Текст книги "Скверные девчонки. Книга 1"
Автор книги: Рози Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Оказавшись под ним, Мэтт попыталась взять инициативу на себя, но Джон был такой тяжелый, что она не могла двинуться с места. Лихорадочно дрожа, он свободной рукой потянул вверх ее белье, обнажив мягкую округлость живота и бедер. Еще один рывок, и упругие холмики грудей Мэтт с торчащими сосками предстали перед его возбужденным взглядом. Он потерял самообладание.
– Боже, какое у тебя шикарное тело, – прошептал он с придыханием и принялся в исступлении целовать ее грудь.
– Я нравлюсь тебе? – немного погодя спросил Джон.
– Да.
– Обними меня, – попросил он. Мэтт обхватила его плечи и сильно сжала.
Джон вытащил из-под ее головы подушку и подложил под спину Мэтт, приподняв ее тело вверх. Затем нежно раздвинул бедра девушки и осторожно вошел в нее, с каждым толчком углубляя проникновение. Не в силах больше сдерживать себя, Джон непроизвольно сделал глубокий удар. Мэтти дико закричала и, прикусив губу от боли, закрыла глаза.
– Господи, это твой первый раз?
– Извини.
– Ах ты, маленькая глупая девчонка. Почему ты не сказала об этом?
Он снова овладел ею, делая спокойные ритмичные движения. Он ощутил, как мучительно сладостная судорога пробежала по всему телу – это была вершина блаженства. Совершенно измученный, Джон с глухим стоном отступился от нее.
– Ты сделала меня очень счастливым, Мэтти Бэннер.
Несмотря на боль, она улыбнулась ему.
Мэтти отдыхала. Ее волосы разметались по подушке. Постепенно приходил в себя ее немолодой любовник. «Эта тишина принадлежит только нам», – думала Мэтти. Джон закурил сигарету.
– Джон? – обратилась она.
– Да?
– Ты спал с Дженифер Эдж?
– Да. Почти все с ней спали. Это было как обязанность. Разве что Дорис и Ада не занимались с ней этим.
Мэтти рассмеялась. Она могла бы соперничать с женой Дугласа, но Дженифер, которую она никогда не видела, ее совершенно не интересовала.
– И Ленни? – снова спросила она.
– Наверное.
– Ладно. Мне нужно в театр.
– Заходи ко мне, не забывай.
Он обнял ее и прижал к себе.
– Дженифер не сравнить с тобой. Ты просто чудо, Мэтти.
– Я была чудом.
Мэтти спрыгнула с кровати и оделась.
– Увидимся в театре, любовь моя, – сказал Джон.
– Конечно.
Она вышла на улицу и направилась в сторону театра. Мимо нее проходили женщины с корзинками, спешившие на базар, мальчишки на велосипедах, развозившие почту. «Они наверняка догадываются, откуда я иду и чем занималась, – думала Мэтти. – Ну и наплевать, пусть думают что хотят».
Она почувствовала себя очень одиноко. Ей хотелось поделиться с Джулией своими переживаниями. Но не письмом, а воочию.
Через две недели театр закроется на рождественские каникулы. Ей ничего не оставалось, как ждать.
В театре все уже всё знали. Вера отвела Мэтти в сторону, когда та появилась в зале.
– Где ты была прошлой ночью?
– Где была? Я ходила с Джоном в ресторан. Кто-то же должен был его поддержать!
Глаза Веры заблестели, а на губах заиграла многозначительная улыбка. Вера быстро повернулась и убежала. «Пошла разносить сплетни», – подумала Мэтт.
Для труппы это было нечто вроде маленькой сенсации. Актеры привыкли к подобным интрижкам в театре, но от Мэтти этого никто не ожидал. Шейла Фирс стала союзницей Мэтти. Одни только Фергас и Элан не восприняли новость о приключении менеджера сцены так бурно, а Ленни, которому очень хотелось, чтобы Мэтт стала его новым другом, тотчас же отбросил это желание. У нее был Джон Дуглас.
В конце недели Вера вручила Мэтти конверт с зарплатой. В нем было семь гиней и еще несколько серебряных монет. Мэтти не поняла сразу, что это за деньги, но потом вспомнила: «Деньги на пальто!» Она в тот же день отправилась в магазин и купила пальто черного цвета с большим воротником и широким поясом. На оставшиеся деньги Мэтти купила черные замшевые перчатки.
В новом пальто и перчатках она пошла в театр к Джону. Увидев ее, он нахмурил брови.
– Ты похожа в нем на проститутку, но это твое дело. Оно хоть теплое?
– Да, теплое. Спасибо тебе.
– Вера будет высчитывать по десять шиллингов из твоей зарплаты ежемесячно.
Мэтти не могла сдержать смех.
Время шло. Город готовился к рождественским праздникам. По вечерам на улицах горели яркие огни, слышалась веселая музыка. Магазины были забиты подарками к Рождеству.
В последние дни Мэтти и Джон часто были вместе. Дуглас много рассказывал ей о театре, книгах, которые читал. От него она узнала, что такое опера.
Последняя неделя промелькнула незаметно. Театр был готов к отъезду. Вся труппа решила отпраздновать окончание гастролей в кафе, которое находилось неподалеку от здания театра.
Шампанское лилось рекой. Дуглас рассказывал анекдоты. У всех было отличное настроение. К концу вечера Мэтти заскучала: ее ждал путь домой.
Незадолго до отъезда она купила подарок Джону – книгу о театре. Она надеялась удивить его своим подарком и получить от него что-нибудь на память. Но, когда вечер закончился, Джон посадил ее в машину и повез на вокзал. Он, видимо, даже не думал о подарке для Мэтти, и она спрятала книгу подальше в сумку.
Джон довольно холодно попрощался с ней. Мэтти знала, что теперь он принадлежал жене, а не ей, поэтому приняла это как должное.
– Когда ты вернешься, мы подберем тебе какую-нибудь небольшую роль, – сказал он. Эти слова стали единственным подарком к Рождеству.
Мэтти села в поезд и выглянула в окно. Машины Джона не было. Он уехал.
Глава седьмая
Джулия стояла на перроне около книжного киоска и ждала прибытия поезда. Она разглядывала витрину, где с обложек журналов на нее смотрели счастливые улыбающиеся лица фотомоделей. Уличные музыканты играли задорные рождественские песни. Повсюду царили радость и веселье. Все на станции было в движении. Все, кроме Джулии. Она не ощущала приближения Рождества.
Джош уехал куда-то на праздники, бросив пару слов на прощание, обещая встретиться. Иногда ей казалось, что она ненавидит его, но даже в такие минуты она сильно тосковала без него.
Прибыл поезд Мэтти. Пассажиры один за другим выходили из вагонов. Сначала Джулия не узнала подругу, но, присмотревшись, радостно бросилась к ней. Мэтти поставила чемоданы и побежала к ней навстречу с распростертыми объятиями.
– Ты изменилась, – сказала Джулия.
– Может быть, из-за моего нового пальто? Оно тебе нравится?
– Не знаю. Пойдем сядем в автобус, там и поговорим.
Они дошли до остановки и прыгнули в автобус. Устроившись на первом сиденье, девушки зажгли по сигарете. Подруги были счастливы увидеться снова.
– Рассказывай, что там у тебя приключилось? – нетерпеливо спросила Джулия.
– Догадайся. – Глаза Мэтти сверкали.
– Ты…
– Да.
– О, Мэтти. Расскажи мне, как это было?
Мэтти откинулась на спинку сиденья и мечтательно произнесла:
– Это было замечательно.
– Замечательно?
– Да, великолепно и ни чуточки не страшно.
– Ну же, не тяни. Для начала начни с него.
Мэтти улыбнулась.
– Он совсем не похож на Джоша.
Пока автобус колесил по улицам города, Мэтти поведала Джулии о своих приключениях. Она рассказала о театре, об актерах. Потом незаметно перешла на Джона Дугласа. Она объяснила Джулии, каким образом они оказались в ресторане. Воспоминания о том, как они добирались ночью в отель, снова рассмешили ее. Мэтти описала обстановку в номере Джона. Джулия внимательно слушала, кивала головой и ждала кульминационного момента в рассказе подруги, но та обошла его стороной.
– Как же это было, Мэтти? – не унималась Джулия. – Что ты чувствовала?
Мэтти пыталась подобрать слова. Она понимала, что хотела услышать Джулия, но ей было трудно описать свои ощущения.
– Я же сказала тебе – все было замечательно.
– Он… он хорош в постели? – прошептала она.
– Иногда… Знаешь, что он мне обещал? Дать какую-нибудь роль. Вот это действительно то, чего бы я хотела.
– О, Мэтти! Я так счастлива, что ты снова дома.
– Я тоже.
– Нет. Я была не права, сказав, что ты изменилась. Ты все та же – моя любимая подруга Мэтти.
– Когда я вышла из отеля на улицу, мне казалось, что все люди смотрят на меня и тычут пальцами. Я тогда еще подумала: «Они все знают про меня, по крайней мере догадываются».
Девушки так громко рассмеялись, что стоявшие рядом пассажиры неодобрительно посмотрели на них.
– Оксфорд-стрит. Выходим. Нас ждет чудесный ужин, приготовленный, конечно, Феликсом.
Они поднялись по знакомым ступенькам на последний этаж. Джулия открыла дверь и уступила дорогу Мэтти.
– Входи. Вот ты и дома, – сказала Джулия.
– Дома, – выдохнула та. Как будто она не уезжала отсюда.
Джесси сидела в комнате. На ней было новое платье. Мэтти подбежала к ней и расцеловала в обе щеки. Только потом она заметила, что в углу стояла елка, которую Джулия и Феликс купили на ярмарке и украсили разноцветными игрушками.
– Как ты, Джесси?
– Как всегда, милочка. Ну, иди поцелуй меня еще. Какие у тебя новости, утенок?
– Много новостей, но самая главная – я буду актрисой.
– Только и всего?
Появился Феликс, он словно тень вышел из своей комнаты, подошел к Мэтти и поцеловал ее. «Как она повзрослела», – подумал он.
– Феликс! Принеси стаканы, утенок вернулся. Надо отметить, – сказала Джесси. Он ушел за бутылкой вина и штопором. В те дни, когда Джош улетал в рейсы, Феликс чувствовал себя легко и свободно. Как-то он неосторожно сказал Джулии «твой летчик», на что та ответила: «Он не мой летчик. Почему ты называешь его моим?» «Потому что мне он сто лет не нужен», – хотел съязвить Феликс, но промолчал.
Открывая вино, он слышал громкий и веселый смех Джесси: Мэтти рассказывала какой-то смешной эпизод, который произошел на сцене во время спектакля.
На следующий день, в Рождество, Мэтти собрала купленные для Сэма, Рикки, Мэрилин и Фил подарки и положила в сумку. Не забыла она о Роззи, ее муже и детях, даже отцу кое-что купила.
– Я собираюсь домой, – сказала она Джулии. – Ты поедешь со мной?
– Я работаю, офис закроется только в четыре.
– Мы поедем после того, как ты освободишься.
Джулия давно подумывала о поездке домой. Ее останавливало, может быть, то, что в их доме одно Рождество было как две капли воды похоже на другое. У Бетти и Вернона не было близких родственников или друзей, поэтому они обычно праздновали втроем. Семьей ходили в церковь, потом праздничный обед, потом – подарки. Вечером Смиты пили чай с пирогом. После праздничной церемонии Джулия поднималась к себе и читала какую-нибудь книгу. Джулия всегда мечтала о другом Рождестве. Ей хотелось, чтобы в доме было много народу, звучала музыка, хотелось танцевать, взрывать хлопушки, смеяться и петь.
– Не надо, не жди меня. Поезжай одна, – сказала она.
Джулия купила симпатичную блузку в подарок Бетти и кашемировый шарф Вернону. Все это она отправила посылкой по почте. Несмотря на то, что произошло между ней и матерью, она часто писала Бетти, но возвращаться и не думала. Не сейчас. И даже не на Рождество, поэтому она отказалась ехать с Мэтти.
Мэтти приехала домой. Она была рада видеть мальчиков, которые, казалось, неплохо ладили с отцом. Рикки подрос. Он рассказал ей, как окончил школу, где работает и вообще чем занимается в свободное время. Мэтти также узнала, что накануне отец сильно напился и почти весь вечер пролежал на земле у ворот, пока Рикки и Сэм не затащили его в дом и не уложили в кровать.
– Рикки… – начала Мэтт. Она хотела извиниться за отца, но Рикки прервал ее.
– Глупец, не так ли? В этом он весь. В последнее время он стал чаще выпивать. Мы не могли оставить его на морозе. Он мог замерзнуть и умереть.
Мэтти кивнула.
– Вы уже большие, думаю, что мне не нужно беспокоиться за вас, Рикк.
– Конечно, я больше волнуюсь за тебя, Мэтти. Как твои дела?
– Ничего. Сначала было немного трудно, но теперь все вроде пошло на лад. Скоро ты увидишь мое имя на афишах.
– Когда увижу, то жду от тебя подарок гитару.
– Хорошо. Скоро у тебя будет гитара.
После встречи с братом Мэтти отправилась к Роззи.
Дети толпились вокруг Мэтти, а Роззи разглядывала новое пальто сестры. Недавно родившийся малыш лежал в детской коляске. Мэтти склонилась над ним, улыбаясь и строя смешные рожицы.
– Он такой милый. Можно я его возьму?
– Если хочешь. Необыкновенные чувства, да?
– Мне нравятся малыши. Они так вкусно пахнут молочком.
– В чем же дело? Ты можешь заиметь такого малютку. Для этого нужен всего-навсего мужчина.
Мэтти осталась на чай. Мэрилин и Фил были слишком возбуждены в этот вечер, и Роззи едва уложила их в постель.
– Пора спать, – строго сказала она.
Девочки послушно ушли к себе в комнату, сказав всем спокойной ночи. Мэтти показалось, что она не очень-то им нужна, что они вовсе не скучали без нее.
– Я тоже пойду, выпью с отцом, – сказала она.
– Хорошо. Счастливо тебе, Мэтт.
Мэтти нашла отца в одном из баров, которые в эту ночь работали допоздна. Тут было накурено и сильно пахло спиртным. Тед сидел за столиком рядом с пианино. Увидев дочь, он махнул ей рукой, приглашая сесть. Он не был пьян, хотя на столе стояло несколько пустых кружек из-под пива. Мэтти купила еще по кружке и села напротив отца. Тот задал ей несколько вопросов о жизни, хотя слушал без особого интереса. Мэтти больше не боялась его. Наверное, потому, что она ушла из его жизни.
Немного погодя к ним присоединился какой-то мужчина. Он представился другом Теда. Этот друг принес с собой выпивку, они чокнулись и залпом осушили кружки. Мэтти надоело слушать их пьяные бредни, она встала, поцеловала отца в лоб и ушла.
– Посмотри, вот они, сегодняшние дети. Ничего-то они не хотят знать, все делают по-своему, – сказал Тед своему другу.
Мэтти приехала на станцию и успела сесть на последний поезд в Лондон.
В маленькой квартире было тепло и уютно. Феликс заработал приличную сумму денег и устроил настоящий пир. На столе можно было найти все: от экзотических фруктов до шикарного итальянского вина. Он накупил множество разных подарков для своих женщин и, как принято в рождественскую ночь, развесил на спинках кроватей вязаные носки и разложил в них подарки. Наутро все сразу же занялись разглядыванием содержимого носков. Джулия примеряла новые сережки.
– Ты замечательный, Феликс! Как ты узнал, что они мне подойдут?
– У меня есть глаза.
Джулия подарила ему разных цветов шелковые носовые платки. Феликсу было приятно ее внимание. Подарок Мэтти его слегка удивил. Это оказались ярко-бирюзового цвета носки-стельки.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы я носил что-нибудь подобное?
– Я просто хотела пошутить.
– О, Мэтти! Твой подарок самый лучший, – сказала Джесси, примеряя перед зеркалом шляпу.
– Да, это лучше, чем то, что она вручила мне, – пробурчал Феликс.
После вручения подарков Феликс удалился на кухню. Джулия заглянула туда и спросила:
– Могу я помочь?
Феликс кивнул в ответ, и они вместе приступили к приготовлению ужина. Мэтти и Джесси вовсю распевали рождественские песни. На улице стемнело, когда счастливые друзья сели за стол. Джесси величественно устроилась во главе стола, она почти ничего не ела, только пила шампанское и виски.
Наконец Феликс принес долгожданный торт. В комнате погасили свет и зажгли свечи. Ужин прошел прекрасно. Единственное, что омрачило Джулию, Мэтти и Феликса, это то, что Джесси очень много пила в этот вечер. На нее нахлынули воспоминания, ей казалось, что они намного реальней, чем все, что окружает ее в этой уютной комнате.
– Я сейчас вспомнила, как первый раз была с мужчиной. Мне было столько же лет, как и вам. Что-то вроде Мэтти и ее театрала. Мне он не нравится, дорогая. Я тебе говорила об этом?
– Да, говорила.
– Первый мужчина должен быть молодым и красивым. Вот у Джулии парень – красавчик. Таких ребят много. Вот Феликс, например.
Феликс грациозно встал, как черная пантера.
– Я собираюсь прогуляться. Мне нужно подышать свежим воздухом. Джулия и Мэтти присмотрят за тобой. Счастливого Рождества!
– Так на чем я остановилась, утята? Ах да! Я жила с родителями в Хьюстоне. Днем я работала на рынке, а по вечерам пела в ночных клубах. Прелестные были деньки! Я познакомилась с Томми Ластом, и вскоре мы стали встречаться. Именно он показал мне Нью-Йорк. Мы гуляли в парках и зеленых скверах. У него были черные волосы, черные глаза и маленькие усики, которые кололись, когда мы целовались. В тот день Томми пришел ко мне и принес букетик цветов. Потом мы пошли гулять. На нем была рубашка с коротким рукавом. Его руки не отрывались от моей талии ни на минуту. Незаметно он привел меня к реке. Мы прошли под мостом, поднялись по берегу и оказались на лужайке. Там было много кустов и высокая трава. Никто не мог нас заметить. Томми снял с меня блузку. Предполагая, что может произойти, я надела свой самый красивый бюстгальтер. Я представляла себя английской королевой, лежа в мягкой траве. Томми аккуратно влез на меня. Ох! Эти усы! Никогда их не забуду.
Казалось, Мэтти не слушала ее рассказа. Ее взгляд блуждал по комнате.
Тишину нарушила Джулия:
– Как это было?
Джесси расхохоталась.
– Это длилось не больше двух минут. Томми Ласт был мальчишкой, хотя мне он казался мужчиной. Только потом я поняла, что это был особенный день в моей жизни.
Наступило молчание. Джесси смотрела в одну точку. Джулия и Мэтти понимали, что сейчас она далеко от них. Она вернулась в прошлое: на берег реки, зеленую лужайку, мягкую траву.
– Что с ним случилось? С этим Томми Ластом? – спросила Мэтти.
– А что случается с ними со всеми? Они уходят. Какие были времена!
Она закрыла глаза, и девушки подумали, что она заснула. Но через минуту она, глядя на Джулию, сказала:
– У вас все впереди, утята.
– Надеюсь, – ответила Джулия.
– Все эти ваши разговоры о свободе не стоят и выеденного яйца. Джулия, ты сама создаешь себе проблемы, привязываясь к этому парню. Он практически первый, кого ты здесь встретила. Не бегай за ним. Повеселись, а потом и забудь. Умные женщины так и поступают.
– Я не могу с собой справиться, Джесси. Это выше моих сил, – печально сказала Джулия.
Мэтти посмотрела на подругу, взяла ее руку и крепко сжала. «Она права. Джош не стоит тебя», – подумала она. Они так и остались сидеть, держась за руки, пока Джесси не задремала. Потом девушки уложили ее в постель.
Вернон закрыл окна и входную дверь. Не обращая на него внимания, Бетти продолжала сидеть в кресле.
«Я пойду наверх, – тихо сказал он. – Ты что, всю ночь будешь здесь сидеть?»
Она не ответила.
Бетти слышала, как заскрипели ступеньки под его ногами. Она перевела взгляд на искусственную рождественскую елку, украшенную китайскими фонариками. Джулия всегда жаловалась, что у них не было настоящей. Бетти знала, что если прищурить глаза, свет от фонариков расплывется и она будет казаться настоящей. Она вспомнила, как Джулия ползала возле елки, разрывая на мелкие кусочки бумажный кукольный домик, который ей подарили на Рождество в год окончания войны. Дочери тогда было шесть лет.
Сейчас в доме царила тишина.
После ужина кухня блестела чистотой (Бетти всегда следила за этим). В холодильнике осталась часть индюшки, которую она не использовала. Завтра она приготовит холодное, а послезавтра пирог с индюшиным мясом, потом котлеты и суп из костей.
«Опять одно и то же, – думала Бетти. – Подай, накорми, убери… Всегда сидящий с газетой Вернон». Эти мысли вызывали в ней злость и раздражение. Она чувствовала себя зверьком, загнанным в клетку. Ее клеткой были дом и кухня.
Бетти поднялась, подошла к окну и раздвинула шторы. В некоторых домах еще горел свет, в других уже спали. Ей осталось выполнить последнюю обязанность – выключить электроприборы, умыться и лечь в кровать.
Последние годы Вернон редко дотрагивался до нее. Как только он ложился в постель, сразу же засыпал. Это огорчало Бетти. Если бы она ушла из дома сейчас, посреди ночи, ей бы не пришлось начинать завтрашний день с кухни, мойки, уборки.
Она прислонилась к окну.
Конечно, ей некуда податься. Она – Бетти Смит, жена и мать, которой почти пятьдесят. Больше ничего.
Бетти с нежностью прикоснулась к воротничку новой блузки подарку Джулии. Блузка очень нравилась ей, но была маленького размера.
«Дочь ушла, – подумала она. Впервые после ухода Джулии она думала обо всем спокойно. Горечь и боль ослабли. – Она ушла, потому что молодая и глупая. Наверное, ей нужно было это сделать. В конце концов, у моей малышки будет другая, не такая, как у меня, жизнь. Наверное, она правильно поступила».
У Мэтти осталось две недели каникул. Девушки решили посвятить их развлечениям. Каждый вечер они куда-нибудь ходили: в клуб, на вечеринки к друзьям, в джаз-клубы, иногда с Феликсом, но чаще вдвоем. В начале второй недели Джулия притворилась, что у нее болит живот, и не пошла на работу. Они сидели в «Голубых небесах» или прогуливались вдоль Оксфорд-стрит, разглядывая витрины магазинов, напуская на себя вид богатых дам. Однажды утром по совету Джесси девушки отправились на вещевой рынок. Они пересмотрели кучу вещей, бывших в употреблении, и вернулись домой с шелковыми блузками, обтрепанными лисьими воротниками и жакетами из твида. Примерив «новые» покупки, Мэтти и Джулия накрасились и вышли на улицу, представляя себя известными актрисами. Их внешний вид и громкий смех привлекали прохожих.
Через несколько дней к их компании присоединились Джош и Джон.
Мэтти много смеялась, строила разные гримасы, рассказывала анекдоты – в общем, была милой и забавной настолько, что Джулия стала опасаться, как бы подруга не увела от нее Джоша.
Каникулы закончились. Нужно было возвращаться на работу. В глубине души Джулия надеялась, что Виллоубай не позволит Мэтти уехать, но тот без колебаний согласился. В Честере начинался новый сезон.
Снова железнодорожный вокзал. На этот раз Джош не провожал Мэтти. Джулия пожелала ей счастливого пути и успехов на ее новом поприще.
Прошло два дня, как Мэтти отважилась напомнить Дугласу о его обещании. Кроме грубого ответа «Сейчас не до тебя!», она ничего больше не услышала.
Как-то она сидела в холодном партере. Почувствовав на себе чей-то внимательный взгляд, Мэтти оглянулась. Это был Дуглас.
Он наклонился к ней и шепнул:
– Прости, что я накричал на тебя. В этом проклятом театре такой кавардак, но это не твоя вина.
Ночь они провели вместе. Мэтти догадывалась, что именно этого он от нее ждал. Джон делал все как обычно, только тепла и нежности она не чувствовала. Мэтти поймала себя на мысли, что спать с ним стало для нее обязанностью.
Наконец Джон дал ей маленькую роль в «Добро пожаловать домой». Для начала это было всего-навсего десять строк.
Мэтти выучила слова наизусть и работала над ролью часами. Через неделю она впервые вышла на сцену как актриса. Ее руки тряслись от волнения, а на лице выступили красные пятна.
После спектакля Фергас и Элан поздравили ее и поцеловали, но ей очень хотелось услышать, что скажет обо всем Дуглас.
Она сдерживала себя, чтобы не броситься искать Джона. Они случайно столкнулись в буфете.
– Джон! Ты видел меня? Что скажешь? Я хорошо сыграла, да?
– Хорошо, малышка.
Мэтти была разочарована: не такого ответа она ждала. «Самое главное, что я вышла на сцену. Дебютировала. Если нужно, я проживу без его похвалы», – успокаивала себя Мэтт.
