Текст книги "Луна Вечности (СИ)"

Автор книги: Рони Ротэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

– Ты уже ел? – Танкри оглянулась на Астида.

Они вышли из Устричного дома и теперь спускались по улице, ведущей к порту.

– Да, а ты?

– Еще нет.

– У тебя же кухня под боком? – удивился Астид. – Причем весьма достойная. Его светлость высоко оценил мастерство вашего повара.

– Честно говоря, она мне уже надоела, – поморщилась танцовщица. – Устричный дом – псевдоэкзотика для чужестранцев. Будут, вернувшись домой, хвастаться, что пробовали местную кухню. К дусан-дадарской кухне то, что готовит наш повар, имеет весьма отдаленное отношение. А мне сегодня хочется местного колорита. Я знаю чудесное местечко. Пойдем, приобщишься к особенностям островного меню.

– Ну, уж нет! – воскликнул Астид, останавливаясь. – Имел несчастье снять пробу. Гнилое мясо я есть не буду! И вообще, я сыт.

Танкри расхохоталась. Смахнув слезу, глянула на полукровку.

– Обещаю, я не подвергну тебя такой пытке. А то, что ты сыт… Вы, мужчины, всегда голодны. Чего бы это ни касалось. Идем.

Она взяла его за руку и настойчиво потянула за собой. Астид, с удовольствием сжав её маленькую ладонь, повиновался. За два квартала до порта свернули на оживленную узкую улочку, оставив позади богатые торговые ряды, чайные дома и лавки. Несмотря на тесноту и встречных прохожих, Танкри не отпускала руку полукровки. Иногда, уступая дорогу, она прижималась к нему чуть сильнее, чем требовалось. Астид с интересом заглядывал в настежь распахнутые двери по обеим сторонам улицы. Иногда это оказывался чей-то двор, иногда – скромные лавочки с кухонной утварью, костяными изделиями, одеждой, тканями или простенькие харчевни.

Танкри втянула полукровку в одну из таких дверей. За ней обнаружился небольшой чистый дворик. В глубине двора гостеприимно распахнул двери скромный дом с каменным цоколем и деревянной верандой. На веранде стояли четыре низких столика. Еще два стола подлиннее стояли во дворе, вплотную к веранде. Один был занят компанией молчаливых работяг, торопливо выскребающих свои миски. Сидели они, скрестив ноги, на циновках, расстеленных прямо на земле. У второго стола, плотно его обступив, столпились десятка полтора человек. Что там происходило, было непонятно.

Поодаль от веранды у кирпичной плиты суетилась пожилая женщина. Увидев поднявшихся на веранду Танкри и Астида, она приветливо закивала головой. Танкри помахала ей рукой в ответ.

– Садись, – танцовщица опустилась на циновку, скрестив ноги.

Астид уселся напротив в той же позе, поерзал, устраиваясь удобнее и стараясь не сдвинуть коленками стол.

– Со стульями было бы удобнее, – проворчал недовольно.

– Настоящий дусан-дадарец считает, что стулья – для стариков.

– А что ест настоящий дусан-дадарец, боюсь спросить? – покосившись на парней за перилами, выдал Астид.

– Сейчас узнаешь, – насмешливо прищурилась Танкри.

Обернувшись к женщине у плиты, она спросила её на местном языке. Та ответила, кивая, и завязался недолгий диалог. Итогом общения кухарки и Танкри стала водруженная на стол коринка с круглыми булочками, поднос с несколькими мисочками, наполненными разномастными соусами, высокий кувшин с водой, две чашки и ложки. А еще тарелка с напластанной тонкими полупрозрачными ломтиками рыбой, широкое блюдо с обжаренными полураскрывшимися двустворчатыми раковинами, и для каждого – глубокая миска с горячей похлебкой. От всего этого шел такой аромат, что рот Астида мгновенно наполнился слюной.

– Ешь, – глянула на него с улыбкой Танкри. – Хозяин этого дома – рыбак, все это еще ночью резвилось в море. А жена у него отменная кухарка. Смотри, как надо.

Танкри взяла булочку, отломила кусочек, щедро макнула в белый густой соус, сверху положила кусочек рыбы и отправила в рот. «М-м» – зажмурилась от удовольствия. Астид осторожно последовал её примеру. Одобрительно покачал головой и закинул в рот вторую порцию. Подаваемые в Устричном доме кушанья ничем не напоминали то, что сейчас ел полукровка на маленькой веранде пожилой дусан-дадарки. Свежайшая рыба и сдобренные своеобразным соусом моллюски таяли на языке. Сборная похлебка из морских обитателей волшебным нектаром текла в желудок. Танкри, высасывая раковину, подмигнула Астиду.

– Ну как?

– Пища богов, – жмурясь, словно кот, ответил он. – Очень вкусно. А то сунули тухлятину…

– Вообще-то, выдержанная тюленина – это деликатес. Очень дорогой, к тому же, – хихикнула Танкри. – А то, что мы сейчас едим – пища простых рыбаков.

– Жаль мне местных богатеев, – усмехнулся Астид, выуживая из миски с похлебкой улиточку, и бросил взгляд на стол за перилами, у которого сгрудились люди. С высоты веранды стало видно, что там идет какая-то игра: пятеро сидящих за столом парней один за другим совали руку в лежащий в середке мешок и вытаскивали из него плоские палочки с рисунками. Лица у игроков были взволнованные и напряженные.

– И в чем суть игры? – кивнув на играющих, спросил Астид танцовщицу.

– Долго объяснять. Если вкратце, косточки помечены по старшинству. Нужно собрать набор, который в сумме даст больше очков, чем у соперников.

– Просто вытаскивая их из общей кучи? – поднял брови Астид.

– Да, полагаясь на удачу.

– Игра явно не для интеллектуалов, – усмехнулся полукровка. – Как можно полагаться только на удачу?

– А тебе азарт чужд?

– Не совсем. Но если я вступаю в игру, то выигрываю.

Танкри насмешливо глянула на него.

– Игра на то и игра. Никто не знает её исход.

Компания игроков разразилась разочарованными возгласами. Кто-то с руганью кидал дощечки на стол, кто-то молча вставал с огорченным лицом. Хозяин стола с довольной ухмылкой сгреб выигрыш и собрал палочки в мешок. Положил мешок на середину стола и водрузил на него двузубую серебряную витую шпильку с перламутровой вставкой на ажурном навершии.

– Какая прелесть! – вполголоса воскликнула Танкри. – Я её хочу!

И танцовщица, оставив трапезу, спустилась к игровому столу. Хозяин широко улыбнулся и привстал, приветствуя её, и приглашающе поводя рукой. Танцовщица поставила на стол возле мешка столбик из десяти монет. Кроме Танкри, за стол уселись еще трое. Астид придвинулся к перилам, и, вымакивая остатки соуса хлебом, приготовился наблюдать.

Высыпав содержимое мешка на стол, хозяин громко пересчитал все палочки – их оказалось сорок четыре. Поместив все обратно, он встряхнул мешок, положил его на середину стола и первым сунул в него руку. Возведя глаза кверху, порылся и выудил одну дощечку. После него пришел черед Танкри, а затем и остальных. После третьего круга на лицах играющих начали проявляться эмоции. На палочках Танкри были нацарапаны неизвестные Астиду загогулины, но судя по тому, как она сжала и закусила губы, ситуация была не в её пользу. Только лицо хозяина оставалось спокойным.

Все закончилось на седьмом круге. Хозяин, вытащив очередную палочку из мешка, издал довольный возглас и повернул дощечки, демонстрируя соперникам нанесенные на них символы. Танкри, небрежно кинув дощечки на стол, поднялась на веранду, села и разочарованно улыбнулась полукровке.

– Я так хотела эту шпильку! Не везёт. Опять у него больше всех.

– И сколько? – поинтересовался Астид, глядя, как распорядитель игры убирает палочки в мешок.

– Двадцать девять. Самое большое число очков.

– А в прошлый раз сколько было?

– Столько же, – пожала плечами Танкри. – Вот же везучий. Пойдем отсюда.

– Подожди, – удержал её Астид. – Хочу посмотреть следующую игру.

– Раззадорился? – прищурилась Танкри.

– Вроде того, – ответил полукровка.

На следующую игру долго никто не решался. Люди переговаривались, подталкивали друг друга, посмеиваясь. Заколка призывно поблескивала серебром. Наконец, решились трое. И снова дощечки были высыпаны из мешка, тщательно пересчитаны, убраны обратно и перемешаны. Астид чуть прищурился, отметив нечто интересное.

Игра закончилась с прежним результатом. Танкри всплеснула руками.

– Ну как у него это получается? Не иначе, на удачу заговоренный!

Астид только повел бровью в ответ, встал и спустился к столу, намереваясь откликнуться на призыв к очередной игре.

– Вот сейчас и проверим.

– Ты хочешь сыграть?! – Танкри ухватила его за руку. – Ты же правил не знаешь!

– Какие там правила, – пренебрежительно бросил полукровка. – Таскать из мешка щепки… Тоже мне правила.

– Их считать надо! Ты же не знаешь значения символов.

– Ты сосчитаешь, – подмигнул ей Астид. – И скажешь, когда хватит.

Он сел напротив хозяина, развязал пристегнутый к ремню кошель и припечатал к столу маверранумский «орлик». По толпе зевак пронесся возбужденный шепот. Хозяин растянул губы в елейной улыбке. За стол, алчно поглядывая на золото, торопливо втиснулись четверо парней. Начальный ритуал с пересчитыванием дощечек повторился, и игра началась. Хозяин потянул руку к мешку, но полукровка его опередил. Повернув мешок к себе горловиной, он сунул руку внутрь точно так же, как делал хозяин – скользящим движением сразу на дно. Так и есть. Вот он, потайной карман у самого шва, в который после пересчитывания складываются семь дощечек с нужными символами. Незаметным для остальных движением полукровка стиснул дощечки и задвинул их себе в рукав. Кроме той, которую извлек наружу. Ему было приятно смятение, отразившееся на ранее спокойном лице хозяина, сунувшего руку в мешок. Он пошарил в мешке и замер, косясь на ушлого соперника. Вежливое покашливание Астида вывело его из ступора. Пришлось выудить из мешка то, что попало под руку. Полукровка нырнул рукой в мешок, поелозил рукой, словно выбирая, и извлек наружу одну из дощечек, спрятанных в рукаве. К концу седьмого круга хозяин сидел красный и мокрый от пота. Вытащив последнюю дощечку, Астид вопросительно взглянул на ошарашенное лицо Танкри.

– Двадцать девять! – воскликнула она. – Двадцать девять!

Астид с непроницаемым лицом положил палочки на стол, демонстрируя соперникам символы. Те разочаровано побросали свои дощечки. Распорядитель игры, буравя победителя хмурым взглядом, подвинул выигрыш. Полукровка поблагодарил его вежливым наклоном головы, собрал монеты, взял гребень и протянул его Танкри.

– Прими от меня в подарок.

Танцовщица, помедлив, приняла украшение. Хозяин скрипнул зубами, глядя на уплывшее из рук богатство. Постучав по столу и тряхнув мешок, он произнес несколько слов, глядя на Астида.

– Что он говорит? – полукровка взглянул на Танкри, рассматривающую подарок.

– Предлагает отыграться.

– Скажи, что результат будет тот же, – краем губ усмехнулся Астид. – Не хочу ввергать его в нищету.

На ответ хозяин только скривился. Полукровка дотянулся через перила до стола, с которого хозяйка уже убирала пустые миски, и подал ей дусан-дадарскую монету в оплату завтрака. Распорядитель игры проводил уходящую со двора пару недобрым взглядом.

– А ты везунчик, – Танкри, ласково поглаживая перламутровое навершие шпильки, с улыбкой взглянула на Астида.

– Новичкам везет, – пожал плечами полукровка.

Они неторопливо шли по направлению к гавани по просторной улице, пересекающей другие, более узкие улочки и переулки. В один из таких переулков двое выскочивших навстречу парней и втянули Танкри. Шпилька, выпав из её пальцев, звякнула о камни мостовой. Полукровка краем глаза заметил движение позади себя и тут же сильным тычком в спину был втолкнут в тот же проулок.

Танкри и Астида обступила ватага из четырех парней, двое из которых точно были за игорным столом. Один из них с ухмылкой подобрал оброненный гребешок и сунул его себе за пазуху. Полукровка взглянул на Танкри. Она была бледна, но не выглядела напуганной. Астид обвел глазами ватагу, отметив наличие у всех ножей, и вздохнул, печалясь об утраченном благодушном настроении. Подобравший шпильку молодчик, указывая остриём ножа на привязанный к поясу полукровки кошелек, требовательно произнес несколько слов. Видя, что Астид не реагирует, повысил голос, многозначительно покачав клинком. Полукровка вздохнул еще раз, отстегнул кошель от ремня и, взвесив на ладони, молниеносным движением метнул в лоб требующего. Пока тот падал, отброшенный силой удара, Астид успел выдернуть второму грабителю руку из сустава и выбить колено третьему. Четвертый получил не смертельный удар собственным ножом в ляжку. На землю все четверо рухнули одновременно, подвывая от боли. Полукровка поднял кошель, попутно с удовлетворением оценив его прочность, и вытащил из-за пазухи грабителя шпильку.

– Испугалась? – коснулся плеча Танкри, потрясенно взирающей на молниеносную расправу. – Пойдем отсюда.

Он подал Танкри руку, помогая обойти стонущих побежденных, и вывел на оживленную улицу. Несколько минут шли молча. Молчание прервала Танкри.

– Первый раз вижу, чтобы человек так двигался. По тебе и не скажешь, что ты так опасен.

Астид остановился, пристегнул кошелек к ремню, взглянул на Танкри. Бледность медленно покидала её лицо. Полукровка аккуратно воткнул шпильку в волосы Танкри.

– Не теряй больше.

Она слабо улыбнулась в ответ.

– Голыми руками справиться с четырьмя вооруженными… Где ты научился так драться?

– В разных местах, – полукровка пожал плечами.

– Ты много странствовал?

– Да.

– А ты не скучаешь по дому, по своей семье? У тебя есть родители, жена?

Астид отвел глаза, повернулся и не спеша двинулся по улице. Танкри догнала его, заглянула в лицо.

– Я что-то не то спросила? Прости, если обидела.

– Не обидела, – полукровка взглянул на неё, слегка растянув губы в улыбке. – Я сирота с рождения, у меня нет родных. Князь – вся моя семья.

– Князь? – озадаченно переспросила Танкри. – Так ты ему не слуга?

– Разве слуги читают личные письма своих господ? – шире усмехнулся Астид. – Но мне, по большому счету, не важно, в каком качестве я нахожусь подле него.

– Ты многим ему обязан, как видно?

– Больше, чем жизнью.

– Что может быть больше, чем жизнь? – танцовщица пристально посмотрела на спутника.

– Смысл этой жизни, – ответил Астид и указал рукой на открывшуюся их взглядам гавань. – Вон там наш корабль.

Они спустились на берег и пошли вдоль причалов, с интересом разглядывая пришвартованные суда – легкие дусан-дадарские джонки, быстрые ладьи восточных торговцев, странно-нелепые прямоугольные корабли с юга.

Астид остановился у причала, кивком указал на изящный парусник.

– Это ваш корабль? – Танкри внимательно рассматривала двухмачтовое судно, покачивающееся у причала.

Астид утвердительно кивнул, с гордостью демонстрируя любимую игрушку князя.

– Нравится? – он взглянул на Танкри и осекся, увидев выражение её лица – напряженное, где-то даже тревожное. – Что-то не так?

– Ничего, – стряхнув оцепенение, выдохнула Танкри. – Так, вспомнилось давнее.

– Нехорошее? Расскажи.

Взгляд танцовщицы затуманился, глаза под опустившимися ресницами погрустнели.

– Похожий корабль изменил мою судьбу. Моя семья жила в Мескине, но мой отец был родом из Уросса. Купец, как и твой господин. Мне было одиннадцать, когда мама умерла, рожая брата. После её смерти отец решил перебраться в Уросс. Моя бабушка так просила оставить меня в Мескине… Он не послушал. Торговое судно, на котором мы плыли, разгромили пираты в Южном море. У них был корабль, похожий на ваш. Команду и купцов перебили, товар забрали. Меня отвезли в Уросс и продали дусан-дадарским работорговцам. Прежде чем предстать перед Падхаром, я несколько месяцев провела в темном вонючем трюме с другими пленницами. Казалось, этому плаванию не будет конца. Если корабль где-то причаливал, мы ждали пополнения. Они целенаправленно собирали девочек, набивая трюм. Пока добрались в Дусан-Дадар, многие умерли. Те, кто выжил, были больны из-за дурной пищи, измучены качкой и изувечены давкой. Я не понимаю, как я осталась в таком состоянии, чтобы быть удостоенной «чести» явиться пред очи Падхара. Девять из почти сотни девчонок! Ему показали только девять. Он выбрал двоих – меня и смуглую девочку из Килота. Я помню запах его потных пальцев, когда он разжимал мне рот, проверяя зубы. И тяжесть его руки на моей спине, заставляющей согнуться…

Танкри судорожно выдохнула, хрустнув пальцами.

– Он пытался удалить с моего тела родимое пятно. Приходил лекарь, прикладывал к нему какие-то жгучие мази, скреб его жесткой щеткой. В итоге Падхар увез только килитку. А ведь и у неё был изъян, хоть и не такой, как у меня – родинка на лице, над самой переносицей. Меня и восемь выбракованных девочек выставили на аукцион на рынке. Так я попала в Устричный дом. Поначалу было не сладко, но в итоге стало так, как стало.

Астид слушал с сумрачным видом, глядя на колышущиеся в набегающих волнах водоросли у свай причала.

В Устричный дом вернулись, когда там начали появляться первые посетители. Хозяин, проверяющий готовность заведения к приему гостей, увидев входящих Астида и Танкри, нахмурился. Под его неодобрительным взглядом Танкри заторопилась в свою комнату – пора было начинать подготовку к выступлению. Остановившись у лестницы, она оглянулась на провожающего её Астида.

– Спасибо за подарок.

– Спасибо за прогулку, – Астид, чуть прищурившись, наклонил голову. – Мне всё понравилось. Даже твои приятели – шулеры и грабители. Я не прочь был размяться и почувствовать себя рыцарем, защищающим даму.

Танкри вскинула на него широко распахнутые изумленные глаза.

– Когда ты догадался? – румянец смущения проступил на её щеках.

– Как только ты села за игорный стол. Как понимаю, я не первый гость, отведавший угощение в том кабачке? Спасибо, что без снотворного. Но впредь, очень прошу, воздержись от подобных шалостей. В абсолютном большинстве случаев они скверно заканчиваются для предпринявших их. Тем более, если мне угрожают оружием. Я не хочу омрачать наше с тобой знакомство.

– Прости, – Танкри потупилась, кивнула, нервно ломая пальцы. – Обещаю, это не повторится. Я могу как-то сгладить вину?

Астид улыбнулся.

– Научи меня этой игре по-настоящему.

Глава 5

Гилэстэл и Астид ожидали появления Падхара в пустом общем зале. Коротая время, князь просматривал торговые бумаги – списки товаров, предварительные соглашения. На свободном от документов крае стола скромно примостилась початая бутылка из темного стекла, тарелка с подсохшими уже ломтиками сыра и два бокала. Астид лениво плеснул себе немного вина, вопросительно качнул бутыль в руке. Гилэстэл отрицательно мотнул головой.

Блюститель королевского гарема появился в Устричном доме намного позже полуденного часа. И весьма не в духе. Отдуваясь, Падхар поднялся по ступеням на веранду, тяжелой походкой раздраженного человека протопал в зал и огляделся. Увидев северян, стер с лица недовольство, сменив его на подобие приветливости.

– Господин Падхар! – Гилэстэл с улыбкой поднялся навстречу евнуху, мигнул Астиду.

Полукровка собрал бумаги и унес их в комнату, попутно указав слуге на появившегося гостя.

– Панжавар Гилэстэл, – колыхая одеянием, Падхар прошествовал к столу. – Рад видеть вас вновь.

– Взаимно.

Грузно опустившись на подушки, Падхар с вожделением уставился на бутылку.

– Хм, это что? Вино? Не видел здесь раньше такого.

– Это из трюма моего корабля, – ответил Гилэстэл. – Предложил хозяину на пробу несколько бутылок. И сам не удержался. Оцените?

– С удовольствием, – Падхар облизнул губы. – Сегодня на удивление тепло, северное вино самое подходящее питьё в такую погоду.

Слуга поставил на стол закуски, заменил посуду на чистую. Гилэстэл сам наполнил бокал Падхара, налил немного себе. Евнух пригубил, почмокал, оценивая вкус, одобрительно покачал головой и отпил половину.

– Достойный напиток.

– Как считаете, есть шанс наладить регулярные поставки?

– Несомненно, – вынес вердикт Падхар и опустошил бокал.

Гилэстэл придвинул евнуху тарелки с едой и снова наполнил бокал. Вернувшийся Астид водрузил на стол еще одну бутыль под благосклонным взглядом Падхара.

Выпитое вино проступило румянцем на круглых щеках евнуха, но не изгнало выражение озабоченности и недовольства из его глаз.

– Как ваши успехи в торговле? – вяло поинтересовался он у князя.

– Удалось заключить несколько перспективных, на мой взгляд, соглашений.

– М-м, что ж, рад за вас, – Падхар бросил красноречивый взгляд на пустой бокал, и Астид откупорил вторую бутылку.

– Вас что-то беспокоит, господин Падхар? – участливо спросил Гилэстэл. – Вам явно не по себе. Могу я чем-то помочь?

– Вряд ли, – вздохнул Падхар. – Если только в трюме вашего корабля в дополнение к отличному вину нет красивых девиц.

– Чего нет, того нет, – рассмеялся князь. – Неужели нехватка по этой части?

– Вы не представляете, какая! – воскликнул Падхар, дав волю терзающим его чувствам. – Мне сегодня показали восемь девчонок. Восемь! В прошлый раз их было двенадцать, а перед этим два десятка. Такими темпами, мне скоро некем будет заменять выбывших служанок, не говоря уж о наложницах! И ладно, если бы количество не сказывалось на качестве. Но ведь большая часть дурнушки! Иную вроде бы и можно взять, так или глаза косят, или зубы кривые, или… Ай-й…

Падхар, огорченно махнув рукой, подхватил бутыль и без церемоний наполнил свой бокал до краев.

– Сочувствую, – покачал головой Гилэстэл. – Красота – деликатный товар. В таком деле требуются особый талант и вкус при отборе. Вам просто не везет с поставщиками.

– У вас есть на примете кто-то с подобными качествами? – заинтересовался Падхар.

– Я подумаю, – уклончиво ответил князь, проигнорировав встревоженный взгляд Астида. – Вы позволите мне взглянуть на отвергнутых кандидаток? Для общего понимания. Может быть, с ними все не так плохо, как вам кажется.

– Конечно! – засуетился Падхар. – Я сейчас отправлю слугу, пусть сообщит о повторном осмотре.

Евнух выкарабкался из-за стола, засеменил к выходу. Пока он отдавал распоряжения, нахмурившийся Астид склонился к князю и осуждающе зашептал.

– Ваша светлость, не стоит мараться этим.

– Чем? – Гилэстэл окинул его непонимающим взглядом.

– Работорговлей.

– Я и не собираюсь. Не волнуйся, Астид.

– Не волноваться? На ваших кораблях в Уросс доставляют пленников на продажу. Оттуда они распродаются по всему свету. Вы ведь знаете, чем это может обернуться для нас!

– Что?! – Гилэстэл в замешательстве уставился на полукровку. – Что за вздор! Капитанам «черной» флотилии запрещено оставлять в живых людей на захваченных судах!

– Так вы не отменяли этот запрет? Танкри была продана пятнадцать лет назад в Уроссе кем-то из пиратских капитанов. И не она одна.

– Ах, подлецы! – осознав сказанное, князь стиснул кулаки. – Лгут мне, еще и обворовывают?! По возвращении в Маверранум незамедлительно проведешь расследование. Виновных капитанов накажешь так, чтобы другим неповадно было.

– Да, ваша светлость, – полукровка склонил голову. – Простите, что подумал дурное.

К столу вернулся Падхар, нетерпеливый и возбужденный.

– Отправил посыльного. Нас известят. Что-то я проголодался со всей этой беготней, – и евнух приналег на закуски.

Ждать пришлось не менее часа. Стараниями Падхара бутылка опустела, поданный после скромных закусок обед отправился вслед за вином.

– Наконец-то! – увидев вбежавшего в запыхавшегося слугу, Падхар торопливо проглотил последний кусок, вытер рот. – Ну, что там?

– Ждут! – выпалил посланец.

– Идемте, панжавар Гилэстэл! – засуетился Падхар. – Сами взглянете.

Гилэстэл и Астид вслед за евнухом вышли из Устричного дома. Переваливаясь на пухлых ногах и отдуваясь, Падхар старался идти как можно быстрее. Гилэстэл и Астид шли позади прогулочным шагом. Добравшись до рынка, преодолели толчею продуктовых рядов, свернули к той части, где торговали скотом. Торговля уже завершилась, дворники убирали площадь, сметая клочья соломы и шерсти, закидывая в тачки навоз и прочий мусор. По периметру площади располагались низкие широкие здания складов ихранилищ, конюшни и крытые загоны.

Падхар направился к приземистому зданию с закрытыми дверями и глухими ставнями на окнах. Оглянулся на спутников, поманил их и толкнул входную дверь.

Внутри было душно и светло от многочисленных ламп. Недалеко от входа стояло высокое кресло с потертой обивкой. Рядом – два стула поскромнее и стол. Трое молодцев, переминающиеся поодаль, с настороженностью уставились на вошедших вслед за евнухом северян.

Падхар плюхнулся в кресло, вытер краем рукава влажный лоб и нетерпеливо потряс ладонью в сторону отборщиков.

– Давайте, давайте!

Гилэстэл встал рядом с Падхаром, сложил руки на груди. Астид прислонился к стене, стреляя глазами по сторонам.

На жест Падхара отборщики вывели из-за длинной ширмы восемь девочек – дрожащих, напуганных, в серых рубахах, мешковато висевших на еще детских, не сформировавшихся по-женски, телах. Один из отборщиков прикрикнул на них и девочки, сжимаясь и ёжась, стали стягивать с себя одежду. Астид нахмурился, а Гилэстэл воздел ладонь, останавливая их.

– Не нужно. Господин Падхар, вы ведь их уже осматривали. Кто из них вам мог бы подойти?

– Ну… – Падхар вгляделся в рабынь. – Вот эта, третья справа. Подойди сюда.

Светловолосая тощая девчонка, на вид лет десяти-одиннадцати, робко приблизилась к креслу, замерла, уставившись в пол.

– Открой рот, зубы покажи.

Отборщик запрокинул ей голову, потянул вниз подбородок, заставляя открыть рот.

– Вот он изъян, видите, панжавар Гилэстэл? Зубы гнилые и кривые. Камни она ими грызла с рождения, что ли? Вроде подходящая кандидатка, но вот зубы…

Гилэстэл приблизился к рабыне, и, отведя руку отборщика, осторожно коснулся щеки девочки.

– Посмотри на меня, не бойся.

Вряд ли она поняла слова, но тон голоса – успокаивающий и дружелюбный, помог преодолеть страх. Девочка взглянула на Гилэстэла.

– Улыбнись, – князь разомкнул губы, показывая, что нужно сделать.

Астид заглянул через плечо князя. Зубы у девчонки и вправду были ужасные. Милое на вид личико преобразилось, став отталкивающим, едва бедное дитя широко улыбнулось.

– Н-да, – покачал головой князь. – Следствие однообразного питания, плохой воды и отсутствия гигиены. Еще кто-то из кандидаток вам подходит, господин Падхар?

– Пожалуй, нет.

– Тогда отпустите всех. Кроме этого ребенка.

Падхар захлопал в ладоши, подгоняя отборщиков и рабынь. Во время суеты Гилэстэл наклоном головы подозвал Астида и тихо что-то прошептал ему на ухо. Кивнув, полукровка вышел вслед за отборщиками. Когда помещение опустело, а входная дверь закрылась, Гилэстэл вновь взглянул на девочку.

– На каком языке ты говоришь? Всеобщий? Васпа? Джези? Амарино? Довгарский?

На последнем слове девочка оживилась, закивала, пролепетав несколько слов. Гилэстэл задал ей пару вопросов, выслушал ответы и повернулся к Падхару.

– Она довгарка. На их поселение напали кочевники, родители погибли, она и старшая сестра оказались в плену. Сестру продали в Уроссе, а её привезли сюда.

– Зачем мне знать её происхождение? – пожал плечами Падхар. – Важно её физическое состояние. Я не отправлю во дворец повелителя такое страшилище. Что мне теперь с ней делать, с её зубами?

– Вам – ничего.

Гилэстэл отвернулся от евнуха, и снова заговорил с девочкой по-довгарски.

– Этот важный человек хочет отвезти тебя в богатый дворец, и оставить там жить. Хочешь поехать туда?

Девочка несмело кивнула. Гилэстэл чуть улыбнулся.

– Но у тебя очень некрасивые зубы. Во дворец берут только красивых девочек. Я сделаю твои зубки белыми и ровными, и ты станешь красивой. Но это будет немного больно. Ты согласна потерпеть?

В ответ – более уверенный кивок и прояснившийся взгляд. Князь повел бровью, оценив решительность маленькой довгарки. Положив правую руку ей на затылок, а левой придерживая лоб, он заставил её чуть наклониться и сказал:

– Кричать и плакать можно, закрывать рот и дергаться нельзя. Терпи.

Затем взглянул на евнуха.

– Господин Падхар, прошу вас не волноваться относительно того, что сейчас произойдет. Вреда никому не будет.

Падхар кивнул, хоть ничего и не понял. Гилэстэл вздохнул, сосредоточиваясь, и начал вполголоса читать заклинание. Девочка напряглась под его ладонями, пискнула. Падхар, с недоуменным выражением следивший за действиями Гилэстэла, вздрогнул, когда на пол изо рта девчонки упала первая капелька крови.

– Вы что делаете?!

Гилэстэл, не прерываясь, метнул на евнуха недовольный взгляд. Падхар вскочил, обежал кресло и притаился за высокой спинкой, следя округлившимися глазами за происходящим.

У босых детских ног алела уже не одна капля. Под действием заклинания на пол с негромким стуком падали обломки больных зубов. На их месте, раздвигая десны, прорезывались новые. Из глаз девочки сочились обильные слезы, разбавляя карминную лужицу. Но ни вскрика, ни плача не сорвалось с её губ – только тихое поскуливание.

– Всё. Рот скоро заживет. Ты очень смелая.

Князь опустил руки, давая девочке возможность выпрямиться. Она подняла заплаканное лицо с испачканным кровью подбородком и взглянула на беловолосого человека, взирающего на неё с одобрительным прищуром. А князь вынул из-за манжеты носовой платок из тонкой белой ткани и подал ей.

– Вытри лицо. А теперь улыбнись.

Дрожащий Падхар, не веря собственным глазам, выбрел из своего убежища и уставился на ровные белоснежные зубы улыбающейся довгарки.

– Невероятно… непостижимо… Как это… Как вы это сделали?

Он со смесью страха, недоверия и восхищения во взгляде коснулся указательным пальцем передних зубов рабыни.

– Настоящие. Они не отвалятся?

– Нет, – усмехнулся князь. – Но следующие полгода девочке нужно усиленное питание с преобладанием молочных продуктов. Тогда точно все будет в порядке.

– Но как?! – потряс руками Падхар.

– Я все объясню вам за ужином. Не откажете мне в приятной компании?