Текст книги "Мишель"
Автор книги: Руфь Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
2
Никому на свете, даже Кланки, Мара не призналась бы, что время от времени подумывает об уходе из цирка. В конце концов, через два года ей стукнет шестьдесят. Не в том дело, что она устала от цирка, – как можно устать от того, что стало неотъемлемой частью твоего существования? – но она не ощущала в себе прежней энергии. Мистер Сэм называл это «ноги в руки и давай!».
Она битый час притворялась, что прилежно слушает брюзжание ударившегося в воспоминания мистера Сэма, хотя мысли ее были далеко. Еще пара минут – и придется оставить свой уютный новенький, с иголочки дом на колесах и тащиться в палатку.
Кланки наверняка уже там, раскладывает реквизит, заваривает первый чайничек с чаем марки «Эрл Грей» – сколько раз на дню ей еще придется это сделать?
Поскольку они в Атланте, которая в течение последних двадцати лет была первой остановкой на маршруте их циркового поезда, большая часть клиентов наверняка будут старыми знакомыми Мары. И хотя они с прежней охотой будут платить за то, чтобы она по картам предсказала им судьбу, следовать ее советам они все равно не будут. «Наверное, – подумала она, помрачнев, – людям нужно, чтобы кто-то просто внимательно выслушал их, посочувствовал, а дальше – хоть трава не расти!» Могла ли она представить себе, что Принцесса Мара, звезда Брадфорд-цирка, на выступления которой собирались толпы зрителей, закончит свою карьеру гадалкой, за деньги предсказывающей судьбу женам фермеров и сапожников?
Должно быть, она вздохнула, потому что мистер Сэм, прекратив рассказывать о том, как он в девятнадцатом году пресек чьи-то финансовые махинации, поглядел на собеседницу поверх очков. Он сильно постарел после того, как сдал дела сыну: кончики губ опустились, веки набрякли. Быть может, он просто слишком много выпил за эти дни? Иногда он двух слов связать не мог после нескольких стаканчиков виски, что совершенно не укладывалось в голове тех, кто знал мистера Сэма раньше. Он стал еще более вспыльчивым, его выводила из себя любая мелочь. Неужели и она станет такой же, когда отойдет от дел?
– Ты меня совершенно не слушала, – заворчал мистер Сэм. – Вообще ты сегодня словно витаешь в облаках.
– Извини, Сэм я думала о Мишель. Я ждала, что сегодня утром она первым делом придет ко мне на завтрак. Как-никак первая остановка маршрута. Кланки специально замесила вафельное тесто, а девочка не пришла.
– Не знаю, не знаю… Не видел ни ее, ни нашего внука, – отозвался мистер Сэм. – Небось, нашли более интересное занятие, чем болтать с такими стариками, как я.
– Стариками? Да тебе еще сто лет до старости, Сэм!
Мистер Сэм ухмыльнулся, демонстрируя свои идеально ровные зубы.
– Да ну тебя! Будто я не знаю, что стал похож на черта! Слава Богу, каждое утро бреюсь и могу лицезреть свою морщинистую рожу. Пора бы бросить это занятие. Кому какое дело, в конце концов, до старой списанной рухляди, бреется она или нет?
– Это ты-то списанная рухлядь?! Да ты всего лишь переложил тяжелую часть работы на сына! Разве это не счастье?
– Счастье! Конечно, я пытаюсь давать ему советы, но иногда мне кажется, что я разговариваю со стенкой. Нет, не тот народ пошел… Возьми рабочих: в наше время это были мужчины так мужчины. Нет, выпить, подраться – это пожалуйста, по этой части они всегда были мастера, но они вкалывали будь здоров и честно зарабатывали деньги, которые получали! И уж сомнений в том, какого они пола, просто быть не могло. А эти, извини за выражение, молокососы – волосы почти до задницы, не парни, а девки. Будь моя воля – я бы им всыпал по первое число, они бы у меня попрыгали!.. Но это так, к слову, на самом деле я не вмешиваюсь, и если Майкл сам не попросит совета – я молчу.
– Не сомневаюсь, что Майкл всегда благодарно выслушивает твои советы! – заметила Мара, с трудом удерживаясь от того, чтобы рассмеяться.
– Кто знает!.. Когда мы вынюхали, что эта скотина Лэски заявится в Атланту в те же дни, что и мы, Майкл просто пожал плечами и изрек что-то насчет издержек свободной конкуренции. Свободная конкуренция – рехнуться можно! Этот наглец Лэски узнал, что я отошел от дел, – и тут же решил, что теперь может запросто хозяйничать на нашей территории… Нет, старость – не радость, ну разве нет, скажи?
Мара не ответила. Она оскорбилась намеком мистера Сэма на ее возраст, начисто позабыв, что пять минут назад думала о том же самом. Но она-то на целое поколение моложе мистера Сэма! По какому же праву он записал ее в свои ряды? Она совершенно не чувствует себя старой, да и почему должна чувствовать? У нее даже есть любовник, чтобы не спать одной в холодной постели, как бы там не посмеивалась Кланки. Иметь мужчину – лучший способ чувствовать себя молодой.
– Ты все еще встречаешься с молодым доком? – словно угадав ход ее мыслей, спросил мистер Сэм.
– Мы старые друзья… – уклончиво ответила Мара.
– Тебя не смущает, что он женат?
– Отнюдь. Во-первых, мы всего лишь друзья, а потом… – неосторожно сболтнула она, – он сто лет не живет с женой.
Она не виделась с молодым доктором уже два месяца. Тот пробыл все это время в Калифорнии, осваивая новые приемы хирургического лечения животных в Калифорнийском университете в Дейвисе. Но сегодня вечером… она нагрянет к нему в гости, он достанет из морозильника бутылочку шампанского – и ночь будет на редкость волнующей!..
Нет, она его не любила. Она по-прежнему была и всегда будет влюблена в одного только Джейма. Но это не значит, что она должна лишать себя радости общения с мужчиной. В конце концов, она всего лишь человек со всеми своими слабостями и потребностями, а молодой док, как и семнадцать лет назад, оставался отличным любовником и надежным другом. То обстоятельство, что он женат на женщине, которая не желает официально развестись с ним, было Маре только на руку. Она не хотела выходить замуж – впрочем, он и не предлагал…
Мистер Сэм извлек из кармана часы-луковицу, с которыми никогда не расставался.
– Не буду тебя задерживать, – сказал он. – Пожалуй, я прошвырнусь немного по стоянке. Вообще-то Майкл не любит, когда я околачиваюсь возле Серебряного фургона, но иногда не грех и напомнить, кто истинный хозяин цирка.
Мара прикусила губу. Ей хотелось посоветовать ему угомониться и не валять старого сварливого дурака, но она сдержалась. Всякое возражение лишь утраивало ослиное упрямство Брадфорда-старшего. Слава Богу, Майкл в отличие от отца обладал таким качеством, как терпение.
– Ты встречалась с Викки этой зимой? – поинтересовался мистер Сэм.
– Она так занята… Почти как я.
– Да ладно тебе ее оправдывать! Стыдно пренебрегать старыми друзьями.
– Когда Майкл на зиму приезжает домой, они друг на друга насмотреться не могут – зачем им мешать? – продолжала обороняться Мара.
– Это точно… – проворчал мистер Сэм. – Он ее прямо на руках носит! Не умеет парень настоять на своем. Что за жизнь – он в разъездах, а она дома сидит? Совсем как моя старуха… Та тоже ненавидела цирк.
– Ну, для Викки цирк, скажем так, не самое приятное воспоминание в жизни.
– Черт возьми, Мара, это же было восемнадцать лет назад! Разве я мог подумать, что Майкл столько времени будет потакать всем этим ее дамским капризам. А теперь она, ко всему прочему, еще и пытается настроить детей против отца.
– Не против отца, а против цирка!
– Ладно, ладно! Можешь сколько угодно ее оправдывать! Ты просто не желаешь видеть того, что очевидно всем. Тебе известно, что в труппе ее за глаза называют Королева Фи? – Он презрительно засмеялся: – Королева Фи – как тебе?
– Да как-то так… Ну ладно, мне пора идти. Не хочешь проводить меня до палатки?
Мара сделала вид, что не заметила, как трудно мистеру Сэму подняться с дивана. Подойдя к зеркалу, она перебросила длинный, в тон юбке шарф через плечо, а затем застегнула потуже медный пояс-цепочку. «Неплохо для пятидесяти восьми», – подумала она, откровенно любуясь своим отражением.
Когда она вышла, мистер Сэм уже ждал ее, опершись на трость. Заперев дверь, Мара подергала ее на всякий случай. Вдруг из-за угла вылетел запыхавшийся стажер – помощник директора:
– Мистер Сэм! Я никак не могу найти мистера Майкла, а на стоянке цирка Лэски стряслось что-то нехорошее! Как я понял, речь идет о Мишель и Дэнни…
Когда они вышли из вагона, Дэнни быстро помчался вперед, упорно игнорируя сестру. Но Мишель все равно была очень довольна, она старалась не отстать от брата, радостно вглядываясь в суету возле зарешеченного фургона, с утра сновавшего между железнодорожным вокзалом и будущим цирковым городком.
Разгрузка платформ все еще продолжалась. Под ногами хрустел гравий, которым рабочие засыпали все ямы и выбоины на дороге, чтобы фургон, не дай Бог, не забуксовал. Весь мусор – склянки, проволока, палки – были убраны в сторону, чтобы слоны невзначай не поранили себе ноги. К семифутовой подножке платформ были приставлены доски и сходни, и всех зверейуже вывели. Вприпрыжку догоняя Дэнни, Мишель высматривала Конни, свою любимую слониху. Еще дома Мишель стащила из буфета булку, и та сейчас лежала во внутреннем кармане ветровки.
Когда они дошли до вагона с животными, Мишель сморщила нос. Нельзя сказать, чтобы запах загона особенно смущал ее. По сути, он нравился ей больше, чем аромат кофе, долетавший из вагона-люкс.
Дойдя до грузовика, они залезли в кабину. Шофер, ветеран цирка, сразу узнал Дэнни, но поздоровался с ним весьма прохладно. Зато Мишель он улыбнулся и с сильным арканзасским акцентом сделал ей комплимент, заявив, что с каждым годом она становится все красивее и красивее.
Через десять минут водитель высадил их на цирковой стоянке. Распорядок обустройства на новом месте никогда не отличался разнообразием. Сперва разбивалась кухня, где всем подъезжающим подавались кофе и пончики. Затем сооружался большой шатер, вокруг которого вскоре выстраивался палаточный городок, вмещавший все на свете – от зверинца до палатки гадалки Розы.
Посреди этой суеты, ни на что не обращая внимания, носились снабженцы, доставлявшие в цирк все необходимое – машинное масло и мазут, фрукты для обезьян, овес для лошадей, мясо для хищников, пожирающих по двадцать и более фунтов в день, яйца, бобы и вырезку для кухни, хот– доги, гамбургеры и мороженое для ларьков.
Еще вчера были завезены такие предметы первой необходимости, как сено, солома, уголь и кока-кола. Папа однажды сказал Мишель, что цирк, как всякое другое дело, должен крутиться как карусель.
Мишель блаженно втянула носом воздух, Она рассчитывала, что Дэнни, известный любитель пончиков, завернет на кухню, но брат торопливо прошагал мимо, попутно взглянув на наручные часы – подарок деда к семнадцатилетию.
Хмуро откусив кусочек от припрятанной булки, Мишель вздохнула, вспомнив жирные пончики и горячий кофе из меню ее друга Куки. Ей приходилось почти бежать за Дэнки, приноравливаясь к его широкому шагу. «Небось мечтает от меня избавиться… – подумала она. – Только ничего у него из этого не выйдет, вот так!»
Они остановились у конюшни, и навстречу им выбежал сам Бобби Дюган.
– Ба, а я уж думал, ты сдрейфил! – он с усмешкой оглядел Мишель. – А ты что тут делаешь?
– Она со мной, – коротко ответил Дэнни.
– Ага, именно ее нам и не хватало! Она же будет у нас только под ногами болтаться!
– Это уж мои проблемы, – насупившись, сказал Дэнни. – Ты взял машину напрокат?
– Да. Ждет нас у дороги. Только вот со временем плохо. Поезд пришел позже чем мы думали. Ты все еще намерен держать пари?
– Как видишь, я здесь. Если ты готов признать себя побежденным – пожалуйста, я не настаиваю.
– И не рассчитывай на это. Просто я подумал…
– … и ошибся. Пойдем… и ты, Мишель, тоже.
Машина оказалась допотопным «фордом». На его проржавевшей обшивке кое– где виднелись серые заплаты – остатки краски, а колеса выглядели так, будто в любую минуту могли отвалиться.
– Ты взял… ну, эту штуку? – спросил Дэнни у Бобби, усевшегося за руль. Бобби кивнул, и брат забрался на переднее сиденье, оставив место сзади для Мишель.
– Мишель, иди сюда, здесь хватит места для всех! – крикнул Бобби, но прежде чем Мишель успела ответить, Дэнни сказал:
– Нечего. Давай, Бобби, трогай!
Минут сорок пять они тряслись в машине, миновали Атланту, затем пригороды. Никто не произнес ни слова. Мишель была слишком упряма, чтобы о чем-то спрашивать, но по ярким афишам поняла, что они приближаются к цирку Лэски, и впервые пожалела, что ввязалась в это дело. Чего ради Дэнни лезет на территорию врага? Неужели его пари касается цирка Лэски? Может быть, он поспорил, что сумеет бесплатно просочиться на трибуны?
Цирковой городок примыкал к большому торговому центру, а в нем самом было несколько каменных зданий, в том числе и конюшня. При всем своем патриотизме Мишель не могла не признать, что соперники поставили дело на широкую ногу и ее родной цирк производит менее солидное впечатление.
Бобби вырулил на автостоянку, вышел из машины, достал из багажника тяжелую коричневую сумку и протянул ее Дэнни – тот молча взял ее. И снова Мишель засеменила за братом и его приятелем, которые направились к большой арене, а потом свернули налево. Начиная все больше тревожиться, Мишель поняла, что это зверинец.
Мимо, беззлобно переругиваясь, прошли трое парней в рабочих комбинезонах, и прежде чем они скрылись за углом, Мишель из их разговора догадалась, что они направляются в походную кухню. В желудке у нее заурчало, и девочка вспомнила, что сама она до сих пор еще не позавтракала.
– Стой здесь и никуда не ходи… – прошипел Дэнни. Согнувшись в три погибели, он скользнул в дверь, волоча за собой коричневую сумку. Еще секунда – и он исчез в зверинце.
Бобби присел на корточки, злорадно поглядывая на Мишель. «Дэнни может попасть в переделку», – с тоской подумала она, но как ни подмывало ее спросить у него, что они затеяли, она скорее умерла бы, чем стала разговаривать с этим идиотом Бобби.
Через несколько минут Мишель обнаружила, что ноги затекли, и пошевелилась. Только сейчас она заметила, что Бобби придвинулся к ней вплотную. Когда же он погладил ее по колену, Мишель что есть силы толкнула его, и Бобби, потеряв равновесие, шлепнулся на землю.
– Попробуй еще хоть раз, и я обо всем расскажу Дэнни, – гневно прошептала она.
– Не вздумай! Я скажу, что ты сама меня подбивала на это дело. И если ты сейчас начнешь сопротивляться или кричать… – Он сделал какой-то жест, и в руке у него блеснул нож.
– Что здесь, черт побери, происходит?..
Мишель обернулась так резко, что кепка свалилась с ее головы и волосы рассыпались. Перед ней стоял молодой парень, он был от силы на год старше Дэнни: светловолосый, высокий и стройный, в джинсах и стетсоновской шляпе он выглядел стопроцентным ковбоем из кинофильма. В жизни Мишель не видела такого симпатяги.
– Ты что это, братец, пристаешь к ребенку? – протяжно, с расстановкой, как настоящий ковбой из фильма, спросил он Бобби.
– Пойди займись своим делом, приятель. Это моя сестра…
– Он врет! – возмущенно крикнула Мишель.
– Я так и понял. Давай вали отсюда, слышишь? И если я еще раз увижу, что ты шатаешься возле цирка, я тебе все ребра пересчитаю.
Бобби набычился и не двинулся с места.
– У него нож… – торопливо предупредила Мишель.
– Спасибо, но я уже заметил. Так или иначе, а ему придетсяуйти, если он не хочет попасть в серьезную переделку.
Бобби выругался, но ушел, нарочито медленно и вызывающе ухмыляясь.
– А откуда ты знал, что он не набросится на тебя с ножом? – восхищенно спросила Мишель.
– Ну, заранее никогда ничего не знаешь… Но я люблю риск – что за жизнь без него? – Он победоносно улыбнулся, и у Мишель захватило дух, таким прекрасным он ей показался.
– С тобой все в порядке? – деловито спросил он.
Мишель кивнула, внезапно оробев.
– В полном. Спасибо за… в общем, зато, что ты прогнал его.
– Вот и хорошо. – Он смерил ее любопытным взглядом, отметив про себя джинсы и большую, не по размеру, ветровку. – Ты, должно быть, из семейства Глизонов? Мой брат только что их нанял и сказал, что одна из девочек – рыженькая и невероятно симпатичная.
– Твой брат?
– Стив Лэска – тот, что вас нанял. Он директор цирка. А я – Дэвид Лэски. – Он, казалось, не заметил ее испуга. – Тебя из-за цвета волос как-нибудь обзывают?
– Ну-у, не знаю…
– А Морковкой никто не называл? – Парень усмехнулся, увидев, как она нахмурилась. – Сколько тебе лет, Морковка?
– Меня зовут Мишель… А сколько ты думаешь?
– Ну, поначалу мне показалось, что ты еще совсем малышка, но теперь я вижу, что ты вполне взрослая особа… Как насчет шестнадцати?
Мишель не смогла сдержать улыбку.
– Соображаешь, – сказала она, чтобы не врать напрямую. – А тебе сколько?
– Семнадцать. Этой осенью я пойду в выпускной класс частной школы Сэнсана. Это такой пансион в…
– Бостоне. Как же знаю! А я этой осенью отправляюсь в Кейбот.
Лицо парня расплылось в улыбке.
– Так мы с тобой соседи, ха! Здорово! Может быть, хоть в этом году танцы в Кейботе будут не такими скучными.
Щеки Мишель запылали. Она лихорадочно искала, на какую еще тему поговорить, как вдруг вспомнила, что с минуты на минуту может вернуться Дэнни, а она здесь с братом хозяина цирка. И потом, неизвестно: может, Бобби уже смылся на своей инвалидной коляске…
– Мне нужно идти, – сказала она в надежде, что Дэвид клюнет на ее уловку и сам уйдет. – Еще раз спасибо.
– Не стоит благодарности, – великодушно отмахнулся парень, и вдруг глаза его весело сощурились. – А впрочем, если ты и в самом деле хочешь засвидетельствовать свою благодарность…
– То? – спросила она, начиная немного нервничать.
– Поцелуй меня. Просто прикоснись губами, больше ничего – вот сюда. – И он показал пальцем на свою щеку.
Мишель уставилась на него: шутит он или нет? Парень улыбнулся ей – ободряюще, задорно, и она подумала: «А почему бы и нет? Что страшного в невинном поцелуе?». Он подставил щеку, и она потянулась, чтобы поцеловать его, как вдруг он увернулся и поцелуй пришелся прямо в губы. Это было всего лишь легкое соприкосновение, но Мишель словно током ударило. Она отскочила в полном смятении.
– Это было просто прелестно, – мечтательно сказал парень. – Жаль только, что слишком быстро.
Прежде чем она успела что-то ответить, из дверей зверинца появился стройный темноволосый, крепко сложенный мужчина, который за воротник тащил Дэнни. Дэнни, стремясь вырваться, извернулся и, потеряв равновесие, шлепнулся на землю. Так он и остался лежать, даже не пытаясь подняться, и Мишель прямо-таки физически ощутила его страх. Когда же мужчина снова набросился на Дэнни, Мишель, схватив первую попавшуюся палку, кинулась на него.
– А ну, оставь его, бандит!! – завопила она. – Только дотронься до него, и я поколочу тебя палкой!
– Опусти палку, пока не выколола себе глаза! – рявкнул мужчина. – Если и ты с ним заодно, тебе тоже несдобровать.
– Да ну, остынь, Стив! – прозвучал спокойный голос Дэвида Лэски, и у Мишель чуть ноги не подкосились при мысли, что перед ней хозяин цирка. – Она тут ни при чем. Последние десять минут мы ведем с ней светскую беседу. Что, черт возьми, случилось, можешь мне объяснить?
– Этот паразит обмазывал слонов розовой краской, – голос мужчины звенел от ярости. – Он выкрасил шестерых и принялся за Пэдди, но тут я поймал его за руку.
Мишель онемела от ужаса. Так вот что это было за пари! Но как Дэнни мог?! Она с упреком взглянула на брата, и тот потупил глаза. Вид у него был жалкий и глупый.
– Я же ничего такого им не сделал, – пробормотал он. – Это была просто шутка. Краска быстро сойдет.
– Но она же будет въедаться в складки кожи и придется потратить тонну скипидара, чтобы вывести ее до конца! – крикнула ему в лицо Мишель, в праведном гневе позабыв о посторонних. – Ты же знаешь, какие чувствительные у них хоботы, Дэнни, а кроме того, скипидар такой вонючий!
– Так ты действительно пришла с этим сопляком! – взвился Стив.
– Оставьте ее! Она ничего не знала. Просто увязалась за мной, – мрачно сказал Дэнни.
– Он твой приятель? – спросил Дэвид у Мишель.
– Он мой брат.
– Значит, они оба из семейства Глизонов, – заключил Дэвид.
– Что-то я не видел их раньше. Кто вы, черт бы вас побрал?
– Я – Мишель, а это – Дэнни, – сказала Мишель и поспешила добавить: – Он ничего плохого не хотел сделать! Просто он у нас баловник.
– Баловник, черт возьми! – Стив Лэски был в таком бешенстве, что Мишель испуганно отшатнулась.
– Ну вот, девочку до смерти запугал, – укоризненно сказал младший Лэски.
– Ей есть чего бояться! Разве не видишь, у нее под ветровкой что-то спрятано. Не удивлюсь, если это бомба. – После такого наглого обвинения Мишель не оставалось ничего другого, кроме как расстегнуть куртку и вытащить на всеобщее обозрение обкусанную булку. Стив, казалось, с трудом сдержал смех.
– Что это? Приманка, чтобы успокоить слона, пока твой братец будет его расписывать? – как на допросе спросил он.
Мишель разозлилась.
– Это хлеб для Конни, нашей слонихи. Просто я не успела отдать его перед тем, как… – она прикусила язык, но было поздно.
– Конни? Слышал о ней! Ветеран из ветеранов брадфордского зверинца. – Стив нахмурился. – Так вы – дети Майкла Брадфорда? Если так, то я не очень удивлен.
– Слушай, а может быть, отпустим их, Стив? – спросил Дэвид. – Парень, думаю, получил урок на всю жизнь, а она точно ни при чем.
– Откуда такая заботливость, Дэвид? Уж не влюбился ли ты? Да ты посмотри, ей же не больше тринадцати.
– Займись своими делами, братец, – вспыхнул Дэвид.
– Дэнни больше не будет, – быстро вмешалась Мишель, сообразив, что сейчас самое время пустить в ход этот приемчик. – Обещаю вам.
Но Стив, словно не слыша ее, взглянул на унылое лицо Дэнни.
– Да, этот не будет. Возможно, я делаю большую ошибку, но я вас отпускаю к вашему папаше. Пусть хорошенько взгреет вас ремнем и подержит взаперти.
Мишель собиралась крикнуть, что плевать они хотели на их цирк, но сочла за лучшее смолчать и лишь насупилась, когда Стив Лэски внимательно оглядел ее с головы до ног.
– Вообще-то, Дэвид, я тебя понимаю, – засмеялся Стив. – Года два – и она станет настоящей красоткой.
– Не знаю, что ты там имеешь в виду, но мне она и сейчас нравится. Как только она достигнет совершеннолетия, я на ней женюсь, – безапелляционно заявил Дэвид.
Мишель про себя улыбнулась. Конечно, он шутит, но ей было очень приятно. Какой симпатяга! Не то что его брат: смотрит на нее как-то нахально, посмеивается. Так и хочется огреть его палкой! Кстати, что-то Дэнни притих. Может быть, уже обдумывает, что скажет папе?
Как ни злилась Мишель на брата, но когда отец с каменным лицом забрал их из здешнего Серебряного фургона, холодно сказав на прощание «благодарю вас», ей стало жалко Дэнни. Всю дорогу назад папа не проронил ни слова, а Мишель и Дэнни благоразумно молчали.
Пропустив их в пульмановский вагон, отец вошел следом и закрыл дверь. Глаза у него были колючие и холодные.
Первым не выдержал Дэнни.
– Мишель не имеет никакого отношения к этому… ну, к тому, что произошло, – сказал он.
Папа рассматривал его как какого-нибудь коллекционного жука.
– Она догадалась, что ты что-то затеваешь, иначе не поехала бы с тобой в цирк наших конкурентов. Она уже достаточно взрослая, чтобы жить собственным умом, так что часть вины лежит и на ней.
Голос у него зазвучал еще более резко:
– Как вы могли додуматься до такого кретинизма? Теперь все будут говорить, что Майкл Брадфорд не в состоянии уследить за собственными детьми, не то что за целым цирком! И какими же безмозглыми и бессердечными надо быть, чтобы мучить несчастных слонов! Дэнни уже преподносил мне разные сюрпризы, но от тебя, Мишель, я такого не ожидал.
– Это целиком моя идея, – повторил Дэнни. – Я просто не подумал…
– Именно. Ты вообще никогда ни о чем не думаешь. Но ты-то, Мишель! Я добился от матери, чтобы она отпустила тебя, сказал ей, что ты уже достаточно взрослая и способна отвечать за свои поступки… Что ж, очевидно, она знает тебя лучше, чем я. Честное слово, возьму и ближайшим поездом отправлю тебя во Флориду.
Мишель заморгала, пытаясь сдержать слезы.
– Папочка, пожалуйста, не отсылай меня обратно! – умоляюще проговорила она.
Отец какое-то время изучал ее несчастное лицо.
– Хорошо. Значит, так. Либо ты едешь во Флориду, либо две недели не высовываешь носа из поезда. Что выбираешь?
– Сидеть в поезде, – покорно ответила Мишель.
– Заодно проштудируешь книги, которые дала тебе в дорогу мама. Я тебя проверю.
– Хорошо, папа, – со вздохом сказала Мишель.
– А что касается тебя, Дэнни, то ты будешь все лето вкалывать так, что на шуточки у тебя не останется ни времени, ни сил. Для начала передаю тебя в распоряжение Куки. Он постоянно жалуется, что некому драить кастрюли. И пока ты не выплатишь Стиву стоимость отмывки слонов, не получишь ни цента. И не вздумай клянчить деньги у деда – хуже будет!
Когда отец ушел, Дэнни мрачно оглянулся на сестру.
– Я всегда знал, что ты у него любимица, – буркнул он.
– Любимица?! – рассердилась Мишель. – Это после того, как меня посадили в тюрьму? А все ты виноват!
– Прости, но я сразу сказал, что ты ни при чем. А потом, разве не ты шантажировала меня, чтобы я взял тебя с собой?
Спорить не приходилось. Дэнни куда-то ушел, а Мишель, все обдумав и взвесив, решила, что отец все-таки прав, наказав ее. Пожалуй, ей действительно пора научиться жить своей головой и начать взрослеть.
Ведь она уже поцеловалась с мальчишкой. И получила первое в своей жизни предложение – разве нет?
