Текст книги "Связанные кровью (ЛП)"
Автор книги: Рори Майлз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Эта сука не воскреснет.
Эвелин выкрикивает мое имя.
Я заканчиваю отрывать голову Никс, вздрагиваю, когда мой бок болит, и разворачиваюсь, чтобы посмотреть, в чем дело. Керберос и Блейз смещаются, рыча и щелкая зубами на скорпионов.
Ебаный ад.
Глава 21
Маттео
Зи сидит за кухонным столом, привязанная к стулу. Мария спешит развязать ее.
– Что ты делаешь? – Призрак материализуется, его форма вибрирует, пока он говорит. Шторы в доме трепещут в ответ на его присутствие.
– Говард? – Я спрашиваю. Сделав шаг, я щурюсь на его сероватую версию.
Он поворачивается ко мне лицом, его глаза не подают признаков узнавания.
– Что ты делаешь?
– Папочка?
Я узнаю тонкий голосок Сэмми, дочери Никс. Она появляется рядом с Зеной, которая бьется о веревки и кричит сквозь кляп.
– Подожди, Зи. Я почти закончила. – Нож Марии проскальзывает через застежку-молнию на лодыжке Зены.
– Что ты делаешь? – Сэмми наклоняет голову набок, ее призрачная форма дрожит. – Это мамина игрушка.
– Что это, черт возьми, за пятничное дерьмо? – бормочет Мария про себя, игнорируя девушку и разрезая застежку-молнию на запястьях Зи.
Зена вырывает кляп изо рта.
– Бегите!
Она бросается со стула и падает в спешке. Пытаясь встать, она продолжает идти к выходу.
– Ты не можешь уйти! – Голос Говарда разносится по дому.
Дверь захлопывается.
– Какого черта? – Я никого конкретно не спрашиваю.
– Чертовы полтергейсты. – Мария фыркает.
Зи, шатаясь, поднимается на ноги и натыкается на стену.
– Нам нужно выбираться. – Она обхватывает пальцами ручку и поворачивает ее. Когда она дергает ее, она не сдвигается с места. Зена скулит. – Нет, блин. Нет. – Она стучит по дереву. – Чертова шлюха. Выпусти меня!
Я бросаюсь к ней и притягиваю ее к себе.
– Все будет хорошо.
Она качает головой.
– Ты не понимаешь.
Нож просвистел в воздухе, переворачиваясь. Я вовремя разворачиваюсь, чтобы избежать удара в лицо. Мария кричит и падает на пол, когда к ней летит кастрюля.
– Разбей чертово окно!
Я мчусь в столовую, хватаю стул и швыряю его в окно. Вот только Говард поднимает руку, останавливает кресло на полпути и швыряет его обратно в меня.
Уклоняясь, я беру следующий стул. И следующий. Каждый раз, когда я бросаю очередную вещь, Говард останавливает ее. Зи и Мария кричат и ругаются, уклоняясь от всего, что посылает в них Сэмми.
– Это нелепо. Говард, подожди. Призраки умеют прислушиваться к разуму, верно?
– Ты не можешь уйти, – снова говорит он, прежде чем протянуть руку к потолку.
Я поднимаю взгляд. Металлическая цепь, удерживающая люстру, трясется и вырывается. Десятиконечный подсвечник пикирует ко мне. Одновременно с этим я выбрасываю ногу в сторону Говарда. Люстра проходит сквозь него и возвращается ко мне.
Как бороться с призраком?
Кто-то кричит снаружи. Мое сердце тяжело стучит. Мне нужно выбраться туда. Я нужен Деми.
– Говард, мне нужно помочь Никс. Позвольте мне пойти к ней, она в беде.
Еще один крик пронзил воздух. На этот раз это Деми.
Призрак – или полтергейст – мерцает.
– Никс в беде.
Я киваю.
– Да, позволь мне пойти помочь ей, Говард.
Его форма дрожит.
– Она в беде. Я не чувствую ее.
Что-то не так.
Мария и Зена врываются в столовую, едва не задев холодильник, который врезается в стену, пробив часть ее.
Вот и все.
Если мы сможем заставить Сэмми послать что-то огромное к окну, мы сможем выбраться.
– Мария, Зи, беги вокруг и обратно к столу.
Брови Зены морщатся, но Мария угадывает кодовое слово. Она хватает молодого охотника за руку, и они делают петлю.
Я похлопываю по холодильнику.
– Хорошая попытка, Сэмми. Я думаю, это слишком большой размер, чтобы ты могла его использовать.
Когда она была жива (или нежитью в образе вампира), Сэмми ненавидела, когда ей говорили, что она слишком мала.
– Я не маленькая, – шепчет она, протягивая руку и отодвигая холодильник назад.
Я бросаюсь на кухню. Она посылает за мной гигантское оборудование. Я намеренно медлителен, позволяя ей думать, что она близка к тому, чтобы поймать меня. Мария и Зена поворачивают за угол, их безумные взгляды встречаются с моими.
Я подбегаю к окну.
– Смотри, Сэмми, ты по-прежнему слишком маленькая.
Полтергейст воет и направляет холодильник прямо на меня. В последнюю миллисекунду я бросаюсь в сторону, позволяя этой штуке вылететь в окно. Стекло разбивается, а деревянная рама раскалывается.
– Бегите!
Мария берёт за руку Зену и мы вместе выбегаем из дома. Сэмми кричит так громко, что в доме разбиваются остальные окна.
– Ты не можешь уйти. Половицы вибрируют под моими ногами, и я прыгаю с неустойчивого пола и приземляюсь на корточки.
Каркас дома дрожит от ярости Сэмми. Громкие стоны сопровождали покачивание. Дерево трескается, балки не выдерживают давления, и левая сторона прогибается.
– Дерьмо. – Зи хрипит, прислоняясь к Марии в поисках поддержки. – Что это, черт возьми?
Я оборачиваюсь и смотрю на гигантских существ.
– Адские скорпионы.
Деми
Я уже убегаю от хвоста скорпиона, когда Мария, Маттео и Зена выбегают из дома Никс за секунды до того, как он рухнет. Отбегая влево и уклоняясь от блестящего, зловеще острого острия, я кричу Кольту, который занят кровавым демоном.
Керберос обхватывает челюстью ногу кровавого демона и тянет ее к скорпионам. Огромный зверь мечется из стороны в сторону. Их ноги оставляют на земле небольшие воронки, и все перемешаются, пытаясь избежать ударов или оказаться растоптанным.
Николь выхватывает из задней кобуры кинжал и разрезает две ноги скорпиона. Ее сверхскорость дает ей достаточно времени, чтобы уйти с дороги, когда он опрокидывается. Зандер вместе с ней ранит остальные ноги, уклоняясь от хвоста.
Керберос бросает кровавого демона перед скорпионом, который набрасывается на него, нанося удары демону острым хвостом, и убегает обратно в лес.
Они голодны. Нам нужно их кормить.
Я разворачиваюсь и бросаюсь к Кольту, втыкая нож в пасть кровавого демона, пока он отвлекается. Кольт сжимает руки вокруг кровавого демона, прежде чем тот рассеивается, останавливая прыжки, и вместе мы тащим его к скорпиону.
Отпрыгнув от большой лапы, я бросаю демона и убегаю, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как он наносит удар кровавому демону и исчезает в деревьях.
– Поймай кровавого демона!
Голова Грейсона резко поворачивается в мою сторону, когда он слышит мой крик. Он работает с Эвелин, пытаясь уничтожить одного из двух оставшихся скорпионов. На Николь и Зандере – второй, так что я не беспокоюсь об этом.
Маттео проносится мимо меня, направляясь прямо к кровавому демону, который пытается уйти от Кербероса и Блейза. Кровавый демон исчезает и снова появляется в двадцати футах от скорпиона.
Демоны не могут уйти очень далеко, поэтому я подозреваю, что их воздушные прыжки ограничиваются небольшими расстояниями.
– Держи его, пока он не ушел! Нам нужно накормить скорпиона.
Маттео не упускает ни секунды и мчится за ним.
Эвелин и Грейсон поворачиваются, чтобы остановить его, окружая его слева и справа, в то время как Маттео вспыхивает позади него. Я обхожу сбитого зверя, с которым сражаются Николь и Зандер, и бросаюсь к нему под ноги, не давая демону убежать таким образом.
Он прыгает прямо на Маттео и приземляется перед вампиром. Выхватив из-под плаща светящийся синий кинжал, он вонзает его в живот Маттео.
– Нет! – Я выбегаю из-под скорпиона и направляюсь к Маттео, лицо которого побледнело.
– Деми, будь осторожна.
Волосы на моей шее поднимаются дыбом, и я бросаю взгляд на скорпиона. Его хвост откинут назад и быстро приближается ко мне.
Ох, блин.
Что-то сбивает меня с пути, и я лечу назад, приземляюсь на задницу и качусь, пока не останавливаюсь. Я вскакиваю на ноги и отползаю от скорпиона. Мое сердце колотится в груди.
Когда я вижу, кто насажен на его хвост, я начинаю бежать обратно.
– Мария!
Она сбила меня с пути, приняв удар на себя. Скорпион кружится, и мне приходится падать и катиться вправо, чтобы меня не затоптали.
– Блять. Мария, держись. – Я приседаю и готовлюсь сделать какую-нибудь глупость.
Скорпион мчится по деревьям, сбивая нескольких других с ног, когда убегает с обедом.
– Стой! – Я бросаюсь за ним только для того, чтобы врезаться в твердую грудь. Я шлепаю Кербероса и смотрю на него. – Прочь с дороги. – Я пытаюсь обойти его, но он дергает меня за запястье, разворачивая к себе.
– Ты не сможешь ее спасти.
Блять, я могу.
Я рычу и бью его головой, от чего у меня кружится голова, но он не отпускает меня. Выхватив из ножен на бедре последний нож, я прижимаю лезвие к его горлу.
– Отпусти меня.
– Она мертва, девочка. Яд скорпиона действует быстро.
Блейз подбегает в облике волка, перекидываясь на середине пути и хмуро глядя на Кербероса.
– Отпусти ее.
– Она мертва. – Керберос пристально смотрит на меня.
Когда он отпускает мое запястье, я ударяю его кулаком по лицу. Его голова дергается набок, и он рычит.
– Пошел ты, – говорю я с прерывистым дыханием. – Я иду за ней.
Я не могу позволить ей умереть. Не здесь. Не со скорпионом, готовым съесть ее.
Когда я приближаюсь к деревьям, в моей голове появляется разумный голос.
Он пронил ее. Если то, что он говорит, правда, Мария уже мертва.
Я не могу позволить этому существу съесть ее.
Откуда ты знаешь, что скорпион еще этого не сделал?
Остановившись на полпути, я пинаю землю и кричу в небо.
– Деми, Маттео ранен. – Эвелин хватает меня за руку и трясет, а я продолжаю смотреть на деревья. – Деми, все плохо.
Я провожу рукой по лицу и стону. Не знаю, как я буду жить с собой, если брошу Марию, но Маттео здесь. Я могу ему помочь.
Повернувшись к Эвелин, я вижу, как слезы наворачиваются на ее глаза. Моя голова резко поворачивается в сторону Маттео. Он весь в крови, а кожа у него пепельная.
– Какого черта? – Я подбегаю к нему, падаю на колени, как только добираюсь до его бока, и кладу руки на рану. – Почему он все еще истекает кровью?
Керберос рядом со мной, морщится, глядя на Маттео.
– У кровавого демона был отравленный нож. Я предупреждал вас, что кто-то умрут.
Я падаю на колени.
– Только не он. Как мне это исправить?
– Другой скорпион теперь инвалид, – говорит Николь позади меня.
Закрыв глаза, я жду, что она спросит.
– Мария?
Ее дыхание становится прерывистым. Они с Зандером были заняты вторым. Она не видела, что произошло.
– Твоя подруга погибла. – Керберос говорит.
– Где она? – Николь задыхается.
Я качаю головой, продолжая оказывать давление на рану Маттео, хотя она продолжает кровоточить, как бы я ни старалась остановить это.
– Скорпион.
Это все, что я могу сказать. Я опускаю голову, не в силах встретиться с ней взглядом. Она шаркает ногами на месте.
– Это невозможно.
Но это потому, что я отпустила ее. Я должна была пойти за ней.
– Я пойду.
Блейз приходит на помощь.
– Я пойду с тобой проверить лес, может быть, мы сможем ее найти.
– Вы ее не найдете. Она мертва. – У Кербероса нет такта.
Я смотрю на него, собираясь что-то сказать, но Блейз делает шаг к нему.
– Я отведу их посмотреть, – говорит Блейз, сверкая желтыми глазами.
Керберос изучает волка, затем опускает голову. Блейз берет с собой Николь, Зандера и Зену, прежде чем отправиться в лес на поиски Марии.
Кольт и Грейсон сидят на корточках по другую сторону от Маттео, их лица сморщены от отчаяния.
– Исправь это, – умоляю я. Подвигаясь так, чтобы посмотреть адской гончей в глаза, я спрашиваю еще раз. – Как нам его исцелить?
Его губы сжаты, а глаза холодны.
– Керберос! – Мой голос становится пронзительным, а сердцебиение учащается, врезаясь в грудную клетку, как дикий зверь. – Пожалуйста, исправь это. Я сделаю все, что угодно.
Мужчина принимает форму адской гончей.
Он серьезно собирается уйти? Прямо сейчас?
Он поднимает голову и издает рев, более глубокий, чем волчий вой, но громче, чем рычание. Звук эхом разносится по ландшафту, и я вздрагиваю, хотя не хочу этого.
Я поднимаю брови и снова смотрю на Маттео. Он быстро моргает, и его рука ложится на мою.
– Все в порядке, Деми. – Его слова прерываются вздохами боли.
Это неправильно.
Он не может умереть, он чертовски бессмертен.
В Подземном мире есть вещи, которые могут убить вампиров, волков, охотников.
Керберос нас предупреждал.
Я прикусываю губу настолько сильно, что течет кровь, и качаю головой.
Он не может умереть.
Этот мудак не может умереть.
Вокруг нас раздаются два ответных рева, привлекая мое внимание от лица Маттео к Керберосу.
– Что это такое?
Керберос отступает.
– Ты сказала, что сделаешь что угодно. Я знаю один способ спасти твою пару.
– Какой? – Я задаюсь вопросом.
– Торг с Мазикин.
– Мазикин?
Глаза Кербероса сверкают огнем. Яркий свет исходит сзади, где я стою на коленях, и у меня покалывает от беспокойства позвоночник.
– Что у нас здесь, Керберос? Ты принес мне угощения?
Я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, с кем имею дело. У Мазикин длинные светлые волосы, и ее сопровождают две адские гончие, очень похожие на Кербероса. На ней кожаный корсет и длинная юбка с разрезами на обеих ногах.
– Мэззи, Маттео нужно вылечить. – Керберос игнорирует остальные ее вопросы и собирается подойти к ней. – Деметрия – охотник и сделает все, чтобы спасти его.
Яркие глаза Мазикин останавливаются на мне.
– Сейчас она сделает это?
Моя первая реакция – отшатнуться, потому что сделка с ней не принесет ничего хорошего, затем я вспоминаю, что скользкая кровь Маттео заливает мои руки и продолжает сочиться из его раны.
Я киваю.
– Сможешь ли ты спасти его?
Опустив взгляд на Маттео, она цокает.
– У него есть всего минута, пока яд не уничтожит его.
– Мазикин. – Мой голос тверд, и она прищуривается на меня. Я привлекла ее внимание, поэтому продолжаю. – Ты. Можешь. Сохранять. Ему. Жизнь?
– Это будет стоить тебе частички души.
– Деми, не надо. – Маттео слегка сжимает мою руку, он такой слабый. Его глаза закрываются, и он хрипит. Кровь течет изо рта.
– Что это значит?
У него заканчивается время.
Мазикин идет вперед и становится на колени на покрытую сажей землю. Пепел поднимается вокруг нее небольшим облаком. Она убирает мои руки и прижимает ладони к его коже.
– Это значит, что когда я захочу, я призову частичку тебя, чтобы сформировать ее и использовать как оружие для победы над моими врагами.
Я смотрю на Грейсона, который качает головой, затем на хмурящегося Кольта. Он не говорит нет. Затем я смотрю на Маттео. Его глаза становятся стеклянными.
– Это меня убьет?
Мазикин наклоняет голову.
– Не физически, но может эмоционально.
– Тебе не обязательно этого делать, – говорит Эвелин, кладя руку мне на плечо. – Маттео бы тебя об этом не просил.
– Не делай этого, Деми, – хрипит Маттео.
– У него есть пятьдесят секунд, пока не станет слишком поздно. Какое твое решение? – спрашивает Мазикин.
Я сжимаю рукой переносицу. Я понятия не имею, могу ли я ей доверять. В конце концов, она демон. Неизвестно, что она от меня возьмет. Что, если она заберет часть моей души? Часть моей человечности? Изменит ли это меня?
Я уже так сильно изменилась.
Связь между нами начинает истончаться. Моя грудь сжимается.
Он умирает. Пытаюсь представить жизнь без Маттео… Ну, это невозможно. Я знала Кровавую Мафию только вместе с ним. Если он умрет, будет ли это вообще Кровавая мафия?
Я смотрю на Кольта. Он изучает меня. Он не просит меня спасти Маттео, но я чувствую его отчаяние через связь. Конечно, он не хочет, чтобы Маттео умер. Грейсон морщится, когда я обращаю на него взгляд.
– Это твой выбор, Деми.
– Двадцать секунд. – Мазикин проводит пальцами по моей руке.
Эвелин сжимает мое плечо, где лежит ее рука.
– Я люблю своего брата, но не могу просить тебя торговаться с дьяволом. Даже вампиры рано или поздно должны умереть.
– Я не дьявол. – Мазикин вздыхает. – Десять секунд.
Мое сердце замирает, а легкие сжимаются под давлением угасающей связи. Если я смогу спасти его, даже если для этого придется потерять часть себя, я сделаю это.
– Я согласна на твои условия.
Ее бледно-розовые губы изгибаются назад, и она бормочет на странном языке. Тыльная сторона ее рук светится там, где они лежат на безжизненном теле Маттео. Она поднимает один из них и кладет мне на сердце, кивая мне, когда мои глаза расширяются.
– Жизнь за жизнь.
Чего ждать?
– Ты сказал, что это не будет стоить мне жизни.
Она меня обманула?
Я сжимаю пальцы в кулаки, когда что-то цепляется за мой позвоночник, привязывая часть меня к Мазикин.
– Не будет, – говорит она, убирая руку с уже зажившей груди Маттео. – Твой первенец будет моим.
Ее слова подобны удару под дых. Я сгибаю плечи и кладу руки на живот.
– Я не беременна.
– Когда ты забеременеешь, я свяжусь с тобой.
Затем в той же яркой вспышке, в которой она появилась, Мазикин и две ее гончие исчезают.
Маттео стонет. Я наклоняюсь над ним, провожу руками по его лицу и телу, проверяя, нет ли скрытых ран.
– Что ты сделала? – Маттео спрашивает, все ещё не двигаясь. Цвет вернулся к его лицу, и он садится, заставляя меня отойти назад. Он тянет мои руки в свои. – Что ты ей обещала?
Я сглатываю и отвожу взгляд.
– Мой первенец.
Он шипит, и я вздрагиваю, ненавижу, как сердито это звучит.
Что мне было делать? У меня был шанс спасти его, и я им воспользовалась.
Он опускает мои руки.
– Тебе не следовало этого делать.
Встав, он устремляется прочь от меня и вниз по тропинке, по которой мы пришли. Кольт и Грейсон мчатся за ним.
С резким вздохом я опускаю голову на руки.
– Он всегда такой сварливый. – Эвелин вздыхает.
– Что мне было делать? Я не могла позволить ему умереть.
– Все в порядке, Ди. Мы разберемся, когда придет время. – Эвелин похлопывает меня по спине.
– Нам следует уйти, прежде чем мы навлечем на себя еще больше неприятностей. – Босые ноги Кербероса останавливаются в нескольких дюймах от меня.
– Почему ты не сказал мне, чего она захочет?
Он скрипит челюстью.
– Мазикин берет то, что ей нравится. Я не знал, чего она хочет взамен. О твоем ребенке позаботятся.
– Если у меня будет ребенок, она планирует использовать его как оружие. Как об этом позаботятся?
– Она отметила твою душу. У тебя будет ребенок, нет никаких «если».
Керберос наклоняет голову набок и смотрит на деревья.
– Твои друзья ждут у портала. Мы должны идти.
На другой мой вопрос он не отвечает.
Глава 22
Деми
Я ничего не говорю, пока мы не пройдем через портал и не вернемся в Сан-Франциско. Всю дорогу по пещере мои руки дрожат. Я чуть не споткнулась три раза. Единственная причина, по которой я не падаю в ядовитый сок, – это сильная хватка Эвелин за мою руку.
Прежде чем она успевает уйти, я касаюсь руки Николь.
– Мы можем поговорить?
Ее губы сжаты в твердую линию, а кожа вокруг глаз натянута. Она изо всех сил старается не показывать своих чувств. Мы отходим от группы. Они слышат каждое наше слово, но ложное чувство приватности помогает мне набраться смелости и сказать то, что мне нужно.
– Я сожалею о твоей потере.
Глаза Николь затуманиваются, и она кивает.
– У Марии было много недостатков. Она не знала, как быть той матерью, которая тебе нужна, когда ты была маленькой. Она оставила тебя, хотя должна была привести тебя домой. Я не буду просить тебя простить ее, но ты должен знать, что Мария не хотела для тебя ничего, кроме счастья. Когда она узнала, что Зи в беде, она ушла, не попросив ничьей помощи.
– Ты следила за ней?
Она кивает.
– Это то, что делают друзья. Иногда вам приходится наблюдать, как облажаются самые близкие вам люди, потому что вы не можете преподать им жизненные уроки. В других случаях вы можете помочь. На этот раз я помогла. – Николь сглатывает.
В других случаях вы не можете помочь.
Оглянувшись через плечо, я вижу своих друзей, ожидающих возле кирпичной стены. Керберос исчез, а вместе с ним и портал. Кольт, Грейсон и Маттео прижались друг к другу и что-то шепчут о Мазикин. Я блокирую их, потому что еще не готов столкнуться с последствиями своих действий. Эвелин, Зандер и Зена смотрят в мою сторону, внимательно наблюдая за моим взаимодействием с Николь.
Я была такой эгоистичной засранкой.
Ярость была моим постоянным спутником в последние несколько месяцев, и я, кажется, не могу избавиться от ее хватки.
Маттео не просил, чтобы его спасли, он не требовал, чтобы я продала частичку своей души. Он хотел скорее умереть, чем увидеть, как я заключаю сделку. Он пытался улучшить ситуацию, как и обещал, а я боролась с ним на каждом этапе пути. Я вижу это сейчас.
– Как ты справляешься с яростью охотника? – Я шепчу вопрос. – Это… ошеломляет. – Я провожу пальцами по ожерелью отца.
Николь удивляет, обнимая меня. Она гладит меня по голове, как будто пытается меня утешить. Это она потеряла лучшего друга. Я едва знал Марию. Мне грустно, конечно, но это я должна ее утешать.
– Это пройдет. Первый год охоты не лишен своих взлетов и падений. Ты должна найти то, что тебя уравновешивает. Не позволяй гневу контролировать себя, ты сама контролируешь гнев. Мария научила меня этому. – Ее голос улавливает имя моей матери.
Я сжимаю ее руку.
– С тобой все будет в порядке? Ты хочешь пойти со мной домой?
Выйдя из объятий, Николь качает головой и вытирает влажные щеки тыльной стороной ладони.
– Нет. Мне нужно вернуться на базу.
– Ты дашь мне знать, когда доберешься до дома? Я закусываю губу. – Я так давно не просила кого-нибудь написать мне, что они в безопасности.
Она одаривает меня нежной улыбкой и касается моей щеки рукой.
– Конечно.
Затем она направляется, чтобы попрощаться с Зи и Зандером.
Маттео
Мы приходим домой поздно. В городе продолжает находиться Блэйз. Будь это любая другая ночь, я бы выследил его и вышвырнул из Сан-Франциско за шкирку.
Но я нужен Деми сегодня вечером. Возможно, она еще этого не осознает, но слишком многое держит в себе. Ее разговор с Николь был верхушкой айсберга. Глубоко внутри Деми спрятано огромное количество вины и стыда, ее эмоции сжимают нашу связь в тиски.
По дороге на лифте, чтобы отвезти Зи домой, Эвелин просит Кольта и Грейсона помочь с чем-то, в чем, как я знаю, ей не нужна помощь. Сначала они оба уточняют у меня, и я киваю, давая им понять, что знаю, что делает Эвелин.
Деми слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить, когда двери открываются. Все вылезают. Зена и Зандер направляются в свою квартиру, а мои люди и сестра идут к Кольту.
– Ты пойдешь со мной?
Мой вопрос привлек ее взгляд ко мне, и ее лицо прояснилось. Она оглядывается вокруг и расширяет глаза, когда замечает, что все ушли.
– Они в порядке. Кольт и Грейсон кое в чем помогают Эвелин, а Зандер забрал Зи домой.
Она кивает.
– Хорошо.
Нажав кнопку верхнего этажа, я прислоняюсь к стене напротив нее и выдерживаю ее взгляд. Она слишком много думает.
Дверь в мои апартаменты открывается, и я направляюсь на кухню, наливая нам обоим по бокалу виски. Она со вздохом садится за стойку. Подойдя к ней, я протягиваю руку, и она забирает у меня стакан.
– Спасибо.
Я пью горькую жидкость.
– Ты должна была позволить мне умереть.
Ее лицо искажается и морщится от раздражения.
– Ты хотел умереть?
Покачав головой, я отставил стакан в сторону. С кровью вкуснее.
– Нет, но я прожил долго.
Она пьет.
– Ты на меня злишься.
– Нет.
Я не злюсь на нее. Я злюсь на себя. Я не заслуживаю спасения. Я не стою той цены, которую она заплатила.
Поставив стакан на стойку, она спрыгивает со стула и подходит ко мне.
– Тогда почему ты расстроен? Я чувствую это через связь.
– Ты отдала слишком много.
Из-за меня она потеряет ребенка.
Она втягивает воздух.
– Что мне было делать, Маттео? Ты умирал.
– Кольт и Грейсон позаботились бы о тебе, малышка.
Ее глаза горят огнем.
– Я не буду извиняться за то, что спасла тебя.
Она меня совершенно не понимает. Я кладу руки ей на поясницу и притягиваю ее к себе.
– Я не прошу тебя об этом.
Наморщив лоб, она наклонила голову набок.
– Иногда я тебя не понимаю.
– Я не знаю, как извиниться за то, что ты потеряла.
Ее глаза затуманиваются от замешательства, но затем проясняются, когда она наконец понимает.
– Я заключила сделку, Маттео. Тебе не обязательно извиняться. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Я смахиваю ее.
– И все же мне очень жаль.
Сжав руку в кулак, она слегка ударила ею меня по груди. Потом она бьет меня сильнее.
– Ты умирал, – бормочет она.
– Я все ещё здесь. – Я прижимаюсь к ней лбом.
– Маттео, я… – она заикается на этом слове, – это я должна извиняться. Я была такой дрянью.
Я пожимаю плечами.
– У тебя были свои причины.
Она качает головой.
– Да, но, возможно, я слишком остро отреагировала.
Отстраняясь, я недоверчиво смотрю на нее.
– Ты? Никогда.
Ее рот приоткрывается от удивления, и она прищуривает глаза.
– Ты мудак.
– Ты любишь это.
Захватив зубами нижнюю губу, она расслабляется в моей хватке и кивает.
– Я очень люблю. Маттео, я хочу посвятить себя Кровавой Мафии.
– Отдаешь мне свою преданность и верность?
Она наклоняет голову набок, рассматривая меня.
– Если ты пообещаешь относиться ко мне как к равной, а не как к собственности, я отдам тебе свою преданность. Считай, что у тебя уже есть моя преданность.
Это все, что мне нужно было услышать. Я обхватываю руками ее ноги и притягиваю ее к себе.
– Добро пожаловать в Кровавую Мафию, малышка.
Ее ноги сцепляются за моей спиной, и она приближает свои губы к моим.
Я провожу языком по ее губам, гордясь тем, как она дрожит и придвигается ко мне.
Она моя.
Деми
Я рада, что мы закончили разговор. Мне никогда не удавалось полностью выражать свои чувства. Прикосновение, с другой стороны, я могу писать романы о том, что я чувствую, прикасаясь к кому-то. Прямо сейчас мне хочется потеряться в нем, забыть обо всем на ночь.
Подняв его рубашку, я провожу руками по его подтянутому животу и груди, поднимая ее выше, пока мы не разделяемся, чтобы я могла снять ее до конца. Как только я роняю ее на пол, его губы врезаются в мои.
Он идет в спальню, крепко сжимая мою задницу. Мои руки скользили по его рукам, сжимая и пытаясь притянуть его ближе, хотя сейчас мы практически один человек.
Откинув меня назад, он осторожно укладывает меня и целует в шею, покусывая и дразня меня своими клыками. Его рука ныряет в мои трусики, обхватывая мое тело, и погружает палец внутрь меня.
Я задыхаюсь и начинаю снимать рубашку. Маттео помогает мне сбросить одежду, затем сбрасывает штаны и боксеры и снова забирается на меня. Осыпая поцелуями мое бедро, он продвигается вверх по моему телу, водя языком по обоим моим соскам и, наконец, прикасаясь губами к моим.
– Это настолько нежно, насколько я могу, – говорит он, прежде чем скользнуть внутрь меня, растягивая меня вокруг своей внушительной длины.
– Хорошо, что я не хочу нежности. – Я кладу руку ему на спину и притягиваю к себе.
Он ухмыляется, снова целует меня, затем прижимается своим лбом к моему и ускоряет темп. Оттягивает бедра назад, прежде чем врезаться в меня. Я использую ноги, чтобы оставаться на месте, покачивая бедрами в такт ему.
– Укуси меня.
Цвет его глаз становится черным, и он рычит, дергая мою голову в сторону и вонзая клыки мне в шею.
– Да.
Я задыхаюсь, цепляясь за него, пока он входит и выходит из меня. Эйфория от укуса и его карающего темпа доводит меня до крайности. С моих губ срывается цепочка бессвязных слов. Я даже себя не могу понять, кроме тех случаев, когда стону его имя.
С мрачным смешком он облизывает мою рану, чтобы заклеить ее, и целует меня.
– Мне нравится, когда ты теряешь контроль и произносишь мое имя. – Он вырывается из меня. – Встань на колени, я хочу услышать, как ты кричишь.
Я киваю и переворачиваюсь, прижимая свои дрожащие конечности к кровати. Маттео подвигает ко мне подушку и прижимает к ней так, что я оказываюсь лицом вниз и задницей вверх.
Его палец находит мой клитор, и он ласкает меня несколько раз, прежде чем прижать свой член к моему центру. Он врезается в меня с глубоким стоном. Я сжимаю подушку и выгибаю спину, чтобы обеспечить ему лучший доступ.
– Хорошо, теперь позволь мне услышать твой крик. – Его ладонь ударяется о мою задницу, и он врезается в меня. Мне нужно всего несколько минут, чтобы сделать то, что мне говорят.
На следующее утро я просыпаюсь в объятиях Маттео. Я прижимаюсь ближе и зарываю голову в подушку, бормоча о том, что мне нужно еще пять минут.
– Хотя мне бы хотелось, чтобы ты лежала в постели все утро, твои родители ищут тебя.
Ничто так не убивает настроение, как упоминание родителей.
Я поворачиваюсь к нему лицом и улыбаюсь ему.
– Думаю, тогда мне пора идти… – Я замолкаю, приподнимая бровь.
Он сводит брови.
– Знаешь ли ты самое лучшее в том, чтобы быть вампиром?
– Кровь? – спрашиваю я со смехом.
– Нет, я могу идти очень быстро.
Я фыркаю, затем хлопаю рукой по лбу.
– Не знаю, стоит ли тебе этим хвастаться.
Убрав мою руку от моего лица, он целует меня.
– Поверь, тебе это понравится.
– Кто-то очень самодовольный.
Я целую его, перекатываясь на него сверху и прижимаясь своими бедрами к его, чувствуя, как его твердая длина без какой-либо помощи прижимается к моему скользкому телу.
– Кто-то возбужден.
Я шлепаю его по груди.
– Не порти это.
Перевернувшись, он прижимает меня к себе и качает головой.
– Я бы никогда не испортил это. Затем он приступает к работе, делая меня очень счастливой женщиной.
