаще, лицо скрывал глубокий капюшон; и бесшумно, словно привидение, начал приближаться мелкими шагами к ним, но нежданно, остановился на пол расстоянии, будто спохватился. Постояв немного, он еще сильнее надвинул капюшон на лицо и приблизился к ним. Оказалось, лицо под капюшоном скрывала еще и тканевая маска, так же черная.

– Кто вы такие? – донеслось из ткани, и скорее проверяя, чем спрашивая. И странный шипящий голос показался Росоэну сильно знакомым.

– Торговцы из Лугайды! – заговорил Орхей.

– Торговцы… – повторил тот насмешливо. – А зовут, как?

– Велиак, а это мой сын Уллен.

– Велиак… Уллен… – субъект издал шипящий звук смеха.

Росоэн понял, что тот словам не очень-то и верит, а это чувство узнавания голоса, придало ему уверенности в этом. Он хотел вмешаться в «разговор», но подумал, что пусть пока с ним говорит Орхей, а сам стал усиленно перебирать память. И ему подумалось, что субъект походит на того человека, что он видел во время своего загадочного похищения: те же костлявые руки, та же бесшумная походка. И еще, это чувство холода, или… смерти?! Но только голоса тогда он не слышал. А сейчас он не видел лицо. Но в одном уверился точно – субъект имеет прямое отношение к Ферусу, а значит, теперь, он узнан. После этих мыслей у Росоэна по спине забегали мурашки.

Сверля глазами прислужника Феруса, Росоэн почувствовал под маской ответный, переполненной ненавистью, пронзительный и холодный взгляд. Взгляд смерти!..

– Этого запереть отдельно, в подполе дома! И чтобы волосок из него не упал! – прошипел субъект через мгновение, указывая на Росоэна. – И старшую дочь торговца вместе с ним. Всех остальных прикончить! – и субъект зашагал обратно в дом.

К великому ужасу и отчаянию молодого человека, неожиданно на затылок Орхея обрушили сильнейший удар палицей, тот качнулся в немом удивлении и беззвучно опустился, свиснув на привязанных руках. Голова его безжизненно заболталась, по ухе пошла алая кровь…

– МЕРЗАВЦЫ!.. – из глубины естества вырвался отчаянный крик Росоэна. Он в неистовом порыве бросился к другу, но лишь нелепо дернулся на месте: его удержали, скрутили руки за спину, на голову с силой накинули мешок и брыкающего потащили. Сквозь тканевую сетку, затуманенными глазами он видел как Орхея, взяв за ноги, куда-то заволакивали. Руки и голова его безжизненно мотались, оставляя кровавую полосу. Он смотрел на него, пока его самого не затолкали в подпол и заперли. Он кинулся на маленькое зарешеченное окно, попытался разодрать металл – тщетно; пробовал просунуть голову…

– НЕТ!.. – упал он, стеная.

…Отчаяние…

Дверь снова открылась, и к нему затолкали сопротивляющуюся Эмелину, та рухнула на пол, дверь захлопнули.

– Их убили! За что! – плакала она. Лицо полностью в слезах, на руках царапины и кровь – она дралась. Росоэн бросился к ней, помог ей встать. Она, всхлипывая, погрузилась в его объятия, и он крепко обнял ее, пытаясь хоть как-то успокоить выстраданную душу, но у него самого текли ручьями слезы. А слов успокоения он не находил.

Все кончено.

– Не плач!

Девушка подняла глаза.

– Их увели! Убивать! – простонала она. Ее глаза блуждали по глазам Росоэна, ища надежду.

Мысли Росоэна путались и слова ненависти вертелись вихрем. Нужных слов он так и не находил, смог лишь ответить тем, что сильнее прижал к себе девушку, и невольно прячась в ее волосах.

– Мы отомстим! – шепнул он ей. – Отомстим!..

Всю ночь они провели, прижавшись в углу на скамейке, оплакивая родных людей. Росоэн держал Эмелину за руки и как мог, успокаивал ее,…и себя. «Как же выбраться отсюда?» – терзал он себя от неисходности. – Как выйти и отомстить?" Все мысли, от которых, казалось, вот-вот лопнет голова, были бесплодными и нескладными. Почему так жестоко судьба играет с нами?

Надежд на спасение не было.

До утра их больше никто не тревожил, будто позабыли. Но это было не так, они надежно охранялись – за дверьми всю ночь болтали двое охранников, время от времени взрываясь противным хохотом, да и двор был не пуст – там всю ночь гудели подвыпившие кифийцы, а из-за окошка блистали отсветы большого костра, где, по-видимому, что-то жарили.

Где-то на рассвете снаружи послышалось какое-то смятение, обильно сопровождающее злыми выкриками и бранями на кифийском наречии, будто там что-то произошло. Были слышны и конский топот. Но потом все стихло, успокоилось. Выяснить причину Росоэну не удалось, несмотря на все попытки рассмотреть двор через окошечко, взору мешал ствол большого тополя.

Спустя время, когда солнце вовсю светило и ее лучи упрямо пробирались по крохотным щелям, к ним, наконец, явились. Пришел тот человек с выпяченной челюстью (читатель может быть уже догадался, если помнит, того «чудовища», с кем имели знакомство Плаше и его друзья во время захвата Ники, где еще их спас Белиэнар с эльфами… Так это был он – Мотрен).

Он остался стоять возле двери, а два его человека подбежали к пленникам и бросили на пол вещмешки.

– Это ваши! – сказал их главарь с каменным лицом. – То, что остхалось от вашхих друзей! Мы их не трохали – отобрали только колющие и режущие вещи. Поешьте хорошенько! Скоро вы отправитесь в путь!

Он вышел. Его люди, подозрительно всматриваясь, один за другим тоже удалились и звякнули многочисленными засовами.

Росоэн подобрал рюкзак. Осмотрел. Все было на месте, кроме ножа. Они поели.

– Куда они нас поведут? – потом спросила Эмелина. Теперь она могла сдерживать себя, но дрожь пробирало все ее тело. – Нас разлучат?

– Не знаю!.. Наверно, назад в Никку! – сказал он, беря ее за руки. – Нас… не разлучат, – но в последнем, он, к сожалению, уверен не был – худые мысли бросали его в трепет.

– …Ты все, что у меня осталось! – вдруг робко произнесла она и опустила глаза.

– Ты… у меня тоже! – ответил он, видя слезы.

Их вывели во двор, был день. Росоэн и Эмелина лихорадочно озирались по сторонам, пытаясь хоть что-то разузнать, разведать о Орхее, Нарене и Монте. Но ничего, что могло бы рассказать об их судьбе, не было. Пусто! Лишь несколько испекшихся капель крови возле коновязи засвидетельствовали о недавней трагедии. Эмелина их не увидела, Росоэн смолчал.

– Ну что бедняги! – усмехнулся злорадно, подошедший Мотрен. – Нету их тут!

– Свинья! – прокричал Росоэн, пытаясь высвободить руки от пут.

– Ну что вы, "Ваше Величество"! Нельзя такх обижать простыкх людей, работякг! – и тот, широко распахнув беззубый рот, хохотнул. – Хотя, какое же вы "Ваше величество". Вы теперь, никто! Даже бездомная собака и то более принц, нежели вы.

Он взглянул на Эмелину. Снова улыбнулся.

– А не плохо бы с тобой позабавиться, а! – он протянул руки к лицу девушки. Та отвернулась, но он с силой схватил ее за подбородок и, повернув к себе, другой рукой провел по ее волосам, а пальцами первой – по ее губам.

– Не трогай ее, грязный ты боров! – крича, попытался вырваться Росоэн, но тут же согнулся от нестерпимой боли в животе – мощный удар рядом стоящей верзилы, заставил его упасть.

– Ты там осторожнее, Халух! Не бей мальчишку сильно, по крайней мере, не оставляй на нем синяков! – говоря это он вовсе не заботился о здоровье парня. – Ферус будет рад видеть егхо невредимым. Ладно! Сажайте их в фуру, едем! – и он зашагал прочь.

Их усадили в запряженную четырьмя лошадьми, крытую брезентом, фуру и крепко привязали к кольцам, прибитым к толстому полу. На открытом выходе уселись два угрюмых воина. Снаружи сопровождала две дюжины всадников кифийцев. Повозка тронулась. Вскоре они вышли из восточных ворот и по небольшой дороге поехали вдоль берега Дисм. Преодолев около три мили, они свернули на север и по небольшому перевалу через холмы поехали дальше, тихонечко поднимаясь по склону. Лес в этих местах был редким и он не доходил до трапа, лишь в отдалении шуршал на вершинах холмов. Погода была ветреная, толстый брезент жалобно бил по ободьям фуры.

Росоэн до боли напрягал мозги, пытаясь выдавить из них хороший план для спасения. Он через отверстия следил за окрестностью, тщательно запоминал каждое дерево, каждый поворот; и искал хоть что-то, что помогло бы им. Но… ничего обнадеживающего он не находил. А когда они проехали через прожженную огнем деревню, надежда, вовсе покинула его.

Везде враг! Война!

Эмелина сидела рядом, прислонив голову на его плечо, и молчала. Он ее не тревожил, а лишь крепче обнимал, согревал.

Может быть ночью, что-нибудь сможем сделать, понадеялся он, но к концу дня они вступили в пределы какой-то деревни, где так же сновали вездесущие кифийцы, и на темноту уповать было безнадежно. Их, предварительно приковав к стене железными цепями, заперли в каком-то пустом сарае, видимо, до недавнего времени служившегося кладовой для всякого домашнего хлама. По бокам на стенах были увешаны полки. В углу валялись деревянные колеса повозок. У сарая потолка не было, так же как и пола, от неба их скрывала лишь только прелая соломенная крыша, через которую можно было без труда смотаться в лес, если бы, конечно, железные цепи не удерживали их у стены, а вместо пола – гнилая солома. Росоэн внимательно осмотрел свою цепь и цепь Эмелины, но те были на совесть выкованы и так же прибиты к толстому дубовому стенному бревну. Он попытался выдернуть их, но здесь требовалась сила лошадиная, или хотя бы какое-нибудь приспособление. Гвоздодер! – хорошая мысль, – было бы кстати. Он начал жадно шарить глазами по помещению, пока это было возможно, так как вечер торопливо погружал все вокруг в темень. Да и тучи на улице начали сгущаться, ускоряя наступление ночи. Он вкратце шепнул Эмелине про свою идею и девушка, вскоре отыскала нужный предмет. Это был лом, точнее они решили, что это лом, поскольку видели лишь острый конец проржавевшей железяки, полностью скрывающеюся под охапкой перепрелой соломы. Но была проблема – железяка была недосягаема.

– Но как ее достать? – спрашивала Эмелина.

– Надо придумать! – Росоэна охватила лихорадка азарта. Он потянулся до железяки как только мог – аж распластался, вытягивая все члены, да нет. До нее оставалась половина человеческого роста. Он снова начал блуждать глазами по сторонам, прикидывая варианты, и уткнулся на деревянную палку на потолке – та проглядывалась из соломы крыши. Но опять же проблема – потолок был слишком высок.

– Видишь вон ту деревянную палку! – указал он наверх.

– Да!

– Нужно ее достать!

– Но как? Она ж высоко!

– Ты мне поможешь! Я тебя подниму, а ты возьмешь ее рукой! Ну что?

– Попробуем! – и он усадил девушку на плечи, но… та не смогла дотянуться.

– Слишком высоко! – отчаянно выдавила она, и вдруг за дверью прозвучала возня, открывали засовы. Они едва успели принять невозмутимый вид, когда распахнулись створки.

Как всегда это был их надсмотрщик. Тот с подозрительностью посмотрел на них и, что-то рявкнув на своих людей, сказал:

– Кхак устроились? – улыбнулся он.

Росоэн ответил ему с превеликим призрением.

– Видать ххорошо! По глазам вижу, – он снова рявкнул своим людям, те, валяя головой и вглядываясь на пленников, что-то ответили. Потом Мотрен вышел. Снова прозвучали лязги засов.

Начался дождь и, через соломенную крышу покапала вода. Становилось темнее. Из-за двери послышалась ругань и ответ на нее – охранников двое.

Понемногу подождав, Росоэн снова предложил приняться за дело. Он тихонечко встал пытаясь не звякать цепями и воодушевлено произнес:

– Начнем!

Девушка в ответ так же тихо встала.

– Ты встанешь на мои плечи и обопрешься на стену руками, дабы не упасть. Но я буду тянуть твои цепи вниз, чтобы они не звенели. Потом я тихонечко двинусь под эту палку, и ты ее достанешь.

Девушка улыбнулась и произнесла:

– Я ловкая и у нас все получиться!

Этот маневр и в правду у них удался. Только вот цепи все-таки предательски полязгали, хотя, кажется, их за дверьми все равно не услышали. Зато, палка теперь была в руках.

Росоэн немедля принялся извлекать железяку. Он сбросил с нее перепрелою солому и стало ясно, что это, действительно, лом: с острым концом с одной стороны, режущим – с другой. Подвинуть его было не трудно, и через мгновение, в его руках оказался долгожданный инструмент.

– Вот оно, наше спасение! – хищно улыбнулся он и, просунув лом сквозь кольцо и нащупав удобную опору, потянул на себя. Кольцо жалобно скрипнуло и… выскользнуло из бревна. Он был свободен. Сравнительно свободен. Затем Росоэн принялся за оковы девушки и те, так же легко поддались, почти не издав звука.

– Только вот что с этими делать? – задалась вопросом Эмелина, указывая на те же цепи, все еще висевшие на ногах. – Мы же не сможем с ними побежать, они тяжелы, а самое главное – слишком шумны.

– Ты права! – ответил ей Росоэн, вертя ломом, а что если и их разорвать на самом основании у ноги. Это будет нетрудно, но…

– …очень шумно! – договорила девушка за него.

Росоэн на цыпочках подкрался к двери и сквозь щель попытался рассмотреть внешнюю обстановку. Разведать ничего не удалось – не позволяла темнота. Стал прислушиваться.

– Они там! – шепнул он, услышав перебирание сапогами, и возвратился обратно. И тут на улице сверкнула вспышка, и через мгновение весь сарай сотрясся от оглушительного грома. Началась гроза. С улицы понесся шум бьющихся о землю крупных капель.

– А что если ударить по цепи во время грома? – спросил он у девушки.

– Не знаю! – ответила та неуверенно. – Они все равно могут услышать.

– Если услышат, то пусть услышат. Не велика потеря. Все равно хуже сейчас не станет.

– Ну ладно, давай попробуем.

Росоэн подкатил одно колесо в самый отдаленный угол от двери и, пристроив его там, повелел девушке приставить ногу у его края. Он подобрал ее цепь и поставил на железный ободок колеса и, взяв лом, стал ждать вспышку. Вскоре была вспышка. И он с силой стукнул по цепи и почти одновременно с громом. Но прозвучавший лязг был настолько громким, что казалось, его можно было услышать далеко за приделами деревни. Они прислушались. Странно никто снаружи не среагировал. Может быть, их никто не услышал? Росоэн посмотрел на цепь – там глубокий прорез, но она бала еще крепка. Он снова пристроил ее на место, стал ждать вспышку. Очередная была настолько яркая, а звук, сопровождавший ее так громок и близок, что из крыши посыпалась солома. Зато, цепь наконец-то порвалась, а прозвучавшего лязга почти не было слышно.

– Эмелина ты свободна! – улыбнулся он, вытирая пот со лба.

– Но ты еще нет! – сказала та серьезно.

Гроза на улице разгоралась все сильнее и сильнее, а молнии вспыхивали все чаще и чаще, что аж не требовалось ее ждать и пристраиваться под ее гром. Он подставил свою ногу. Стукнул. В итоге глубокий прорез. Он снова стукнул. Не попал. Пристроил цепь на место. Стук. Попал. Разрыв цепи.

– А теперь выбираемся отсюда! – прошептал он.

Но тут, неожиданно из-за двери прозвучал разъяренный бас:

– Что это вы там делаете, дьявол вас возьми! – последовало отпирание засов.

Росоэн по безудержному наитию сильнее стиснул в руках лом и, бесшумно подбежав к двери, стал ожидать посетителя. Появился стражник, и Росоэн, недолго думая и приложив в удар всю свою злость, со всего маха заехал по голове кифийца. Раздался хлюп-хруст. Человек пошатнулся и с удивленными глазами поник, даже не издав крика. Мгновение молодой человек стоял в глубоком шоке, не способный шевельнутся, пытаясь осознать содеянное и вглядываясь в лицо упавшего. На лбу зияло большая открытая рана с проступающими осколками костей черепа. Убил?! Но хладнокровие тут же возвратилось, когда он взглянул на распахнутую дверь. Свобода! Девушка стояла рядом, и он поймал ее испуганный взгляд.

– Идем, пока не появился его приятель! – сказал он.

Девушка в ответ подобрала рюкзак и приготовилась.

Дождь вовсю кипел.

Росоэн высунул голову за дверь – во дворе никого нет, но за верандой дома слышался оживленный разговор. Он поспешно взял девушку за руку и направился вдоль стены сарая в сторону от дома за это строение. Холодный ливень тут же намочил всю их одежду, но они это и не заметили – жажда спасения заставляла не обращать внимания на такие пустяки. Впереди стояла высокая в полтора человеческих роста ограда, опоясывающая двор.

– Перепрыгнешь? – спросил Росоэн обеспокоено.

– Запросто! Если ты поможешь!

Он подтолкнул девушку за ноги и та, схватившись о край забора, с ловкостью мальчишки подтянулась и оказалась на вершине. Она посмотрела вниз.