Текст книги "Политические портреты. Л. Брежнев, Ю. Андропов"

Автор книги: Рой Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Заняв в 1963 году снова пост секретаря ЦК КПСС, Брежнев расширил свои полномочия по сравнению с периодом 1956–1960 годов. Он и теперь отвечал за всю оборонную промышленность, но наиболее ответственные работники этой отрасли жаловались на то, что с Брежневым очень трудно решать многие важные вопросы из-за постоянных колебаний и неуверенности. Было немало случаев, когда из-за возражений Устинова Брежнев неожиданно отказывался от уже достигнутой договоренности. И хотя переход на роль второго лица в ЦК КПСС рассматривался всеми как явное повышение, сам Брежнев воспринял его весьма болезненно и был этим решением Хрущева явно недоволен. Представительская работа, постоянные приемы, частые поездки за границу, мишура и блеск, связанные с титулом формального главы государства, сменялись теперь работой часто весьма трудной, разгребанием грязи и разбором всякого рода конфликтов. При этом имя Брежнева теперь уже почти перестало упоминаться в печати. Таким образом, в 1963 году Брежнев явно не стремился к полной власти в партии, его вполне удовлетворяло положение главы Президиума Верховного Совета. И хотя именно в 1963 году в кругах ЦК начала зреть мысль о смещении Хрущева, Брежнев вовсе не возглавлял эту группу тайных недоброжелателей Никиты Сергеевича. Поэтому недавние утверждения о том, что именно Брежнев с самого начала возглавлял «заговор» против Хрущева, я считаю ошибочными. В первую очередь такая мысль возникла у более молодых членов ЦК КПСС, группирующихся вокруг Шелепина.

Одновременно с выдвижением Брежнева в составе Президиума ЦК надо отметить и увеличение роли А. Н. Косыгина как первого заместителя Хрущева в Совете Министров СССР. В Секретариат ЦК КПСС избирается и Н. В. Подгорный, который ранее возглавлял партийную организацию на Украине.

В течение 1989–1990 годов многие из оставшихся не у дел бывших членов Президиума ЦК и Политбюро ЦК КПСС, а также такие влиятельные и осведомленные члены ЦК КПСС, как, например, В. Е. Семичастный, охотно давали интервью разным органам советской печати и, в частности, рассказывали, как именно готовилась в «верхах» смена Н. С. Хрущева и каким образом во главе партии оказался Л. И. Брежнев. К сожалению, именитые авторы часто противоречат друг другу. Мы можем встретить, например, полное отрицание роли М. А. Суслова, Н. Г. Игнатова в подготовке октябрьского Пленума ЦК КПСС. Я не хотел бы здесь ни с кем полемизировать. Подготовка смещения Хрущева велась отнюдь не очень дружной командой членов Президиума, которые старались многое скрыть не только от самого Хрущева, но и друг от друга. По моим данным, первые конспиративные разговоры о возможном смещении Хрущева велись среди отдельных членов ЦК КПСС и Президиума ЦК КПСС еще в начале 1964 года, а в сентябре разные формы осторожного зондирования сменились серьезным и деловым обсуждением. В центре возникшей оппозиционной группы были член Президиума ЦК КПСС М. А. Суслов и секретарь ЦК КПСС А. Н. Шелепин. Важную роль в практической подготовке смещения Хрущева играли Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Н. Г. Игнатов и Председатель КГБ В. Е. Семичастный. Ни Брежнев, ни Косыгин не участвовали во всей этой подготовительной и организационной работе, но они несомненно знали о ней и одобряли ее. Согласие было получено и от министра обороны СССР Р. Я. Малиновского. При обсуждениях речь должна была идти не только о смещении Хрущева, но также и о его преемнике или преемниках, так как еще до октябрьского Пленума 1964 года было решено разделить посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. Не было никаких сомнений в том, что новым Председателем Совета Министров СССР должен стать А. Н. Косыгин, который уже и без того выполнял всю главную работу по линии Совета Министров СССР. Хотя большую роль в управлении народным хозяйством страны играл и Д. Ф. Устинов, занимавший пост Председателя Высшего совета народного хозяйства СССР. Но Косыгин имел немалый опыт и в международных делах, он пользовался большой известностью и авторитетом среди хозяйственных и политических руководителей, тогда как Устинов в 1964 году не входил даже в состав Президиума ЦК КПСС.

Вряд ли какие-либо споры велись и о кандидатуре нового Первого секретаря ЦК КПСС. И в Президиуме и в Секретариате ЦК КПСС было тогда немало честолюбивых политиков, но главным претендентом являлся, по-видимому, Шелепин. Правда, он в то время еще не входил в состав Президиума ЦК КПСС и, кроме того, должен был вызывать немало сомнений и опасений среди членов ЦК, уставших от бесчисленных перемещений и реорганизаций. Реальные шансы имелись, конечно, у самого Суслова, хотя догматизм, аскетизм и замкнутость этого человека никогда не способствовали его популярности. Надо полагать, что он и сам не предлагал собственной кандидатуры. Никто из членов Президиума ЦК в 1964 году не обладал такой поддержкой аппарата, как спокойный и доброжелательный Брежнев, у которого к тому же имелись и наибольшие связи, особенно среди высших военных кругов. Он не пользовался репутацией «сильного» человека, человека с «твердой рукой», но как раз это обстоятельство и привлекало к нему большинство членов ЦК. Выдвижение какой-либо иной кандидатуры могло только внести раскол в антихрущевскую оппозицию и сорвать всю затею.

В первой декаде октября 1964 года Брежнев находился в Берлине на праздновании 15-летия со дня создания ГДР. Он вернулся в Москву досрочно и с 12 октября 1964 года возглавил подготовку Пленума ЦК КПСС. Именно Брежнев позвонил утром 13 октября Хрущеву, который отдыхал на юге, и попросил его вернуться в Москву для участия в неожиданно и впервые без ведома Хрущева созываемом Пленуме ЦК партии. Когда умер Сталин, вопрос о его политическом наследии был решен группой примерно из 20 человек, собравшихся в Кремле через несколько часов после смерти «вождя». Вопрос о Хрущеве и его политическом наследии решала вечером 13 октября группа в 22 человека, в которой кроме членов Президиума и Секретариата ЦК принимали участие министр обороны СССР и некоторые секретари обкомов. Против намеченных перемен возражали только сам Хрущев и Микоян, сменивший в 1964 году Брежнева на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР. В ночь с 13 на 14 октября Хрущев принял решение подчиниться и прекратить сопротивление и полемику. 14 октября 1964 года после не слишком продолжительного доклада Суслова Пленум ЦК КПСС принял решение об освобождении Н. С. Хрущева от всех занимаемых им постов «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья». После этого Пленум единогласно принял решение избрать Первым секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежнева. Срочно собранный Президиум Верховного Совета СССР назначил А. Н. Косыгина Председателем Совета Министров СССР. Уже в качестве Первого секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнев произнес краткую речь, обещая постепенно исправить запутанное положение в партийном, государственном и хозяйственном руководстве. Он рекомендовал не проводить по партийным организациям подробного обсуждения ошибок или злоупотреблений Хрущева, а ограничиться краткой информацией.

15 октября 1964 года всех советских людей ждала большая неожиданность: из утренних сообщений печати и радио стало известно о переменах в советском и партийном руководстве. У большинства эти сообщения не вызвали ни радости, ни возмущения. Перемены были встречены на редкость спокойно, хотя, конечно, с большим интересом. Я работал в то время в одном из НИИ Академии педагогических наук РСФСР. Уже год как я являлся секретарем партийного бюро института. Почти сразу после начала работы меня вызвали в райком, как и других секретарей первичных партийных организаций, для краткой информации и инструктирования. В конце рабочего дня мы провели короткое партийное собрание. Вопросов было немного, никто из членов партии не высказывал недовольства или беспокойства. Работникам народного образования также надоели бесконечные перестройки в нашей системе. Еще через день в Президиуме Академии педагогических наук было проведено собрание партийного актива Академии, на котором подробное сообщение о только что состоявшемся Пленуме сделал Президент Академии И. А. Каиров, который как кандидат в члены ЦК КПСС был участником Пленума ЦК. Он не скрывал своего удовлетворения падением Хрущева. Каиров высоко отозвался о новом Председателе Совета Министров СССР Косыгине, но не смог почти ничего сказать о Брежневе, который становился отныне наиболее влиятельным человеком в нашей стране.

Л. И. Брежнев во главе КПСС. Борьба за влияние и власть в 1964–1970 годах

Хотя итоги октябрьского Пленума ЦК КПСС были для советских людей неожиданными, все же он не стал особенной сенсацией и не вызвал каких-либо волнений в народе и среди членов партии. Несмотря на то что печать и вся система агитации и пропаганды много лет наращивали усилия по восхвалению «великого ленинца» и «великого борца за мир» Н. С. Хрущева, популярность Никиты Сергеевича в массах в начале 60-х годов быстро падала. Опасения Суслова, Шелепина, Игнатова, Подгорного, да и самого Брежнева по поводу возможного поведения Хрущева и реакции народных масс и партии на его смещение оказались напрасными. Примерно дней через десять после отставки Хрущева Председатель КГБ Семичастный докладывал на заседании Президиума ЦК КПСС обобщенные данные о реакции в стране на устранение от власти Хрущева. Согласно данным КГБ, во всей нашей огромной стране не произошло ни одного митинга, ни одного организованного собрания, не было принято ни одной резолюции в защиту Хрущева. Вначале Леонид Ильич даже не поверил этому сообщению Семичастного. Ведь столько было потрачено усилий и столько средств для восхваления Хрущева – особенно в 1962–1964 годах – и, как оказалось, все впустую. Выяснилось, что громадная и дорогостоящая пропагандистская машина много лет вращалась на холостом ходу. Жаль, что это не стало через 10 или 15 лет уроком для самого Брежнева и его окружения.

И если Хрущева народ проводил «на пенсию» без особых переживаний, то и новое руководство также не вызвало у советских людей никаких особых эмоций. В конце концов, все это были люди, выдвинутые самим Хрущевым, его «команда», и только один А. И. Микоян был видным лидером партии и государства еще во времена Сталина. Конечно, и М. А. Суслов, и Н. М. Шверник, и О. В. Куусинен занимали в послевоенные годы при Сталине видные посты. Но они не входили в ближайшее окружение Сталина, т. е. в число «вождей» пусть и не высшего калибра. Надо отметить при этом, что если Косыгина в партии и в хозяйственном аппарате знали сравнительно хорошо, да и в народе он был достаточно известен, то Брежнева в то время знали очень плохо, хотя его имя с 1960 года часто упоминалось в печати. Можно сказать, что в широких кругах народа преобладали настроения скепсиса и даже некоторой иронии.

На октябрьском Пленуме ЦК КПСС был исключен из состава ЦК КПСС и снят с поста главного редактора «Известий» зять Хрущева А. И. Аджубей. Суслов говорил о нем как о человеке, который обрел слишком большую власть и влияние. Но это было явное преувеличение. Аджубей был способным и даже талантливым журналистом, ему приходилось нередко бывать за границей и иногда выполнять неофициальные поручения Хрущева. Однако его влияние на Хрущева и на ведение государственных дел крайне преувеличивалось как среди работников партийно-государственного аппарата внутри страны, так и среди зарубежных наблюдателей.

Изменения в составе высших органов власти были не очень значительны и в последующие несколько месяцев после октябрьского Пленума. Так, на ноябрьском Пленуме ЦК КПСС был освобожден от обязанностей секретаря ЦК В. И. Поляков, который формально отвечал за работу сельского хозяйства. Но всем было, конечно, прекрасно известно, что не Поляков, а лично Хрущев принимал все – и важные и даже мелкие – решения по проблемам сельского хозяйства. Поэтому Поляков был в лучшем случае лишь одним из помощников Хрущева. Из Президиума и Секретариата ЦК КПСС был выведен Ф. Р. Козлов – по болезни. Через несколько месяцев он умер. Членом Президиума ЦК КПСС стал с ноября 1964 года А. Н. Шелепин, а также П. Е. Шелест, занимавший пост Первого секретаря ЦК КП Украины и являвшийся до того лишь кандидатом в члены Президиума ЦК. На ступеньку выше поднялся и секретарь ЦК КПСС П. Н. Демичев, он вошел в Президиум ЦК в качестве кандидата. В 1965 году кандидатом в члены Президиума стал В. В. Щербицкий, восстановленный на своем прежнем посту Председателя Совета Министров УССР. Полноправным членом Президиума ЦК был избран Первый секретарь ЦК КП Белоруссии К. Т. Мазуров, кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС стал Д. Ф. Устинов.

Многие члены Президиума ЦК КПСС, Секретариата ЦК, Совета Министров СССР занимали еще в 50-е годы более высокие посты и пользовались большим влиянием и известностью в стране, чем Брежнев. Поэтому Леонид Ильич чувствовал себя на высшем посту в партии как-то неуверенно и держался в отношении своих коллег не только крайне приветливо и доброжелательно, но и несколько настороженно. Известный советский историк Г. А. Куманев писал в 1989 году о своей беседе с П. К. Пономаренко, у которого, напомню, Брежнев некоторое время был заместителем, когда их вместе направили в Казахстан. По своему политическому опыту и интеллектуальному уровню Пономаренко был несравнимо выше Брежнева, но в конце 1964 года он не занимал уже важных государственных постов. «В день, когда состоялся октябрьский Пленум, у меня сгорела дача. Поздно вечером, весь прокопченный, в спортивном костюме я приехал в Москву. У своего дома я внезапно встретился с Брежневым. Ведь мы живем в одном подъезде. Мы поздоровались. “Что у тебя за вид?” – спрашивает. Узнав о моей беде, сказал, чтобы я особенно не переживал. “Необходимую помощь окажем”. Первое, что он сообщил: “Сегодня мы Хрущева скинули!” И предложил пройтись по Шевченковской набережной. “А кого же избрали Первым?” спрашиваю его. “Представь – меня, – ответил со смехом Брежнев и потом уж серьезно добавил: – Все прошло довольно гладко. Неожиданно сопротивление оказал только Микоян: он возражал, чтобы Хрущева освободили сразу с двух постов”. Перечисляя далее тех, кто активно поддержал “инициативу” о смене власти, Брежнев с большой похвалой отозвался о Суслове, Шелесте, Подгорном, Кириленко, Шелепине и других. “Очень полезен был в этом деле Николай Григорьевич Игнатов. Ведь чуть что, все могло сорваться”, – подчеркнул Брежнев»[38]38
  Огонек. 1989. № 33. С. 21.


[Закрыть].

В первые месяцы после октябрьского Пленума ЦК произошли изменения и в Секретариате ЦК КПСС. Из этого органа был выведен недавно избранный в число секретарей ЦК и ничем не отличившийся здесь В. Н. Титов. Пост секретаря ЦК КПСС потерял и Л. Ф. Ильичев, политический деятель, проявлявший особенно большие амбиции в последние годы правления Хрущева. Ильичев, как секретарь ЦК, занимался вопросами идеологии, и именно с ним связывали все те громкие, но лишь компрометировавшие партию и самого Хрущева идеологические кампании 1962 и 1963 годов против формалистов, авангардистов и абстракционистов в искусстве Ильичев публиковал ранее много статей и даже книг по идеологическим вопросам и был избран действительным членом Академии наук СССР, где благополучно состоял по Отделению истории, философии и права. Секретарем ЦК КПСС был избран И. В. Капитонов, работавший ранее первым секретарем Московского горкома, а потом обкома партии, но переведенный в 1959 году Хрущевым на партийную работу в г. Иваново. Еще одним секретарем ЦК КПСС – по сельскому хозяйству – был избран недавний первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС Ф. Д. Кулаков, человек огромной энергии и немалых политических амбиций.

Уже при этих перемещениях проявился новый стиль и своеобразное отношение Брежнева к тем ответственным партийным и государственным лидерам, которые ныне теряли свои посты. Они не уходили на пенсию или на низовую работу. Их оставляли на важных номенклатурных постах, только на две-три ступени ниже в существовавшей у нас сложной бюрократической иерархии. При этом мало кто думал о том, в какой мере эти люди способны выполнять свою новую работу. Так, например, Л. Ф. Ильичев был назначен одним из заместителей министра иностранных дел и позднее многие годы вел переговоры с Китайской Народной Республикой по пограничным вопросам. В. И. Поляков стал главным редактором газеты «Сельская жизнь», А. И. Аджубей был назначен заместителем главного редактора журнала «Советский Союз». Однако никакого нового и почетного назначения не получил Н. Г. Игнатов, который так постарался, чтобы добиться отставки Н. С. Хрущева. Игнатов был крайне разгневан этим обстоятельством и в своем кругу грубо ругал Брежнева. Еще до 1961 года Игнатов считался одним из видных деятелей в окружении Хрущева, он входил и в Секретариат ЦК КПСС, и в Президиум ЦК, некоторое время занимал пост заместителя Председателя Совета Министров СССР. Неожиданно при «обновлении» Президиума ЦК КПСС после XXII съезда партии Игнатов был выведен из его состава и в 1962 году переведен на уровень руководства РСФСР – членом Бюро ЦК по РСФСР и Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. Однако, может быть, именно из-за его плохо скрываемых амбиций и активности ни Брежнев, ни Суслов, ни Косыгин не предложили Игнатову никаких новых постов. Впрочем, судьба не была благосклонна к Игнатову и в дальнейшем. Всего через два года после октябрьского Пленума ЦК 65-летний Игнатов тяжело заболел и умер. Его торжественно похоронили на Красной площади у Кремлевской стены.

Еще на октябрьском Пленуме ЦК КПСС было принято два важных решения по проблемам руководства партией и государством. Как я уже говорил, было решено не совмещать в будущем посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР, как это было в 1940–1953 годах при Сталине и в 1958–1964 годах при Хрущеве. Такая чрезмерная концентрация власти в одних руках признавалась вредной и не соответствующей интересам партии и народа. Было также решено не привлекать к активной партийно-государственной деятельности и не назначать на высшие государственные посты людей старше 70 лет. Предполагалось, что любой крупный государственный или партийный деятель по достижении 70 лет должен подать в отставку, а ЦК КПСС или Совет Министров СССР – обсудить вопрос о том или ином его перемещении или уходе на пенсию. В принципе это было разумное решение. В 1964 году большинству членов Президиума и Секретариата ЦК КПСС не было 60 лет, некоторым не исполнилось и 50 лет. 83-летний О. В. Куусинен умер в мае 1964 года. 76-летний Н. М. Шверник занимал пост Председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, а это был пост, который не требовал особой активности, и его по традиции занимали люди с большим партийным стажем. Из «стариков» под новое решение подпадал только А. И. Микоян, которому должно было исполниться через год 70 лет. В ноябре 1965 года Анастас Иванович подал заявление об отставке, и она была принята. (Кстати, провожали Микояна на пенсию куда более торжественно – с речами и наградами, чем его многолетнего союзника Хрущева.) Новым Председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Н. В. Подгорный. Как и в 1960 году в отношении Брежнева, некоторые западные наблюдатели оценивали это назначение Подгорного как ослабление его влияния и власти или даже как его поражение. Но это было не так. Подгорный еще совсем недавно перешел с должности Первого секретаря ЦК КПУ на должность секретаря ЦК КПСС. Это был несомненно честолюбивый политик. Хотя у него давно уже сложились наилучшие отношения с Хрущевым, тем не менее Подгорный принял самое активное участие в подготовке смещения Никиты Сергеевича. Однако рассматривать Подгорного как центральную фигуру своеобразного «заговора» против Хрущева, как это сделал П. Е. Шелест в своем интервью газете «Аргументы и факты», у меня нет оснований[39]39
  Аргументы и факты. 1989. № 2. С. 5–6.


[Закрыть]. Возглавив Президиум Верховного Совета, Подгорный сразу же дал понять, что он не считает этот пост главы государства чисто декоративным. Президиум Верховного Совета СССР при Подгорном не просто механически утверждал те или иные предложения ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а проводил нередко отнюдь не формальное обсуждение этих предложений, внося в них различные коррективы. В результате фактическое влияние Подгорного на решение важнейших государственных и политических проблем в 60-е годы не уменьшилось, а возросло.

Нельзя не отметить, что летом 1965 года среди части руководства партии велись настойчивые разговоры о том, что пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР надо «вернуть» Л. И. Брежневу. Еще в октябре 1964 года многие члены Президиума ЦК и Секретариата ЦК КПСС рассматривали выдвижение Леонида Ильича на пост Первого секретаря ЦК КПСС только как временное решение. Считалось, что во главе партии должен стоять более сильный, энергичный и авторитетный человек. Однако между организаторами октябрьского Пленума в этом отношении не было единодушия, и они все сошлись на кандидатуре Брежнева, человека, как казалось, сговорчивого, мягкого и не рвущегося к власти. Поэтому с лета 1965 года некоторые из членов Президиума ЦК стали проводить подготовку к новым изменениям в высшем эшелоне власти. Наибольшую активность в этом отношении проявлял, как и следовало ожидать, А. Н. Шелепин и его довольно влиятельная «команда» из более молодых партийно-государственных работников. Фактическая власть Шелепина была теперь очень велика. Он уже стал членом Президиума ЦК КПСС и потому оказался едва ли не самым влиятельным членом Секретариата ЦК, конечно, после Первого секретаря. Шелепин возглавлял созданные при Хрущеве органы партийно-государственного контроля, был заместителем Председателя Совета Министров СССР и через своего друга и соратника В. Е. Семичастного контролировал Комитет государственной безопасности СССР.

Осложнилось также положение А. Н. Косыгина. Начиная подготовку экономической реформы, Косыгин быстро убедился в том, что за время существования совнархозов чрезвычайно возрос партийный аппарат по руководству народным хозяйством. ЦК КПСС и другие партийные органы были вынуждены брать на себя несвойственные им функции хозяйственного руководства, чтобы преодолеть развитие местничества. Но теперь, при Косыгине, началась подготовка к ликвидации совнархозов и восстановлению отраслевого и централизованного управления. Поэтому Косыгин стал требовать ликвидации отраслевых отделов в ЦК КПСС, в Бюро ЦК по РСФСР и в ЦК компартий союзных республик. Но в партии не спешили отказываться от созданных еще при Хрущеве многочисленных специализированных отделов, хотя многие хорошо осознавали весь вред от дублирования хозяйственного руководства. Косыгин был настойчив и даже грозил отставкой. Некоторое время всерьез обсуждался вопрос о замене Косыгина Д. Ф. Устиновым, но это предложение не было принято, и Косыгина обязали продолжать работу на посту главы правительства, не меняя при этом ничего в громоздкой системе партийного управления экономикой.

Чтобы не выносить разногласия в ЦК КПСС на съезд партии, было решено, что на съезде от ЦК и от своих ведомств будут выступать только Брежнев, Косыгин и Подгорный. Шелест или Щербицкий будут выступать только от Украины. Другие члены Президиума ЦК должны будут воздерживаться от выступлений. И действительно, ни Суслов, ни Шелепин, ни Микоян, ни Демичев не получили слова на съезде партии. Такой же порядок сохранился и на следующих съездах, хотя до сих пор была традиция, что все члены Политбюро или Президиума ЦК выступали на съездах партии.

XXIII съезд КПСС проходил с 29 марта по 8 апреля 1966 года. На съезде не было никаких неожиданных поворотов или сенсаций. В Отчетном докладе Брежнев чрезвычайно пространно говорил главным образом о событиях 1964–1966 годов и о задачах партии, но не стал подвергать разбору и критике деятельность Хрущева, и его имя фактически не упоминалось ни в докладе, ни в выступлениях других ораторов. Для многих из присутствовавших на съезде было достаточно хорошо заметно, что именно Суслов «дирижировал» ходом заседаний. Наибольший интерес в партии и в стране вызвала речь Н. Г. Егорычева на втором заседании съезда. Егорычев был в то время первым секретарем Московского горкома партии, а по традиции именно руководитель московских коммунистов начинает прения по Отчетному докладу. Давая в 1989 году интервью для журнала «Огонек», Егорычев очень нелестно отозвался о Брежневе. «“– Леонид Ильич – лидер?.. – заявляет ныне Егорычев. – Он никогда не был лидером, ни до, ни после октябрьского Пленума. Так уж сложилось, что когда освобождали Хрущева, другой кандидатуры, достойной этого высокого поста, просто не оказалось. В узком кругу друзей я тогда говорил: Брежнев не потянет”, утверждает теперь, что, хотя формально отношения с Брежневым в 1964–1966 годах у него были нормальными, Брежнев знал о его не слишком хорошем мнении о нем и что Леониду Ильичу явно не понравилось его выступление на XXIII съезде партии»[40]40
  Огонек. 1989. № 6. С. 28.


[Закрыть].

В этом, однако, приходится сомневаться. Хотя Егорычев и сказал несколько слов против культа личности, он тут же с пафосом начал говорить о героической истории партии и государства и решительно осудил «попытки выискивать в политической жизни страны элементы так называемого сталинизма». Именно Егорычев под аплодисменты делегатов съезда предложил, чтобы высший орган партийного руководства вновь назывался Политбюро, а руководитель Секретариата ЦК или Первый секретарь – Генеральным секретарем. При этом Егорычев сослался на ленинские традиции и на то, что эти названия предложены лично Лениным и должны поднять авторитет партийного руководства. Но в сознании большинства членов партии пост Генерального секретаря ЦК партии связывался только с именем Сталина, так как иных генеральных секретарей у нас никогда не было. Со сталинским временем связывалось в 60-е годы и слово Политбюро. Как и следовало ожидать, предложение Егорычева было единодушно принято.

Еще до XXIII съезда КПСС К. Т. Мазуров стал «полным» членом Политбюро и перешел на работу в Москву в качестве Первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. Его преемником в Белоруссии стал П. М. Машеров, избранный после XXIII съезда кандидатом в члены Политбюро ЦК. Не был избран в Политбюро А. И. Микоян. Секретариат ЦК КПСС не претерпел заметных изменений. Съезд избрал новый состав ЦК КПСС, куда вошли и некоторые из сотрудников Брежнева, о чем мы еще будем говорить ниже. Но в целом состав высших органов ЦК КПСС изменился очень мало. Брежнев провозгласил политику стабильности партийных и государственных кадров, стабильности, которой не было в верхах партии и государства уже несколько десятилетий, и надо сказать, что он весьма последовательно выполнял это обязательство. Достаточно сказать, что между XXIII и XXIV съездами партии в Политбюро и Секретариате ЦК не произошло практически никаких изменений. С 1965 по 1975 годы состав руководящих органов партии и государства был несомненно более стабильным, чем в любое другое десятилетие в истории КПСС. Это обстоятельство в наибольшей степени обеспечило Брежневу поддержку и популярность в высших слоях партийно-государственной номенклатуры.

Стабильность руководящих кадров вовсе не означала, однако, что в верхах партии и государства не было никакой политической, да и личной борьбы за власть и влияние. Такая борьба происходила, и она велась сразу по нескольким направлениям.

Известно, что в конце 50-х – начале 60-х годов Н. С. Хрущев во все большей степени переносил акцент на свою деятельность как Председателя Совета Министров СССР, а не Первого секретаря ЦК КПСС. Соответственно повышалась роль Совета Министров как центра власти в стране. Так, например, во внешней политике Хрущев выступал в первую очередь как глава правительства, а не как глава партии. Через Совет Министров решались и многие важнейшие проблемы обороны и государственной безопасности.

После октябрьского Пленума ЦК КПСС функции главы партии и правительства были разделены между Брежневым и Косыгиным. Однако с разделением сфер ответственности и компетенции дело обстояло далеко не всегда ясно и просто. Мы уже говорили, что после восстановления отраслевых министерств, а тем более с началом экономической реформы, главные центры Управления и планирования экономики сосредоточились в Совете Министров СССР и в Госплане СССР. Однако структура ЦК КПСС не была пересмотрена, и здесь сохранились те специализированные отраслевые отделы, которые были созданы в эпоху совнархозов и разгула местнических тенденций. Конечно, теперь опять возникала опасность ведомственного эгоизма и произвола, но прежние отделы ЦК КПСС не были ориентированы на борьбу с этим злом. Возникал ненужный и вредный параллелизм, так как любой сколько-нибудь важный вопрос каждый из министров должен был согласовывать не только с Косыгиным или с его заместителями, но и с соответствующим отделом ЦК КПСС. Все это, конечно, мешало оперативному решению многих экономических проблем. Кроме того, именно А. Н. Косыгин и, конечно, министр иностранных дел А. А. Громыко выступали в качестве главных представителей государства при проведении разного рода внешнеполитических акций. В Совете Министров СССР большей частью обсуждались и вопросы обороны и оборонной промышленности. Во второй половине 60-х годов Л. И. Брежнев все чаще вмешивался в решение этих вопросов. И хотя разногласий по каким-либо конкретным проблемам внешней политики между Косыгиным и Брежневым не возникало или их было очень мало, однако опять-таки нередко появлялись трения по проблемам компетенции.

Когда в октябре 1964 года было объявлено об отставке Хрущева и замене его Брежневым и Косыгиным, то имя Брежнева еще очень мало что говорило советским людям, да и зарубежным наблюдателям. Весьма характерно, что первые западные биографии Брежнева были опубликованы только в 1973 и 1974 годах. Для сравнения можно сказать, что только в первый год пребывания Горбачева у власти на Западе было опубликовано несколько его биографий, общее число которых достигло уже 15–20 названий. За короткий срок пребывания у власти Андропова было опубликовано не менее 10 биографических книг об этом лидере. В моей библиотеке имеется даже книга о Черненко, вышедшая в свет, правда, через год после его смерти. Брежнев не вызвал и долго не вызывал большого интереса. Другое дело А. Н. Косыгин. На Западе о Косыгине знали тогда не слишком много. Однако в Советском Союзе имя его было известно давно, и он пользовался большим уважением, особенно среди хозяйственников, экономистов и вообще всех тех, кого было принято называть советскими деловыми кругами. Забегая вперед, можно с уверенностью сказать, что если наша экономика относительно заметно развивалась во второй половине 60-х годов, если она относительно устойчиво «держалась на плаву» в 70-е годы, т. е. в годы застоя, то это происходило в первую очередь благодаря руководству А. Н. Косыгина и его окружения. Брежнев, да и другие члены Политбюро это понимали, и потому, несмотря на ряд конфликтов, заявления Косыгина об отставке неизменно отклонялись; при этом, однако, крайне редко исполнялись справедливые и разумные требования Алексея Николаевича.