Текст книги "Небесный огонь"

Автор книги: Роуз Лоуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава вторая

Прошел почти месяц с того катастрофического свидания, и Китти выбросила Гая Фентона из головы. Она слышала, что у него была быстротечная интрижка с Милли, которая закончилась, но не потому, что вмешалась его бывшая подруга. К тому же пошел слух, что Милли нашла себе другого.

Китти не ждала от Гая извинений за его мерзкое поведение. Но, однако, он извинился, воспользовавшись посещением доктора Морриса. Ему нужно было освидетельствование для страхового полиса. Это случилось гораздо позднее того дня, как он снял гипс в отделении «Скорой помощи». Гай произнес на редкость длинную для себя тираду:

– То, что я позволил тебе тогда уйти из кинотеатра в одиночестве, а, честно говоря, просто не заметил твоего ухода, было с моей стороны низостью. Прости меня, пожалуйста!… Мне нравятся все разновидности родео и Милли тоже. Мы заболтались на эти темы, и все произошло так некрасиво в отношении тебя. В результате тебе пришлось идти одной в темноте. Еще раз прошу прощения, хотя и с опозданием на несколько месяцев. – Тут Гай улыбнулся своей немного бараньей улыбкой. – Честно говоря, я не звонил тебе по одной простой причине – было очень стыдно.

– Ничего страшного не произошло, считай, что твои извинения приняты, – просто ответила Китти.

– Ну, слава Богу, а то твой босс, как бы тебе сказать, прилично воткнул мне.

Девушка была шокирована.

– Как, доктор Моррис разговаривал с тобой по этому поводу?

– А кто же еще!… Или у тебя есть другой босс? Он вытащил меня из хижины на ранчо на следующий день после разговора с тобой и с пристрастием допросил. Да не с глазу на глаз, а в присутствии всей моей команды. – Гай поднял бровь. – Другому я бы просто дал в челюсть только за такой тон, но доктору… В одном он, конечно, прав: тебя нельзя было отпускать в темноту, я должен был заметить, что ты не вернулась из буфета в зал. С тобой на темных улицах могло произойти все, что угодно. – Произнеся все это, Гай заложил руки в карманы брюк и принял независимый вид. – Кстати, есть еще одна причина, по которой я не пошел за тобой. Мне показалось, что доктор хотел с тобой увидеться. По-моему, он был где-то рядом… – Гай заметил, что Китти страшно покраснела. – Видишь, значит, я прав. А мне-то казалось, он чувствует ответственность за тебя просто как за своего работника. На самом деле все гораздо глубже.

– Да, нет… Он просто волновался о том, не опоздаю ли я на работу на следующий день…

– Не будь наивной, Китти. Кстати, мне кажется, что ты не примешь мое приглашение куда-нибудь, даже если я поклянусь ни с кем не рассуждать о родео.

Китти очаровательно улыбнулась.

– Как ты догадался? Конечно, не приму.

Тут она увидела, как на пульте зажегся зеленый огонек, и предложила Гаю пройти к доктору. Фентон одарил девушку голливудской улыбкой и, поколебавшись, двинулся к кабинету. У них оказалось так мало общего, что предстоящая разлука ни ее, ни его не огорчила.

Чуть позднее Китти не выдержала и все-таки спросила у доктора Морриса, что же такое он сказал Гаю Фентону. Тот сердито глянул на свою помощницу и твердо, даже упрямо повторил:

– Этот сердцеед не имел права отпускать вас одну в ночь. Даже в нашем спокойном Джекобсвилле. Кому-то нужно было вставить ему за это фитиль. Вот я и сделал это.

– Прямо тень моего папочки… – пробормотала немного смущенная Китти.

Что-то непроизвольно изменилось в лице Дрю. Он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, потом молча пожал плечами и, повернувшись, пошел к своему кабинету. Но через секунду раздраженно бросил через плечо:

– В следующий раз внимательнее выбирайте себе ухажеров. Мне вовсе не светят лавры телохранителя своих медсестер. Я могу провести время более полезно и интересно.

– А вас никто и не просит выступать в этой роли! – выпалила Китти. – А что касается вашего времяпрепровождения, то лучше и не говорите об этом. Живете, как механизм. Сначала до упора принимаете пациентов здесь, потом, вместо отдыха, перемещаетесь в «Скорую помощь». По выходным вы замещаете врачей, которые, как все нормальные люди, проводят время со своими собственными семьями. Могу поспорить, что за последние пять лет вы никого не пригласили отужинать, не ходили в кино или кегельбан!…

Дрю нахмурился. Было ясно, что вот-вот над головой девушки прогремит гром.

– Вам нет никакого дела до моей личной жизни. Понятно? Лучше работайте прилежней!

Китти молча, посмотрела на его рассерженное лицо: отметила раннюю седину на висках, вспомнила, что в начале ее работы здесь, доктор Моррис был слегка полноват. Сейчас, сбросив лишний вес, он выглядел стройным и подтянутым. Может быть, такая интенсивная работа и заставила его похудеть, подумала Китти, потом упрямо изрекла:

– Вы за работой не видите, какой мир мог бы открыться перед вами. – Это было практически размышление вслух. – Дети играют в бейсбол, старики вспоминают былые подвиги, сидя на скамейках в тенистых уголках парков, садоводы приумножают свои достижения в разведении роз… А вы ничего этого не видите, потому что бежите по жизни без оглядки. – Китти не отводила взгляда от рассерженного лица доктора. – Так вы добьетесь только одного – в недалеком будущем вас похоронят рядом с вашей безвременно ушедшей супругой.

– Замолчите же, ради Бога!…

В его голосе было столько горечи, что Китти тут же попросила прощения за свою вырвавшуюся в сердцах тираду, но, вопреки логике, тут же продолжила:

– Поймите, никому нет дела до того, что вы себя медленно убиваете. Все просто пользуются вашей безотказностью. Быть трудоголиком, конечно, лучше, чем придаваться порокам, но и это занятие до добра не доводит. Вы имеете все шансы слечь с инфарктом. Не могу поверить, что вы поставили перед собой такую цель! – Голос девушки стал мягким, если не нежным. – Неужели вы настолько не можете жить без нее, что…

– Замолчите, наконец! – прервал он разговорившуюся медсестру.

На этот раз в его интонации не было угрозы. Вытянув перед собой руки, как бы защищаясь, Китти покорно произнесла:

– Хорошо, замолчу. С этой минуты я превращусь в образцовый экземпляр сестры в приемной. Вы меня будете видеть, но больше не услышите ни одного лишнего слова. Обещаю!

– Великолепное намерение, если вы собираетесь продолжать работать на этом месте. – Дрю произнес эту фразу с вполне определенным подтекстом. – Если уж вам надо чем-то занять свои мысли, постарайтесь переключить их на то, чтобы приходить на работу в носочках одного цвета.

Доктор выразительно посмотрел на ноги девушки. Она перевела взгляд туда же и покраснела. Действительно, ее гольфы совершенно очевидно были разного цвета.

И тут произошло то, чего раньше не случалось. Упрямо наклонив голову, Китти изрекла:

– Ну, что вы от меня хотите? Как вам объяснить, что я это делаю не случайно или по ошибке, а просто пытаюсь привить новую моду?…

Доктор Моррис от удивления издал какой-то неопределенный горловой звук, глаза его блеснули, но он успел отвернуться до того, как ему пришлось сдерживать вырывавшийся наружу смех.

– Начинайте работу!

– Слушаюсь, сэр!

Повернувшись на каблуках, Китти направилась к своему столику. Она так раскраснелась, что сестра Тернер остановила ее и потрогала лоб.

– Я в полном порядке, – поспешила заверить ее девушка. – Это все от спешки. Торопилась на работу… – Обернувшись к доктору, Китти громко заявила: – Ваш трудоголизм – болезнь очень заразная.

– Не волнуйтесь, ваши усилия не пропадут даром. На День благодарения вы получите второй оклад!

Дрю произнес это с нарочитой небрежностью, даже не сочтя нужным обернуться.

На лице сестры Тернер появилось изумленное выражение.

– Миссис Тернер, не надо такого выражения! – заметил доктор Моррис, не оборачиваясь, что повергло ту в еще большее замешательство.

Неожиданно она обратилась к Китти:

– Перестаньте спорить с доктором, он все равно одержит верх!

Китти покладисто согласилась:

– Конечно.

Она считала, что миссис Тернер и не догадывается о подтексте их разговора с доктором, решив, что Китти спорила с боссом об оплате своего нехитрого труда. Но не так-то проста была старшая женщина.

– Советую вам никогда не заговаривать с доктором о его умершей жене, – совершенно неожиданно для Китти изрекла она, когда доктор вышел. – Он не может смириться с этим фактом, и любое упоминание об умершей, для него очень болезненно.

– А когда она умерла? – спросила Китти.

– Шесть лет назад, – тихо заметила сестра. – Через несколько месяцев после этого печального события он врезался на машине в дерево. Его коллега доктор Колтрейн после этого инцидента взял над ним опеку. Они всегда были друзьями, несмотря на то, что между ними встала женщина. Доктор Луиза Блейкли раза два появлялась на людях с доктором Моррисом, но потом неожиданно вышла замуж за доктора Колтрейна. С того момента доктор Моррис стал настоящим отшельником.

– Да, это его образ жизни, я согласна, – произнесла Китти тихим голосом. – Но ведь стыдно! Он очень хороший человек, и я уверена, его жена не хотела бы, чтобы он всю оставшуюся жизнь прожил в одиночестве.

Сестра Тернер покачала головой.

– Конечно, она была такой ласковой и нежной, так любила его! Она желала бы ему только счастья. Как жаль, что они не могли иметь детей!…

– Да, очень жаль!

Больше Китти на личные темы с Дрю не заговаривала. Но и так на следующий же день стало ясно, что она слишком много наболтала накануне. Едва придя на работу наутро, доктор Моррис сделал ей выговор за то, что в приемной царит беспорядок. При этом он мрачно смотрел на Китти и говорил злым голосом. Доктор придрался даже к журналам, лежавшим на столике в комнате ожидания, отметив, что им уже два года.

– Эти выкиньте и купите новые, – потребовал он.

– Слушаюсь, сэр, – коротко ответила Китти и едва удержалась от того, чтобы не отдать скаутский салют рукой.

Дрю в очередной раз сердито засопел и потребовал выкинуть резиновое, как он выразился, полузасохшее растение в дальнем углу.

– Любой отдаст концы, если жизнерадостные ребятишки начнут зарывать в землю под ним старую жвачку и выливать недопитые кока-колу и спрайт, – пробормотала Китти, начиная раздражаться.

– Положите в горшок удобрения и полейте это несчастное растение. Если не поможет, просто выбросите его… А что творится на вашем столе? – грозно продолжил Дрю.

– В любом случае у меня порядка побольше! – Китти произнесла свой вердикт с вызовом. – Я не храню, по крайней мере, всю ту макулатуру, что валяется на вашем столе и в ящиках.

Доктор Моррис просто задохнулся от возмущения, но не нашелся, что сказать. Он повернулся и шумно двинулся к себе. На шум даже выскочила сестра Тернер.

Весь день прошел под знаком грозы. Пациенты тихо исчезали, едва выйдя от доктора. Даже дети не шумели. Сестра Тернер ближе к вечеру спряталась в ванной комнате, боясь оттуда показываться до ухода доктора.

Зазвонил телефон. Китти сняла трубку и краем глаза увидела, что за ее плечом вырос доктор Моррис в надежде, что на том конце провода объявится кто-нибудь, на ком можно будет сорвать злость.

– Это Колтрейн, – услышала Китти низкий голос в трубке. – Что там у вас происходит? Наверное, во всех укромных уголках, даже в сортирах, прячутся испуганные пациенты?

– И не только там, – в тон ему ответила девушка, – даже в ванной.

– Дайте-ка ему трубку, пока он вас не поубивал…

Китти шикарным жестом передала трубку Дрю. И он, к ее удивлению, остался возле нее и стал говорить с доктором Колтрейном, причем наклонившись к ней невероятно низко. Одной рукой Дрю перебирал в кармане ключи от автомобиля, а другой, высунувшейся из-под белого халата, как бы случайно провел по лопаткам девушки. Ее словно пробило высоковольтным разрядом, но на редкость приятным в ощущении. Она хотела откинуться назад, но там все пространство занимал Дрю. Ей пришлось податься ближе к столу. Дрю задал Колтрейну какой-то вопрос и потом долго выслушивал ответ. Пока он молчал, его темные непроницаемые зрачки несколько раз упирались в дрожащие зеленые глаза Китти. У девушки перехватывало дыхание и возникло ощущение, что наступил приступ астмы, потому что воздуха категорически не хватало. Но при этом ни он, ни она глаз друг от друга не отводили. В атмосфере физически ощущалось какое-то напряжение. Китти заметила, что доктор сжал зубы, мышцы на его лице напряглись, в глазах промелькнуло что-то, напугавшее ее. Раньше такого выражения она у него не видела.

По отдельным словам Китти поняла, что доктор Колтрейн пригласил Дрю на ужин в ресторан. В какой-то момент она ощутила на себе ненавидящий взгляд доктора Морриса и услышала, как он зло произнес:

– Я никого с собой брать не намерен!

Китти опустила глаза. Больше всего ей хотелось вскочить и убежать. Но он по– прежнему нависал над ней и перекрывал дорогу к отступлению.

– Ладно, это я могу, – завершил Дрю беседу.

Повесив трубку, он еще ниже наклонился к девушке и, неожиданно подняв пальцами ее подбородок, заглянул в глаза.

– Вы разговаривали с Лу?

Услышав это, Китти не смогла выдохнуть воздух из легких.

– Вы имеете в виду доктора Лу? Я… не видела ее с Рождества.

– Мне абсолютно не нужно семейство Колтрейнов в роли коллективного Купидона. И я не собираюсь приглашать вас ни на обед, ни на ужин, ни куда-нибудь еще! – излишне спокойно проговорил доктор Моррис.

Он обвел ее злым взглядом, тем не менее, отметив, как вздымается и опадает высокая грудь девушки, словно ей не хватает воздуха. Дрю знал, что Китти догадывается о том, какое впечатление производит на него. И в эту минуту просто ненавидел ее за это.

– Не забывайте, – едва сдерживаясь, проговорил он, – что вы для меня просто нанятая мною медсестра и ничего больше. И, пожалуйста, объясните это Колтрейнам!

– Сами объясняйте! В конце концов, это ваши друзья! – Китти явно завелась. – И для вашей информации, вы меня вообще ни в каком смысле не интересуете и не волнуете. Я не могу иметь дело с мужчиной, женатым на привидении!

Дрю, изумленный тирадой девушки, пришел в себя, лишь услышав чьи-то шаги за дверью. Он понял, что до сих пор своими длинными пальцами держит маленький мягкий подбородок Китти, и тут же опустил руку, успев сделать это до того, как в комнату вошла сестра Тернер.

Неожиданно для себя он вспылил:

– А вам-то что тут надо? Вообще кто-нибудь намерен сегодня работать?

– Вы зря сердитесь, доктор Моррис. Сейчас обеденный перерыв, – окоротила его сестра Тернер.

– Тогда какого черта вы обе не отправитесь куда-нибудь перекусить? – не сдавался Дрю.

Он буквально вылетел из приемной и переместился в свой кабинет. Китти, сестра Тернер и один из пациентов, ставший невольным свидетелем всей этой сцены, остались в немом изумлении с открытыми ртами.

Далее все развивалось быстро, как в комедийном фильме. Сначала появился разъяренный пациент, мистер Джеймс. Он прокричал Китти, что благодарен доктору Моррису за лечение, – похудел, бросил курить, выжимает левой рукой пудовую гирю, но сюда придет снова, когда доктор научится не лаять на пациентов.

Едва за пациентом закрылась дверь, появился и сам доктор. Китти подняла руки, сдаваясь на милость победителя.

Дрю неожиданно заразительно рассмеялся.

– Неужели дело обстоит так плохо?

– Не то слово, – в тон ему ответила девушка. – Миссис Тернер пошла в церковь поставить свечку за меня и помолиться за мою жизнь. Что касается мистера Джеймса, могу поспорить: он уже никогда не возвратится к нам.

Дрю посмотрел на часы и вздохнул.

– Из-за вас всех я опоздал на деловой ужин. Уже поздно. Идите, Китти, домой.

– Не заставлю себя ждать!

Девушка схватила свой жакет и сумочку. Она начала лихорадочно застегивать пуговицы, но пальцы ее дрожали, пуговицы не попадали в петли.

– Господи, Китти, вы просто безнадежны! – В голосе Дрю слышалось нетерпение.

Он приблизился к ней, и Китти почувствовала его горячее дыхание на своем лбу. Дрю стал перестегивать пуговицы, легко касаясь кончиками пальцев ее грудей. Ноги Китти отказывались ее держать.

Похожее ощущение накатилось и на доктора. Было заметно, что он изо всех сил противится ему. К тому же сегодня был особенный день – очередная годовщина смерти его обожаемой Евы. Доктор Моррис чувствовал себя виноватым за то, что поддается очарованию Китти. Все это целый день раздражало его и выводило из равновесия.

Дрю посмотрел немного вниз и увидел рядом пухлые нежные губы Китти. Что я почувствую, если поцелую ее? – мысленно задал себе вопрос железный доктор. Дрю не целовал ни одной женщины и даже не прикасался к женскому телу со дня трагической кончины своей супруги. Он был одинок, заброшен и жалок!…

Пальцы доктора непроизвольно поднялись к лицу Китти и нежно погладили ее гладкую щеку. Еще какие-то мгновения он отчаянно пытался преодолеть тягу к этой прекрасной девушке, но проиграл. Через несколько секунд его губы слились с ее податливыми и мягкими губами в долгом поцелуе. Руки Дрю инстинктивно сжали плечи девушки, словно он боялся, что она отстранится от него. Но это было напрасно – Китти покорилась судьбе.

Дрю застонал, и его губы впились в ее рот, стремясь наверстать упущенное в годы одиночества. Руками он еще крепче обхватил стройное тело девушки и прижал ее к себе.

Где-то далеко, на отлете сознания, у Китти промелькнула противная мысль о том, что она нужна Дрю только для того, чтобы закрыться от тени жены, постоянно, возникающей перед ним. Но оказалось, что ей все равно, почему он целует ее. Еще никто в жизни не целовал Китти в таком откровенном порыве страсти, никто не желал ее так открыто. Она уже была готова уступить ему, во всяком случае, желание и любопытство были велики. Ведь Китти и сама знала, что такое одиночество. Неважно, что он ищет в ней только успокоения, она готова дать ему это. Китти плотнее прижалась к нему, не пытаясь оценить последствия их порыва и не заглядывая вперед ни на секунду. Пусть будет что будет. Она обхватила Дрю руками, и вскоре он получил то, чего страстно хотел.

Время, казалось, остановилось, пока они целовались и ласкали друг друга в этой большой, пустой сейчас комнате. О том, что происходящее все же реально, напоминало мерное тиканье больших дедовских часов у них над головой. Китти почувствовала, как Дрю подвинулся ближе к стене, чтобы легче держать ее на весу. Его руки скользили по спине девушки вверх и вниз, то прижимая ее, то немного отдаляя. Он с немым восхищением смотрел ей в глаза и не мог подолгу оторвать своих губ от ее рта, источающего сладчайший нектар неги.

Ее нервная дрожь возбуждала мужскую страсть, и он тоже мелко дрожал. Дрю попытался собраться с мыслями, проанализировать происходящее. Но это было безнадежной попыткой. И вдруг его пронзила одна догадка. Ее поцелуи были так же сладки, ее ласки так же волнующи, как когда-то поцелуи и ласки… его Евы!…

– Господи! Опять Ева…

Дрю отстранился от Китти. Опять нахлынули стыд и чувство вины… Ему не было прощения! Он настолько потерял равновесие, что слова, роившиеся в мозгу, невозможно было произнести вслух. Его поразил неожиданный жест Китти. Мягкой ладошкой она слегка постукала по его щеке.

– Не волнуйтесь, доктор, все в порядке…

В глазах девушки не было озадаченности или испуга. В них светилось понимание. Китти повторила:

– Все в порядке, доктор. Я знаю, что сегодня вам не хватает ее еще острее, чем в любой другой день.

Сердце Дрю сжалось, дыхание остановилось, он не мог вымолвить ни слова. Китти приблизилась к нему и нежно, как-то по-матерински обняла. Он в очередном порыве страсти тоже обнял ее.

Успокоение к нему не приходило. Родители Евы тоже, конечно, тосковали по ней. Но они не были такими чувствительными, как он. Его принимали, когда он приходил, как старого приятеля. Но в их обществе он не ощущал того комплекса чувств, как сейчас.

Китти потерлась щекой о плечо Дрю и улыбнулась.

– На ужин вас пригласили Колтрейны, правда? – мягко спросила она, пытаясь скрыть свои чувства.

Его рука автоматически гладила волосы девушки, как раз там, где они были перехвачены небольшим матерчатым колечком, потом спустилась по спине до талии. Ощущение было великолепным!

– Да, это были Колтрейны… – ответил Дрю с каким-то тайным подтекстом.

Он вздохнул и закрыл глаза. Больше ему было некуда спешить. Он стоял не двигаясь, нежно обхватив Китти. Не двигалась и она. С ее места были видны стрелки огромных висячих часов. Она понимала, что вскоре им придется расстаться и двинуться каждому по своему маршруту. Но сейчас, в эту минуту, им обоим было одинаково хорошо. Ее никто не обнимал с того дня, как умер отец. И теперь было жаль, что в тот тяжелый момент она не была знакома с Дрю.

– У тебя есть какие-нибудь родные? – спросил он тихо.

– Единственной родной душой был отец.

– Бедняжка, ты была совсем одна, когда он скончался.

Рука Дрю опять погладила ее волосы.

– Да, одна. У вас хоть рядом были ее родители, правда?

– Формально, да. Но они все, даже младший брат Евы, оказались такими толстокожими. – Дрю горько усмехнулся. – До сего момента я даже не представлял, как это здорово – иметь рядом понимающую тебя душу…

Он заставил себя замолчать, как будто испугался, что выдаст какую-то свою тайну.

– Меня никто ни разу не обнял после смерти отца, – постаралась Китти сменить направление его мыслей. – Люди правильно говорят, что счастлив тот, у кого рядом есть друг, готовый поддержать и обнять в трудную минуту…

Дрю что-то неразборчиво пробормотал. Его глаза по-прежнему были закрыты. Трепещущими ноздрями он впитывал аромат ее тела, прекрасный как запах гортензий. Она была самим совершенством, с единственным недостатком – не умела нормально застегивать пуговицы. Ох уж эти пуговицы! Если бы он не полез со своими услугами и не дотронулся до ее восхитительных грудей, может быть, ничего вообще не произошло бы. Как он мог позволить себе интригу с собственной медицинской сестрой? Дрю отодвинул Китти от себя и пристально посмотрел в ее широко открытые глаза. По-прежнему тяжело дыша, она выдержала его взгляд без какого-либо смущения.

Неожиданно он спросил:

– Эти духи не вызывают у тебя приступов?

– Духи? А почему они должны были бы… Честно говоря, я об этом раньше как-то не думала…

– Мне не нравится, как ты дышишь, много хрипов.

Дрю на несколько секунд покинул Китти и возвратился из своего кабинета со стетоскопом. Небольшим усилием он заставил девушку опуститься на край ее собственного стола и скользнул рукой с трубкой под ее кофточку, чтобы прослушать.

Китти действительно дышала тяжело, с хрипами и шумами. Доктор Моррис, отведя стетоскоп, приложил к груди девушки голову.

– Признайся, как долго ты так дышишь? – усмехнулся он.

– Только сегодня, честное слово!…

– А когда впервые подушилась этими духами? Тоже сегодня?

– Да… Думаете, дело в этих духах?

– Я просто уверен в этом. Больше никогда не пользуйся ими! Если завтра тебе не полегчает, пришлю к тебе аллерголога. Не вздумай приходить на работу! Договорились? Да, и пей побольше кофе. Кофеин снимает аллергию.

– Я знаю об этом, – мягко ответила Китти.

– Вот номер моего личного телефона. Если станет хуже, звони без стеснения в любое время, даже ночью.

– Слушаюсь, сэр! – шутливо отрапортовала Китти, хотя по голосу было слышно, что она была искренне тронута заботой доктора Морриса.

– Повторяю, в случае нужды звони мне в любое время.

Дрю снова приподнял пальцами ее подбородок и заглянул в глаза. Его дурное настроение как рукой сняло. Забота о Китти заставила забыть о себе. Снова глянув на часы, он сказал:

– Вот теперь мне действительно надо идти.

Китти сумела выдавить из себя улыбку.

– Мне тоже пора.

Дрю поднял ее сумку и протянул ей. Ему нравилось заботиться о ней, волноваться из-за нее, вообще чувствовать ее рядом. С любовью глядя на Китти, он почему-то подумал, что сегодня ему надо выпить, а вслух сказал:

– Ну, ступай. Я сам запру двери.

Китти послушно кивнула.

– Спокойной ночи, доктор Моррис.

Он тронул ее за рукав и поправил:

– Зови меня просто Дрю.

Китти прикусила нижнюю губу и сказала:

– Не смогу. Это было бы не правильно.

В его глазах появилось озорное выражение.

– Значит, звать меня на «ты» тебе неудобно, а так целовать, как несколько минут назад?…

Китти посмотрела ему прямо в лицо.

– Наверное, это тоже было не совсем правильно. Но, что было, то было. Однако, называя вас на «ты», я не смогу здесь работать. – Она опустила глаза и тихо продолжила: – Порою люди совершают поступки, о которых жалеют уже на следующий день и которые совершенно не типичны для них.

– Предполагаешь, я буду жалеть о сегодняшнем вечере?

– Думаю, да, – честно ответила Китти. – Но также думаю, что не стоит этого делать. У вас был трудный день, а воспоминания иногда становятся просто пыткой. На вашем месте так бы действовали многие, те, кому стало плохо, кому понадобился человек, к которому можно прижаться и хоть на минуту забыть о своих горестях. Бывает… Но, во-первых, я не собираюсь распускать нюни, а во-вторых, совершенно не думаю о собственном месте в вашей жизни. Вам не о чем волноваться.

Скрестив руки на груди, Дрю посмотрел на девушку с нескрываемым любопытством.

– Ты, оказывается, грубиянка.

– Я выросла рядом с солдатом. Он учил меня не лгать. Конечно, я никогда не скажу сестре Тернер, что оранжевая помада делает ее похожей на выжатый лимон. Но это не называется ложь…

Дрю коротко хохотнул.

– Я тоже не сделаю этого, – заговорщически подмигнул он девушке, – потому что это надолго испортит ей настроение.

Китти улыбнулась. Дрю пришла мысль о том, что до сегодняшнего дня он даже представить не мог, сколько радости доставляет ему улыбка этой девушки. Кажется, в последние минуты между ними установился новый уровень взаимопонимания.

– Мне не нужен голый секс, и я не собираюсь заводить вторую жену, – с такой же, как Китти, честностью признался Дрю. – Но не могу не сказать, что находиться в состоянии увлеченности тобой входит в приятную привычку.

– Думаю, в отношении секса вы погорячились, – широко открыв глаза, заявила Китти, – и если вдруг измените свою точку зрения, знайте, что я всегда рядом.

– А что, тебе уже приходилось заниматься любовью в неподобающем месте? – поддразнил девушку Дрю.

Китти пожала плечами.

– Пока нет. Но я готова выступить с подобной инициативой. Вы же знаете мою страстность, – добавила она с ухмылкой. – Только не нападайте на меня без предупреждения. Я фанатическая сторонница предохранения.

Дрю, не выдержав, рассмеялся.

– А, ну вали домой! – грозным голосом велел он. – Совсем стыд потеряла! Делать подобные предложения собственному боссу!…

– Если бы босс не хотел получить подобные предложения, он не стал бы приставать к девушке. – Китти произнесла это нарочито вызывающе, глаза ее сверкали. – А теперь хватит с меня – ухожу…

– Между прочим, Колтрейны настаивали, чтобы я привел на ужин тебя.

Китти пошла бы вместе с Дрю куда угодно, но, преодолевая себя, она отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо… – Поколебавшись, Китти добавила: – Спасибо и… за заботу обо мне. В следующий раз я буду более внимательна к косметике, которой пользуюсь. Спокойной ночи!

Дрю удивил ее отказ, но виду он не подал, а раскрыл перед нею дверь и, заперев ее, проводил Китти до машины. Он проследил взглядом за ее автомобилем, со скрежетом рванувшим с места.

Возможно, я схожу с ума, предположил он. Ведь она – всего-навсего медсестра, принимающая моих пациентов… Что со мной?

Впрочем, отвечать самому себе Дрю не стал.