Текст книги "Детектив США. Книга 1"

Автор книги: Росс Макдональд

Соавторы: Джадсон Пентикост Филипс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава XII

Краем уха я однажды слышал, что гостинца «Барселона» закрылась, и все же решил сделать крюк и побывать там в надежде узнать что-нибудь о Гарольде Гарли.

Это было огромное старое здание в «византийско-голливудском» стиле с оштукатуренными куполами, минаретами и террасами, на которых знаменитые актеры эпохи немого кино потягивали когда-то контрабандный ром. Сейчас здание стояло заброшенным. Яркие лампы бензозаправочной станции, расположенной по другую сторону шоссе, освещали облупившийся фасад и разбитые окна.

Я поставил машину на проросший сорняками цемент подъездной аллеи и подошел к парадной двери. На стекле белело объявление, извещавшее о банкротстве владельцев гостиницы и о предстоящей продаже здания с публичных торгов. Подсвечивая себе фонариком, я через стекло заглянул в вестибюль. Тут все было на месте, и все выглядело так, словно простояло и пролежало целое столетие: обветшавшая мебель, потертый ковер, несколько поломанных стульев… Осторожно пробираясь среди полусгнивших плетеных кресел, я прошел по огибавшей здание веранде и через огромное окно посветил в столовую. Все столы были накрыты, у приборов даже стояли сложенные конусом салфетки, однако и тут на всем лежал толстый слой пыли. «Настоящая столовая для призраков!» – подумал я.

Вернувшись к парадной двери, я громко постучал фонариком по стеклу.

Где-то в глубине здания, в дальнем конце коридора, мелькнул свет, и минуту спустя к окну неторопливо приблизился массивный, рослый человек. Из глубины комнаты на меня смотрело лицо уродливого ребенка с большим вздернутым носом, низким лбом и мокрыми губами. В одной руке человек держал электрический фонарь, в другой – револьвер.

– Гостиница закрыта! – рявкнул он через стекло. – Вы чего, неграмотный?

– Мне нужно переговорить с вами.

– А мне не нужно! Проваливайте!

Человек демонстративно помахал револьвером. Его вид и голос не оставляли сомнений, что он изрядно хлебнул. Пьяный с револьвером… Это попахивало убийством, но я все же сделал еще одну попытку:

– Вы случайно не знаете фотографа по фамилии Гарольд Гарли? Он когда-то жил здесь.

– Не знаю и знать не хочу… Я же сказал вам: проваливайте!

Человек снова поднял револьвер, и я поспешил ретироваться на бензозаправочную станцию. Из ямы, над которой стоял автомобиль, торопливо вылез механик в испачканном комбинезоне и осведомился, не нужно ли мне бензина.

– Залейте, – согласился я. – Что это за тип хозяйничает в «Барселоне»?

Механик искоса взглянул на меня.

– Наверное, Отто Сайп. Он так давно работает в гостинице, что считает себя чуть ли не ее владельцем.

– Сколько именно времени он работает там?

– Да лет двадцать, если не больше. Он служил тут детективом.

– Детективом гостиницы?

– Да. По его словам, он был когда-то полицейским… А почему это вас интересует?

– Я частный детектив. Моя фамилия Арчер.

– Бен Дэли.

Мы пожали друг другу руки.

– В гостинице «Барселона» работал некий Гарольд Гарли, фотограф.

– Я помню его, – удивленно взглянул на меня Дэли. – Однажды он сфотографировал нас вдвоем с женой, чтобы расплатиться за бензин. Мы до сих пор храним фотографию.

– А где он живет сейчас?

– Чего не знаю, того не знаю. Я не встречал его уже лет десять.

– Когда вы видели его последний раз?

– Он держал небольшую фотостудию на Тихоокеанском бульваре, и я заезжал к нему раза два сказать «Хелло!». Сейчас, по-моему, у него уже нет там студии.

Я показал Дэли фотографию Кэрол, но он сказал, что не знает ее.

– Вы не могли бы поточнее назвать его адрес?

Дэли в затруднении почесал щеку.

– Точнее не могу, лучше я расскажу вам, как туда проехать.

Дэли объяснил мне, где находилась студия Гарли: на боковой улочке, за углом бульвара Сансет, рядом с дешевым ресторанчиком. Я поблагодарил его и расплатился за бензин.

Ресторанчик я нашел без труда, но в здании рядом с ним оказался небольшой книжный магазин. За кассой восседала молодая женщина с прической «конский хвост» и безбожно подведенными глазами. В ответ на мой вопрос о Гарольде Гарли она приняла задумчивый вид и долго смотрела на меня.

– Кажется, здесь действительно когда-то работал фотограф с такой фамилией.

– А где он сейчас?

– Понятие не имею. Да мы сами-то здесь меньше года…

– Ну, и как идут дела?

– На аренду зарабатываем.

– Кому вы платите ее?

– Владельцу соседнего бара, Вернону. За те деньги, что он дерет, ему бы следовало еще и кормить нас… Только не передавайте Вернону моих слов, если будете разговаривать с ним, – мы и так задолжали ему за месяц.

Я купил книгу и зашел в соседний ресторанчик перекусить. Ожидая заказанный бифштекс, я спросил у официантки, смогу ли поговорить с мистером Верноном. Кивком головы она указала на человека в белом колпаке, топтавшегося у плиты.

– Мистер Вернон, вас спрашивает этот джентльмен.

Вернон, мрачный тип с худым лицом и седой щетиной на подбородке, подошел к прилавку.

– Вы же заказали бифштекс с кровью, – заявил он, взмахнув лопаточкой, – вот и получите его с кровью.

– Отлично. Насколько я понимаю, вы хозяин и соседнего торгового помещения?

– Совершенно верно, и соседнего и рядом с ним, – с надеждой в голосе подтвердил Вернон. – Вы хотите поговорить об аренде?

– Я хочу найти фотографа по фамилии Гарольд Гарли.

– Он снимал соседнее помещение, но дело у него не пошло, слишком много расплодилось в городе фотографов. Продержался лет семь или восемь и, не выдержав, смылся.

– Где же он сейчас?

– Сейчас – не знаю, а жил в Ван-Нейсе. Он задолжал мне кое-что за аренду, и я писал ему. Правда, это было давно, но его адрес в Ван-Нейсе у меня сохранился, могу дать, если это для вас так важно.

– Очень важно.

…Было уже около полуночи, когда я нашел нужный мне дом. Вплотную к нему примыкал гараж, и я тихонько толкнул дверь. Свет уличного фонаря упал на грязный старый «форд» с номерным знаком штата Айдахо. Я подошел к левой дверце и открыл ее. Загоревшаяся вверху лампочка осветила прикрепленное к колонке рулевого колеса регистрационное удостоверение на имя Роберта Брауна с адресом в Покателло. Сердце у меня отчаянно заколотилось.

Внезапно дверь, ведущая из дома в гараж, распахнулась, и резкий свет ударил мне в глаза.

– Майк? – спросил чей-то голос. – Это ты, Майк?

– Я видел Майка вчера.

– Кто тут?

– Друг. Я вижу, он оставил свою машину вам?

– В чем, собственно, дело?

Оборонительный тон незнакомца придал мне смелости, я решительно прошел в дом и закрыл за собой дверь. Незнакомец – седой человек в пижаме, с осунувшимся лицом и полуприкрытыми глазами – даже не попытался мне помешать.

– Брат не говорил, что у него есть друг.

– Да? А что же он говорил?

– Ничего… Я хотел сказать… – Теперь я видел, до какой степени перепугало незнакомца мое появление. – Брат ничего не рассказывал мне о вас… Вообще ни о чем не рассказывал… Я не знаю, зачем вы пришли… Эта машина моя. Я отдал ему за нее свою машину… Вы из ФБР? – Он даже сжался весь, ожидая ответа.

– Я действую по поручению полиции. Нам нужно переговорить.

– Здесь?

– Хотя бы.

Брат Майка обвел взглядом крохотную кухоньку, словно впервые увидел ее убогую обстановку, груду грязных тарелок в раковине. Мы уселись друг против друга за стол, покрытый дырявой клеенкой.

– Он не первый раз вовлекает меня в неприятности. Это тянется уже лет тридцать пять, с тех пор, как Майк научился ходить и говорить…

– В какие же неприятности он вовлек вас на этот раз?

– Но Майк ведь причастен к похищению, верно?

– Он так и сказал вам?

– За всю свою жизнь брат никогда и ничего не говорил мне прямо, но я читаю газеты. Сегодня прочитал о похищении, и теперь шагу боюсь ступить из дому. А моя жена просто сбежала от меня. К матери, в Окснерд. Даже не вымыла посуду…

– Когда же здесь был ваш брат?

– Вчера вечером, около половины одиннадцатого. Мы уже собирались ложиться спать. Он сидел вот тут, где сейчас сидите вы. Я сразу подумал, что он опять что-то натворил – у него всегда в таких случаях глаза делаются какими-то дикими, – но что именно, я, конечно, не знал. А он начал дурить мне голову, будто выиграл у моряков в Сан-Диего кучу денег в покер, и они гонятся за ним, хотят отобрать выигрыш, и потому нам надо поменяться машинами.

– Почему же вы согласились?

– Попробуйте не согласиться! Ему ничего не стоит стукнуть вас как следует.

Что правда, то правда – я знал это по личному опыту.

– Опишите вашу машину.

– «Плимут» выпуска тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года, с двумя дверцами, номерной знак «АКТ 449».

– Цвет?

– Светло-синий.

Я сделал в своей записной книжке несколько пометок и сказал:

– А теперь я хочу задать вам очень важный вопрос: не было ли с Майком вот этого подростка?

Я показал ему фотографию Тома, и он отрицательно покачал головой:

– Нет, сэр. Ни о каком подростке у нас и речи не было.

– И вы ничего не знали о похищении, пока не прочитали сегодня в газете?

– Правильно. Ни о похищении, ни об убийстве.

– Но вы знаете, кто убит?

Мой собеседник опустил голову.

– Наверное… Кэрол.

– Да, Кэрол.

– Жаль… Милая была девушка… Гораздо лучше, чем он заслуживал.

– Вам следовало бы немедленно сообщить куда следует.

– Знаю. Лила говорила мне то же самое. Потому и ушла, что я не послушался. Лопух ты был, лопухом и остался, говорит.

– И не без оснований…

– Да, но Майк никогда еще не подводил меня так. Это похуже, чем тот случай с фотоаппаратом, который он украл на своем корабле, а свалил на меня, когда я приехал в Сан-Диего навестить его.

– На каком корабле он служил?

– На эскортном авианосце «Перри бэй»… Я едва не угодил в тюрьму.

Хорошо, что офицеры в конце концов поверили мне.

– Я тоже верю, что вы честный, только несколько запутавшийся человек.

Мои слова так подействовали на Гарольда, что на глазах у него показались слезы и он торопливо вытер их ладонью.

– Правда, – продолжал я, – вам придется и других убедить в этом. От вас требуется только одно: рассказать всю правду!

– Да, да, я хочу рассказать всю правду! – воскликнул Гарольд. – Я хотел сразу это сделать, но боялся, что полицейские отправят меня в тюрьму.

– И Майка тоже?

– Я не о нем беспокоился. Между мною и братом все кончено. То, что он сделал с Кэрол… – Гарольд горестно покачал головой.

– Вы были привязаны к ней?

– Очень. Правда, последние годы, когда они жили в Неваде, мы редко виделись, а вообще-то у нас с нею всегда были хорошие отношения.

– Они жили в Неваде?

– Да. Майк работал там барменом в одном из клубов на южном побережье, но потом потерял работу, и мне пришлось…

Он заколебался, и я подтолкнул его: – … и вам пришлось?

– Ничего… Я хотел сказать, мне пришлось помочь им немного.

– Сколько же вы им дали?

– Не помню… Сколько мог… – Он виновато взглянул на меня.

– А может, вчера вечером Майк вернул вам долг?

Гарольд снова опустил голову. Старый холодильник в углу, за его спиной, проснулся и загудел. И еще я слышал в наступившем молчании то нарастающий, то удаляющийся шум с улицы.

– Он ничего мне не вернул, – наконец ответил Гарольд.

– Но сколько-то он все же дал вам?

– Он ничего мне не дал.

– Вы хотите сказать, вернул?

– Да.

– Сколько?

– Пятьсот долларов.

– Где они?

– Под моим матрацем. Можете взять. Мне они не нужны.

Я прошел вслед за ним в спальню. В ней царил беспорядок: ящики стола были выдвинуты, на полу валялись какие-то вещи: Гарольд растерянно остановился у неубранной постели. Я помог ему приподнять матрац, он вынул из-под него табачный кисет из прозрачной клеенки и отдал мне.

– Вы видели, откуда ваш брат доставал деньги?

– Из машины. Я слышал, как он шуршал бумагой, когда разворачивал что-то.

– Скажите, вы знали, что эти деньги приобретены нечестным путем?

Гарольд обессиленно присел на край кровати.

– Пожалуй, я подумал об этом… Я не мог поверить, что он выиграл в покер такую сумму. У него ведь как заведено? Выиграет что-нибудь в карты и тут же пытается сорвать еще больший банк, и так до тех пор, пока не проиграется в пух и прах… Но о похищении и вымогательстве у меня и мысли не было. Тем более об убийстве.

– Подростка?

– Я говорю о бедняжке Кэрол.

– А я спрашиваю о подростке.

– Он не решился бы его убить, – еле слышно проговорил Гарольд.

– Вы осматривали его машину?

– Нет, сэр. Зачем бы я стал это делать?

– И не открывали багажник?

– Я и близко не подходил к этой проклятой машине.

– Дайте мне ключ.

Гарольд порылся в карманах, брошенных на спинку кровати брюк, и передал мне связку ключей. Посоветовав ему одеться, я прошел в гараж, открыл замок багажника и не без трепета поднял крышку. Сначала мне показалось, что в багажнике нет ничего, что заслуживало бы внимания, – только заржавленный домкрат и стертая покрышка, – но при более внимательном осмотре я обнаружил нечто такое, что сразу вызвало у меня самые мрачные предположения. Это был лоскут черного трикотажа, зацепившийся за замок багажника. Я вспомнил, что, по словам Сэма Джекмена, на Томе в воскресенье был черный свитер…

Глава XIII

Я вернулся в дом и увидел, что дверь в спальню закрыта. Гарольд никак не отреагировал на мой стук, и я вошел не ожидая ответа. Он сидел на кровати в нижнем белье и в носках и держал между коленей мелкокалиберную винтовку.

Поспешно шагнув к нему, я выдернул ее и разрядил.

– Не хватает силы воли покончить с собой, – плаксиво заявил Гарольд.

– Значит, вам везет.

– Еще как!

– Я вполне серьезно. В детстве я знал одного владельца похоронного бюро, потерявшего свое заведение во время депрессии. Он решил покончить с собой вот из такой же винтовки, но неудачно и на всю жизнь остался слепым.

Его сыновья держали потом самое крупное в нашем городе похоронное бюро.

– Вот и мне надо было заняться похоронными делами, а не впутываться в дела брата, – скривился Гарольд.

– Кстати, куда он направился отсюда?

– Он не сказал.

– А как вы сами думаете?

– Скорее всего в Неваду. Как только у него появляются деньги, он сломя голову мчится туда, где можно их проиграть.

– Ваши родители живы?

– Живы. У отца ферма на реке Снейк. По сельскому шоссе номер семь, на Покателло. Майк туда не поедет, он ненавидит Айдахо.

– А может, и поедет, – возразил я, делая пометку в записной книжке.

– Нет, нет, он порвал с отцом лет двадцать назад. – Помолчав, Гарольд добавил: – В гостиной висит фотопортрет отца, я сам сделал его и назвал «Старик».

– У вас в доме есть телефон?

– Да. Там же, в гостиной.

Прежде чем заняться телефонными разговорами, я внимательно всмотрелся в портрет седого фермера с сердитыми глазами и похожим на челюсти капкана ртом, потом позвонил Эрни Уолтерсу в Рено и передал ему сводку добытых сведений о сыне этого старика – Майке Гарли, бывшем моряке, картежнике, гангстере, истязателе жены, вероятном убийце и водителе «плимута» модели 1958 года с двумя дверцами и выданным в Калифорнии номерным знаком «АКТ 449».

– Я вижу, ты не терял времени, – заметил Эрни, когда кончил записывать мое сообщение. – Мы тут тоже старались, но пока безрезультатно. Но теперь-то дело у нас пойдет. – Он сделал паузу, потом спросил: – Послушай, а мы действительно должны стараться?

– Иначе говоря, ты хочешь знать, сколько я заплачу?

– Не ты, а твой клиент.

– Я потерял клиента. Надеюсь заполучить другого с помощью полученных сведений, но пока не заполучил.

Эрни присвистнул:

– Но это же противоречит нашей профессиональной этике!

– Ничуть, поскольку сейчас я временно исполняю обязанности следователя при местном шерифе.

– Выходит, работаешь в порядке благотворительности? Лу, извини, но ты уже задолжал нам триста долларов, причем я исхожу из самой низкой ставки.

Если мы будем продолжать расследование, завтра твой долг возрастет до шестисот долларов. Мы же несем большие расходы и не можем работать бесплатно.

– Понимаю. Тебе будет уплачено.

– Когда?

– Скоро. Я позвоню тебе завтра утром.

– А пока что мы должны делать?

– Продолжать.

– Ну хорошо, будь по-твоему.

Эрни положил трубку, и я почувствовал, что меня немного трясет.

Шестьсот долларов – это мой недельный гонорар, а я работал далеко не каждую неделю. В банке у меня лежало долларов триста да долларов двести я имел наличными. Подсчитав свои ресурсы, я обнаружил, что если продам машину, кое-какую одежду и обстановку, то после двадцати лет работы в качестве частного детектива мне удастся наскрести всего тысячи три с половиной. И Ральф Хиллман со своими миллионами заставлял меня оплачивать розыск его сына! Но я делал то, чего хотел сам: найти человека, который чуть не убил меня, найти Тома… Я не мог бросить дело теперь, когда напал на верный след, и без помощи Эрни в Неваде мне не обойтись.

Я позвонил лейтенанту Бастиану. Было уже далеко за полночь, но он еще не уходил. Я сообщил ему, что везу с собой свидетеля, и коротко рассказал, что именно он может показать, Бастиан сдержанно поблагодарил.

Поездка в Пасифик Пойнт заняла около часа. Гарольд то начинал болтать, то надолго умолкал, причем паузы эти становились все длиннее. Я расспрашивал его, как они с братом жили в Айдахо. Жизнь у них была тяжелой. Отец относился к ним, как к домашним животным, которых нужно заставлять работать, едва мать отнимает их от груди и беспощадно избивал за малейшую провинность.

Первым сбежал Майк. Он прожил года два в семье педагога Роберта Брауна, который из милости взял его к себе и пытался сделать человеком. Майк отплатил ему тем, что сбежал с его дочерью Кэрол.

– А вы где были тогда?

– Работал в Лос-Анджелесе. Меня признали негодным к военной службе, и я устроился фотографом в гостиницу.

– В отель «Барселона»?

– Да, верно, – подтвердил Гарольд, удивленный моей осведомленностью.

– Насколько я понимаю, ваш брат и Кэрол жили у вас?

– Недолго, недели две. Он дезертировал с корабля и скрывался.

– Они были женаты?

– Думаю, что да, – неуверенно ответил Гарольд. – Во всяком случае, так утверждала Кэрол, но я никогда не видел никаких документов.

– В последнее время они называли себя мистером и миссис Браун. Машина, которую он оставил вам, зарегистрирована на имя Роберта Брауна.

– Не могу понять, как он раздобыл ее. Теперь придется вернуть этот автомобиль прежнему владельцу.

– Сначала им займется полиция.

Упоминание о полиции вновь повергло Гарольда в уныние, и он снова надолго замолчал.

– Вы знаете отца Кэрол? – прервал я затянувшееся молчание.

– Встречались… Одному Богу известно, что он подумает обо мне теперь, после смерти Кэрол.

– Но вы-то при чем? Нельзя без конца винить себя в том, что натворил Майк.

– Да, но тут есть и моя вина.

– В смерти Кэрол?

– И в этом. Но я имел в виду похищение.

Похоже, я сам невольно навел его на эту мысль.

– Каким же образом?

– Не хочу говорить.

– Но раз вы уже начали…

– Я передумал…

Как я ни бился, мне не удалось преодолеть неожиданное упорство Гарольда, и остаток пути мы ехали в полном молчании.

Я доставил Гарольда, а вместе с ним пятьсот долларов, лейтенанту Бастиану, а сам отправился в гостиницу.

Глава XIV

На следующее утро в девять, наскоро позавтракав, я уже входил в кабинет Бастиана. Лейтенант ждал меня.

– Вы неплохо потрудились последние двадцать четыре часа, – начал он. – Должен поблагодарить вас за Гарольда Гарли. Его показания весьма существенны, особенно если дело будет передано в суд.

– У меня есть еще кое-что.

Однако Бастиан продолжал:

– Я уговорил шерифа выплачивать вам двадцать пять долларов в день плюс расходы на бензин, если вы будете представлять счета.

– Спасибо, но с этим можно повременить. Надеюсь, вы не откажетесь уговорить Ральфа Хиллмана оплачивать мои расходы?

– Чего не могу, того не могу, Арчер.

– Но вы сможете подкрепить свою просьбу фактами. Я потратил несколько сот долларов из личных денег и добился некоторых результатов.

– Ну хорошо, хорошо, посмотрим, – уклончиво ответил Бастиан и поторопился переменить тему разговора: – Есть важная новость. Судебный врач, производивший вскрытие, установил, что причиной смерти миссис Браун явилось ножевое ранение в области сердца. Рана находится под самой грудью, поэтому при первом беглом осмотре ее не заметили.

– Час от часу не легче!.. Постойте, но это ведь может означать, что ее убил вовсе не Гарли!

– Не вижу оснований для такого предположения. Он мог избить ее, а потом прикончить ударом ножа.

– Вы нашли нож?

– Нет. По словам врача, это был тонкий, очень острый нож… Вы, кажется, упомянули, что у вас есть еще кое-что?

Я показал Бастиану кусок черного трикотажа и объяснил, где его обнаружил. Лейтенант сокрушенно покачал головой:

– В багажнике? Боюсь, что за этим кроется нечто весьма неприятное.

Последний раз Тома видели в черном свитере, который, насколько мне известно, связала для него сама миссис Хиллман. – Он посмотрел на кусок материала через увеличительное стекло. – По-моему, это вязальная шерсть. Надо показать ее миссис Хиллман.

Бастиан позвонил Хиллманам, договорился о встрече, и вскоре мы уже ехали в Эль Ранчо сквозь окутавший окрестности утренний туман.

Дверь нам открыла миссис Перес в черном воскресном платье. Из комнаты с баром тотчас вышел Хиллман. Мне показалось, что он двигается как автомат, подчиняясь какой-то посторонней силе. Он пожал руку Бастиану, а после некоторого колебания удостоил рукопожатием и меня.

– Проходите в гостиную, господа, – пригласил он. – Очень хорошо, что вы приехали сами, Элейн просто не в состоянии стронуться с места… Если бы мне удалось убедить ее поесть!..

Миссис Хиллман сидела на кушетке у одного из выходящих на подъездную аллею окон. В утреннем свете она выглядела особенно болезненной. После первого телефонного звонка в понедельник прошло полных двое суток, а кусок красного вязанья, лежавший рядом с ней, не увеличился.

– Ральф говорил, что вы хотите мне что-то показать, – обратилась она к Бастиану, протягивая ему руку и вымученно улыбаясь.

– Да, хотел. Клочок шерсти. Возможно, он от свитера вашего сына.

– Черного? Того, что я связала для него?

– Может быть. Вот, посмотрите. – Бастиан протянул ей лоскут. – Узнаете?

Миссис Хиллман надела очки, взглянула на материал, поднялась и почти бегом покинула комнату. Хиллман сделал движение, намереваясь последовать за ней, но остановился с беспомощно протянутыми к двери руками. Он все еще стоял в этой позе, когда миссис Хиллман вернулась с большим, украшенным узорами мешочком для вязанья. Скорчившись на кушетке, она принялась рыться в нем, пока не нашла наполовину израсходованный клубок черной шерсти.

– Вот что осталось у меня после того, как я связала Тому свитер.

По-моему, это то же самое.

Бастиан оторвал от клубка нитку и под увеличительным стеклом сравнил с найденным мною клочком.

– Образцы кажутся мне идентичными, но требуется заключение экспертизы.

– Что значит идентичными? – спросил Ральф Хиллман.

– Я не могу предвосхищать выводов экспертизы.

Хиллман схватил Бастиана за плечо и с силой встряхнул.

– Не морочьте мне голову, лейтенант!

Бастиан сбросил его руку и отстранился.

– Хорошо, я скажу. Лоскут от свитера Тома был найден мистером Арчером в багажнике машины, на которой ездил предполагаемый похититель вашего сына, некто Гарли.

– Вы хотите сказать… в багажнике перевозили Тома?

– Не исключено.

– Но тогда… тогда… Это значит, что Том убит?

– Не будем спешить с окончательными выводами.

– Мне не надо было давать вам этот клубок шерсти! – сорвавшимся голосом крикнула миссис Хиллман.

– Но от этого факты не перестанут быть фактами.

– Будь они прокляты, ваши факты!

Хиллман склонился к жене:

– Но это же несправедливо, Элейн! Лейтенант Бастиан пытается помочь нам.

– Уйди! Этого никогда бы не случилось, если бы ты был хорошим отцом!

Бастиан взял клочок свитера и повернулся ко мне:

– Пожалуй, нам следует уйти.

Хиллман проводил нас до вестибюля.

– Пожалуйста, извините. Мы уже перестали владеть собой. Но вы, собственно, ничего нам не сообщили.

– Ни к каким определенным выводам мы еще не пришли, – холодно ответил Бастиан. – Да и времени на разговоры у меня нет.

– А у меня есть, – вмешался я.

Впервые за все утро Хиллман взглянул на меня без обычного пренебрежения.

– И вы хотите рассказать мне, что происходит? – спросил он.

– Да. Как это понимаю я сам.

– В таком случае оставляю вас вдвоем, – заявил Бастиан и вышел. Почти тут же до меня донесся шум отъезжающей машины.

Хиллман поручил миссис Перес побыть с женой и через похожий на тоннель коридор провел меня в огромный кабинет. Вдоль двух стен, отделанных дубовыми панелями, стояли стеллажи с книгами, преимущественно в переплетах из телячьей кожи. Третью стену занимала глубокая ниша с большим окном, выходившим на далекий океан. На четвертой стене висело много фотографий в рамках. Одна из них представляла собой увеличенный любительский снимок Дика Леандро, согнувшегося в кокпите гоночной яхты с белым кипящим буруном за кормой. На другой была изображена группа морских летчиков, среди которых я узнал молодого Хиллмана. Висели и другие снимки, сделанные на берегу и на кораблях. На одном в боевом строю летела эскадрилья самолетов-торпедоносцев, на другом был заснят с воздуха конвойный авианосец, лежавший, как поплавок, на ярко освещенной и подернутой рябью поверхности моря.

– Это мой последний корабль, – пояснил Хиллман. – Под конец мне пришлось им командовать в течение нескольких недель. Мы приняли корабль в Сан-Диего, провели через Канал в Бостон и там поставили на консервацию. – В голосе Хиллмана слышалась грусть, точно он говорил о смерти любимой женщины.

– Сан-Диего, Сан-Диего… Корабль случайно назывался не «Перри бэй»?

Хиллман с живостью взглянул на меня:

– Совершенно верно. Вы когда-нибудь слышали о нем?

– Вчера вечером… Ну вот, постепенно картина начинает проясняться.

Мистер Хиллман, говорит вам о чем-нибудь имя Майка Гарли?

– Вы что-то путаете. Раньше вы упоминали о Гарольде Гарли.

– Я ошибался. Гарольд – брат Майка, и я разговаривал с ним вчера вечером. Он сообщил мне, что Майк служил на «Перри бэй».

Хиллман кивнул:

– У меня есть все основания помнить Майка Гарли – ни один другой матрос не причинил мне столько неприятностей. В конце концов мне пришлось потребовать его увольнения.

– За кражу казенного фотоаппарата?

Хиллман снова бросил на меня быстрый взгляд:

– Должен признать, мистер Арчер, вы неплохо делаете свое дело…

Вообще-то, мы отнеслись к нему не очень строго, хотя за кражу этого дорогого фотоаппарата он мог угодить в тюрьму. – Хиллман внезапно опустился в креслу словно только сейчас уяснил все значение тех давних событий. – И вот спустя восемнадцать лет он похищает моего сына!

Я стоял у окна и ждал, пока он не успокоится и не поймет, что в этом не было никакой случайности. Видимо, когда-то Хиллман злоупотребил своей властью над Гарли и пробудил в нем ненависть. Вот почему такой злобой дышал голос Гарли, когда он в понедельник разговаривал с Хиллманом по телефону.

Туман над морем начал рассеиваться, кое-где стали появляться голубые просветы, но их тут же затягивали серые облака. Хиллман подошел к окну и встал около меня. Он несколько успокоился, однако глаза у него все еще возбужденно поблескивали.

– Только подумать, какое горе принес мне этот человек! – воскликнул он.

– Рассказывайте все-все, что вам известно, Арчер!

Я рассказал. Он слушал меня, как слушают предсказывающего будущее оракула. Его особенно заинтересовала личность убитой, и я спросил, не встречался ли он с ней когда-нибудь.

– Я даже не знал, что Гарли был женат, – покачал головой Хиллман. – У них есть дети?

– По меньшей мере один.

– Но как же мог отец… Во всяком случае, теперь ясно, что Том не состоял в связи с этой особой.

– Не совсем ясно. Возможно, Гарли использовал ее как приманку.

– Но она же годилась ему в матери!

– Ну, старой ее не назовешь.

– И вы серьезно думаете, что у Тома мог быть с ней роман?

– При сложившихся обстоятельствах, мистер Хиллман, ваш вопрос носит академический характер.

– Вы хотите сказать, что Том мертв?

– Не уверен, но и не исключаю.

– Но если бы мой мальчик был жив, разве он уже не вернулся бы домой?

– Вернулся бы, но при условии, что он бы этого хотел.

– А у вас есть основания считать, что он не хочет?

– Ничего конкретного, но некоторые факты позволяют сделать такой вывод.

В воскресенье он явно по собственной воле проводил время в обществе этой женщины. Да и, кроме того, он ведь бежал.

– Из школы «Забытая лагуна», а не из дома.

– Он мог опасаться, что его опять упрячут в «Забытую лагуну».

– Бог мой, но я бы никогда не сделал этого!

– Однажды уже сделали.

– Меня вынудили обстоятельства.

– Какие, мистер Хиллман?

– Сейчас поздно вдаваться в подробности. Как вы уже сказали, вопрос носит академический характер.

– Он не пытался покончить с собой?

– Нет.

– И не пытался убить кого-нибудь?

– Нет и нет! – ответил Хиллман, однако я заметил, что в глазах у него промелькнуло какое-то странное выражение. – Мне кажется, мы напрасно теряем время. Если Том жив, его надо найти. Гарли – единственный человек, который знает, где он, – отправился, по вашим словам, в Неваду.

– Сейчас, вероятно, он уже там.

– Так почему вы еще здесь? Если бы я мог оставить жену, я бы сам отвез вас туда. Но вы можете арендовать самолет за мой счет.

Я объяснил, что для этого требуются деньги, а я и так опустошил свой карман.

– Извините, это мое упущение.

Хиллман достал чек на две тысячи долларов – тот самый, что ему вручили в понедельник доктор Спонти и Скэрри, и сделал на нем передаточную надпись на мое имя.