Текст книги "Связанные кровью (ЛП)"

Автор книги: Рори Майлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Эвелин ослабляет хватку на его шее и шлепает Антию, которая прыгает к ней. Она падает на пол.

Грейсон выкрикивает имя Деми, но охотница уже движется, падая на стол и едва уворачивается от пули.

Женщины Сиско наконец перестают говорить и кричать, когда она пронзает голову охранника.

– Черт, – удивленно кричит Кольт, бросая вампира и приближаясь к Сиско.

Деми быстрее всех нас, и она перепрыгивает через стол, пиная Сиско в живот. Он влетает в стену и издает ворчание от силы удара. Картина падает на пол.

Антия рычит и бежит за Деми. Это движение выводит меня из ступора. Я двигаюсь быстрее и встаю на ее пути, ударяя кулаком по ее лицу.

Ее скула трещит, и она воет от ярости.

Обычно мне было бы неприятно ударить женщину, но она вампир и пыталась напасть на Деми.

Я оборачиваюсь, когда слышу испуганный вздох. Лезвие Сиско – это все, что я вижу, когда он перерезает им горло Деми. Он отталкивает ее и слизывает кровь с ножа, удовлетворенно напевая. Деми схватилась за шею, вскрикнув от боли.

Неважно, какого ты вида, умирать чертовски больно.

Кольт, Грейсон и я одновременно замечаем ее, и все мы подхватываем часть ее тела, прежде чем она успевает лицом упасть на пол.

– Хорошо, я сделаю это сама, – рычит Антия.

Разворачиваясь и готовясь к ее атаке, я удивленно поднимаю брови, когда она бросается на Сиско, который слишком занят, засовывая окровавленный нож себе в рот и слизывая каждую лишнюю каплю крови Деми, какую только может.

– Антия! – кричит он, когда они падают на землю.

Она шипит на него и приставляет дуло пистолета к его голове, стреляя прежде, чем он успевает ее урезонить. Она кричит и отбрасывает пистолет, ударяя кулаком ему в лицо и вырывая нож из его руки.

Эвелин подходит к тому месту, где я приседаю, склонив голову набок и наблюдая, как Антия разрезает грудь Сиско.

– Ух ты, а я думала, что меня презирают.

Я бросаю на сестру насмешливый взгляд, прежде чем развернуться.

Грейсон прижался ртом к шее Деми, но он не столько питается ею, сколько пытается залечить рану. Его рот залит ее кровью, когда он отстраняется.

– Черт, рана слишком глубокая, – бормочет он, прежде чем укусить запястье и прижать его к ее губам. – Пей, тигрица.

Деми открывает рот, принимая его кровь, чтобы помочь ей начать исцеление. Будучи сверхъестественной, она в любом случае исцелилась бы, но никто из нас не хочет смотреть, как она страдает и умирает.

Кольт срывает с себя рубашку и прижимает ее к ее горлу.

– Ты будешь в порядке.

Взгляд Деми скользнул по мне, и ее брови сдвинулись вместе. Связь пульсируют в панике. Ее сердцебиение замедляется. Крови Грейсона будет недостаточно, чтобы спасти ее от смерти. Нож Сиско вошёл глубже, чем я думал поначалу. Она моргает, пытаясь что-то спросить, но ее рот не может произнести слов.

Связь пульсирует, и я слышу шепот имени. Сиско.

Оглядываясь через плечо, я гримасничаю, когда вижу руки Антии, прижатые к груди Сиско. Она сломала ему грудную клетку, чтобы добраться до сердца, и ее руки в крови.

– Антия занимается им. Ты скоро проснешься, – говорю я, подползая ближе. – Будет больно.

Ее глаза затуманиваются от замешательства, затем проясняются, и она ухмыляется.

– Она приняла хорошее решение, – шепчет она через связь. Потом она стонет.

– Не пытайся говорить, – говорит Грейсон. – Мы присмотрим за тобой, тигрица.

– Этот год чертовски отстойный.

Ее глаза закрываются, и она сжимает губы в тонкую линию.

Я всем говорю, что она подумала.

Эвелин фыркает.

– Возвращайся, сестра.

Боль от смерти Деми отражается сквозь связь, заставляя меня ворчать.

Кольт смотрит на меня.

– С тобой все в порядке, босс?

– Нормально, ее сердце перестало биться.

Мой второй поворачивается к Деми и вздыхает.

– Ну, по крайней мере, на этот раз ты не несешь ответственности за ее смерть.

Деми

Давайте поговорим о смерти на минутку. Это действительно отстой. Представьте себе худший день в вашей жизни, умножьте его на двадцать, а затем прибавьте три. Возвращается к жизни?

Это примерно в четыре раза хуже, чем умереть. Особенно, когда дело доходит до ощущения, как твоя кожа срастается сантиметр за сантиметром еще до того, как ты успеваешь открыть глаза.

– Она исцеляется, – говорит Кольт, прижимая палец к краю раны на моей шее.

– Ты можешь дать ей свою кровь. – Голос Маттео звучит чудесно после предсмертной тишины.

– Я принес тебе подарок, тигрица.

Кровь Грейсона брызжет на мои губы.

Открыть рот – это борьба, но мне удается просунуть язык между зубов. Как только я чувствую вкус его крови, моя челюсть расслабляется, и я прижимаюсь губами к его запястью, глубоко впиваясь и наслаждаясь немедленным приливом энергии.

Я приняла тот факт, что я урод и люблю пить кровь. Но можешь ли ты винить меня? Эта штука похожа на крэк без ужасного падения.

Нет, я никогда не пробовал крэк, но я видел множество людей, которые принимали его или отказывались от него. Это связано с поступлением в колледж в таком большом городе. Я видела почти все на домашних вечеринках, куда мы с Лекси ходили.

Я отпускаю запястье Грейсона и вздыхаю, вытирая остатки бордовой жидкости с лица. Через несколько минут я достаточно исцелилась, чтобы передвигаться.

Эвелин протягивает мне салфетку, сидя рядом со мной. Я беру ее и промачиваю уголки рта.

Нет ничего лучше, чем проявлять хорошие манеры после того, как выпил кровь.

– Лучше? – спрашивает Маттео. Он кладет руку мне на бедро, и связь вспыхивает, возвращаясь к жизни. Тепло сочится из его ладони и пронзает меня. Черный цвет превращается в коричневый на его радужной оболочке.

– Что это было?

Я сижу и поворачиваю шею. Порез от ножа Сиско теперь полностью зажил, и благодаря крови Грейсона я чувствую, что выпил двенадцать чашек кофе и могу покорить мир.

– Связь восстанавливается сама собой. – Он видит замешательство, написанное на моем лице, и продолжает, – Когда один из нас умирает, умирает и связь. Когда ты возрождаешься, связь также оживает.

– Что будет, если я не вернусь?

Кольт качает головой.

– Давай не будем сейчас об этом беспокоиться, с тобой все в порядке?

Я киваю и осматриваю комнату. Две женщины, которые, кажется, никогда ничего не делают, кроме как наблюдают и пьют, сидят на диване. Их руки скрещены на груди, и они пристально смотрят на кого-то позади меня. Оглядываясь через плечо, мои глаза расширяются, когда я вижу Антию, держащую в руке сердце.

– Эм-м-м.

Эвелин похлопывает меня по плечу.

– С ней все в порядке, любимая, она просто переживает потерю своего возлюбленного.

Антия становится передо мной на колени, держа сердце вверх.

– Сиско мертв.

– Я вижу это… что ты собираешься делать с сердцем, Антия?

В тусклом свете офиса ее глаза затенены и призрачны.

Ее рыжие волосы забрызганы алой кровью.

– Я положу его в банку.

Я на девяносто восемь и четыре десятых процента уверен, что Кристина Перри имела в виду не это, когда выпускала свой альбом.

– Так ты собираешься убить его навсегда? – Одна из других женщин Сиско вскрикивает, запуская пальцы в волосы. – Чертовски пора тебе отрастить позвоночник.

– Ой, заткнись, Сисси, не тебе говорить сейчас.

Другая смотрит на свои ногти.

Я моргаю, удивляясь их внезапному желанию говорить.

– Катись к черту, Мисси, ты тоже ни черта не сделала.

Антия пристально смотрит на них двоих.

– Тихо.

Их рты закрываются по ее команде, пронизанной принуждением, и их лица бледнеют.

– Никто из вас и пальцем не пошевелил, чтобы помочь, когда он… – она замолкает, ее глаза слезятся. Ее рука сжимает сердце так сильно, что это заставляет меня волноваться.

Тем более, что она держит его возле моего лица. Я не в настроении обливаться кровью Сиско. Это может показаться странным, учитывая, что всего несколько минут назад Я пила кровь Грейсона, но Сиско – засранец.

– Антия. – Я кладу руку ей на плечо, и она поднимает на меня взгляд. – Где он держит наших людей?

– Знаешь, он не лгал. Мы не знаем, где Лейси и твои родители.

Мой желудок сжимается, и я сдерживаю рычание разочарования.

Где, черт возьми, они могут быть? Кто мог их похитить? Их не было у охотников, их нет у Сиско.

Других врагов у меня нет.

– Алисса, Антия. Где она? Эвелин щелкает пальцами перед лицом вампира.

Отвлекшись от своих мыслей, я встаю и протягиваю руку Антии. Она кладет мне на ладонь ту, в которой нет сердца, и встает.

– Я отведу тебя к ней.

Антия подходит к одной из книжных полок и выдергивает из вазы букет роз. Затем она опускает сердце в сосуд и ставит его на середину стола. Ее губы дергаются в легкой улыбке.

– Следуйте за мной.

Глава 11

Деми

Маттео и Грейсон остаются, чтобы присматривать за телом Сиско. Он не сможет выздороветь, пока сердце не будет помещено обратно в грудную полость.

Кольт и Эвелин следуют за мной и Антией вниз по обоим лестничным пролетам. Я чувствую струйку силы, которая быстро нарастает и становится такой же, как у Кольта. Я удивлена ее уровнем крутости на данный момент и еще больше удивлена, когда вампиры отступают перед ней и слегка кланяются, когда она проходит.

Антия пользуется уважением у своего народа. Будучи дамой Сиско, она имела влияние, но власть, которой она обладает, полностью принадлежит ей. Почему она решила быть с таким мужчиной, как Сиско, меня сбивает с толку, с другой стороны, мне нравится Маттео, так кто я такая, чтобы судить?

Она ведет нас через бар на первом этаже, мимо задней кладовой и через еще один дверной проем. Вытащив ключ, она отпирает замок и начинает спускаться по черной лестнице.

– Здесь нет света, – говорит она извиняющимся тоном.

К счастью, у меня сверхъестественное зрение, и мои глаза быстро приспосабливаются к теням и их глубине. Эта лестница бетонная. Чем дальше мы спускаемся, тем ниже температура, и я дрожу, потирая руки.

Я считаю каждый шаг и останавливаюсь на тридцати трех, когда Антия останавливается. Она стоит у подножия лестницы и смотрит в темноту.

– Чтобы внести ясность: я не принимала в этом никакого участия. – Она заходит в темную комнату.

Я моргаю, когда она чиркает спичкой и зажигает несколько свечей, озаряя комнату световыми кольцами.

Там, посреди комнаты, лежит Алисса. Лицом вниз в луже собственной крови.

Эвелин ругается и бежит к подруге. Я следую за ней, отставая на несколько шагов, останавливаясь, чтобы посмотреть на стену с орудиями пыток. Мой взгляд падает на отвратительно выглядящую дрель, и я вздрагиваю, ненавидя думать, для чего Сиско ее использовал.

Я падаю на колени, не обращая внимания на хлюпающую кровь, и помогаю Эвелин перевернуть ее на спину. Голова Алисы склоняется набок. Ее глаза в синяках, а руки покрыты отпечатками пальцев.

– Что с ней не так? – спрашиваю я, указывая на отметки.

– Нитрат серебра. – Антия вздыхает. – Сиско любит, чтобы боль продолжалась.

– Ей нужна кровь. – Эвелин кусает свое запястье и прижимает его ко рту Алиссы.

Алисса стонет и хватает Эвелин за руку, прижимая губы к ране и издавая громкие чавкающие звуки.

– Полегче, женщина. Мне тоже нужна кровь, чтобы выжить.

Когда ее веки трепещут, ее голубые глаза подведены черным и серебристым. Чем дольше она пьет, тем больше нитей постепенно тускнеют.

– Деми, помоги мне, – говорит Эвелин с гримасой. – Ей нужно больше, чем я могу дать.

Недолго думая, я выхватываю один из ножей из ножен на бедре и перерезаю себе запястье, занимая место Эвелин и терпя минуты, пока моя подруга забирает то, что ей нужно для лечения.

Алисса осторожно отталкивает мое запястье.

– Спасибо.

– Без проблем. – Я начинаю вставать, но останавливаюсь на полпути. Она взяла больше крови, чем я думала. Или я все еще немного слаба после атаки Сиско.

Кольт хватает меня за талию, удерживает и предлагает кровоточащее запястье.

Это что, кровавая оргия?

– Я в порядке, – бормочу я, но все равно принимаю его подарок.

Когда я могу стоять самостоятельно, не покачиваясь, я высвобождаюсь из хватки Кольта.

Алисса стоит и потирает запястья, ободранные от наручников, в которых ее держал Сиско.

– Нитрат серебра выйдет из моего организма, и тогда со мной все будет в порядке, – говорит она, когда замечает, что я наблюдаю за ней.

– Я принесу тебе кровавый коктейль, – говорит Кольт, поднимаясь по лестнице в бар.

Антия прислонилась к рабочему столу, полному вещей, о которых мне не хотелось бы думать.

– Что ты с ним сделала? – Алисса никого конкретно не спрашивает.

– Я забрала его сердце, – отвечает рыжая девушка. – Я подумала, что ты, возможно, захочешь помочь мне закончить работу?

Алисса щурится.

– Почему ты так поступила?

Подняв нож и вонзив его в стол, Антия резко вздохнула.

– Потому что иногда те, кого мы любим, не способны дать нам ту любовь, в которой мы нуждаемся.

– Это все очень трогательно, но если вы не возражаете, я бы хотела покинуть эту клоаку.

Эвелин перекидывает свои длинные черные волосы через плечо и начинает подниматься по лестнице.

Алисса усмехается и качает головой.

– Мне нужно привести себя в порядок.

– В офисе Сиско есть душ.

Небольшая тяжесть спадает с моих плеч, когда мы возвращаемся в клуб и направляемся в офис. Три человека найдены, осталось трое.

Маттео

Женщины и Кольт возвращаются с Алиссой. Отметины покрывают почти каждый дюйм ее тела. Губы Эвелин сжаты в тонкую линию, и она качает головой, когда я бросаю на нее взгляд

– Расскажи мне, что произошло.

Алисса протягивает Кольту пустой стакан и подходит прямо ко мне, опуская руки и встречаясь с моим изучающим взглядом. Деми приближается, переводя взгляд с меня на свою подругу.

– Ты в порядке?

Вопрос застает их обоих врасплох. Глаза Алисы расширяются, а рот Деми открывается.

Чего она ожидала от меня? Наверное, чего-то ужасного.

– Я… – Алисса замолкает, прежде чем продолжить, – …окей.

– Ладно, лучше, чем умереть, ты согласна?

Она кивает.

– Да сэр.

Я кладу руку ей на плечо.

– Мне жаль, что я не смог защитить тебя.

Сглотнув, она отводит взгляд.

– Это была не твоя вина.

– И не твоя, – говорю я, хватая ее за подбородок и заставляя посмотреть на меня.

Я уже видел этот разбитый, жалкий взгляд раньше. Я перевел взгляд на сестру, изучая ее реакцию на Алиссу. Раньше требовалось меньше, чтобы сломить ее, но на лице Эвелин нет ничего, кроме ее неодобрения обращением с Алиссой. Вы бы знали, с какой глубокой травмой она столкнулась, когда ее обратили.

Ее отец не был добр.

Снова сосредоточив внимание на Алиссе, я отпускаю ее подбородок и вздыхаю.

– Я хочу, чтобы ты знала, что ты не сделала ничего плохого. Вы это понимаете? Ты этого не заслужила, что бы он тебе ни говорил. – Я указываю на тело Сиско.

Ее глаза наполняются слезами, а губы дрожат, когда она видит его. Деми притягивает ее за плечи и крепко обнимает. Веки Алиссы закрываются, и она хватает Деми за руку.

Когда она приходит в себя и вырывается из рук охотницы, она поворачивается к Антии.

– Я бы хотела прикончить его сейчас.

Антия кивает, протягивает ей нож и присоединяется к ней рядом с Сиско. Вместе они отделяют его голову от тела. Антия хватается за короткие пряди его волос, не обращая внимания на кровь, капающую по полу.

– Я позабочусь о голове, а ты справишься с телом?

Алисса закусывает губу и кивает. Когда Антия выбегает из комнаты, оставляя за собой кровавый след, Алисса начинает поднимать тело Сиско. Эвелин открывает дверь на балкон и высовывает голову.

– На крышу ведет пожарная лестница. Мы можем отнести его туда.

Деми предлагает помочь Алисе нести тело, но вампир качает головой.

– Мне нужно закончить это самой.

Охотница понимающе опускает голову и следует за ней на балкон и вверх по лестнице.

– Иди с ними, – говорю я Кольту.

Сейчас его присутствие будет меньше всего беспокоить Алиссу. Если бы я присоединился, не думаю, что она смогла бы позволить себе почувствовать то, что ей нужно, чтобы преодолеть это.

Мисси и Сисси задумчиво смотрят на меня и Грейсона.

– Что? – спрашиваю я, не наслаждаясь их вниманием. Они странные, если не сказать больше.

– Ты не такой, как Сиско, не так ли?

– Я не мучаю своих женщин и семью, если вы это имеете в виду.

Сисси кивает.

– Ты лучший вампир, чем он.

Хоть это и должно быть комплиментом, на самом деле это мало что говорит, потому что Сиско был подонком. Я должен надеяться, что я лучше, чем он.

– Антия будет хорошим лидером, – говорит Мисси. – Ты станешь оспоривать ее кандидатуру?

Заявить, что восток принадлежит мне? Идея заманчивая, но неосуществимая. Мой дом находится в Сан-Франциско, и что-то мне подсказывает, что Деми не захочет переезжать.

– Нет, она будет править до тех пор, пока другие лидеры не одобрят или не отклонят ее требование.

Если не будет более сильного вампира, который мог бы оспорить ее притязания, Антия будет править востоком.

– Хорошо.

Сисси улыбается мне, а затем женщины возобновляют разговор, который у них был до начала ссоры, и ведут себя так, как будто ничего не произошло.

Я хмурюсь и качаю головой.

Часы показывают девять тридцать. Остался всего час или около того, прежде чем мы сможем улететь домой.

Проверяя телефон, я отправляю сообщение Зандеру, чтобы узнать, удалось ли ему найти родителей Деми. Я попросил его продолжить попытки, пока нас не будет. Неизвестно, когда они могут появиться на его радаре по какой-либо причине, поэтому я хотел, чтобы он был в состоянии повышенной готовности.

Проходит несколько минут, но он не отвечает. Я начинаю выстукивать еще одно сообщение, но женщины возвращаются. Убирая телефон, я скрещиваю руки на груди и поднимаю бровь, глядя на Алиссу.

Она кивает.

– Готово.

– Хорошо.

Я смотрю на Эвелин. Она все еще притворяется жесткой.

Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять, что сегодняшний вечер высвободил несколько тщательно спрятанных воспоминаний. Ее глаза темнеют, когда она замечает мое внимание.

– Когда Антия вернется, мы отправимся домой.

Скрестив руки на груди, я сжимаю губы и жду.

Деми

Я слушаю в пол-уха, как Маттео и Антия обсуждают ее приход к лидерству. Глаза Алисы затуманены, и она смотрит в пространство, преследуемая чем-то, чем она не хочет делиться.

Я бы никогда не попросила ее об этом. Когда она будет готова, если она вообще будет готова, она сможет мне сказать. Голова Эвелин покоится ей на плече, а их руки сцеплены вместе. Считайте, что это еще одна странность, которую можно добавить к куче дерьма, которое произошло сегодня вечером.

Сострадание Маттео к Алиссе, когда мы вернулись, удивило меня, и его добрые слова снова и снова звучат в моей памяти. То, как он осторожно взглянул на Эвелин, когда сказал это, говорит мне, что в этой истории есть нечто большее, чем я знаю.

Мне любопытно, но я не собираюсь вникать в их драму. Я более чем доволен тем, что теперь с ними обоими все в порядке.

Маттео завершает разговор с Антией. Рыжая проводит пальцем по темной деревянной поверхности стола и садится на стул, скрестив ноги и положив руки на подлокотники стула.

– Тебе идет, – говорит ей Маттео с усмешкой, снова поражая меня.

Кто знал, что в нем было что-то большее, чем его манеры Тарзана и попытки указывать всем, что делать?

– Деми, – говорит Антия, сосредоточив внимание на мне. – Надеюсь, ты понимаешь, что мои люди действовали по приказу Сиско. У меня нет желания наживать себе врага вроде тебя или Кровавой Мафии.

Мне хочется рассмеяться, но я этого не делаю.

– Я не буду использовать действия Сиско против тебя или твоих людей. – Я подхожу к столу и кладу на него руки. – Если ты снова придешь за кем-то, кто мне дорог, я убью тебя.

Она сверкает мне клыками в злобной ухмылке.

– Похоже на сделку.

Полет домой прошел без происшествий. Алисса большую часть пути спит, поэтому я погружаюсь в книгу Эвелин. Так было до тех пор, пока Маттео не плюхнулся рядом со мной.

Он ничего не говорит, но я чувствую через связь, что ему нужно поговорить. Я также чувствую его нерешительность, а может быть это… волнение?

Босс Кровавой Мафии нервничает, разговаривая со мной? Ну, будь я проклята. Этот чертов клыкастый кровосос боится меня. Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда всемогущий – ладно, это преувеличение, но суть вы поняли, – Маттео съежится перед маленькой мной.

Мне не страшно. Не так ли?

Тебе нравится колоть вещи.

Приказав рациональной стороне своего мозга заткнуться, я отмечаю свое место в книге закладкой, потому что я не монстр, и смотрю в лицо Маттео.

– Чему я обязана этим удовольствием, добрый сэр?

Он хмурится от моего сарказма, и мне приходится сопротивляться желанию погладить его нижнюю губу. Он иногда такой милый.

Фу. Я серьезно назвал его милым? Он не милый, он мудак.

Только то, что он сказал Алиссе, не было похоже на его обычного засранца.

– Мне жаль, что мы еще не нашли твоих родителей.

Эти слова ударили меня в живот и стряхнули с меня уверенность, основанную на гневе.

Пожав плечами, я кладу книгу на сиденье рядом со мной и сжимаю руки.

– Тебе не нужно извиняться. Это у меня есть радар суперохотника, Маттео.

– Ты знаешь, что значит для вампира связь?

Я не совсем улавливаю то, что он имеет ввиду. Очевидно, это нечто иное, чем то, что я думаю, связь между вампиром и выбранным им человеком.

Я качаю головой.

– Я несу ответственность за то, чтобы заботиться о тебе и следить за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда. Не найдя твоих родителей, я потерпел неудачу в этом отношении. Не имея возможности спасти Тайру, я подвел тебя. Тебе очень больно, и я не могу это исправить.

На его лице не видно раздражения, вспыхивающего сквозь связь. Однако это чувство направлено не на меня, оно направлено на него самого.

Время для настоящего разговора.

– Маттео, ты не несешь за меня ответственности. Я могу позаботиться о себе. Я ценю твое желание избавить меня от боли, но в том, что случилось с Тайрой, нет твоей вины.

– Если бы я не взял тебя с самого начала…

– Прости, это твое извинение? Потому что если это так, то это отстой.

Маттео вздыхает и проводит рукой по волосам. На секунду я смотрю на татуировку Кровавой Мафии, ненавидя то, как много этот символ стал для меня значить.

Это символ, который я иногда ненавижу, и все же это знак странной, безумной надежды. Что я буду принадлежать тому месту, где я смогу быть самой собой. Больше никаких ударов.

Свобода быть той сумасшедшей, которой я родилась.

Возможно, сумасшедшая – сильное слово. Может быть, ненормальная лучше?

Я хмурюсь. Нет, это почти хуже.

– Я не буду извиняться за то, что забрал тебя, Деми.

Слова Маттео выводят меня из моей мысленной спирали.

– Почему?

Кольт и Грейсон сделали это по-своему.

– Потому что, если бы я не забрал тебя, я бы никогда тебя не нашел и ни за что не отказался бы от твоих поисков. Тебе суждено было быть здесь.

Я отвожу взгляд от напряженности, сияющей в его темно-карих глазах. Он имеет в виду каждое слово. Он не сожалеет, что забрал меня, и думает, что мне место здесь, с ним.

Хотя он неправ?

Дело в том, что я хочу, чтобы он ошибался. Я также хочу, чтобы он был прав. По сути, мое сердце не может решить, рада ли я, что он такой навязчивый, или злюсь.

Я так устала злиться. Должен же быть свет в конце этого туннеля, верно? Должен быть способ вернуться к той Деми, которой я была до того, как все это произошло.

– Но мне жаль, что я стал причиной того, что случилось с твоими друзьями и родителями. Я никогда не хотел причинить тебе столько боли.

Закрыв глаза, я борюсь с волной грусти по поводу утраты Тайры.

– Нет, но ты никогда не думаешь о том, как твои действия причиняют вред другим, не так ли? Речь идет только о том, чего хочет Маттео или что принесет Маттео наибольшую пользу. Тебе вообще наплевать на кого-нибудь еще?

Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю одуматься. Я знаю, что он думает о своем народе, я видела его в действии. Черт, я стала жертвой того, что он беспокоился о своих людях – привет, сворачивание шеи – так что то, что я говорю, несправедливо. Я знаю, что набрасываюсь, но слова вылетели, и я не знаю, как взять их обратно.

Эвелин втягивает воздух, и я бросаю на нее раздраженный взгляд. Глупые вампиры и их безрассудное подслушивание.

– Мой брат может быть кем угодно, но никто никогда не обвинял его в том, что он не заботится о своем народе.

Я сглатываю комок в горле.

– Правильно, Эвелин. Он заботится о своем народе. Он продумывает свои действия, когда дело касается всех вас. Со мной? Он берет и берет, он не думает о том, как это повлияет на меня, прежде чем действовать.

Ее глаза темнеют.

– Ты не права.

– Хватит, Эвелин, – говорит Маттео, перебивая ее. – Деметрия права. Прошу прощения, что не учел твои эмоции. Я обещаю работать лучше, обещаю, что все изменится.

– Это много красивых слов, Маттео. Проблема с обещаниями в том, что если ты их нарушишь, тебе конец. – Я смотрю в его темные глаза, удерживая его настороженный взгляд, прежде чем он станет слишком долгим, и отвожу взгляд.

– Я не нарушу своего обещания.

Кивнув, я беру книгу и делаю вид, что впитываю слова, перелистывая страницу за страницей, пока мы не приземляемся.