Текст книги "Неукротимый враг"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Ворота в усадьбу Хэккетов были распахнуты настежь. Перед домом я ожидал увидеть полицейские машины, однако единственным автомобилем, стоящим под мягким светом фонарей, был новенький голубой «мерседес» с откидным верхом. Приехавший на нем молодой человек вышел из дома мне навстречу.

– Мистер Арчер? Я – Сидни Марбург.

С этими словами он крепко, испытующе пожал мне руку. Присмотревшись, можно было заметить, что он не столь уж и молод. Улыбка, вероятно, была деланной, а морщинки, которые она образовывала, могли в равной степени быть результатом озабоченности. Было трудно понять, что выражают его прищуренные глаза.

– Что случилось, мистер Марбург?

– Мне самому не все ясно. Когда это случилось, меня здесь не было. По всей видимости, Стивена похитили. Увезли в машине, молодая девица и парень с обрезом.

– А Луп где был?

– Луп был здесь. Он и сейчас тут лежит, вся голова в крови. Парень достал из багажника обрез из охотничьего ружья и навел на него. А девица ударила его по голове молотком или монтировкой.

– Это сделала девушка?

Он кивнул.

– И что даже более странно, она одна из тех, кого в их семье хорошо знают. Моя жена хочет поговорить с вами.

Марбург провел меня в библиотеку, где, освещенная настольной лампой, сидела его жена. Рядом с нею на столике у телефона лежал револьвер. Внешне она казалась спокойной, но на ее лице застыло выражение надменного удивления.

– Спасибо, что приехали, – натянуто улыбнулась она. – Сидни очарователен, но практической пользы от него никакой. – Она повернулась к нему: – А теперь ступай и поиграй своими красками или еще чем-нибудь.

На его лице появилось возмущенное выражение. Он открыл и закрыл рот.

– Ступай же, будь паинькой. Мне нужно кое-что обсудить с мистером Арчером.

Марбург вышел. Я опустился на кожаную кушетку рядом с ее креслом.

– Где миссис Хэккет?

– Герда в полной прострации. К счастью, я всегда ношу с собой снотворное. Дала ей две таблетки, и она как плакала, так и уснула вся в слезах.

– Так что ситуация вполне управляемая.

– Она абсолютно неуправляемая, и вам это прекрасно известно. Вы намерены помочь мне восстановить все, как было?

– Сейчас я работаю на своего клиента.

Этот аргумент она отмела с ходу.

– Я хорошо заплачу вам.

– Сколько?

– Сто тысяч.

– Это слишком много.

Прищурившись, она смерила меня испытующим взглядом.

– Я видела сегодня, как вы отказались от двадцати долларов. Но от ста тысяч еще никто не отказывался.

– Это не реальные деньги. Вы предлагаете их мне потому, что думаете, будто я замешан в каком-то вымогательстве. Но ни малейшего отношения я к этому не имею.

– Каким же образом вы узнали об этом еще до того, как все произошло?

– Мне в руки попалась улика. Они оставили план вашей усадьбы, словно специально хотели, чтобы их остановили. Что ничуть не делает их менее опасными.

– Я знаю, что они опасны. Видела их. Вдвоем вошли в гостиную и вывели Стивена к своей машине. В этих темных очках они походили на каких-то инопланетян.

– Вы узнали хоть одного из них?

– Девицу Герда узнала сразу же. Она не раз бывала здесь в гостях. Это Александрия Себастьян.

Перегнувшись через столик, она с подозрением посмотрела мне прямо в глаза. Я был рад, что тайна вышла наружу.

– Кит Себастьян – мой клиент.

– И он знал об этом?

– Он знал, что его дочь убежала из дома. Потом он узнал то, что я ему рассказал, а это – немного. Не будем опускаться до взаимных обвинений. Главное сейчас – вернуть вашего сына.

– Согласна. Мое предложение остается в силе: сто тысяч, если Стивен вернется домой целым и невредимым.

– Полиция выполнит эту работу бесплатно.

Она отмахнулась рукой от моих слов.

– Не хочу с ними связываться. Слишком часто выходит так, что дело они расследуют, а жертва погибает. А я хочу, чтобы мой сын вернулся домой живым.

– Я не могу вам этого гарантировать.

– Знаю, – нетерпеливо сказала она. – Так вы беретесь? – Крепко прижав руки к груди, она резко протянула их ладонями ко мне. Такое проявление эмоций было одновременно и театральным и естественным.

– Берусь, – ответил я. – Однако считаю, что вы совершаете ошибку. Вам следует обратиться в полицию.

– Я уже сказала, что не стану. Я им не доверяю.

– А мне доверяете?

– А что, вам нельзя? Да, доверяю, до известной степени.

– Вот и Кит Себастьян – так же. Я намерен поставить его в известность.

– Не понимаю, чего ради. Он всего-навсего один из наших служащих.

– Это только, когда он на работе. Не забывайте: исчезла его дочь, и пока еще она не найдена. Он испытывает к ней такие же сильные чувства, как вы – к своему сыну. – Может быть, и не совсем такие же, но свои сомнения на этот счет я истолковал про себя все же в пользу Себастьяна.

– Сейчас он будет здесь. – Она рывком подняла трубку. – Какой у него номер?

– Мы зря теряем время.

– Я спрашиваю, какой номер?

Достав свою черную записную книжечку, я открыл нужную страницу. Она набрала номер. Себастьян снял трубку сразу же. Должно быть, все это время он не отходил от телефона.

– Мистер Себастьян? Говорит Рут Марбург. Мать Стивена Хэккета. Я нахожусь сейчас у него дома, в Малибу, и очень хотела бы видеть вас... Да, сегодня вечером. Точнее – прямо сейчас. Сколько времени вам понадобится, чтобы приехать?.. Очень хорошо, через полчаса буду вас ждать. Вы ведь не станете меня огорчать, правда?

Положив трубку, она спокойно и почти ласково посмотрела на меня. Руку она оставила на телефоне, словно измеряя пульс Себастьяна на расстоянии.

– Он не может быть замешан в этом преступлении вместе со своей дочерью, а? Хотя я и знаю, что Стивен не всегда симпатичен тем, кто на него работает.

– Это на самом деле так, миссис Марбург?

– Не уходите от ответа. Я ясно сформулировала свой вопрос.

– Мой ответ отрицательный. Себастьян вылеплен совсем из другого теста. И потом, как бы там ни было, но вашего сына он просто обожает.

– Почему? – резко спросила она.

– Из-за денег. У него к ним прямо страсть.

– И вы можете поручиться, что он не втягивал дочь в это преступление?

– Могу.

– Тогда какого же черта? Она хоть ведает, что творит?

– Похоже, что она восстала против всех, кому больше тридцати. И в пределах ее досягаемости ваш сын оказался наиболее крупной мишенью. Хотя сомневаюсь, что мишень эту она выбрала сама. Скорее всего, главный организатор – Дэви Спэннер.

– Чего он добивается? Денег?

– Этого я еще не выяснил. Вам что-нибудь известно о возможных связях между ним и вашим сыном? Это может быть и что-то личное.

Она отрицательно покачала головой.

– Может быть, вы расскажете мне, что вам известно о нем?

Я изложил ей тезисно историю Дэви Спэннера, сына бродячего поденщика, оставшегося сиротой в три или четыре года и попавшего в приют, затем взятого приемными родителями, исключенного из школы, бродячего юнца без определенных занятий, угонщика автомобилей, условно выпущенного из тюрьмы, способного на более серьезные преступления и, возможно, не вполне нормального психически.

Рут Марбург слушала, подозрительно глядя на меня.

– Вы говорите, едва ли не с сочувствием к нему.

– А я ему почти сочувствую, – ответил я, хотя боль в почках у меня еще не прошла. – Его жизнь таким сделала.

Она ответила мне с нарочитой грубостью:

– Мне-то вы лапшу на уши не вешайте. Уж этих психопатов я навидалась. Как собаки, кусают руку тех, кто их же и кормит.

– Был ли Спэннер раньше как-то связан с вашей семьей?

– Нет. Мне, по крайней мере, об этом неизвестно.

– Но девушка – была.

– Не со мной. С Гердой, женой Стивена. Интересовалась языками или только вид делала. Герда этим летом взяла ее под свое крыло. В другой раз будет знать, если их семья еще сохранится.

Беседа начинала выводить меня из себя. Мы слишком долго сидели здесь, в этой комнате. Плотно заставленные книгами стены и наглухо зашторенные окна придавали ей сходство с подземным бункером, изолированным от внешнего мира.

Ход моих мыслей, вероятно, передался Рут Марбург, а может, она даже испытала то же самое чувство. Подойдя к одному из окон и раздвинув шторы, она посмотрела на прерывистую цепь огней, светившихся на побережье.

– Никак не могу поверить в случившееся, Стивен всегда был так осторожен. Это одна из причин, почему они не держат слуг.

– А Луп?

– Да мы и не считаем его слугой. Фактически, он – управляющий.

– Ваш друг?

– Ну, я бы так не сказала. Но мы с ним неплохо ладим. – То, как она при этом улыбнулась и изогнула фигуру, придало ее словам сексуальный оттенок.

– Могу я поговорить с Лупом?

– Сейчас – нет. Он сильно пострадал.

– Ему требуется доктор.

– Я вызову. – Она повернулась, глядя мне прямо в глаза, заметно подрагивая всем телом от едва сдерживаемого гнева. – Вам не следует взваливать на себя ответственность за то, за что вы не отвечаете. Я нанимаю вас для того, чтобы вы вернули моего сына живым.

– Вы меня еще не наняли.

– Могу и вообще не нанимать. – Она опять отвернулась от меня, встав лицом к окну. – Почему он так долго? – Сцепив пальцы, она постучала костяшками о стекло, это напомнило мне о том, что она тоже человек из костей и плоти.

Словно услыхав этот звук или ощутив ее нетерпение, в усадьбу въехал Себастьян. Его большая машина осветила фарами дорожку, обогнула темное озеро и остановилась под фонарями.

– Вы явно не спешили, – заметила миссис Марбург, встречая его у входа в дом.

– Извините. Когда я уже выходил, мне позвонили. Пришлось говорить.

Себастьян был в крайне возбужденном состоянии. На его бледном лице лихорадочно сверкали глаза. Он перевел взгляд на меня.

– Что случилось?

Рут Марбург мрачно ответила:

– Проходите в дом, я расскажу вам, что случилось. – Проведя нас в библиотеку, она демонстративно закрыла дверь, словно привратница.

– Ваша драгоценная дочь похитила моего сына.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что она прикатила сюда со своим парнем-бандитом, которого спрятала в багажнике, вырубила нашего управляющего железякой по голове, проникла вместе с этим бандюгой в дом, вывела Стивена и увезла в своей машине.

– Но это безумие!

– Это случилось.

– Когда?

– Перед самым заходом солнца. Примерно в половине шестого. Сейчас девятый час. Вопрос заключается в том, что именно вы намерены предпринять в данной ситуации.

– Все, что угодно. Я сделаю все, что угодно. – Слезы, с опозданием хлынувшие потоком из его глаз, сделали его почти незрячим. Он вытирал их пальцами, пошатываясь на свету, прикрывая глаза руками. – Это точно была Сэнди?

– Да, моя сноха хорошо ее знает. Мистер Арчер нам фактически предсказал, что это произойдет. Что и является причиной того, почему вы здесь. Я хочу, чтобы мистер Арчер вернул мне сына.

– Это означает, – пояснил я, – что вы и я можем оказаться по разные стороны баррикад. Ваша дочь является соучастницей серьезного преступления. Боюсь, что мне не удастся уберечь ее от последствий.

– Но я надеюсь, вы станете сотрудничать с Арчером, – сказала ему миссис Марбург. – Например, если вы получите сообщение от дочери, вы должны поставить его в известность.

– Да, – он несколько раз кивнул. – Обещаю, что буду сотрудничать. Спасибо за... спасибо вам за то, что вы сказали мне.

Она показала ему на дверь, сделав при этом жест, означающий «прочь с глаз моих».

– Ну, как, – обратилась она ко мне, когда он вышел, – не считаете, что это он ее вовлек?

– Вы сами прекрасно знаете, что нет.

– Не надо говорить мне, что я знаю, а чего – нет. Люди способны на все. Даже самые порядочные люди, а этот не из таких. – Она добавила: – И я – тоже, на тот случай, если вы сомневались.

– Мы зря теряем время.

Последнее слово она все же оставила за собой:

– Мое время – это вы. Когда будете уходить, скажите, пожалуйста, мужу, чтобы принес мне сюда двойное виски. Я смертельно устала.

Она тяжело опустилась в кресло, тело ее расслабилось, а лицо приняло безвольное выражение. Ее муж находился в залитой светом галерее, осматривая картины. Я передал ему ее просьбу.

– Спасибо, старина. Не слишком-то утруждайте себя этой работенкой, хорошо? Если Стивен не вернется, все это достанется Рут и мне. Обожаю настоящие шедевры. – Марбург говорил полусерьезно – единственное состояние, на которое он только и будет способен когда-либо в жизни.

Я вышел из дома и подошел к своей машине, где меня уже ждал Себастьян. Он грыз ноготь большого пальца, который уже кровоточил. Я сел за руль.

– Хотите мне что-то сказать?

– Да. Я побоялся говорить это при ней. Тот телефонный звонок, когда я уже выходил из дома, – он был от Сэнди. Просила меня приехать и забрать ее.

– Куда приехать?

– В Санта-Терезу. Прежде чем она успела сказать, где именно она находится, нас разъединили.

– Так и не сказала, откуда звонила?

– Нет, но она звонила по коду с последующей оплатой, и телефонистка по моей просьбе установила номер телефона. Звонок был со служебного телефона станции обслуживания автомобилей на этой стороне Санта-Терезы. Когда на выходные мы выезжаем за город, то часто заправляемся на этой станции.

– Поеду-ка я туда лучше прямо сейчас.

– Возьмите меня с собой, – взмолился Себастьян. – Пожалуйста.

Обернувшись, я посмотрел ему в глаза. Поначалу мне он не особенно понравился, и я ему не очень-то доверял. Однако по мере того, как шло время, он начинал нравиться мне все больше.

– Машину хорошо водите?

– Аварий у меня ни разу не было, и я не пьющий.

– Ладно, поедем в моей машине.

Свой «олдсмобил» Себастьян оставил на стоянке у магазина, обслуживающего автомобилистов в их машинах. Пока он звонил жене, я сжевал на скорую руку бутерброд, отдающий выхлопными газами. Затем он позвонил на станцию в Санта-Терезе.

– Они работают до двенадцати ночи, – сказал он мне. – И этот человек запомнил Сэнди.

На моих часах было пятнадцать минут десятого. День сегодня тянулся страшно долго и, по моим прогнозам, должен был длиться большую часть ночи. Забравшись на заднее сиденье, я заснул.

Глава 12

От сновидения о каком-то сверхзвуковом полете меня пробудил переставший вдруг работать мотор. Моя машина стояла у бензоколонки, залитой ослепительным неоновым светом, шедшим от станции обслуживания. Из конторки появился молодой человек в комбинезоне. Одна нога у него была сухая, в ортопедическом ботинке. Несмотря на поздний час и на усталость, написанную у него на лице, ковылял он довольно быстро.

– Чем могу быть полезен? – обратился он к Себастьяну.

– Это я вам звонил. Насчет двери, – проговорил он неуверенно севшим голосом, словно попрошайка.

– Понятно. – Боль и усталость на лице работника сменились выражением сочувствия, что изменило и тональность его голоса. – Она сбежала из дома или что-то в этом роде?

– Что-то в этом роде, – я вышел из машины, чтобы поговорить с ним самому. – Она приезжала в зеленой малолитражке?

– Да. Остановилась как раз там, где стоит ваша машина, и попросила залить бак. Он был почти пустой, в него вошло больше девятнадцати галлонов.

– Остальных в машине не видели?

– Там сидел только один, здоровенный парень с короткой стрижкой. Он не выходил, пока не увидел, что она звонит по телефону. Ведь ему-то она сказала, что хочет пойти в туалет. Я оставил насос и пошел в конторку за ключом для нее. Она спросила у меня разрешения воспользоваться телефоном, чтобы позвонить по междугородной. Я ответил, что можно, если она предварительно заплатит мне, что она и сделала. Я остался рядом, чтобы проследить, как она будет набирать и сколько говорить. Но тут влетел этот парень и заставил ее уйти.

– Он применил силу?

– Он ее не ударил. Обхватил руками, словно обнял. Она вырывалась и плакала, но он утащил ее назад в машину. Она уплатила за бензин и повела машину сама в город. – Он показал в сторону Санта-Терезы.

– Оружия у него не видели?

– Нет. Но она вела себя так, будто боялась его.

– Он говорил что-нибудь?

– Только когда влетел вслед за ней. Крикнул, что она с ума спятила, если вздумала родителям звонить. Что они ее злейшие враги.

Себастьян что-то нечленораздельно пробормотал.

– Ее или его? – переспросил я.

– Обоих. По-моему, он сказал «наши злейшие враги».

– Свидетель вы хороший. Как вас зовут?

– Фред Крэм.

Я предложил ему доллар.

– Не нужно мне платить, – произнес он сдержанно, но твердо. – Жаль, что не могу чем-то помочь. Может быть, мне следовало попытаться задержать их, или позвонить в полицию, или еще что-то. Но только я думал, что не имею права вмешиваться.

Со стороны улицы вывернул старый «шевроле», выкрашенный коричневой краской, и затормозил у бензоколонки. Впереди сидели двое подростков. Босые ноги двух других торчали из заднего окошка. Сидевший за рулем засигналил, требуя обслужить его.

Я задал Фреду Крэму еще один вопрос:

– Вы точно не видели в машине третьего?

Он подумал, прежде чем ответить.

– Нет, если только вы не имеете в виду собаку.

– Какую собаку?

– Не знаю. Судя по доносившимся звукам, большую.

– Так вы не видели ее?

– Она была в багажнике. Я слышал, как она шумно дышит и скулит.

– Откуда вы знаете, что это была собака?

– Девушка мне так сказала.

Себастьян сдавленно застонал.

– Вы хотите сказать, что там находилось человеческое существо? – спросил Фред.

– Не знаю.

Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом. Лицо его помрачнело, когда он понял, в какую серьезную историю он влип. Подросток в «шевроле» опять засигналил, уже настойчиво, и Фред быстро заковылял к машине.

– Боже мой! – проговорил Себастьян, садясь за руль. – Так, значит, это действительно произошло. Мы непременно должны вернуть ее, Арчер.

– Вернем. – Я не стал делиться с ним своими сомнениями. Сомнением в том, что нам удастся найти ее, и еще большим сомнением относительно того, что даже если и найдем, то по закону ей позволят остаться дома с родителями. – Лучшая помощь, которую вы можете сейчас мне оказать, это связаться с вашей женой и самому не отходить от телефона. Сэнди уже звонила домой, может позвонить еще.

– Если он позволит ей.

Однако предложение мое он принял. Мы сняли номер из двух смежных комнат в одном пляжном мотеле неподалеку от центра Санта-Терезы. Была середина зимнего сезона, и отдыхающих почти не было. Гавань для захода яхт под моим окном матово сияла под светом мерцающих звезд как напоминание об ушедшем лете.

Дежурная отперла дверь, соединяющую наши комнаты в номере. Я слушал, как Себастьян разговаривает по телефону с женой. С деланной радостью он сообщил ей, что поиски быстро близятся к завершению и что у нее нет решительно никаких оснований волноваться. Создаваемый им напускной радужный фасад почему-то вызвал у меня ассоциацию с молодым человеком на станции обслуживания, который, несмотря на свою сухую ногу, прихрамывая, ковылял быстрее, чем ходят обычные люди.

– Я тоже тебя люблю, – сказал Себастьян и повесил трубку.

Я подошел к двери.

– Как жена относится к этому?

– Ужасно. Она в ужасном состоянии.

Его взгляд рассеянно блуждал по комнате, фиксируя каждую подробность творящейся сейчас с ним катастрофы – одинокую кровать, унылые голые стены и мое лицо, лицо человека, наблюдавшего за ним. Я попытался улыбнуться ему.

– Выйду ненадолго. Встретимся здесь попозже.

– Что вы намерены делать?

– Зайду в гости кое к кому в городе.

– Для визитов уже поздновато.

– Тем лучше. Больше шансов застать хозяев дома.

Вернувшись в свою комнату, я достал из ящика в телефонном столике справочник и нашел номер Генри Лэнгстона, того самого наставника, у которого произошла стычка с Дэви Спэннером. Трубку сняла совсем молоденькая девушка, и на мгновение мне подумалось, что по какому-то замечательному случайному совпадению это говорит Сэнди.

– Кто это? – спросил я.

– Элейн. Я приходящая няня, сижу с ребенком. Мистер и миссис Лэнгстон уехали на весь вечер.

– Когда вы ждете их назад?

– Обещали вернуться к двенадцати. Что-нибудь им передать?

– Нет, спасибо.

Случайные совпадения в моей работе происходят редко. Если копнуть поглубже, то почти всегда можно обнаружить их общий, разветвленный надвое корень. Вряд ли было случайностью то, что Джек Флейшер снялся и выехал из этого дома – предположительно к себе, в Санта-Терезу, – сразу же после того, как Лорен Смит была жестоко избита. В справочнике я нашел его фамилию и адрес «Пайн-стрит, 33».

Это оказалась улица неподалеку от здания суда, застроенная старыми домами людей среднего достатка, усаженная, в соответствии со своим названием, соснами[7]7
  Пайн – сосна (англ.).


[Закрыть]. В большинстве домов свет уже не горел. Поставив машину на углу у старой церкви, я пошел по улице, освещая фонариком номера домов. Две проржавевшие тройки были прибиты к крыльцу двухэтажного белого щитового дома. В окнах горел свет, сквозь задернутые шторы казавшийся тускло-желтым. Я постучал во входную дверь. Послышались неуверенные шаги, и женский голос спросил:

– Чего надо?

– Мистер Флейшер дома?

– Нет.

Однако женщина отперла дверь, чтобы посмотреть на меня. Это была блондинка средних лет, на лице которой сохранилась косметика, тщательно наложенная еще днем, а сейчас уже начинающая растекаться. Ее глаза смотрели на меня с той пристальной и болезненной подозрительностью, которая вырабатывается годами. От нее сильно разило джином, и это тоже вызвало у меня определенную ассоциацию. Внешне она отдаленно напоминала Лорел Смит и вполне могла бы сойти за ее старшую сестру.

– Миссис Флейшер?

Она мрачно кивнула.

– Я, кажется, не знаю вас?

– Я больше знаком с вашим мужем. Не знаете, где я могу найти его?

Она развела руки. Тело под розовым стеганым халатиком оказалось довольно дряблым.

– Хочешь, обыщи меня.

– Дело важное. Я приехал из Лос-Анджелеса.

Подойдя ближе, она схватила меня под руку. Я почувствовал себя как бы на месте Джека.

– А что Джек там делает?

– К сожалению, не могу раскрывать этого.

– Мне-то уж можешь сказать. Я его жена. – Она потянула меня за руку. – Пойдем. Налью тебе выпить. Любой друг Джека...

Возражать я не стал, и она провела меня в большую неопрятную гостиную. Вид вокруг был такой, словно здесь не живут, а лишь остановились на короткое время. Основным украшением были охотничьи трофеи Флейшера, висящие над камином.

– Что будешь пить? Я пью джин со льдом.

– Мне тоже.

Она вышла нетвердой походкой и вернулась, держа в руках низкие широкие бокалы с наколотым льдом и джином, налитым доверху.

Я отпил немного.

– Ваше здоровье.

– Садись вот здесь. – Она показала на кушетку с накинутым покрывалом и села вплотную ко мне. – Ты хотел рассказать мне, чем там Джек занимается.

– Деталей я не знаю. Похоже, что проводит одно расследование.

Она неторопливо перебила меня:

– Пусть он тебе очки не втирает. И выгораживать его тоже не вздумай. Тут замешана женщина, скажешь нет? У него есть квартирка в Лос-Анджелесе, и эта женщина опять живет с ним. Не так разве?

– Вы знаете его лучше, чем я.

– Еще бы мне его не знать. Мы женаты уже тридцать лет, и добрую половину нашей поганой совместной жизни он волочится за одной и той же юбкой. – Она придвинулась ко мне совсем близко, вся сгорая от любопытства. – Ты видел эту женщину?

– Видел.

– Сейчас я покажу тебе ее карточку, – сказала она, – и ты мне скажешь, это та самая или нет.

– Если вы поможете мне найти Джека.

Она серьезно обдумала поставленное мною условие.

– Он отправился в район Залива[8]8
  Имеется в виду Сан-Францисский залив на севере штата Калифорния. Сан-Франциско часто называют «Город у Залива».


[Закрыть]. Бог его знает, зачем. Думала, что хоть на ночь останется. Но он принял душ, переоделся, съел обед, который я ему приготовила, и был таков.

– Куда именно в район Залива?

– На Полуостров. Слышала, как он звонил в Пало-Альто перед тем, как уехать. Заказывал номер в гостинице Сэндмена. Это все, что мне известно. Больше он мне ничего не говорит теперь, и я знаю, почему. Опять за этой юбкой увивается. Такой же блеск в глазах. – Голос ее звенел от негодования, словно шмель, попавший в паутину. Она залила его солидным глотком джина. – Я покажу тебе ее карточку.

Поставив пустой бокал на столик, инкрустированный полированными камешками, миссис Флейшер вышла из гостиной и тут же вернулась. Она швырнула мне маленькую фотографию, направив на нее настольную лампу.

– Это она, ведь так?

Передо мною было лицо Лорел Смит, сфотографированное, когда она была еще темноволосой девушкой лет двадцати пяти.

Я осушил свой бокал, и она отправилась на кухню, чтобы налить еще. По-моему, пока она находилась там, успела приложиться к бутылке. Возвращаясь в гостиную, она наткнулась на дверной косяк, облив себе руку джином.

Забрав у нее оба бокала, я поставил их на инкрустированный камешками столик. Она стояла передо мной пошатываясь, глаза у нее разбегались в разные стороны. С трудом ей все же удалось опять сосредоточить взгляд на мне, при этом мелкая сетка морщинок прорезала кожу вокруг глаз.

– Это та самая женщина, да? – спросила она.

– Да, точно она. Вы знаете, как ее зовут?

– Она называла себя Лорел Смит, когда жила в Родео-сити.

– И сейчас так же.

– Джек живет с нею в Лос-Анджелеса, да?

– Насколько мне известно, с ней никто не живет.

– Только не надо дурачить меня. Вы, мужчины, вечно выгораживаете друг друга. Но я сразу вижу, когда мужчина начинает тратить деньги на бабу. Меньше чем за месяц, он снял с нашего счета больше тысячи долларов. А я должна выпрашивать у него двенадцать долларов, чтобы пойти прическу сделать. – Она запустила пальцы в свои красивые волнистые волосы. – И она все такая же красивая?

– Достаточно красивая. – Собравшись с силами, я решился отпустить ей комплимент: – По правде говоря, она очень напоминает вас.

– А они всегда напоминают. Бабы, с которыми он путается, все похожи на меня. Только утешение это слабое – они всегда моложе. – Голос ее звучал хлестко, словно плеть, которой она стегала саму себя. Затем она обрушила ее на Флейшера: – Грязное ничтожество! Еще посмел тратить на эту шлюху наши деньги, с таким трудом заработанные. А потом приходить и заявлять, что вложил их в какое-то дело, которое обеспечит нас до конца жизни.

– Он сказал, в какое именно?

– Ты-то должен знать. Ты ведь один из его дружков-приятелей, да?

Схватив свой бокал, она залпом осушила его. Казалось, она вот-вот запустит им мне в голову. Пусть я и не был ее мужем, но ведь тоже носил брюки.

– Пей, – приказала она. – Я же выпила.

– Нам уже хватит.

– Это ты так думаешь.

Взяв свой бокал, она вышла из гостиной. Ее домашние тапочки без задников заскользили, она изогнулась и, пытаясь сохранить равновесие, наклонилась вперед, словно у нее под ногами поехал пол, навсегда унося ее в заброшенную обитель для покинутых женщин. Я услышал, как она чем-то гремит на кухне. Посмотрев в приоткрытую дверь, я увидел, что она бьет тарелки в раковине-мойке.

Я не стал ей мешать. В конце концов, это были ее тарелки. Вернувшись в гостиную, я взял со стола фотографию Лорел и вышел на улицу.

На крыльце соседнего дома стоял седой мужчина в купальном халате и прислушивался. Увидев меня, он отвернулся и вошел в дом. Прежде чем он закрыл дверь, я услышал, как он пробормотал:

– Опять Джек Флейшер домой заявился.