Текст книги "Детектив США. Книга 1"

Автор книги: Росс Макдональд

Соавторы: Джадсон Пентикост Филипс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава X

Я с радостью приветствовал наступление утра, хотя все еще страдал от боли в голове. Вот уже сутки я ничего не ел, если не считать бутерброда миссис Перес, и потому теплый кофе за завтраком и крутые яйца показались мне прямо-таки пищей богов.

Я уже приканчивал завтрак, когда в комнату, задыхаясь от быстрой ходьбы, ввалился доктор Спонти. На его полном лице проглядывали следы плохо проведенной ночи. Его холодная рука напомнила мне о мертвой женщине, и я невольно выпустил ее.

– Я удивлен, доктор Спонти. Как вы узнали, что я тут?

– Несколько необычным путем. Среди ночи мне позвонил некий лейтенант Бастиан. Наверное, на глаза ему попался чек, который я вам вчера вручил.

Лейтенант буквально замучил меня вопросами.

– Обо мне?

– Вообще обо всем, что произошло.

– Вы рассказали ему о Томе Хиллмане?

– А что мне оставалось делать? – Спонти потрогал свежий порез на губе – видимо, он очень спешил, когда брился. – В пригороде Приморский убита женщина. Как честный человек, я считал своим долгом сообщить властям все, что знаю.

– И о требовании выкупа за Тома тоже сообщили?

– Естественно. Лейтенант Бастиан нашел мое сообщение исключительно важным, поблагодарил меня и обещал, что наше заведение не будет упоминаться в прессе.

– Самое главное для вас!

– Не спорю. Школа для меня – источник существования.

Вот так получилось, к большой моей досаде, что я напрасно столь героически соблюдал обет молчания. Теперь мне нечего было ставить на кон, чтобы поторговаться с Бастианом. Вместе с тем я испытывал облегчение при мысли, что история с Томом стала известна полиции, поскольку вето Хиллмана сильно осложняло мне работу.

– А что мистер Хиллман?

– Позвонил мне сегодня чуть свет. О сыне по-прежнему никаких вестей. – Спонти уставился на меня мрачным взглядом. – Родители Тома дошли до предела отчаяния, и мистер Хиллман сказал мне нечто такое, о чем ему, несомненно, придется потом пожалеть.

– Он все еще возлагает на вас вину за похищение сына?

– В том-то и дело. И за это, и за то, что я привлек к расследованию вас. Кажется, он склонен считать, что вы… гм… подвели его.

– Это почему же? Потому, что я проник в мотель и едва не поплатился жизнью?

По мнению мистера Хиллмана, вы вспугнули похитителей и тем самым помешали им вернуть Тома. Боюсь, мистер Арчер. что отныне он не захочет иметь с вами никаких дел.

– Как и вы?

Спонти развел руками:

– Надеюсь, вы понимаете, какое давление мне приходится испытывать? Я же вынужден выполнять все прихоти мистера Хиллмана.

– Еще бы!

– Кстати, я не собираюсь требовать ни цента из полученного вами гонорара в двести пятьдесят долларов, хотя, – он взглянул на часы, – хотя вы работали на меня меньше суток… Ну что ж, мне надо бежать.

Он поднялся и направился к двери.

– Правильно, убирайтесь к черту! – крикнул я.

Спонти просунул голову в дверь:

– А вот теперь я, пожалуй, передумаю и аннулирую чек.

Я сделал неприличный жест, демонстрируя, как распоряжусь его чеком, и багровое от ярости лицо Спонти немедленно исчезло.

Я бросился на койку, чтобы в одиночестве насладиться своей злостью и на Спонти и на самого себя за вторичный визит в мотель, чего, несомненно, не следовало делать.

В комнату заглянула няня, унесла посуду от завтрака, а позже пришел врач. Он ощупал мой череп, посветил в глаза фонариком и, высказав предположение, что у меня небольшое сотрясение мозга, успокоил: дескать, на белом свете немало людей с такими же мозгами и ничего, процветают…

Побрившись позаимствованной у санитара бритвой, я оделся, спустился в канцелярию и предъявил чек Спонти для уплаты за лечение. У меня осталось двести с лишним долларов, и я решил, что могу потратить на это дело еще день, нравится это Спонти или нет. Остановив свободное такси, я попросил отвезти меня в телефонную компанию.

Я все еще испытывал злость, к которой теперь примешивалось чувство какой-то приподнятости. Возможно, последнее объяснялось переменой погоды – ясной и солнечной после недавнего дождя, а скорее всего причина крылась в моем решении на собственный страх и риск заняться судьбой подростка, которого я и в глаза не видел…

В приемной телефонной компании вдоль стен стояли кабины для междугородных переговоров, а на полках лежали телефонные справочники различных городов. Из наиболее крупных городов штата Айдахо здесь были представлены только Бойсе, Покателло и Айдахо-Фоллс. Я не нашел в них фотографа по имени Гарольд Гарли. Робертов Браунов значилось сколько угодно, но я почти не сомневался, что интересующий меня Браун носил вымышленную фамилию.

По междугородному телефону я позвонил в город Рено знакомому детективу, который частенько оказывал мне разного рода услуги. В Айдахо я никого не знал, но попасть в него кратчайшим путем можно было только через Рено, а сам Рено всегда привлекал к себе гангстеров с тугим после очередной операции карманом, – Агентство Уолтерса, – послышался в телефону голос Эрни.

– Привет, Эрни, это Лу, – отозвался я и рассказал, почему и откуда звоню.

– И вечно у тебя что-нибудь из ряда вон выходящее! – воскликнул Эрни, выслушав меня. – На этот раз убийство плюс похищение с целью выкупа?

– Ну, похищение, возможно, и фикция. По некоторым сведениям, похищенный Том Хиллман недели две до этого крутился с убитой женщиной.

– Сколько ему лет, говоришь?

– Семнадцать, но выглядит старше. – Я подробно описал внешность Тома Хиллмана. – Он может удрать с Брауном и по своей воле и по принуждению.

– Или вообще не удрать?

– Или вообще не удрать.

– Ты знаешь его?

– Нет.

– Ну, хорошо, а при чем тут этот самый Гарольд Гарли, фотограф?

– Не исключено, что Гарли и есть Браун или, на худой конец, знает Брауна. Его рекламная карточка пока что единственная ниточка, которой я располагаю… Да еще я знаю номерной знак машины, выданный в штате Айдахо.

Пожалуйста, попробуй поискать Гарли в Айдахо и в соседних штатах. У тебя есть справочники фирм по этим штатам?

– Разумеется. Я поручу Филлис просмотреть их.

Филлис была его женой и партнершей.

– Не откажи еще в одной просьбе: пусть твои помощники понаблюдают за Тахоэ и Вегасом – не исключено, что Браун и Том Хиллман появятся там.

– Почему ты так думаешь?

– На эту мысль меня наводят игральные кости и серебряный доллар, которые я обнаружил в сумочке у женщины.

– И никаких документов, удостоверяющих ее личность?

– Об этом, надо полагать, позаботился тот, кто расправился с ней. Но мы все равно установим, кем она была в действительности. Ей-то ведь не удалось бежать!

Закончив разговор с Эрни, я прошел в здание судебных учреждений и полиции. Дежурный, у которого я осведомился, где найти лейтенанта Бастиана, направил меня в идентификационную лабораторию на втором этаже. Собственно, на лабораторию это помещение мало походило: просторная комната, на подоконниках ворковали голуби, вдоль стен с развешанными картами города, графства и штата – шкафы с картотекой. Отсюда вела дверь в оборудованный под фотолабораторию большой темный чулан.

Из-за стола навстречу мне поднялся Бастиан. Лейтенант улыбался, хотя его улыбка не очень отличалась от вчерашней кислой гримасы. Он положил увеличительное стекло на фотографию, которую только что рассматривал, но я, наклоняясь над столом, чтобы обменяться с ним рукопожатием, успел заметить, что это был снимок убитой миссис Браун.

– Что послужило причиной ее смерти, лейтенант? – спросил я, когда мы сели.

Бастиан поднял правую руку и сжал кулак:

– Вот это.

– Чей? Роберта Брауна!

– Видимо, его. По словам Станислауса, Браун избил жену вскоре после полудня, а заместитель судебного следователя утверждает, что смерть последовала именно в это время.

– Станислаус говорил, что Браун поссорился с женой из-за того, что она из его конторки позвонила кому-то по телефону.

– Правильно, однако мы пока не установили, кому.

– Но откуда Станислаусу известно, что Браун бил жену?

– Со слов соседки Браунов. И он действительно бил, это подтверждается.

– Бастиан провел рукой по лицу, словно хотел стереть с него выражение озабоченности. – Все-таки ужасные у нас порядки: убивают человека, женщину, и никого из соседей это не интересует!

– Это не интересовало даже самого Брауна, – добавил я. – Во всяком случае, вчера, в половине десятого вечера, он еще считал, что она жива и через дверь уговаривал впустить его. А может, хотел убедиться, что все же не убил.

Бастиан бросил на меня быстрый взгляд:

– Вы были в этот момент в коттедже?

– Да. Кстати, я узнал его голос. Это был тот же человек, который вчера вечером вынудил Ральфа Хиллмана заплатить двадцать пять тысяч долларов. Я слушал его телефонный разговор с Хиллманом.

Бастиан с такой силой грохнул кулаком по столу, что голуби на подоконниках врассыпную взмыли в небо.

– Очень плохо, что вы вчера умолчали об этом. Вы могли бы спасти жизнь Тома, не говоря уж о двадцати пяти тысячах долларов.

– Скажите об этом Хиллману.

– Скажу сегодня же. А пока говорю вам.

– Не я принимал решение замалчивать всю эту историю. Напротив, я категорически возражал. А к расследованию я приступил уже после убийства женщины и намерен продолжать его в надежде, что Том Хиллман жив.

– Разве доктор Спонти не отказался от ваших услуг? – удивился Бастиан.

– У меня еще остались его деньги.

Бастиан долго молчал, не сводя с меня изучающего взгляда.

– Да, они там, в Лос-Анджелесе, правы, – наконец произнес он. – Вы не совсем обычный частный детектив. Тогда уж сделайте кое-что и для нас – скажем, помогите установить личность убитой. – Бастиан взял со стола фотоснимок и протянул мне. – Это слишком страшно, но ничего не поделаешь, можете показывать, где найдете нужным.

Глава XI

Я купил шляпу несколько большего размера, чем носил обычно, натянул ее на забинтованную голову и нанес кратковременный визит в тот полицейский участок Лос-Анджелеса, который обслуживает Голливуд. Никто из тамошних детективов не опознал миссис Браун. В редакции голливудской газеты «Репортер», куда я затем заглянул, одни вообще отказались рассматривать снимки убитой, другим, кто решился на это, ее лицо ничего не говорило. И тогда я вспомнил о Джои Сильвестре.

Джои был старым антрепренером, сохранившим нечто вроде агентства на втором этаже здания близ бульвара Сансет. В свое время он не сумел приспособиться к переменам в кинопромышленности (когда крупные киностудии обанкротились и дела стали вершить отдельные продюсеры) и теперь жил воспоминаниями, получая кое-какие крохи за прокат своих старых телевизионных фильмов.

Я постучался в его каморку и по суетливым движениям за дверью понял, что он прячет бутылку, словно ждет с визитом эмиссара одного из бывших крупных киномагнатов вроде Луиса Б. Мейера или Артура Д. Рэнка. Открыв дверь и увидев меня, Джои даже разочаровался – впрочем, ненадолго. Тут же снова достав бутылку он налил мне вина в бумажный стаканчик. Для себя Джои держал стеклянный стакан, и я знал, что, сидя в конторке, он ежедневно выпивает бутылку, а то и полторы, виски.

Природа одарила Джои невинным младенческим личиком и хитрыми глазками.

Его ум напоминал старомодную лампу, заправленную алкоголем, причем ее свет освещал только прошлое с шикарным «паккардом» и оставлял в глубокой тени теперешнюю конуру старого антрепренера.

Вторая половина дня только что началась, и посему Джои был пока относительно трезв.

– Рад видеть тебя, мой мальчик Лу! За твое здоровье! – Он залпом выпил стакан виски, потом протянул руку и снял с меня шляпу. – Что это с тобой?

– Не повезло вчера вечером.

– Напился и упал?

– Да нет. В меня стреляли.

Джон прищелкнул языком.

– Не надо, мой мальчик, подставлять себя под пули! Знаешь, что тебе следовало бы сделать? Бросить все дела и засесть за мемуары. Правда, чистая правда о Голливуде, а?

– Такими мемуарами хоть пруд пруди.

– Да, но ты можешь написать нечто свое. Скажем так: «Голливуд глазами червяка». Замечательное название, а? Готов поспорить, я сумею загнать твою книгу тысяч за двадцать пять. Подумай, мой мальчик.

– Сейчас у меня совсем другое на уме, и, возможно, ты сможешь мне помочь. У тебя не вызывают шока фотографии покойников?

– Я видел столько смертей! – Джои одной рукой обвел стену со множеством надписанных фотографий давным-давно забытых артистов, а другой поднял наполненный стакан.

– Пью за них!

Я положил перед Джои несколько снимков убитой миссис Браун. Он печально уставился на них.

– Боже мой! И что только животное, именуемое человеком, не способно сделать с себе подобными!.. Предполагается, что она известна мне?

– Есть данные, что она снималась в кино, а ты знаешь больше артистов, чем кто-либо другой.

– Знал когда-то, но не теперь.

– Скорее всего она снималась давно, да и то, очевидно, статисткой. А потом, наверное, вообще пошла на дно.

– Что не редкость в Голливуде, – добавил Джои. В известном смысле так произошло и с ним самим. Он надел очки, включил настольную лампу, некоторое время внимательно всматривался в снимки, потом неуверенно сказал:

– Кэрол?

– Ты знал ее?

Джои взглянул на меня поверх очков:

– Ну, я бы не решился утверждать это под присягой… В свое время я знал девушку, естественную блондинку именно с такими ушами. Обрати внимание на ее не совсем обычные уши – маленькие, сильно прижатые к голове и довольно острые.

– Как ее фамилия?

– Не помню. Прошло столько лет… Кстати, она, по-моему, снималась не под своей фамилией.

– Почему?

– Семья возражала против ее работы в кино. Кажется, она как-то говорила мне, что убежала из Покателло.

– Из Покателло?

– Во всяком случае, из провинции. Если память мне не изменяет, откуда-то из штата Айдахо.

– Откуда, откуда?

– Из Айдахо. Твоя покойница тоже из Айдахо?

– Номерной знак на машине ее мужа выдан в штате Айдахо. Рассказывай все! Где ты познакомился с Кэрол?

– Да здесь, в Голливуде. Один человек заинтересовался ею и привел ко мне. Тогда это была чудесная, неиспорченная девушка. К кино она никакого отношения не имела, лишь несколько раз участвовала в школьных спектаклях, но мне удалось пристроить ее на маленькую роль. Это не составило особого труда, тем более, что я хорошо знал всех кинорежиссеров.

– А что это за тип заинтересовался ею?

– Тут вовсе не то, о чем ты думаешь. Этот «тип» – сотрудница сценарного отдела киностудии «Уорнер». Сейчас она ставит многосерийные фильмы в телевизионном центре, но в те времена была всего лишь рядовым работником.

– Ты не о Сьюзен ли Дрю говоришь?

– О ней. Ты знаешь Сьюзен?

– Знаю. Благодаря тебе. Я познакомился с ней на вечеринке в твоем доме, когда ты еще жил в Беверли-хиллз.

Джои удивленно взглянул на меня и задумался.

– Да, да, вспомнил! – через минуту воскликнул он. – Это было лет десять назад.

И Джои погрузился в воспоминания о том, что было десять лет назад. То же сделал и я. После вечеринки я проводил Сьюзен домой, и мы стали встречаться. У нас было много общего. Сьюзен расспрашивала меня о людях, которых я знал, а я ее о книгах. Мне нравилось в ней чудесное чувство юмора.

Физическая близость пришла много позже. Потом мы поссорились, разошлись, и она перестала бывать там, где бывал я. До меня доходили слухи о ее неудачном замужестве и очень удачной карьере на телевидении…

– Откуда она знала Кэрол?

– Тебе придется спросить у самой Сьюзен. Когда-то она говорила, но я забыл, память стала совсем не та.

– И что же произошло с Кэрол?

– Она как-то потерялась из виду… Не то сбежала с каким-то моряком, не то что-то другое… А что ей оставалось делать? После первой же роли выяснилось, что она непроходимо бездарна. – Джои глубоко вздохнул. – Лу, если увидишь Сьюзен, напомни обо мне, ладно? Только потактичнее. Она, кажется, смотрит на меня как на покойника.

От Джои я позвонил Сьюзен Дрю на работу, и ее секретарша тут же нас соединила.

– Сьюзен? Говорит Лу Арчер.

– Очень приятно.

– Да, но повод-то неприятный, – с места в карьер начал я. – Расследую дело об убийстве некоей Кэрол, которую ты, возможно, знала в сороковых годах.

– Кэрол Гарли?

– Боюсь, что речь идет именно о ней.

– И ты говоришь, она убита? – В голосе Сьюзен послышалось волнение.

– Да. Вчера.

Сьюзен некоторое время молчала.

– И что же требуется от меня?

– Рассказать все, что ты о ней знаешь.

– Только не по телефону. По телефону всего не скажешь.

– Разумеется. Встреча с тобой устроит меня гораздо больше, чем телефонный разговор, – несколько напыщенно ответил я. – Мне хочется показать тебе кое-какие снимки, и как можно скорее.

– Приезжай, я закажу тебе пропуск.

Я попрощался с Джои и поехал в телевизионный центр.

Охранник из проходной проводил меня до кабинета Сьюзен Дрю. Это была большая светлая комната; на письменном столе стояли цветы, на стенах висели намалеванные яркими красками абстракционистские картины. Сьюзен, хрупкая, изящная женщина с иссиня-черными короткими волосами, стояла у окна и плакала. Она подождала, пока не ушла секретарша, и лишь после этого повернулась ко мне, вытирая щеки носовым платком. Сьюзен было уже около сорока, и хотя она не отличалась особой красотой, я бы не назвал ее внешность заурядной. Ее черные глаза даже в горе не теряли своего живого блеска. Она умела держаться, у нее было умное лицо, все еще красивые ноги и губы.

– Я и сама не знаю, что со мной. Я не только не видела Кэрол вот уже лет семнадцать, но и не получила от нее за все эти годы ни единой весточки… Хотя, постой… Я, кажется, поняла, почему веду себя так… «Я оплакиваю Маргариту»… Ты знаешь эту поэму Хопкинса?

– Тебе хорошо известно, что не знаю. Кто такая Маргарита?

– Героиня поэмы. Она увидела, как опадают осенью листья, и расплакалась. Поэт говорит ей, что она оплакивает самое себя. – Сьюзен глубоко вздохнула и добавила: – Вот и я тоже… Когда-то и я была молодой.

– Ну, тебе пока еще грех жаловаться.

– Не льсти. Я стара, стара, стара… Когда я познакомилась с Кэрол, мне было всего двадцать. – Сьюзен направилась к столу, села и с деловым видом проговорила: – А теперь покажи мне фотографии.

– Не очень-то приятно на них смотреть. Ее избили в полном смысле слова до смерти.

– Ужас! Кто же?

– По всей вероятности, муж.

– Гарли? Она по-прежнему жила с этим подонком?

– Очевидно.

– Я знала, что рано или поздно он разделается с нею.

– Откуда ты могла знать?

– Видимо, так уж было уготовано Кэрол самой судьбой. Она была милым, очаровательным ребенком, а он – настоящим психопатом.

– Как его имя?

– Майк. Он был военным моряком.

– На каком корабле?

– Не помню.

– А что он делал до военной службы? Работал фотографом?

– По-моему, был профессиональным боксером, правда, не очень преуспевающим. Возможно, когда-нибудь занимался и фотографией. Насколько я помню, он переменил много профессий, но ни в одной из них не преуспел.

– Ты уверена, что его имя не Гарольд?

– Его все называли Майком, а там кто его знает… Лу, так где же твои фотографии?

– Фотографии подождут. Ты можешь больше помочь мне, если расскажешь, как познакомилась с Кэрол и с Гарли, и вообще все, что знаешь о них.

Сьюзен взглянула на часы:

– Мне надо идти на обсуждение сценария.

– У нас с тобой более важное дело.

Сьюзен кивнула.

– Тогда слушай. Я буду говорить коротко и просто, поскольку и сама эта история настолько проста, что, скажем, сценария по ней не напишешь. Так вот.

Кэрол была девушкой из провинции, бежавшей из дому с моряком-дезертиром.

Этот моряк, Майк Гарли, родился и жил в том же самом захолустном городке, что и Кэрол, прослужил года два на флоте и уже успел повидать белый свет. Он пообещал привезти ее в Калифорнию и устроить на работу в какую-то киностудию. Кэрол исполнилось тогда лет шестнадцать, и была она такой наивной и неопытной, что, глядя на нее, оставалось только либо смеяться, либо плакать.

– Где ты познакомилась с ней?

– Я работала тогда на киностудии «Уорнер» и конец недели обычно проводила в различных местах. Ты знаешь старый отель «Барселона» в Санта-Монике? Кэрол и Гарли жили в той же гостинице. Там я и познакомилась с ними.

– Как с семейной четой?

– По-моему, они зарегистрировались в Тиа Хуане. Во всяком случае, так утверждала Кэрол. Она считала, что Гарли находится в длительном отпуске, но однажды его арестовал комендантский патруль и отправил обратно на корабль.

Кэрол осталась буквально нищей, и мне пришлось взять ее под свою опеку.

– А потом ты привела ее к Джои Сильвестру?

– А почему бы и нет? Она была довольно хорошенькой и неглупой девушкой.

Джои устроил ее на несколько маленьких ролей, а я обучала ее дикции и хорошим манерам.

– Что же дальше?

– Гарли бросил Кэрол в интересном положении. Вместо того, чтобы готовить будущую кинозвезду, мне пришлось нянчиться с молоденькой беременной девушкой, которая к тому же очень скучала по родному дому, хотя возвращаться категорически отказывалась под тем предлогом, что отец убьет ее.

– Ты не помнишь фамилию отца?

– Боюсь, что нет. Она снималась под именем Кэрол Купер, но это был псевдоним. По-моему, ее отец жил в Покателло, если это поможет тебе.

– Возможно… Ты сказала, что она была беременна. Что же произошло с ребенком?

– Не знаю, Гарли вновь вынырнул еще до появления младенца (его в конце концов прогнали с флота), и Кэрол, несмотря на все мои доводы, вернулась к нему… для того, чтобы семнадцать лет спустя он убил ее.

– А теперь взгляни, пожалуйста, на фотографии, – попросил я и разложил на столе несколько размноженных снимков.

Сьюзен некоторое время внимательно рассматривала их, потом сказала:

– Да, это, несомненно, Кэрол. Бедняжка!

Бледная, как полотно, она поднялась и, пошатываясь, вышла в соседнюю комнату. Я сел за ее стол, попросил секретаршу соединить меня с Бастианом и передал ему все, что рассказала мне Сьюзен Дрю. Сьюзен вернулась как раз в тот момент, когда я заканчивал разговор с лейтенантом, и, видимо, слышала мои последние фразы.

– А ты не теряешь времени, – заметила она, когда я положил трубку.

– Это же исключительно важно – то, что ты рассказала.

– Вот и прекрасно. А мне тяжело, очень тяжело… – Бледность все еще покрывала ее лицо, она двигалась так, словно пол уходил у нее из-под ног. – Тебе придется отвезти меня домой.

Сьюзен жила на бульваре Беверли-глен, в благоустроенной квартире, со стен которой на вас глазели раскрашенные африканские маски. Она попросила налить нам обоим вина, мы сели и затворили о Кэрол и о Томе Хиллмане – его история, кажется, сильно заинтересовала Сьюзен.

А меня начала интересовать сама Сьюзен. Встреча с ней пробудила старые воспоминания. Сидя рядом, всматриваясь в ее лицо, я вновь и вновь задавался вопросом, не взять ли эту женщину к себе вместе с ее африканскими масками…

В соседней комнате зазвонил телефон. Опершись на мое колено, Сьюзен поднялась и вышла, а я слышал, как она сказала:

– Это ты? Ну, а теперь-то что тебе нужно от меня?

Дальнейшего разговора я не слышал, так как Сьюзен спохватилась и прикрыла дверь. Вскоре она вернулась. Теперь ее взгляд выражал не горе, как несколько минут назад, а гнев. Гнев и страх, словно она только что видела нечто более страшное, чем снимок убитой Кэрол.

– Кто звонил, Сьюзен?

– Ты никогда этого не узнаешь…

…Я приехал в город в прескверном настроении и заставил моего друга Колтона, следователя окружной прокуратуры, позвонить в Сакраменто и затребовать справку на Гарольда (или Майка) Гарли, если он там вообще известен. В ожидании ответа я сходил в газетный киоск и купил ранний выпуск вечерней газеты. Сообщение об убийстве и похищении было опубликовано на первой полосе и не содержало ничего нового для меня, за исключением того что Ральф Хиллман отличился во время войны в качестве летчика морской авиации, а позже (после окончания школы в Ньюпорте) служил строевым офицером на корабле. Упоминалось, что сейчас он миллионер.

Из Сакраменто сообщили, что Гарольд или Майк Гарли на учете в калифорнийской полиции не состоит, и я всерьез засомневался, не по ложному ли иду следу.

Уже почти совсем стемнело, когда я приехал в свое агентство. Некоторое время я сидел, не зажигая света, и наблюдал, как за окном блекнет зеленоватое небо. Загорелись звезды, вспыхнули неоновые вывески. Где-то далеко за Санта-Моникой кружил самолет с освещенными изнутри иллюминаторами – казалось, это ведут хоровод сами звезды.

Я закрыл жалюзи, включил настольную лампу и просмотрел дневную почту, состоящую всего из трех счетов и проспекта какого-то института в Сент-Луисе «по подготовке администраторов гостиниц». Для прохождения курса от меня требовалось лишь заполнить анкету и отправить ее по почте. Если вы были женаты, институт приглашал на обучение и вашу супругу. Поразмыслив над столь заманчивым предложением, я решил вначале пообедать, например, вместе с Сьюзен Дрю, – разумеется, объяснив ей, что это вызывается крайней деловой необходимостью. Номера телефона Сьюзен ни в телефонной книге, ни в справочной не оказалось. На всякий случай, прежде чем идти обедать в одиночестве, я обратился в телефонное бюро, которое за небольшую плату регистрировало телефонные звонки в отсутствие абонентов. Оказалось, Сьюзен Дрю звонила мне и оставила номер телефона.

– Никак не мог найти тебя, – начал я.

– А я все время сижу дома.

– Да, но я же не знал номера твоего телефона.

– Ну ладно. Что ты задумал?

– Институт в Сент-Луисе предлагает парочкам, желающим пройти курсы работников гостиниц, останавливаться у них в мотеле.

– Соблазнительная идея. Мне всегда хотелось побывать в солнечной Калифорнии в роли администратора одной из гостиниц.

– Вот и отлично. Вначале мы пообедаем, а потом обсудим планы наших совместных стратегических мероприятий.

– Извини, Лу, я с удовольствием пообедаю с тобой, только в другой раз, сегодня я не в настроении.

– Тогда, может, я принесу еду к тебе и заодно премирую тебя гарденией?

– Нет. Говорю же, я не хочу видеть тебя сегодня.

– Ты по-прежнему отказываешься рассказать мне о том телефонном звонке?

– Да. Есть вещи, о которых тебе лучше не знать.

– Тогда зачем ты оставила мне номер своего телефона?

– Я нашла фотоснимок Кэрол, сделанный тогда…

– Сейчас я приеду.

– Нет, нет, я пришлю с посыльным.

– Как хочешь. Буду ждать. – Я назвал ей адрес своего агентства.

– Лу! – В голосе Сьюзен вдруг послышались кокетливые нотки. – Надеюсь, ты не придумал всю эту историю, чтобы… чтобы выведать мои личные секреты?

– Нет, я ничего не придумывал.

– Тогда спасибо!

Я долго сидел в одиночестве, размышляя над поведением Сьюзен. Видимо, какой-то человек или какие-то люди очень плохо поступили с ней. Мысль об этом вызывала у меня гнев. Обедать мне расхотелось, и я просидел со своими думами до прихода посыльного от Сьюзен. Молодой негр в униформе передал мне запечатанный конверт, я тут же вскрыл его и между двумя листами картона обнаружил большую глянцевую фотографию юной блондинки в купальном костюме с прической «паж». Она была красива: чистый лоб, тонкие линии щек и губ, а главное – удивительная женственность… Машинально перевернув снимок, я обнаружил на обратной стороне отчетливый оттиск штампа: «Фотосъемка в кредит. Гарольд «Гар» Гарли. Гостиница «Барселона».

– Я свободен? – спросил посыльный.

– Нет, – ответил я и вручил ему десять долларов.

– Это слишком много, сэр! Мне уже заплатили.

– Возможно. Но я хочу, чтобы ты купил гардению и вручил ее миссис Дрю.