Текст книги "Связанные кровью (ЛП)"

Автор книги: Рори Майлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Маттео

Это будет битва, я уже могу сказать точно. От твердого стиснутого подбородка до морщины на бровях она более чем ясно дает понять, что этот разговор ее не интересует. Однако она предпочла остаться, так что я буду работать в отведенное мне время.

– Как поживают твои родители?

Глаза Деми затуманились красным.

– Они в порядке. – Она ерзает на диванчике, сжимая пальцы в кулаки.

Я хмурюсь.

– Почему ты расстраиваешься из-за этого?

– О, не знаю, может быть, потому, что ты дал моему отцу свою кровь?

Ах. Я понимаю.

– Ты бы предпочла, чтобы его отправили в больницу, где мы не сможем за ним следить? Куда Никс сможет прийти и использовать его против тебя?

Красный цвет становится глубже в ее глазах.

– Нет, – признается она, стиснув челюсть во время разговора.

Я наклоняюсь вперед, мне любопытно посмотреть, нападет ли она на меня. Если она это сделает, значит, ей все еще не все равно. Когда она перестанет реагировать, я буду очень волноваться, потому что это будет означать, что ей уже наплевать.

– Что бы ты ни думала, я сделал это не для того, чтобы тебя разозлить. Я сделал это, чтобы помочь. – Я поднимаю руки вверх, пытаясь показать, что я не представляю угрозы.

Она кивает.

– Я поняла, спасибо.

Я беру свой напиток и делаю глоток, затем замечаю, как она хмурится.

– Мне нужна кровь, чтобы выжить, Деметрия. Ты бы предпочла покормить меня?

Качая головой, она фыркает.

– Нет.

– Тогда позволь мне закончить это, чтобы ты могла перестать хмуриться на меня за то, что я пил кровь, которая мне нужна, чтобы выжить, но ты ее не даешь.

Она скрещивает руки на груди и смотрит, как я пью. Эмоции, которые она испытывает, вспыхивают в связи: ревность, разочарование, тоска и стыд.

Ей стыдно, потому что она ревнует к тому, что я пью чужую кровь.

– Для связи вполне естественно чувствовать себя собственником. – Я ставлю стакан на журнальный столик и кладу руки на спинку дивана.

– Это должно заставить меня чувствовать себя лучше? – Ее глаза скользят по мне, охватывая каждый дюйм меня, прежде чем она поднимает сердитый взгляд и встречается с моим.

Да, она не собирается уступать мне ни дюйма.

Время для жесткого разговора.

– Я хотел бы рассказать о твоем отце и о том, что произошло.

– И как ты решил, что солгать мне станет решением этой проблемы?

Я провожу рукой по шее, затем прикладываю ее ко рту.

Красный цвет ее глаз исчез.

Я вижу только боль.

Ее гнев подогревается обидой, как это часто бывает с большинством людей. Я сделал это с ней. Глядя на устроенный мной беспорядок, я убираю руку и снова протягиваю ее через спинку дивана.

– Никс обратила меня почти триста пятьдесят лет назад. Ты знаешь почему?

– Ты знаешь, что нет.

Я киваю.

– Эвелин встретила мужчину и влюбилась. Она и не подозревала, что этот мужчина был вампиром. В то время вампиры могли заполучить одни из самых благородных титулов. Теперь ты ее знаешь, поэтому можешь только представить, как она была рада найти состоятельного мужчину, который действительно хотел с ней находиться и общаться. Большинство просто хотели переспать с ней и не хотели слышать ее мнение.

Я смотрю в окно, глядя на яркие огни города.

– Эвелин невероятно умна, она всегда была такой. Этот мужчина начал оказывать ей знаки внимания, всячески ухаживать за ней, пока, наконец, не попросил у моих родителей ее руки. Они, конечно, согласились, как они могли отказать моей сестре в ее счастье?

Когда я проверяю, слушает ли она, я обнаруживаю, что она сидит, наклонившись вперед, положив локти на колени и сложив руки вместе. Я привлек ее внимание. Это хорошо.

– Есть вещи, о которых я не могу тебе рассказать, потому что я поклялся Эвелин, что не скажу, но, скажем, то, что Сиско сделал с Алиссой, считается добрым отношением по сравнению с тем, что Авраам сделал с моей сестрой.

Я снова отвожу взгляд, вспоминая все события того года в мельчайших деталях.

– Когда я пошел сделать Эвелин сюрприз, но Авраам выгнал меня, я предположил, что они все еще находятся в фазе медового месяца. Я приходил еще три раза, прежде чем понял, что что-то не так. В следующий раз, когда я приехал, он направил мне в лицо пистолет и сказал, что если я вернусь еще раз, он меня убьет.

– Неделями подряд я следил за домом, ожидая, пока он уйдет, но он так и не ушел. Расстроенный и уставший, я пошел в таверну. Там я встретил Никс. Она подстрекала меня к выпивке, выпытывала у меня историю сестры с помощью алкоголя и обеспокоенных прикосновений. Она пообещала мне хорошо провести время, и я последовал за ней в гостиницу.

Лицо Деми становится пустым. Она пытается скрыть свою реакцию.

– Мы не спали вместе. Никс планировала убить меня, но решила, что у нее есть идея получше. Она хотела помочь мне вернуть Эвелин. Тогда я не знал, что ее обратил Авраам. Никс нужна была моя помощь, чтобы убить человека, который ее пытал.

– Как Никс ускользнула от него? – спрашивает Деми.

– После стольких лет пыток, я думаю, Аврааму наскучила Никс. Именно тогда он начал ухаживать за Эвелин.

– Значит, он отпустил Никс? Почему?

Я пожимаю плечами.

– Потому что тогда она не была сильной. Она уже потеряла первоначальную силу, которая приходит новообращенным, и он не дал ей достаточно крови, чтобы стать сильной. Она не знала, как бороться. Что ему было терять?

Деми потирает руки.

– Итак, она обращает тебя, и ты идешь спасать свою сестру… какое отношение это имеет к убийству моего отца?

– Никс помогла мне спасти Эвелин. Вместе мы спасли ее от этого монстра и убили его. Мы были так близки на протяжении сотен лет. Странная маленькая семья. Никс обратила мужчину и ребенка, когда нашла их почти мертвыми, и приняла как своих. Она ушла на некоторое время, увезя их подальше, чтобы помочь им приспособиться к своей новой природе. Когда она вернулась в гости несколько лет спустя, твой отец вместе с другими охотниками пришел наказать Никс за то, что она их обратила.

– Почему они хотели наказать ее? Разве она их не спасла?

– Ты помнишь книгу Ван Хельсинга и ее принципы?

Она кивает.

– Не убивай людей… но они уже умирали.

– Верно, но она все равно нарушила правила. Независимо от того, как мы к этому относимся, они пришли и убили новобрашенных вампиров, пока мы с Никс были на работе. На следующее утро мы нашли их расчлененными и по-настоящему мертвыми. Я никогда не видел ее в таком состоянии. За эти годы мы теряли людей, но никогда не теряли тех, о ком она глубоко заботилась. Никогда тот, кого она произвела на свет, чтобы стать частью ее семьи.

– Значит, Никс хотела отомстить.

Я опускаю голову и наклоняюсь вперед, глядя на нее поверх кофейного столика.

– Я тоже. В доме текла кровь охотника, твоего отца, и она поклялась выследить и убить мужчин, уничтоживших ее семью. Я согласился помочь, потому что они были семьей.

Деми наклоняет голову набок.

– Если там была кровь, почему ты убил так много других?

– Найти твоего отца было непросто. Никс было все равно, помогут они ему или нет, да и мне тоже. На мой взгляд, в ту ночь охотники зашли слишком далеко.

– А мой отец? – спрашивает она, у нее перехватывает горло.

Грусть наполняет связь.

– Мы долго охотились на него… в конце концов нам всем надоело убивать.

Она поднимает бровь, словно говоря, тем не менее, ты это сделал.

– Это правда. Особенно когда мы убивали тех, кто не участвовал. Так или иначе, Никс начала ходить одна. Я следовал за ней и пытался отговорить ее от этого, убедить ее, что она взяла достаточно крови, но она не соглашалась. Я был там, пытался отговорить ее снова убивать, когда твой отец вышел из бара, пахнув корицей и кардамоном. Той же крови, которую мы учуяли в доме Никс.

Деми сдвигается и отводит взгляд.

– Я не собирался ей помогать, но она плохо соображала и собиралась убить себя. Поэтому я вмешался прежде, чем до этого дошло. Я застрелил твоего отца, дав Никс возможность забрать его сердце.

Я мчусь в свою комнату и хватаю ожерелье, которое Никс сунула мне в руку в качестве сувенира много лет назад, из задней части ящика для носков, где я его спрятал. Когда я вернулся, Деми стоит и держит нож наготове. Я останавливаюсь и поднимаю руки, чтобы успокоить ее.

Ее взгляд останавливается на ожерелье, и она задыхается.

– Я это уззнаю.

– Это принадлежало твоему отцу. Ты хочешь забрать его?

Вырвав его у меня, она прижимает его к груди.

– Это не твой грандиозный жест, не так ли?

Я качаю головой.

– Нет, это начало того, что я прошу у тебя прощения.

Лицо Деми на мгновение смягчается, когда она смотрит на ожерелье в кожаном переплете, на котором держится кольцо из стерлингового серебра. Затем оно говорит.

– Для этого потребуется нечто большее, чем просто история и ожерелье, которое ты снял с тела моего мертвого отца, Маттео.

Я засовываю руки в карманы.

– Я знаю.

Это только начало.

Кольт

Я просыпаюсь раньше, чем Деми. Она прижалась к моей руке. Вчера вечером, после того как ее родители заверили ее, что с ними все будет в порядке, мы вернулись к ней домой, и она попросила меня остаться.

Ее кожа теплая на моей обнаженной груди, а мой член шевелится в боксерах. Я слегка поправляю ноги, надеясь, что она не заметит.

– Мммм, куда ты идешь? – спрашивает она мягким голосом, извиваясь на кровати, чтобы прижаться ко мне.

Ее задница идеальна, а эти круглые ягодицы самым восхитительным образом упираются в мои бедра.

У меня было полное намерение дать ей пространство и не принуждать ее к сексу. Она прошла через многое, и я не хочу быть засранцем. Но если она продолжит так тереться об меня, я дам ей то, что она хочет.

– Дразнишь меня, – шепчу я ей в шею, прежде чем укусить ее. Я пока не повреждаю кожу.

Она выгибает спину и поворачивает бедра, так что ее задница касается моего члена.

– Это дразнит, если я планирую довести дело до конца? – Она закидывает руку назад и кладет ее мне на шею, поворачивая свое тело ровно настолько, чтобы я мог поймать ее пухлые губы своими.

Стона, который она издает у меня во рту, достаточно, чтобы я потерял контроль. Я двигаюсь так, чтобы оказаться на ней сверху, мои руки по обе стороны от ее головы, и прижимаюсь бедрами к ее ногам.

Она подстраивается так, что я идеально подхожу к ней. Я наклоняю голову и снова целую ее, кусая ее нижнюю губу и дергая ее.

– А кто тебя дразнил? – Ее рука скользит по моей груди и обхватывает меня поверх боксеров. – Я не понимаю, почему ты все еще в одежде.

– Больше ни слова. – Я вскакиваю с кровати, срываю с себя боксеры, прыгаю обратно на матрас и сдергиваю с нее пижамные штаны и стринги, пока она снимает майку.

Ее соски затвердели и ждут внимания, поэтому я опускаю губы на правый, кружа и покусывая, прежде чем перейти к другому. Она запускает пальцы в мои волосы, задыхаясь, когда я повреждаю кожу, втягивая в рот немного крови и кожи.

Пока я облизываю и покусываю ее, я просовываю палец внутрь нее и ухмыляюсь, когда она стонет от внезапного вторжения. Я добавляю еще один палец и сгибаю их, лаская ее стенки, медленно вытягиваю их и обвожу большим пальцем ее клитор.

Деми хнычет подо мной, и мне это чертовски нравится. Когда она шепчет «пожалуйста», я перестаю ее готовить и выравниваю головку члена по ее центру. Я обхожу ее вход и смотрю ей в глаза.

Она смотрит, где наши тела почти соприкасаются. Когда она понимает, что я еще не вхожу, она смотрит на меня.

Ее зрачки расширяются, и она делает глубокий вдох.

– Ждешь приглашения?

Качая головой, я вдавливаюсь в нее на дюйм. Ее сердце бьется так громко.

– Скажи мне чего ты хочешь.

– Кольт. – Она щурит глаза. – Думаю, тебе чертовски ясно, чего я хочу.

Я цокаю и вытаскиваю.

Она скулит.

Идеально.

– Скажи это.

– Я хочу тебя, Кольт. – Со вздохом говорит она.

– Хочешь, чтобы я что? – Я поднимаю бровь и прикасаюсь губами к ее плечу. Я целую ее шею, а затем провожу клыками по ее горлу. Ее кожа покрывается мурашками, и она дрожит.

– Трахни меня.

Я почти уверен, что она говорит это потому, что хочет, чтобы ее укусили, но я приму это. Я прижимаюсь к ней бедрами, глотая ее стон, сжимая ее рот своим.

Ее хорошенькая маленькая киска сжимается вокруг моего члена, и я не тороплюсь глубоко внутри нее, прижимаясь к ней. Она обхватывает лодыжками мою поясницу и раскачивается вместе со мной. Я почти полностью выскальзываю из нее, прежде чем ворваться обратно внутрь.

Ее груди подпрыгивают, и я сжимаю одну рукой, наблюдая за лицом Деми, когда она расслабляется. Ее щеки краснеют, чем дольше я работаю с ней, и ее лоб становится влажным. Ее волосы разбросаны по подушке, и я бы солгал, если бы сказал, что не пытаюсь сделать их еще более запутанными.

Проведя рукой по основанию ее шеи, находясь глубоко внутри нее, я дергаю ее голову в сторону и кусаю ее. Ее груди прижимаются к моей груди, когда ее спина выгибается. Я пью ее кровь, наслаждаясь тем, как она сжимает стенки вокруг моего члена. Используя ноги в качестве рычага, она раскачивается навстречу мне еще сильнее. Когда она кончает, ее кровь течет по моему языку.

– Ох. Блять. Да. – Она хватает мою задницу рукой и удерживает внутри себя, пока выжимает из себя максимум оргазма.

Я облизываю ее рану, чтобы заклеить, и целую ее. Ее язык высовывается и переплетается с моим. Затем, продемонстрировав силу, она сжимает бедра вместе и перекатывается, так что я оказываюсь на спине, и она может оседлать меня.

Она держит мои руки за головой и двигается вверх и вниз по моему члену. Я смотрю, как подпрыгивает ее грудь, и пытаюсь пососать одну, но она заставляет меня опуститься обратно и прижимает свою грудь к моей, так что между нами почти не остается места.

– Я собираюсь порезать тебя, чтобы выпить твою кровь.

Мои брови сошлись вместе от удивления.

– Хорошо?

Она целует меня, затем прижимается лбом к моему, все время двигая бедрами вверх и вниз по моей длине.

– Я хотела тебя предупредить, так как в прошлый раз когда у меня в постели лежал нож…

Я киваю.

– Сделай это.

Не теряя времени, она хватает с тумбочки нож и режет мне шею сбоку, прижимая свои чертовски красивые губы к моей коже. Часть ее души вонзается в мою, цепляет ее, как рыбу, и наматывает, пока я не могу пошевелиться. Я начинаю лучше осознавать каждую ее часть, когда связь устанавливается на место, создавая узы, которые загораются звездами, когда она скачет на моем члене. Чувствовать ее влажный язык на своей шее, когда она пьет кровь из моей раны, это слишком.

Я сдаюсь ей.

– Я собираюсь кончить.

Она стонет у меня на шее и быстрее двигает бедрами, помогая мне достичь собственного освобождения. Когда я кончаю, я кусаю ее за плечо, заглушая рев, который наверняка разбудит соседей. Она вся мокрая, и когда мы встанем с постели, я знаю, что нам придется сменить простыни. Эти сладкие соки окутывают меня, покрывая нижнюю часть живота и бедра ее ароматом.

Несколько мгновений спустя она отрывается от моей шеи и, хихикая, падает на меня сверху и кладет голову мне на плечо.

– Это было… вау.

Я бормочу что-то в ответ, хотя не уверен, настоящие ли это слова, и обнимаю ее, чтобы она не могла встать.

Если это то, что меня ждет до конца моей бессмертной жизни, я, черт возьми, приму это.

Глава 16

Деми

После того, как мы прибрались и быстро приняли душ, Кольт тащит меня к лифту, обещая, что я не пожалею об этом.

– Куда мы идем? – Я наклоняюсь к нему сбоку, обнимая его за талию. – Наверное, мне стоит пойти к родителям.

Он кивает.

– Это быстрая прогулка. Ты мне доверяешь?

Я кладу голову ему на плечо.

– Да.

Как ни странно, я так и делаю. Он нравится мне. Как и Грейсон. Черт, даже Маттео смог мне понравиться, несмотря на его недостатки.

– Тогда наслаждайся поездкой. Не волнуйся о своих родителях, они некоторое время без тебя справятся.

Лифт спускается до гаража, и мы идем к внедорожнику. Он похож на большинство других, за исключением того, что он цвета серый металлик, а не черный. Он помогает мне сесть на мое место, затем идет на сторону водителя. Еще достаточно рано, движение плотное, но, к счастью, мы проводим в машине всего около десяти минут, прежде чем он паркуется параллельно возле банка.

– Что мы здесь делаем?

Он глушит машину и пристально смотрит на меня.

– Просто наслаждайся приключением.

Я открываю дверь и встречаю его на тротуаре, щурящегося на тонированные стекла. Студенческих займов мне достаточно, так что я очень надеюсь, что он не пытается подставить меня с ипотекой или чем-то еще.

Со смехом он берет меня под руку, и мы проходим через автоматические двери. В ту секунду, когда соблазнительный аромат жареных зёрен обволакивает меня, я точно знаю, что мы здесь делаем.

– О, ты лучший вампир, которого я когда-либо встречала.

Он издевается.

– Очевидно.

Небольшая кофейня расположена возле вестибюля банка. Поскольку в здании немного людей, нам нужно подождать всего несколько минут, чтобы сделать заказ. Я заказываю два латте: один приготовленный на пару при чуть более низкой температуре, а другой обычный.

Кольт несет лишнюю порцию обратно в машину, пока я пью первую.

– Итак, я полагаю, ты рада, что мы пришли сюда?

Кивнув, я похлопываю его по плечу и делаю еще один большой глоток.

– Чертовски счастлива.

Он держит дверцу машины открытой и протягивает мне дополнительную чашку, как только я устраиваюсь.

– Ты уверена, что не хочешь еще?

Помахав рукой, я ухмыляюсь.

– Я не могу выпить весь кофе.

– Я не согласен. Ты можешь иметь все, что захочешь.

Я смеюсь.

– Ну, а пока позволь миру насладиться кофе. Мы вернемся завтра и заберем все остальное, договорились?

– Договорились. – Он закрывает дверь и садится на свою сторону. Включив передачу, он отъезжает от обочины и кладет руку на среднюю консоль.

Я переплетаю свои пальцы с его, и он улыбается, поднимая наши соединенные руки, чтобы поцеловать меня.

– Мне нравится, когда ты улыбаешься.

Его улыбка становится шире.

– Никому не говори, иначе моя репутация будет испорчена.

Фыркнув, я закатываю глаза.

– Ты думаешь, что ты такой страшный, не так ли?

– Я не думаю, Деми. Я знаю. Веселье танцует в его глазах, когда он бросает на меня взгляд, и я качаю на него головой.

– Ты знаешь, что от тебя одни неприятности?

Он подмигивает, а затем сосредотачивается на вождении.

– Да, но тебе это нравится.

– Возможно, – ворчу я, затем пью кофе, сжимая его руку в своей. – Никому не говори, иначе моя репутация будет испорчена.

Я оставляю Кольта заниматься своими делами и направляюсь в квартиру родителей. Я думала, что наличие двух связей будет навязчивым, но, во всяком случае, с обоими я чувствую себя более нормально. Общее спокойствие Кольта смягчает некоторые сильные эмоции Маттео. Проверяя каждого из них, я осторожно касаюсь их.

Маттео напрягается от беспокойства. Я быстро посылаю успокаивающую волну энергии и смотрю, смогу ли я почувствовать реакцию Кольта. Его связь колеблется от вопроса: «Я тебе нужен?» В отличие от Маттео, Кольт способен сформулировать вопрос.

Улыбаясь, я отвечаю «нет» и выхожу из лифта и иду по коридору. Я стучу несколько раз на случай, если мои родители будут вести себя неприлично. Когда они не кричат от удивления и я не слышу шагов, я использую ключ, который Кольт дал мне вчера вечером, чтобы войти. Распахнув дверь, я вхожу внутрь. Мой желудок урчит, когда в нос попадает запах свежеобжареного бекона.

Затем я делаю паузу, когда слышу голос матери.

– Ну, я скажу, что не могу поверить, что ты это сделал. Хотя я понимаю, что Деми была вспыльчивой с того момента, как мы ее усыновили.

– Я сожалею о своем решении. – Голос Маттео похож на пощечину.

Мама болтает обо мне с Маттео? На чьей она стороне?

– Деми, это ты?

Да, как будто он не знал. Он ни за что не пропустил бы меня, идущую по коридору. Я вхожу на кухню и смотрю на Маттео, который сидит на острове с тарелкой, полной еды, которую ему есть не нужно.

– Мама, ты говоришь обо мне?

Моя мать прислонилась к стойке напротив Маттео. Ее волосы заплетены в тугую косу, на ней штаны для йоги и свободная футболка. Ее губы кривятся в слащавой улыбке.

– Почему я не могу поговорить с твоим парнем ?

Я кладу руку на стойку, а другую на бедро.

– О чем вы говорили?

Клянусь, в наши дни преданность трудно найти.

– Как Маттео решил сказать нам, что ты его девушка, когда он позвонил, а затем вывалил на тебя эту информацию.

Подождите минуту. Они не говорят о том, что он сделал с моим отцом? Я предположила, что он пришел, чтобы отстаивать свое поведение перед ней.

– Вы говорили именно об этом?

Мама кивает.

– Я сказала ему, что не могу поверить, что он выдумал эту историю только для того, чтобы увидеть твою реакцию. Но он сожалеет, ты это слышала, да?

– Ему есть о чем сожалеть, кроме этого, – бормочу я себе под нос.

Мама этого не слышит, но Маттео слышит.

– Где папа? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы вырвать тарелку у Маттео и взять вилку. Откусив кусочек, я прищуриваюсь и заставляю его сказать что-нибудь.

– Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, Маттео. Она определенно строит из себя недотрогу.

– Господи Боже, мама, правда?

Она фыркает и хлопает себя по груди.

– О, Деми. Я дразнила тебя! Маттео этого не говорил. Ты ведешь себя как ребенок. – Она указывает на тарелку.

Я откусываю тост.

– Ему не нужно есть. А мне необходимо.

Это застает ее врасплох, и она смотрит в пол.

– Ой, мне очень жаль. Я не хотела причинять тебе дискомфорт.

Бедняжка выглядит так смущенно.

– Мама, все в порядке. Я уверена, что Маттео оценит этот жест, верно?

Он поднимает одну из своих темных бровей, когда я смотрю на него. Затем, как хороший маленький вампир, он опускает голову.

– Да, Ирен. Спасибо, что приготовила мне завтрак, хотя я скорее накормлю Деми, чем оставлю все это для себя.

– Ты слишком преувеличиваешь, – говорю я, затем откусываю еще кусочек яйца. – Мама, а где папа?

– Он ушел с той женщиной Эвелин, она отвела его на стрельбище.

Я перевожу взгляд на Маттео и бросаю тарелку на стойку.

– Ты позволил ему уйти с Эвелин?

Мама фыркает и подходит ко мне.

– Что на тебя нашло? Она казалась мне очень милой.

– Она вампир и она чертовски сумасшедшая.

Мама с тихим рычанием, почти как у померанского шпица, тычет меня в грудь.

– Не ругайся при мне, маленькая сучка.

Маттео рассмеялся.

Я смотрю на него, затем качаю головой в сторону мамы. Она, конечно, шутит, мне разрешено ругаться, и она часто делает это сама.

– Мама, Эвелин…

Дверь открывается, и входят мой отец и Эвелин, как старые добрые приятели. Он улыбается ей и говорит что-то о своем любимом пистолете.

В юбке-карандаш и темно-синей блузке она едва ли выглядит одетой для стрельбы. Я перевожу взгляд на ее лицо и замечаю, как она нахмурилась. Она смотрит прямо на меня.

– Эвелин что, Деми?

Я откидываю голову назад и стону.

– Я не это имела в виду, Эвелин. Я просто…

– Ты только что имела в виду, что не доверяешь мне своего отца? Ты думала, что я причиню ему вред? – Ее голос хлещет, как кнут.

Мой отец смотрит на мою мать.

– Деми, Эвелин проводила мне экскурсию. Она была очень мила.

– Мне очень жаль, Эвелин.

– Все в порядке, Роб, я справлюсь. – Она похлопывает моего отца по плечу.

Затем она смотрит на меня и, черт возьми, если я не сделаю шаг назад, потому что то, что я вижу, нехорошо.

Мама даже прокрадывается дальше на кухню.

– Знаешь, для кого-то, кто так злится из-за того, что его недооценивают или подрывают его доверие, ты, очевидно, не относишься к своим друзьям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Может быть, тебе стоит посмотреть в зеркало и решить, действительно ли то, что сделал Маттео, было так уж плохо, или ты просто ужасно упрямишься, не желая простить ему ошибку.

– Эвелин, – говорит Маттео, его голос звучит как мягкое предупреждение, на которое она не обращает внимания.

– Нет, Маттео. Деми одержима желанием заставить тебя чувствовать себя виноватым, когда она делает то же самое со мной. – Она кладет руку на грудь. – Я бы никогда не причинила вреда твоей семье, Деми. Это действительно хреново, что ты думаешь обо мне самое худшее после всего, через что мы прошли.

– Мне жаль. – Я качаю головой и прикрываю рот рукой. – Мне очень жаль.

Она машет рукой перед собой, отвергая мои слова.

– Это всего лишь красивые слова.

Она поражает меня некоторыми суровыми истинами. Я веду себя немного упрямо, хотя все еще считаю, что имею право на свое разочарование. Я сделала именно то, за что так злюсь на Маттео. Я ей не доверяла. Я ожидала худшего.

Я не дала ей шанса. Чтоб меня.

– Эвелин. – Я подхожу к ней, убирая руку ото рта.

– Оставь это. – Она выбегает из квартиры, бросив меня с двумя очень недовольными родителями и Маттео.

– Деметрия Баррера, что это, черт возьми, было? – Голос папы гремит по кухне. – Вас воспитали лучше, юная леди. Эвелин заслуживает доброты, было бы глупо не заметить ту глубокую душевную боль, которую она пытается скрыть.

– Папа, пожалуйста. – Я закрываю глаза и падаю на стойку, используя ее как опору, чтобы встать.

Я поссорилась с Эвелин.

– С ней все будет в порядке, Деми. Дай ей время сегодня, но не откладывай разговор. Эвелин дает лишь небольшой промежуток времени. И она не та, кто забывает тех, кто обидел ее.

Маттео отходит от стола и прощается с моими родителями.

Когда он закрывает двери, я открываю глаза и обнаруживаю, что родители смотрят на меня. Глаза мамы прищурены по краям, а папины нахмурены в глубокой дуге.

– Мне жаль.

Мама тянет меня на руки.

– Ты не идеальна, Деми. Судя по всему, кроме всего этого похищения, эти вампиры, похоже, заботятся о твоих интересах. Эвелин милая.

Я тяжело вздохнула.

– Я знаю, что это так, мама. Они с Алисой помогли мне многое пережить, пока я была здесь… Не знаю, что бы я делала без ее дружбы.

Мама похлопывает меня по щеке и идет мыть тарелку.

– Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать.

Маттео

Я созываю собрание после того, как оставляю Деми с ее родителями. Все вампиры, кроме двух, прибывают вовремя. Тэтчер и Алехандро через пять минут присоединяются к нам, после того, как я уже проинформировал всех о том, что произошло с Никс, и начал распределять работу. Те, кого не было здесь, когда Никс разрывала вампиров на части, были удивлены, вернувшись домой в беспорядок.

Если бы они все были дома, защищая нашу базу, а не пошли со мной преподать Сиско урок, я сомневаюсь, что Никс попыталась бы. Она хороша, но недостаточно, чтобы уйти невредимой от сотни вампиров.

– Где вы были?

Обычно тот, кто осмеливается опоздать на собрание, извиняется или дает мне чертовски вескую причину, по которой был проигнорирован прямой приказ о прибытии. Однако эти вампиры скрещивают руки на груди и не отвечают мне.

Вот о чем я беспокоился. Теперь, когда мы наконец встретились после всех проблем с Блейзом и Сиско, кто-то собирается проверить мой авторитет. Похоже, Твидлди и Твидлдум первыми сделали ход.

Я сцепляю руки за спиной и смотрю на них.

– У тебя есть что сказать?

Алехандро – храбрый.

– Мы проделали большую работу для твоего маленького охотника, Маттео. Ты уверен, что способен руководить, когда твой член продолжает гонять тебя за ней?

Прежде всего, от моего внимания не ускользнуло, что он назвал меня Маттео, а не Босс. Никто, кроме моего ближайшего окружения, не имеет разрешения использовать мое настоящее имя. Во-вторых, моя способность руководствоваться интересами Кровавой Мафии никогда не подвергалась сомнению.

До настоящего времени.

Наклонив голову набок, я перевожу взгляд на Тэтчера.

– Ты чувствуешь то же самое?

Он колеблется всего секунду, прежде чем кивнуть.

Злобная улыбка так сильно растягивает мои губы, что это почти причиняет боль.

– Вы уверены? Это ваш последний шанс отступить.

Алехандро пристально смотрит на него.

Тэтчер колеблется в нерешительности, пока наконец не опускает голову.

– Ты больше не годишься на руководящую должность.

Я стискиваю челюсти и сжимаю руки в кулаки.

– Это так?

Я знал, что это произойдет. Слишком много раз они позволяли мне умереть от рук Деми, прежде чем попытаться взять под контроль мои операции. Мне никогда не нравилось убивать своих людей, но они переходят черту. Если я оставлю их в живых, они попытаются снова.

Оглядывая комнату, я поднимаю руки и поворачиваюсь.

– Есть еще кто-нибудь?

К ним присоединяются еще два вампира, скромные солдаты, слишком глупые, чтобы осознать, что они выбирают проигравшую сторону.

Кольт и Грейсон подходят ко мне, готовые к бою, но я отмахиваюсь от них.

– Нет, если они хотят сразиться со мной за власть в моем городе, я убью их сам. Мне не нужна помощь, чтобы выиграть этот бой.

Хотя их помощь и ускорит дело, все здесь должны увидеть, как я разрываю этих вампиров в клочья. Они немного кровожадны, и их доверие ко мне колеблется.

Я покажу им, куда именно они могут засунуть свои сомнения.

Расстегнув манжеты, я закатываю рукава и готовлюсь к бою.

– Ну и кто первый?

Тэтчер ждет, пока Алехандро пошевелится. Алехандро пихает своего друга и бросается ко мне. Его шаги неуверенные, и когда он оказывается в пределах досягаемости, я уклоняюсь от его удара и кладу руки ему на живот. Используя его инерцию, я поднимаю его и швыряю в стену.

Его тело разбирает гипсокартон, и он падает на землю. Тэтчер бежит ко мне, в то время как Алехандро кричит на двух присоединившихся к ним вампиров.

– Чего же вы ждете? Нападайте на него!

Тэтчер врезается прямо мне в ногу. Я наношу удар ногой с разворота, затем с силой ломая ему шею. Я отпрыгиваю назад от двух других, ставя Алехандро между нами.

Он бросается ко мне, на несколько секунд впереди остальных парней. Я приседаю, блокирую его колено, затем хватаю его за лодыжки. Быстрым рывком я выбиваю его из равновесия и встаю, используя его как биту, чтобы врезаться в его друзей. Они летят в толпу.

Мои люди отпрыгивают в сторону и качают головами, ничего не делая, чтобы им помочь.

Они все узнают похороны, когда видят их.

Подняв руки вверх и через плечо, я трижды швыряю Алехандро о мрамор, прежде чем сбросить его на землю. Я ставлю ногу ему на шею и смотрю на двух головорезов, которые были настолько глупы, что присоединились к нему.

– Все, что я делаю – для Кровавой мафии. ВСЕ. – Мой крик такой громкий, что сотрясаются двери и окна. – Я сломал ей шею, чтобы защитить тебя , и вот как ты отреагировал? Она моя подруга, и я убил ее, чтобы спасти вас всех. Если это не сохраняет приоритет Кровавой Мафии, то я не знаю, что тогда.

Я давлю на шею Алехандро, раздавливая ему горло.

Поворачиваясь к Кольту и Грейсону, я указываю на двух других.

– Вынесите мусор.

Они бросаются к вампирам, убивают по одному и вытаскивают все четыре тела из комнаты.

Мой взгляд падает на невысокую женщину, стоящую у двери с открытым ртом и выглядящую совершенно растерянной. Деми смотрит на меня, не мигая, и я отворачиваюсь, поворачиваясь к ней спиной.

Вероятно, она почувствовала мою ярость через связь и пришла убедиться, что Никс не вернулась. Без сомнения, она услышала то, что я кричал, и услышала бы, даже если бы ее здесь не было. Я не был тихим.