Текст книги "Всем сердцем (ЛП)"

Автор книги: Роника Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

ВСЕМ СЕРДЦЕМ
Роника Блэк

Глава 1

Зал суда был небольшим, без окон, и слишком душным для такого раннего утра, словно здесь собралось человек сто, лишив комнату столь необходимого кислорода.  Под люминесцентными лампами все казалось более мрачным. Серый ковер, пропитанный пылью, дополнял окружающую картину.

Адвокат Грейс Холлингс и ее племянник Джейк сидели за столом ответчика. Грейс прищурила глаза и попыталась сосредоточиться. Она взглянула на племянника и сжала его руку, но, к ее удивлению, Джейк отстранился и уставился в стену, будто мог видеть сквозь неё.

– Готовы ли мы приступить? – спросила судья.

– Да, Ваша Честь, – ответил помощник окружного прокурора, сидящий за соседним столом.

Грейс держала в руках ходатайство и изучала его. Её племянник, Джейк Холлингс, был обвинен в краже и сопротивлении аресту, не говоря уже о его предыдущих нарушениях в Огайо, которые были неоднократными, хотя и несерьезными, и в основном заключались в прогулах. Она переборола вздох и стала слушать, что говорит судья Ньюсом.  Нэнси Ньюсом была хорошей знакомой Грейс, но ее голос не выдавал этого факта.

– Мисс Холлингс?

– Ваша честь, я вызываю Джейка Холлингса.

– Джейк? – сказала судья Ньюсом. – Пожалуйста, присаживайся здесь.

С поникшими плечами Джейк подошел к месту для допроса свидетелей. В мешковатых брюках и строгой рубашке он казался таким маленьким. Рукава рубашки были подвернуты, в результате чего руки Джейка выглядели долговязыми. Но он настоял на мужском размере одежды, отказываясь от подросткового, который подошел бы ему лучше. В этом был весь Джейк.

Он сидел и смотрел на судью так, будто был очень раздражен или болен. Иногда у Грейс перехватывало дыхание от того насколько сильно он был похож на нее и его мать Габриэль. С его светлыми волосами, бледной кожей и карими глазами, он мог бы легко сойти за ее сына. И люди часто принимали Джейка за сына Грейс, что очень его раздражало.

Он всегда настаивал: “У меня есть мать, и мне не нужна еще одна!” Повторяя это раз за разом, он продолжал смотреть на нее, хлопая своими длинными ресницами, и выжидал. Он был таким красивым и таким ранимым.

– Джейк, нужно, чтобы ты ответил на мои вопросы громко и четко, хорошо?

Он ответил так, как будто все еще пытался быть крутым.

– Хорошо!

По крайней мере, он ответил. Слава богу, суд по делам несовершеннолетних, по сравнению со взрослым, был менее формальным.

– Ты пропускал школу в марте этого года?

– Да.

– Ты знаешь сколько дней ты пропустил на данный момент, начиная с Рио-Гранде[1]1
  Рио-Гранде – город в штате Огайо, США


[Закрыть]?

– Я не считал, но они сказали, что около двадцати.

Он махнул рукой в сторону окружного прокурора.

– Двадцать два, –  уточнила Грейс.

– Да.

– Почему тебе не нравится школа?

Он пожал плечами.

– Мне нравится. Просто иногда мне скучно. И всегда находится что-то поинтереснее.

– Джейк, ты с друзьями ходил в пиццерию «У Чака» примерно в 11 утра 7 марта?

– Да, после того как мы сбежали со школы.

– Вы ели в в этой пиццерии?

– Да. Я съел два куска и выпил колу.

– Ты заплатил за еду или напиток?

Он заёрзал в кресле, как будто ему было неудобно.

– Нет.

– Почему нет?

– Харрисон заплатил. А мы с Фрэнки ели из его тарелки.

– Это был шведский стол и твой друг Харрисон заплатил?

– Да.

– Так Харрисон заплатил за себя, а ты и Фрэнки ели бесплатно?

– Да.

– Это был первый раз, когда вы так сделали в «Пицца Чак»?

Допрос не обещал быть легким. Но они должны были пройти через это. Ради него.

– Нет.

– Сколько раз ты украл у них еду и напитки?

Он вздохнул, очевидно, ему не понравился вопрос и ответ, который он собирался дать.

– Два раза до этого.

Джейк не любил слово «украсть», но они обсуждали это с ним. И Грэйс заставила его увидеть, что на самом деле это было воровством, даже если Харрисон заплатил за одного. Он неохотно согласился и принес извинения.

– Седьмого марта менеджер вызвал полицию. Что вы сделали, когда увидели полицию подъезжающую к пиццерии «У Чака»?

Он вздохнул и покраснел.

– Мы слиняли.

– Что именно сделал ты?

– Я выбежал через боковую дверь и побежал по аллее.

– Разве офицер не просил тебя остановиться?

– Да. Он кричал, ругался и приказал мне остановиться.

– Но ты бежал?

– Да.

– Почему?

– Потому что это были копы, тетя Грейс. Я не хотел неприятностей.

– Ты боялся?

Он немного замешкался и уставился сквозь нее. Она поняла, что потеряла контакт.

– Джейк, ты был напуган?

Давай, Джейк. Просто признай это. Признай, что испугался. Это нормально.

– Я боялся неприятностей.

Она поборола вздох, зная, что он будет и дальше упираться.

– Когда офицер догнал тебя, что ты делал?

– Я дал ему меня арестовать.

– Ты боролся с ним?

– Нет.

– Ты сдался?

– Я…

– Джейк?

– Я не боролся, понятно?

– Почему нет?

– Потому что... потому что это глупо. Он был больше и сильнее меня.

Она хотела закрыть глаза. Джейк был слишком напуган, чтобы признать свой страх. Он просто не мог позволить себе быть слабым, даже когда его свобода была под угрозой. Правда была в том, что он дико боялся. И он сдался как только офицер прикоснулся к нему. Она продолжила, надеясь, что он, по крайней мере признает то, что было дальше.

– Джейк, сожалеешь ли ты о том, сделал в пиццерии «У Чака»? Сожалеешь ли ты о том, что украл?

– Да. Я имею в виду, я действительно не думал об этом как о воровстве. Вы же знаете, что Харрисон заплатил? Но да, это было неправильно. Я понимаю это. И мне очень жаль.

Грейс посмотрела на судью Ньюсом, которая наблюдала за ними. Её дреды были собраны в хвост, очки повисли на кончике носа. Грейс изо всех сил надеялась, что она закроет глаза на последнюю реплику Джейка.

– Ваша честь, Джейк признал обвинение и выразил сожаление о совершенном проступке. Он также заплатил пиццерии «У Чака» за инцидент 7 марта, а также за два предыдущих раза. Деньги были взяты из его собственных средств.

Судья кивнула и посмотрела на помощника окружного прокурора.

– Что-то еще?

– Да, ваша честь, если можно?

– Да, конечно.

Грейс сидела и нервно покусывала свою нижнюю губу, когда сторона обвинения, Элли Мерфи, начала. Как и с судьей Ньюсом, Грейс уже была знакома с Элли. Но их отношения выходили за рамки дружеских. Они видели друг друга лишь дважды, и это было два года назад. Но память об их встрече была еще свежа, как утренняя роза, в результате чего Грейс заерзала в кресле. Элли же не показала вида, что и следовало ожидать, учитывая ее работу. Она только вежливо кивнула в знак приветствия, когда они вошли в зал суда.  Грейс кивнула в ответ и покраснела. Почему Элли назначили на это дело?

– Джейк, ты сказал, что сожалеешь о краже в пиццерии.

– Да.

– Но ты это провернул три раза!

Он вздохнул.

– Да.

– Ты также пропустил двадцать два дня в школе и убегал от полицейского. Верно?

Он посмотрел на Грейс, которая кивнула, поощряя его говорить правду.

– Да.

– На самом деле, Джейк, все просто, как ты и сказал, тебе просто жаль, что ты оказался в беде. Жаль, что тебя поймали.

– Нет – я...

– Больше вопросов нет.

– Ваша честь, могу ли я повторно допросить обвиняемого? – обратилась к судье Грейс.

– Да.

Она надеялась, что до этого не дойдёт. Но у нее не осталось других вариантов, чтобы уберечь Джейка от заключения под стражу.

– Джейк, правда ли, что ты находишься здесь, в Фениксе, в течении шести месяцев?

– Да.

– А до этого ты был в Огайо, правильно?

– Да.

– Там живет твоя мама?

– Да.

– Где твоя мама сегодня, Джейк? Почему она не здесь?

Ее голос дрогнул, когда она упомянула о своей младшей сестре Габриэль.

– Она в реабилитационном центре.

– Она там не впервые, не так ли? Наркотики?

Он сглотнул.

– Да.

– А когда она была не на реабилитации, она была на улице или её местонахождение было неизвестно, верно? Она бросала тебя одного на несколько дней?

Ей было трудно говорить об этом. Она только недавно узнала, насколько всё  плохо. Габби всегда была хорошей актрисой, когда Грейс их навещала. И их мать, была не лучше. Она убеждала Грейс, что у них все хорошо. А на самом деле сама платила за аренду их дома и продукты. Но Джейк был предоставлен самому себе. Он был совсем один.

Он сглотнул и кивнул, глядя в сторону.

– Джейк, твоя мать в течение многих лет была зависима от героина?

Его голос был тихим.

– Сколько я себя помню.

Господи, неужели это было так долго? Как она могла допустить это? Как её мать могла игнорировать это?

– Но теперь ты здесь. Со мной. Будем надеяться, что мы можем изменить положение вещей, не так ли?

Он кивнул.

– Да.

– Пожалуйста, расскажи суду, почему ты не любишь ходить школу, Джейк. Другие причины.

– Это обязательно?

Она кивнула и сделала шаг вперед.

– Джейк, ты подвергался нападениям в школе?

– Тётя Грейс, – начал он.

– Джейк, пожалуйста. Просто ответь да или нет.

– Да.

– Это было в Огайо? Тебя избили?

– Да.

– И после этого тебе не хотелось идти школу, не так ли?

– Да.

Судья Ньюсом откашлялась. Она, очевидно, услышала достаточно.

– Пожалуйста, садитесь.

Джейк последовал за Грейс к их столу и обхватил голову руками. Он часто пытался скрыть свои эмоции, но когда они брали над ним верх, он выглядел именно так. Его трясло, он весь вспотел. Грейс коснулась его плеча, но он вздрогнул и не посмотрел на нее. Если так пойдет дальше, то, скорее всего, он убежит и спрячется, чтобы никто не видел его слез.

Судья Ньюсом сказала:

– Мисс Холлингс, я надеюсь, вы читали выводы психологической экспертизы?

– Да, ваша честь.

– Исходя из этого и того, что я здесь сегодня услышала, я бы предположила, что Джейк нуждается в терапии. Ему необходимо посещать реабилитационный центр.

Джейк покачал головой.

– Нет! Пожалуйста, не надо!

– Я также приняла во внимание ваши предыдущие прогулы и нарушение комендантского часа в Огайо. Мисс Холлингс, вы получили опеку над Джейком по ходатайству службы защиты детей?

– Все верно, – ответила Грейс.

– Готовы ли вы, мисс Холлингс, взять на себя все обязательства и ответственность, как его опекун?

– Да, ваша честь. Джейк был со мной только в течение шести месяцев, и мы все еще привыкаем друг к другу. Но я могу заверить вас, что он любим и о нем здесь заботятся.

– Очень хорошо, я не вижу необходимости обращаться в Верховный суд. Тем не менее, я приговариваю Джейка Холлингса к исправительным работам на ранчо для мальчиков в течение двух месяцев. Он должен выполнить программу и носить электронный браслет, пока программа не будет завершена. К тому времени Джейк вернётся в школу и будет посещать её ежедневно. Если вы не выполните программу или не будете посещать школу, Джейк Холлингс, вы будете помещены под стражу, и направитесь в места лишения свободы для несовершеннолетних. Вы меня понимаете?

Грейс положила руку на спину Джейка и он дернулся.

– Ты должен ей ответить.

– Да, – пробормотал он сквозь зубы.

Грейс хотелось плакать. Ранчо для мальчиков? Его забирают от нее?

– Очень хорошо. Джейк будет посещать ранчо ежедневно в течение двух месяцев и вечером возвращаться домой с вами, мисс Холлингс. А потом, он будет ходить в школу, а из школы возвращаться прямо домой в течение шести месяцев. После чего он может посещать школу и делать то, что ему и вам будет угодно.

Грейс тоже закрыла лицо руками и вздохнула с облегчением. Суд был закончен. Он мог идти домой. Они сделали это. Все было кончено. Этот случай волновал ее намного сильнее любого другого, с которым она когда-либо сталкивалась. Джейк будет в порядке. Она встала и собрала вещи. И как только Джейк поднялся, она его обняла. Его не отправили за решетку.

– Все кончено, – сказала она. – Мы можем идти.

– Нет, – сказал он, с холодным и отстраненным взглядом. – Я должен ехать на какое-то ранчо.

Он перестал дрожать, цвет лица стал нормальным. По крайней мере, он не собирался обвинять ее или убегать. Она коснулась его лица, пытаясь заставить его сосредоточиться, но его холодные карие глаза избегали ее. Она вывела его из зала суда. Джейк, как обычно, не был счастлив. Она заметила это через неделю после его приезда. Ничто не вызвало у него улыбку. Даже когда он выигрывал в видео-игре. Он просто кричал: “Да!” Он не улыбался и и ничего не говорил. Он избегал прикосновений. Но она продолжала пытаться, зная, что он нуждается в любви и заботе.

– Мисс Холлингс?

Грейс повернулась в главном вестибюле и увидела, как пристав идет в их направлении.

– Мисс Элли Мерфи просила вас подойти.

– О!

– Я пригляжу за ним.

Он кивнул Джейку на соседний стул. Вокруг них  другие малолетние  правонарушители и их родные дожидались своих слушаний. Она сочувствовала им, зная, что они переживают. Ей также было интересно, чего хочет Элли. Грейс последовала указаниям пристава и прошла по коридору в пустую комнату заседаний. Она постучала и вошла.

– Грейс Холлингс, – сказала прокурор, вставая из-за круглого стола. Ее улыбка была широкой и яркой, она была красива как никогда. С загорелой кожей, темными глазами, и длинными темными волосами. Лавандовая блузка ласкала ее кожу. Грейс почувствовала ее аромат, когда Элли подошла. Она подарила Грейс долгий чувственный поцелуй в щеку и шепнула на ухо медленно отстраняясь.

– Прекрасна, как всегда!

– Как и ты, – сказала Грейс.

– Так почему же мы не продолжаем видеться?

Грейс в удивлении подняла бровь. В глазах заиграли чертята.

– Я не знаю. Я думаю, мы просто слишком сильно...

–…похожи?

Грейс улыбнулась.

– Что-то вроде этого.

– Но я наслаждалась временем проведенным вместе.

– Я тоже.

– Мы должны это как-нибудь повторить.

Грейс кивнула. Но она сомневалась, что это получится. Она должна беспокоиться о Джейке.  Но несмотря на это, она не отвернулась, когда Элли наклонилась и нежно поцеловала ее в губы. От смешения мягкости и тепла, на секунду она захотела большего.

– Я должна идти, – наконец прошептала она и отстранилась.

– Я знаю, – Элли моргнула, ее губы были влажными от поцелуя. – Я просто хотела, поздороваться и пожелать тебе удачи с племянником.

– Спасибо. Думаю, что я в ней нуждаюсь.

Элли тихо рассмеялась.

– Ты справишься. Место, которое он должен посещать, пойдет ему на пользу. Это поможет.

– Я надеюсь на это.

– Позвони мне как-нибудь, пообедаем.

Грейс кивнула.

– Или позвони мне, если будут какие-то проблемы. Я знаю некоторых действительно хороших людей, которые могут помочь с Джейком.

– Хорошо.

– Или позвони... – Она снова поцеловала ее. Поцелуй был долгим и нежным отчего колени Грейс ослабели, – если тебе что-нибудь понадобится, – Грейс изо всех сил пыталась восстановить дыхание, чтобы ответить, – ..я помогу.

– Спасибо.

Она отстранилась и сжала ее руки.

– До встречи, Грейс.

Грейс с благодарностью улыбнулась и открыла дверь.

– До встречи.

Она быстро прошла по коридору, касаясь губ и сжимая их вместе, чтобы стереть следы от блеска Элли. На губах остался ее вкус, и она обнаружила, что он ей вполне нравится. Она давно не целовалась. И задумалась о том, что еще будет долго ждать повторения. Грейс спрятала улыбку и попыталась сосредоточиться на Джейке. Когда она повернула за угол, то увидела Джейка, сидевшего на стуле. Рядом стоял судебный пристав. Она осторожно прикоснулась к плечу Джейка. Он вскочил и быстро последовал за ней в машину, будто не мог дождаться момента, чтобы  покинуть это место как можно скорее.

– Что это было? Она собирается снова следить за мной? – сказал он.

Солнце было очень ярким, и Грейс полезла в сумку за очками. Она надела их и открыла дверь своего черного мерседеса-седана.

– Нет, она просто хотела убедиться, что я знаю, что могу попросить ее о помощи в случае необходимости.

– Как это? – он захлопнул дверь, вставил в наушник в ухо и включил свой плеер.

– Для тебя и меня.

– Мне не нужна больше ничья чертова помощь, – сказал Джейк.

Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Грейс услышала музыку, которая играла в его наушниках.

– Мы все нуждаемся в помощи, Джейк.

Она посмотрела на него, потом на дорогу.

– Мы справимся.

Глава 2

– Давай! Давай! – крикнула Мэдисон молодому мерину. Она свистнула и, потянув за веревку, повела его по кругу загона для скота.

– Хороший мальчик! Хороший мальчик!

Задняя нога Гиннеса была протезирована, но несмотря на это он двигался очень хорошо. Мэдисон была очень горда им. На ее лице сияла улыбка.

– Хороший мальчик!

День был теплый, можно даже сказать жаркий. И приятный бриз колыхал ветви деревьев. На ранчо «Исцеление души» было очень тихо, и она наслаждалась воскресеньем со своими лошадьми и собаками. Лила, одна из нечистопородных бордер-колли, бегала рядом с Гиннесом. Они стали верными друзьями. Лила, с её сияющей белой шерстью, по праву считала себя хозяйкой ранчо. Она, вместе со своими сестрами Бимер и Флако, резвились возле Мэдисон. Они знали порядок, команды, и то, что от них было необходимо.

– Он выглядит отлично, Мэдди, – приближаясь сказал Марв, её друг и правая рука на ранчо в течение многих лет.

– Мне было интересно, увижу ли я тебя сегодня.

– Скучала по мне?

– Как лето по жаре, фигурально выражаясь!

Он грубовато засмеялся. Мэдисон сосредоточилась на лошади.

– Да, он поправился. Посмотри как бежит.

Она ускорила темп и мерин охотно ответил, пройдя рысью большой круг. Лила запыхавшись отбежала к краю загона и продолжила наблюдать за Гиннесом.

– Он в хорошей форме, мышцы разработаны. И посмотри на его шерсть. Сияет, как само солнце, – сказал Марв, указывая на гриву. – У него покладистый нрав и он хорошо ладит с детьми. Я бы сказал, что он готов.

– Согласна.

Она улыбнулась и замедлила шаг. Через несколько минут она привела мерина в конюшню. Держа руки на его морде, она поцеловала его нос и сказала:

– Хороший мальчик, Гиннес. Хороший мальчик. Готов ли ты к новому дому? Навсегда домой? Может быть, с двумя детьми, на большую ферму, и двумя любящими мамочками?

Он фыркнул и склонил голову. Она рассмеялась.

– Я так и думала. Наверное я позвоню Крамерсам сегодня вечером, – сказала она Марву.

Крамерсы уже оплатили лечение и готовы были взять его под опеку. Они просто ждали, когда она даст зеленый свет, чтобы забрать Гиннеса. И зеленый свет для Гиннеса определенно настал.

– Это хорошая новость, – сказала она, прикрывая глаза.

Это всегда было их целью: приютить лошадей, чтобы потом найти им дом. Их привозили побитыми и больными. На ранчо «Исцеление Души» о них заботились, их лечили и любили. Это было ее работой, бизнесом и даже больше.

– Это хорошая новость, – улыбнулся Марв.

Он был одет в темные джинсы, кожаные ковбойские сапоги, и белую футболку. Когда он работал, он обычно носил рубашки с длинными рукавами на пуговицах, чтобы защитить руки от солнца. Но в свое нерабочее время он предпочитал белую футболку. Соломенная ковбойская шляпа с широкими полями также защищала его красивое лицо от лучей солнца. Мэдисон подумала, что он очень похож на Сэма Эллиотта[2]2
  Сэм Эллиотт – американский киноактёр.


[Закрыть], с седыми волосами и вьющимися седыми усами. Его улыбка была широкой и искренней, и многие женщины считали его очень красивым. Но Марв был убежденным холостяком, и, казалось, в мире не было никого, кто мог бы изменить это. Даже их постоянные ссоры, чтобы он кого-то уже нашел.

– Нужно будет сделать побольше фотографий, где он рядом его с новой семьей для веб-сайта. Будет интересно посмотреть его до и после, – сказала Мэдисон, поглаживая Гиннеса.

– Да, так и сделаем. Этот бедный мальчик пришел сюда похожим на смерть.

Она кивнула и поцеловала Гиннеса снова, накрыв его морду москитной сеткой. Нейлоновая сетка защищала его глаза от мух. Она также помогала защитить и от суровых солнечных лучей.

– Почему бы тебе не пойти домой, Марв? Сегодня воскресенье. Я знаю, что я классная, но не настолько же.

Она чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что он постоянно находился на ранчо. Марв был слишком хорошим человеком, чтобы провести воскресенье, работая с ней. Он усмехнулся.

– Да, ты классная, но я здесь из-за того жеребенка.

– Правда? – она рассмеялась.

Марв просто не мог устоять перед новой лошадью в день ее приезда. Он был сердцем ее ранчо, и она никогда не сможет найти ему замену. Его строгие, но успокаивающие методы творили чудеса с лошадьми и уж тем более с детьми. Она подняла руку, и он бросил ей щетку, чтобы почистить Гиннеса.

– Он будет здесь с минуты на минуту.

– Что тебе известно?

– Ну, не очень много.

Марв обошел лошадь и взялся чистить другой бок Гиннеса.

– Владельцы не принимали роды у его матери и вскоре она умерла. Они просто оставили его там умирать, рядом с матерью.

Она ненавидела даже мысль об этом. Бедный маленький жеребенок.

– О, Господи.

– Да. Таким образом, он недоедал и его очень запустили, если не сказать больше.

Он долго и медленно вдохнул.

– Ну, это не самое худшее, с чем мы имели дело.

– Да, были случаи и посложнее.

– Так теперь с ним все в порядке?

– Беверли дала ему необходимые лекарства и все такое, но ему по-прежнему необходимо делать инъекции.

– Ты собираешься разместить его с кобылой?

– Я подумала о Мэйзи.

Он улыбнулся.

– Мэйзи – моя девочка.

– Да. Я знала, что ты обрадуешься.

– Я думаю, она справится.

– Будем надеяться, что жеребенок привыкнет к ней.

Закончив чистить Гиннеса, они вышли из конюшни. Они шли по ровной гладкой дорожке, вымощенной камнем, обрамленной цветами и деревьями. Вдоль дорожки и между загонами деревья отбрасывали столь желанную тень. Ближе к дому росли дубы и тополя, возвышаясь высоко над ним. Она инвестировала тысячи в деревья, когда семь лет назад приобрела три сотни акров земли. Деревья предоставили тень и украсили ранчо, что было бесценным. И она знала, что лошади тоже ценили это: летнее солнце было жестоким. Она остановилась и посмотрела вдаль, откуда слышался шум мотора.

– Похоже, что он здесь.

Грязный двухместный грузовик тянул прицеп и поднимал пыль, приближаясь к ранчо. Мэдисон помахала, когда ее давняя подруга Беверли, наконец, остановила грузовик, и заглушила мотор.

– Ранчо выглядит великолепно! – сказала Беверли, через окно.

– Спасибо.

Прошло несколько месяцев с момента их последней встречи. И она, зная, что ни одна лошадь не нуждается в реабилитации, была благодарна. Отсутствие новостей было хорошей новостью, когда дело касалось Беверли.

– Ранчо выглядит все краше и краше. И ты тоже. Как вино, которое с годами становится только лучше.

Голубые глаза Беверли танцевали, и казалось, веснушки на носу и щеках тоже.

– Ты хочешь сказать, что я в возрасте?

Беверли прыгнула к ней в объятья.

– С этими короткими светлыми грязными волосами и голубыми глазами, ты разобьёшь много сердец. И ты никогда не будешь в возрасте.

– Ха!

– Ты должна сказать: Ну, ты тоже, Бев.

– И ты тоже, Бев.

– Заткнись.

Мэдисон рассмеялась.

– Как ты?

– О ты знаешь, не жалуюсь. Спасение дело хорошее и Брайс находит, чем меня занять.

– Все еще пытаетесь завести ребенка?

– Да.

Она игриво ударила Мэдисон по руке.

– Дьявол.

– Это не то что я имела в виду.

– Конечно.

– У вас получится.

– Я надеюсь…

Беверли опечалилась и ее настроение немного ухудшилось. Но так же быстро она глубоко вздохнула и выпрямилась.

– Пойдем. Покажешь мне моего нового мальчика, – улыбнувшись сказала Мэдисон.

Беверли открыла заднюю часть прицепа. Изящно и заботливо, она вынесла жеребенка, и поставила его на ноги. Мэдисон подошла к нему и встала на колени, слегка удерживая его за веревку. Он отвернул от нее морду и приготовился бежать.

– Ну, он знает для чего ему ноги.

– Он упрямый. Просто твой тип.

– Спасибо.

– Ты любишь упрямых. Всегда за вызов, Безумие.

– Может быть.

Она посмотрела немного как он скачет рысью.

– Как он с людьми?

– Кроме меня? Пока не очень хорошо. Он длинноногий и гордый.

– Да, ты права, это ее тип, – сказал Марв.

– Упрямые?

– Нет. Длинноногие и гордые.

– Вы оба такие забавные. Вы видите, что я шучу?

Как правило, Мэдисон не любила когда поддразнивали её несуществующей личной жизнью, но в этой компании она не возражала. Эти двое и её лучший друг  Роб, знали ее очень хорошо. И, к сожалению, в основном были правы. По большей части.

– Ты можешь и не соглашаться, но так и есть. Не так ли, сладкая?

Марв протянул руки Беверли и поцеловал ее в щеку, когда она обняла его.

– Я сказала ей, что он упрямый, как ей нравится.

– Я не люблю упрямых.

Упрямые женщины сводили ее с ума. Упрямые и требовательные.

– Я говорила о лошадях, Безумие, – улыбнулась Беверли и приобняла Марва.

– Угу.

– А я нет, – сказал посмеиваясь Марв.

Мэдисон покачала головой.

– Старик, ты работаешь меня.

– Не напоминай мне.

– Можем мы уже займемся жеребенком?

Марв поворчал немного, затем подошел и встал рядом с ней. Жеребенок шагал, держа дистанцию.

– Выглядит здоровым.

– Да.

Пчела возле полевых цветов напугала жеребенка, и он вернулся и спрятался за ними. Мэдисон рассмеялась, радуясь его здоровью и игривости. Учитывая все обстоятельства, жеребенок выглядел великолепно. Марв, казалось, тоже так думал. Он встал на колени и прошептал, удерживая его веревку.

– Ты красивый парень.

Погладив жеребенка по боку и животу, Марв решил посмотреть его зубы. Но жеребенок дернулся и попытался бежать.

– Он укусил меня!

– Да, он это умеет.

– Я думала, ты знал это лучше меня.

– Да, да.

Он махнул рукой.

– Просто укус. Он выглядит здоровым.

– Еще бы, – сказала Беверли. – Мы дали ему столько витаминов и лекарств, сколько хватило бы, чтобы накормить армию.

– Он хорошо ест?

Она натянула свою бейсболку сильнее.

– Он ел только у меня. Таким образом, он может создать вам некоторые проблемы с бутылкой. Возможно, вы захотите отказаться от бутылки и  попробовать ведро.

Марв отпустил его и смотрел, как жеребенок побежал прочь, очевидно, не желая иметь ничего общего ни с одним из них.

– Упрямый, – сказал Марв, выпрямляясь. – Он будет упрямый малыш.

Он посмотрел на Мэдисон.

– Ты хочешь, чтобы я поставил его в стойло с Мейзи?  Мэдисон кивнула и пошла за ним.

– Марв, идите вперед, – сказала она, когда зазвонил телефон.

Она достала его из кожаного чехла на ремне и ответила на звонок.

– Да?

– Здравствуйте, это Мэдисон Кларк?

Голос был женский, говор –  гладкий, но уверенный и сильный. Это сразу привлекло внимание Мэдисон.

– Да.

Она отвернулась от конюшни и оперлась на грузовик Беверли.

– Госпожа Кларк, меня зовут Грейс Холлингс. Могу ли я поговорить с вами о моем племяннике, Джейке? Он начинает работу завтра.

– Конечно. Я могу перезвонить вам в течение часа?

– Оу! Ну, нет, я не смогу тогда говорить. Я должна идти в офис. Мне нужно поговорить с вами сейчас.

Мэдисон моргнула. Именно поэтому обычно она не отвечает на звонки с неизвестных номеров в воскресенье.

– Можем ли мы созвониться сегодня вечером?

Она действительно хотела, чтобы жеребенок обосновался.

– Нет. Послушайте, я просто хочу узнать, на чем Джейк может добираться до ранчо и обратно каждый день?

– Простите?

– Так как он не остается на ночь на ранчо, я подумала, возможно, есть маршрутный автобус или другой транспорт.

Она думает, что это отель?

– Нет, извините, нет никакого автобуса.

– Есть ли способ добраться вместе с кем-то? Может быть, кто-то живет недалеко от вас?

– Госпожа Холлингс, не так ли?

– Да.

– У вас какие-то проблемы с тем, чтобы привозить Джейка сюда каждый день?

– Очевидно, что да. Именно поэтому я и звоню. Может кто-то сможет его подвезти?

– Нет.

– Почему нет?

Неужели она шутит?

– Я не могу обсуждать место жительства своих клиентов с другими, но я могу сказать вам, что нет ни одного.

– Ну, а как все эти дети добираются к вам каждый день?

– Если они живут дома, их привозят родители.

Мэдисон услышала по телефону быстрый вдох.

– Вы не можете привозить его, мисс Холлингс?

– Нет... Я адвокат, и я работаю близко к центру города. Я в суде каждый день, а ваше ранчо рядом с Тонопой[3]3
  Тонопа – место расположенное в 80 километрах к западу от центра города Финикс, штат Аризона, Соединенные Штаты


[Закрыть].

– Ну, большинство родителей работают. И они завозят мальчиков перед работой так как мальчики должны быть здесь на шесть сорок пять каждое утро.

– Шесть сорок пять?

Разве она не читала материал?

– Да, мэм. Разве вы не читали брошюру или электронные письма, разосланные мною?

– Конечно.  Большую их часть. Шесть сорок пять… так рано.

Мэдисон рассмеялась. Несговорчивые родители встречались ей и раньше, но в этот раз было такое ощущение, что она собирается взять приз.

– Да, это так. Мы делаем все возможное, чтобы встретиться и пообщаться здесь на солнце.

– Не сомневаюсь.

Дальше была долгая пауза, и на секунду  Мэдисон показалось, что разговор закончен. Она слышала как Беверли и Марв говорили и смеялись, не хватало только ее. Она очень хотела увидеть Мейзи с жеребенком.

– Я могу еще чем-то помочь, мисс Холлингс?

– Ха! Хм, нет. Спасибо, но нет.

Её сарказм сочился через телефонную трубку, в результате чего Мэдисон скорчила рожицу. Она постаралась быть вежливой.

– Увидимся завтра?

– Если получится.

– Спокойной ночи.

Не ответив, Холлингс повесила трубку.

– Да уж. Приятная женщина.

Мэдисон выключила телефон и направилась в конюшню, этот разговор задел ее. Одной из задач программы исправительных работ на ранчо было привить мальчикам чувство ответственности ответственности и пунктуальности. Поэтому их приезд на ранчо каждый день в шесть сорок пять был важным моментом в воспитании. Они должны были знать, что люди рассчитывали на них, и что эти выздоравливающие лошади зависели от их помощи.

Она подошла к стойлу Мейзи, одной из реабилитированных лошадей. Мейзи пыталась прижаться к новому жеребенку. Он отстранился от нее, но затем позволил ей понюхать его. Беверли была взволнована. Марв улыбался во весь рот. Пока все хорошо, но Мэдисон все еще злилась на Холлингс. Может она сделала или сказала что-то не так?

– Ребята, могу я у вас спросить кое-что? – начала она. – Это ранчо для реабилитации – место, где раненые и больные лошади нуждаются в помощи молодых людей, которые, в свою очередь, нуждаются в перевоспитании, не так ли?

– Да.

– Мы ни в коем случае не развлечение и не отель?

Марв покачал головой.

– Что теперь, еще один родитель хочет заплатить тебе за ночевки своего ребенка на ранчо?

– Нет. Этот кто-то хочет чтобы мы предоставляли транспортные услуги.

– Господи, – сказала Беверли. – В самом деле? Эти родители совсем обнаглели.

– О, ты не поверишь.

Мэдисон положила руки на калитку и опустила голову. Марв начал объяснять.

– Один мужчина пытался продать услуги своего ребенка. Его сыну понравилось здесь, и он полагал, что Мэдисон может использовать его помощь постоянно...

–…за деньги…– закончила за него Мэдисон.

– Это ужасно!

– Вот почему эти мальчишки здесь. Из-за ужасного воспитания.

Мэдисон протянула руку и нежно погладила Мейзи по боку. Шкура на ощупь была жесткой – маленькие островки шерсти, перемежающиеся шрамами. Лошадь дернула кожей, и когда Мэдисон почесала её, та фыркнула и покачала головой в знак одобрения. Она любила, когда её чесали и гладили, несмотря на ужасы которые она пережила. Мэдисон закрыла глаза, и вдохнула запахи конюшни. Сено, овес, кожа, грязь, навоз. Это успокаивало ее и возвращало на землю. Она поблагодарила Бога за этих животных, их исцеление и исцеление ее души. С этими лошадьми плохо обращались, как и с большинством мальчиков. Что было не так с людьми? Она спрашивала себя об этом почти каждый день и никогда не находила ответы.