355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роуз Лоуэлл » Небесный огонь » Текст книги (страница 6)
Небесный огонь
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 01:36

Текст книги "Небесный огонь"


Автор книги: Роуз Лоуэлл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава шестая

Том устроил так, что во время их с Элисией короткого путешествия в Хьюстон покладистый Люк отвез Мууса в приют к ветеринару. Но когда Элисия и Крисси перебрались в жилище Тома, он почувствовал, как остро не хватает ему этого ужасного зверя. Том понимал, что Муус станет доводить двух новых членов семьи своим поведением, но, тем не менее поехал и забрал его. Он поселил собаку на заднем дворе.

Обрадованная возвращением четвероногого обитателя, Крисси спросила Тома, можно ли ей поиграть с новым другом. Том заколебался. Он знал, что пес сознательно никому вреда не нанесет, у него был очень дружелюбный характер. Но вместе с тем Муус мог сбить девочку с ног в приступе радости, потому что в сравнении с малышкой был настоящим слоном.

Сомнения разрешила Элисия:

– Иди, поиграй с ним, только будь осторожна.

– Ладно, мамочка.

Том посмотрел ей вслед и сказал:

– Надо присмотреть за ними, пес невольно может набедокурить…

Неожиданный крик и какой-то странный шум заставил их сердца замереть. Том метнулся к двери, ведущей в задний дворик, проклиная себя за то, что оставил девочку без присмотра. Но во дворе он увидел совсем не то, что ожидал. Крисси стояла за лестницей, прижав в ужасе ладошки к губам. А Муус в нескольких шагах от нее замер, держа в зубах огромную мертвую гремучую змею. Крисси подбежала к Тому и Элисии.

– Ой, папа, я даже не заметила, как она подползла. А Муус спас меня, моментально подскочил и прикончил ее!…

Элисия, прижав к себе девочку, с облегчением заплакала. Она посмотрела на пса, который теперь играл с уже неопасной змеей.

– Я разведусь с тобой, если ты когда-нибудь попытаешься избавиться от этой собаки! – пригрозила она серьезным тоном.

Том довольно хохотнул.

– Ладно, в случае необходимости я припомню тебе эти слова.

Он был очень рад избавлению Крисси и горд своим псом.

Прошло несколько недель, и подвиг Мууса спас его от расправы. Пес бросил к ногам своей хозяйки что-то, а потом виновато улегся у ног Элисии, глаза которой расширились от ужаса. Том, опережая слова, которые могла произнести его жена, напомнил ее собственную фразу о возможном разводе по причине изгнания собаки из дома.

Элисия проглотила невысказанные слова и молча погладила пса по голове. Рядом с ней лежали останки того, что совсем недавно было очень красивым черным кружевным лифчиком.

– Это означает, что он тебя любит, – поспешил заверить Элисию Том. – Он уничтожает белье только тех, кого любит на самом деле.

– Это правда, мама. Меня он, наверное, любит больше всех, потому что сжевал мои оранжевые носки, сразу оба.

Крисси сообщила эту новость с огромным энтузиазмом. Элисия и Том обменялись многозначительными взглядами.

– А еще Муус убивает ядовитых змей, – напомнил Том супруге. – Любишь меня, люби и мою собаку, – с умным видом добавил он.

Она, не выдержав, рассмеялась.

– Какую еще мудрость мы услышим от тебя? – Элисия потрепала пса по голове, потом подошла к мужу и обняла его, но, прежде чем поцеловать, выразительно посмотрела на то, что осталось от бывшего лифчика. – Ладно, эту вещь уже не вернуть. Но если он съест мое новое платье, предназначенное для будущей мамы, ему несдобровать.

– Повтори!… – попросил изумленный Том.

Она улыбнулась и сказала:

– Помнишь те листья, которые прислал нам Хэнк Кэйд из Южной Дакоты? – И, подмигнув, продолжила: – Как ты думаешь, для чего они предназначены?

Муус залаял, отреагировав на восхищенный крик Тома. Он схватил жену на руки, высоко поднял и стал целовать.

Крисси со вздохом обратилась к собаке:

– Не удивляйся, они все время занимаются этим, стоит им только увидеть друг друга. Глупое занятие, как думаешь?

В ответ пес громко гавкнул.

– Пошли, Муус, я дам тебе собачьего печенья. Эти взрослые такие глупые…

Ни Элисия, ни Том не заметили, как парочка удалилась. Они сейчас пребывали в своем мире, и им было так сладко и хорошо!

ДРЮ МОРРИС
Глава первая

– Ну, как ваше самочувствие сегодня? – Дрю Моррис задал этот вопрос своему первому в этот день пациенту.

Он как всегда озарился своей доброй, но немного отсутствующей улыбкой. Дрю заглянул в лежащую перед ним карточку, потом перевел взгляд на пациента и снова улыбнулся, но теперь уже по-другому.

– Простите меня, я сейчас…

И прежде чем пациент сумел среагировать, Дрю исчез за дверью. Там он подошел к столику, за которым сидела сестра. Несколько раздраженно доктор бросил перед ней карточку.

– Когда вы научитесь быть внимательной? Я ведь сказал, Билл Хайес, а не Уильям Хэйни.

Китти Карсон вздрогнула, ее зеленые глаза за большими линзами очков в металлической оправе смущенно мигнули.

– Простите, доктор Моррис. – Она быстро перебирала карточки и наконец, нашла ту, которая была нужна. – Если бы миссис Тернер была на работе, мне было бы попроще.

Китти имела в виду отсутствовавшую по болезни старшую медсестру.

– Плохо начинаете день, мисс Карсон, – пробормотал Дрю и, повернувшись, пошел назад к ожидавшему пациенту.

Когда он скрылся, девушка облегченно вздохнула. Она еще не привыкла к новому рабочему месту. С момента ее появления у Морриса не прошло и двух недель.

Именно две недели назад от Морриса ушла на пенсию миссис Алиса Мартин, медсестра, регулировавшая поток пациентов. На ее место агентство по найму рабочей силы города Джекобсвилль, штат Техас прислало мисс Карсон. Она не встречалась с доктором Моррисом до того момента, как начала работать у него. И это было хорошо. Если бы такая встреча произошла заранее, то никогда бы Китти у него не работать. С другой стороны, она была рада, что в агентстве к ней отнеслись как к рядовому клиенту. Дело в том, что несколько раз ходила по заявкам, сделанным потенциальными работодателями, и там от волнения у нее случались приступы астмы, которой она страдала. На этом знакомство и заканчивалось. Доктор Дрю Моррис был с ней добр, может быть, потому, что во время своей работы педиатром узнал об астме больше, чем многие другие.

Китти откинула с лица волну черных волос и невидящим взглядом уставилась на карточку, которую вернул ей доктор. Она только собралась убрать ее на полку, как зазвонил телефон, сразу по двум линиям.

Китти в принципе вполне могла справиться с напряженной работой у доктора. Но ей было жалко его. Нельзя одному человеку так трудиться. Лучше бы ему завести напарника. У него просто не было жизни. Шесть дней в неделю с раннего утра и до позднего вечера доктор Моррис принимал взрослых пациентов, а до полудня в воскресенье ухитрялся консультировать детей. В будние дни он делал несложные операции – удалял миндалины и полипы, по выходным же находил себе занятие в местном отделении «Скорой помощи». Ничего удивительного, что его постоянная сестра, утомленная такой жизнью, легко заболевала во время очередной волны гриппа.

И еще, подумала Китти, ничего странного, что доктор Моррис не был женат. Когда ему жениться при такой жизни? Тем не менее, раньше у доктора жена была. И люди удивлялись его преданности Еве, с которой он прожил двенадцать лет душа в душу, до того дня, как она преждевременно умерла от рака. Больше ни одной женщины для Дрю Морриса не существовало ни до брака, ни после ее ухода из жизни. Их союз был тем редким случаем, когда две души сливались в одну. И поэтому воспоминания о том времени были для Дрю очень дороги.

На данном отрезке жизни доктор как мужчина, Китти, можно сказать, не интересовал. Она положила глаз на местного ковбоя по имени Гай Фентон. Это был известный местный ходок, очень симпатичный в те промежутки, когда вдруг оказывался трезв.

Случилось так, что Гай пришел к доктору Моррису с переломом лучевой кости, буквально на следующий день, после того, как Китти приступила к работе. Вообще-то Гай знал Китти с малолетства, но только в тот злополучный день заметил, что девушка стала взрослой. Он тут же атаковал ее в своей обычной манере с шуточками и прибауточками. Гай стал заглядывать к Китти и однажды в субботу пригласил в кино. Она даже окаменела от неожиданности, потому что уже отвыкла от мужского внимания в обществе доктора Морриса, неспособного, по ее мнению, на нормальные человеческие чувства.

В тот день доктор оперировал в отделении «Скорой помощи», а его приемная была полна раздраженными пациентами. Китти своим мягким грудным голосом пыталась успокоить людей. Ей не раз приходилось умиротворять своего собственного отца, когда он еще был жив. Этот ветеран вьетнамской войны, бывший «зеленый берет», не отличался мирным нравом и мог кого угодно послать подальше. Но его единственная дочка Китти с раннего детства научилась управлять бурными эмоциями отца.

Кстати, у отца и доктора Морриса было одно общее качество – ни тот ни другой не преувеличивал значение случавшихся с ней приступов астмы. И это помогало Китти быстрее преодолевать свою болезнь.

Мать девушки умерла давно. А шесть месяцев назад не стало и отца. Китти до сих пор остро чувствовала свое одиночество. Скорее всего, она бросила предыдущее место работы именно потому, что там слишком многое напоминало ей об отце.

– Не спите на ходу хотя бы в моем присутствии, – услышала она резкий голос и вздрогнула.

Встрепенувшись, Китти нарвалась на неприязненный взгляд темных глаз Дрю.

– У меня сейчас обеденный перерыв, – беспомощно пробормотала она в свое оправдание.

– Тогда какого черта вы сидите, уставившись в пространство? Идите перекусите.

Китти попыталась вскочить, но, зацепившись рукавом за ручку стеллажа с карточками пациентов, рухнула назад в кресло.

– О Господи!

Дрю успел подхватить ее, до того как она упала бы на пол, развалив хлипкое кресло. Он поставил Китти на ноги, успев отметить, что ее халат застегнут неправильно. Петли не совпадали с пуговицами.

– Вы грациозны, как пингвин, – заметил Дрю и совершенно неожиданно не только для девушки, но и для себя расстегнул пуговицы ее халата и застегнул их правильно. – Так-то лучше. Меня удивляет, как это агентство рискнуло прислать мне сестру-регистратора, которая не только не умеет работать, но и не в состоянии правильно застегнуть пуговицы на собственном халате.

– Да нет, я, как правило… Я умею это делать, как каждый нормальный человек. Просто сегодня немного нервничаю. Гай пригласил меня на вечер… Ради Бога, простите!

– Гай, пригласил вас? – Его темные глаза с каким-то странным выражением взглянули на нее. – Кто он такой?

– Гай Фентон, – ответила Китти с обезоруживающей наивностью, будто все в мире просто обязаны были знать Гая.

Глаза Дрю сузились.

– Припоминаю… Перелом лучевой кости на левой руке. Парень работает на братьев Белленджер и слишком много пьет по выходным. Он?

В голосе Дрю звучал металл.

– Я знаю, что он прикладывается к бутылке. Но со мной он не пьет. Мы только сходим в кино…

Доктор Моррис напомнил ей строгого отца.

– Не слишком ли вы увлекаетесь свиданиями?

Брови Дрю взлетели вверх.

Китти вспыхнула. Ей было бы слишком трудно объяснить, что она вовсе не увлекается свиданиями, и рассказать почему. Отец – да упокоит Господь его душу! – доводил до нервной дрожи тех парней, которые отваживались прийти к ним домой.

А если бы она привела такого, как Гай, отец бы сделал из него котлету. Интересно, что бы произошло, если бы в качестве друга был представлен доктор Моррис? От этих мыслей по красивым губам Китти скользнула невольная улыбка. Чтобы скрыть ее, девушка постаралась изобразить приступ кашля.

– Будьте осторожны, – услышала она голос доктора. – У Фентона есть проблемы, как бы вы там к нему ни относились. Его бывшая подруга съест вас на завтрак.

– Бывшая подруга?

Вместо ответа Дрю нервно посмотрел на часы.

– У меня больше нет времени на беседу. Пора на визиты… Ладно, добавлю… Эта девушка бросила Гая, потому что он неумеренно пил. Но она по-прежнему считает его своей собственностью и очень не любит, когда Гай смотрит на других женщин.

– Ой!…

– Возвращусь к двум часам. – Дрю направился к двери офиса, снимая на ходу белый халат, и поинтересовался не оборачиваясь: – Сколько у меня сегодня вызовов?

Взяв блокнот, чтобы прочитать записи, Китти поспешила за доктором. На ходу она начала читать адреса и, увлекшись, врезалась в Дрю, остановившегося, чтобы завязать галстук.

– Вы каждый раз будете натыкаться на меня, проходя по холлу? – язвительно поинтересовался доктор.

– Простите. Я просто сменила очки и еще не привыкла к новым.

Китти жизнерадостно улыбнулась.

Дрю, уже выходя, попросил:

– Если я немного задержусь, пожалуйста, как обычно, извинитесь перед пациентами. И постарайтесь навести порядок в карточках больных. Я уважаю ваше чувство к Гаю, но ведь надо нормально относиться и к своему делу…

Он уже исчез, а Китти все не могла сообразить, что ей надо было ответить своему начальнику.

Дрю сел в свой новый черный «мерседес», нетерпеливо хлопнув дверью. Китти не шла из головы. Она была настоящей миной замедленного действия, особенно теперь, влюбившись в Гая Фентона. Он включил двигатель и влился в уличный поток. Ей бы увлечься нормальным парнем… Придется за ней присматривать. Может быть, это и неплохо, что она боится меня, продолжал думать Дрю, и даже дрожит, когда я с ней строго разговариваю, плохо, что она с горя пьет так много крепкого кофе. Конечно, она жуткая недотепа. Не может нормально даже пуговицы застегнуть на халате. А однажды вообще появилась на работе в носках разного цвета. И это сделало ее похожей на беженку, которой все равно, что надеть, только бы не было холодно. Дрю не смог удержаться от улыбки, вспомнив ее смущенный вид в то утро. При всем этом, пациенты, кажется, ее любили, особенно дети. Очень добра она бывала к астматикам, ведь сама страдала от этого недуга.

В один прекрасный день, когда миссис Тернер не пришла из-за болезни, – кстати, она стала слишком часто болеть, – Дрю, заглянув в приемную, увидел следующую картинку: Китти печатала формуляры карточек, а на коленях у нее сидел маленький пациент. У малыша была сломана ручонка, и бабушка не могла его успокоить. А вот Китти это удалось.

Мысли Дрю потекли по руслу, которое ему не очень-то нравилось. Он невольно вспомнил свою безвременно ушедшую жену Еву. Она тоже, как и Китти, любила детей. Ей удалось забеременеть всего один раз, но ребенка Ева не доносила. Эта трагедия не повлияла на их счастливый брак.

Как ему не хватало Евы! На все праздники, чтобы отвлечься, Дрю уезжал к ее родителям. Он не искал связей с женщинами, несмотря на то, что все жители города были бы рады найти ему новую подругу жизни. Двенадцать лет, прожитых с Евой, казались Дрю вполне достаточным счастьем, чтобы не искать нового.

В Китти Дрю не видел опасности для себя лично. Но если она распугает своей неловкостью пациентов, это может отрицательно сказаться на его практике. Если бы Китти по-настоящему увлеклась Фентоном и он ответил бы ей взаимностью, она наверняка стала бы более приспособленной к жизни.

Все знали, что Гай пьет, но причин этого не понимали. Дрю, когда накладывал гипс на сломанную руку Фентона, попытался его разговорить, но из этого ничего не вышло. Ковбой просто проигнорировал все вопросы. Дрю почему-то казалось, что высокий, жилистый парень не во вкусе Китти. Она-то могла ему нравиться, однако Гай вряд ли был способен на глубокие чувства, потому что имел стойкую репутацию соблазнителя. Он легко сходился с женщинами и так же легко оставлял их.

Китти была молодой и наивной девушкой, и то, что для Фентона было очередным приключением, могло нанести ей серьезную душевную травму. Ему было наплевать на астму Китти, – он же не собирался прожить с ней целую жизнь.

Сам Дрю, делал вид, что с Китти все в полном порядке, но ни на минуту не забывал, что она страдает от серьезной хронической болезни и нуждается в особом режиме. Дрю говорил с ее лечащим врачом и узнал, что у нее уже бывали серьезные приступы, особенно весной, когда начиналось цветение различных аллергенов.

Впереди уже были видны очертания больницы, совершенно серой в этот дождливый сентябрьский день. Дрю сразу же переключился на мысли о предстоящем приеме и забыл о Китти и связанных с ней проблемах.

Гаю Фентону было двадцать девять лет. Жгучий брюнет с устойчивой психикой и немного удивленным взглядом серых глаз. Считать его красивым было бы преувеличением, но Китти находила его привлекательным. Точнее ей нравилось то, что он проявил внимание к ее особе. Не так-то много ей уделяли внимания, – вот она и старалась наверстать упущенное.

Китти купила новый макияж и, готовясь к предстоящему свиданию, пыталась освоить его. Она сняла строгую кофточку с высоким воротничком и надела нечто более просторное и легкомысленное, распустила волосы и постаралась уложить их вокруг головы в красивый венец. Теперь, казалось ей, Гай не забудет о назначенном свидании, и они обязательно пойдут на этот грандиозный фильм.

Зайдя в зал, где они договорились встретиться, Китти увидела Фентона, который, стоя в проходе перед следующим рядом кресел, беседовал с рыжей Милли Брэди. Миниатюрная Милли работала в банке, с которым у Гая были деловые отношения. Китти почувствовала себя забытой и никому не нужной, хотя знала, что выглядит вовсе не плохо. На ней была короткая облегающая юбка в серую и розовую полоски. Розовый свитер пикантно облегал ее высокую грудь.

Прическа и даже очки очень шли ей сегодня. Правда, Китти казалось, что не хватает ей той изюминки, которая, несомненно, была у Милли.

Кто же виноват в том, что Китти выросла в гарнизонной обстановке, где все было построено на приказах и их выполнении? Даже сейчас девушке нелегко давалось общение с людьми. Она окончила специальные курсы, где учили жить в обществе и устанавливать контакты с окружающими. Но это не давало гарантии того, что в мире найдется человек, для которого она будет любимой и желанной.

Полковник Карсон был, конечно, уважаемым героем войны, но это не делало его умелым воспитателем. Он по-своему любил дочку, но сам жил в ушедшем мире былых подвигов, мире иллюзорном, и ничего не мог передать девочке, становящейся девушкой. Особенно остро это ощущалось после смерти матери.

Китти тяжело вздохнула. Может быть, ей было лучше остаться дома и посмотреть свой любимый криминальный телесериал, вместо того, чтобы конкурировать с Милли на этом странном двойном рандеву.

Китти дотронулась до плеча Гая.

– Пойду куплю попкорна… – тихо сказала она.

Парень не удостоил ее даже взглядом.

– Конечно, конечно, Китти… Так вот, Милли, этот узел делается так… – Гай объяснял рыжей девушке, как во время родео правильно свалить и связать теленка, а также удержаться на необъезженной лошади.

Несмотря на всю симпатию к Гаю, Китти было бы очень скучно слушать о лошадях, телятах, родео. Она была сугубо городской девушкой.

Поначалу она направилась к бару, но потом изменила намерение и пошла к выходу. Китти жила неподалеку от кинотеатра. На улице светлой летней ночью было свежо и приятно. Когда девушка поворачивала за угол, к бордюру прижалась открытая машина, полная подростков. Они мяукали и кривлялись. Китти сделала вид, что не замечает юнцов. Но машина, не отставая, шла за ней, и мальчишки орали все громче. Она не испугалась разнузданных юнцов, но у нее появился легкий соблазн вернуться в кинотеатр на место этого растреклятого свидания, чтобы отвязаться от них. Разозлившись на себя за малодушные колебания, Китти подошла к машине и, поглядев прямо в глаза пацану, сидевшему справа от водителя, резким голосом сказала:

– Если вы, придурки, хотите иметь неприятности, вы их получите.

Она вынула карандаш и блокнот, чтобы записать номер автомобиля. Поняв ее намерение, юнцы поспешили ретироваться. В маленьких городах полиции легко найти владельца машины и наказать его как следует.

Такое явное проявление трусости ее даже озадачило, и Китти пробормотала про себя:

– Вот мерзавцы!… Да вы к тому же и трусливы, как зайцы.

Китти все же решила возвратиться домой. Она пошла через аллею, которая вела прямо к ее дому, войдя в подъезд, стала подниматься к своей маленькой квартирке, вполголоса ругая себя за унижение, пережитое на неудачном свидании и в стычке с юнцами.

– Неудивительно, что амазонки использовали мужчин только для продолжения рода, – вслух произнесла девушка, отпирая ключом дверь.

Войдя в пустую квартиру, она заперлась на все замки и вынула из розетки вилку телефона. Выпив стакан молока, Китти отправилась в кровать. Было всего половина десятого, но ей казалось, что весь день она таскала на себе камни. Примерно в одиннадцать Китти услышала осторожный стук в дверь, но только повернулась и накрыла голову подушкой. Гай Фентон мог стоять под дверью до второго пришествия – это теперь его проблемы.

На следующее утро, придя в церковь, Китти с огромным удивлением увидела там Дрю Морриса. Она знала, что доктор ходит в ту же самую церковь, но знала и другое: у врача с огромной практикой, да еще специализирующегося в педиатрии, выходные и праздничные дни получаются еще более напряженными, чем будни. Ей даже стало жалко доктора.

По окончании службы Дрю остановил Китти.

– Послушайте, что произошло вчера вечером? – спросил он требовательным тоном.

При этом выражение его лица было почти грозным.

Вопрос удивил и даже шокировал Китти.

– А что, собственно, случилось? – поинтересовалась она холодно.

– Примерно в половине десятого я видел, как вы шли, а точнее, почти бежали в одиночестве. Где же в это время был замечательный Гай Фентон?

– Скорее всего, у него было свидание. К сожалению, не со мной!…

– Простите, не понял?

– Чего тут не понять? Ему очень нравится Милли, – тихо пояснила девушка. – Она сидела впереди нас, и ему было гораздо интереснее общаться с ней, чем со мной. Она любит родео, а я нет.

Китти произнесла это таким скорбным тоном, что Дрю не мог не улыбнуться уголками губ.

– Могу себе вообразить!…

– Ненавижу коров… – призналась Китти.

– Но если число их в наших краях сократится, плохо станет нам всем, – поучительно произнес Дрю.

– Я прекрасно понимаю это, но все же надеялась, что мы пойдем в кино. Люблю научно-фантастические фильмы. – Китти почему-то смутилась. – А в этом фильме такой симпатичный компьютерный дракон!… – Девушка запнулась, увидев удивление в глазах Дрю, и покраснела. – Я люблю драконов, – с вызовом добавила она.

– Я тоже к ним неравнодушен, – заметил доктор, чтобы успокоить девушку.

Китти пожала плечами.

– В конце концов, посмотрю этот фильм в другой раз. Ничего страшного.

Дрю, казалось, не слышал ее последних слов. Он был поражен тем, что вдруг почувствовал и открыл. Оказывается, Китти была очень хорошенькой, у нее были длинные красивые ноги и стройная фигурка. И при этом она обладала интеллигентностью, чувствительностью и, судя по всему, доброй неиспорченной душой. Милли, напротив, была создана природой для флиртов с разрушителями женских сердец. Она была известна в округе тем, что очень любила отбивать парней у своих подруг и приятельниц. Милли и Гай были созданы друг для друга, и союз их был благословлен на небесах. Бедняжка Китти, подумал Дрю.

– Ну, мне пора идти, – тихо сказала девушка с улыбкой и направилась к маленькой скромной машине европейского производства.

Когда она садилась в машину, Дрю опять отметил, как соблазнительно обтянули ее фигуру кофта и юбка.

А она запустила двигатель и потихоньку двинулась, подумав при этом о том, как доктор Моррис был мил в разговоре с ней. Китти проводила его взглядом и улыбнулась, увидев, как он сел в свой шикарный «мерседес». Он нравился ей. Без сомнения Дрю был красивым мужчиной, хотя его характер, конечно, оставлял желать лучшего. Как бы там ни было, Китти была неравнодушна к нему. Она внутренне признала это и похвалила себя за то, что держит доктора на расстоянии. Дрогни она, и неизвестно, что бы из этого вышло. Китти имела в его адрес единственный упрек: нельзя проводить жизнь с привидением, пусть даже прекрасным, ведь ни одна смертная женщина не в состоянии конкурировать с его Евой.

Остаток этого невеселого дня Китти провела за просмотром по видику старых фильмов. Она рано легла спать. Гай Фентон ей так и не позвонил. Честно говоря, она и не очень на это надеялась, решив списать его и шагать по жизни дальше свободной от чувств к нему или к кому другому.

Прошло лето, подкралась осень. Китти овладевала новым участком работы. Она теперь знала пациентов, не путала их карточки. Особенно привечала постоянных посетителей. Люди платили ей искренней симпатией: одни улыбались, другие приносили рецепты рождественских кушаний и сувениры. Она особенно тщательно коллекционировала советы по приготовлению индейки и яблочного пирога.

Китти отметила, что в назначенный срок Гай Фентон не появился, чтобы снять гипс. От сестры Тернер она узнала, что тот предпочел сделать эту процедуру в отделении «Скорой помощи». Китти решила, что ему было неудобно за их провалившееся свидание. Так или иначе, но в ее глазах это все было уже историей.

Прошел День благодарения, потом Рождество. Эти праздники Китти провела в прискорбном одиночестве, потому что у нее не было ни близких родственников, ни друзей. Доктор Моррис по традиции провел оба праздника в семье покойной супруги.

Месяц летел за месяцем. Зима сдавала позиции весне. К этому времени Китти ощущала себя как некий предмет меблировки кабинета доктора Морриса, не худший, но неодушевленный. Дрю с некоторого времени стал называть ее Китти Кошечка. Маленькие пациенты доктора непременно желали знать, умеет ли Кошечка мурлыкать.

Чего только не случалось между ними за это время…

Когда Дрю опять перестегивал пуговицы на ее кофте, Китти прошептала:

– Поймите, я просто не в состоянии проснуться вовремя. Все происходит потому, что, проспав, я пулей вылетаю из дома.

– Ложитесь пораньше, – холодно посоветовал доктор.

– Как? Соседи этажом выше завели ужасно мощную стереосистему. Слушают ее, чуть ли не до рассвета. Да так громко, что у меня пол ходит ходуном…

– А вы пожалуйтесь хозяину, – посоветовал Дрю.

– Как это сделать, если он живет в Канзас-Сити? – немного раздраженно спросила Китти. – Ему наплевать на то, что вытворяют жильцы, главное, чтобы они вовремя платили.

Доктор как раз застегнул все пуговицы на ее кофте и опустил руки, любуясь своими достижениями.

– Купите себе набор ударных инструментов и колотите по барабанам в любую свободную минуту, – улыбаясь посоветовал он. – Хорошо бы добавить пару волынок…

Глаза Китти неожиданно засияли. Она восприняла предложение Дрю на полном серьезе.

В их дальнейшей беседе выяснилось, что и у доктора и у Китти были шотландские предки. У девушки из клана Стюартов, а у Дрю – Максвеллов. Доктор немного знал историю семьи, знал, когда предки его матери прибыли в Америку… А Китти не знала ничего.

– Отец интересовался только историей войн и отдельных битв, а не семейными преданиями. Он сам провоевал три срока во Вьетнаме и вышел в отставку в чине полковника «зеленых беретов».

– Бедняжка!… – проговорил Дрю с искренним участием.

Китти вспыхнула.

– Почему вы это сказали?

– Но вы сами мне говорили, что ваша мать умерла, когда вы еще были в начальной школе. Разве не так?

Китти кивнула в знак согласия.

– Вот вы и остались: девочка, полковник, войны… – Он подался вперед, его черные глаза сузились. – Бьюсь об заклад, что отец не разрешал вам никаких свиданий, если парень не казался ему серьезным и перспективным!

– Вы не можете представить и половину того, что было на самом деле, – прошептала Китти, вспоминая жуткие моменты своей прежней жизни. – Одного из моих знакомых он пытался обучить приемам рукопашного боя и при этом случайно выкинул его из окна. К счастью, окно было открыто, и мы жили в бельэтаже. Парень ретировался, оставив у нас под окнами свой автомобиль.

Дрю постарался сдержать смех, чтобы не обидеть девушку.

– У меня родилась идея!

Но Китти, казалось, не услышала его замечания и продолжила свои воспоминания:

– Отец по-своему любил меня, и я его тоже. Но было бы гораздо лучше, если бы он не запрещал мне чисто женские занятия. Отец терпеть не мог, когда я готовлю или шью. Приходилось убегать к подругам, чтобы отвести душу. Честное слово!

– Но вам все же его не хватает? Не так ли?

– Конечно, я вспоминаю его каждый день, хотя отцом он был ужасным.

– Это нормально, отец есть отец. – Доктор Моррис посмотрел на часы. – Мне, к сожалению, надо идти. Осталось еще несколько визитов, а вечером будет заседание медицинского совета города.

– Уверена, что настанет день, когда вы возглавите его, – с неожиданной гордостью заявила Китти.

Дрю усмехнулся.

– Вряд ли, если буду регулярно опаздывать на его заседания!

И он с удивлением услышал ее вздох, который мог означать только одно: девушке не хотелось, чтобы он уходил.

Дрю неожиданно для нее задал вопрос:

– Вы пользуетесь своими предохранительными средствами?

Китти не сумела скрыть своего изумления. Но оказалось, что доктор Моррис имел в виду профилактические средства против приступов астмы. Его интересовало, применяет ли девушка то, что ей было прописано, регулярно, особенно при резких колебаниях погоды. Из собственной практики Дрю знал, что число вызовов к астматикам в холодные ночи или жаркие дни резко возрастает. Китти была тронута проявленной заботой, но посвящать Дрю в подробности не стала. Она коротко ответила:

– Да, сэр, я следую советам врача.

– Ну и отлично, – резюмировал Дрю и, еще раз посмотрев на часы, пошел к двери, ведущей во двор – там стоял его «мерседес».

Он вышел, и Китти осталась в приемной одна. Пожалуй, за все время их совместной работы такого теплого разговора между ними не было, подумала она. Но, осознав, в каком направлении пошли ее мысли, девушка рассердилась на себя. Потом какое он имел право пытаться проникнуть в ее личные проблемы, запоздало возмутилась Китти. Он еще хуже Гая Фентона, попыталась она успокоить себя. Впрочем, доктор Моррис почти идеальный босс, которого интересует работа и процветание его конторы. Поэтому ей надо отбросить все глупые ненужные мысли и полностью сконцентрироваться на работе. Нельзя впредь переходить грань и позволять ему рассуждать на такие интимные темы, как ее здоровье. Но тут же с непоследовательностью, свойственной женщинам, она стала убеждать себя, что доктор Моррис, как и каждый врач, по долгу своему, обязан интересоваться здоровьем каждого пациента, и в этом нет ничего необычного.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю